Глава 10

Слушатели быстро разошлись, через пару минут в парке уже почти никого не осталось. Каяра не отводила глаз с фонтана, всего лишь несколько метров разделяло ее и столь желанные ответы на вопросы. Она встрепенулась, когда Володар положил руку на ее плечо.

– Хочешь отправиться к Совету? ― спросил он.

– Нет, ― покачала она головой ему в ответ. ― Не сейчас.

Он удивился, высоко приподняв брови. Каяра вздохнула и насилу отвела взгляд от фонтана.

– Я еще не уверена, ― тихо пояснила она.

– В чем? ― еще сильнее изумился ее нареченный.

– Что это и правда была она.

– Но…

Она подняла руку и покосилась на Рогнар, а затем бросила взгляд на Соломона.

– Хорошо, поговорим об этом, когда вернемся…

– Мы не пойдем к тебе.

– Ты? Ты решила вернуться в свою комнату?

Кровавая княжна поморщилась.

– Даже и речи быть не может. Я не клоун, пляшущий в угоду толпы.

Они медленно шли по тропинке между домами командного состава армии Триединства. Каяра вглядывалась в лица каменных стражей, пытаясь признать в них тех самых, которые были в ее видении. Но сколько бы она не старалась, ни один из них не был похож на защитников Карах.

– Что тебя так беспокоит? ― не выдержал Володар, предварительно оглядевшись по сторонам.

– Я никак не могу отделаться от мысли, что все это слишком странно.

– Что именно?

– Давай, сначала дойдем до твоего дома.

– Нашего дома, ― поправил ее возлюбленный.

А она вместо ответа приложила палец к губам. Каяра ощутила укол ревности и обиду, что пронзили сердце ее нареченного вместе с осознанием того, кто именно вскоре появится в поле их зрения.

Дмитрий вместе со своим другом не спеша шли в сторону дома, обсуждая нахальное поведение староверов, которые ушли еще в самом начале лекции профессора, не забывая при этом припомнить и тех, кто даже не пожелал поблагодарить Дергунова в самом конце. Приметив пару вальмириев, они замерли на мгновение, Алексей поспешно дернул Дмитрия за рукав, покачав головой из стороны в сторону, а затем они медленно продолжили свой путь. Запах крови Дмитрия говорил не громче выражения его лица, преисполненного мукой и отчаянием. Он старался не смотреть на нее, но не мог толком удержаться от украдких взглядов.

– Идем, ― тихо сказала Каяра, и Володар молча последовал за ней.

– Хватит смотреть на нее, ― шепотом сказал Алексей своему другу, затем добавил еще тише: ― Она ― чудовище, а не девушка, которую ты полюбил.

Каяра успела схватить Володара за рукав прежде, чем он обернулся. Гнев нареченного мигом передался ей. Неокрепшей, только что пробудившейся вальмирии было не легко совладать с такой яркой эмоцией, учитывая, что ей и самой эти слова не пришлись по душе. На несколько секунд Каяра закрыла черно-красные глаза и сделала три глубоких вдоха. Володар положил ей руку на плечо, и первое, что она увидела ― его обеспокоенный взгляд.

– Все в порядке, ― поспешила успокоить возлюбленная, одарив лживой улыбкой, коей не суждено было его обмануть. ― Идем.

– Хорошо, ― неохотно согласился он.

Оставшийся путь напоминал некое подобие пытки, когда ты вынужден идти под гнетом чужих неодобрительных взглядов, стараясь не делать лишних движений и вопрошая, будучи на виду, все же остаться незамеченным, точнее не окликнутым. Напряжение в отношениях Каяры и Дмитрия нарастало с каждым днем. Последний уже был на пределе, пытаясь бороться со своими чувствами и желаниями, призывая голос разума, функцию которого так успешно выполнял его друг.

Каяра понимала, что в скором времени вполне может вместо воздыхателя обрести нового врага, но вмешиваться и что-либо менять она не собиралась. Нет, она не была из тех, кто так просто умывал руки от только что замаячившей проблемы, но именно здесь она не видела лучшего варианта, как просто позволить ему возненавидеть себя. Чувства молодого командира не были фарсом, как и его любовь не была мимолетным увлечением. Он впустил молодую ведьму в свое сердце настолько глубоко, что просто не мог перестать ее любить, потеряв прежний образ из виду. Это все чем-то напоминало преданность вдовца покойной супруге. Той, которую он помнил и к которой был столь привязан уже не было рядом, но даже после похорон, его любовь не спешила следовать за ней, продолжая жить в сердце, подпитываясь былыми воспоминаниями и несбыточными надеждами.

