Биоэффект

Глава 10

— Это вы, Князь, назвали вашим шагом в небо? — несколько ошалело спросил Остап, даже перейдя на “вы”, что в последнее время он делал редко.

— Точно! Как тебе? — весело спрашиваю.

— Гм, как бы это сказать… такое в голову не могло прийти даже Француа.

— Думаешь? — не согласился я с такой оценкой.

— Ну, ему могло бы, но точно не сразу…

— Действительно, — хитро улыбаюсь.

Что я такого сделал? Гм… вопрос непростой. Я как-то задумался: землю и воду я уже покорил, а ведь остался-то на планете только воздух! Нет, есть ещё огненное пространство, но в мантию или, тем паче, ядро Земли мне соваться пока рано… сильно рано. Так вот, остался воздух. Дирижабли — конечно хорошо, но мало. Они привязаны к земной поверхности. Привязаны. А это уже не воздух. Как и птицы. Они тоже привязаны. Я же хотел сделать нечто, чьей средой постоянного обитания станет именно воздушное пространство.

Способ постоянно держаться в воздухе без сильных трат энергии я знал — выталкивающая сила. Только вот просто сделать гигантский воздушный шарик… когда-нибудь жизнь на нём погибнет, а то, что сможет держаться за счёт только солнечной энергии… ну не серьёзно это. Да и рано или поздно такая штука всё равно опустится на землю. И вот тогда мне в голову пришла идея ЕГО.

Приплюснутый шар, в центре которого находился лёгкий шарик с нервным узлом, весом грамм под триста. От него тянулись многочисленные нити-нервы, обмотанные чем-то похожим на паутину пауков, становящуюся эдаким коконом. Внутри кроме этого есть ещё две области-органа, выделяющие газ легче воздуха и перерабатывающие материал (о нём позже). И самое главное — насекомые вроде муравьёв, только поголовно с крыльями, однако почти всю жизнь долженствующие проводить внутри этого сплюснутого шара, ползая по нитям-нервам и латая любые повреждения. По сути, для вида муравьев это шаг назад, до уровня осы, из которой он эволюционировал, и два вперед.

Снаружи находились входы в гнёзда очень крупных насекомых, основная часть жилища которых была вынесена во вне свободного внутреннего пространства шара, дабы не уменьшать подъёмную силу. В виду не слишком большой высоты полёта, они должны были спускаться к земле, добывать там пищу и органику, после чего скидывать остатки её в специальные места, кои как раз вели к перерабатывающим областям.

Нервный узел, даже небольшой мозг, как раз и должен был управлять всем этим делом. Более того, внутри шара росли также множество мелких семян и всегда были несколько десятков различных куколок в анабиозе. В случае крушения “корабля” есть шанс восстановления муравьями своего дома и летательного аппарата.

Именно выслушивая все эти полубезумные идеи, Остап и охреневал всё больше и больше.

Немного подумав, Остап притащил Француа, на которого и скинул новое направление, а сам вернулся к прежним занятиям. Его и Прохора время сейчас было весьма серьёзно распланировано. Я слабо вмешивался во внешние отношения, так что и торговля, и большая часть политики свалились именно на пару Остап-Прохор. Постепенно они, вместе с другими лешими, формировали новое правительство. На Вацлава скинули армию, Остап занялся управлением, Прохор — экономикой, Француа — наукой, Арслан — верой.

С некоторым удивлением я понял, что народ в общем и целом справляется потихоньку и без меня. Нет, моя аватара всё также участвовала в жизни, но… слабо. И вот тут я задумался: а надо ли менять такое положение вещей? Для всех леших я был просто самым старым и древним из них. Тем, кто хотел вернуть былые времена, когда были живы множество волшебных народов, люди не успели ещё забыть колдовское искусство, а просторы неба и моря бороздили невероятные корабли. И вот ситуация: лешие есть, альты вернулись, Энты постепенно взращиваются, атлы есть, корабли в небе летают… я своей цели добился? Пока ещё не до конца, но в общем и целом…

