Безграничное сердце

Димитрий взлетел вверх к кружащейся толпе других фейри. Они ярко мерцали в лучах послеполуденного солнца. Дерево отпустило Райана, и фейри скрылись в лесу так быстро, что сложно было за ними уследить.

Мы остались в тишине, и я почувствовал вокруг себя золотой и зелёный.

Я посмотрел на Тигги и Гэри.

— Что, чёрт возьми, происходит?

Гэри начал всматриваться в глубину леса.

— Полагаю, есть и светлая сторона. Тебе не пришлось выходить замуж за короля фейри.

Глава 13

У меня колом стоит

Мы вернулись на главную дорогу, и я решил связаться с Морганом. Из мешка на спине Гэри я достал кристалл вызова, все столпились вокруг меня. Райан выглядел слегка изнурённым, и я задумался, стали ли мы снова друзьями. Я уже не злился, но и не хотел признавать, что понадобился маленький голый мужик, чтобы справиться с гневом и обидой. Я не сказал этого вслух, потому что звучало как-то неправильно.

Не помогло и то, что у меня накопилась к Райану куча вопросов. Почему он так стремился защитить мою честь? Зачем намекнул, что вырос в трущобах? Почему из всех людей в мире именно он мой краеугольный камень? Конечно же я не собирался их задавать, прекрасно понимая, что ожидания разобьются о жестокую реальность.

Мы друзья. Злость может превратиться в горечь, а такое недопустимо. Особенно сейчас, когда нам нужно доверять друг другу, чтобы спасти принца.

— Ни слова о том, что мы были в Тёмном Лесу, — предупредил я. — Морган может… рассердиться.

Гэри фыркнул. На этот раз появились зелёные блёстки.

— Рассердиться, как же. Преуменьшение века.

— Может, потому что ты не можешь и шагу ступить чтобы не вляпаться в неприятности? — предположил Райан.

— Я так рад, что ты с нами, — сказал я. — Ты всегда подмечаешь важные детали.

На его лице появилась скромная улыбка, от которой моё сердце определённо не пустилось в галоп.

Я держал кристалл перед собой в ладони. Подумал о Моргане и почувствовал, как в голове что-то притягивается, словно в мозг впился крючок и начал тянуть. Очень неприятно. А ещё я почувствовал зуд в теле.

Кристалл вспыхнул и начал тускло пульсировать и нагреваться.

Чётким и громким голосом, будто стоял рядом, Морган произнёс:

— Сэм?

Я открыл рот, собираясь сказать, что всё здорово и что кристалл самая крутая вещь на свете, а с нами всё в порядке, и мы идём по Старой дороге, как Морган и велел. Но вместо этого я выпалил:

— Мы пошли в Тёмный Лес, я встретил бывшего, и теперь чувствую себя как-то не очень, к Райану приставало дерево, а король фейри Димитрий был весь такой загадочный и раздражающий и, по-видимому, у него кинк на большие размеры.

Тишина. Гэри, Тигги и Райан уставились на меня широко раскрытыми глазами.

Морган вздохнул.

— Мне стало легче, — признался я остальным. — Вам стало легче? Мне да. Честность словно бальзам на мою многострадальную душу.

— Даже не знаю, зачем тебе мои наставления, — произнёс Морган.

— Потому что так ты чувствуешь себя особенным? — предположил я. — Ведь ты особенный.

— Значит ты думаешь, что я особенный, — ровно произнёс он.

— Да.

Морган снова вздохнул.

А я спросил:

— Как дела в замке?

— Тебя не было четыре дня.

— За четыре дня может случиться много чего. Например… всякое разное.

— Всякое разное?

— Ну да. Что угодно.

— Я всё равно тебя отчитаю, Сэм.

— Чёрт возьми! Уверен? Я слышу в твоём голосе сомнение.

— Я пытался его отговорить, — встрял Райан. — Но вы же сами знаете Сэма.

— Ещё как знаю, — выдохнул Морган.

— Ха-ха, — нахмурившись, произнёс я. — Вы закончили? Потому что мне бы этого очень хотелось.

— О чём ты думал? — чуть раздражённо спросил Морган.

И этот вопрос меня взбесил.

— Я думал о том, что мне двадцать, и я вполне способен справиться сам! Я думал о том, что прошло уже несколько дней с похищения Джастина. Думал, что чем быстрее мы дойдём, тем быстрее всё закончится и вернётся на круги своя.

— Но какой ценой? Я даже не хочу знать, как тебе удалось уйти от Димитрия. В прошлый раз была случайность. Что ты ему пообещал?

Я пропустил часть про случайность мимо ушей.

— Ничего, — замялся я. — Он нас отпустил.

— Что? Почему?

— Я попросил. А потом сотворил ту загадочную магическую фейрическую штуку. Мы поговорили. И он отпустил.

— Ты попросил короля фейри тебя отпустить, и он отпустил, — повторил Морган.

— Да. Димитрий хотел на мне жениться, но я его убедил, что мы не пара.

— Даже не знаю, что с тобой делать, — слабо произнёс Морган. — Каждый раз, когда я думаю, что наконец-то тебя разгадал, ты вытворяешь такое, что противоречит всему, что я знаю.

— Судя по твоему тону, это хорошо.

— В большинстве случаев. Тот ли этот случай сейчас — не знаю. Сэм, я просил тебя держаться подальше от Тёмного Леса. Не из прихоти, у меня были веские причины.

— Так назови их.

— Я думал это очевидно. Ты убил Тёмного волшебника. Остальные захотят отомстить.

— И всё?

— Разве этого не достаточно? — Морган звучал раздражённо.

— Ты мне не всё рассказываешь. И я не знаю почему.

— Даже если и так, то я делаю это для твоего же блага. И не забывай, у тебя сейчас другие приоритеты. И твои интересы сейчас не главное, Сэм. Нужно сосредоточиться на принце, а потом добраться до Рэндалла. Больше ничего. Понятно?

— Предельно, — холодно ответил я. — Позже у нас с тобой будет долгий разговор о секретности.

— Правда? Жду с нетерпением.

Я подумывал скрыть от Моргана местонахождение Джастина просто из вредности, но я не такой. Ну. Не совсем.

— Димитрий рассказал, где Джастин.

— Конечно же, рассказал, — пробормотал Морган. — Просто добровольно выдал эту информацию, не попросив ничего взамен.

— Наверное, он это сделал, потому что чувствовал себя скверно из-за того, что к Райану приставало дерево.

— Всем должно быть стыдно из-за этого, — прокомментировал Райан.

— Только не мне, — встрял Гэри.

— И не мне, — сказал Тигги.

— Немножко, — признался я. — Ну, не на сто процентов.

— Я собираюсь бросить их здесь, — наклонившись к кристаллу, произнёс Райан. Я старался даже не думать о его дыхании на моих руках.

— Я не виню тебя, — ответил Морган. — Сам думал об этом бесчисленное количество раз. Где Джастин?

— В забытом замке на севере. В долине за деревней. Таркер Миллс. Я никогда там не был. И не уверен, что я вообще о ней слышал. А если у них проблемы с драконом, почему никто об этом не упомянул? Наверняка люди видели, как он прилетает и улетает.

— Это возле гор. Там выращивают кукурузу. И нет, ты не можешь продать им кукурузные фейерверки.

— И в мыслях не было! — возразил я, хотя на самом деле подумал. Деревня, основной культурой которой является кукуруза? Просто судьба.

— Я попробую разузнать о замке. Скорее всего есть записи о долине. Там должно быть хоть что-то. Башня. Церковь. Что-нибудь. Отправляйтесь в Меридиан-Сити. Поспрашивайте в Старой Просеке нападал ли дракон на овец и жёг ли земли. И Сэм, я хочу, чтобы ты убрался из этого леса как можно скорее.

— Из-за твоих веских причин, — напомнил я. — У друзей не бывает секретов, Морган.

— У волшебников бывают. Оставайся в безопасности. Я скажу твоим родителям, что ты жив и всё такой же бестолковый. Уверен, они будут довольны.

— Люблю тебя, солнышко.

Морган застонал, а потом кристалл потемнел.

Я посмотрел на остальных.

— Ну, мне кажется, всё прошло хорошо, так ведь?

— Когда мы вернёмся, Морган тебя убьёт, — заметил Гэри.

Я пожал плечами, убирая кристалл обратно в мешок.

— Мы вернёмся домой только через полгода. К тому времени он успокоится.

— Морган долго помнить, — зловеще произнёс Тигги. — Он помнить всё.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Мы просто купим конфетки в его любимом магазине, или я изменю его воспоминания. В любом случае, всё будет хорошо.

— Конфеты или изменение памяти, — задумался Гэри. — Оригинально.

— Сам ты оригинальный, — парировал я.

— Спасибо!

— Заткнись. Давайте уносить ноги, пока не стемнело.

Мы двинулись в путь. Я прошёл всего четыре шага, когда понял, что кого-то не хватает. Оглянулся. Гэри и Тигги продолжили идти.

Райан остался на месте, руки сжаты в кулаки и вытянуты по бокам.

— Ты в порядке? — спросил я, подойдя к нему.

— Полгода, — произнёс он, глядя куда-то поверх моего плеча.

— Что?

— Ты сказал, что вернёшься через полгода.

— Ну, да. Ты же знал. Я тебе сказал. А потом ты повёл себя как придурок и не разговаривал со мной две недели.

— Ты никогда не говорил на сколько. Лишь, что уйдёшь на какое-то время.

— Полгода — это какое-то время.

— Почему? — спросил Райан, наконец посмотрев на меня. В его глазах было что-то такое, чего я не мог понять. Кажется, гнев. Но с чего это ему злиться?

— Что «почему»?

— Почему ты должен уйти? Зачем? Куда?

Я заколебался. Ох, скользкая дорожка. Райан ничего не знал о краеугольных камнях, не говоря уже о том, что сам один из них. Я не мог ему сказать, что он главная причина моего ухода. Потому что чем дольше я оставался, тем сложнее было уйти, так как Райан мне не принадлежал.

— Далеко, — ответил я. — Ухожу, потому что должен. Чтобы научиться лучше контролировать свою магию.

— Морган — твой наставник, — произнёс Райан, словно пытаясь меня убедить. — Он может тебя научить.

Я медленно покачал головой.

— Не всему. Не этому.

Райан сделал шаг ко мне, его глаза были такими зелёными, словно листва в солнечный день, и я очень хотел сказать ему об этом. Признаться, что когда я стою рядом с ним, то чувствую себя правильным. Чувствую себя живым. Моя голова ясна, а сердце чисто.

Райан спросил:

— Что «это»?

Вопрос, который можно воспринимать по-разному.

Я выбрал лёгкий путь.

— Дело волшебников. Ты не поймёшь.

— Куда?

Я отвёл взгляд.

— Не имеет значения.

— К Рэндаллу.

Я повернулся, собираясь уйти. И даже сделал три шага.

— Сэм.

Я остановился, но не обернулся.

— Король рассказал.

Я промолчал.

— О том, что случилось. О том, как ты оказался на поле для спарринга.

— А, — выдохнул я.

— Это правда?

— Нет. Я просто солгал королю.

— Не говори так. Только… не надо. Уходить от ответа. Ты всегда уходишь от ответа.

— А ты всегда делаешь поспешные выводы, не разобравшись.

— Я не имел в виду… просто… он мой…

— Я знаю, — произнёс я, пытаясь избавить Райана от страданий. — Он твой.

Молчание. Дольше, чем следовало.

— Прости. Я не должен был…

— Знаю, — сказал я и ушёл.

В конце концов, Райан пошёл следом.

Пока мы с Гэри собирали хворост на опушке Тёмного Леса, опустились сумерки. Тигги и Райан вернулись в лагерь на берегу реки. Райан сказал, что хочет искупаться, а я совсем не мог находиться рядом с мокрым Райаном Фоксхартом, так что тут же вызвался принести хворост. Вернее, хотел сказать. Но Гэри заверил, что со стороны казалось, будто я пролаял.

Мы медленно пробирались обратно в лагерь, когда Гэри спросил:

— Ты и Рыцарь Сладкое Личико в порядке?

Я открыл рот, чтобы ответить, но сразу закрыл, когда понял, что Гэри понятия не имеет, кем стал для меня Райан. Я не говорил. Не усадил Гэри (можно ли усадить единорога) и не сказал: «О, кстати, Райан мой краеугольный камень, но я не могу быть с ним, поэтому мы сбегаем под предлогом необходимости научиться большему контролю. Хотя отчасти это правда, потому что я могу делать то, чего не может ни один волшебник».

Гэри будет зол, ведь я не поделился такой важной информацией. Разгневанный единорог — это не то, что мне сейчас нужно (или когда-либо вообще). Это всё равно не имеет значения. Только Морган и король знали о том, кем для меня был Райан, и я собирался хранить это в тайне. Либо мы в конце концов пойдём разными путями, и Райан женится, либо нас съест дракон, и вся эта история станет неактуальной. Забавно, что я смирился с надвигающейся смертью, вместо того, чтобы сказать лучшему другу, что хочу связать себя магией с Райаном. Со всеми вытекающими.

— Мы в порядке, — ответил я. — Наверное. Он вёл себя как задница. Я вёл себя как придурок. Он извинился, я сказал «хорошо», конец истории.

— Классная сказка, дружище. А теперь правду.

Я вздохнул.

— Райан думал, что я взял Джастина с собой на спарринг, а не наоборот. Он обвинил меня в безрассудстве и безразличии, а я резко отреагировал, потому что это я. Райан узнал правду от короля, расстроился, попросил у меня прощения, конец истории.

— Вот козёл, — пробормотал Гэри, и мне сразу полегчало, потому что именно так поступают лучшие друзья. — Может, нам стоило оставить его с Димитрием?

— Возможно. А потом Райан разозлился, когда узнал на сколько мы уходим. Он повёл себя странно, услышав, что нас не будет полгода.

Гэри вздохнул.

— Даже не буду комментировать.

— Что? Думаешь, Райан злится, потому что мы пропустим свадьбу? Скажу честно, я не хочу там присутствовать. Хотя и должен.

— Да. Именно поэтому он и злится. Молодец, что догадался.

— Неважно, — заворчал я. — Мне всё равно.

— Не сомневаюсь. Просто невероятно, тебе насколько «всё равно», что ты практически не осознаешь очевидное.

— Я даже не понимаю, о чём ты говоришь!

— Поразительно.

— Ты ужасный лучший друг.

— Чушь. Я — твоё всё.

— Как это печально, — вздохнул я.

— И не говори. Ты уже закончил?

Я косо посмотрел на Гэри.

— Вообще-то я всегда кон…

— Мерзость. Я про хворост. Ты извращенец! Как ты сможешь добиться мужчины, если ты извращенец?