Она вздохнула с облегчением, когда Володар плотно закрыл за ними дверь, но поймав на себе его обеспокоенный взгляд вновь напряглась, ожидая очередной неприятный разговор. Ей уже начало казаться, что даже дар, преподнесенный им свыше, служил отчасти своего рода наказанием, словно вторя толпе, что за их союз «вопреки всему», все же придется заплатить.

– За что ему столько чести, Каяра? ― в его глазах зияла мука, но ей не нужно было приглядываться к ним, чтобы ощутить ее.

– Все это сложно, но тебе не о чем беспокоиться, ― она улыбнулась ему ― не помогло.

– Но я не могу просто смотреть на это. Меня выворачивает изнутри от его страдальческих взглядов, томных вздохов. Он словно преданная девушка, которая обманула сама себя, а теперь строит из себя жертву! А ты ведешься на все это! Ты жалеешь его!

– Я не жалею его! ― Каяра тоже повысила голос. Слова Володара показались ей полной чушью, оказывается, даже ощущая другого, как самого себя, все же остается шанс его не понять. ― Я… Я виню себя.

– За что? ― опешил третий генерал.

– За то, что не пресекла все сразу на корню. Я позволила ему влюбиться, позволила взрастить это чувство внутри себя, позволила заблуждаться на мой счет. Я сама врала ему с самого начала, поэтому я не могу говорить о том, что он обманулся. Я обманула его.

– У тебя слишком сильно развито чувство совести, ― он покачал головой и прошел в зал.

– А что в этом плохого? ― немного обиделась она.

– Ты испытываешь вину перед ним, даже не беря в расчет, что чувствует твой жених. Тебе не кажется, что ты неправильно расставила приоритеты? ― он сел на кресло, положив локоть на подлокотник и подперев подбородок кулаком.

Каяра усмехнулась, такая поза больше бы подошла Соломону, нежели Володару. Не говоря уже о том, что его обида просто не могла не вызвать умиления. Она ощущала некое превосходство, подобно тому, что причиняющий боль испытывает по отношению к своей жертве, некое чувство власти над его сердцем и им самим.

Она быстро приблизилась к нему, преодолев все расстояние, разделявшее их, за считанные секунды, и опустилась на колени, поравнявшись с лицом возлюбленного. Он протянул руку и еле касаясь пальцами провел по ее щеке. Она жадно вдохнула аромат своего нареченного, глаза вспыхнули черно-красным пламенем, все внутри затрепетало, предвкушая вкус его крови. Каяра положила руку поверх его и прижалась к ладони любимого. Ее дыхание становилось тяжелее, а сердце ускоряло ритм. Все лишь мгновение и кожа воспылала жаром страсти, разгорающимся внутри каждого из них.

– Не вини меня в том, ― сказала она томным голосом, ― что сам мне дозволил.

Он приподнял брови и немного склонил голову в бок, словно задавая немой вопрос всем своим видом.

– Ты разрешил мне не беспокоиться о своем женихе, снял один из грузов с моих плеч, а теперь просишь об обратном?

Володар спустился на пол и усадил ее на себя. Он крепко прижал ее, положив голову на плечо. Погладив прядь черных волос, изредка пронизанных кровавыми прядями, он вдохнул ее аромат, и глаза тут же окрасились в тот же пугающий цвет, что и у нее.

Грудь больно защекотало изнутри. Это была сладкая боль, пронизанная желанием владеть ей больше, чем он бы когда-либо смог. Он обнял ее сильнее, и этого все еще было недостаточно. Он бы вобрал ее в себя, слился с ней воедино, лишь бы никогда не расставаться, никогда не выпускать из своих рук. Володар неистово желал схватить ее, выпустить призрачные крылья и улететь как можно дальше от всего этого и ото всех. Он бы скрыл ее от любых глаз, лишь бы только самому не выпускать из виду ни на секунду. Жадность его любви не знала границ, но и ценность ее сердца не ведала своего предела.

Он никогда не сможет стерпеть ее печали, ее разочарования, ее боли. Он будет всеми силами стремиться сделать ее счастливой, не взирая даже на свои истинные желания. Она никогда не ответит ему той же монетой. Ее кровь, ее клан, кодекс ― три вещи, которые ему никогда не превзойти. Три любовника, что будут всегда превыше мужа.

Каяра отслонилась от его плеча и провела кончиком носа по щеке, слегка пощекотав своим дыханием. Он содрогнулся от неожиданной ласки, а затем, прислонив ладонь к ее лицу, притянул к губам. Только первый кроткий поцелуй обжог кожу, как черная пелена заслонила все перед ней.

