Бедный бот

Глава 19. Возвращение

Системное сообщение: уровень «Заливные луга», локация «Посёлок фермеров»

Здесь на меня тоже косились. Я шёл по единственной улице посёлка к дому Эйны и ощущал на себе любопытные взгляды. «Кошачьим слухом» я ловил разговоры за спиной:

— Ледогор вернулся.

— А костюмчик–то у него какой блестящий! У кочевников прикупил, что ли?

— Нет, у них нет таких. И ружьишко у него странное…

— Ой, что сейчас будет!

То, что меня тут знали, я не удивился. В посёлках вести разносятся со скоростью света: от скуки люди занимаются любимым делом, сплетнями и кривотолками. А вот насчёт «что сейчас будет», я не совсем понял. Спиной я чувствовал, как любопытные фермеры разглядывают лучевое ружьё на левом плече и закломёт — на правом.

Вот и долгожданный дом старосты посёлка Эйны! Словно обрадовавшись этому, в рюкзаке звякнуло ожерелье. Да и я ликовал от предстоящей встречи и перебирал в уме слова, которые скоро скажу дорогой мне девушке. Наперекор Сценарию я всё же начал обретать кое–какие чувства.

Поток нежных слов в голове вдруг оборвался. На крыльцо дома вышел Фальгран в майке и трусах. Он прижмурился на солнце, потянулся и счастливо рассмеялся. Из окна высунулась растрёпанная голова Эйны. Она тоже улыбнулась, ласково глядя на моего напарника, и я понял всё.

Фальгран заметил меня, и счастливая улыбка мигом слетела с его лица. Помрачнев, он подошёл ко мне и протянул руку для пожатия:

— Здравствуй, Ледогор, — произнёс он напряжённо.

— И тебе не хворать, Фальгран, — ответил я холодно, не обращая внимания на протянутую руку.

Эйна, заметив меня, моментально скрылась в глубине дома. Краем глаза я заметил, как из–за забора торчат головы любопытных фермеров. Любовный треугольник — целое событие в размеренной и скучноватой жизни посёлка!

— Как путешествие? — глупо спросил бот, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Результативно, — сдержанно сообщил я, хотя внутри меня распирало от ненависти и гнева.

Он ещё немного выждал, помялся и замямлил:

— Понимаешь, Ледогор, так уж получилось… Техподдержка нагрянула, Эйна прят надела на меня и в сарае укрыла на всякий случай. А ночью эти выродки ушли, и она пришла ко мне… Полечить… Нога у меня болела… Она рядом присела, совсем близко… Ну и…

— Что «и»? — спросил я таким тоном, что Фальгран вздрогнул.

— Ты, конечно, вправе меня убить прямо здесь…

— Убивать я тебя не стану, — медленно проговорил я, протянув руку и скомкав майку у него на груди.

— Ну, бей, бей, чего ждёшь! — выкрикнул он с истерическими нотками. — Вот тебе ненавистная рожа, тресни! — Он, зажмурившись, выставил вперёд лицо.

Я уже плохо соображал, что делаю. Возможно, я бы и ударил коварного друга, который в моё отсутствие соблазнил девушку. Но на крыльцо выскочила Эйна.

— Стой, Ледогор! — крикнула она таким повелевающим тоном, что я отпустил майку напарника и разжал кулак.

Она подошла к нам, посмотрела на Фальграна:

— Иди пока в дом. Пойдём поговорим, — обратилась она ко мне.

Эйна двинулась к сараю. Наверное, к тому самому злосчастному сараю, где прятался от бессмертных мой напарник. Я молча последовал за ней.

— А ну, марш на работу! — властно выкрикнула она в сторону забора, и головы зрителей моментально испарились.

У стены сарая она остановилась и обернулась ко мне.

— Не трогай Фальграна, слышишь! — Её глаза полыхали синим огнём. — Он не виноват. В том, что произошло, только моя вина. Так что можешь меня прикончить при желании!

