Банхар (СИ)

Глава 15

— Просыпайся, за тобой приехали, — участковый грубо тряхнул Володю за плечо.

Володя открыл глаза. Он лежал на нарах в клетке. Рядом стоял участковый. Сейчас он был обычным молодым лейтенантом, которого волею судьбы занесло в бурятские степи. И взгляд его не был соловым.

— Отпускаете? — удивился Володя.

Участковый сел за стол и принялся писать на сером листке.

— Опять Барнак что-то задумал?

— Барнака задержали, он сейчас в СИЗО, в Чите.

— Надо же, есть еще справедливость в этом мире…

— Распишись! — участковый подвинул Володе листок и протянул ручку.

— Что это? — спросил Володя.

— Подписка о невыезде. До конца следствия ты не имеешь права покидать пределы Усть-Нарина.

— А на стоянке я быть могу?

— Можешь.

Володя подписал листок и вышел из кабинета. В коридоре его ждала Раджана. На ней был пятнистый армейский комбинезон и танковый шлем.

— Привет, — сухо поздоровалась она. — Я за тобой.

— А почему ты? — спросил Володя.

— Не знаю. Дора Матвеевна сказала, я приехала.

— Странно, — Володя машинально почесал пальцами за ухом.

Раджана приехала на новеньком тракторе, «Белорусе» с большой кабиной. Такие тракторы покупали по ссуде начинающие фермеры в Усть-Нарине. Кто-то, как например, отец Володи, брали тракторы с маленькими кабинами, потому на них можно было установить более мощный погрузчик. Зато «Белорус» с большой кабиной был комфортабельнее. Старшие дети фермеров разъезжали на них как золотая молодежь на иномарках в Москве, девочек катали, и тоже чувствовали себя «золотыми». Раджана вела трактор умело, огибая ухабы, и молча смотрела на дорогу.

— Барнака, говорят, задержали? — прервал молчание Володя.

— Не слышала, — ответила Раджана. — Но он давно уже не приезжает. Думаю, это неспроста.

Володя то и дело косился на Раджану, и невольно любовался ею. Он подумал о том, что писать картины с нее было бы, наверное, приятнее, чем с Баярмы. Та была выше ростом, краше, сильнее, нахальнее. Но Раджана, как сказал бы отец Володи — умела излучать изнутри. И вот это излучение, выраженное в картине, всегда притягивало.

— Нам надо поговорить! — она остановила трактор за мостом на окраине деревни повернулась к Володе. — Я прошу тебя, прекрати на меня смотреть вот так.

— Да я случайно посмотрел, — начал оправдываться Володя.

— Я не сейчас имею ввиду. Запомни, я замужем, жду мужа с армии. Я люблю своего мужа! И всегда буду ему верна! А когда ты на меня смотришь вот так, мне неприятно.

— Что-то не видно по тебе, что ты любишь Серегу, — Володя тяжело вздохнул. — Я сын художника, и вижу, когда любят. Ты не любишь его!

— Я его жена! И все на этом! Не сбивай меня. Я очень тебя об этом прошу! Это ни к чему хорошему не приведет!

Она резко отпустила сцепление и трактор рванул вперед судорожным толчком. У «Белоруса» с большой кабиной было одно существенное преимущество перед «Белорусом» с маленькой кабиной, он заводился с ключа зажигания, и был более чутким к настроению водителя.

— Просто говорить-то хоть можно? — спросил Володя, когда трактор снова заколесил вдоль реки.

— Можно.

— Мне сон сейчас такой приснился, будто я в Алмазном ущелье был, а потом в Мертвой пустыне, стране онгонов, максаров…

— Это не сон! — в глазах Раджаны мелькнула грусть.

— А еще, я видел свою бабушку, она была в доспехах аватаров и, показала мне мой алмаз…

— Банхар после инициации просыпается сорок дней. Ты еще не Банхар.