Так не лучше ли мне сейчас уйти? Так сказать, сделать свою аватару отшельником? Никто, даже лешие, не знает, что я — это всё живое, связанное с моим полем. Вся магия, подчиняющиеся деревья, ещё что-то… для всех это просто силы природы. Да, они мне подчиняются куда лучше, чем другим, но мне ведь и лет-то сколько! Почему бы не создать иллюзию свободы и не посмотреть, как мои люди будут развиваться дальше сами? Более того, планируемая мною гонка вооружений в общем и целом вписывается именно в такое решение, ведь без моей активной помощи противостояние с Католической Церковью и лавирование между Западом и Востоком христианского мира будет очень интересным делом.

О том, что я ухожу, так сказать, от дел, я сообщил лешим достаточно быстро, предложив им самим выбрать, кто займёт княжеский трон Леса.

— Я откажусь, моё дело торговля, — первым подал голос Прохор.

— А моё — вера в Единого и Живого! — также легко отдал власть Арслан. Здесь надо бы пояснить, что в качестве божества он выбирал не мой аватар Князя, а меня самого, так что в его сознании я-Князь и я-сущность были совершенно разными понятиями, просто я-Князь был невероятно близок к Богу в его понимании.

— Мне тоже лучше не занимать Трон. Я хоть и благородного происхождения, но своё дело уже нашёл, — кивнул остальным Француа.

— Остались только вы. Что думаете?

— Гм… С одной стороны, Вацлав имеет благородное происхождение, но вот с другой…

— Я думаю, — перебил его наш Воевода, — что сейчас уже будет лишним убирать меня с моего поста и сажать на престол. Я на своём месте. Конечно, я мог бы править, но менять Воеводу глупо. У нас нет интриг и грызни, как при дворе Сигизмунда, так что на троне должен быть тот, кто лучше с этим справится. Остап достаточно давно в этом деле крутится.

— В таком случае решено. Так как, в некотором роде, вы все мои сыновья, то разрешаю принять моё имя в качестве второго. Нашим восточным друзьям сообщим о сём событии после того, как сядешь на Трон. Предварительно организуйте резиденцию правительства отдельно. Васильковый Холм для этого места неплохо подойдёт. В городе выделите здания и перестройте их в городскую управу. У нас больше трёх с половиной тысяч человек живёт, это не считая увеличивающихся других народов и двух тысяч русских воинов. Заодно составьте предварительный проект свода законов, потом принесёте мне, я подправлю. Отдельные правила — это хорошо для небольшой или даже крупной общины, но скоро у вас будет под рукой десять, двадцать и более тысяч человек. С ними вы что будете делать? Остап, ты теперь за старшего. Можете идти.

— Князь, а вы…

— Я останусь в лесу. Коли потребуюсь, придёте и позовёте. Никуда я от вас не убегу, но внешний мир пусть будет на ваших плечах.

Незаметно наступил тот самый год. По западному летосчислению он шёл, как тысяча шестьсот первый. Время начала великого голода на Руси, во время которого потери были сравнимы с потерями во времена войн будущего.

Забавно, но похолодание и проливные дожди не так уж и сильно сказались на МОИХ колосьях. Урожай подпортили знатно, но не уничтожили. Зато старые пожухли почти подчистую. Таким образом в прибыли оказались именно те, кто перешёл на новое зерно. Ну и запасливые просто. Помню из истории, в это время бояре и священники имели просто-таки забитые хлебом амбары, но даже когда народ оголодал до случаев людоедства почти никто не стал продавать хлеб, ибо боялись долгого голода. Ну… сейчас позиции Годунова были попрочнее, так что он сумел договориться как минимум с церковью, чтобы открыли монастырские кубышки. Цены попы, конечно, ломили, но хлеб был, так что голода как такового не было. Да, тяжёлое время, но не смертельное. Чего не скажешь о Европе.

