Божественные головоломки, или Война за любовь

Глава 24. Последняя тайна

Кстати сказать, шатер воителя был устроен таким образом, чтобы звуки, раздававшиеся внутри, не были слышны снаружи, зато происходящее в лагере находилось под неусыпным контролем воителя. Поэтому незаметно подкравшееся к любовникам утро ознаменовалось столь интенсивным и все нарастающим шумом снаружи, что пробилось даже сквозь туман страсти, окутавший разум воителя.

— Кажется, там происходит что-то требующее твоего внимания. И если командир не явит свой лик отряду, то они наберутся нахальства и полезут с докладом сюда, — предположила Элия, куснув грудь мужчины.

— Надо выйти, — согласился Нрэн, с величайшей неохотой выпуская возлюбленную из объятий. Освещенное чувством лицо его снова омрачилось.

— В чем дело, мой грозный кузен? — пальчик принцессы попробовал разгладить вертикальную складку между бровями.

— Ночь кончилась, — объяснил бог.

— Будут другие, — улыбнулась Элия, надевая свежее платье при помощи звездного набора, а заодно одевая и любовника.

— Обещаешь? — напряженно потребовал ответа мужчина.

Принцесса склонила голову на бок и спросила:

— Ты боишься, что я тебя брошу?

— Да, почти всегда, — понурился бог.

— Не дури, Нрэн, — фыркнула принцесса, ткнув его кулачком в плечо.

— С тобой не умею, — честно покаялся мнительный мужчина, понимая, что ничего более похожего на обещание он от Богини Любви не добьется, и спросил уже по делу: — Ты сохранишь маскировку?

— Конечно, пока не стоит раскрывать все карты. Заслонимся иллюзиями, — согласилась принцесса. Она собиралась извлечь из пребывания под личиной максимум возможной выгоды. Нечасто Богине Любви в силу законов божественной сути доводилось так поразвлечься.

— Эй, вы там закончили? — просунулся в комнату, стукнув для порядка в перегородку, Лиенский. Герцог выспался на полгода вперед и истомился ожиданием и любопытством. Народ снаружи так гудел, а он не имел возможности вылезти и проверить, что случилось, пока не обсудил с леди Ведьмой план дальнейших действий. Ну наконец-то возгласы содержательной беседы Нрэна и Элии обрели членораздельный характер!

— Прервались, пока, — процедил Нрэн, повернулся к вопрошающему и, без предупреждения приложив к его щеке руку, резко дернул в сторону и вниз.

Элегор, варварски освобожденный от личины, тихо зашипел сквозь зубы, а хотелось завопить дурным голосом:

— Д-демоны! Злат осторожнее снимал.

— Я менее милосерден, — коротко усмехнулся принц, щелчком отряхивая пальцы.

— Кто бы сомневался, — охотно согласился герцог со столь лестной точкой зрения, пока Элия, не тратя времени даром, накладывала на него личину киалонца Дингорта.

— Пошли проверим, чего они голосят? — с наслаждением ероша ставшую доступной собственную непокорную шевелюру, прытко поинтересовался Гор, и на сей раз с ним все согласились.

Лоулендцы вышли из шатра командующего. Явное облегчение нарисовалось на лицах караула и дежурного Веснушки, чувство весьма характерное для людей столкнувшись с чем-то неизведанным и готовых переложить решение проблемы на плечи более компетентных или просто обладающих большей властью субъектов. Отражением этой эмоции засветились физиономии и других солдат, находящихся поблизости. Кажется, разом стихли не только разговоры, даже шорохи.

— Пустошь… Роща… там все выросло, — вслед за отскакивающей от зубов казенной сводкой о спокойно прошедшей ночи, дежурный перешел к изложению озадачившего весь отряд события.

— Что «все»? — не утерпев, встрял Элегор, удивленный не меньше солдат. Еще ночью, когда он гулял и копал, на пепелище не было ни единой травинки.

