Биоэффект

Глава 1. Сдвиг

Очнулся я… хрен знает где и как. В непонятном пространстве. Я бы сказал, что нахожусь в темноте, но это было не так. У меня просто… не было зрения… и обоняния… и слуха. Вообще ничего, даже тела. Хотя нет. Тело было. Точнее, много тел.

Наверное, я испытал шок, поняв, что состою из множества, нескольких тысяч отдельных существ. Я чувствовал каждое из них в, так сказать, фоновом режиме, однако из-за их количества мною едва ли ощущалась даже смерть кого-то из них. Но вот сосредоточившись на ком-нибудь, я мог почувствовать всё то же, что и это существо. Даже более того, я мог управлять этим существом, а мог и чувствовать его гораздо глубже. Почувствовать клетки, кровь…

Спустя какое-то время я, стараясь ничего не трогать, вывел несколько важных моментов. Итак, первое. Несмотря на количество, я состою всего из двух типов существ. Некие насекомые и ящерицы. Второе: они живут в естественной среде примерно в одном месте. Третье: от них целиком завишу я. Стоило мне попытаться заставить работать их вместе, как вся система тут же разладилась. Как результат, то одни проблемы, то другие. Когда существа стали погибать достаточно массово, я вдруг осознал, что начинаю думать медленнее. Просто скорость мышления понизилась. Это было… страшно. Как будто умираешь сам. Тут же пустив процесс на самотёк, я осознал, что вроде как всё начало налаживаться. Больше влезать своими пока что кривыми руками в работающую систему я не стал.

В процессе дальнейших очень аккуратных экспериментов, я выяснил, что могу практически неограниченно управлять процессами в организмах “моих” существ. Мог убить, мог замедлить или ускорить ток крови, мог поменять расположение клеток… да много чего мог. Край моих возможностей на этом поприще оказался в перестройке ДНК.

При этом то была не просто перестройка, о нет! Это был инстинкт. В своём “тёмном” пространстве я мог представить в мельчайших подробностях любой из имеющихся у меня организмов, переделать какие-то процессы, ещё что-то… в общем, придумать, как его перестроить, а моё сознание практически автоматом меняло или собирало новый код ДНК. Я даже пробовал внедрить перестроеный код одной ящерице и у меня вышло! Правда ящерица погибла, но, как я понял, это из-за слишком сильного изменения. Надо было менять постепенно, чтобы в организм вносились мельчайшие штришки, тогда как я переделал ящерицу в иной биологический вид. Точнее, попытался переделать.

Были и ещё несколько минусов. Когда я игрался с кодом, он тратил, так сказать, ресурс моего разума, в результате чего время для меня замедлялось. Точнее, замедлялось моё восприятие, в следствие чего события вокруг словно бы начинали течь быстрее.

Выяснив, что насекомые мои в общем-то неплохо едят ящериц, я стал потихоньку подкармливать первых последними. Не всеми, конечно же, а только достаточно старыми, которых сам приводил, куда надо и умертвлял.

А затем пришла зима. Все мои существа залегли в спячку, как, собственно и я. Пробуждение было медленным и непонятным, нормально соображать я начал ещё не скоро. Для меня спячка пролетела как один миг, если не учитывать моментов засыпания и пробуждения, однако даже так сей процесс был весьма неприятен.

Вскоре, мои возможности относительно начальных восстановились, после чего я стал думать, как бы их увеличить. Под моим контролем находились всего несколько тысяч существ. Их могло убить буквально что угодно, так что надо было действовать.

Для начала, мои насекомые нашли муравейник и отловили несколько десятков муравьёв. На них я и выяснил, что могу, в принципе, считывать ДНК других видов, пусть и шёл процесс чрезвычайно медленно. Чтобы составить универсальную цепочку ДНК всего вида, мне потребовалось что-то около полутора тысяч насекомых, однако результат был. Решив пока не экспериментировать с новыми видами, я довольно долго и упорно работал, пока не заставил одну из самок насекомых отложить яйцо с иной ДНК и отнести его в нужное место. Туда же пришла одна из ящериц, после чего один насекомыш и одна рептилия постоянно сменялись, дежуря в нужном месте.

Через какое-то время вылупилась самка.

Дальше был не менее сложный, нежели прежние, процесс: синтезировать сперму самца. О! Сколько же я мучился, заодно подкармливая самку с помощью насекомыша. Тем не менее, у меня вышло, так что спустя ещё какое-то время образовалась колония муравьёв, начавшая достаточно быстро разрастаться.

Молодой муравейник ни в чём не знал отказа. Старые насекомые так и пёрли к нему, становясь жратвой, рядышком был ручей с водой. Кроме того муравьи собирали всякие семечки, которые потом перемалывали и жрали, так что колония начала быстро разрастаться и уже после третьей спячки мои возможности относительно начальных возросли вдвое.