— Я могу просто выйти за Димитрия, — ответил я, начиная вести нас обратно к лагерю. — У него кинк на большие размеры. К тому же, своим языком он может вытворять всякое.

— Представляешь? Ему пришлось бы обнимать твой пенис всем телом, чтобы тебе подрочить.

— Мне бы хотелось это расслышать. Теперь не могу перестать об этом думать.

— Не выходи замуж за Димитрия. Тебе не суждено стать королевой фейри. Ты слишком большой.

— Не думаю, что это проблема. Но у меня тоже есть кинк на размер. Человеческий размер.

— Райаноразмер, — поправил Гэри.

— Помнишь, когда он подходил ко мне на расстояние десяти метров, а я убегал? Старые добрые деньки. Теперь я с синими яйцами гоняюсь за драконами.

— Оу-у. Тебе нужно пойти в лес передёрнуть?

— Нет.

— Я прикрою тебя. Иди передёрни в лесу.

— Гэри.

— Немножечко. Просто сними напряжение.

— Гэри.

Он вздохнул.

— Успокойся, зайчонок. Мы пройдём через это, как и все остальные. Ты не первый, кто застрял в подобном дерьме. Очень скоро ты оглянешься назад и удивишься, из-за чего был весь этот сыр бор, и спросишь: «Кто такой Райан?» И тогда ты… святая мать офигенных пирожных с потрясным кремом, никогда не сможешь его забыть потому что он само совершенство.

До последних слов я чувствовал себя хорошо. Я повернулся, чтобы сердито посмотреть на Гэри, но он с широко раскрытыми глазами пялился в сторону реки. Я проследил за его взглядом.

Чёрт.

Тебя.

Дери.

Я уронил дрова.

В жизни бывают моменты настолько глубокие, настолько необычайно кристально чистые, что даже воспоминаний о них достаточно, чтобы почувствовать душевное тепло. Моменты, не особо важные для другого, но для тебя значат целый мир.

У меня были такие моменты.

Мне пять лет, мама танцует под песню, которую слышит только она.

Мне семь, отец обнимает меня за плечи, пока мы любуемся закатом и ждём появление звёзд.

Мне девять, я мечтаю о чём-то большем.

Мне одиннадцать, и Морган впервые берёт меня за руку.

Мне четырнадцать, я встречаю единорога без рога и плачущего полувеликана.

Мне пятнадцать, Пит шепчет его имя — Райан, — он станет рыцарем.

Мне семнадцать, я возвращаю к жизни птицу, и никому об этом не рассказываю.

Мне восемнадцать, мама сквозь слёзы говорит, что я всегда буду её маленьким мальчиком.

Мне двадцать, Райан стоит рядом со мной, и моя магия говорит наконец-то.

И сейчас. Сейчас.

Рыцарь-коммандер Райан Фоксхарт медленно выходил из реки, вода каскадами стекала по его телу, капая на километры и километры мышц. На нём не было ничего, кроме тонкого белого нижнего белья, которое липло к бёдрам и паху. Райан наклонился, и мышцы спины напряглись, он зачерпнул воду ладонями и выпрямившись вылил её на голову. Круглые и твёрдые соски. На груди россыпь мокрых волос. Райан был подтянут и мускулист, рельефен, словно высечен из камня. Если бы я позволил себе, то клянусь, что сквозь мокрую ткань увидел бы очертания его члена. Я мгновенно покраснел. И захотел. Появились зелёный и золотой, и они были такими чертовски яркими, что от их сияния мне пришлось закрыть глаза.

— Клянусь, он делает это нарочно, — прошептал Гэри.

— Хочу, чтобы ты был прав, — выдохнул я.

Гэри закашлял. Мне было всё равно.

Райан никогда не будет моим. Я знал. Просто не судьба.

Но это не означало, что я не мог побыть немного извращенцем и запечатлеть один грёбаный момент. Притвориться, желать, надеяться и мечтать, и да, у меня встал, что чертовски ужасно.

— Ты видел его живот? — пробормотал Гэри.

Конечно, видел. Тонкая линия волос, которая исчезала где-то под бельём. Твёрдые кубики. Мокрые. Очень, очень мокрые.

— Хочу быть рекой, — нервно признался я Гэри. — Я хочу быть рекой прямо сейчас.

— Почему солнце так прекрасно подчёркивает его кожу?

— Потому что боги хотят украсить его плечи закатным светом.

— Я хочу украсить его плечи своей…

Я никогда не узнаю, какой пошлостью Гэри хотел украсить плечи Райана. И меня это полностью устраивало. Меня не устраивала причина, из-за которой я никогда не узнаю.

— Что вы, ребята, делать? — спросил Тигги. Очень, очень громко.

И извращённая вуайеристская фантазия о мокром теле оборвалась.

Райан поднял голову.

Мы с Гэри замерли.

Тигги наклонил голову и помахал рукой.

— Ты в порядке, Сэм? — с хрипотцой в голосе спросил Райан.

Тогда я проболтался:

— У меня колом.

Гэри медленно повернул голову, чтобы на меня взглянуть.

— О боги, — пробормотал я. Затем громче: — Колья. В смысле ствол. Стояк. Блять. Хворост. У меня есть хворост. Для костра. Потому что сегодня ночью затвердеют соски. От холода. Сегодня ночью будет холодно. Медовые яички! — Я наклонился, чтобы поднять дрова, но споткнулся, чуть не упав лицом вперёд. — Ха-ха! — воскликнул я. — Упс. Я в порядке. Не обращайте на меня внимания. Просто колени подгибаются. Но не из-за твоих бёдер! Нет, сэр. У меня просто слабые колени. А у тебя нет, так ведь? Ты становишься… на колени. В смысле. Стоишь на ногах. А у меня есть хворост. Для костра. — Я наклонился, чтобы подобрать хворост, мысленно повторяя заткнись, заткнись! — Ну. Это было эротично. Захватывающе. Боги, познавательно. Занятно. Больше ничего! — Я встал, прижав хворост к груди, словно щит между мной и великолепием в лице Райана Фоксхарта. — О боги, — прошептал я. — Я Фоксист.

— Ты кто? — взвизгнул Гэри.

— Никто! — крикнул я. — Забудь! Просто мысли вслух. Я несу хворост для костра, а ты выходишь из реки, и почему ты идёшь словно в замедленной съёмке? Я мокрый. Ты. Ты мокрый. Из-за воды. — И Райан мне улыбался. Будто я забавный. — Ты такой мокрый, — повторил я без необходимости.

Он кивнул, стоя на берегу реки. Затем, не отрывая от меня взгляда, сцепил руки над головой и потянулся. Я тут же повернулся к Гэри и прошептал, что у меня появился фетиш на подмышки, и я не знал, что с этим делать. Гэри в свою очередь сказал, что подмышки явно созданы для лизания, и я снова уронил хворост.

— Вода приятная, — заметил Райан. — Не слишком холодная.

— Замечательно, — ответил я. — Просто великолепно. Я так рад, что мы оба здесь и разговариваем.

Он усмехнулся, потом повернулся и нагнулся подобрать брошенную одежду.

— Вот. Это. Задница, — сказали мы с Гэри хором.

Потому что это была хорошая задница. Даже лучше, чем хорошая. Великолепная задница. Даже превосходная.

— Укуси её, — прошептал Гэри и головой подтолкнул меня к реке. — Ради всего святого, иди и укуси её.

— Мой рот недостоин такой чести.

— О чём вы? — спросил Райан, выпрямившись и оглянувшись через плечо. Боги, его потрясающее, потрясающее плечо.

Гэри сказал:

— Сэм хочет укусить…

— Немного еды, — прервал я, быстро вклиниваясь. — Я хочу укусить еду, потому что очень голоден. И тебе нужно одеться.

Райан посмотрел на себя, потом снова на меня.

— Зачем? Здесь только мы.

— И никто не услышит твои крики, — услужливо подсказал Гэри.

— Время голышом? — спросил Тигги, потянувшись к завязкам на штанах.

— Нет! — возразил я. — Никакого времени голышом. Нет абсолютно не нужно времени голышом. На самом деле, мы должны надеть всю одежду, чтобы быть абсолютно не голыми.

— Я всегда голый, — промурлыкал Гэри Райану. — И ты должен простить Сэма. Он немного… заведён. Я посоветовал ему пойти в лес и перед…

— Перекусить! — воскликнул я. — Он хотел, чтобы я пошёл в лес перекусить, но я спросил: «Зачем? Зачем идти в лес? Мы можем перекусить здесь. В лагере. Друг с другом. Потому что так поступают нормальные люди».

— То-о-очно, — протянул Гэри. — Может, вы с Райаном перекусите вместе?

— Или нет, — прошипел я, сквозь стиснутые зубы. — Мне нравится перекусывать в одиночку.

— И у тебя это так хорошо получается. Движения вверх-вниз… челюстью. А потом ты глотаешь. Правда, Сэм? Ты же глотаешь?

— Конечно же глотаю, — ответил я, смутившись. О чём, чёрт возьми, мы говорили? — Я всегда глотаю. А что я должен делать? Выплёвывать?

Райан споткнулся и упал в реку.

Мы все на него уставились.

Он начал плескаться, но быстро справился с ситуацией и поднялся.

— Споткнулся. — Райан кашлянул. — О пень.

— Или обо что-то, что рифмуется с пень, — съязвил Гэри.

— Ты споткнулся о хрен? Не думал, что они здесь растут — недоуменно произнёс я.

Гэри вздохнул и покачал головой:

— Безнадёжный случай. Тигги, дорогой. Пусть мужчины позаботятся об ужине. А у нас с тобой время голышом. Пойдём порезвимся в реке. Сбрось штанишки. Пришло время заставить людишек почувствовать себя неполноценными.

Тигги закричал от восторга и сбросил штаны.

Я посмотрел вниз и прошептал своему пенису:

— Всё в порядке. Я не думаю, что ты неполноценный. Ты особенный. Кроме тех случаев, когда меня предаёшь. Как сейчас.

Потому что Райан до сих пор мокрый, а я ненавидел всех и вся.

Вздохнув, я подобрал хворост и отвернулся.

Глава 14

Баллада о Сэме, Гэри и Тигги

Я лежал и смотрел на звёзды, слушая храп Гэри и Тигги. Но Гэри категорически отрицал, что издаёт во сне какие-либо звуки. По его словам такая важная леди, как он никогда не храпит, но Гэри лжец и трепло. Когда он храпел, казалось, что выдры и медведи устроили оргию.

Костёр горел слабо, ночь была тёплой, а небо ясным. Я грезил о невозможном в ожидании, когда меня настигнет сон.

— Ты часто смотришь на звёзды, — произнёс Райан откуда-то слева. Он первым остался дежурить, но до этого момента просто молчал.

— Наверное.

— Почему?

— Они не меняются, — нехотя ответил я. — Всё вокруг меня может измениться, но они никогда. И неважно, где я, стоит посмотреть наверх и увижу то же самое небо.

— Всё всегда меняется, — тихо сказал Райан. — Однажды ты просыпаешься и не узнаешь жизнь, которая была перед сном.

Я не знал, что на это ответить, поэтому промолчал.

Несколько мгновений ничего не происходило, но потом Райан встал и переместил подстилку ближе ко мне. Я ничего не сказал, когда он расстелил её перпендикулярно, так, что наши головы почти соприкасались. Райан лёг, а я пытался вспомнить, как дышать.

— Мне легче тебя защитить, если я буду ближе, — объяснил Райан.

— Мне не нужно, чтобы меня защищали. Разве это непонятно? — Я отказался смотреть на него и снова перевёл взгляд на ночное небо.

— Я не хотел тебя избегать.

Я закатил глаза.

— Так, ты признаешь, что меня избегал.

— Возможно.

— Так ты не уверен?

— Уверен.

— Значит ты делал это специально.

— Не специально, — угрюмо ответил Райан.

— Если не намеренно, тогда неосознанно.

— Иногда с тобой просто невозможно разговаривать.

— Я волшебник.

— Ты часто так говоришь.

— Факт.

— Иногда это звучит как оправдание.

— Сказал рыцарь-коммандер.

В этот момент Гэри решил громко захрапеть, выпустив из носа множество зелёных и лиловых блёсток. Он продолжал раздражающе храпеть, как и подобает принцессе-единорогу. Тигги крепче прижал его к груди.

— Как ты с ними познакомился? — спросил Райан. — Существует по крайней мере тридцать различных версий этой истории.

— Чего?

Он пожал плечами. В костре вспыхнуло пламя. Из Тёмного Леса донёсся крик совы.

— Люди о тебе болтают.

— Почему?

— Потому что ты — это ты.

— Очень… исчерпывающе и точно. И жутко.

— И это обоснованно. Поверь.

— Ну ладно.

— Так что?

Я вздохнул.

— Гэри рассказывает лучше. Конечно же, в своём неподражаемом стиле. Он называет эту историю «Баллада о Сэме, Гэри и Тигги». Она с песнями. Рифмой. И даже танцами, зависит от настроения Гэри. В общем, настоящая постановка. И теперь задумавшись, понимаю, что именно поэтому существует тридцать различных версий. Гэри склонен каждый раз всё менять. Не хочет подводить поклонников.

Боги, как же я люблю этого чёртова единорога.

— Я бы предпочёл услышать версию Сэма, — прошептал Райан, и я больше не мог этого выносить. Я взглянул на него и увидел, что он за мной наблюдает, откинув голову назад под неудобным углом. Свет огня озарял лицо Райана, и я подумал, что никогда не видел ничего более прекрасного. Я ясно ощущал свою магию, она ещё никогда не была такой стабильной. Я чувствовал, что способен на всё.

Поэтому начал рассказывать:

— Ладно-ладно. Жил да был странный и немного одинокий мальчик…

Жил да был странный и немного одинокий мальчик. Он загадал желание звёздам, и оно исполнилось; потому что однажды в трущобы пришёл человек и забрал его в замок. И его родителей. Они страшились, но с нетерпением ждали, как сложится их жизнь.

И мальчик старался. Странный и немного одинокий он старался изо всех сил, потому что Морган возлагал на него большие надежды. Мальчик хотел же только одного — сделать Моргана счастливым. И чтобы родители гордились своим сыном.

Поэтому у мальчика не было времени для чего-то другого. Между школой, занятиями магией и уроками этикета он не смог завести много друзей. По правде говоря, у него и в трущобах не было друзей, потому что мальчик был странным, болтливым и вспыльчивым, и эти качества сделали его изгоем, но он надеялся, что всё изменится.

В замке жил принц, которому мальчик однажды должен был служить, и хотя принц был всего на пару лет старше, у него было мало времени на странного выходца из трущоб.

И мальчика это устраивало. В основном.

Ему было четырнадцать лет, когда волшебник Морган Тень пришёл к нему с важным поручением.

Он сказал:

— Ты должен отправиться в безграничные земли Тёмного Леса, провести там три дня и вернуться с чем-то неожиданным.