Вот уж где было хреново. Катаклизмы их коснулись не сильно, но деятельность ООК несколько подорвала и так слабоватую экономику. Впрочем, Ватикан сие прогнозировал, успев устроить до начала пиздеца брак между французской принцессой и принцем Священной Римской Империи, начав, пользуясь близостью правящих родов, постепенно открывать границы двух мощнейших государств. Конечно, СРИ была конкретно так раздроблена, но множество пошлин удалось снять, весьма сильно оживив торговлю и, как следствие, отойдя от края пропасти. Одновременно с этим, заодно, присоединив тихой сапой к будущему союзу и Испанию. Не крепко, но больше десятка торговых договоров — тоже не мало. Более того, испанская принцесса также готовилась выйти замуж за французского принца.

Что это значило для Европы? Это значило мощнейший торгово-политический союз на море и на суше. Союз, поддерживаемый Церковью. Забавно, но Папа решил сыграть на противоречиях. Такой союз был шилом в заднице у всей Европы: другие страны просто не могли допустить формирования такой мощной силы, пусть и демонстративно ограничивающей себя экономикой и не лезшей в военную сферу. Таким образом они автоматически становились в пику этому объединению и здесь очевидным вариантом действий стало помешать формированию этого союза, но Папа сумел направить усилия правителей по другому пути: формирование аналогичной силы. Швеция, Австрия, Венгрия…

Только вот католики, увлёкшись борьбой с востоком, совсем забыли про юг, а вот я не забыл.

— Об этих существах ты говорил мне, Али? И каковы же они? В чём их отличие от нас?

— Отличия внешние мелки, о солнцеликий. Однако и людьми они ни в коем разе не являются. Они показали мне свою кровь: она зелена. Волосы их также зелены, как и молодая листва, коя осталась и в их глазах. Силой они превосходят нас, людей, очень умны и владеют невероятными способностями. Я своими глазами видел, как глава этих существ двигал силою мысли предметник, сумел залечить рану твоему воину, о высочайший.

— Вот оно как… А что же скажут муллы по поводу наших гостей?

— Мы считаем, султан, что нет в них зла как такового. У людей в тех местах давно ходила легенда о духах оазиса, хранящих деревья и воду… Они не желают ничего такого, что шло бы вразрез с Кораном.

— А насколько полезны они будут? Ахмед?

— На твоих землях, повелитель, есть много пустынь, пересохших рек и озёр… гости, по их словам, желают вернуть туда жизнь и они уже показали, что могут это сделать, когда создали тот чудесный сад. Я считаю, что их помощь будет полезна, ведь за свои услуги они просят немного. Что тебе стоят несколько десятков миль каких-то скал, на которых даже коз пасти нельзя?

— Хорошо… я разрешу им озеленить мои земли, а взамен приму их под свою руку…

— Смотри! Смотри! — двое мальчишек, тихо затаившись, наблюдали за работой мага, растящего новый дом. Множество тонких, но гибких стволов постепенно срастались, переплетались, образуя стены.

— И ты так сможешь? — толкнул один другого в бок.

— Конечно! Когда-нибудь… — он грустно взглянул на свои руки, после чего возвёл их над ближайшим цветком, заставив его преобразовать свою форму. Невероятно красивое соцветие было сформировано почти случайно и тут же забыто, хотя лёгкий всплеск восхищения и капельку зависти со стороны своего друга ребёнок всё-таки уловил.

— Мне бы так… — чуть мечтательно протянул второй мальчишка.

— Ну так идём со мной! — воскликнул первый. — Сколько раз ведь предлагаю!

— Не, Борька… вот хоть убей, но я теперь уже не выкину из головы, когда дядька Фома мечом крутил. Вот что хочешь со мной делай, а я воином быть хочу.

— Ничего! Говорят, Князь отправляет магов к русскому царю, а с ними воинов посылает! Вот я когда стану магом, попрошу тебя со мной отправить!

— Может не будут потом отправлять? Говорят, что Князь уйти хочет…

— Значит Князь Остап будет отправлять…

— Это что вы тут делаете? — раздался голос сверху. Мальчишки вскрикнули от неожиданности, только сейчас обнаружив, что высокая трава, которая их раньше прикрывала, теперь оплетает ноги.