Спустя ещё один период спячки, мои муравьи обнаружили своих собратьев, у которых ДНК было не таким, как у меня. Только после этого я выудил из своих старых воспоминаний информацию, что муравьёв, вообще-то, сотни видов, тогда как у меня пока что полная цепочка только для одного. Так начался завоевательный поход мира насекомых.

На одних муравьях я не останавливался, перейдя к летающим насекомым, первыми из которых стали осы. Потом пчёлы, стрекозы, бабочки и другие.

Спустя уже десятую спячку, мне пришла в голову мысль перейти на растения. Ареал обитания всех моих существ был не самым огромным, но зато уже достаточно плотным. Фактически, в их число не входили только растения и крупные животные с грибами. Последнюю пару я пока трогать не стал, а вот растения…

Начать решил с простого: мох, цветы, травка… а ещё — злаковые. Мне хотелось иметь образцы кода того, что жрут мои муравьи, разросшиеся уже в небольшой город на десяток тысяч особей.

Через какое-то время у меня уже были образцы, так что отдельная бригада Муравьёв стала полученные зёрна не таскать в муравейник, а закапывать в землю и таскать к ним воду. Рост стеблей я ускорить мог, так что дело было лишь за питательными веществами.

Спустя пятнадцатую смену сезонов, я отвлёкся наконец от расширения своего рациона и перешёл к весьма важной проблеме: спячка. Меня задолбало, что почти треть года я недееспособен, а потому я стал искать способы сохранить тепло. Пока что только внутри муравейника.

Результаты моих изысканий были поначалу слабоваты. Теплоизоляция помогала, но слабовато. Как бы не углублял я сам муравейник и как бы много различных слоёв воздухопроводящего материала не поставил, температура всё равно падала. Медленнее, но падала. На запасённых продуктах мои мураши сумели продержаться на месяц дольше, чем обычно, однако тепло всё равно ушло. Это привело меня к мысли, что нужен источник тепла. Либо мы начнём сами вырабатывать тепло, либо нет. Третьего не дано.

Первым на ум пришло гниение, но было отброшено. Дальше в воображаемую голову полезла совершенно дебильная идея брать тепло из земной мантии, но задержался этот бред в сознании всего на секунду. Горение тоже не подходило. Кроме вопроса: где взять огонь, был ещё и вопрос вентиляции, ибо мне не хотелось, чтобы муравьи задохнулись. Вспоминая физику, я сумел выудить из своей памяти только то, что тепло получается при совершении работы. Вспоминая биологию — что в теле человека основными органами, выделяющими тепло, являются печень и сердце. Чудно, не правда ли?

В процессе дальнейших размышлений я вспомнил также, что тепло выделяется при некоторых химических реакциях и при переходе веществ из газообразного состояние в жидкое и из жидкого — в твёрдое. К сожалению, сходу придумать, как данные знания применять, я не смог, а потому следующая зима снова погрузила меня в сон, пусть на этот раз засыпал я всё-таки медленней, за счёт ещё большего утепления муравейника.

Поняв, что так просто мне ничего не добиться, я принялся за более крупных животных существ. К сожалению, насекомое и какая-нибудь крыса отличаются невероятно сильно. В первую очередь для меня — размерами. Дабы одолеть одного грызуна мне потребовались сотни моих муравьёв, а в ходе жестокого боя я потерял практически треть численности. Ну а что за результат? Результат — неполная цепочка ДНК одной крысы! Я при всём желании не сумею воссоздать по этой штуке данное существо даже в своём внутреннем мире, не говоря уже о том, чтобы захватить его!

Тут надо бы заметить, что те же зёрна я, естественно, не выращивал самостоятельно у меня до этого просто не было растений, а превратить ящерицу или насекомое в зерно… не, убейте, но не сделаю. Поэтому я нашёл альтернативное решение, в виде создания нескольких десятков клеток, которые внедрялись в зёрнышки и постепенно переводили их под мой контроль, а новые семена, полученные из таких, уже гарантированно были бы моими. С крысами была та же история, только вот для создания подобных клеток мне потребуется гораздо больше, чем неполное ДНК одного представителя вида.

Спустя ещё год, я наконец-то устроил муравьям лёт, хотя ранее предпочитал “замораживать” яйца самцов и самок. За эти года у меня накопилось их такое количество, что, даже несмотря на гибель целой трети, я мог бы лавинообразно увеличить свою… численность.

Даже учитывая то, что выжила едва ли одна из четырёх будущих маток, рост был значительный. Учитывая, каков он станет чуть позже, я, можно сказать, вздохнул с облегчением, ибо возможная гибель хоть и не отступила окончательно, но теперь маловероятна.