— Чем-то неожиданным? — спросил мальчик с широко раскрытыми глазами. — Это какое-то испытание?

И великий волшебник с улыбкой ответил:

— Да, коротышка. Это испытание. И я очень в тебя верю.

От этого мальчику стало тепло и даже немного радостно на душе, потому что мало кто в него верил. Конечно же родители, но кто ещё? В трущобах у него не было друзей, поэтому никто по нему скучать не собирался. Но здесь! Здесь у него был человек (сама легенда королевства!), который в него верил, и мальчик подумал, что если бы это было возможно, он принёс бы этому человеку солнце и луну, чтобы показать, как много значат его слова.

Мальчик впервые отправлялся в путешествие один. Это показывало, что волшебник доверял своему ученику, верил, что тот сможет выполнить задание. Было ли мальчику страшно? Конечно же. Ему было четырнадцать. Он был тощим. Голос только начал ломаться. Мальчик не понимал почему улыбка другого мальчика казалась привлекательней улыбки девочки.

Но мальчик был выше своих страхов. Он ученик, который однажды станет королевским волшебником. Люди будут помнить его имя и будут рады видеть мальчика, рады быть его другом.

И вот мальчик собрал мешок, обнял своих родителей (которые плакали, особенно отец), покинул замок Локс-Сити и отправился в Тёмный Лес.

И быстро заблудился.

Так мальчик точно не планировал.

Вот он решительно шагал по Тёмному Лесу, а потом (отвлёкшись на это и то) оказался фиг знает где, не представляя, куда идти дальше. Конечно, мальчик мог воспользоваться магией, но Морган предупредил, что с магией нужно быть осторожным, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Особенно если путешествуешь один. Мальчик мог защитить себя, если нужно (это первое чему научил Морган: защитные заклинания и контратаки), но у него часто возникали проблемы с такими мелочами, как куда идти и как держаться подальше от неприятностей. Но это была не его вина, не совсем. Мальчик легко отвлекался, потому что его мозг работал немного по-другому. Мама говорила, что это особенность. Отец считал талантом. Морган сказал, что это проблема, с которой нужно что-то делать.

Но сейчас мальчик был в Тёмном Лесу, а никого из них рядом не было. И хотя он заблудился, но всё же должен найти что-то неожиданное.

Большой паук на двухметровой паутине.

Неожиданно? Конечно. Но отвратительно.

Череп крупного лося с шестнадцатью отверстиями.

Неожиданно? Безусловно. Но лось жил и умер в лесу, и мальчик знал, что именно здесь он и должен остаться.

Цветок, который распускался только от касания человеческой руки.

Неожиданно? Без сомнения. Но запах настолько ужасен, что заставил мальчика обчихаться.

В первую ночь мальчик прижимался к дереву. Листва над головой была плотной, но если правильно наклонить голову, то можно увидеть звёзды.

Мальчик загадал желания звёздам. Иногда желания сбывались. Чаще всего нет. Но это никогда его не останавливало. Ведь звёзды всегда были рядом, где бы мальчик ни находился.

И вот, как и большинство ночей, за исключением того времени, когда он только переехал в замок, мальчик посмотрел на небо и сразу нашёл Лису, Дракона и Рыбу, друзей, которые никогда его не покидали, и на периферии он увидел зелёный. Магия, как и звёзды, была его константой.

Я хочу найти что-то неожиданное, пожелал мальчик. Так я смогу показать Моргану, что он не ошибся, поверив в меня.

Мальчик спал. Под деревом. И звёздами. В Тёмном Лесу.

Солнце едва взошло, когда он проснулся и услышал глубокий, сдавленный всхлип, который доносился из глубин леса.

Кто бы это ни был, в его голосе звучала такая грусть и боль, что у мальчика защемило сердце, хоть он и насторожился. Мальчик знал, что в лесу есть плуты, оборотни, фейри и селки, которые могут заманить даже самых чёрствых мужчин обещаниями секса, любви или утешения, а когда жертвы расслабятся то заметят когти и оскал зубов только перед смертью.

Мальчик был добрым и любящим. Но точно не глупым.

Он вспомнил слова Моргана, которые могли поднять камни и метнуть в недоброжелателя. Рис и три и пар и готово. Слабое заклинание, но оно могло помочь в случае необходимости.

Мальчик надеялся, что ему не понадобится.

Он крался по лесу, избегая усыпавших землю листьев. Мальчик всегда много болтал обо всём подряд, так все знали о его присутствии. Люди не догадывались, что этот странный и немного одинокий мальчик может быть бесшумным, словно тень, когда это нужно. Что он мог держать рот на замке и быть сосредоточенным. Мальчик мог передвигаться тихими шажками, словно его и вовсе не было.

Звуки плача становились всё громче, и мальчик очень надеялся, что это ловушка, ведь рыдания были наполнены такой болью, что сердце разрывалось на части. Ловушка означала, что с тем, кто плачет, не случилось ничего плохого.

Впереди показалась поляна.

Мальчик спрятался среди деревьев.

Он услышал тихое бормотание и всхлипы.

Мальчик вдохнул и заглянул за старое дерево, кора которого неприятно тёрлась о кожу.

На поляне сидел огромный великан. Склонив голову, он уткнулся лицом в ладони, его плечи сотрясались от рыданий. А длинные чёрные волосы свисали вокруг ладоней. На нём были только рваные и грязные штаны. По всей спине тянулись шрамы, резко выделявшиеся на фоне загорелой кожи. Мальчику понадобилось мгновение, чтобы понять от чего они.

Следы от кнута. Огромного великана били кнутом. Много раз.

Некоторые шрамы были старыми. Другие более свежими.

Великан убрал руку от лица и издал ещё один звук страдания, его подбородок дрожал, а слёзы лились рекой. Он выглядел таким молодым.

— Всё в порядке, — сказал другой голос. — Мы сбежали. Нам не придётся возвращаться, обещаю. Мы найдём, своё место, и я построю тебе дом, и будем жить вместе, и у нас будет еда, и постель, и спокойный сон, и никто больше не причинит нам вреда.

Мальчик перевёл взгляд с великана на другого и увидел ещё одно чудесное создание, от которого перехватило дыхание.

Красивая белая лошадь, высокая, элегантная и… говорящая.

Лошадь говорила.

И когда она повернула голову в сторону леса, мальчик увидел на лбу костяной нарост и понял, что это вовсе не лошадь.

Единорог.

— Какие офигенные, — выдохнул мальчик.

Довольно громко.

Единорог тут же посмотрел в сторону, спрятавшегося за деревом мальчика, и оскалился. Глаза ярко вспыхнули, и только тогда мальчик почувствовал чужую магию. Она не была такой сильной, как должна быть у единорога. Скорее всего из-за отсутствия рога.

Великан громко зарычал, потом поднялся на ноги, и мальчик понял, что он не полноценный великан, поскольку они под шесть метров в высоту. Должно быть его мать великанша, а отец человек. У мальчика появилось так много вопросов, но сначала нужно было убедиться, что они не собираются разорвать его на куски.

— Кто там? — крикнул единорог.

— Я крушить, — прорычал полувеликан.

— Тигги тебя крушить, — согласился единорог.

— Очень сильно, — добавил полувеликан.

Мальчик, конечно же, не хотел, чтобы его крушили. Нужно было показать, что он не представляет угрозы. Единорог не может быть злым, потому что их сердца слишком чисты, а если он путешествовал с полувеликаном, то и полувеликан тоже не должен быть плохим. Волшебные существа казались испуганными и грустными, и мальчик хотел вызвать у них улыбку и смех. Сделать их счастливыми.

Этот странный и немного одинокий мальчик знал, что нашёл нечто неожиданное.

Поэтому он глубоко вдохнул, расправил плечи, высоко поднял голову и, отойдя от дерева, вышел на поляну.

Единорог и полувеликан уставились на него широко раскрытыми глазами.

Мальчик гордо выпятил грудь.

Единорог фыркнул. И появились розовые блёстки.

— Ну-у-у, — протянул он. — Это не совсем то, чего я ожидал. Кто бы мог подумать, что лес кишит твинками.

Мальчик нахмурил брови.

— Кто такие твинки?

— Однажды ты узнаешь, зайчонок, — ответил единорог. — Когда сорвут твой цветок. А сейчас уходи. Мы заняты.

Мальчик вытаращился на него.

— Ты не можешь так со мной разговаривать! Я волшебник.

— Конечно, малыш. А я — королева Верании.

— Крушить? — спросил полувеликан.

— Нет, Тигги, — сказал единорог. — Никакого крушить. Мы не крушим маленьких твинков. Мы даём им вырасти, чтобы они могли оказать ценную услугу обществу, занимаясь сексом с мужчинами.

— Тигги, — произнёс мальчик.

Единорог и полувеликан посмотрели на мальчика.

— Мне нравится твоё имя, — продолжил мальчик. — И я ещё не решил, хочу ли я заниматься сексом с мужчинами или женщинами. Мне только четырнадцать. У меня ещё есть время решить.

— Медвежонок, — произнёс единорог. — Голубее тебя только небо и моё отражение.

— Оу-у, — протянул мальчик. — Это… познавательно.

— Мне нравиться твоё лицо, маленький человечек, — сказал Тигги, делая шаг к мальчику.

Мальчик смотрел с благоговением.

— Такой высокий, — прошептал он.

— Тигги, — предупреждающе произнёс единорог.

— Его лицо, — настаивал Тигги, делая шаг за шагом. Мальчик почувствовал, как под ним задрожала земля.

— Неплохое лицо, — согласился единорог. Затем прищурился. — Кто послал тебя сюда? Почему ты один? Что тебе нужно?

— Я здесь по поручению, — гордо заявил мальчик, снова выпятив грудь. — Я должен найти нечто неожиданное и принести наставнику.

— Ясно, — проговорил единорог. — Очаровательно. Ты здесь, чтобы схватить нас и отвести обратно Кокланарису?

Мальчик нахмурился.

— Коклакому?

— Его лицо, — повторил Тигги. Глаза полувеликана были красными и опухшими, но слёз уже не было. Тигги остановился над мальчиком и наклонился, пока их глаза не оказались на одном уровне.

— Вау, — протянул мальчик. — У тебя огромные глаза, чувак. Прям с мою ладонь.

— Чувак, — проурчал Тигги. — Огромный чувак.

Мальчик широко улыбнулся.

— Чувак.

А потом громко захрипел, когда великан подхватил его и прижал к груди.

— Я его забрать, — повернувшись к единорогу, сказал Тигги. — Он мой.

— Ты не можешь забрать его себе, — запротестовал единорог. — Он человек. Ты знаешь, как сложно за ними ухаживать? Они постоянно едят и какают.

— Не постоянно, — запротестовал мальчик. — Мне кажется, что я ем и какаю как положено. Может, даже меньше.

— Он мой, — повторил Тигги. — Я звать его Стив.

— Ух-х, — прокряхтел мальчик.

— Стив, — безучастно произнёс единорог. — Это… нормальное имя. Он похож на Стива. Наверное.

— Я не Стив! Я Сэм.

— Стив, — сказал Тигги. — Ты — Стив. Мой Стив. Я любить тебя, крошечный Стив.

Сэм начал извиваться в объятиях полувеликана, пока не оказался на одном уровне с его лицом. Затем протянул руки и сжал щеки Тигги в ладонях, заставив полувеликана вытянуть губы.

— С. Э. М. — По буквам произнёс мальчик. — Сэ-э-эм.

— Сти-и-и-ив, — сказал Тигги.

— О боги, — пробормотал единорог.

— Ты можешь оставить меня себе, если будешь звать меня Сэм, — настоял мальчик.

Тигги надулся.

— Оу, — сказал Сэм. — Какое выражение лица.

— Сэм, — сдался Тигги, и Сэм усмехнулся. Тигги сел и усадил мальчика на колени. — Я забирать Сэма, — сказал он единорогу.

Единорог наклонился и обнюхал лицо и шею Сэма, который безостановочно смеялся. Единорог отступил назад.

— Ты пахнешь волшебством, — заключил он.

— Я волшебник.

Единорог ждал.

— Хорошо. Не совсем волшебник. Ученик.

— Чей?

— Моргана Тень, — с гордостью ответил Сэм.

Единорог выглядел довольно впечатлённым.

— Ты ученик королевского волшебника?

— Да. А как тебя зовут? Сколько тебе лет? Ты любишь сыр? Однажды я в одиночку съел целый круг сыра, и меня тошнило аж шесть часов.

Единорог уставился на него в недоумении, но ответил:

— Гэри.

— Тебя зовут Гэри?

— Да.

— А. Это… как-то не по-единорогски.

Гэри нахмурился.

— А как по-единорогски?

Сэм пожал плечами.

— Не знаю. Принцесса Лунное Облако или Неземная Слезинка, или Сияющая Звёздочка.

— Ты думаешь, что нормальное имя единорога — это Принцесса Лунное Облако или Неземная Слезинка, или Сияющая Звездочка?

— Ага.

Гэри поднял глаза на Тигги.

— Да. Мы можем оставить его себе.

Тигги крепче обнял Сэма.

Они остались на поляне. Гэри с Тигги рассказали мальчику, как сбежали из бродячего цирка. Человек по имени Кокланарис пленил их и месяцами держал в клетках, взимая плату с людей за то, что они глазели и называли единорога и полувеликана неестественными тварями таинственного мира. Однажды ночью, незадолго до встречи с Сэмом, Кокланарис напился и не смог должным образом воссоздать барьер вокруг клеток. И они сбежали. Так далеко, как только могли, пока абсолютно не выбились из сил.

Услышав эту историю, мальчик почувствовал тяжесть на сердце. Он протянул руку и нежно провёл по лицу Гэри.

— Это он забрал твой рог? — тихо спросил Сэм.

Гэри вздрогнул и покачал головой.

— Нет. Это случилось… раньше.

— Ты очень красивый, — сказал мальчик. — С ним или без него, ты очень красивый.

— Спасибо, маленький твинк, — поблагодарил единорог, прижавшись лицом к Сэму.

Они провели ночь на поляне, мальчик поделился своей едой. Они спали, прильнув друг к другу, пока из леса не донеслось сердитое рычание.

Все мгновенно проснулись, единорог и полувеликан начали дрожать от страха.

На поляне стояли мужчины. Четверо держали в руках верёвки и цепи. Среди них выделялся лидер. Он стоял впереди глядя проницательно и расчётливо. Мужчина был высоким и лысым, и лишь своим видом внушал страх. Сэм пристально за ним наблюдал, пока тот разворачивал кнут.

— Это моя собственность, мальчик, — заявил мужчина. Его голос был похож на гравий и неприятно резал слух.

Сэм покачал головой.

— Они никому не принадлежат. Ты не можешь владеть тем, что принадлежит всему миру.