Она сжала кулаки и несколько раз ударила меня в зеркальную грудь:

— Ты — кусок льда бесчувственный! Неужели ты так и не понял, какие чувства я к тебе испытывала? Не понял, что я ждала тебя с самого Перелесья?!

— Вижу, как ты ждала, — криво ухмыльнувшись, ответил я. — Времени не теряла даром.

— Дурак ты, Ледогор! Хоть один ласковый взгляд от тебя, и я бы ждала тебя целую вечность! И верность бы хранила. Но ты — статуя с каменным сердцем!

— Я — просто бот. — Отчаяние моё сменилось опустошённостью.

— Да не в этом дело, глупый! Фальгран — тоже бот. Но у него горячее сердце! Он любит меня. У него все мысли только обо мне. А у тебя — не понять о чём. Ты всё грезишь какими–то бредовыми картинами всеобщей справедливости и праведной мести. Для тебя это важнее всего на свете.

Эйна не давала мне открыть рта и бросала мне в лицо обидные слова, накопившиеся у неё за всё время:

— Я предлагала тебе мирную жизнь у нас в посёлке. Мне нужен мужчина — добытчик и хозяин. Чтобы работал в поле, чтобы дом был — полная чаша, чтобы в мыслях у него была только я. Чем тебя такая жизнь не устраивала? Что ты всё время мечешься, как воришка на ярмарке?

Я молча развернулся и подтянул рюкзак. В нём печально звякнуло ожерелье.

— Куда ты? — крикнула Эйна.

— Мир спасать, — ответил я спокойно. — Раз тебя выручать больше не нужно. Нашла себе другого спасителя, персонального, так и радуйся!

— Оставайся в посёлке, блудный сын, — посоветовала она не очень уверенно. — Лишние руки не помешают.

— Чтобы любоваться на ваш медовый месяц? — Улыбка у меня получилась вымученной.

Я направился к калитке. Здесь у фермеров мне теперь делать нечего. Вернусь на артефактный завод, подумал я, там нужно свести кое с кем старые счёты да рабочих снова поднять. Коротким путём туда можно попасть только по воздуху, но выпрашивать шестикрыла у неверной мне не хотелось. Буду добираться окружным путём, через кочевников. Эйна ещё раз попыталась меня остановить, но я только отмахнулся.

Почти дойдя до телепорта, я услышал сзади оклик. Девушка, запыхавшись, догоняла меня.

— Подожди, Ледогор!

— Ко мне решила вернуться? — не удержался я от колкости.

Она протянула мне пучок розовой травы.

— Возьми, пригодится. Это разрыв–трава. Рвёт любые узлы и верёвки. На всякий случай…

— Оставь себе. — Я отвёл её руку с травой. — Вдруг захочешь семейные узы разорвать…

Эйна всё–таки втиснула все пучок в руку.

— Мне не нужны подачки. — Я хотел выбросить траву, но она остановила меня:

— Это не подачка. Это — плата за моё освобождение из плена, — холодно ответила она. — В Омнеотроне каждый чих имеет цену. Так что бери, не задумывайся.

Она развернулась и почти бегом бросилась к своему дому. Я немного постоял, затем вынул из рюкзака ожерелье, размахнулся и выбросил его в придорожные кусты, хотя мог бы выручить за него не менее двухсот соболей у любого торговца.

Окружной путь оказался не близким. Я раз пять или шесть нырял в телепорты и оказывался на разных локациях. Три раза мне пришлось драться с патрулями техподдержки, и всякий раз я выходил победителем. Сценарий щедро начислял мне очки опыта за каждого убитого бессмертного, а трофейные экзоскелеты и лучемёты принесли огромный доход.

Я приобрёл себе модуль пси–защиты, работающий из рюкзака, чтобы не покупать специальный шлем, мешающий обзору. У незнакомых охотников раздобыл пружины припрыжника, позволяющие заскакивать на высокие строения. У торговца клана наёмников за бешеные деньги я купил автопроп — уникальный артефакт, позволяющий автоматически перегонять накопившуются от опыта эрфу в характеристики. Он сам определял, какой параметр мне нужно улучшить; это было не совсем удобно, зато не нужно было обращаться каждый раз к торговцам. На сдачу я прикупил ещё один отличный артефакт — регенератор, восстанавливающий искорёженную защиту при необходимости.