Знакомое чувство падения, запах горящей плоти. Она стояла перед тем самым лесом, где сейчас строились дома для старообрядцев. Только сейчас высокие макушки деревьев почти полностью заслоняли собой белые шапки грозных гор. Карах стояла к ней спиной, ее мантия и длинные черные волосы развивались на ветру, а руки были сжаты в кулаки. Сквозь пальцы древней калгалы сочились черные капли крови, выжигая снег одним лишь своим прикосновением.

– Скажи мне, Кроно, оно стоило того?

Каяра слышала в ее голосе слезы. Она сделала несколько шагов вперед и, поравнявшись с ней, остановилась. Внезапно ее кожу обдало жаром, в воздухе заплясали черные искры, подхваченные сильным ветром, они устремлялись в небо. Жар становился все сильнее, один за другим разгорались большие погребальные костры. Они тянулись вдоль всей лесополосы.

Женский крик, мужской вопль.

– Ах! ― не выдержав ужаса, представшего перед ней, она покачнулась назад, еле устояв на ногах.

К деревянным подмосткам, обложенным сухими поленами, цепями были прикованы вальмирии. Они медленно умирали в черном пламени, сотрясая небо звуками предсмертной агонии. Они извивались, корчились от боли, пытались вырваться из плена, но огонь был беспощаден. Сантиметр за сантиметром он пожирал их плоть, пробираясь все ближе к костям, а их сердца все еще продолжали биться, в глупой надежде на спасение.

Холод прошел сквозь тело Каяры, и перед ней появилась та самая фигура в черной мантии. Она резко бросилась вперед и попыталась ухватиться за края пологого капюшона, но рука прошла сквозь него, рассекая словно дымчатый воздух.

– Ты сама этого хотела, разве нет? ― Каяра не слышала его голоса. Слова сами собой появлялись в ее голове, не издавая при этом ни звука.

Карах бросилась на него, схватила на плечи притянула к себе. Злобно оскалившись, выпустив восемь клыков наружу, она впила окровавленные пальцы, раздирая ткань и царапая кожу. Он даже не шелохнулся. Ее кровь не причинила ему никакой боли!

– Не такой ценой! ― взревела она на него.

– Я убил его для тебя, разве нет?

Ее глаза переменились, теперь в них зиял страх. Лицо исказилось болью и отчаянием, из глаз посыпалась новая порция слез. Она опустила голову и тихо прошептала:

– Но они тут при чем?

Мужчина поднял руку и погладил ее по щеке.

– Не плачь, моя нареченная. Это жертва во благо нового мира.

Он притянул ее ближе, скрывая за краями своего капюшона. Каяра догадалась, он поцеловал ее. Увидев вновь лицо своей прародительницы Каяра обомлела, ― столько любви и столько боли она не видела никогда прежде.

– Я ненавижу тебя, ― почти задыхаясь сказала Карах.

– Знаю. Так же сильно, как и любишь.

– Мои дочери, ― она попыталась отстраниться, но не смогла. Отвернув голову в сторону, она сделал глубокий вдох, а затем продолжила говорить: ― они никогда меня не простят.

– Они не узнают, ― он прижал ее к себе, уложив голову себе на плечо и нежно погладил по волосам. ― Ты не сможешь им рассказать, иначе они попытаются убить меня. Мою смерть ты не переживешь.

– Но и так жить я тоже больше не хочу, ― она крепко закрыла глаза, пытаясь бороться со своими желаниями, но не смогла. Сдавшись, Карах обхватила его руками, сжимая мантию на спину, и прижалась к нему еще ближе.

– Ты должна, вместе мы построим новый мир. В нем не будет места для печали.

– Как и для людей? ― спросила она и закусила нижнюю губу, красный след быстро исчез, а боль помогла ей немного взять себя в руки и отстраниться от нареченного. ― Твои детища, корги, они всех убьют.

– Я смогу держать их в узде.

– Если ты это сделаешь, то тогда убьют тебя. Все поймут, что Тень жива!

– Что? ― Каяра не выдержала. Она просто не могла этого принять. Нет, это невозможно! Это Тень обманывает ее! Это не Карах! Этого не было!

Одно мгновение и длинный клинок пронзил ее живот насквозь. Боль разошлась по всему телу, но Каяра уже была с ней знакома. Она встретила ее без удивления, как старого друга, даже не прервав ровное дыхание. Она схватила клинок за острие и выдернула из себя, а заодно и из рук нападавшего.

– Пошла вон!

Его гневный рык сотряс землю и небо. Все поплыло, теряя прежние очертания.