Кокланарис (ибо у мальчика не было сомнений в том, кто перед ним) посмеялся:

— Неужто? А кто ты такой, чтобы встать у меня на пути?

— Сэм, — ответил мальчик. — А это мои друзья.

— У тварей нет друзей, — взбесился Кокланарис. — Они существуют, чтобы зарабатывать деньги, и ничего больше. Отойди в сторонку и дай взрослым разобраться.

— Я ученик королевского волшебника, — гордо выпрямившись, сообщил Сэм. — Ты подчиняешься Короне, а я — её продолжение.

Мужчины засмеялись. Кокланарис продолжил:

— Пацан, мне плевать, кто ты такой. Отойди в сторону, пока я тебя не убил. — Он взмахнул кнутом, и Тигги тихо заскулил от страха.

С Сэма было достаточно.

И в нём вспыхнул гнев. Как сердца людей могут быть настолько тёмными, что они не видят красоты существ перед ними?

Нынешний Сэм был не тем Сэмом, который много лет назад превратил в камень мальчишек в переулке. Этого Сэма обучали. Теперь Сэм контролировал магию. И у него наконец-то появились друзья, ради защиты которых он был готов на всё.

Этот Сэм проговорил:

— Уходи. Я дам тебе всего один шанс.

Кокланарис взмахнул кнутом, и Сэм поднял ладони. К нему пришли слова, которые он никогда раньше не использовал, гре и сан. Пальцы задвигались, когда опустился кнут. Не успел он соприкоснуться с кожей, как Сэм увидел зелёный, и вместо боли почувствовал трепет крыльев.

Сэм открыл глаза и увидел, что кнут превратился в десятки бабочек, они порхали в лунном свете, кружась вокруг Сэма и Кокланариса. Тигги и Гэри ахнули, а мужчины позади Кокланариса сделали шаг назад.

Кокланарис разозлился. Он поднял руку, чтобы ударить мальчика, но тот сказал:

— Я могу тебя убить, — и мужчина заколебался.

— Я и правда могу, — смело заявил Сэм. — Я могу убить тебя лишь подумав об этом.

Кокланарис дал ему пощёчину. Голова мальчика качнулась назад.

Тигги и Гэри зарычали.

А Сэм (который уже не был мальчиком в переулке) грозно произнёс:

— Зря ты это сделал, — и снова поднял ладони.

Мужчины убежали с поляны.

Кокланарис процедил:

— Тебе меня не запугать.

— Возможно. Но ты вспотел.

— Я крушить, — прорычал Тигги низким голосом. — Я так хорошо крушить.

И глаза Кокланариса расширились от страха, он быстро покинул поляну. Оглянулся только раз, а потом исчез.

Сэм, Гэрри и Тигги подождали, пока затихнут шаги беглецов, и облегченно выдохнули.

— Вы в порядке? — спросил Сэм своих друзей.

И Тигги снова взял его на руки и прижал к себе. И радостно воскликнул:

— Крошечный Сэм! Крошечный Сэм! Крошечный Сэм!

Утром они ушли.

Когда друзья вошли в Локс-Сити, на них начали таращиться жители. Они шептались о мальчике из трущоб, который вернулся из похода с полувеликаном и безрогим единорогом.

Морган ждал Сэма у ворот замка вместе с родителями. И королём, который мягко, едва заметно, улыбался, пока наблюдал за их приближением. Принца не было, но Сэм и не сильно-то расстроился.

Морган спросил:

— И что ты мне принёс?

— Что-то неожиданное, — с гордостью заявил Сэм.

— Ты вернулся из безграничных земель с полувеликаном и единорогом. Это очень неожиданно.

Но мальчик покачал головой.

— Это не самая неожиданная часть.

Морган, будучи бесконечно мудрым, спросил:

— Что же тогда?

— Я отправился в безграничные земли один, а вернулся с друзьями, — ответил Сэм. — Раньше у меня не было даже одного. А теперь у меня их двое. Неожиданно!

Великий волшебник отвёл взгляд в сторону и сделал прерывистый вдох. Когда он снова посмотрел на мальчика, его глаза сияли от влаги:

— Думаю, что самая большая неожиданность — это ты, коротышка. Потому что никто и никогда не сможет постичь безграничные просторы твоего сердца. Ты был послан на поиски и вернулся. Ты нашёл гораздо больше, чем я мог когда-либо вообразить. Теперь я дам тебе имя. Ты его заслужил.

И мальчик улыбнулся так широко, что казалось, лицо вот-вот треснет. Родители мальчика заплакали от счастья, хотя отец никогда в этом не признается. Даже король смахнул слезу, и из-за этого Сэм долгие годы будет над ним смеяться.

Сэм поднял глаза на своего наставника и сказал:

— Пожалуйста. И спасибо.

Морган Тень улыбнулся и заявил, что до дня Испытаний, когда Сэм станет полноправным волшебником, странный и немного одинокий мальчик из трущоб, будет известен как Сэм Безграничный.

Гэри пролепетал:

— Это были самые странные двадцать четыре часа в моей жизни.

Когда я осипшим голосом закончил рассказывать, огонь в костре уже почти погас. Я посмотрел на своих друзей, которые всё ещё храпели, прижавшись друг к другу.

— Ты их любишь, — заметил Райан, впервые заговорив с тех пор, как я начал рассказ.

— Очень. Я не был бы тем, кто есть, без них. Мы можем ругаться и злиться друг на друга, но я бы за них умер. И они за меня.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, — тихо произнёс Райан.

Я на него взглянул. Он смотрел на звёзды.

— Никто не умрёт.

— Сэм.

— Что?

— Я…

Я ждал.

— Я знал тебя, — поспешно пробормотал Райан. — Раньше.

Я быстро сел.

— Что? Откуда?

Он поднялся и начал жевать внутреннюю сторону щеки, словно нервничал. Райан покачал головой, собрался с духом для чего-то, а затем сделал самую нелепую вещь в мире. Он прикрыл грудь руками и выкрикнул:

— Пожалуйста, не взрывай мои соски!

— Что?

Райан покраснел и опустил руки. Посмотрел в сторону, потом снова на меня, его глаза будто что-то искали.

— Тебя когда-нибудь превращали в камень, Сэм? Это, мягко говоря, интересный опыт.

— Да ну нахрен, — выдохнул я. — Нокс? Ты Нокс?

Он пожал плечами.

— Собственной персоной. Теперь я Райан, если ты не заметил.

— Но… но… ты же придурок, — пропищал я. — Какого фига?

— Я был придурком, — поправил меня Райан. — Все меняются.

— Эм. Нет. Иногда ты всё равно ведёшь себя как придурок.

Он нахмурился.

— Ну спасибо.

— Почему, чёрт возьми, я этого не знал? — спросил я. Мой мир перевернулся.

— Я вырос. Занялся спортом. Нарастил мышцы. Вступил в королевскую армию. Стал рыцарем. И пришёл в замок.

— И ты не подумал мне рассказать? Ждал подходящий момент?

Райан выглядел немного обиженным.

— Ты бы дал мне шанс, если бы знал?

— Шанс на что?

Казалось Райан смутился.

— Для… просто… о боги. Сэм. Я не… дружбы? Типа… или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде, — повторил я. — И вместо того, чтобы рассказать мне, что будучи мальчишкой украл вещи у миссис Киркпатрик, ты решил стать бравым и безупречным?

— Наверное? — неуверенно ответил Райан.

Я тупо на него уставился. Слишком много мыслей пронеслось в голове, так много всего я хотел ему сказать. Поэтому, конечно же, сказал то, что было совершенно неважно.

— Зачем ты украл вещи?

Райан закатил глаза.

— Я был засранцем из трущоб. И крал всё подряд.

И тут меня осенило. Почему моя магия проявилась именно тогда. Как я смог превратить мальчишек в камень. И сотворить такую сложную магию, хотя никогда раньше её не использовал. Из-за Райана. Он был моим краеугольным камнем, уже тогда. Именно благодаря ему я смог сделать то, что сделал.

— Святое грёбаное дерьмо, — прошептал я.

— Что?

— Да… ничего. — Я резко дёрнул головой. — Я просто… Удивлён. Из всего, что ты мог сказать, этого я ожидал меньше всего.

— Я так и думал. Мне кажется, я никогда раньше не видел, чтобы у тебя так высоко поднимались брови.

— Это было очень шокирующе, — заверил я. — Самое шокирующее за последнее время. Почему сейчас?

— Зачем рассказал сейчас?

Я кивнул.

Райан опустил взгляд на свои руки.

— Не знаю. Ты рассказал мне о Тигги и Гэри, это было личное и милое, и я просто не мог больше выносить мысль о том, что ты не знаешь, кто я. Ты сказал, что в детстве у тебя не было друзей, а в то время я хотел стать твоим другом, но не знал, как попросить.

— И ты решил вести себя как придурок. Логично.

— Обычное поведение подростка, — запротестовал Райан. А потом быстро проговорил: — Я сделал это из-за тебя. — Он нахмурился. — Блин.

— Что сделал?

Райан застонал.

— Боги, забудь, что я сказал, ладно?

— И когда это я что-то забывал? Помни, с кем ты разговариваешь.

— Сэм.

— Нокс.

— Ты не отстанешь?

— Не-а. У тебя впереди десятилетия. Возможно, в твоих интересах вообще ничего не говорить. Но я буду припоминать тебе это до самой смерти без угрызений совести. Абсолютно.

По какой-то причине Райан не выглядел слишком расстроенным такой перспективой. На лице даже появилась небольшая улыбка.

— Все о тебе болтали. Ещё до того случая в переулке. Малыш Сэм, говорили они. Малыша Сэма ждут великие дела. Они говорили так, будто ты какая-то достопримечательность. И когда я увидел тебя впервые, то подумал, что произошла ошибка. Я подумал, они не могли говорить об этом ребёнке, крошечном мальчишке, у которого рот никогда не закрывался.

Райан взял палку с уже почерневшим и обугленным концом и начал тыкать в костёр. Пламя коротко вспыхнуло, маленькие искры поднялись вместе с дымом.

— Но однажды ты сбил меня с ног и выхватил у меня из рук мешок с вещами. Помнишь, что ты мне тогда сказал?

Я покачал головой.

— Помню твой взгляд. Я тогда подумал, что умру мучительной смертью. Вот так вот.

Райан усмехнулся.

— Ты посмотрел на меня и сказал: «Не будь придурком, чувак. Ты не можешь отбирать вещи и лишать людей радости». А потом улыбнулся и побежал.

Я поморщился.

— Да это на меня похоже. Легко быть самоуверенным, когда тебе одиннадцать. Цинизм ещё не успел укорениться.

Райан посмотрел на меня, потом снова на огонь.

— Ну не знаю. Ты до сих пор по большей части самоуверенный.

— Ну ты и задница. Да я сама скромность. Но хватит обо мне. И тогда ты начал меня преследовать чтобы сказать, что был не прав, и извиниться за всё, что когда-либо делал. Получить отпущение грехов и вести праведную жизнь.

— Не угадал. Я хотел выбить из тебя дерьмо.

Я не смог остановить смех.

— Даже… даже не знаю почему.

Райан пожал плечами.

— Ты меня разозлил.

— Такое случается.

— Ты свернул в переулок, и я понял, что мы тебя поймали.

— Я увидел стену и подумал, что мне крышка.

— Так и было… И всё же, ты повернулся и встретился с нами лицом к лицу. Ты посмотрел мне в глаза, и в следующее мгновение переулок заполнился людьми. Твои родители и Морган мне угрожали. Я был уверен, что Морган взорвёт мои соски.

— До сих пор один из лучших слухов, что я распустил. — Я усмехнулся. — Люди всё ещё думают, что Морган на такое способен. Если честно, мне совсем не жаль, что тогда превратил тебя в камень.

Райан снова улыбнулся. Мне показалось, что я увидел блеск зубов.

— На другое и не рассчитывал.

— На самом деле, я, наверное, должен тебя поблагодарить.

— За что?

— Если бы ты не погнался за мной, я бы не превратил тебя в камень, и Морган меня бы не нашёл. Если подумать, ты вроде как ответственен за всё, что случилось после.

— Ну… если смотреть с этой стороны.

Я широко улыбнулся.

— Спасибо, что будучи подростком был придурком, Райан.

— Именно то, к чему я стремился, — сухо произнёс он.

— Тогда ты преуспел. — Я положил голову обратно на мешок и снова посмотрел на звёзды. — Что случилось потом?

На мгновение Райан замолчал. Затем:

— Ты ушёл.

— В замок.

— Да. Все об этом только и говорили. Малыш Сэм и его магия. Малыш Сэм станет волшебником. Малыш Сэм выбрался из трущоб в замок Локс. — И это было сказано без сарказма. На самом деле, если давать определение тону голоса Райана, я бы сказал, что в нём слышалась гордость. — До того. Ты никогда не использовал магию?

— Не-а. Ни разу. Морган думает, что это была комбинация полового созревания и инстинкта выживания. Тогда магия проявилась, потому что мне это было жизненно необходимо. Понимаешь. Потому что ты был засранцем.

— Не за что.

Я нахмурился.

— Почему ты теперь бравый и безупречный? — потребовал я. — Такие люди, как Нокс, не вырастают такими, как ты. Ты должен быть полным, лысеющим, без зубов и с ужасным запахом изо рта. О, и вести себя как угрюмый старикан. Но нет! Ты весь такой мускулистый, великолепный, нахальный и потрясающий, и, чёрт возьми, мне лучше заткнуться. — О чем я, блядь, думал? Почему я не могу держать рот на замке?

А Райан ослепительно улыбался.

— Вот дерьмо. Это не то, что я хотел сказать. Совсем. О, посмотри-ка туда. Там дерево, похоже на дракона. Это точно знак.

— Верно. Признак того, что тебе нужен отвлекающий манёвр. И у тебя не вышло.

— Это ты так говоришь. Отвлекающий манёвр хороший. Мы же перешли на другую тему, нет?

— Ага. Мускулистый и великолепный, говоришь?

— С чисто анатомической точки зрения, — заверил я. — Абсолютно ничего больше.

— Абсолютно ничего больше.

Я презирал, когда он за мной повторял, звучало как-то нелепо.

— По крайней мере, некоторые вещи не меняются. Ты был придурком тогда, и ты придурок сейчас. Иногда.

— Иногда, — повторил Райан, не переставая ухмыляться. — Правда?

Я нахмурился.

— Я беру свои слова обратно. Постоянно.

— Ты и правда не знаешь?

— Знаю что?

— Как влияешь на людей.