Мне пришлось купить и активаторный пояс в лагере учёных: ведь доспехи из Электории не предполагали ношение артефактов. У них же я обзавёлся рентгенкой, позволяющей смотреть сквозь стены. В спокойном и тихом лагере дружелюбных людей науки я не торопясь перебрал все заклы, разложил их по запасным магазинам. Пользуясь мультипликатором, я скомпоновал некоторые заклы для большей ударной мощи. Теперь, обладая уникальными артефактами, оборудованием и высокими характеристиками, я был во всеоружии, так что даже сотня бессмертных мне теперь не страшна.

Эмоции у меня выгорели. Я действовал как автомат и уже не орал от радости при виде поверженного врага.

Системное сообщение: уровень «Нагорье», локация «Завод артефактов»

Знакомое тесное помещение с лампочкой над входом и металлоискателем возле массивной двери. Надпись «Сложите оружие в ячейки» и металлический шкаф, распахнувший дверцы. Ага, сейчас сложу! Выжженный лучемётом кусок двери вываливается наружу, и следом вываливаюсь я. Трое у входа в шлюз подскакивают и хватаются за автоматы. Охрана, обычные бойцы, не бессмертные. Веду длинным лучом, разрезая врагов пополам. Не стоять на месте, дальше, дальше!

Тропа на вершине холма, и на ней патруль бессмертных. Три бойца. Трусливый Пипо побоялся отпускать техподдержку, держит их на территории на всякий случай. Словно чует, зараза, что я вернусь! Лучевое ружьё меняю на закломёт, надеваю капюшон с зеркальными пластинами и опускаю на лицо отражающее забрало. Заклинание «Вакуум» рвёт бойцов на части вместе с экзоскелетами. Жаль, неплохой был бы трофей. Но Сценарий с ними, с трофеями! На аномальном поле — шевеление: заметили меня рабочие, но мне некогда тратить на них инфузию, позже займусь этим. Дальше, дальше!

Теперь вправо, к руднику праматери. Там нет бессмертных, только охрана; это плёвое дело. Несколько выстрелов из лучемёта, и рудник больше никто не охраняет. Прислушиваюсь к себе: ни ярости, ни сожаления, ни торжества победы. Сплошная пустота. Идём дальше!

Вот и промплощадка, сборочный цех. На нём — хорошо знакомая антенна, вокруг которой толпятся бойцы техподдержки числом с дюжину. Вот оно, дьявольское изобретение для промывки мозгов ботам! Стреляю в центр группы, заклинание «Забывчивость», и умелые бессмертные на минуту забывают о том, что нужно стрелять. А теперь добавим «Цепную молнию», и трое корчатся на крыше. Ещё одну — число поверженных добавляется до пяти человек.

Пружины припрыжника подбрасывают меня на крышу. Никто не стреляет: забыли наши бессмертные простейшие навыки! Воспользуемся этим и без жалости перебьём забывчивых! Но один из бойцов вынимает баллончик и распыляет в меня едко пахнущую химикалиями струю. Пытаюсь увернуться, но брызги разъедают мне на груди зеркальные пластины. Очнувшиеся от заклинания бойцы дают по мне залп из лучемётов, но я успеваю повернуться спиной и активировать регенератор. Ещё один убитый: его поражают лучи, отразившиеся от наспинных пластин. Грудные пластины восстанавливаются не сразу, поэтому я отбегаю к краю крыши, стараясь держаться к врагам спиной.

Чувствую, как в мою сторону летит вторая струя химикалий. На пружинах отпрыгиваю назад и, перелетая через головы врагов, стреляю с высоты из закломёта. Заклинание «Скрутка». Трёх бессмертных неведомая сила выкручивает, словно мокрые тряпки. Приземляюсь и делаю ещё один выстрел по оставшимся троим. Снова «Цепная молния», двое валятся как подрезанные на крышу, но могучий командир этой группы, пошатнувшись, удерживается на ногах. Не беда: следующее заклинание, «Вихрь», поднимает его на высоту птичьего полёта и с размаху роняет на крышу, оставляя одни ошмётки.