Вскоре я заинтересовался новой гранью: бактериями. Разобрать их на запчасти было очень непросто, но вскоре этот вид тварюшек земных пополнил меня, отправившись туда же, где и их собратья: в ручей рядом с первым, теперь уже монструозным, муравейником.

Грызуны мне сдались через два года. Сначала грызуны, потом черви, про которых я вспомнил, далее — другие мелкие зверьки, а потом пошёл черёд и крупных. Мне много не надо: части тел сгодятся и от трупов, а утащить с помощью муравьёв какую-нибудь мелочь с жертвы разных хищников — не сложно.

С растениями шло тяжелее, но не сильно. Просто они росли медленно, даже с моей помощью. Особенно деревья. Захватывать было их весьма сложно, так на одно деревце я успел угрохать полгода, а потому мною было принято решение инфицировать плоды. Впрочем, постепенный переход деревьев под мою юрисдикцию также тихонечко двигался.

С помощью глаз животных я мог более-менее нормально видеть, однако всё равно не понимал, где же оказался. Я имею ввиду, мир. Вряд ли это Земля. За всё время я не увидел на невероятно чистом ночном небе ни единой светящейся точки, днём — ни единого самолёта. Ни разу на мою территорию не ступала нога человека, пусть территория эта и ограничивалась по примерным подсчётам всего чем-то около трёх-четырёх десятков квадратных километров.

Я бы понял, если бы вокруг ещё были какие-нибудь джунгли или хвойные просторы, но ведь нет, нормальные лиственные леса. Значит я должен был хоть один самолётик-то увидеть хотя бы?

В конце концов мне удалось создать некий источник тепла, на который у меня ушло что-то около двух лет. Подобное стало возможным, когда я наконец-то приступил к экспериментам с новыми видами. Сначала — небольшие изменения, потом создание чего-то нового.

Это был скорее даже не источник, а уловитель. Растение, напоминающее цветок, с весьма жёстким стеблем и листьями. Последние образовывали невероятно сложное соцветие, будучи, тем не менее, абсолютно чёрными. Стебель был весьма сложной конструкцией из внешнего изоляционного слоя, также бывшего матово чёрным и прекрасно проводящей тепло сердцевины.

Зимой сие творение по моей задумке должно было улавливать солнечные лучи и проводить тепло вниз. В общем-то, сложно сказать, что не получилось. Получилось, да только чтобы повысить температуру сверху хотя бы на несколько градусов, потребовалось буквально всю поверхность засадить такими вот цветочками, которые пусть и поглощали мало, но всё-таки требовали некоторых питательных веществ.

Первый опыт нуждался в серьёзной доработке. Во-первых я заставил его создавать ветвлёную корневую систему, которая постепенно пускала бы новые ростки вверх, во-вторых, растению требовались некоторые доработки вроде увеличения гибкости ствола и его толщины, а точнее толщины изоляционного слоя, дабы уменьшить теплопотери. Заодно нужно было изменить форму соцветия, ибо снег легко оседал на нём и множество стеблей просто не выдерживали веса, да и КПД сильно снижался.

Тем не менее, проснувшись после очередной спячки, чей срок удалось ещё сильнее уменьшить, пусть и чувствовал я тогда себя… хреново, ввиду наличия всего нескольких сотен активных муравьёв, я уже был уверен, что следующую зиму, возможно, проведу в сознании.

Следующий год был посвящён альтернативным источникам тепла. Какое-то время я даже рассматривал вариант заселить внутрь муравейника какое-нибудь животное, но всё-таки его отверг. В голову приходили только идеи о создании какого-нибудь существа, которое будет напоминать сердце, лишённое тела, однако такой проект не факт, что себя окупит, да и тяжёл больно.

Сколько бы я не бился, однако ничего придумать так и не смог до зимы.

Проснувшись в следующий раз, я плюнул на качественное улучшение и решил погнаться за количественным. В течение следующих лет всё, что только я делал, так это собирал всё новые и новые виды, увеличивая внутри вида свою популяцию и изживая чужую. К сожалению, недостаточно было захватить одно животное. Потомство от тех, кто был частью меня, также становились такой вот частью, но остальные представители вида — нет, так что приходилось захватывать животных и помогать выживать тем, что уже были моей частью.

Постепенно, с набором мною численности, время для меня начинало течь по-иному. Я стал думать быстрее. Особенно сильно это выразилось при переходе на хоть сколько-нибудь крупных животных, имеющих мозг. Нервная сеть существ, ставших частью меня, как я заметил, многократно превосходила по даваемым возможностям простую массу. Таким образом, я вырос и сильно. Даже, можно сказать, очень сильно.

Постепенно я занимал всё большую территорию, многие муравейники стали специально мною объединяться посредством подземных ходов, поверх которых высаживались цветы-проводники, чьим предназначением было не только обогревать их, но и укреплять стенки корнями. Пусть даже зимой эти проходы нельзя будет использовать, смысл скорее в том, чтобы они не промораживались.

