— Началось все лет тридцать назад, когда Урята только пришел в ту деревню у тракта. Был он молод совсем и глуп. Ихний-то знахарь помер, потому недавнего ученика пригласили к себе охотно. Все шло честь по чести. Деревенские к нему лечиться ход или, на праздники и похороны звали. Урята работу честно выполнял. В той-то деревне мастерицы по кружевам из покон веков были. Славилось их плетение далеко за пределами окружных сел и деревень. Кузнецы опять же знатные были.
— Ткачихи и швеи… — добавила девушка.
— Да, не перебивай. Мастеровая деревенька была. И вот решил как-то их молодой чародей деревне помочь, чтобы поток проезжих стал больше, чтобы деревня в город выросла. А чтоб быстрей все получилось, решил глупый чародей попросить помощи там, где лучше помощи не искать. Провел обряд, призвал демона, полосонул по руке ножом, чтобы откуп демону кровью своей отдать, а демон-то хитрей и сильней оказался. Не принял он жертву чародея, сказал, что свое он взял. А Уряту повязал словом, что свое пожелание он выполнит, иначе худо будет. Чародейка довольный спать лег, а утром вышел, а в деревне не души. Пустая деревенька-то стоит, всех рогатый забрал. Такой вот откуп за помощь. Урята за голову схватился, к городскому колдуну побежал за помощью, у него же учился. А тот руками развел. Обещал молчать о пропаже целой деревни, помог заклятие забвения на нее положить. Помыкался недотепа, а демон требует выполнить обещанное. Из деревни село, из села город, а он тайный владыка. Посопротивлялся Урята, помыкался и набрел как-то на Калиновку. Наш народ всегда гостеприимный был. Сама видишь, живем на отшибе. Обрадовались, приютили. Знахарь, сказали, хорошо, а чародей не помешает. Так и прижился. Мне он как-то сразу не понравился, а вот люди прониклись. Однажды попросили чудо показать, тут и началось. Чтобы все получилось, ему нужно было не силой действовать. Только не чудо это было. Не сами бабы плести начали, души в них сгинувших вошли. Всех приспособил. Этот, что в доме спит, с женой заблудились, набрели на нас. Тут их Урята и прибрал. Остались жить, сами не поняли как. А потом чародей и вовсе их увел на место старой деревни. Урята людей быстро осаживал в новой деревне, так в село оно и выросло. Я пытался докричаться, но маловато силенок-то. А там, как помирать стал, сам себя проклял, что не знать мне покоя, пока не освобожу людей и не верну домой. Когда помер, испугался, что сила вместе с телом ушла, не такая уж она и большая была, а оказалось, что без тела сила освободилась. Я научился ее подчинять и начал. Сначала отпугивал от села проезжих, не помогло. Урята, будь он неладен, защиту поставил. Вот тут мне и пришлось прибегнуть к помощи. То зверя надоумлю, то мертвяка подниму. А там уж управлять сложно. Простой-то человек пугается нечисть, мыслить перестает. Орут, как дураки, руками закрываются, а упырина страх чует и жрет. От волков и медведей, когда убегали, когда не успевали. Я же ярил зверя. Упырей Урята отлавливал, а зверь в лес уходил. Но народец ездить перестал, посчитали гиблым местом. Думал, все, добился. Ан, нет. Урята решил меня изгнать. — тут призрак жутковато заухал- засмеялся. — След он мой уловил. Приперся, круги чертить начал, знаки писать. Я его в подпол заманил. Заухал, запричитал, он и кинулся меня догонять, я крышку-то и захлопнул, заклинанием опутал. Он неделю бушевал и выл, а потом все, отошел. Тело умерло, а вот дух нет. Недаром хозяин его демон. Пока дух жив, будут эти дураки там сидеть. А теперь ты и тело освободила. Как воссоединятся дух с телом, так он сильней станет. И меня изгонит, и вновь запустит колесо. Будут наши паучихи ткать, прясть и плести, поедут люди, получит демон свой город. Представляешь сколько там душ будет? Ты уж извиняй, что на тебя мертвяков натравил, думал, ты Уряту спасать пришла.
— А почему демон до сих пор своего раба не вытащил? — удивилась Белава.
— Так нет тут его власти. А вот тело, когда ход открыт, наружу вытащит.
И как подтверждение его слов, раздался рык. Из дома, пьяно покачиваясь, вышел мертвец. Призрак кивнул:
— Ну, встречай, девонька, теперь он твой.