Остались семечки: охранники в караульном помещении. Спрыгиваю вниз, добегаю до караулки, активирую рентгенку и сквозь стену вижу головорезов Пипо. Видно, что ребята встрепенулись и, спешно хватая автоматы, рвутся к выходу. Поворачиваю усилитель мощности лучемёта до упора и, прожигая стену, веду лучом, разрезая здание пополам по горизонтали вместе с находящимися в нём бойцами. Половина разрезана моим лучом, другая половина похоронена под обломками разваленной пополам караулки. Всё кончено!

Добравшись до кабинета, я за шиворот выволок оттуда Пипо. Его я узнал сразу; выглядел он, как выглядят все состоятельные люди Омнеотрона — всё по максимуму: высокий рост, смазливая физиономия и атлетическое сложение. Пойманный пронзительно визжал и сулил мне неземные блага в обмен на свободу. Я протащил его через всю промплощадку и выволок на тропу, ведущую к телепорту. По дороге я, не жалея инфузии, посылал яростные сигналы собратьям и с удовольствием отмечал, что инфузация восстанавливалась намного быстрее, чем прежде. Наверное, скорость восстановления зависела от опыта или каких–либо других параметров.

«Собирайся, народ! — телепатировал я. — Вы свободны! Хозяина больше нет! Теперь вы сами себе хозяева, и завод принадлежит вам!»

«Ледогор вернулся?» — почувствовал я робкие телепатемы, становящиеся всё громче и громче.

«Да, я вернулся. С бессмертными покончено и с их пси–антенной тоже. Вам больше некого бояться, и никто больше не будет промывать вам мозги»

С победоносным видом я встал на вершине холма, глядя, как ко мне стекается рабочий люд. Одной рукой я поднял к небу закломёт, гордо потрясая им, а другой рукой я по–прежнему держал за шиворот трепыхающегося Пипо. Вот в толпе мелькнули знакомые лица: Жжёный в замызганной робе с бригадирскими нашивками (пошёл на повышение, значит, в моё отсутствие), рыжая Инлит, разлохмаченная, но симпатичная, как и раньше. Лица рабочих постепенно становились осмысленными, избавляясь от гипноза антенны.

— Приветствую тебя, Ледогор! — немного высокопарно произнёс Жжёный, не протягивая руки.

— И вам того же, — ответил я и кивнул на Пипо: — Принимай к себе нового разнорабочего. Или грузчика. Или уборщиком помещений захочешь его сделать…

— Отойдём ненадолго, — странно сказал бригадир, и глаза его забегали.

Я покосился за Пипо.

— Оставь его, никуда он не денется, — махнул рукой Жжёный.

Я пожал плечами и выпустил пленника. Тот немедленно вскочил на ноги, отряхнулся и обвёл глазами рабочих. Те подались назад.

— Послушай меня, Ледогор, — начал бригадир, когда мы отошли в сторону. — Давай–ка не баламуть наших ребят! И лучше уходи отсюда.

От удивления у меня отпала челюсть.

— Ты соображаешь, что говоришь? — спросил я, думая про себя, что, возможно, Жжёный не отошёл ещё от действия пси–антенны.

— Соображаю, — ответил тот. — И соображаю лучше тебя. Нам не нужны твои потрясения, борьба за свободу, равенство, братство и прочая чепуха…

— Чепуха?! — заорал я. Боль от слов Жжёного была едва ли не сильнее обиды, нанесённой мне Эйной. — Что ты несёшь, пьяный выродок?!

Я размахнулся и залепил ему пощёчину. Силы у меня было достаточно, и он едва устоял на ногах. Схватившись за побагровевшую щёку, он, пошатываясь, промолвил:

— Я не пьян, мы просто устали от тебя, Ледогор! Мы хотим спокойной жизни. У нас есть работа, добрая еда и стабильность. С Пипо мы договорились: садисты к нам больше не приходят, и паёк увеличен…

— Продался за паёк, предатель? — с презрением бросил я ему в лицо. — Дешёвка!

