Бег к горизонту

Глава 12

Вечером следующего дня, после нервной ночевки, когда Серой постоянно мерещилась вылетающая с разных сторон вражеская конница, и еще одного занявшего почти весь день перехода армия вышла к Берсонзону. Еще на подходе издалека с той стороны был виден поднимающийся в небо дым, что наводило на неприятные размышления.

Ворота города, при приближении армии освободителей, оказались открытыми. Никто капитана не встречал, и, как оказалось, граф Орфален покинул Берсонзон еще утром, прилично при этом его пограбив.

Еще одной неприятной новостью оказалось то, что, видимо понимая, что война на этом не закончится, оставшийся непредставленным воздушник, уже знакомый Алекандру по предыдущему сражению, напал на Башню магов. В результате завязавшегося магического поединка, Башня, а также дома в радиусе сотни метров вокруг изрядно пострадали. Но и это было не самым неприятным: Вирмос с Норвином, привыкшие к регулярным сражениям кое-как смогли отбиться — мастер Вирмос почти без потерь, а подмастерье огневик весь поломанный был найден на соседней улице — а вот погодник вместе со стариком-менталистом, нападение это пережить не смогли.

В итоге преследование графа Орфален, как бы Александру не хотелось закрыть этот вопрос поскорее, пришлось на некоторое время отложить. Требовалось потушить пожары в городе, оставшемся без стражи и вообще без, по сути, какой-либо власти, разобрать завалы, помочь пострадавшим. Ну и повесить кое-кого, кто уж слишком активно сотрудничал с оккупантами, не без этого.

Точечные репрессивные меры подняли патриотизм и желание поддерживать Серова во всех его начинаниях среди горожан на недосягаемую высоту. Собственно патриотизм поднялся еще раньше, едва солдаты Александра начали входить в город, как к новому-старому владельцу Берсонзона сразу бросились местные нобили и принялись активно закладывать друг друга, уличая в связях с графом Орфален, в раскачивании ситуации в городе перед вторжением и даже в громких убийствах якобы совершенных неизвестными демонопоклонниками. Каждый из них, понимая, что свою жизнь спасти получится только потопив всех остальных, со старта начали вываливать друг на друга тонны грязи, отчего Серову по началу вообще захотелось сравнять город с землей и засыпать это место солью. Однако взяв себя в руки, граф вызвал из Александрова Диная со следственной группой и силовой поддержкой в виде трех десятков тамошних стражников — пусть с этой клоакой разбираются профессионалы, — а сам занялся делами хозяйственными.

Покинуть Бресонзон, расплевавшись со всеми самыми насущными делами у Александра удалось только на четвертый день. Впрочем, нет худа без добра. За это время в себя пришел Ариен, мало, по правде говоря, пока что способный к активной магической деятельности, целители и маги поставили на ноги большинство не слишком опасно раненных в последней битве бойцов и плюс — что особенно приятно — к графу присоединились контингенты двух вассальных баронов — Юс и Заурион. Эти два владетеля привели с собой две полноценных сотни бойцов, из которых не меньше половины было конных, так что у Серова теперь вновь была какая-никакая конница. Общая же численность армии с этими подкреплениями достигла четырнадцати сотен человек.

— Итак, господа, — в большом помещении вокруг такого же немаленького стола собрались военная верхушка графства Серов. На столе лежала карта Берсонзона и окрестных баронств, на которой были расставлены фигурки обозначающие свои и вражеские силы. — Ваши мысли на этот счет?

Барон Орфален отступил недалеко. Основное его войско, так же пополнившееся свежими силами за время вынужденной передышки стояло возле замка барона Курапс, закрывающего самую короткую дорогу вглубь вражеской территории.

— Нужно как можно скорее выдвигаться вперед и атаковать противника, пока к нему еще не подошли подкрепления, — первым высказал свое мнение Элей. — Очевидно, что та тысяча с небольшим бойцов, которую мы уже видели, это не весь военный потенциал графства Орфален. Как минимум мы еще не видели дружины вассальных ему баронов.

— По моим данным к графу уже присоединились войска баронов Вальдир и Миамс. Вроде как в ближайшие дни должны подойти бароны Голван и Хонтер, но тут сложно что-то сказать, расстояние, как вы понимаете. Свежие сведения пока дойдут становятся уже не слишком свежими.

— То есть сейчас у противника вновь около полутора тысяч человек с учетом сотни лучников, которая оставалась гарнизоном в Берсонзоне и дружин минимум трех баронов, я правильно посчитал? — На всякий случай переспросил затраханный в последние дни валом навалившихся забот граф.

— Приметно так, — кивнул Динай. — Может быть в тому времени, как мы достигнем замка Курапс, будет на полторы сотни больше.

— А как насчет, раз уж мы все равно ничего не теряем, сходить на восток и ударить по баронству Соммер? — Подал голос барон Юс. — Лишить противника потенциально опасной опорной базы у себя в тылу всегда полезно.