Это… странно. Честно говоря, я никогда об этом не задумывался. Я не хотел влиять на других людей. Просто хотел научиться магии и стать волшебником. Хотел, чтобы Морган гордился мной и был уверен в моих способностях. Я хотел, чтобы моя мама улыбалась каждый день, а папа вечером мог расслабиться и не беспокоиться о том, что будет завтра. Хотел, чтобы Гэри и Тигги никогда больше не знали жала кнута или тесноты клетки. Я хотел Райана. Чтобы он был жив, счастлив и постоянно улыбался. Я хотел намного большего, но такому не бывать, я брал то, что мог.

— Король сказал, что ты не улыбаешься, — выпалил я.

Райан выглядел удивлённым.

— Что?

— На твоей церемонии. Он сказал, что давно не видел твоей улыбки. И я подумал, что это странно, потому что я её постоянно вижу.

— Да?

— Ну, да. Например, прямо сейчас.

— Ты просто… ты даже не…

Я слегка наклонил голову.

— Что?

Райан вздохнул.

— После того, как тебя забрали в замок, люди начали понимать, что не обязательно выбирать жизнь в трущобах. Они подумали, что если один из них может стать кем-то настолько важным, то и остальные могут изменить свою судьбу. Ты их вдохновил, Сэм.

— Я этого не знал, — честно признался я. — На самом деле. Я прихожу в трущобы. При каждом удобном случае. Не так часто, как раньше, но я всё равно стараюсь.

— Знаю. И именно это делает тебя таким важным. Твои поступки. Вот почему я научился читать. И писать. Сменил имя. И вступил в королевскую армию. Именно поэтому я не высовывался и работал до боли в спине и крови в пальцах. И меня приняли в рыцари. А после повысили до рыцаря-коммандера.

Я покачал головой.

— Нет. Ты этого добился. И только ты. Я не…

— Но я сделал это благодаря тебе. — Райан посмотрел вниз на свои ладони. — Не напрямую, но всё же. Я подумал, что если ты можешь изменить своё будущее, стать кем-то значимым, то, возможно, и я смогу. Постараюсь и вытащу маму из трущоб, дам ей жизнь, которую она заслужила, вытерпев такого сына, как я. — Он сделал вдох и медленно выдохнул. — Я справился, Сэм. В целом. Я изменил своё будущее. Но мама умерла до того, как я смог изменить её судьбу. Ещё раньше. Я дал ей обещание. Что сделаю всё, что в моих силах, и стану выдающимся, а не очередным ребёнком из трущоб, стану достойным человеком. И я… должен… должен сдержать данное обещание.

Меня охватило неприятное чувство.

— Мне жаль, — прошептал я. — Я не знал. — У меня была куча вопросов (должен был спросить): как, когда, где, почему. Но все они застряли в горле, и я промолчал. Я не знал, что такое потеря родителей. Был далёк от понимания.

— Большинство не знает, — пробормотал Райан. — Они не знают меня как Нокса. Только как Райана Фоксхарта.

Я потянулся и взял его ладонь в свою, положив её ему на колени. Наши пальцы переплелись, и Райан пристально их разглядывал. Мне не нравилось, когда ему больно, даже если моё утешение причиняло мне ещё большую боль.

— Я знаю тебя, — тихо прошептал я. — Каким ты был. И какой сейчас. — Я заколебался, но всё равно спросил. — А другие знают? О том, откуда ты?

Джастин? И я думал, что знал ответ, но мне всё равно нужно было услышать его от Райана. Даже если это меня раздавит.

Райан покачал головой.

Я вздохнул и убрал ладонь. Я расстроился, хоть и знал, что это не моё дело. Райан сам решает, что о себе рассказывать людям. Мне нужно об этом помнить. То, что я гордился своим происхождением, не означало, что другие будут чувствовать то же самое. Конечно, трущобы ужасны, но они были моим домом половину моей жизни, и я знал, что такое счастье. Мне не нужно скрывать, откуда я родом, лишь потому что люди будут смотреть на меня свысока. Конечно, большинство и так знали, что я из трущоб. Но, если уж на то пошло, это только усиливало боль: Райан видел, что большинству на меня наплевать, но всё равно предпочитал скрывать себя. И, возможно, на долю секунды меня посетила мрачная мысль: насколько просто проболтаться принцу о том, что его жених из трущоб? Не пропадёт ли желание Джастина выходить за Райана? Это было бы так просто. Тогда Райан был бы свободен, а я мог бы…

Нет!

Нет. Я не такой. Не такой. Я не могу с ним так поступить, даже если после разоблачения у меня появится шанс. Это не мой секрет.

— Всё не так, — протараторил Райан, и его голос звучал почти как мольба. — Я не стыжусь того, что я из трущоб. Просто… я не могу…

— Я не говорил, что ты стыдишься, — перебил я, пытаясь избавить его от страданий. — Ты должен делать то, что считаешь правильным. Тебе не нужно оправдываться. Особенно передо мной. Я горжусь тем, как далеко ты продвинулся. И польщен тем, что ты думаешь, будто я помог тебе, хотя не уверен, что этого заслуживаю. Я обещаю, что твой секрет в безопасности.

— Это не секрет. Ты должен мне поверить.

— Я верю, — солгал я.

— Мы можем просто…

— Уже поздно, — отрезал я, потому что разговор перерастал в нечто более разрушительное. — Я должен немного поспать. Ты всё ещё готов дежурить первым?

Райан кивнул. Затем открыл было рот, чтобы что-то добавить, но сразу закрыл. Возможно, Райан понял, что пришло время остановиться, пока мы ещё могли.

— Дай мне пару часов, потом я тебя сменю, — пробормотал я.

Райан отвёл взгляд.

Я перевернулся на бок, подальше от него, и попытался сделать спокойный, ровный вдох. Чтобы отключить разум и хотя бы недолго поспать.

Конечно, всё было не так просто. Никогда не было просто, и всё, о чём я мог думать, так это РайанРайанРайан и НоксНоксНокс. О том, как я мог быть настолько глупым в своём желании узнать Райана лучше и без последствий. Не позволяя ему ещё больше залезть мне под кожу. Это оказалось непросто.

Спустя, казалось, целую вечность, Райан спросил:

— Сэм?

Я думал о том, чтобы его проигнорировать. Притвориться спящим. Но вместо этого грубо ответил:

— Да?

— Что с ним случилось?

— С кем?

— Кокланарисом.

Я улыбнулся, хоть Райан и не мог этого видеть. Большинство не додумалось задавать этот вопрос, но он, конечно же, спросил.

— На следующий день после того, как я привёл Тигги и Гэри в замок, его арестовали и обвинили в жестоком обращении с магическими существами. Они под защитой, знаешь ли. Пока они никому не причинили вреда, они защищены законом. Цирк закрыли, а Кокланарис находится в тюрьме где-то в пустыне. Он будет там очень долго.

— Из-за тебя.

— Я не мог позволить Кокланарису избежать наказания. Это было бы несправедливо, и я не позволю, чтобы такое случилось с кем-то ещё. — Я думал на этом закончить, но правда за правду, верно? Так честно. — Я чуть не убил его на той поляне. Был готов. И отправил его в тюрьму, чтобы мне никогда не пришлось этого делать. Если ему повезёт, он там и останется. Потому что если я когда-нибудь увижу Кокланариса снова, он не уйдёт живым.

— Сэм. — Райан сказал это так, будто я сделал что-то замечательное. Словно открыл ему великую тайну, которую будем знать только мы.

Полагаю, так и было.

Я заснул и видел во сне, как бегу по улицам трущоб, сердце быстро бьётся, лёгкие горят. Но я смеялся, и хотя меня загнали в глухой переулок, мой краеугольный камень был рядом. И он никогда не позволит чему-либо причинить мне боль. Потому что только Райан мог это сделать, и в том мире, которого не существует, он никогда так не поступит.

Райан разбудил меня за пару часов до рассвета.

Он заполз под одеяло, а я сел.

Его голова была рядом с моим коленом. Всего в паре сантиметрах.

Райан взглянул на меня. Я смотрел на него сверху вниз.

В конце концов, он закрыл глаза.

Я удивился этому сложному человеку, рыцарю из трущоб, который больше всего хотел стать кем-то достойным. Я подумал, что, возможно, Райан смотрел на звёзды и желал того же, что и я. Как забавно, что наши пути пересеклись именно так. И тогда, и сейчас. Каждый раз время было неподходящим, как бы не хотелось обратного.

Нам поскорее нужно было найти Джастина, потому что я не мог позволить Райану страдать. И не мог находиться рядом. Тем более, когда придётся его отпустить, как только вернём принца. Райан влюблён. А я не из тех, кто пытается встать между возлюбленными. Мы вернём Джастина, они с Райаном вернутся в замок Локс, а я уйду на север. После свадьбы я пошлю извинения по поводу отсутствия на церемонии и поздравления в честь такого радостного союза. Под руководством Рэндалла я научусь тому, чему должен. Вернусь в Локс-Сити контролируя магию, и всё будет хорошо. Всё будет замечательно. Райан будет счастлив, и я буду за него счастлив. Эта глупая влюблённость станет лишь далёким воспоминанием, и однажды я найду другого человека, который станет моим краеугольным камнем, и каждый раз, проходя мимо Райана в коридорах или стоя рядом с ним в тронном зале, я буду улыбаться, и он будет улыбаться в ответ. Мы мимолётно вспомним это маленькое приключение.

А потом двинемся дальше.

Потому что это единственное, что мы можем сделать.

И всё же.

Мне пришлось сдержать себя, чтобы не запустить пальцы в волосы Райана.

Теперь я понимал, почему Морган сказал, что боится за моё сердце.

Я тоже боюсь.

Глава 15

У Мамы

Локс-Сити был столицей Верании. Король проживал в замке Локс. По большому счёту, город прекрасен. Порты находились достаточно далеко, поэтому воздух был чистым и свежим. Дороги, особенно вокруг замка, ухожены и благоустроены. Жители часто говорили, что единственной бедой Локс-Сити являлись трущобы: район вдоль восточной окраины города. Локс-Сити яркий и энергичный город, маяк уверенности и веранийской мечты.

Меридиан-Сити полная его противоположность.

Ложь и грязь, секс и разврат. Ни одного человека в Меридиан-Сити нельзя назвать святым, потому что все купались в грехе. Воры и убийцы. Лжецы и мошенники. Они скрывались в переулке, чтобы украсть ваш бумажник или проткнуть вам живот. Если нужно было скрыться от закона, то вам в Меридиан-Сити. Если хочется выпить, накуриться и переспать с незнакомцами (обычно всё в одном месте), вам в Меридиан-Сити.

Воздух пропитан дымом. На улицах валялся мусор. Пьяные бродили, смеялись и кричали. Мужчины трахали шлюх в переулках. Женщины трахали проститутов в дверных проёмах. Бандершы и сутенёры слонялись по углам, следя за работой своих девочек и мальчиков.

Всё, чем не являлся Локс-Сити.

И мне это нравилось.

Безумие и примитивные желания. Гнев, печаль, отчаяние и безысходность… и честность. В Меридиан-Сити билось испорченное, больное сердце, но не лишённое эмоций и искренности. Меридиан-Сити был неправильным, ну и что?

Было время, когда я мог спокойно войти в город, не скрываясь. Но чем старше я становился, тем больше людей знали моё имя и узнавали в лицо. Я был не против, в основном, но из-за событий последних нескольких недель, и особенно сопровождения Райана, затрудняло посещение нужных людей перед отправлением в Старую Просеку. Мне нужна была информация, и только один человек мог мне помочь.

После полудня мы прибыли на окраину Меридиан-Сити.

— Вы останетесь здесь, подальше от города, — сказал я Гэри и Тигги. Сквозь деревья Тёмного Леса я слышал голоса путников на Старой дороге. — Всем нам будет трудно попасть внутрь неузнанными. Тем более уверен, что встреча не займет много времени.

— Но я хочу увидеть Маму, — прогрохотал Тигги.

— Знаю. Но это не обычный визит. Мы не сможем остаться. А вы двое не такие уж незаметные.

— Возмутительно, — запротестовал Гэри. — Я такой же незаметный, как и вы.

— Я тоже, — сказал Тигги.

— Сказали безрогий гей-единорог и полувеликан. Вы привлекаете слишком много внимания. Потому что вы потрясные!

Оба распушили хвосты.

На это я и рассчитывал.

— Кто такая Мама? — спросил Райан.

— Ты ему не рассказал? — в шоке спросил Гэри. — Он впервые собирается встретиться с Мамой, а я не смогу посмотреть? Я даже не буду говорить, как это несправедливо!

Я закатил глаза.

— И всё равно сказал.

— Мне это точно не понравится, — решил Райан. — И в нашем походе это уже не в первый раз.

— Приключении, — поправил я. — Не поход. Приключение. Поход подразумевает отпуск. А приключение крутость. И нет, я не рассказал ему о Маме. Из головы вылетело.

— Но, — продолжил ныть Гэри, — это будет так уморительно и эпично, а из-за тебя я всё пропущу! Что я тебе сделал? Назови хоть одну причину. Подожди. Не отвечай. Я только что нашёл сорок.

— Как минимум, — пробормотал я.

— Так ты собираешься рассказать, кто такая Мама? — спросил Райан, когда я достал из мешка, который нёс Гэри, и протянул ему мантию с капюшоном. Я вытащил ещё одну похожую, неброскую и серую для себя, и накинул на плечи, натянув капюшон на лицо.

— Помимо всего прочего, она управляет «Тилтид Кросс», — ответил Гэри чуть ли не светясь от гордости. — Единственным гей-борделем и таверной в Меридиан-Сити. И она потрясная драг-квин и по совместительству фея-крёстная Сэма.

Меридиан-Сити управлял совет с избранным главой, который произносил красивые речи и давал сладкие обещания. Совет говорил о реформах, планах по очистке улиц, о том, чтобы сделать город более гостеприимным и менее похожим на выгребную яму.

Проблема в том, что если вы жили в Меридиан-Сити или регулярно его посещали, то, скорее всего, вы плевать хотели на улучшение мира.

Стариков выпроваживали и избирали молодых, и всё повторялось. Круговорот, который сохранялся на протяжении десятилетий.

Но все знали правду.

Если нужно оружие, то вам к Фенгу, бородатому мужику с половиной зубов.

Нужны наркотики, то это к Летии, красивой пожилой женщине с повязкой на глазу и пристрастием к сигарам.

Если нужно что-то помимо перечисленного, то вам к Маме.

И мне нужна была информация.

Пока мы проталкивались сквозь толпу, я ниже натянул капюшон на лицо. Мне показалось, что в одной открытой двери я увидел оргию. Женщина на углу предложила свои услуги. Сказала, что родилась с шестью пальцами, поэтому намного лучше остальных доставляет удовольствия. Мужчина пытался продать мне тухлую рыбу. Девушка с остекленевшими глазами ненамного младше меня заявила, что прошлой ночью я ей приснился. Парень, чуть старше меня, предложил сделать минет. «Недорого», — заявил он с гордостью.