— Я не продавался, — бубнил он, потирая щёку. — Я не хочу умирать за твои непонятные идеалы. Зачем мне твоя свобода, если жрать будет нечего? Если нас всех поубивают?

— Никто вас не поубивает, дурень! — крикнул я, едва сдерживаясь, чтобы ещё раз не врезать ему по другой щеке. — Мы лут соберём с бессмертных, я его на зеркальные доспехи и закломёты обменяю в Интергейме, и вас научу ими пользоваться. Создадим охрану мощную, и нам никакие бессмертные будут не страшны.

Но он по–прежнему мотал головой, уперев взгляд себе под ноги:

— Зачем нам самим брать в руки управление? Налаживать торговые связи, искать поставщиков?.. У Пипо давно всё отлажено. Мы — рабочие, а не управленцы. Каждый должен заниматься своим делом. Рабочие должны работать, а руководители — руководить…

— И денежки твои прикарманивать, — закончил я. — Ну, иди к своему Пипо! Отряхни его, поддержи за ручку, утри ему слёзки. Глядишь, повышение получишь.

Пока мы препирались, я ментально прогулялся по мыслям рабочих и понял, что здесь мне делать нечего. Все одни думали так же, как этот трус и раб Жжёный. Я плюнул в его сторону и в сердцах бросил:

— Ну и сиди тут, молись на свою стабильность, пока не сгниёшь окончательно! Может, тогда до твоих мозгов что–то дойдёт…

Резко развернувшись, я направился к телепорту; от меня толпа подавалась в стороны, как от заразного. Проходя мимо Пипо, я глянул на него, и он втянул голову в плечи. Над толпой рабочих пронёсся вздох облегчения, и краем глаза я заметил, как они потянулись на свои места.

«Трусы! — ругал я их ментально. — Идите, вылизывайте своему хозяину! Свободу на арестантскую пайку променяли!»

Ответом мне было ментальное молчание.

Зачем я шёл к телепорту? Я не знал, куда отправлюсь дальше. Два удара, полученные один за другим — и у меня не осталось ни цели, ни желаний, ни устремлений. Я уселся на травку возле шлюза и глубоко задумался. Из оцепенения меня вывел нежный женский голос:

— Куда ты сейчас направляешься, Ледогор?

Рядом со мной на траву села рыжая Инлит.

— Тебе–то чего надо? — не очень любезно отреагировал я.

Но она, нисколько не обидевшись, ласково поглядела на меня (глаза у неё, оказывается, зелёные, под цвет травы) и произнесла полушёпотом:

— Я с тобой пойду! Я тебя давно жду.

Я содрогнулся; своими словами Инлит будто вскрыла рану, нанесённую Эйной.

— Одна вот тоже… ждала, — горько сказал я. — Ждала, ждала, а потом ей вдруг «настоящий мужик» понадобился, хозяйственный, работящий. И она к другому от меня ушла. Вот и всё ожидание!

Но Рыжая не обратила внимания на мои слова:

— Мне не нужен хозяйственный и работящий. Мне ты нужен! Какой есть: сильный, смелый и взбалмошный. Я не стану тебе обузой! Давай вместе уйдём отсюда. Хоть куда, хоть на край света!

Но я не спешил с ответом, а молча сидел, глядя перед собой пустыми глазами.

Байки из чата игры «Омнеотрон»

На одной локации в сборном лагере появился однажды богач и объявил: «Я ищу храбрецов, способных одолеть босса уровня. Оплачу работу щедро: дам артефакт, который называется «панацея», он защитит от любых аномальных болезней»

Много вызвалось смельчаков: кому же не хочется уберечься от любых недугов! Но отсеял половину храбрецов богач: оказывается, чтобы добраться до босса, нужно лежбище монстров пройти, с бандой разминуться да в аномалии «Добавщик» не сгинуть. Многих испугали не монстры с бандитами (не таких видали!), а добавщик, который по своему усмотрению добавлял попавшемуся самые ненужные органы и свойства.