Неодобрительно нахмурился такому нарушению субординации, Нрэн, однако же, кивком головы разрешил Веснушке отвечать:

— Травы разные, кусты там, деревья, пока маленькие, — поднапрягшись и сгребя слова в кучу, описал взбудораженный зрелищем докладчик. — Особо густо в центре, у большого пня, он тоже ветками порос, и с краю, где лордесса вчера ворожила.

— Я проверю сам, будьте готовы выступить через час, — велел воитель.

Экономя величайшую драгоценность во Вселенной — время, Элия сплела заклинание телепорта из силы Скалистого Источника Безумия и перенесла себя, кузена и Элегора к легендарным рощам.

На месте вчерашнего, успевшего намозолить глаза местному люду в течение нескольких сотен лет пепелища мягко перекатывались зеленые волны мягкой травы, куда зеленее, сочнее и живописнее, чем произраставшая на ближайших лугах. Россыпи соцветий ароматных цветов уснащали изумрудный океан, колыхавшийся в берегах обычного, разом ставшего каким-то блеклым по сравнению с новорожденным чудом, луга и окрестного леса. Листья невысоких кустиков и молоденькие деревца, совсем не похожие на произраставшие поодаль, нашептывали что-то ласковое. Радостью, ликованием света и жизни веяло от прежде мертвого места. И, Элия была уверена, ей не почудилось, меж новорожденных растений скользили прозрачные силуэты, пока еще неуловимо хрупкие, балансирующие на грани рождения и бытия. Дриаданы вернулись. Их воскресило то же волшебство, которое пробудило к жизни легендарные священные Рощи.

— Рощи возрождаются, — констатировала богиня.

— Ага, — расплылся в довольной улыбке Элегор.

Вот теперь его сердце успокоилось, уверив буйную голову, что все правильно, так, как и должно быть. Вся мертвая неправильность, наждаком царапавшая душу, исчезла.

— Почему? — задал самый существенный вопрос Нрэн.

Не то, чтобы бог был против восстановления порушенной экосистемы, но предпочитал знать причины, приведшие к ее возрождению, дабы иметь возможность исчислить возможные последствия. Еще не зная истины, воитель взирал на герцога с предварительным подозрением.

— Я тут был ночью, кое-что нашел. Выкопал ларчик. В нем были семена, — покаялся герцог, без тени стыда. Пожалуй, сейчас он не только не жалел о том, что невольно сотворил (сокрушаться о содеянном случалось богу чрезвычайно редко), но полагал свой поступок абсолютно правильным.

— И ты поработал сеятелем? — предположила богиня, склонившись к траве и бездумно скользя руками по шелковой мягкости благоухающего разноцветья. То ласковым зверьком льнуло к ее ладоням.

— Не я, ветер, — справедливости ради поправил Элегор, из всего сельского хозяйства понимавший лишь в виноградарстве.

— Не имеет значения, — отрезал Нрэн, полагая, что любые действия стихий были вольно или невольно спровоцированы буйнопомешанным герцогом. Там, где он появлялся, все шло вверх тормашками.

— Там были только семена? — спросила богиня, перебирая варианты, выстраивая логические цепочки гипотез.

— Э-мм-н, не только, еще маленькая вещица из интересующих нашего общего друга Дорожника, семена укрывали ее, — высказался герцог, заставив Элию прыснуть в ладонь. Чтобы наречь Дорожником Злата, Повелителя Межуровнья, Дракона Бездны и Туманов, Повелителя Путей и Перекрестков надо было обладать весьма специфической разновидностью храброй наглости. Это только сам герцог Лиенский ничуть не обижался, даже любил, когда в молитвах его, как Покровителя Странников, именовали Бродягой.

— Кому повезло на сей раз? — полюбопытничала принцесса.

— Одному из твоих драгоценнейших родственничков, тому самому, которому я предлагал вчера шампунь с пеплом, — хмыкнул Элегор, признавая за Вселенной извращенное чувство юмора. — Раз с шампунем не вышло, пришлось золой ларчик набить для пущей сохранности Всадника Посла!