Развитие моё несколько застопорилось лишь на грибах, ибо было весьма непросто управлять их ростом, да и приткнуть куда-нибудь… эти организмы имели огромные возможности, простирая свою грибницу тонкими нитями на сотни метров и даже километры по округе, но вот использовать сие оказалось задачей нетривиальной. Пока что я сумел лишь устроить некий симбиоз с деревьями, однако, даже так было весьма неплохо.

А ещё через какое-то время ко мне забрёл… человек! Я думал, что нахожусь не на Земле и, по всей видимости, это было так, ибо сей человек был одет в явно самодельную одежду из кожи, однако же он был именно человеком. Одна из пока ещё редких птиц, принадлежащих мне, коих было всего около сотни, взлетела в небо и стала аккуратно выслеживать человека. За ним же пошли и пара белок с ящерицей. Патрульные постоянно менялись, благо, что мне не требовалось отвлекать сильно крупную часть моего нынешнего сознания на слежку.

Разум мой обдумывал, куда бы приспособить человеков. Люди — это иной нежели животные уровень. Мои возможности повышались по-разному. Во-первых — увеличением биомассы. Во-вторых — нервными тканями в этой биомассе, которые были намного эффективнее. Однако если нервные ткани объединены в какое-то сознание, то их эффективность возрастала вместе с уровнем организации сознания, что и делало людей невероятно более нужными мне частями, нежели даже какие-нибудь слоны, несмотря на то, что последние и имели мозг намного больший человеческого.

Что касается птиц, то сильно далеко они не улетали под моим контролем, а вне его не могли определить, что видят человеческое поселение, поэтому даже если таковые и были поблизости, то мне о них известно не было.

Тот человек ещё не знал, что его постепенно выслеживает множество насекомых, мелких зверьков… Мужчина вздумал поохотиться на моей территории. Замечательно! Убив, и весьма легко, небольшого кабанчика, он стал жарить его на костре, разведённом у найденного им же ручья. Я не мешал. За время, пока я здесь, ручей успел пополниться множеством местечек для стабильного размножения бактерий, а бактерии эти были мной. К сожалению, из водного пространства мне покуда были доступны лишь ручьи. Ни озёр, ни даже болот поблизости не было.

Как неосмотрительно было брать воду именно в моём ручье! Да ещё и не кипятить её, да ещё и жрать вместе с ней то мясо… но верх глупости он совершил, когда заснул, пусть и с кучей мер предосторожностей, где не надо, привязав себя верёвкой к ветке и устроившись на развилке дерева.

Обожаю пауков. Пусть у меня их не так уж и много, но они есть. К сожалению, обратил внимание я на них сравнительно недавно, так что имел в распоряжении всего около полутора тысяч. Тем не менее, этого количества мне хватило. Ночью человек был атакован сотнями диверсантов, кои доставлялись более быстрыми живыми существами.

Если бы не посменная работа, контролируемая мною, то вряд ли бы что-то получилось, однако паучки сделали своё дело и наутро человек неожиданно обнаружил себя связанным весьма причудливым образом.

Паучья нить, наверное, крепче стали. Её даже одну тонюсенькую пусть и просто порвать, но нужно приложить небольшое усилие. Что будет, если увеличить это усилие в несколько сотен раз? Ничего хорошего. Примотанные к древесине пальцы, руки, голова за волосы, ноги… но руки в особенности: человек и сам себя крепко привязал.

Ночью его не раз кусало множество муравьёв, чьи истощённые трупики валялись в разных местах, хоть и не могли бы быть видны почти никому из-за своего размера.

Разные синтезированные мною вещества сейчас вполне себе спокойно гуляли по крови человека, сильно подгаживая ему с координацией, восприятием реальности и всяким разным. Вряд ли бы он мог выбраться. Постоянно делающие новые инъекции муравьи лишь усугубляли дело, пусть насекомые и занимались лишь поддержкой нужного уровня.

Изучать ДНК всего лишь на единственном живом образце я начал осторожно. К сожалению, узнать что-то можно было лишь отделив части тела от самого тела. Стоило мне ввести инъекцию чужеродных клеток, как те весьма быстро уничтожались другими.

Тем не менее, человек был мне нужен, а потому он находился под наркотой и различными самодельными препаратами ещё в течение четырёх суток, пока орды комаров и муравьёв не сумели наконец-то многочисленными укусами и впрыскиваниями различных ядов и созданных мною бактерий в достаточной мере ослабить его иммунную систему, дабы процесс не прерывался на начальном этапе. Скажу лишь, что полное заражение при всём моём деятельном участии заняло ещё четыре дня, в это время которых тушу приходилось кормить и поить моим миньонам, зачастую не самым приятным образом.