Белава встала на ноги, потянулась, подняла меч, звенящий от нетерпения и залихватски свистнула, привлекая внимание мертвяка.
— Ты, девонька, не дай телу с духом соединиться. Чую я его тут.
— Попробую. — ответила Белава и нанесла первый удар, магический.
Тело откинуло назад, но на ногах мертвяк все-таки удержался. Он покачнулся, наклонился вперед и побежал, будто собираясь забодать девушку. Она отскочила в сторону, занесла меч, и… тело побежало дальше.
— Догоняй, — заорал призрак Бреги, — он к духу своему стремится!
Белава бросилась вдогонку. Она уже настигала мертвяка, когда тот вдруг сделал мощный прыжок. Перед глазами девушки сверкнуло, за спиной завыл призрак, земля содрогнулась, и Белава упала на колени. Она смотрела, разинув рот, как тело чародея изогнулось и задергалось, обрастая новыми сухожилиями, венами, сосудами, мышцами.
— Бей! — кричал призрак.
Это вывело девушку из оцепенения. Она вновь взметнула меч и рванула на возрождающегося Уряту, но уткнулась в стену из обжигающего жара и отлетела назад. Наконец, на теле появились кожа и волосы, и Урята обернулся. Белаву тут же взяло сомнение, что так чародей выглядел до смерти. В зрачках его плясал огонь, жар по прежнему исходил от него. Он оскалил заострившиеся зубы и подмигнул:
— А вот теперь нападай, девка, — и захохотал жутковатым каркающим смехом.
Белава вскочила и бросилась на него, на ходу выкрикивая заклинания. Урята продолжал смеяться, в один миг вырастив огненный щит, об который разбились все заклинания юной чародейки. Потом щит изменился, вытягиваясь в меч, и чародей пошел на девушку. От скрестившихся мечей брызнули искры, и ближайший дом заполыхал. Белава с ужасом поняла, что она слабей возродившегося чародея, намного слабей. Даже змейка уступала его огненному мечу, казалось, что батюшкин подарок начал выдыхаться. Урята жал девушку к колодцу, зиявшему пустым провалом. Чародейка лихорадочно вспоминала все приемы, и заклинания, которым ее обучил Дарей, но все это не приносило противнику ощутимого вреда. Он несколько раз пропустил удары меча, несколько раз девушка достала его заклинаниями, но Урята только со смехом встречал их. И тут в ней начала закипать ярость, поднялась огненной лавой и хлынула через край, ослепляя Белаву. Ей показалось, что она стала выше ростом, потому что Урята сейчас был на пол головы ниже ее, хотя до этого она была ниже чародея на голову. Слух, зрение и обоняние обострились до предела. Урята смотрел на нее разинув рот. Девушка глухо зарычала и сделала длинный прыжок в сторону. Она вскинула руки и почувствовала, как ее наполняет сила из воздуха, опустилась на колено, и силы потекла из земли. В этот момент чародей пришел в себя от изумления и кинулся на нее. Белава обернулась к нему и оскалила зубы, почувствовав запах, который шел от Уряты: запах серы, смешивавшийся с запахом гнили. Чародей превратил меч в пламя и швырнул в девушку. Она протянула руку и… поймала огонь. Затем опустила к нему голову и выпила пламя, почувствовав, что и сила огня теперь наполняет. Чародей отскочил в сторону, потом развернулся и побежал прочь, взывая:
— Хозяин! Помоги мне, хозяин!
Но никто ему не ответил. Белава в несколько прыжков догнала его, и, взмахнув мечом, снесла Уряте голову. Дух чародея вновь покинул тело, но девушка поймала его в воронку, созданную ветром. Топнула, и земля разверзлась, открывая глубокую трещину, которую озаряли далеко внизу огненные всполохи. Ветряная воронка подползла к краю щели и вытолкнула туда, удерживаемый дух Уряты.
— Тебя ждет твой хозяин, — крикнула она и не узнала свой голос.
Трещина закрылась, и под ногами Белавы оказался труп чародея. Она вытянула из себя огонь и сплюнула на обезглавленное тело. Рядом возник призрак Брега, подкидывая голову в костер.
— Да простят тебя Великие духи, — сказал призрак.
Девушка постепенно успокоилась, она с некоторым удивлением смотрела на догорающее тело чародея, особо не веря, что она это сделала, и все закончилось.