— Да вы у нас провидец, герцог, — покачала головой Элия, снова подивившись тому, как сплетает Творец судьбу Джокера и его Колоды, как подталкивает их от одной находке к другой, и резюмировала, возвращаясь к обсуждению волшебного ренессанса Рощей:

— Вероятно, ларец служил последним прибежищем силы дриаданов, блюдущих даже в посмертии обет: беречь принятый на хранение предмет. Он же был и стопором, препятствующим возрождению жизни на пепелище. Ты принял обет хранения на себя и освободил частицу жизни Рощ, позволив им возродиться.

— Судьба, — тоном фаталиста подытожил Нрэн.

— И удача, — куда бодрее присовокупила богиня, заулыбавшись тому, как щекотали руки нежные головки трав.

— Они к тебе так и льнут, — удивленно хмыкнул герцог, не сталкивавшийся прежде со столь бурным проявлением симпатии к Богине Любви со стороны флоры. С чего бы растениям липнуть к Элии, не мужики чай!

— Вероятно, сила моей крови, оросившей землю, придала процессу возрождения мощный импульс, Веснушка говорил о том, что трава гуще там, где вчера колдовала, — предположила принцесса и шутливо предположила: — А ты ночью о пень нос расквасил?

— Нет, и никаких ритуальных жертвоприношений я тоже не совершал, — отбоярился Элегор, пожимая плечами, и выдал, припомнив подробности ночной эскапады: — Только сплюнул там с досады, — бог махнул в сторону богато обросшего молодыми побегами гигантского пня, на котором, кажется, уже появилась свежая кора.

— Иногда делу на пользу и наплевательское отношение, — рассмеялась Элия и задумчиво протянула: — Только на завтрак плевать совершенно не хочется!

Насчет завтрака возражение не нашлось даже у сурового Нрэна. Как традиционалист и поклонник устоявшегося режима дня, он являлся сторонником регулярного питания. Правда, теоретические убеждения бога не всегда совпадали с практикой. Скажем, рассорившись в очередной раз с Элией, он вообще забывал о еде как таковой настолько, что иное, менее выносливое, чем воитель, создание, на месте бога скончалось бы от жажды и голода. Или, в счастливые минуты примирения с возлюбленной, Нрэн настолько упивался страстью, что опять-таки не вспоминал о пище насущной. Впрочем, все эти практические расхождения с «линией партии» ничуть не мешали мужчине донимать нотациями о регулярном здоровом питании Мирабэль или Лейма, он бы и на других родственниках попробовал, если б не сознавал бесполезности потуг.

Боги вернулись в лагерь, и Элия, не дожидаясь чрезвычайно полезной каши и не менее полезных травяных настоев, немного поворожила над трапезой. Пусть принцессе не доставало талантов Бога Гурманов Мелиора, превращавших любой перекус в чистый восторг для вкусовых рецепторов, но скромных божественных сил хватало, чтобы материализованный на столе завтрак получился не просто съедобным, а замечательно вкусным.

Элегор еще не присев, тут же ухватил с блюда птичью ножку с заманчивой золотистой корочкой и впился зубами в сочное мясо. Краем глаза герцог отметил, как покраснел воитель, и отвел от стола взгляд.

«Вот чудак, неужто хорошая еда это позорно, как же он тогда на официальных обедах со стыдухи помирает?» — успел подумать бог прежде, чем поймал двусмысленную улыбку принцессы и догадался о причинах смущения воителя.

За завтраком, между птичьими ножками и беконом Элегор с рассчитанной на случайных и неслучайных наблюдателей небрежностью передал принцессе ларчик. Та, не устанавливая заклятий связи, так же внешне играючи переправила находку в Межуровнье. Избавившись от тяжкого бремени хранительства, герцог спросил:

— Чем дальше займемся?

— Мы еще не знаем истории нижних конечностей Губителя, — обронила Элия, изящными движениями столовых приборов расправляясь с фаршированной грудкой. — Прежде чем что-то предпринимать, надо выяснить все до конца.

— Но точно знаем, что руки попали к владельцу? Разве из твоей сказки это прямо следует? — почесал скулу герцог, одобрительным кивком оценивая качество выставленного принцессой вина. В еде бог привередлив не был, а вот к выпивке привык самолучшей.