Тем не менее, человечка удалось поймать и выходить, а его ДНК — начать расшифровывать нормально, а не по всяким огрызкам. Сознание его, кстати, я так и не пробуждал, изучая тушку. Стоило мне попытаться взять человека под прямой контроль, как мне стали доступны его воспоминания. Что интересно, обработать их у меня заняло не так уж и много времени. Всего около трёх месяцев, за время которых я полностью контролировал его тело, изучая его как можно подробнее.

Видимо, столь малый срок анализа полученной информации связан с возможностями моего разума, которые человек, кстати, усилил и ощутимо, несмотря на то, что на километр-полтора вокруг здесь частью меня не были разве что большинство птиц, бактерий и растений.

Конечно, месячные сроки кому-то покажутся долгими, однако я не из таких. Во-первых, огромное количество моих мыслительных ресурсов было задействовано в других задачах, а во-вторых я анализировал года жизни. Двадцать лет за три месяца. Неплохо, не так ли?

Что же мне удалось узнать? О! Многое! Во-первых — я в Европе. На Земле. Только не на своей Земле, ибо сейчас тут тысяча пятьсот какой-то год от Рождества Христова. Точнее человечек и сам был не особо в курсе. Второе — я не просто где-то в Европе, а в Польше. Точнее, в Польше-Литве, ибо эти две страны сейчас объединены унией и зовутся Речью Посполитой. Сию страну я не любил и сильно, так что хорошего настроения мне данный факт не добавлял.

Мужчина оказался охотником, который забрёл достаточно глубоко в лес. Учитывая, что я здесь был, наверное, ещё до его рождения или около того, ибо прошло уже больше пятнадцати лет точно, места тут действительно глубокие, раз уж никто не забирался.

Что ещё? Ну… узнал расположение ближайшего человеческого поселения, имя Короля Польского… узнал, что Иван Четвёртый сейчас является русским царём, о чём мужик знал совершенно случайно, но мне на руку.

Получив эту информацию, я, примерно прикинув, понял, что выйду на нормальные показатели силы, то есть возможностей, примерно к правлению Алексея Михайловича. Возможно — Петра Великого. Хреново то, что мировую историю я знал в этот период только по истории России, да и то не особо хорошо. Эх школа! Где же ты сейчас?!

Зачем мне история? Это просто. Выйдя на определённый уровень сил, я не смогу не влиять на людей, которые так или иначе уже сейчас являются, можно сказать, доминирующим видом на планете. А ещё люди слишком тесно связаны с моими интересами. Сейчас всю ту биомассу, что составляет мой разум, можно заменить на сотню человек и получить ту же мощность. Если я захочу дальше развиваться, то не могу не включить в этот план людей. К тому же, если смотреть на отдаленную перспективу, то я ограничен этой планетой и не скоро смогу покинуть её сам, а вот люди… они меня пронесут.

Теперь вопрос: что мне могут противопоставить представители средневековой цивилизации? Гм… вопрос интересный. “Ничего” — неправильный ответ. Если кому-то придет в голову поджечь лес, то этот некто сделает мне большую пакость. Возможно, смертельную. С другой стороны, что они вообще обо мне знают? Ничего. Вообще ничего.

Из памяти охотника я получил примерное представление о местной жизни и, честно говоря, охарактеризовать её можно было только матерными словами, во всяком случае то, что я узнал. Совместив свои знания и полученную информацию, я получил относительно понятную мне картину мира, от которой можно было отталкиваться.

В Польше, как и в большинстве других стран, было сильное сословное деление. Низшее сословие не сильно отличается от рабов, хотя здесь, в Речи Посполитой, сие выражено просто невероятно сильно. Паны крестьян считают даже не за рабов, а за… чёрт их знает кого. За скот, наверное. Говорящие и полезные животные. Смерти крестьян от голода тут считаются обычным делом, срок жизни этих самых крестьян ограничивается двадцатью пятью годами максимум, да и этот возраст — редкость невероятная.

Охотничек мне попался особый… родом он был из крестьян, однако близких у него не осталось. Деревню разорил собственный же пан, которому не хватало денег на подарки какой-то бабе. В результате доведённые до края люди, точнее их остатки, ибо дети давно все повымерли, как и старики, решили бежать. Добежать, что удивительно, смогли до какого-то монастыря, в надежде, что боженька защитит. Боженька в лице всемилостивой Католической церкви не защитил, вернув обратно пану, коий решил милостиво не казнить народец, а продать оставшихся мужчин, дабы получить недостающую сумму, а баб отдать своим дружинникам, ну или как там у поляков эти ватаги зовутся. Ну а мой пленник — один из проданных, которому повезло с новым хозяином. Относительно, конечно, но, по сравнению со старым, новый был едва ли не персонажем Библии.