— Эээ…

— Мы эта…

— Посмотреть хотели…

— Интересно же! — закончили они хором, когда ощутили, что внешне строгий мужчина особо и не злится, даже наоборот, внутренне давится смехом, смотря на двух оболтусов.

— Посмотреть? Так чего же не подошли?

— Так интереснее! — первым откликнулся Борька.

— Ага!

— Ну… пойдёмте тогда поближе что ли…

— Дядь колдун, а тебя как зовут? — первым спросил Борька.

— Гм… Генрих я. Твоё имя я уже услышал, а ты кто?

— Арсений я. Ух ты! — брякнул он, когда подошёл ближе к домику. И было отчего.

Стены оказались не просто переплетением стволиков в руку толщиной, о нет! Они были чрезвычайно осторожно сплетены из мелких лоз и других вьющихся, а самые толстые стволы служили лишь основой. Зрелище по-настоящему завораживало даже сейчас.

— Нравится? — усмехнулся мужчина в усы. — Ты, я видел, тоже кое-что умеешь?

— Да чего там… — потупился ребёнок. — Так, ерунда всё…

— Ерунда? — Генрих аккуратно достал из кармана прихваченный цветок, рассматривая его со всех сторон. — Вот что, видишь решётку? Вот эти вот ветви, которые тут везде переплетаются? Здесь дальше вьющиеся пойдут, тоже с цветами. Сможешь вырастить похожие? — он протянул парню недавнюю поделку.

— Конечно! — заулыбался ребёнок, однако краем сознания ощутил и грусть друга.

— Эй, эй! Ты тоже без дела не останешься! — хлопнул взрослый по плечу Борьку. — Смотри, вон там есть два мешка с семенами, открываешь первый и берёшь зелёный мешочек, понял? Потом надо будет прокопать канаву вон туда, там ручей течёт. Дно засадить семенами, сделаешь? Лопата вон там.

— Конечно!

— Спасибо тебе, — потрепал мужчина мелкого по голове.

Доставить до берегов Османской Империи полтора десятка леших, управляемых мной лично, было не такой уж и сложной задачей. Сложнее было сделать это незаметно, но тут тоже особо не заморачивались: радаров сейчас ни у кого нет. Дальше была долгая и вдумчивая работа, в результате которой нам таки разрешили попробовать озеленить пустыню. Султан думал, что это пойдёт ему на пользу? Не… пойдёт, конечно, только вот он сам захотел, чтобы Я вырастил у НЕГО СВОЙ ЛЕС. И пусть никаких особых действий я там совершать не буду, пусть… главное, что тот небольшой участок, естественным образом захваченный здесь за всё время, наконец-то позволит мне расширяться на севере Африки.

Благодаря небольшому анклаву здесь, мне удалось быстро вырастить нужные семена, вместе с которыми кровь леса и много-много воды сотворили в одночасье чудо. Пришлось полностью высушить подчистую оазис, конечно, но за счёт него удалось проникнуть корнями достаточно глубоко, чтобы, хоть и с ограничениями, качать воду из-под земли. Что это значило? Ну… что отсутствие воды хоть и сдерживало меня, но вот остановить не могло.

Спустя какое-то время я сумел-таки вырастить гигантскую хреновину, полностью состоящую из мелких каналов, чтобы качать воду в достаточно больших количествах снизу, после чего, с помощью крови леса и ручного труда двух сотен выделенных мне людей, стал быстро превращать окружающее пространство в сеть канавок и канальчиков, дно которых было покрыто мхом, хоть и пьющим частично воду, но не дававшим ей просто и бездарно просачиваться под землю.

Быстро, эффективно… и именно на такой почве проращивались новые деревья. Спустя год моей работы, султан лично решил навестить место, где мы обитали. Правитель вполне удовлетворился видом зелёной равнины, в которой то и дело блестела вода, бегущая между редко растущих молодых деревьев. Кроме мха тут уже росла и трава, так что вскорости, спустя десяток-другой лет здесь уже будет весьма среднего качества, но всё же почва, а сейчас уже можно потихоньку пасти скотину.