Я притянул Райана ближе.

С широко раскрытыми глазами он озирался по сторонам. Его лицо раскраснелось. Райан выглядел одновременно испуганным и возбуждённым. Ему к лицу.

— Ты никогда здесь раньше не был? — спросил я, увидев вдалеке вывеску «Тилтид Кросс». — Разве рыцари не приходят сюда отдохнуть?

Райан кивнул:

— Большинство. Но я никогда не видел в этом смысла. Мне не нужно ничего из того, что здесь предлагают.

Я мрачно рассмеялся.

— Вот это уж точно ложь. Здесь можно достать всё, что угодно.

— Правда, Сэм? Вот куда ты ходишь? — сурово спросил Райан, будто осуждал.

Я ему улыбнулся, но улыбка не достигла глаз.

— Послушай. Ладно? Когда мы зайдём, говорить буду я. Ты молчишь, пока Мама с тобой не заговорит. Не задавай ей вопросов. Не угрожай и не пытайся запугать. Не косись на неё. Мама запросто тебя уничтожит. И я не смогу её остановить.

— Похоже ты её боишься.

Я покачал головой.

— Не-а. Не боюсь. И никогда не боялся. Ни разу не давал Маме повода меня запугать. Но это не значит, что я её не уважаю. Она не торгует детьми. Не разрешает использовать в работе тяжёлые наркотики. И заботится о своих мальчиках и девочках. Они работают, потому что сами того хотят, а не потому, что Мама их заставляет. Они не ходят по улицам. Они куртизаны и куртизанки и могут приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Пока все следуют правилам Мамы, она обеспечивает им безопасность.

— Шлюха остаётся шлюхой, как её не наряжай.

— Оставь это мнение при себе. Потом скажешь «спасибо».

— Нужно было взять с собой меч. Я не смогу защитить тебя, если…

— Никакого оружия, — перебил я. — Я ясно выразился. И мне не нужно, чтобы ты меня защищал. У меня есть магия, и если что-то случится, то защищать тебя буду я.

Возразить ему было нечего.

Протаскивая Райана сквозь толпу, я чувствовал под пальцами жар его кожи.

Это место сводило меня с ума.

Кожа словно горела.

Мы подошли к главным дверям «Тилтид Кросс». На входе стоял крупный мужчина, которого я раньше не видел. Я не появлялся уже несколько месяцев, поэтому не удивился, что здесь новый работник. Он был огромным, даже больше Райана. Стоял, скрестив руки на груди, всем видом так и говорил отвалить.

Поэтому я усмехнулся.

— У меня тут дело.

Мужчина посмотрел на меня сверху вниз.

— И что? Хочешь, чтобы тебя трахнули?

— Наверное, не сегодня, — ответил я, и Райан ахнул. — Мне нужно увидеть Маму.

— Да неужели?

— Ага, так что? Впустишь?

— Топай малыш. Если ты не клиент, то убирайся с глаз. У Мамы нет на тебя времени.

Я хихикнул.

— Я не уйду. И ты меня впустишь.

— Неужели? А может я разобью тебе лицо?

— Ты, наверное, новенький, — сказал я, и это его разозлило.

— Сэм, — прошипел Райан. — Не зли огромного мужчину. — Он схватил мою мантию, и я понял, что Райан пытался оттянуть меня назад и встать между нами. Это было почти мило.

— Немного поздновато, — сказал охранник, отталкиваясь от стены. И громко хрустнул шеей. Его руки были размером с моё лицо. Наверное, будет больно. Такие большие кулаки обычно причиняли много боли.

Я полез в карман брюк и достал небольшой плоский медальон. Он был вырезан из чёрного камня и покрыт золотыми линиями. Тяжёлый. Сразу понятно что это такое. Я протянул ладонь охраннику. Он застыл на месте, затем широко раскрыл глаза. Мужчина выглядел взволнованным, и я почувствовал себя немного засранцем за то, что так его разозлил.

Чуть-чуть.

— Простите меня, — пробормотал охранник. — Проходите, сэр. Мама в своём кабинете. Мойше вас проводит.

— Спасибо. Хорошая работа. Я даже испугался чутка.

Он открыл дверь и застенчиво мне улыбнулся.

Признаюсь, я немного растаял.

— О боги, ты очаровательный…

Райан протащил меня за собой, крепко сжав мою руку. Дверь закрылась, и перед нами остался тёмный длинный коридор без окон. Мама сказала, что это для атмосферы. Я ей поверил.

— Что это, чёрт возьми, было? — потребовал Райан.

Я показал медальон.

— Мамин. Очень редкий. Думаю, он есть только у трёх или четырёх человек. С ним я могу приходить, когда захочу.

— Ты можешь приходить в бордель, когда тебе заблагорассудится, — категорично заявил он.

Я нахмурился.

— Эй! Это приличное заведение. И я не за этим прихожу.

Райан простонал.

— Я пришёл в бордель.

— Добровольно, — согласился я. — И я не пользуюсь местными услугами. У нас с Мамой взаимопонимание.

— И какое же?

Я пожал плечами.

— Мы познакомились, когда мне было семнадцать. Она хотела, чтобы в восемнадцать я пришёл к ней работать. Я ответил, что хочу, чтобы мой первый раз был с любимым. Мама сказала, что это глупо. Я ответил, что она старая карга, раз так думает. Потом мы посмеялись и напились. Она приготовила мне мясной рулет, а я принёс ей парики, и теперь у меня её медальон.

Райан странно на меня уставился.

— Что? Это правда!

— Знаю. Я уже верю всему. Так намного проще.

Я усмехнулся.

— Отличный девиз для жизни. Верить всему, что я говорю, и не подвергать это сомнению. Если Гэри скажет тебе обратное, это потому, что он ревнивец и лжец, так что не обращай на него внимания.

— Значит, ты девственник?

— Эм. Что?

— Ты сказал, что твой первый раз будет с любимым. Ты девственник.

— Кто сказал, что я не был влюблён? — спросил я ровным, почти холодным, голосом. Шея вспотела. Совсем не хотелось продолжать этот разговор.

Райан нахмурился.

— Так ты…?

— Давай представим, что этого разговора не было, — быстро протараторил я. — Так будет лучше.

Он нахмурился ещё сильнее.

Я хотел положить медальон обратно в карман, но увидел, что Райан до сих пор держал мою руку и, похоже, не собирался её отпускать. Я закатил глаза и повёл нас по коридору в «Тилтид Кросс».

Вход в таверну находился в западной части здания, грохот голосов и музыки доносился через закрытые двери слева от нас, несмотря на то, что была середина недели, полдень.

Прямо перед нами была парадная лестница, над которой висела аляповатая люстра с крупными и не огранёнными кристаллами. Ковёр был красным, а лестница потемневшей от времени из твёрдой древесины из чащи Тёмного Леса. Вдоль стен стояли диваны. По обе стороны разветвлённых коридоров были двери. Некоторые закрыты. Открытые комнаты пустовали заправленными кроватями и туалетными принадлежностями. Я знал, эти спальни для ванильного секса. Если же вы хотели флогер и анальную пробку, то вам в подвал. Мама следила, чтобы я держался от него подальше, учитывая моё любопытство и склонность везде совать свой нос. Она говорила, что не хочет, чтобы меня развратили. Я ей ответил, что совсем не против. Тогда Мама показала мне тонкое деревянное устройство, предназначенное для введения в уретру. Я с радостью согласился избегать любую извращённость до тех пор, пока это возможно. Она только посмеялась.

Парни! Мужчины! Расхаживали вокруг, одни в костюмах, другие вообще без ничего. Молодые и старые, худые и толстые, обрезанные и нет. Все вперемешку, потому что Мама знала, вкусы у клиентов разные. Одни хотели волосатого папочку. Другие гладкого твинка. А некоторые и то, и другое одновременно.

— Я дарю людям счастье, — говорила она. — Даже если это всего на час. Счастье в освобождении.

Они наблюдали за нами заинтересованными взглядами. Рассчитывали. Планировали. Гадали, за кем мы сюда пришли. Кого выберем. Были ли мы парой, которой нужен третий, или пришли за разным удовольствием.

Мойше стоял у стойки регистрации. Высокий, стройный мужчина с почти бесцветной кожей. Невероятно красивый, его жёлтые волосы ниспадали на плечи. Я был уверен, что он не совсем человек, возможно, частично эльф, но ни он, ни Мама не хотели это подтверждать.

— Сэм, — звучным голосом поприветствовал Мойше. Мне следовало знать, что капюшон его не обманет. — Как замечательно видеть тебя снова. Ты вернулся, чтобы принять моё предложение?

Да, Мойше хотел меня трахнуть. И неоднократно давал это понять. Сказал, что даже не возьмёт с меня денег, хоть больше и не работал куртизаном. Ну, иногда. Только в особых случаях. Для самых уважаемых клиентов. Но для меня… Мойше просто хотел попробовать мою кожу на вкус.

Я откинул капюшон, Райан сделал то же самое. Вокруг нас поднялся небольшой переполох, люди зашептались. Они знали, кто мы. Некоторые, возможно, не знали, почему мы здесь, но это неважно. Без особого интереса Мойше взглянул на Райана, а потом снова на меня. Его глаза были самыми ярко-зелёными, какие я когда-либо видел у человека. Почти шокирующими.

— Мойше, — поприветствовал я. — Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.

Он наклонил голову, сложил губы в тонкую линию, бескровную и почти прозрачную.

— Прибегнув к лести, ты получишь от меня всё, что пожелаешь, Сэм Безграничный. Что угодно. И ты это знаешь. У меня есть отдельная комната. Стоит ли мне её открыть? Если настаиваешь, можем устроить тройничок. — Он снова взглянул на Райана, потом на меня. — Но я бы предпочёл, чтобы были только мы. Знаешь, что у магии есть вкус? Как у молнии. Или огня. Я уверен, что твоя кожа имеет специфичный вкус.

Хватка Райана на моей руке стала крепче. Я попытался высвободиться, но его пальцы впились в кожу. Мойше, конечно же, ничего не заметил.

— Рыцарю-коммандеру нужен мальчик? — спросил он. — Я понимаю, как… угнетающе быть обручённым с принцем. Личный опыт, можно сказать. — Взгляд Мойше вернулся ко мне. — Никогда не можешь просто… взять то, что хочешь.

— Никто ничего не возьмёт, — прорычал Райан, ничто и никогда не заставляло моё сердце биться настолько чаще. Жаль, что такая реакция неуместна. Здесь я был в опасности не больше, чем дома, в замке. Мойше никогда не причинил бы мне вреда. И даже если бы захотел, Мама бы не позволила. Райан просто не знал, как всё устроено.

Я сказал:

— Ты знаешь, почему я отказываюсь, Мойше.

Он скривил лицо будто учуял что-то неприятное.

— Да. Любовь. Какая жалкая эмоция.

— А похоть — нет?

Мойше широко улыбнулся.

— Похоть есть в каждом. Для этого любовь не нужна.

Опять за старое. У меня появилась мысль познакомить его с Димитрием. Страшная мысль.

— Мне нужно увидеть Маму.

С раздражением Мойше снова посмотрел на Райана.

— Она занята.

— Мойше.

— Твоего маленького принца забрал дракон, — сказал он Райану. — Как жаль. Принц был весьма изысканным. В нём была какая-то загадочность, которой я не мог не восхищаться. — Затем голос Мойше изменился, совсем чуть-чуть, с холодного на ледяной. — Тебе стоит отпустить Сэма. Сейчас. Пока не возникли проблемы.

— Мойше.

Они оба меня проигнорировали.

— У тебя уже возникла проблема, — почти прорычал Райан. — Ты к нему не прикоснёшься.

Мойше улыбнулся.

— Может, не сегодня. Но скоро. Я не шутил, когда говорил, что у магии есть вкус. Я хочу почувствовать его возбуждение на языке.

— О, чёрт возьми, — пролепетал я.

— Сэм, мы уходим, — процедил Райан, пытаясь потянуть меня обратно к двери.

— Прекрати, — огрызнулся я, отдёрнув руку. — Я уже привык. Если тебя что-то бесит, то иди и подожди снаружи. — Райан вздрогнул, когда я повернулся к Мойше. — И ты. Отведи нас к Маме или я пойду сам. У меня сегодня нет времени на твои выходки, Мойше. Или пошевеливайся, или убирайся с дороги.

Он пристально посмотрел на меня холодным взглядом. Затем слегка улыбнулся, будто я какая-то драгоценность, и кивнул.

— Конечно, Сэм. Я уверен, что Мама больше не занята. Ты стал другим. Сильнее. — Его взгляд прошёлся по моему телу. — Во многих, многих разных смыслах.

Затем он повернулся к лестнице.

— Чёртов Мойше, — пробормотал я, зная, что он меня слышит. Я оглянулся на Райана. — Идёшь?

Он нахмурился.

— Я не оставлю тебя здесь одного.

— Ради всего св… Послушай. Просто помни, что я сказал о Маме. Ты не должен выходить из себя, Райан. Здесь так не принято. Она убьёт тебя и глазом не моргнёт.

— Интересную компанию ты себе нашёл, — произнёс Райан.

Я посмотрел на него и тоже задумался. Может, я мазохист? Это многое бы объяснило.

— У меня есть свои причины. Мы договорились?

Райан что-то пробормотал себе под нос. Я не разобрал. Решил, что это было восторженное согласие на мои слова. Этого должно было быть достаточно. Мама была ко мне благосклонна, но всё могло измениться.

Я чувствовал на себе взгляды парней и мужчин, пока мы шли через комнату к лестнице. В воздухе пахло цветами, потом и сексом. Пьянящий аромат, настолько резкий, что от него можно слегка опьянеть, если вдохнуть слишком глубоко. Мама говорила, что это всё феромоны, которые выделяют цветы и люди. Я думал, что дело не только в этом. Возможно, она попросила наркобарона Летию приготовить смесь, которая распылялась в комнате с помощью вентиляторов под потолком, снижая моральные запреты и повышая температуру тела. Мама улыбнулась своей загадочной улыбкой, когда я поделился своей теорией, назвала меня глупым мальчиком и поцеловала в щёку.

Райан тесно прижался ко мне сзади, и не смотря на всё моё раздражение от его намёков на то, что я не могу справиться сам, что я молодой, глупый мальчишка, не знающий, как устроен мир, я находил его настойчивое желание меня защитить от предполагаемых угроз странно приятным. Часть меня хотела разозлиться, напомнить ему, что я прожил без него двадцать лет. И могу справиться сам. И я думал, что Райан это знает. Знает, что я более чем способен справиться с любыми угрозами в свою сторону, но по какой-то причине он всё ещё чувствовал необходимость защитить меня от большого, огромного мира.

Приятно. Если бы я это позволил.