— Если его темные отряды добыли плоть из столь священных мест, как Храм Забытых Хранителей и Обитель Рассветных Щитов, то заполучить конечности, «гуляющие на свободе» и подчинившие пользователя, для Губителя не составило труда. Думаю, руки были первыми членами, попавшими к его сторонникам, — промолвила принцесса. — Помните разнесенные вдребезги камни, колонны в Храме? Царапины на них не являются отпечатками ни одной из тварей, скорей они напоминают следы чудовищно сильных пальцев, мнущих камень, как глину.

— Пожалуй, — признал Элегор, как скульптор, мысленно прикинув пропорции, — их размер подходит к тому саркофагу для торса из обители щитовников. Стало быть, у Губителя если чего и не хватает, то ног. Жаль, Силы из его башки мозги никуда отдельно не перепрятали, пока он опережает нас не на один шаг.

— Он ищет свое, мы чужое. Ничего удивительного, — резонно заметила богиня, неприятные подробности не умерили аппетита красавицы. — Значит, надо разобраться с последней деталью и менять тактику.

Нрэн кивнул. Целостность плоти — весомая составляющая силы, если враг все еще пребывает в расчлененном состоянии — это одно, если же он восстановился полностью — другое. План предстоящей военной кампании, а воитель сильно сомневался, что войны со столь грозным врагом удастся избежать, должен быть основан на предельно четких данных. Нрэн практически никогда не вел разведку сам, сеть шпионов предоставляла исчерпывающую информацию, но на сей раз, бог видел четко, ему придется заняться проблемой лично. То, что начиналось как попытка развеяться, занимаясь необременительным поручением Источника, на поверку оказалось серьезной проблемой и грозило, если говорить языком впавших в панику Сил, катастрофой мирам, весьма близким к территориям зависимым от Лоуленда.

— Снова зовем Скалистый Источник Безумия? — предположил Элегор, перейдя от мяса к фруктам, сладости и булочки он оставил в полное распоряжение Леди Ведьмы.

— Зовем, — согласилась принцесса, мановением руки наполняя фарфоровый тонкостенный бокал какао и употребляя на закуску рулет, начиненный орехами и сдобренный корицей. — Только на сей раз, чтобы он нам доверился, придется немного поиграть словами. Говорить будет Нрэн.

Воитель выразил вопрос движением брови.

— Самая подходящая кандидатура? — озвучил его сомнения герцог, как и все лоулендцы знавший, насколько немногословный воитель «любит» такие забавы.

— Точно, — энергично кивнула Элия без тени иронии, облизнув сладкие от сдобы подушечки пальцев. — Только он умеет так выкручивать руки, что и субординации в общении с Силами не нарушает, и дрожать их заставляет, как перед престолом Абсолюта.

— Тебе видней, — признал герцог авторитет богини в области поведенческой психологии созданий чистой энергии, принцесса же в двух словах объяснила кузену его роль в беседе с Источником.

Когда завтрак закончился, Элия пассом убрала со стола остатки, подготавливая арену для переговоров. Нрэн встал прямо и отчеканил, не уподобляясь лже-киалонцам в их ритуальных завываниях, произведших сногсшибательное впечатление даже на бывалых вояк отряда принца:

— Я, Нрэн Лоулендский, призываю Скалистый Источник Безумия по соглашению об услуге.

Резкий луч силой божественного зова метнулся через миры клинком-молнией. Не услышать великого воителя было невозможно, а игнорировать или медлить весьма чревато. Источник, и так-то дерганный из-за истории с Губителем, явился пред желтые очи Нрэна спустя доли секунды. (Кстати, нервничал Источник сильно, судя еще и потому, что осмелился тормошить «Ревизора», от которого все прочие Силы Уровня старались держаться подальше, ибо всяким разумным существам свойственно недолюбливать проверяющие органы).

— Мы прибыли на твой зов, воитель, — объявили Силы коротко.