Одновременно разрабатывались и те скалы, что нам отдали. Договор звучал примерно как “Мы озеленяем вот этот конкретный кусок пустыни, а вы нам отдаёте вот этот вот кусочек под поселение и собираете поменьше налогов.”

Так что поселение закладывали.

Естественно, поступать совсем честно я не собирался. Вряд ли султану так уж сильно было нужно пространство озеленяемой территории на глубине пяти и более метров, так что и мои маленькие (пока) мозги он там не заметит. Ничего серьёзного: просто очень хорошо укреплённые области с несколько переработанной системой, аналогичной той, что была сделана на летающем муравейнике с той лишь разницей, что всё это дело располагалось под землёй, мозг отчасти питался и с помощью корней, так что насекомые выступали скорее придатком к нему, чем симбиотическим партнёром. Вообще, выходило, что я, фактически, заставил обычный муравейник перешагнуть ступень эволюции. Муравьи и так составляют аналог примитивного коллективного разума, я же просто создал для этого разума отдельное вместилище в виде крупного нервного узла, который с помощью моего же поля управлял своими насекомыми-конечностями. Заданные инстинкты и диапазоны не позволят им сильно разгуляться, так что турки вряд ли обратят внимание… но вот если наследник султана или сам султан решат, что мы слишком уж свободно живём на их земле… сами будут виноваты. Численность такой вот миниармии растёт незаметно, но быстро, более того, её не нужно контролировать мне лично: координаторов в лице мозгов хватает. Они же создают и поле, необходимое, чтобы насекомые не выходили из общего объёма моей биомассы, так что я просто перестраховываюсь.

Вообще, у меня было очень много мыслей по поводу социального развития создаваемого мною поливидового народа, именно поэтому я отошёл в сторону и не стал мешать. Буду иногда подкидывать Остапу идеи, а вот приживётся или нет… Я не самый умный, а социальное развитие — не мой конёк. Лучше кидать новые идеи и ждать, чтобы общество само их ассимилировало или отвергло.

К примеру, что мне делать с институтом семьи? С одной стороны, он мне мешается, ибо вкупе с высокой продолжительностью жизни гарантированно создаёт семейные кланы, а это не та социальная форма общества, которую мне бы хотелось видеть. С другой же… с другой, я просто не знаю, как повлияет его расформирование на людей. Если всех детей воспитывать вне семьи в специальных заведениях или ещё как-то, то это автоматически снижает чувство ответственности…

Другой момент: сексуальная жизнь. Вынеся весьма серьёзные нравственные запреты извне, люди их так и не убрали. Более того, они поддерживались любой верой, как моей, так и христианской. И вот что мне с ними делать? С одной стороны, чем меньше случайных сексуальных связей, тем чище ДНК у потомства, да и на общую психологию это сильно влияет, что в эмпатическом обществе особенно важно. С другой, чем меньше таких связей, тем медленнее растёт численность. Так что же выбрать: больше, но хуже или меньше, но лучше? Определённо второе, если институт семьи всё-таки сохранять, но вот если нет, то первое становится весьма актуальным.

Возвращаясь ко всё той же семье, общество в этом деле не особо-то и однородно. Люди живут семьями, хотя их границы и подтёрты эмпатической общностью и весьма добрым отношением друг к другу, вызванным замкнутостью общества и весьма лёгкой жизнью в нём, вместе с отсутствием как таковой борьбы за всякое доминирование. С другой стороны, альты и атлы формируют пока что другой общественный уклад. Их воспитывали группой и родителей у них не было, так что и первых детей они также воспитывают группой, вне семей, за исключением пары десятков индивидуумов.