Серов от такой наглости аж онемел на несколько секунд. Учитывая, что этот вассал до последнего момента поддерживал Элианну — правда только на словах, не оказывая военной помощи — тянуть одеяло на себя в такой ситуации было… Смело. Явно же этот барон при захвате замка Соммер будет претендовать если не на все баронство, то на кусок его земли — к бабке не ходи.

— Потратить на это два-три лишних дня? — С сомнением протянул Элей.

— Знать бы, что за это время к противнику не подойдет подкрепление, — Александр еще раз задумчиво посмотрел на карту, — можно было бы и сбегать… Нет! Глазомер, быстрота натиск! Собираем все силы и атакуем главную армию противника, после чего все эти замки можно будет захватить без особых проблем. Решено.

Последней приятной, с какой стороны не посмотри, новостью стало то, что три орудия конного полка, которые Серов уже мысленно списал в потери, нашлись на одном из складов Берсонозона. Учитывая кавардак, который тут происходил последний десяток дней, определить как они туда попали и почему Орфален, уже познакомившийся в прошедшей битве с новым оружием, их не затрофеил, не представлялось возможным. Возможно, просто не нашел в спешке отступления, однако теперь у капитана под рукой был уже такой себе небольшой двухбатарейный артиллерийский дивизион, способный решать на поле боя серьезные задачи.

В общем, на следующее утро после состоявшегося совещания — там на самом деле и другие, еще более экзотические идеи обсуждались — армия выдвинулась из Берсонзона на север, обходя левый приток Красной, а потом на северо-восток, в сторону замка Курапс.

Вокруг меж тем, совершенно неожиданно — до этого казалось, что жара не закончится никогда — пришла осень. Температура резко снизилась до комфортной, а по небу стали бродить подозрительного вида тучки, как бы намекая, что дождь в это году все-таки случится. Вот только сказать, что этому был кто-то сильно рад было нельзя. Погибший урожай спасти все равно уже было нельзя, а учитывая неожиданно свалившуюся на голову военную кампанию, дождь мог только все испортить. Одно дело воевать в сухую погоду, и совсем другое — месить ногами грязь, мокнуть сверху и снизу, а уж какое удовольствие таскать буквально на себе артиллерию — и вовсе словами не передать.

Поэтому бойцы даже без окриков офицеров сами инстинктивно ускорялись, поддерживая высокий средний темп марша. Впрочем, как раз это был тот случай, когда слишком уж торопиться смысла не было: учитывая передвижение по вражеской территории и то, что у Орфалена было гораздо больше конницы, влететь обеими ногами в засаду вделось делом крайне простым. Поэтому Серов, наоборот, сдерживал своих воинов, делая относительно частые привалы и активно рассылая во все стороны разведку. Но нет, никаких сюрпризов по дороге обнаружить не удалось, что даже немного расстроило графа, считавшего тестя более хитрым и продуманным в военном плане.

Расстояние до вражеского замка армия Александра преодолела за полных два дня. И утром — это был четвертый день осени — вышла к замку Курапс. Противник было попытался атаковать еще не построившееся войско сходу, однако нарвавшись на залп картечи в упор и потеряв пару десятков бойцов, спешно отступил.

Вообще после прошедшей битвы Александр несколько пересмотрел свои взгляды на стратегию развития и использования своих вооруженных сил. О том, что пороховое оружие эффективнее мечей и стрел он, конечно же знал и раньше, однако раньше это знание было чисто теоретическим и с практикой пересекалось мало.

Теперь же, поняв, насколько даже такой примитивный огнестрел легко затыкает за пояс все эти арбалеты с мечами и копьями, граф решил строить свою тактику в первую очередь именно от него.

Граф Орфален явно ждал прихода Александра, ждал и потратил эти несколько дней очевидно с пользой. Позиция у него была, что называется железобетонной: правый фланг от любой неожиданности закрывал замок Курапс, левый фланг упирался в лес, а с фронта вражеское войско было прикрыто не слишком высокими, но достаточно неприятно — с точки зрения возможной атаки на них — выглядящими земляными укреплениями. Полутораметровый ров, с такой же высоты валом, плюс несколько рядов из воткнутых в землю и обращённых наружу кольев. С одной стороны — ничего особо страшного, с другой — преодолеть все это не развалив строй копейщиков — практически невозможно. Явно противник решил сыграть сегодня от обороны.

— Какие будут предложения? — Собрав всех причастных в своем шатре Серов предложил им высказаться по поводу сложившейся ситуации. А выглядело все на первый взгляд не слишком весело: у противника явно больше солдат, лучше позиция, еще и по магии — что совсем не привычно — преимущество на стороне противника. Ариен восстановился еще не до конца, а Вирмос честно признал, что в поле один на один против вражеского мага не потянет.