Тело охотника мне приглянулось, так что теперь я стал немалую часть времени проводить в нём. Совесть? Не, не слышал. К тому же, сознание бывшего хозяина мною не было уничтожено, оно находилось в спячке. Думаю, позже с ним сумею договориться, а в качестве платы поправил ему здоровье и поэкспериментировал с телом. Думаю, он вряд ли будет против прекращения своего старения, увеличения физических показателей и, фактически, единения со мной, как с целым куском природы. Найти в лесу дом, помощь… вряд ли для него, особенно в нынешнем его положении, может быть подобного мало.

И снова потянулись месяцы, годы… Я старался пока ничего не трогать, лишь расширять своё присутствие. Было, конечно, интересно экспериментировать с новыми видами, однако в первую очередь мне хотелось бы расширить своё сознание и тело, максимально обезопасить себя от уничтожения и чем дальше я разрастался, тем сильнее мне казалось, что этого мало. Правда данное чувство потихоньку стало утихать. Ещё долгих двадцать лет мне потребовалось для того, чтобы расширить свои владения до той самой деревеньки, откуда пришло моё первое человеческое тело. За это время я присоединил к себе больше половины всех деревьев, находившихся в моём ареале, большинство животных, птиц, насекомых…

Проще всего было с муравьями. Достаточно кормить в течение нескольких суток муравейник нужной пищей и вуаля: он мой.

Настоящим сокровищем стало небольшое болото, полностью поборов которое, я получил, фактически, среду, где был абсолютным царём и богом. Пусть на его полный захват и ушёл почти добрый десяток лет, однако в нём я мог в любой момент начать конструировать новый вид, не заботясь о том, в каком теле и как его воплощать. Больше никаких косвенных воздействий на ДНК, только прямое конструирование. В болоте я мог помогать крупным своим частям-животным, которые находились при смерти. Стоило только такой животине доползти до трясины и, считай, она спасена. Мне же сие было выгодно тем, что я не терял собственной массы, особенно нервной ткани, которой в животных было несравнимо больше, нежели чем в деревьях и муравьях.

Только лишь освоившись и обкатав новые возможности, я притащил к болотцу человеческую тушку, которую начал переделывать прямо в трясине, кою мне пришлось прорастить достаточно гибкими нитями, дабы ею управлять.

Для начала я наконец-то, спустя года, пробудил сознание человека. Когда же он прекратил метаться, то у меня вышло наконец-то нормально с ним заговорить. Сначала, понятное дело, пришлось убеждать, что я не грёзы, не демон и вообще свой парень, объяснять состояние, в котором он находится… ну, по-своему объяснять…

Первым делом пришлось придумать, как создать своеобразное виртуальное пространство в голове человека, что оказалось не так уж и сложно, воздействуя на различные зоны мозга. Мне даже не пришлось придумывать, как именно воздействовать, ведь я уже давно изучал работу этого организма, а потому прекрасно знал, какие сигналы тут идут к мозгу и как они идут. Смоделировать нужные для меня особых проблем не составило…

— Где я?! — воскликнул молодой парень, хотя здесь он уже и считался взрослым, упав на лужайку, окружённую стеной деревьев.

— Я подумал, что так с тобой будет удобнее разговаривать, — ехидно заметил я.

Надо бы сказать, что себе мною был выбран образ эдакого мужчины лет двадцати, с короткими насыщенно-зелёными волосами и абсолютно голого выше торса. Ниже пояса всё покрывали штаны, плетёные из тонких стебельков, которые в тех или иных местах поросли листьями. Цвет кожи я также сделал себе зеленоватый, глаза — чёрный зрачок, но в радужке разводы зелёного, растительности на груди и вообще нигде, кроме головы, нет. Именно такое тело, за исключением одежды, уже ждало парня в реальном мире, так что пусть привыкает, благо что подобный облик прекрасно подходит под легенду, которую я, кстати, перед ним разыгрываю тоже не просто так.

— Кто ты такой?! Демон?!

— Ага! Асмодей собственной персоной! — ехидно поклонился я. — Мы вроде уже с тобой разговаривали, хотя да… представиться я не успел. Зови меня… Безымянным.

— То есть ты не демон? — мужик перекрестился, но на меня это никак не повлияло.

— Ты ещё помолись, вдруг поможет, а не как в прошлый раз! — так же ехидно заметил я, легонько стимулируя мозг и заставляя его чуть сильнее приоткрыть воспоминания о том, как священники передали жителей той деревни пану, а заодно делаю эти воспоминания чуть острее.

— Не смей так говорить, кто бы ты ни был! Там…

— Ты УЖЕ там!!! — рявкнул я.

— Что? — парень неверяще посмотрел на свои руки, затем на меня. — Ты врёшь! Я не умер!!!

— Напомнить, в каком ты был недавно состоянии? Хочешь, верну, как было, а? Или так поверишь? — ну да… никаких ощущений, кроме моего голоса — это жутковато. Не самое приятное состояние.