– Каяра! Что это! Каяра! ― испуганный голос Володара окончательно вернул ее в настоящий мир.

Она лежала на полу, он придерживал ее голову. Было больно. Еле слышный звук разорванной кожи, на ее лицо закапали капли его крови. Он прислонил раненную руку к ее губам.

– Пей, ну же!

Она послушно вонзила клыки, и теплая кровь нареченного обогрела горло. Насытившись, она отпрянула.

– Что это было?! ― задыхаясь произнес он, словно только что оббежал планету по кругу.

Она проследила за его взглядом и увидела свой окровавленный живот: «Быть не может!». Каяра быстро вскочила на ноги, задирая кофту, рана уже почти затянулась. Но как она вообще могла…

– Что произошло? ― Володар подскочил к ней и вопрошающе посмотрел прямо в глаза. ― Что случилось?

– Видение, ― с сомнением ответила ему Каяра.

– Это… Это разве нормально?

– Нет, ― на этот раз отрешенно сказала она, направив опустошенный взгляд на стену перед собой.

Он встал прямо перед ней, обхватив лицо руками и призывая ее внимание на себя:

– Это был тот в плаще? Это он сделал? ― он указал на ее живот.

– Да, ― все также отрешенно произнесла она.

– Это уже не смешно! Как ему это удалось?

– Он… ― она закрыла глаза, сильно поджала губы, пытаясь сдержать слезы.

– Что? Каяра, не молчи! Прошу!

Он схватил ее за плечи и потряс. Она лишь отрицательно замотала головой. Она не могла произнести этого вслух. Столько веков! Столько поколений! Она жила кодексом, она верила ему… Даже не подозревая, что его собственная мать предала то, что оставила своим потомкам в наследство. Столько лжи она не могла вынести. Ее мир был разрушен тенью, тысячелетиями скрывающую ложь.

– Ты расскажешь мне? ― тихо спросил Володар, съедаемый волнением.

Он уже несколько минут обнимал свою невесту, чье тело просто обратилось в камень. Каяра не шевелилась, на ее лице не отражалось ничего, глаза смотрели в пустоту, только пальцы крепко сжимали его рукав.

Она знала, что не могла ничего скрыть от своего нареченного, хотя желала бы это сделать. Промолчать, забыть, выкинуть из памяти этот момент. А лучше… никогда и не знать. Это были истинные чувства Кровавой Княжны, недостойные ее великого имени. Великое имя? А было ли оно когда-нибудь великим?

– Каяра, ― позвал Володар и попытался повернуть ее к себе лицом.

Она воспротивилась, лишь еще крепче прижавшись щекой к его груди. Он погладил ее по волосам и тяжело вздохнул.

– Что ты видела? ― еще раз повторил он свой вопрос, в надежде, что хотя бы в этот раз она не оставит его без ответа.

Каяра осторожно подняла голову, проводя кончиком носа по его шее и подбираясь к губам. Он склонился и прежде, чем она успела, поцеловал ее сам.

– Я здесь, ― сказал он, взяв в ладони ее лицо. ― Я рядом. Чтобы ты не увидела, это еще не конец…

Она усмехнулась.

– Нет, это не конец, ― посмотрела ему в глаза, в ее взгляде было столько боли, что он не мог не испугаться. ― Это было начало, ― эти слова больно резанули по горлу. Ее глаза вспыхнули черно-алым пламенем, рот искривился и наружу вышли восемь клыков. Весь ее вид был полон ненависти, но кого именно она ненавидела, не могла сказать даже она сама.

– Что это значит?

– У Карах был нареченный, ― ответила она, отвернувшись, иначе бы не смогла.

– Ортар? Я не слышал об этом.

– Нет, это был не ее муж.

Володар напрягся и попытался вновь повернуть ее к себе, но она отмахнулась. Каяра поднялась на ноги и подошла к окну, скрестив руки на груди и крепко сжав плечи. Он поспешил последовать за ней. Но попытавшись обнять, вновь встретил сопротивление.

– Не надо, ― взмолилась Каяра, стряхивая его руки с себя.

– Кая, ― нежно произнес он. ― Ты ведь знаешь, что наречение ― это дар свыше. Его не выбирают. Если по этой причине Карах не смогла сдержать верность своему супругу…

– Дар свыше? ― на ее лице появилась презрительная ухмылка. ― Теперь я в этом сильно сомневаюсь.

– Почему?

– Потому, что ее нареченный и был Тенью! ― с болью в голосе произнесла она.