— Попробовать обойти замок слева? Какой смысл атаковать в лоб? — Предложил самый простой и логичный вариант Элей.

— Отправил уже разведку туда, — кивнул Александр, — но судя по тому, что там посреди луга торчат то тут, то там пучки камыша, вряд ли удастся пройти. Что еще?

— Нужно заставить их атаковать, вылезти из-за частокола и подставиться под наши пушки, — задумчиво пробормотал Раврион. Мысль была со всех сторон привлекательной, однако как воплотить ее в жизнь оставалось пока не ясным.

— Может от пушек сыграть? У них дальнобойность все же побольше будет, чем все, что есть у Орфалена.

В итоге достаточно долгого двухчасового мозгового штурма родились первые наметки плана, построенного в первую очередь на хитрости. Все упиралось в то, что противник был гораздо более манёвренным и на любую попытку их обойти или устроить еще какую каверзу всегда успевал ответить, этому было решено использовать в первую очередь не ноги а голову.

Не придумав как атаковать сходу, Саров приказал окапываться с прицелом на возможное долгое противостояние. Подойдя к противнику на расстояние триста метров и продолжая оставаться в полной безопасности относительно вражеских стрел и магии, пехотинцы Александра сменили копья на лопаты и тоже принялись вгрызаться в грунт. А чтобы не было никаких неожиданностей, тут же с разлетом в пятьдесят метров установили две батареи по пять орудий.

Буквально на глазах удивлённых зрителей, напротив их позиций начала вырастать из земли вражеская, постепенно приобретая очертания укреплённого лагеря. Сначала атаковать их не решились, а потом и вовсе поздно стало.

Солнце меж тем постепенно добралось до зенита и стало крениться к закату, пришло понимание, что дело затягивается и в этот день атаковать никто не будет, что, впрочем, не означало, что боевые действия будут поставлены на паузу. Затащенные на специально подготовленные для них позиции орудия вполне достреливали — на пределе, правда, дальности — до вражеских передовых линий, и едва получили такую возможность, тут же принялись в медленном, скорее беспокоящем, чем действительно стараясь нанести врагу тяжелые потери, темпе обстреливать войска графа Орфален.

Там такой, с позволения сказать салют в свою честь, явно не оценили, однако и сделать, что-то в ответ не могли. Триста метров по нынешним временам — дистанция для боя запредельная. Особого вреда такой обстрел нанести не мог, однако и расслабиться не позволял.

В таком ключе прошел остаток вечера, ночь и весь следующий день: пушки не часто, может быть раз в час, но бахали, посылая чугунные приветы в сторону врага. Чаще стрелять было невозможно из соображений экономии боеприпасов, однако Серов хотел, чтобы вражеские солдаты были постоянно на взводе и не могли чувствовать себя в безопасности ни на секунду. Именно на этом строился его план. Вернее, на том, что постоянно пребывать в таком состоянии человеческий организм не может, поэтому рано или поздно наступит откат, и вот уже тогда…

Для того, чтобы еще сильнее подёргать противника, заставляя его постоянно находиться на стреме, граф несколько раз в день командовал ложную атаку, когда его войска строились — естественно противник тут же был вынужден занимать укрепления и готовиться к бою — проходили вперед метров на пятьдесят и потом возвращались в лагерь. Такая карусель, честно подсмотренная когда-то в фильме «Огнем и мечом» не прекращалась даже ночью, хотя тут задействованных в представлении было совсем не много — большинство солдат все-таки спало.

Ну и последним штрихом, вишенкой, так сказать, на торте стали действия магов, которые имея возможность хорошо подготовиться несколько раз пробовали вражескую оборону на зуб. Причем делали это не столько эффективно, сколько эффектно, так чтобы простые вражеские бойцы обязательно видели над собой сполохи магического огня и остатки развевающихся в воздухе заклинаний. Благо нужно сказать спасибо мертвому архимагу за запас накопителей, который позволял тратить энергию, не боясь тут же получить удар в ответ, который мог бы достичь цели из-за ее недостатка.

Такая карусель продолжалась двое суток пока Александр не заметил, что противники на его провокации стали реагировать вяло. Не хватало только классического «не верю» в их исполнении, а это значит, что можно было переходить ко второму этапу плана.

На третью ночь, когда противник уже привык к постоянному «движу» в лагере графа Серов, когда все эти притворные атаки и редкая стрельба из пушек изрядно наскучила, Александр отдал приказ к реальному наступлению.

Его бойцы в тот день легли спать пораньше и были подняты перед рассветом. По темноте вооружились и надели брони, после чего в полной тишине пошли в наступление на вражеский лагерь. Ну как в полной тишине, одновременно с этим небольшая группа оставленных в тылу «актеров» как раз разыгрывала очередную «ложную атаку», со всеми причитающимися криками, гудением в боевой рог и прочими спецэффектами. Ожидаемо им никто не поверил. А когда поверил, было уже поздно.