— Ну ты, девонька, и даешь, — как-то даже восхищенно сказал призрак.
— Сама не понимаю, как получилось. — ответила девушка, ощущая, как усталость падает ей на плечи неудержимой тяжестью.
— И давно с тобой это? — спросил Брега.
— Что? — зевнула Белава, оседая на землю.
— Да то, что ты…
Остальное она уже не слышала, погружаясь то ли в сон, то ли в забытье. Снилась ей дорога, а впереди два всадника. Один ехал на вороном коне, а второй на дымчатом изящном жеребчике. "Уйдут, не догоню", — мелькнула мысль у Белавы, и она вскочила.
Рядом мирно посапывал Балбош, чему-то радуясь во сне. Она осмотрелась и узнала ту избу, в которую спрятала мужика. В окно пробивался серый рассвет.
— Проснулась? — услышала она, рядом сидел призрак Бреги.
— Проснулась. Мне надо собираться.
— Да, пора. — призрак глянул в окно.
— Как я здесь оказалась? — задала девушка, интересующий ее вопрос.
— Я принес. Ты ведь против призраков дом не запечатала, — и он тихо рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо чародейки.
Она спустила ноги с кровати и с удивлением взглянула на сапоги, потом на одежду.
— Это я так в драке разодралась что ли?
— Так ты сама не знаешь? — Брега как-то странно посмотрел на нее.
— Что не знаю? — она пристально посмотрела на призрака, тот лишь рукой махнул.
— Буди своего попутчика, сам не проснется.
Белава провела рукой над лицом Балбоша, и тот открыл глаза, ошарашено озираясь вокруг. Потом уставился на чародейку.
— Где я? И кто ты?
— Ну здрасти, дяденька. Ты в Калиновке, я Белава, ученица чародея. Сам меня просил вам помочь.
— В чем помочь? И где моя Драгия?
— В Новой Калиновке. Поехали, по дороге все вспомнишь, а у меня времени мало.
Балбош послушно вышел из избы вслед за девушкой. Она сращивала свою одежду и обувь, радуясь, что ей подвластно подобное. Ходить ранней весной в лохмотьях вовсе не хотелось. Лошади сонно озирались, они попали под чары вместе с Балбошем. Тот подошел к своему коняге и задумчиво потер лоб.
— Будто во сне был столько времени. Хорошо помню, как шли с Драгией в город и сбились с пути. Набрели на деревеньку, нас пустили переночевать, а потом будто сон снился, что жить остались, что сын у нас родился. И тебя вроде и помню, девица, а будто и во сне все было.
— Очень похоже на правду, — хмыкнула Белава. — И сын у тебя есть и жить тут остались. И наняли меня вчера всем селом. Только не сон это был. Я тебе в дороге все расскажу.
Уже отъезжая, она начала озираться по сторонам и поняла, что не видит вокруг ни одной косточки от скелета, и сожженное тело Уряты тоже исчезло. Возле одного из домов стоял призрак Бреги и махал ей рукой, хитро улыбаясь. Однако возле колодца девушка остановилась и рассмотрела странные следы на земле.
— Зверь какой-то большой тут топтался, — проследил за ее взглядом Балбош.
— Больше не будет, — ответила Белава, вспоминая, как погиб чародей, за спиной раздался смешок Бреги.
Белава рассердилась. Пусть себе хихикает, а ей спешить надо. Представив сколько времени они потратят на обратный путь, девушка остановилась.
— Что такое? — удивился Балбош.
— Хочу дорогу уменьшить. Пора опробовать самостоятельно пройти…
— Куда? — мужик с интересом смотрел на нее.
— Сейчас увидишь.
Девушка спешилась, встала перед мордами лошадей, и начертила на земле линию, стараясь четко представить себе село. Потом протянула руку, взялась за невидимую ручку и потянула воображаемую дверь. Сильный порыв ветра вырвался из проема, заставив взметнуться волосы людей и гривы испуганных лошадей.
— Ох, — выдохнул Балбош. В открытую дверь была видна Новая Калиновка.
— Заклинание перехода, — довольно улыбнулась чародейка. — Проходи, а то закроется и придется топать семь верст.
Злата пренебрежительно фыркнула, намекая, что кому-то топать, а кому-то сверху сидеть, и смело направилась в открывшийся проход. За ней потопал конек Балбоша, а за ними и сама Белава. Брега опять махнул ей рукой, и она успела услышать прежде, чем дверь закроется:
— Сильна-а.