Но я не мог. Не должен был чувствовать себя с ним в безопасности. Не так.

Мы пошли вслед за Мойше по лестнице, и пока мы поднимались все взгляды устремились на нас. Я их игнорировал. Райан на всех рычал. Пофиг.

Мойше вёл нас по длинному коридору, за закрытыми дверями раздавались звуки секса. Кто-то спросил: «Папочка тебе нравится?» Другой умолял осипшим голосом. Третий просто стонал. Я научился не обращать внимания на звуки борделя, но глаза Райана расширились, он потянулся и снова схватил меня за руку, впившись пальцами в кожу. Я подумал, снова вырваться, но не смог.

В конце коридора находилась большая богато украшенная дверь, на которой вырезано МАМА, а вокруг резные листья и деревья, похожие на члены. Однажды Мама сказала, что ей нравится природа и члены, так почему бы всё не совместить? Мне нечего было возразить. С Мамой я редко спорил.

Мойше постучал дважды, немного подождал, затем открыл дверь.

Кабинет был круглым, на стенах висели картины с изображением маминых любимых куртизанок в непристойных позах, при чём одна непристойнее другой. Тут же стоял большой книжный шкаф, заполненный всякой всячиной: от древней философии до жёсткого порно. Мама была гениальной и безжалостной, но развратной и знала о мире больше, чем почти все мои знакомые. Свои молодые годы она провела в путешествиях по Верании и за её пределами. Она рассказала мне много историй о землях на востоке, где люди говорили на языке, похожем на лай собак. Однажды Мама заблудилась и каким-то образом оказалась в интересной ситуации с двумя мужчинами с огромными членами (где-то по двадцать пять сантиметров), а на заднем плане грохотал вулкан. Она сказала, что они совсем не понимали друг друга, но ведь это необязательно, когда можно позволить телу говорить.

Иногда я думаю, что Мама та ещё лгунья.

Но я не сомневался, что двое мужчин хорошенько её отжарили недалеко от лавы. Она просто такой человек.

И вот она здесь, сидит за своим массивным столом. Вся такая царственная, гордая и устрашающая. Для большинства людей. Но не для меня. В основном.

На ней был светлый парик, волосы коротко пострижены и строго обрамляли лицо. Как всегда, Мама безупречно накрашена: на щеках тёмные румяна, глаза подведены, а губы в красном блеске. Тугой чёрный корсет приподнимал её грудь. Иллюзия груди сделана так хорошо, что невозможно понять, что она ненастоящая. Я никогда не спрашивал, как Маме удаётся сделать грудь такой правдоподобной? Потому что она говорила, что леди, как и волшебники, никогда не раскрывает своих секретов. Я никогда не спрашивал, и она никогда мне не говорила своего настоящего имени. Мама всегда будет Мамой, пока не скажет обратного.

И она возвышалась над большинства мужчин. Называла себя самой высокой женщиной в неволе. Я сказал, что она кажется свободнее всех, кого я когда-либо знал. Тогда Мама на секунду загрустила. Но, как и большинство её настоящих эмоций, грусть исчезла в одно мгновение, сменившись лукавой улыбкой с непристойным намёком.

Она была крупной, бестактной, крикливой и наглой… и абсолютно потрясной.

Мойше остался стоять у двери. Райан меня отпустил. Моя фея-крёстная драг-квин прижала длинный ноготь к губам, взгляд остановился на мне и на её лице заиграла улыбка.

— Сэм, — глубоким голосом промурлыкала Мама. — Какой приятный сюрприз.

— Мама, — сказал я в знак приветствия. Я обошёл стол, взял её ладонь и поцеловал тыльную сторону. — Ты выглядишь прекрасно, как всегда.

Она хихикнула.

— Да неужели? Я проснулась и подумала, как прекрасно, что я могу украшать жизнь других своим присутствием.

Я снова поцеловал её руку.

— Сама скромность.

— Никакой скромности. Скромность признак слабости.

— Я скромный. И не слабый.

— Ты не скромен. Твоя магия не позволяет.

Ну и начало разговора.

— А может, она как раз и позволяет мне быть скромным. — Я вернулся к Райану, нахмурившись он смотрел то на меня, то на Маму.

— Ты и правда так думаешь? — спросила она. — Как интересно. По моему опыту, большинство волшебников даже не знают, что такое скромность.

— Я не большинство волшебников.

— Как же я по тебе скучала, — промурлыкала Мама, хлопнув в ладоши. — Прошло слишком много времени, золотце. Не люблю, когда ты долго отсутствуешь. Скажи-ка мне. Правдивы ли слухи?

Я не очень хотел спрашивать, но Мама ждала. Она всё равно скажет с вопросом или без.

— Какие слухи?

Она взглянула на Райана, впервые признав его присутствие с тех пор, как мы вошли в комнату, и я понял. Мама умела притворяться, но никогда не отличалась тактичностью. Даже близко не стояла. Нельзя быть тактичной и драг-квин одновременно. Просто невозможно.

— Значит, рыцарь? — невинно спросила Мама, хотя её выдавали глаза.

— Рыцарь-коммандер Райан Фоксхарт, — старался ровно произнести я. — Обручен с принцем Джастином. Будущий Король-консорт.

— Сэр, — сказал Райан. Затем закашлял. Может, подавился? — Э-эм. Мэм. Леди Мама. Ваше Величество.

— О боги, — простонал я.

Мама широко улыбнулась.

— Ваше Величество? Я могу к этому привыкнуть. — Она протянула руку Райану. Он неловко на неё уставился, и я пнул его в голень. Райан сделал шаг вперёд, взял протянутую руку, быстро поцеловал, а затем отступил назад. Встав ко мне так близко, что наши пальцы соприкоснулись.

— Спасибо, что пригласили меня в ваш бордель. — Райан поморщился. — Я имею в виду ваш дом. Где люди платят за секс.

— Он сломан? — спросила Мама, явно забавляясь.

Я нахмурился на Райана.

— Пока непонятно.

— Я никогда не был в борделе, — быстро пробормотал Райан. — Или не встречал… леди. Вашего калибра.

— Ты имеешь в виду с членом? — спросила Мама.

Райан снова закашлял. У него точно проблемы с дыханием.

— Да? Да. Именно. Я слышал о таких… как вы.

О боги. Мама наклонила голову. Для большинства это не показалось бы чем-то особенным. Но для тех, кто её знал, Мама была готова нанести удар.

— Что ты имеешь в виду под такими как я? — спросила она.

Я должен был остановить кровопролитие, до того, как оно начнётся.

— Он имеет в виду…

— Сводница, — произнёс Райан. — Так же вас называют? Сводницей? Владелицей борделя? Сутенёршей? Королевой Секс-дворца?

— Королевой Секс-дворца? — повторил я. — Ты серьёзно? — Конечно, он не сказал ничего уничижительного в адрес драг-квин, за что я был благодарен, но не уверен, было ли это ещё хуже. Если оскорбить Маму, она отрежет твой член и прибьёт к стене.

— Мойше, — произнесла Мама.

— Да, Мама.

— Пожалуйста, расскажи всем, что с сегодняшнего дня мой рабочий титул теперь Королева Секс-дворца.

— Да, Мама.

— Ты свободен.

Мойше посмотрел зелёными холодными глазами на мою промежность и закрыл за собой дверь.

— Он мне нравится, — сказала мне Мама, пренебрежительно махнув рукой в сторону Райана.

— Что? Почему? Тебе никто не нравится!

— О, привет, — вмешался Райан. — Стою прямо здесь.

— Ты мне нравишься, — сказала она мне.

— Ну, да. Но мне нравится думать, что я особый случай.

— Ты — особый случай, — ласково произнесла Мама.

— Ты меня оскорбила?

— Да никогда, — ответила она, сложив руки на груди.

— Но Райан? Ты ненавидишь рыцарей. И правительство. И короля! Ты назвала их капиталистическими подонками, которые затаили обиду на пролетариат, даже если они зависят от него в промышленности.

— Я всё еще здесь, — снова влез Райан. — И не знаю, что такое пролетариат. Но у меня такое чувство, что меня оскорбляют. Почему-то.

Мама закатила глаза.

— Мне позволено менять мнение о людях, Сэм.

— Ты просто считаешь его сексуальным, — обвинил я её, будто только она одна так считала.

— Да, — согласилась Мама. — Он сексуальный. Словно сам грех. Хочу, чтобы он меня совратил. Полностью.

— Чувствую себя куском мяса, — пробормотал Райан.

Я нахмурился на Маму.

— Ничего такого не будет. Держи подальше от него свои прекрасные грязные пальчики.

— Хм-м-м, — протянула Мама.

— Хм-м-м? Это всё, что ты скажешь? Хм-м-м?

— Я просто кое-что поняла. С тобой в последнее время часто такое случалось, Сэм? Когда ты кое-что осознавал?

— Сейчас я осознаю несколько вещей. И некоторые из них связаны с тобой. Спойлер. Ничем хорошим это не кончится.

— Как ты? — спросила Мама у Райана.

— В порядке, — ответил он, хотя голос звучал совсем не нормально.

— Долгое путешествие?

— Не так уж плохо.

— Путешествовал по Тёмному Лесу?

— Последние несколько дней.

— Когда-нибудь занимался сексом за деньги?

— Уже давно нет, — быстро ответил Райан. — Больше этим не занимаюсь. — Он покраснел. — Я не хотел говорить это вслух. Как, чёрт возьми…?

И я вскрикнул:

— Что?

— Неважно, — пролепетал Райан, отказываясь встретиться со мной взглядом.

— Он мне нравится, — произнесла Мама. — И таких людей мало.

— Ты сказала это пятерым, — напомнил я. — Мне. Мойше. Тигги и Гэри. А теперь Райану?

— Мне кажется, меня оскорбляют, — засомневался Райан.

— Где Гэри и Тигги? — спросила Мама.

— За городом, — ответил я. — Мы стараемся держаться в тени. Сейчас слишком много людей знают нас в лицо.

— Эгоистично.

Я закатил глаза.

— Громкий единорог и полувеликан. Дело не в эгоистичности или тактичности. А в практичности.

— Особенно когда ты приходишь на встречу с Королевой Секс-дворца.

— Я виню тебя, — тыкнул я в Райана. — Это всё твоя вина.

— Я даже не знаю, что происходит, — возразил он.

— Собеседование. — Заключила Мама. — На работу.

— Да не в жизнь! — прокричал я.

— Ответь-ка мне, рыцарь-коммандер. Готов к небольшому допросу?

— Всё закончится плохо, — пробормотал я. — И ты уже его допросила.

— Что? — спросил Райан. — Какая работа?

Но Мама даже не дала ему времени на раздумья.

— Медовуха или сидр?

— Сидр.

— Океан или горы?

— Горы.

— Говядина или баранина?

— Говядина.

— Актив или пассив?

— Оба, — ответил он. Затем: — Подождите. Что?

— Медовые яички, — прошептал я.

— Ну, тогда, — радостно произнесла Мама. — Универсал. Боже мой. День только что стал намного интереснее.

— Как вы это делаете? — потребовал Райан.

— Заставляю тебя говорить то, что ты не хочешь произносить вслух? — спросила она. — Просто. Я Мама. Я всё могу.

— Кажется, я забыл, зачем мы сюда пришли, — сказал я, глядя на Райана.

— Ты нанят. Конечно, тебе придётся отказаться от своего рыцарского звания, присяги королю, разорвать помолвку с принцем, а затем сказать своей единственной настоящей любви, что ты больше не можешь с ним быть.

— Разве его единственная настоящая любовь не узнает, когда он разорвёт помолвку? — спросил я. — Этого будет достаточно, нет?

Мама странно на меня уставилась.

— Что? — спросил я.

— Ты действительно настолько глуп?

— Почему все продолжают задавать мне этот вопрос?

— Райан. Не хочешь ли просв…?

— Нет, — быстро ответил он. — Не знаю, о чём вы говорите.

Она посмотрела на нас обоих.

— Да ладно? Серьёзно?

Я был растерян.

— Почему ты на меня злишься?

— Ты уволен, — отрезала она, посмотрев на Райана. — Собирай свои вещички и убирайся.

— Что? — закричал я. — Ты не можешь его уволить! Он лучшая шлюха, которую ты… подожди.

— Эм. У меня здесь нет никаких вещей? — сказал Райан. Или спросил. Я не понял.

— О, — протянула Мама. — Тогда тебе будет проще уйти.

— Меня никогда раньше не увольняли, — признался мне Райан. — Я чувствую себя странно расстроенным.

— Да, Мама может, — подбодрил я. — Ты либо странно расстроен, либо неловко возбуждён. Это почти одно и то же.

— Ты собираешься избавить Мойше от страданий? — спросила меня Мама.

— Если под избавлением от страданий ты подразумеваешь убийство, то возможно, — ответил я. — Честно говоря, давно об этом думаю.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Тогда нет. Это никого не избавит от страданий. На самом деле, страданий может стать ещё больше. Тонны страданий.

— Мойше хочет заняться с ним сексом, — проинформировала Мама Райана.

— У него кинк на волшебников, — пробормотал я.

— Нет, — поправила Мама. — У него кинк на тебя.

Я помрачнел.

— Это ничего не меняет!

— Сэм не будет занимается сексом с Мойше, — прорычал Райан.

Глаза Мамы сверкнули.

— И почему же, рыцарь-коммандер?

— Потому что.

— Отличный ответ. Я поверила. Очень убедительно.

— Я тебе не принадлежу, — напомнил я Райану. — Нам снова нужно это обсуждать?

— Снова? — спросила Мама.

— Фейри, — произнёс я, пытаясь вспомнить, что именно было нужно спросить у Мамы. Она имела привычку затягивать меня в свои сети, снова и снова. Я всегда уходил, не помня, зачем приходил.

— Димитрий?

Я кивнул.

— Несколько дней назад. — Я отключился от разговора, чтобы вспомнить. Кажется, мне было что-то нужно от Мамы.

— Все хотят заняться с ним сексом, — расстроено проговорил Райан.

— Да ладно? — спросила Мама. — Прям все. Поразительно.

— Тёмные волшебники, — начал перечислять Райан. — Крошечные мужики с крыльями. Фан-клубы. Драконы. Парни со странными ушами, потому что это так мило. У нас у всех уши! Боги.

— Ха. И насколько сильно ты хочешь его тра…

— Вспомнил! — вскрикнул я довольно громко. Я даже не знал, о чём они говорили, но был уверен, что это может подождать. — Старая Просека.

Мама застыла, и в комнате резко похолодало.

— Старая Просека, говоришь?

— Были сообщения. Пропавшие люди. Похищенный скот. Следы ожогов на земле.

Мама села обратно в кресло. И когда заговорила, я услышал, с какой тщательностью она подбирала слова.

— И поэтому, естественно, ты подумал о драконе и сопоставил два и два.