Под покровом ночи — густая облачность закрыла звёздное небо, делав тьму еще более непроглядной — основные силы приблизились к передней линии врага на расстоянии короткого броска. В полной тишине, даже подкатили пушки, благо те были не слишком тяжелые, ну а сигналом для атаки стали действия спецназа, который Серов заранее заслал во вражеский тыл.

Два десятка отборных головорезов, нетренированных лично графом, по широкой дуге обойдя вражеские позиции через лес, пробрались в лагерь и установили там магический маяк, наведясь на который Ариен с Вирмосом нанесли дистанционный удар. После чего напали на вражескую штабную палатку и принялись уничтожать командиров графа Орфален. Самому тестю понятное дело ничего не грозило, он предпочитал ночевать в комфорте, в выделенных ему апартаментах внутри замковых стен, однако даже потеря части командиров среднего звена больно ударила по способности войска отреагировать на внезапное нападение.

Ворвавшиеся во вражеский лагерь, освещенный поднимающимся до небес столбом огня — сколько двое мастеров влили в заклинание энергии, страшно даже представить — бойцы Серова принялись резать разбегающихся как тараканы из-под тапка вражеских бойцов. Дополнительную сумятицу внесли артиллеристы, закатившие пушки на вал и давшие залп картечью по лагерю поверх голов своей пехоты, а там подоспели маги и сражение окончательно перешло в стадию избиения.

Поднявшееся над горизонтом через час с небольшим солнце осветило картину ужасающего побоища. Вражеский лагерь был частью разгромлен, а частью сожжен, а армия, его еще недавно населявшая, практически перестала существовать как организованная сила. При этом собственно убитых было не так уж много: только те, кто неудачно подставился в самом начале нападения или пострадал от действий магов. Уже по свету трофейщики насчитали чуть больше двух сотен тел, что, учитывая общую численность врагов в полторы тысячи голов, никаким образом смертельным ударом считать было нельзя. Даже если добавить сюда еще полторы сотни пленных, взятых, что называется, со спущенными портками, ситуацию это принципиально не меняло.

Окружающая лагерь темнота позволяла слишком легко спастись бегством, что большинство бойцов графа Орфален и сделали. При чем часть — в основном правофланговые, стоящие под каменными стенами — успели укрыться в замке, часть — несколько сотен человек — сумели организоваться и отступили на северо-восток в относительном порядке, но большинство просто разбежались по окрестностям, и понятно, что целенаправленно ловить их никто не стал.

— Нужно как можно быстрее взять замок, — безапелляционно рубанул Серов, когда все вновь собрались на военный совет. Не хватало только барона Терс, который со своими всадниками контролировал движение оставшейся части вражеского войска и по возможности перехватывал пытавшихся влиться нее беглецов. — Прихватить тестюшку за кое-какие мягкие места и на этом война закончится. Если дать ему сбежать, то сопротивляться он может еще очень долго! Ариен, вы сможете вскрыть ворота?

— Не, командир, — покачал головой маг. — День-два на нас с Вирмосом не рассчитывай вообще. Мы выложились на полную и даже чуть больше.

— Хреново, — покачал головой граф. Штурм каменных стен без магической поддержки, учитывая наличие где-то там неизвестного воздушника, обещал быть крайне кровавым. — И втихую теперь не залезешь, после предыдущей нашей выходки, они теперь настороже будут.

— Так, а может и демоны с ним, с тем замком, — подал голос Элей. — Оставим тут заслон, человек в четыреста вместе с магами. А сами дальше двинем, в глубь графства? Нам еще продовольственный вопрос хорошо бы решить как-нибудь.

Под таким эвфемизмом сер Оранж имел ввиду банальный отъем продовольствия у всех встреченных местных. То есть банальный грабеж. С одной стороны такие действия претили Александру, с другой — лучше пусть от голода умирают чужие крестьяне чем свои, если уж не делать подобного выбора вообще не получается.

— Сколько может быть внутри бойцов? — Задумчиво спросил Александр, имея ввиду замок Курапс.

— Гарнизон человек с полсотни, вряд ли больше, — принялся считать вслух Брад. — Явно с графом кто-то был, да и с баронами Соммер и Вальдир тоже. Еще человек тридцать, не меньше. Полюс те, кто успел туда спрятаться ночью, тут посчитать сложнее, но не меньше полутора сотен бойцов.

— То есть там за стенами сейчас под две сотни человек?

— Больше, — пожал плечами главный начальник тыла. — Еще гражданские. Семья барона, всякая прислуга и прочие. Плюс, возможно, обители тех домов, которые мы нашли разобранными. Они могли, конечно и в лесу спрятаться, но могли и в замке. Двести пятьдесят минимум, может даже больше.

— Интересно, на сколько у них хватит продовольствия?

— Не хотелось бы садиться в осаду, — покачал головой Элей. — Сейчас дожди начнутся, температура упадет и нам самим будет не слишком весело.