Достаточно было чувствительности неплохого эмпата, чтобы уяснить: несчастные создания близки к погружению в пучину бескрайнего отчаяния. Нервно свиваемые вихри энергии походили на водовороты в горной реке. Слишком долго Силы хранили в себе ужас минувшей битвы и страх перед грядущей, которая, как подсказывала им интуиция, неизбежна. Ожидание трагедии выматывает зачастую сильнее, чем самый жуткий бой. Скалистый Источник Безумия был в нескольких шагах от того, чтобы начать полностью соответствовать своему экзотическому прозвищу. Силы, некогда стоявшие во главе армии, противостоявшей Губителю, сейчас не могли собраться в предчувствии новой битвы. Сбывался их худший кошмар.

— Рук в Рощах не было, — сообщил первоочередную новость бог.

— Опоздали, — простонал Источник. Будь у его энергетической составляющей волосы, сейчас бы их нервно рвали клоками!

— На несколько сот лет, — вставил герцог, то ли пытаясь утешить бедолаг, то ли расстроить пуще прежнего.

— Как? — ахнули Силы, кажется, даже икнув от удивления.

— Вы слишком осторожничали, не осмеливаясь присматривать за хранителями плоти, чтобы не навести на след сторонников Темного Искусителя, — мягко заметила принцесса. — Но случайности не предусмотришь! Дланями Губителя завладел обычный человек, разбойник. Думал, что завладел, а на деле, они подчинили его. Мы считаем, с того мига начался путь к возрождению врага. Освободившись, частица его силы распространила влияние на темные народы, призвала их под свои знамена и заставила действовать.

— Так вот почему я не чувствую более скверны в сем мире. Увы, твое предположение слишком похоже на правду, лордесса, — признал Источник с беспомощной грустью.

— Мне нужно знать, где искать ноги, — направил разговор в нужное русло Нрэн, а герцог подавил невольный смешок, при росте бога, немаленьком даже для рослых мужчин Лоуленда, ничего удивительного не было бы в том, запамятуй принц, где находятся собственные длинные конечности. Правда, воитель ничего никогда не забывал и все всегда знал четко, ну, может быть, кроме вопросов, касающихся Элии. В любви-то все глупы одинаково!

— Слишком опасно, если даже Губитель не вступил в полную силу, я не могу поручать своим избранникам почти безнадежное дело, они отважны, но всего лишь смертные, — засомневался Источник.

— Я знаю. Им здесь делать нечего, поэтому все сделаю сам, вместе с принцессой Элией и герцогом Лиена, — открыл карты Нрэн. — Они будут действовать под личинами Лиессы и Дина.

Богиня и Элегор кивнули Источнику в знак приветствия. Тот встрепенулся, вглядываясь в личины лоулендцев внимательнее, в плотной массе клубка тревог проскользнула ниточка любопытства, и сказал:

— Обличья ваши безупречны, однако, услыхав мудрое суждение твое о дланях, Богиня Логики, мне следовало понять, не смертной девы сии слова. Вас никогда не спутать!

— Если, конечно, мы не будем прилагать усилия к тому, чтобы спутали, — мягко заметила принцесса, улыбнувшись в знак признательности. — Под личинами киалонцев мы сможем действовать, не привлекая внимания. Я не обещаю, что все получится, но мы попытаемся помочь. Темный Искуситель, вне всякого сомнения, очень опасное древнее и могущественное создание, только ведь и мы, все трое, далеко не безобидны.

— Да уж, за истекшие тысячелетия после вашей затеи с расчлененкой, вряд ли парень стал добрее, — хмыкнул герцог.

— У нас не было иного выхода, — слабо оправдались Силы.

— Врага нужно убивать, — припечатал Нрэн, считавший откровенным идиотизмом то, каким образом Источник и компания поступили с Губителем и ни разу не сталкивавшийся с тем, кого не в состоянии был бы убить. Даже Злата, как полагал воитель, он смог бы прикончить. Если бы нападал хладнокровно, а не бросался вперед, ослепленный ревнивой яростью, подогреваемой наркотическим дурманом.

— Убивать или обращать в друга, — поправила Элия, впрочем, согласная с мнением кузена о поступке Сил. — Вы избрали худший из возможных путей нейтрализации зла и сами понимали это, иначе не страшились бы так и не ждали века его возрождения.