Именно не желая во всём этом разбираться, я и решил свалить людей на самих себя. Ну в конце концов, сколько можно? Я дал им жизнь, науку, дом, армию, молодость, магию… да перечислять можно до бесконечности! Почему я должен с ними нянчиться? Нет, я могу, но ведь тогда очень велика вероятность, что сформируется нежизнеспособный без меня строй, а мне нужно было как можно меньше вкладывать, получая, тем не менее, ресурсы для своего разума и увеличивая биомассу, особенно нервную её часть.

Уйдя в сторону, я дал обществу начальные данные, исходя из которых оно само сможет подстроиться под окружающий мир, сформировав стабильную систему, так что решение было верным на первый взгляд, а время уже покажет, насколько оно верно на второй и на третий.

Атлы развивались стремительно. Отсутствие реальной конкуренции и наличие слабенькой псионики вкупе с моим покровительством дало возможность для быстрого роста. Здесь речи об институте семьи почти не шло: шестьдесят процентов новых особей формировались мной искусственно, так что только-только сформировавшиеся семьи просто не могли их принять, в результате чего под словом “семья” понималось объединение нескольких особей, не обязательно, даже, разных полов и ведущих совместную сексуальную жизнь. Новых же особей воспитывали в большой группе взрослые атлы, давая необходимый минимум и тут же распределяясь на нужные направления. Никакой свободы выбора… впрочем, народ, только вышедший в мир, который даже я не знал, не мог себе позволить такие вещи, как Свобода выбора или ещё что. Больше всего их общество сейчас напоминало милитаристов, но позже, я думаю, это изменится, пока что же такая живая машина очень быстро осваивала мелководье и часто совалась на средние глубины.

Под нужды атлов формировались новые растения, животные, методики… Их аналог крови леса оказался мною несколько переработан, за счёт чего стал более густым. К счастью, я предусмотрел весьма широкий спектр возможных изменений для подстройки под окружающую среду ещё при создании этого народа, так что выделить несколько крупных магистралей, на которых нормальная кровь превращалась в густую жидкость, а затем обратно, оказалось не так уж и сложно. За счёт этого в воде она не растворялась, позволяя весьма быстро им осваивать территории.

Кроме того, вместо мха и спор в их крови были водоросли. Споры плесени тоже остались, но очень модифицированной плесени, благо что этот вид мог, казалось, приспособиться к чему угодно, дай только время, а богатый на питательные вещества океан был весьма неплохой средой.

Дома атлы строили из весьма жёстких, больших водорослей и аналога кораллов, которые вместе, объединяясь, создавали весьма красивые и удобные в подводной среде здания.

Именно в поселениях атлов я быстрее всего формировал мозговые центры, с сопутствующей инфраструктурой. За счёт них атлы усиливали свои псионические способности. На уровень даже средних человеческих магов они редко выходили, но всё-таки сие сильно облегчало морскому народу жизнь.

Другой морской фронт был на юге. Чёрное море. За счёт сохранённых во время голода жизней и денег, приумноженых начавшейся развиваться торговлей, обещавшей только ещё больший и стабильный приток дохода в казну, русские, не так давно начавшие планировать поход на Азов в 1606 году, сумели форсировать события, взяв крепости ещё в 1603. Рискованно было, конечно, но, как говорил Плеве, "нам нужна маленькая победоносная война." Пошатнувшееся во время небольшого голода положение Годунова нужно было спасти и Азов был как раз кстати, ведь кроме славы он обещал ещё большее увеличение торговли. Таким образом наши услуги и корабли оказались весьма востребованны, ведь Азов — не Крым и не Ливония, инфраструктура есть, но слабенькая, а через Азов у меня появился и выход к Чёрному морю.

Скопировать “верфь” с севера было бы просто, но штука в том, что я от дел отошёл, предоставив лешим самим развивать свои силы во владении природой, так что новая верфь строилась, читай, заново. Заново проектировалась, заново придумывались множество нюансов и хитростей… Строили вообще в первый раз, ибо контролировать каждую мелочь было некому. Так или иначе, но вышло недурно. Опыт в постройке кораблей, в отличие от верфи, был, так что с горем пополам суда на воду спускать начали, но работали медленно. Из-за этого решили сразу возвести ещё одну верфь неподалёку.