Первым отправился покорять трудности воин из наёмников. Монстров он перебил, бандитов перестрелял, а с аномалией не смог справиться. Вернулся он в лагерь страшилищем: аномалия прикрутила ему хобот, крылья перепончатые да вторые глаза на затылке, и гавкать ещё научила. Пристрелили его товарищи на всякий случай.

Тогда отправился к боссу учёный, не боящийся аномалий, ибо знал он их секреты и особенности. Увидел он лежбище монстров (респаун, он и в Омнеотроне респаун), сумел командами да гипнозом усмирить их. Но до аномалии ему не удалось добраться: слишком лёгкой добычей он оказался для бандитов.

Отправился тогда в путь третий храбрец — разведчик из старателей. Он умел и с бандитами договориться, и как аномалии обходить знал, да неудача подстерегла его сразу: хотел он мимо лежбища незамеченным прошмыгнуть, да обнаружил его аспениус, обладавший ментальным зрением. Навалились на него монстры кучей и даже костей не оставили.

Четвёртый храбрец был мастером на все руки. Монстрам он наставил ловушек хитроумных, бандиты подорвались на растяжках, а поверх добавщика выстроил мастер перекидной мост и спокойно перешёл аномалию. А вот с грубой силой он не сумел справиться: босс его ударил один раз и по макушку в землю вогнал.

Жил в лагере один разгильдяй, и так ему хотелось заполучить артефакт–панацею, что не мог он ни есть, ни спать. Отправился он тогда к колдунье за советом. Ведьма была не местная, прибыла она в Омнеотрон из другого мира и знала много разных секретов.

Хотела колдунья содрать с простака кучу денег, но, глянув на него, убогого умом и тщедушного телом, пожалела.

«Я умею управлять везением, — сказала она разгильдяю, — и могу сделать так, что удача будет тебе сопутствовать всю дорогу. Но везение — величина постоянная, учти это»

«Ну и что?» — не понял разгильдяй в силу слабости ума.

«А то, что сконцентрировав удачу в одном случае, ты потеряешь её в другом»

«И как это понимать?» — снова ничего не понял простак.

«А так, — начала сердиться ведьма, — что ты с помощью удачи победишь босса и вернёшься назад, но после этого она от тебя отвернётся, и на тебя посыплются несчастья одно за другим. Иначе я сделать не смогу — закон природы»

Махнул рукой беспечно разгильдяй, мол, согласен, и отправился тут же в путь без оружия и припасов.

Хотели его монстры сожрать, да случайно печёночник укусил летуна, а тот, не разобравшись, разодрал на части рукотвора. Разодрались монстры между собой не на шутку, и вскоре на лежбище осталась лишь пара омнеозавров. Силы у них были одинаковы, дрались они, дрались, пока оба не свалились замертво. А разгильдяй этого даже не заметил. Шёл себе, насвистывал да сбивал палкой макушки цветов.

Схватили простака бандиты, да он им такого наплёл! Про клад, который в аномалии лежит. Поверили глупцы простаку (ай да колдунья!) да пошли с ним. Побоялись они, что он первым в аномалию залезет да с кладом удерёт, и попрыгали в добавщик. А выпрыгнули они оттуда, увенчанные рогами, хвостами и копытами, и разбежались в разные стороны. Аномалия разрядилась, и пока снова силы копила, разгильдяй и прошёл сквозь неё нетронутым.

А с боссом ещё проще получилось: подошёл к нему простак, да чихнул случайно. И надо же, в этот момент огромный валун, что лежал на вершине скалы, свалился от чиха вниз да босса прихлопнул!

Поздравил простака богач и торжественно вручил ему панацею. Забыл разгильдяй о предупреждении колдуньи, отправился он гулять, насвистывая, да споткнулся и упал. Артефакт выкатился из кармана, и прямо в болото, куда его в момент и засосало. А простак при падении голову пробил да три ребра сломал. Потому что его сказочное везение сменилось жутким невезением. А, может, потому что просто разгильдяем был.