— А как ты думаешь, — Александру в голову пришла неожиданная мысль, — кто у них на воротах стоит? Ну в плане, это бойцы барона Курапс или «гости».

— Вероятнее всего — баронские солдаты, все же они свое хозяйство лучше знают. А что ты задумал?

— Нет крепостей, которых нельзя взять, — пожал плечами граф. — Если это не получится сделать с помощью стали или магии, всегда можно попробовать пустить вперед осла, груженного золотом.

— Купить барона? Интересная мысль.

— Ну ты сам подумай, — Александр принялся излагать свои резоны. — Еще несколько дней назад все было хорошо. Потом приперся этот граф со своей армией, явно занял лучшие покои в замке. Явно кормить его людей тоже барона напрягли, как минимум частично. А еды сейчас у всех не слишком много, но и это полбеды. Дальше приперлись мы, совершенно дурацким образом раскидали вражескую армию, стали под стенами. Внутри теперь куча народу и даже если осаду снимут, то что они зимой жрать будут. Как ты думаешь, барон Курапс в таком случае согласится сменить сюзерена, если я ему пообещаю владения не трогать и еще золотишка подкину?

— Как минимум стоит попробовать, — озвучил общее мнение Брад.

Следующей ночью подобравшийся в темноте к воротам замка лазутчик оставил прикреплённое снаружи послание для барона Курапс.

— «А ведь и бочонок с порохом можно было бы так же притащить», — сделал себе на будущее пометку в голове граф. Местные еще не привычные к такому оружию соответственно и не знали как от него оборонятся. В эпоху же холодного оружия единичный лазутчик мало что мог сделать, не привлекая к себе внимания, поэтому и особой угрозой не считался.

Ждать ответа на отправленное сообщение пришлось долго. Видимо, далеко не сразу, нашли человека, способного это самое послание прочитать, да и вообще, в переполненном, буквально кишащем людьми замке творить тайные делишки не так уж просто.

На вторую ночь, когда Серов уже был практически готов отдать приказ на штурм, его разбудил дежурный с сообщением, о том, что из бойницы надвратной башни кто-то светит фонарем в сторону их лагеря.

Дальше все прошло относительно просто, без каких-либо глобальных проблем. Поднятый по тревоге ударный отряд без сопротивления вошел в заранее открытые ворота, второй раз за несколько дней застав противника совершенно не готовым оказывать сопротивление. Тем более, что дружинники барона Курапс — они повязали себе куски светлой ткани на рукава, чтобы отличаться в темноте от других — заранее заперли двери помещений, в которых ночевали солдаты графа, поэтому даже подними они тревогу, быстро организоваться бы не смогли.

Графа Орфален со свитой и двух его вассальных баронов и вовсе взяли тепленькими прямо в постелях. А вот мага, с подручными найти не смогли, он, хоть барон Курапс и заверял, что никто пределы замка не покидал, из своих покоев бесследно исчез.

— Как будто улетел, — пробормотал Серов, выглянув в окно покоев мага. До земли было метров десять: особо не спрыгнешь.

— Магистр воздушник? — Услышал слова Александра, копающийся в вещах коллеги Ариен. — Легко.

— Чего ж он той ночью не помог своим бойцам, если такой крутой? — Серов был в максимально благодушном настроении, от предвкушения предстоящей беседы с тестем, на его лице сама по себе начинала расползаться улыбка.

— Ну во-первых, магам тоже нужно спать, — не отвлекаясь от шмона ответил огневик. — Во-вторых, там по периметру лагеря стояли сигналки, засекающие минимальные магические колебания. Едва мы начали бы что-то предпринимать, он бы сразу проснулся и включился в борьбу, но видимо воздушник не рассчитывал, что мы закинем маяк в лагерь, и просто не успел сориентироваться. Ну а потом было уже поздно. Нет, пусто, ничего он нам не оставил, продуманная сволочь.

— Плохо, — скривился Серов. — Ну ладно, разберемся потом.

Разговор с пленным графом получился в итоге весьма тяжелым. Продолжать войну, Александр не хотел, а это значит, что с графом нужно было так или иначе договориться. Нет, можно было, конечно, повесить его демонстративно, но это бы означало противостояние до победного: новым графом стал бы его старший сын Эверрет, и никаких бонусов от этой победы кроме, может быть, моральных в итоге бы не осталось. Капитан был совсем не уверен, что экономика его государства такую кампанию выдержит, поэтому приходилось наступать на шею своей кровожадности и пытаться найти точки соприкосновения.

После первого раунда, состоящего из взаимных — завуалированных естественно, не базарные бабки чай — оскорблений, стороны перешли к основному так сказать блюду.

— Я забираю под свою руку баронства Курапс, Соммер и Вальдир. Учитывая, что все три барона сейчас в моих руках, это даже не предмет торга, — начал озвучивать свои условия Александр. — Как раз сейчас мои бойцы выдвигаются в сторону этих замков, чтобы их захватить. Вероятно, сделать это будет не сложно.