Володар заметал глазами по комнате. Нельзя было сказать, что он был удивлен, нет, это было нечто гораздо больше простого удивления. Он закрыл рот ладонью, затем с силой сжал руку и словно соскреб с лица невидимую грязь, а после стряхнул на пол. Он сделал невольный шаг назад, перемещая взгляд от одного угла к другому.

– Ты… Ты уверена, что твои видения тебе не лгут?

– Нет, ― честно ответила Каяра и с грустью улыбнулась своему нареченному.

Она тут же схватилась за эту мысль, как за руку спасения. Нет, она не собиралась полностью оправдывать этим то, что видела, но и всецело доверять тоже не могла и не хотела.

– Расскажи мне подробно все, что ты увидела, ― серьезным тоном попросил Володар, он был намерен разобраться во всем, но больше он желал помочь своей возлюбленной, убрать эти рвущие ее сердце на части чувства, спасти от разочарования, сковавшего ее изнутри.

Она поджала губы и зажмурилась, словно собирала последние силы прежде, чем бросится вниз со скалы и разбиться вдребезги. Каждое слово давалось ей с трудом, особенно воспоминания о заживо сожженных. Она чувствовала, что те существа ничем не заслужили свой костер. Карах сама дала четко это понять своей реакцией. Ринса никогда не будут ни оплакивать, ни даже допускать каплю жалости к предателям кодекса, предателям веры, но здесь было иное. Она убила их из-за него. Наречение с монстром стало ее проклятием. Разве это похоже на дар богов? Разве боги могли желать чего-то подобного? И разве они когда-либо говорили, что наречение ― это их рук дело? Нет, история не помнит подобного момента. Так решили сами существа, приклоняясь перед сильнейшей любовью, а что именно кроется за ней ― не знал никто.

Впервые она обратила внимание и на то, что в кодексе не было ни слова о наречении. Оно никогда не упоминалось в его текстах даже вскользь. Неужели и она теперь стала предателем крови? Она приняла Володара, думая, что действует в угоду богам, но последние оказались здесь ни при чем. Что тогда? Он не может стать ее мужем, он отступник. Как теперь она должна поступить, особенно теперь… Зная, к чему этот выбор привел Карах.

Всю жизнь Каяра восторгалась прародительницей даже больше, чем кто бы то ни было до нее. Ведь она была так на нее похожа. Первый рассвет и последний закат, начало и конец, неужели им суждено будет пройти по одной и той же тропе, повторяя ошибки? А было ли это на самом деле?

Последний вопрос появлялся в ее голове каждый раз, когда мысли загоняли Великую Княже в тупик, приводя к самым ужасным и нежеланным выводам. Все внутри нее кричало, что это лишь оправдание, а сердце вторило, разве такое возможно? Память предков еще не пробудилась в ней. И к этому явно была приложена чья-то рука, сомнений не было. Но чья и, главное, зачем?

Она уже ни в чем не могла быть уверена. И самое страшное, что теперь она теряла уверенность даже в самой себе. Если эти видения и были посланы ей врагом, то он мог сейчас ликовать вовсю. Ему удалось сломать ту, которая сама никогда не верила, что может сломаться.

– Выглядит слишком странно. Одно могу сказать точно, ― выслушав ее рассказ задумчиво произнес Володар. ― Теперь мы не можем доверять тому, что ты видишь. По крайней мере, пока не разберемся.

– Карах сказала, что, когда я сольюсь с островом, то все встанет на свои места.

– А еще она сама тебе сказала, чтобы ты не верила во все, что видела?

Каяра задумалась, прогоняя в голове картины того видения.

– А еще он убил ее! В том видение он убил ее! А потом сыграл ее возлюбленного. Я думаю, что тогда я точно видела Карах. Она пыталась поговорить со мной. Я уверена.

– Каяра, Карах мертва, ― с сожалением сказал Володар. ― Вы наследуете только воспоминания своих предков, но не души.

Она поникла. Сколько бы она не пыталась разгадать эти загадки, ответа найти не могла. Чем больше она думала и копалась во всем, тем сильнее только путалась в переплетенных нитях.

– Мы со всем разберемся, не переживай, ― нежно сказал нареченный и крепко обнял ее за плечи, слегка помяв их, чем заставил Каяру немного расслабиться и закрыть от удовольствия глаза.

Наслаждение оказалось недолгим. Она встрепенулась, Володар наклонился и посмотрел ей в лицо. Опустошенный взгляд Каяры сверлил стену. Сейчас она была собрана, как никогда, все чувства были на пределе.

– Они близко, ― единственное, что сорвалось с ее почти недвижимых губ.

Загрузка...