— Естественно. Ну. Морган об этом подумал. Мы знаем, где сейчас принц. Вроде того. Димитрий рассказал нам о замке на севере у гор.

— Где?

— Таркер Миллс.

Мама выгнула бровь.

— И ты доверяешь фейри?

— Доверие — слишком громкое слово, — признался я. — Но я не вижу причин, по которым Димитрий мог бы мне солгать. Даже если он фейри.

— Он твой бывший, — пробормотал Райан. — Конечно, он тебе соврал.

— Он не мой бывший.

— Ты почти вышел за него замуж!

— Случайно!

— Просто восхитительно, — пробормотала Мама. — Прошу, продолжайте тратить моё время.

Я фыркнул.

— Не говори ерунды. Это самое весёлое, что с тобой случилось с моего последнего визита. Я привношу радость и нечто удивительное в твою жизнь.

— Я бы не так это описала, — сказала она, хотя мы оба знали, что она лгала. — В Старой Просеке не было дракона. По крайней мере, я об этом не слышала.

— А ты слышишь всё.

Она кивнула.

— Верно. Одно из преимуществ быть Мамой. Никто мне не перечит и все рассказывают истории.

— Тогда расскажи мне историю.

Она настороженно на меня взглянула. Встала и обошла стол. На ней были туфли на высоких каблуках, добавляющие пару сантиметров к её и без того немаленькому росту. Мама поднесла палец, дав понять, что нужно помолчать, обошла нас и направилась к резной двери. Открыла и выглянула в коридор. Там пусто. И снова закрыла дверь.

Потом повернулась ко мне.

— Ты что-нибудь здесь чувствуешь? — прошептала Мама. — Какую-нибудь магию, кроме твоей?

Я покачал головой.

— Ничего.

Я бы заметил, как только мы вошли.

Она вздохнула.

— Хорошо.

— Проблемы? — спросил Райан.

— Иногда у стен есть уши, — ответила Мама. — А иногда уши прикреплены к маленьким головкам, которые не должны прикрепляться к телу.

— Это… зловеще, — сказал я. — И неоднозначно. Ты зловещая и неоднозначная.

Она мне улыбнулась.

— Спасибо, золотце. Я потратила очень много времени, чтобы научиться быть такой.

— Точно!

Мгновение Мама меня изучала. Я не знал, что она искала, но она кивнула и произнесла:

— Твой дракон никогда здесь не появлялся.

— Повтори?

— Дракон никогда не был в Меридиан-Сити. Или в Старой Просеке. Сомневаюсь, что он вообще был в городах, находящихся в нескольких днях отсюда.

— Не понимаю.

— Ты и не поймёшь, золотце. Потому что на самом деле никто из нас не понимает. — Мама села за стол и откинулась в кресле. — Из деревень вокруг Меридиан-Сити исчезли люди. Мужчины. Женщины. Дети. Не в большом количестве и только в течение последних двух месяцев, но они исчезли, и их больше никто не видел.

— Почему это не дракон?

— Будто нападение дракона останется незамеченным.

Я закатил глаза.

— Давай без сарказма, Мама.

— Тогда не задавай глупых вопросов, золотце.

— Почему никто доложил королю? Наверняка кто-нибудь уже об этом упомянул.

— Они напуганы. Локс-Сити далеко. Пропали всего несколько человек и из разных мест, которые расположены далеко друг от друга. Выбирай, Сэм. Любую причину.

— Только из деревень?

Мама мрачно усмехнулась.

— Люди исчезают каждый день, особенно из Меридиан-Сити. Кто знает, сколько их могло быть. Никто не ведёт записи. Слишком много людей приезжают и уезжают. На днях ко мне пришёл клиент, о котором я не слышала почти два десятилетия. Я думала, что он давно умер. Оказалось, женился.

— Развёлся? — спросил Райан.

Мама улыбнулась.

— Я этого не говорила. И не делай такое осуждающее лицо, дорогуша. Ты явно не в том положении, чтобы критиковать выбор других, если твои слова имеют хоть какой-то вес. К тому же, ты слишком красив, чтобы так хмуриться. Я передумала. Ты снова принят на работу. Можешь начинать прямо сейчас. Сними-ка штаны, чтобы я могла посмотреть на твой член и узнать, что именно рыцарь-коммандер носит с собой в качестве оружия.

Как же это меня раздражало. Я привык к маминым намёкам и сексуальным домогательствам и в прошлом всегда отмахивался от них со смехом. Неважно, на кого они были направлены (хотя однажды я хотел её ударить, когда она назвала моего отца «ужином»), я смотрел на них сквозь пальцы.

Но это.

Это другое.

Я встал между ними, будто мог загородить Райана от Мамы. В стороне мелькнуло немного зелёного и золотого, и тоненький голосок: «Почему бы и нет? Почему бы не притянуть цвета и не превратить их в нечто большее?»

Потому что я могу.

— Нет, — прорычал я на Маму, а она только улыбнулась.

— Ну разве это не любопытно, — промурлыкала она.

Я почувствовал на спине руку Райана. Он прижал ладонь к моей лопатке и сказал: «Сэм». И никакого зелёного. Никакого золотого. Не нужно думать о йов и тве и замораживать мамины лёгкие. Только спокойствие и мир, я давно такого не чувствовал. Тепло и сладко, и я хотел только так ощущать себя.

Абсолютно ужасно. Потому что это мне не принадлежало.

Разве нельзя прижаться к его руке, всего на секунду?

Ну. Если бы я это сделал, то это был бы мой маленький секрет.

— У нас нет на это времени, — грубо сказал я Маме. Затем отошёл от Райана. Он опустил руку.

— И всё же ты здесь, — пролепетала она. — Дракон держит принца в далёком замке, а ты решил благословить нас своим присутствием. Как восхитительно, Сэм. Конечно же, мы по тебе скучали.

— Я пришёл, потому что нам нужны ответы. Мы думали, что это дракон.

— Теперь ты знаешь, что это не так. Что-то другое.

— Мы закончили, — сказал я Райану. — Мама, спасибо. Ты очень… информативна. Меньшего я и не ожидал.

Она склонила голову.

— Всегда рада помочь.

Я повернулся и подтолкнул Райана к двери. Нужно было вытащить нас отсюда, пока кто-нибудь не наделал глупостей. Скорее всего, я.

— Сэм, — протянула Мама. — На минутку. Наедине.

— Вот чёрт, — пробормотал я. Догадывался, что уйти будет не так просто.

Райан посмотрел на меня, беспокойство омрачило его красивое лицо. Я покачал головой.

— Всё в порядке. Я тебя догоню. Это займёт всего минутку. — Я вымученно улыбнулся. Кажется, он догадался.

Райан закрыл за собой дверь, и я сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул.

— Итак, — сказала Мама.

— Итак. — Я обернулся и встретился с ней взглядом, как бы трудно это ни было.

— Серьёзно, Сэм? Решил на кон поставить сердце?

— Совсем не понимаю, о чём ты говоришь.

— Совсем?

— Не-а.

— Давай-ка расскажу тебе историю.

Я вздохнул.

— Да ладно? Целая история?

— Жила-была маленькая драг-квин с большими мечтами.

— Звучит как история одной моей знакомой.

Она нахмурилась.

— Не прерывать. Понял.

Мама начала стучать ногтями по столу.

— Маленькая драг-квин встретила мужчину, когда ей было девятнадцать. Мужчина был самым милым человеком и делал всё для маленькой драг-квин. Он её обожал. Боготворил. Был всем, о чём она только могла мечтать. Но маленькая драг-квин была амбициозной и эгоцентричной и не ценила этого мужчину так, как должна была. В конце концов, она его прогнала. И сказала себе, что это не серьёзно. Что он ей не нужен. И лишь её ограничивает. Маленькой драг-квин потребовалось очень много времени, чтобы понять, что мужчина помогал ей стать лучше. И когда до неё дошло, она сделала всё возможное, чтобы его вернуть. Но было уже слишком поздно. Мужчина нашёл другую, которая любила его так, как он того заслуживал. И они были счастливы. Маленькая драг-квин оставила его в покое и с тех пор каждый день жалела о своём выборе.

Я заворожено наблюдал, как маска, которую носила Мама, на секунду исчезла, и я увидел милого, доброго и испуганного мужчину. Но потом Мама вернулась, и резко перестала стучать по столу.

Я прошептал:

— С сожалениями трудно жить.

— Особенно когда упускаешь шанс. Понимаешь?

— Не уверен, — признался я.

— Ты умный мальчик, Сэм.

— Спасибо?

— Но иногда ты такой идиот.

— Беру свои слова обратно.

— Мы прячемся. Мы с тобой. Я за Мамой. Ты за своими словами.

Я сделал шаг назад.

— С нашей первый встречи, знаешь, чего я для тебя хочу, золотце?

Я покачал головой.

Мама улыбнулась, и эта была её самая тёплая улыбка.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы малыш Сэм нашёл в этом мире что-то большое и замечательное, любовь, такую же яркую, как он сам. Моё старое, сморщенное сердце жаждет этого. Мы с тобой такие разные, но я всё равно смогла увидеть в тебе себя.

— Эгоцентричного и амбициозного? — тихо спросил я.

Она грустно улыбнулась.

— Не совсем. Амбициозный, возможно. Не думаю, что в тебе есть что-то эгоцентричное. Но иногда мне хочется, чтобы было. Потому что тогда ты бы разглядел, что должно принадлежать тебе.

— Я не могу, — прошептал я, потому что теперь знал, о чём она говорит.

— Знаю, золотце. Потому что ты не такой.

— Это нечестно. Для Джастина. Для Райана.

Для меня.

— Подобное всегда нечестно.

— Всё не так…

Мама ждала.

Вместо этого я пролепетал:

— Мне нужно идти.

— Правда нужно?

— Я не убегаю, — пообещал я. Хотя вроде как убегал.

— Будто когда-нибудь сможешь. Я буду гоняться за тобой, пока у тебя не устанут ноги, а потом затащу обратно в своё логово и никогда не отпущу.

— Мне бы этого хотелось, — признался я.

— Сэм. Тебе нужно быть начеку, хорошо? Я не знаю, что там снаружи. И что будет дальше. Но ты должен быть уверен, что готов. Если я узнаю, что тебя убили, я сама тебя убью. Ясно?

— Предельно.

Мама встала из-за стола и обошла его, не сводя с меня глаз. Она положила свои сильные руки на мои плечи и крепко сжала. Затем наклонилась и поцеловала меня в лоб, громко чмокнув. Было больновато.

— Жизнь — это шансы. Пока ты не воспользуешься ими, никогда не узнаешь, что они могут тебе дать.

Я кивнул, потому что только так Мама позволит мне уйти. И думаю, она это знала.

— Я буду в порядке, Мама. Вот увидишь.

Она мне явно не поверила.

— Надеюсь на это, Сэм. Ради всех нас. Береги себя, золотце. Мир злобное место. Ему всё равно, если ты пострадаешь.

Я повернулся и ушёл, оставив крёстную фею стоять в одиночестве в её пустом кабинете.

Райан ждал меня у подножия лестницы. Мойше пристально на него глядел, другие куртизаны наблюдали за Райаном с тонко завуалированной похотью и интересом в глазах. Он на них не смотрел, только на меня.

Я спустился, и Райан произнёс:

— Сэм, то, что я сказал…

— Не важно, — отрезал я. — Что бы ты ни делал, для меня это не имеет значения.

— Мне нужно было выбраться, — сказал он, отведя взгляд в сторону. — Из трущоб. Это стоило денег, которых у меня не было. Покровительства.

Я не подал виду, что понимаю. Райан занимался проституцией, чтобы оставить трущобы позади. При одной мысли об этом заныло в животе. Он сказал, что из-за меня решил покинуть трущобы. Так что, конечно, у меня были ощущения, что я принудил его к такому заработку. Больно. Душа разрывалась. Меня поглотило чувство вины. Я хотел только одного — крепко обнять Райана и прижать к себе. Сказать, что всё будет хорошо. Просто отлично. Что мне всё равно, что он делал в прошлом. Потому что мы должны сосредоточиться на будущем.

Но я не смог.

Я слишком сильно к нему приблизился. К тому, кто мне не принадлежал.

Поэтому я сказал:

— Мы все делаем то, что должны.

Я похлопал Райана по плечу и двинулся к выходу. И с каждым шагом боль становилась сильнее.

Глава 16

Упс!

Через три дня засиял кристалл вызова. Мы шли в Таркер Миллс. И казалось, что мы знаем ненамного больше, чем в начале пути. На самом деле, даже возможное местонахождение принца добавляло новые вопросы, а что я ненавидел больше всего на свете, так это вопросы без ответов.

Поэтому я погрузился в размышления.

Гэри, Тигги и Райан, конечно же, это заметили. Я хмурился и закатывал глаза всякий раз, когда они прерывали мои мысли. Гэри сказал, что я та ещё стерва. А Тигги, что веду себя грубо. Райан просто смотрел на меня большими глазами. Так и хотелось заключить его в объятия и никогда не отпускать, защитить от всех и вся.

От чего я ещё больше разозлился.

У нас были друг от друга секреты. Ну ладно. У меня были секреты. В частности, о краеугольном камне. Хранить такое утомительно, раздражение нарастало с каждой секундой.

Жизнь сурова, очень хотелось жаловаться, поэтому я молчал и просто смотрел вперёд.

Проблема в том, что я никогда ничего не скрывал от Гэри и Тигги. И Моргана. Ну не совсем… Но от Гэри и Тигги? Никогда. И сам факт, что единственный раз, когда я не сказал, о чём-то настолько важном, как нахождение моего магического якоря, приведёт к полной заднице, когда всё выйдет наружу. Что, конечно же, произойдёт. Неизбежно. Такова моя жизнь.

И всё же я ничего не рассказал.

Но это было оправданно. Мы должны закончить приключение. Спасти Джастина, победить дракона, а затем отправиться в Замок Отморозь Себе Зад. О краеугольном камне можно побеспокоиться позже. И о том, как-я-колдую-с-помощью-силы-мысли. Были более насущные проблемы.

Я был не в настроении, когда кристалл начал гудеть.

— Засранец, — пробормотал я.

— Ты собираешься ответить? — спросил Гэри. — Может, это поможет тебе выйти из состояния я-пытаюсь-быть-мучеником-но-на-самом-деле-мудак? Только боги знают, сколько ещё я смогу выдержать, прежде чем серьёзно задумаюсь о том, чтобы покончить с нашей дружбой и твоей жизнью.

— Не убивать, — сказал Тигги. — Даже если Сэм придурок.

— Тигги! Ты должен быть на моей стороне! — возмутился я.

Тигги закатил глаза.

— Всегда. Кроме сейчас.

Я покопался в мешке и достал кристалл. Он нагрелся сразу, как только я взял его в руки.