Орфален только поморщился и промолчал. Полученные двумя годами ранее земли было жалко, но понятно, что самое неприятное еще впереди.

— Кроме того меня интересует этот замок, к северо-востоку отсюда, который запирает дорогу вглубь графства Орфален. И наоборот, соответственно.

— Крепость Рунг не отдам, — мотнул головой пленник.

— Перечисленные условия — это, скажем так, результат твоего военного поражения. Выкуп лично за тебя я приму исключительно продуктами питания. Зерно, масло, сыр, скот в эквиваленте трех тысяч золотых монет.

— Эверрет на такое не пойдет! — Аж задохнулся от возмущения граф Орфален, — такие условия означают голод в графстве. Армия разбежится, крестьяне уйдут к соседям, и весной ты просто заберёшь все что осталось без боя. Нет, я сам не позволю сыну провести такой обмен! Хрена с два!

Действительно, учитывая достаточно низкую цену на продукты в обычное время, на три тысячи корон можно было бы купить еды чтобы кормить тоже графство Серов месяцев восемь-девять. Сейчас, конечно, из-за неурожая цены на еду ощутимо поползли вверх, и это уже не такая трудновообразимая прорва продуктов, однако и ценность ее перед длинной и голодной зимой выросла соответсвенно. По сути, мгновенный анализ тестя был не слишком далек от того, как себе ситуацию представлял Серов. Более того, он совсем не имел целью — хотя это и приятный бонус без сомнения — полное уничтожения соседа, и поэтому был в принципе открыт для торга. Просто Александру нужно было чем-то кормить население самому, и при видимой простоте идея пойти и взять все что хочется силой имела кучу недостатков.

Во-первых, при грабеже гораздо больше добра пропадает впустую, чем достается грабителю. Особенно в такие времена, заставить селян отдать зимние запасы можно будет только угрозой смерти. А если они в лес сбегут, где их ухоронки искать? Все это очень затратно по времени и человекоресурсам, а прибыль вполне может быть сомнительна, ведь основные запасы, которыми легко распоряжаться находятся в столице графства, до которой не такое уж маленькое расстояние. И шансов захватить ее, тем более в ближайшие пару месяцев — не так уж много.

Во-вторых, такие действия могут больно ударить по репутации, чего тоже совсем не хотелось бы. Сейчас графа Серов знают как жесткого, но честного и справедливого правителя, под рукой которого вполне можно жить. Это обеспечивает в том числе и постоянный приток мигрантов, который терять не хотелось бы.

В-третьих, началась осень, а с ней со дня на день должны прийти дожди. В условиях, когда дороги полностью грунтовые и имеют свойство мгновенно размокать, никаких боевых действий в это время вести практически невозможно. И если пехота еще как-то пройдет, то те же пушки, скорее всего придется оставить в тылу. Плюс телеги обоза, без которого воевать сложно как сложно и вывозить награбленное добро. В общем, как это обычно бывает в средневековье, ты воюешь больше не с противником, а с логистикой.

В общем, Серов бы предпочел, чтобы ему продовольствие просто привезли на телегах, чтобы он мог спокойно пережить ближайшие полгода, разобраться со всеми потерями, переформировать вновь полки, изрядно потерявшие в численности и в организации, упереться в изготовление порохового оружия…

А дальше можно будет спокойно возобновлять войну и прибирать к рукам всех соседей, резко переходя на новый уровень.

— И последнее, — не слишком обращая внимание на возмущение тестя продолжил Александр, — Элианна должна вернуться домой. Наши с ней разногласия, скажем так, мы решим в узком внутрисемейном кругу.

— Иди к демонам! — Орфален попытался плюнуть в зятя, но получилось плохо: пересохший от волнения рот смог выдать только жалкий «плямк».

— Иначе, я посажу тебя на кол, поставлю на площади и каждый день мои целители будут тебя подлечивать, чтобы ты не умер. Ты будешь мучаться до тех пор, пока твой сын не согласится на озвученные мной условия или до тех пор, пока я не поймаю его и не посажу на кол вместо тебя, — Серов наклонился побледневшему от нарисованной картины пленнику и добавил. — Ты просто не понял с кем связался, папа.

Нужно отдать должное, граф Орфален так и не прогнулся и выполнять кабальные условия Александра отказался даже под угрозой мучительной смерти. Пришлось налаживать дипломатическую переписку с Эверретом напрямую, надеясь втайне, что сын действительно любит отца, а не воспримет такой поворот как знак богов и не умостит свой зад в графское кресло.

