Блуждающие огоньки

Глава XIV

Сквозь пелену и марево Яга летела,

Не видя света, не щадя колени.

Лицо ее мрачнело, волосы седели,

И образ был дряхлее и страшнее.

Летела бабушка к Смородине-реке

Стремглав, боялась все же опоздать.

Метлу несла в одной она руке,

Другую руку было не разжать.

Старуха, дряхлая, как древа ствол,

И бородавчатая, как лягушка,

Ступою влезла к Маре Черной в “дом”

Спасать бедовую девчушку.

Тащила Мара девушку младую.

Как огонек в костре, она брыкалась,

Из шеи кровушка вкрутую

Как из ведра стремительно сливалась.

Встречала Мара Анаис,

Как стародавнего врага.

Но тут послышалось: “Окстись!” -

Кричала Бабушка-Яга.

Но Мара непреклонно волочила

Упрямую, строптивую девчонку,

Однако силы все она убила

И собралась отдать свою душонку.

Но Бабушка-Яга сдаваться не хотела

И, нацепив ей на руку браслет,

Девчонке выбор дать она успела:

Жить иль идти ко смерти вслед.

Браслет, ошейник ярчуковый,

Виновника погибели ее,

Вмиг озарился светом бирюзовым,

И Мару Черную пробило, как копьем.

И вот за малым дело оставалось:

Всего лишь сделать выбор Анаис.

Душа рвалась, металась, сердце сжалось,

И взгляд в Смородине-реке завис:

“Во мгле ночной, что Навию зовется,

Быть может, наконец, увижу я его,

И силуэт любви моею обернется…

Но лучше я вернусь домой.

Там Дар Левкоев ждет меня однажды.

Моя подруга, Анечка, ну как же без меня?!

Я перестану прошлому петь серенады.

Долою смерть! Мне уготована весна!”

И Анаис отпрянула к Яге,

Откинув грубо руку Мары Черной,

Оставив женщину в Смородине-реке,

Обзавелась враждою непреклонной.

Ба-бам! Ба-бам! Ба-бам!

Во мгле, дурманистом тумане

Предстало Мариным очам

Не то медведь, не то ревущий парень.

Ту-ду! Ту-ду! Ту-ду!

Хороший вышел бы вояка!

Чрез тяготы и духоту

Плыла Богиня в сторону бродяги.

Но полузверь узнал в Богине смерть

И устремился прочь, хромая,

Ступив, в конце концов, в земную твердь

И носом ароматы белены хватая.

Большую силу стал приобретать,

Бесстрашие внутри в нем возвышалось.

Не собирался коренастый парень умирать,

Звериное чутье в нем просыпалось.

А Мара Черная сквозь пелену и дымку,

Дурманящие запахи травы

Не разглядела смелого мальчишку.

Добыча от нее ушла. Увы!

Длинноволосый парень тем не менее

Не мог найти ни выхода, ни входа.

То ль слабость мучила, то ли плохое зрение,

Но долго было ему ждать свободу.

Ба-бам! Ба-бам!

Выходи медведь на волю!

Ту-ду! Ту-ду!

Пробегись, вконец, по полю!