— Нашего могущества и мощи созданий с иных Уровней, призванных на помощь, достало лишь на это, — скорбно объяснил Источник, вопреки всякой логике испытывая некоторое облегчение от того, что неминуемая беда свершилась и более не висит дамокловым мечом. А еще почему-то Силы очень успокаивала мысль о том, что великий воитель Нрэн, Богиня Любви Элия и скандально известный Бог Авантюристов Элегор Лиенский сейчас рядом. Впрочем, если бы герцогу, доводившему до нервной трясучки Источник Лоуленда, кто сказал, что он действует успокаивающе на Силы, бог мог и загнуться от хохота.

— Как бы то ни было, совершенного не изменить. Мы не знаем, какие трансформации претерпела сила Губителя, — свернула Элия дискуссию о правильности и неправильности деяний минувших эпох. — Но, боюсь, если что-то еще можно сделать, то только сейчас. А коль уже поздно, мы хотя бы соберем информацию, чтобы иметь больше козырей на руках в поисках способа покончить с врагом и призыва о помощи к высшим инстанциям.

— Быть по сему, богиня, — сдался Источник, поддавшись безупречной аргументации принцессы и ее сочувственному, всепонимающему тону. — Конечности перемещали в урбанизированное измерение, Лавру святого Никатора Киртарнийского. Мне нет туда доступа, я дам вам координаты мира и точку Лавры, той, где она была в ту пору.

— Отправляемся незамедлительно, как только я верну отряд в Граммен, — объявил Нрэн, получив данные. Ясное дело, воинам, даже элите войск бога, в урбанизированном мире делать было нечего. Ведь людям миров магических перемещение в техномир если и удавалось, то с величайшим трудом, и могло обернуться мучениями из-за невозможности адаптации тонких структур.

— Еще один вопрос, — вставила Элия. — Ты знаешь, кто Губитель по сути?

— Он Бог из черных, более четко мы не могли постигнуть его силы, она безмерна, — ответил Источник.

— А Силы Равновесия? — удивилась принцесса. — Вы не спрашивали их?

— Наши вопросы и призывы о помощи они оставили без ответа и тогда, и ныне. Лишь передали, что им и их служителям запрещено приближаться к сему созданию, нам же даровано право любыми способами остановить его и сие не будет сочтено нарушением баланса, — раскололся Источник чуть помедлив. Наверное, соображал, имеют ли лоулендцы право доступа к столь сокровенной информации. Дилемма была решена в пользу богов, ибо равновесные ничем толком не помогли и помощи не предлагали, в отличие от троицы из Мира Узла.

— Все интереснее и интереснее, — нахмурилась Элия, не представляющая по какой такой причине блюстителей Законов Равновесия угораздило остаться в стороне от столь вопиющих фактов его нарушения.

— Какие у тебя разносторонние интересы, ваше высочество, — машинально пошутил Элегор, озадаченный не менее подруги. Вопрос в его глазах читался совершенно очевидный, но, не зная ответа, принцесса лишь качнула головой.

Лоулендцы пообещали Источнику поддерживать связь и информировать его о результатах визита в урбо-мир. С этим Силы и отбыли восвояси, дабы не мешать переходу во враждебную магии среду.

Нрэн действовал быстро. Первым делом он связался с Фальком и отворил врата к пустынной крепости Граммен. Только двусторонняя связь обеспечивала переход войск непосредственно во внутренний двор бастиона и гарантировала ее неприступность. Лагерь опустел менее чем за пять минут. Закрыв врата за своими людьми, воитель усилием воли раздвинул ткань мироздания. Трое богов шагнули на твердое искусственное покрытие дороги урбо-мира, изрядно растрескавшееся, пыльное с мусором на обочине. Грязно голубое небо, подсвеченное блеклым блином солнца, выглядело низким и извалянным в пыли, справа высилась старая красно-серая кирпичная стена в полтора человеческих роста высотой, слева метрах в пяти подпирали друг друга боками невзрачные серые дома в два этажа. Стояла странная тишина.