Учитывая, что самый быстрый способ коммуникации — через магическую почту Берсонзона предполагал все равно значительный лаг по времени, Серов отправил вперед большую часть войска, вместе с магами пушками и мушкетерами, а сам с небольшим отрядом и конвоем из пленников вернулся в Берсонзон. Тут во всю шло восстановление города и лишние полторы-две сотни рабочих рук, тем более бесплатных, явно не были лишними.

Тем временем, осень полноценно вступила в свои права и в десятых числах шестого месяца наконец зарядили долгожданные дожди. Дороги — кроме засыпанного щебнем тракта Александров-Берсонзон — сразу начали раскисать, делая продолжение военной кампании объективно невозможным до установления мороза и выпадения первого снега.

Спустя пару дней пришел ответ из Корсанта — столицы графства Орфален. Оказалось, что сын действительно любит своего папашу и готов согласиться на часть выставленных условий. Эверрет согласился с тем, что баронства уже уплыли Александру, и готов был поделиться едой. А вот отдавать сестру и крепость Рунг отказался наотрез. При этом, скотина явно понимал, что время играет сейчас на руку именно ему. Перспективы взятия хорошо укреплённой твердыни, гарнизон которой только немногим уступал осаждающим были весьма туманны особенно с учетом испортившейся погоды и усложнившегося снабжения армии. А за осень и часть зимы, графский сынок вполне мог попробовать собрать новую армию и тогда успехи начала осени вообще будут стоить очень мало.

В результате долгого торга — маги в эти дни работали практически в телеграфном режиме, обслуживая чуть ли не одних правителей государств — Эверрет согласился выкупить отца за еду в эквиваленте тысячи золотых. Ну и плюс сестру согласился отдать с условием, что Алесандр ее не отправит на эшафот. Такая постановка вопроса Серова даже немного обидела, в конце концов, какой бы двуличной стервой не была Элианна, она носила под сердцем его ребенка, а это что-то да значит.

Под это дело стороны договорились о перемирии сроком до нового года. За это время Эверрет должен собрать — добыть, купить, украсть — нужное количество провизии и довести ее до границы, после чего Александр обещал отпустить старого графа. Понятное дело, что война после этого мгновенно возобновится, однако такое пополнение закромов точно позволит Серову спокойно дожить до нового урожая. Более того, у него на эту зиму были большие планы, ведь кормить никого бесплатно он не собирался.

Едва обменная сделка была утверждена двумя сторонами, как в Александров тут же отправилось письмо с указанием для Реймоса подготовить список работ, которые крестьяне графства смогут выполнить в эту зиму работая буквально за порцию горячей каши. К сожалению, зимняя температура накладывала определенные ограничения. Так, например, земляные работы проводить в такое время весьма затруднительно, поэтому то же дорожное строительство вряд ли получилось бы сильно ускорить, однако и без этого дело найдется для любой лишней пары рук. И древесину можно заготавливать и кирпич производить и много чего еще, поэтому на зиму Серов планировал настоящий строительный бум у себя в графстве.

Что же касается взятых в плен баронов Соммер и Вальдир, то лишившись своих владений, они стали, по сути, особо никому и не нужны. Выкупать их Эверрет отказался — как для простых рыцарей цена на них была установлена слишком уж высокая — поэтому Серов промариновав их в плену десяток-другой дней просто отпустил, выпроводив за границу графства. Вешать их было, в общем-то, не за что, а еще пара вассалов Александру была не нужна совершенно, поэтому территории этих двух баронств он забрал в казну в качестве коронных. Бонусом тут опять же пошло, ставшее валютой куда как ценнее золота, продовольствие, запас которого был найден в обоих замках.

При этом баронство Курапс Александр, как и обещал, не тронул, и приняв вассальную присягу упомянутого феодала, не только оставил его в покое, но даже немного помог продуктами. В конце концов барону, теперь вассалу капитана, тоже нужно было как-то пережить зиму. В целом же, от присоединения этих трех баронств, население графства выросло процентов на десять-пятнадцать, что глобально не так уж и мало.

Всю же первую половину осени Серов провел в Берсонзоне лично руководя восстановлением города, перезапуская школьное обучение, занимаясь решением накопившихся вопросов в ткацком производстве, сосредоточенном здесь и в целом — разгребая накопившиеся проблемы.

Наконец в руки графа попали выпускники первого трехгодичного курса обучения большой государственной школы. До этого парни, нежданно-негаданно попавшие, по сути, в оккупацию, больше месяца просто валандались без дела. Занятому игрой в большую политику графу Орфален было не до каких-то там закончивших обучение школяров, да и слава всем Богам, если уж быть совсем честным.

Неполных девять десятков получивших начальное образование подростков в возрасте тринадцати-пятнадцати лет достаточно оперативно раскидали в качестве помощников мастеров и управляющих на производства графства, часть — тех кто выявил такое желание — отправили набираться опыта в графхозы, а часть зачислили в армию в качестве таких себе гардемаринов, если этот морской термин применим к сухопутным частям.