В Новой Калиновке их ждала следующая картина. Между домов бродили потерянные жители, то шарахаясь друг от друга, то кидаясь с расспросами. Первым чародейку и Балбоша увидел Алабор. Он бросился к отцу. Тот неуверенно прижал пацана и встрепал ему белобрысые волосы.
— Наконец-то, тятя, — сказал мальчуган, — а у нас тут такое творится. Мамка меня утром еле признала. Сидит плачет сейчас. Остальные тоже бродят, как призраки.
— Сейчас я все объясню, — сказала за Белава и крикнула, — подойдите все ко мне!
Она забралась на Злату, чтобы ее лучше было видно. Люди подтянулись и остановились, выжидательно смотря на нее. Девушка окинула их взглядом и начала:
— Все началось тридцать лет назад…
Когда она закончила, люди продолжали стоять и смотреть на нее.
— Сейчас души тех, кто жил здесь оставили вас. Вы свободны и можете решать, что делать дальше.
— Ласка, — крикнул бородатый мужик, — собирай добро и детей, возвращаемся в Калиновку. Не нравится мне тут.
— И мы возвращаемся, — отозвался еще один мужик, — как раз поле успеем подготовить, дома подправить.
— Точно, — согласно загалдела толпа. — Надо уходить отсюда.
— И мы с ними что ль, Драгия, — Балбош глянул на жену. Хоть и плохо помню эти года, а все же привыкли к ним, да и Алабор всех знает.
— Пошлите, — поддержала их рыжая тетка.
— А я в Белый Град, — сказал молодой парень, — у меня там батя с братьями. Чего вдруг решил остаться?
— Ну, прощевай, друже, — обняли его. — Будешь близко к Калиновке заходи.
Еще несколько человек вспомнили, где их ждут. Люди кинулись к домам, собирать пожитки. Брали самое необходимое из вещей, еду, скарб. Получилось по подводе от каждого дома. А кто дальше, те набивали мешки на дорогу. За оставшимся было решено возвратиться позже. Белава забрала свой худой мешок, вздохнула, вспоминая, что со вчерашнего утра ничего не ела, и вновь села на Злату.
— Ничего, девочка, найдем, что поесть. — Она уже было тронула поводья, но ее тут же окрикнули.
— Постой, госпожа чародейка. — рядом возник Балбош. — Ты уж прими наш дар, не побрезгуй. Такое великое дело сделала.
Он протянул ей мешок, на вкусный запах из которого желудок девушки отозвался урчанием. Так же торбу с овсом для Златы и мешочек, приятно оттянувший руку. Настроение у чародейки сразу улучшилось, и усталость отступила куда-то далеко.
— Госпожа чародейка, — снова заговорил Балбош, — а может с нами? Мы остались и без знахаря, и без чародея. — толпа одобрительно загудела.
— Вы уж простите меня, добрые люди, но пора мне. Не могу остаться, да и обучение мое еще не закончено.
— Так может после к нам? — спросили погрустневшие селяне.
— Я не буду вам обещать, — улыбнулась девушка, — Да и зачем вам меня ждать, когда у вас свой знахарь подрастает? — и она указала на Алабора. — Найдите учителя ему, у мальчишки есть дар. Небольшой, как раз для знахаря. Я вижу.
— А и точно. Он руками мне голову от боли излечил, — вспомнила Драгия.
— И мне тоже, — отозвалась рыжая тетка.
Улыбка расползлась по лицу Балбоша:
— Это мой сын, — гордо сказал он.
Более девушку не задерживали. Она тепло попрощалась с калиновскими и тронулась в путь. Не успела она отъехать далеко, как за ее спиной раздался треск. Она обернулась и увидела, как дома рушатся, лишившись своих хозяев. Люди спешно покидали свое бывшее селение, опасаясь попасть под обвалы. Псы бежали, привязанные к подводам. Неожиданно они подняли головы вверх и разом завыли. Столб огня вырвался из земли, пожирая остатки домов и строений. Когда жар спал, от Новой Калиновки не осталось и следа, а подводы уходили все дальше. Мимо Белавы проскакали три одиноких всадника. Девушка проводила взглядом подводы, а после взглянула на дорогу. Там мерцал поисковый клубочек.
— Они уехали еще дальше, — сказала Белава, — поспешим.
И всадница пустила свою кобылку в галоп, спеша за теми, кто вовсе не ожидал ее увидеть.