В чём сложность верфи? Ну… в чём сложность организма, долженствующего добывать кучу ресурсов для буквально контролируемого выращивания корабля, достаточно точного выращивания, когда разные детали должны быть из разных пород древесины, а весь корабль — единое целое?

Особенно было сложно без мозгов, но Меллорны всё же припёрли. Забавно, но их научились производить без моей помощи. Дело в том, что где-то в мозгах или мегамозгах уже содержался алгоритм создания такой штуки, так что я, создавая зародыш Меллорна, просто делал запрос и активировал алгоритм в очередной купели. Люди же, выйдя на эту систему, криво и косо, но стали ею пользоваться. Забавно, но обезьяна за компом таки смогла напечатать хотя и не Войну и мир, но как минимум небольшой связный рассказ.

Именно Чёрное море стало вторым морским фронтом. Пользуясь своими возможностями, я перебросил с севера на юго-восток больше сотни атлов, заодно пополнив их количество и из ближайших купелей, где эти особи сумели в том числе и начальное обучение в виртуальном пространстве пройти, благо что жизнь под водой я уже примерно представлял себе и мне не требовалось использовать огромные вычислительные возможности для просчёта этой среды обитания.

Больше тысячи представителей морского народа, образовав новое поселение, без дела сидеть не стали, начав расширять свой ареал обитания.

Было интересно наблюдать за этой подводной, совсем не похожей на наземную, жизнью. Здесь огромную роль играли течения, рыбные косяки могли поплавать прямо на своеобразных улицах, а любая пещера могла тут же начать обрабатываться, чтобы стать очередным зданием, ведь именно пещеры в первую очередь были наиболее удобны для этого, а уже потом жилища из долгорастущих кораллов и водорослей.

Вот откуда мне реально текла энергия веры, так это от атлов. Они бы вряд ли смогли выжить без моего покровительства первые годы, да и сейчас едва-едва держались бы на грани. Зная о поле и о том, как усилить его плотность, атлы чем могли помогали растениям пронизывать дно мелководья своими корнями. Именно эти корни становились основой для больших и гибких деревьев-водорослей, добывающих солнечную энергию.

Воздушные шарики с муравейниками тоже оказались при деле. Летали они на высоте от полукилометра до километра, за счёт чего не особо были видны людям, но вот количество их увеличивалось едва-едва. Выпустив больше тысячи когда-то, я добился за несколько лет лишь увеличения численности до тысяча семи, несмотря на то, что отпочковаться успели больше нескольких десятков. Что печально, среди таких вот шариков была весьма высокая “смертность” от атмосферных явлений. Чаще всего убийцами становились ураганы, бури, нередко сопутствующие им молнии.

Хотя и сами летающие муравейники оказывались неожиданно живучими. Если выживал мозг и хотя бы сотня насекомых, то с вероятностью процентов семьдесят в течение года примерно в небо поднимался новый шарик, если же мозг не выживал, но не было серьёзных потерь, то на базе старого вполне мог взлететь новый комплекс организмов.

— Что привело тебя ко мне, друг мой. Говори, Я знаю, что ты не смеешь тревожить мой покой по пустякам.

— Мой Повелитель, да будет Аллах вечно милостив к вам. Дозвольте уточнить, помните ли вы тех Зеленых Людей, что пришли к нам из страны христиан и взялись озеленить пустыню в обмен на гору, которую им отдал ваш отец, да хранит Аллах его душу?

— Помню. Да. Я сам тогда ездил смотреть на это чудо, то как они превратили бесплодную пустыню в цветущий оазис. И что же с ними?

— У них есть прошение. Они хотели бы, что бы вы дозволили им посадить несколько деревьев. — Придворный заговорил быстрее, видя растущее недоумение, а с ним возможный гнев, за то, что отвлекли по пустякам. — Но я бы не потревожил вас, если бы не имело место быть специфичность мест посадки!

— Хм! И что же это за места, коль требуется внимание самого Султана Османской Империи?

— Священные, о солнцеликий…