Вообще к распределению выпускников подошли не только ответственно, но и, что называется, с выдумкой. Поскольку условных вакансий для хоть сколько-нибудь образованных людей в графстве было куда больше, чем кандидатов, с каждым из парней поговорили отдельно, выяснили к чему у них лежит душа, к чему есть предрасположенность и только потом решали его дальнейшую судьбу. Такой подход для местных, не привыкших к демократии и излишнему либерализму, был странен, однако Серов все же настоял, чтобы каждый из выпускников мог выбрать себе работу по душе. Из утвержденного заранее списка, конечно. И дело тут не в человеколюбии, а банально в эффективности.

Еще одним неожиданным выводом из общения с выпускниками стало понимание того, что три года обучения — слишком мало. Детей, которые до этого вообще никак к наукам не прикасались, за три года можно научить только самым-самым основам, что с одной стороны уже не мало, а с другой — совершенно недостаточно. Впрочем, этот вопрос, учитывая, что новый курс все-таки, пусть и с опозданием набрали и начали обучение, можно было отложить как минимум на полгода.

Следующим направлением деятельности графа в это время стало восстановление армии. После заключения перемирия, экспедиционный корпус под командованием Элея был отозван из-под крепости Рунг и вернулся в Бероснзон, и можно было начать разгребать тот завал, который приключился из-за описанных выше событий. Нужно было полностью перетряхнуть офицерский состав, кое-кого понизить, а отличившихся наоборот повысить, заполнить освободившиеся вакантные вследствие естественной на войне убыли места и для начала хотя бы вновь разделить армию на полки, потому что за время последней кампании они окончательно потеряли какую-то стройную структуру, смешавшись в одну большую кучу. Конный же полк пришлось формировать, по сути, заново поскольку из четырех сотен его списочного состава к середине осени удалось тем или иным способом вернуть в строй чуть больше четверти. И это учитывая артиллеристов, коих разгром, связанный с предательством, к счастью, не затронул.

Глобально, если говорить совсем уж честно, больших проблем с набором новых бойцов у Александра не было. Система в этом плане была уже достаточно неплохо отработана: свеженабранные новики, — коих преддверии голодной зимы навербовать было относительно просто — отправлялись в качестве гарнизонов по замкам, где их дрючили опытные, прошедшие не одно сражение сержанты, а те, кого они меняли, отправлялись в полки уже имея какой-никакой опыт службы. Таким образом у графа помимо полевой армии был всегда кадровый резерв в несколько сотен человек, которым можно было при случае воспользоваться.

Проблемы возникли только в пополнении конного полка и в наборе новых мушкетёров и артиллеристов, где нужны были несколько более специфические навыки, чем просто шагать в строю, держа в руках трехметровую деревяху.

Вакансии стрелков и артиллеристов заполнили за счет выпускников школы и отбора самых смышленых рядовых из пехоты, а вот с конницей дело было сложнее, но и тут Александр нашел достаточно остроумное решение. Он «выкупил» часть бойцов у вассальных ему баронов за еду. Не много — много у них все равно не было, да и не отдали бы — но полсотни бойцов, таким образом, насобирать удалось, что вместе с еще своими семью десятками и тремя десятками бывших пленных — тут желающих сменить статус было много, но наученные горьким, опытом отбирали очень тщательно — позволило сформировать костяк старого-нового полка. Еще сотню бойцов набрали из пехоты среди тех, кто более-менее сносно держался в седле.

В самом конце шестого месяца, поймав небольшое, в несколько дней, окно сухой погоды, до Берсонзона добралась уже совсем глубоко беременная Элианна вместе с первой партией продовольствия. Последнему, если честно Серов был рад гораздо больше. К предавшей его жене он и раньше то особых чувств не испытывал, а уж теперь и подавно, и затребовал он ее возвращение чисто по политическим мотивам. Ни обида, ни желание мести, ни уж тем более какая-то любовь тут роли совершенно не играли. Просто оставлять потенциального наследника во вражеских руках — дело опасное и недальновидное, плюс позволять жене сбежать, тем более в таких обстоятельствах — не слишком полезно для репутации.

Сдав жену на руки страже — понятное дело, что ни о какой свободе передвижения речь не шла — и целителям, — ради такого дела из Александрова был вызван Жерард, беременная все-таки, — Серов постарался выкинуть эту проблему из головы. До родов по идее должно было быть еще дней двадцать, и в течение этого срока Александр вообще не хотел вспоминать об Элианне.

Что же касается еды, приехавшей, вместе с женой — ну или наоборот, жена приехала вместе с едой — то тут Эверрет на удивление даже не обманул. Судя по сопроводительным документам и накладным, эти двадцать повозок с зерном составляли примерно десять процентов от общей суммы выкупа, что в целом сходилось с расчётами Александра и, если и дальнейшие поставки пройдут без неожиданностей, то ближайшую зиму удастся пережить без особых потерь, а может даже с прибытком.