— Не надо! — воскликнул человек, после чего замер на секунду и опустился на колено, проведя рукой по траве. — Но я же чувствую траву… чувствую ведь?!

— Так лучше? — я даже не пошевелился, но вся трава мгновенно сменилась камнем, заставив моего собеседника подпрыгнуть от неожиданности и в шоке провести по холодному материалу. — Ну что? Чувствуешь?

— Морок…

— Морок? Ты прав. Это морок, который я создал для тебя. Могу убрать. Ты уже видел, как мир будет выглядеть для тебя без этого морока. Если желаешь…

— Нет-нет! Я понял, понял! Так… кто же ты? — не так я себе представлял поведение крестьянина, совсем не так. С другой стороны, сей индивид был несколько необычен в данном плане. Сильно необычен, так что ничего удивительного.

— Я? Ну… Лес, наверное. Или Леший. Это уж как тебе больше нравится.

— Нечисть?!

— В отличие от тебя, я моюсь! Мылся, когда имел тело.

— Прости… но лешие ведь…

— Нечисть, да? После того, как церковь вас едва отступниками не объявила, ты ещё веришь священникам? Ты совсем глупый?

— Но если есть ты, то и ангелы есть и…

— Дружок, ангелов я не видел. Живу долго, но вот ангелов не встречал. А вот людей — да. Когда церковь пришла в эти земли, то первое, что она стала делать — это убивать нас, леших, водяных, русалок. И ангелы с неба не спускались нас защищать или жечь.

— Как пришла? Она разве…

— Ха-ха! Нет конечно! Лет триста, может чуть больше, церковь на этой земле, а до того дня не было и духу их тут! — наверное, больше трёх веков, не помню точно, но лучше приуменьшить срок чуток.

— От оно каково… врёшь ты всё! Нечисть ты и смутить меня хочешь!

— Да? Ну давай я тогда тебя туда, откуда взял верну, жди там своих ангелов, а как не дождёсся, так может обо мне вспомнишь! — рявкнул я, исчезая.

Всё прошло по плану, человечек вернулся в то состояние, когда ни одному чувств его тела не могло ему ничего сказать. Я же… стал наблюдать. К чести парня, продержался он что-то около сорока минут. Огромный срок! После чего его мозг стал подавать сигналы, которые я мог бы расшифровать, как мысленные выкрики моего имени.

— Слава бо… — на меня покосились… — Лесу! Спасибо!

— Вспомнил обо мне всё-таки? Чудесненько, — потёр я руки.

— Хочешь-то ты чего от меня, пан леший? — устало опустился на неподвижные травинки парень.

— Да вот, вишь, какое дело… помер ты на моей земле. Я-то хоть и выгляжу молодо, да только лет мне уже ого-го сколько… в общем, душу я твою хочу в новое тело поместить, лешим сделать.

— Вернуть меня к жизни?! — вскочил бывший охотник. — Нечистью стать… — дошло до него и он замер.

— Ну… — хмыкнул я. — Коли не хочешь, можешь и дальше ангелов ждать.

— Нет! Не надо… нечистью быть… людей смущать, дома разорять, путников путать? — глянул он на меня.

— Ты это… — я покрутил пальцем у виска. — Сказки того… детишкам малым оставь. Лешие, они другим заняты. Ты вот раньше охотником был, зверушек убивал, ещё деревца жёг… а теперь, стал быть, искупляй содеянное. Будешь новые деревья мне сажать, коли зверьку какому помощь потребуется, то поможешь… ну, ты понял.

— Вот оно как… а есть мне что? Без мяса тяжело.

— Не нужно оно тебе. И огонь не нужен. В лесу не замёрзнешь, ибо не человеком уже будешь. Мяса тоже потребно не будет. Ну как, согласен?

— Согласен… — вздохнул парень, чуть подумав.

Развеяв иллюзию, я ощутил его страх от того, что вернётся всё, как было, однако томить человека ожиданием я не стал, отдав ему тело, находившееся на тот момент в трясине по грудь.

— Тону! — понял бывший охотник, когда открыл глаза. Он уже хотел было закричать, но вдруг внезапно осознал, что… — Не тону… застрял просто.

“Не переживай, щас поможет кто-нибудь…” — отправил я ему мысль.

— Ты у меня в голове?!

“Нет, но говорить могу с тобой, это не сложно. Потом тебя научу также со мною общаться, хотя я часто с тобой буду. Всегда почти.”

И действительно, часть моего разума, пожалуй, будет с ним почти всегда, ибо его мозг даёт даже чуть больше ресурсов, чем нужно для этого. Сам же я другой частью себя взял под контроль находящегося недалеко медведя и повёл зверя к болоту.

— Медведь! — вскрикнул парень, со страхом смотря на зверя.

“Хватит вести себя, словно трус какой! Ты леший теперь! В моём лесу нет для тебя напасти ни от растений, ни от зверья. Только человек тут и страшен, да ещё то, что лесу не подвластно!”

“Так он что… помочь мне пришёл?” — оторопело пронеслась мысль в голове парня.

“Рад, что ты сам уже понял, как надо говорить. Да, помочь. За лапы хватайся.”

Ухватившись за лапу медведя, мой первый разумный адепт легко начал выскальзывать вслед за тянущим его зверем. Я изнутри помогал нитями, мельчайшей сетью пронизывающими всё болото.

“А куда из топи идти, чтобы не утонуть?” — спросил парень.

“Да не утонешь ты в ней…” — буркнул я. — “Ты и раньше не тонул, просто выбраться не мог, а сейчас и подавно не утонешь.”

“Ну… хорошо…” — парень с опаской наступил в топь, из которой только что вылез, а вскоре уже спокойно шагал по болоту…

Дальнейшая адаптация человека, как хранителя леса, то бишь меня, была весьма увлекательным делом. В лесу, где ему не холодно, где не надо выслеживать зверя и бояться быть убитым кем-то, где любое животное только и будет, что ластиться, а еду принести может кто угодно, новорождённому Лешему было все интересно.

Он так и решил назваться: Леший, а меня называл, как я и просил, Безымянным или Лесом.

Парень был любопытный и часто задавал вопросы, на которые я с радостью отвечал, рассказывая как об устройстве муравьиного общества, так и о совершенно отличных темах вроде того, почему чёрные цветы тепло лучше притягивают.

Спустя ещё год произошла неприятная история. Парень выбрался к людям, ну а я не стал мешать, предупредив только, чтобы возвращался поскорее. В то, что “мёртвым” он провалялся десяток лет, Леший не верил. Кстати, звали его раньше Остап. В общем, решил он вернуться ненадолго к себе в деревню.

Я старательно имитировал более тихий голос у него в голове, в зависимости от удаления от Заповедного уголка леса, как сам начал называть эту мою часть Остап.

На самом деле, любую свою часть я прекрасно ощущал на любом удалении, во всяком случае далеко улетавшие птицы мною совершенно не терялись.

Пока Остапа не было на месте, так сказать, я занялся новым проектом: мозгами. Нервная ткань многократно повышала эффективность моей биомассы, так что логично, было бы с моей стороны попытаться создать подобное искусственно. Так на дне озера начал под моим пристальным контролем формироваться мозг, аналогичный человеческому. К мозгу мною создавался и организм, способный его поддерживать. Рассчитывая его на существование в болоте постоянно, я сумел сделать вполне работоспособную биоконструкцию, которая, тем не менее, вышла раза в полтора больше человеческого тела, впрочем сие меня не смутило и я был рад новой разработке. Существо-сплав между растением и нервной тканью. Теперь уже для существования вне практически идеальных условий моего болота, а способного к росту в земле или же под ней.

Итогом моей работы стало чудесное растение, способное сформировать под землёй область пустого пространства, в которой выращивать мозг, превышающий человеческий по размерам втрое. Из минусов — время до начала стадии формирования примерно лет двадцать и ещё столько же на само формирование. Но это был прогресс!

А для быстрого увеличения нервной массы я разработал совершенно иную живую форму, взяв за основу обычный муравейник и сделав его центром как раз-таки полуживое существо. Муравьи выступали придатком, призванным заботиться о данном существе и заодно защищать его. Смысл в первую очередь был в том, что эта крупная живая форма могла вырабатывать тепло, а часть выделений вполне себе годились в пищу насекомым. Таким образом мои эксперименты шагнули на новый уровень: я наконец-то научился объединять уже известные живые формы в эффективные системы, а в данном случае едва ли не сверхэффективные. До возвращения Остапа я успел организовать аж десяток нужных семян, получившихся размером с кулак. Внутри было всё, от зародыша самого растения, которое было смеском растения и животного с грибами, до нескольких яиц уже оплодотворённых маток.

Остап должен был всего лишь вырыть яму в нужном месте, налить воды, положить семя и прикрыть сверху ветками, листьями и землёй. Всё. Сие он сумел проделать просто замечательно.

Сам новый Леший, кстати, был реально шокирован. Деревню он нашёл. Там даже были те, кто помнил его. Только вот внешний вид вкупе с воспоминаниями быстро сделали парня в глазах местных нечистью. Жители во главе со священником даже погнались за парнем в лес, однако так и не догнали. Мимикрия кожи, лучшие физические показатели… да вообще всё! Хрен бы они сумели там догнать его!

Парень просто добежал до ближайшего болотца и нырнул туда. Преследователи лезть побоялись, ибо “завести в топь хочет, нечисть поганая, сгубить жизни да души наши…” — сказал священник, отвадив крестьян от самоубийства.