— Скажи, тебя отправили за мной — наши? Или эти?

— Меня отправила за тобой Дора.

— То есть, ты, на их стороне?

— Я не против вас.

— Понятнее не стало.

— Скажи, как там Миснэ?

— Она погибла.

Трактор резко замер на месте. Раджану сильно трясло, ее ладони побелели сжимая руль, она крепко зажмурила глаза, пытаясь остановить приступ внезапной скорби.

— Была битва, — продолжал Володя. — Эти темные как-то прорвались к Алмазному ущелью. С ними были асуры и максары…

— Ты должен знать: я — падшая! Я была дарханом. Была. Дарханы пропускают через себя новые знания от Драгоценных, только через них эти знания идут в мир людей. Только после дарханов эти знания превращаются в алмазы.

— Почему ты падшая?

— Потому что я предала своих. Барнаков стало очень много, и они начали охоту на дарханов. Айны не успевали нас защищать. Миснэ была моим айном. Когда она была нужна мне — рядом ее не оказалось. Моих родителей убили барнаки. А я испугалась. Помнишь того старика в юрте? Это был Рабжа, аватар. Если ты не знал — именно аватары создают условия для прихода Драгоценного. А потом уже Банхар оберегает его, пока тот зреет. Это я выдала аватара. И его убили, задушили сыромятным ремнем, чтобы сущность не покинула тело. Они знали, что он будет звать тебя. Так они тебя и нашли. Теперь и ты страдаешь из-за меня! Без аватара ты слеп. Дора Матвеевна велела доставить тебя к ней на стоянку. Она знает, что ты мне доверяешь. Тебя там ждут! И ты бессилен перед ними, пока не пройдет сорок дней.

— А я их не боюсь!

— Это глупая храбрость. Ты не знаешь кто такая Дора.

— Так расскажи?

— Она — самка барнака. Эта тварь сильнее и умнее любой другой сущности Мертвой пустыни. Ты даже не представляешь себе, какая она умная. Мне иногда кажется, что она читает мои мысли.

— Скажи, а Баярма, тоже, это самое?

— Баярма пока чистая. Но думаю, это ненадолго. Зачем-то она нужна Доре такой.

— А от тебя она чего хочет?

— Дора ждет от меня потомство.

— Ошалеть? Ты, дархан, собираешься дать потомство барнакам?

— Им нужен черный принц. Знаешь, что это такое?

— Да, слышал.

— Мой муж, Сережа, и есть этот самый принц. Точнее, его планировали как черного принца. Но, он помесь бузура и барнака. И сущность бузура взяла в нем вверх. Его тянет к своим. А всех бузуров истребили. Он не знает об этом, но все чувствует. Не получился из него черный принц, потому что он зверь, а не человек. Поэтому им нужна такая я.

— Ты сама себя слышишь вообще?

— Это мой выбор! Я — падшая!

— Да что ты заладила, падшая, падшая?

— Нам пора, — Раджана завела трактор. — Я оставлю тебя на твоей стоянке. Это все, что я могу для тебя сделать. Наш участковый еще вчера был савдачником. Но кто-то его освободил. Битва продолжается. Мой тебе совет, не выходи из дома. Пока ты у себя дома — никто не посмеет тебя забрать. Это закон Драгоценных, и он все еще действует. У закона есть сила, которая защищает. А потом, надеюсь, к тебе придет подмога.

Дальше они ехали молча. Володя все еще косился на Раджану, и ощущал, что его тянет к ней все сильнее и сильнее. Но он не знал, как ей помочь.

Она остановила трактор у домика на стоянке. Дядя Ваня сидел на крыльце и смолил самокрутку. Увидев Раджану он улыбнулся, подошел к ней и по отечески приобнял.

— Заходите, я как раз чайку заварил, свежего, и оладушки пожарил, — дядя Ваня указал на дверь. Собаки радостно запрыгали вокруг Володи. У сенника крутились коровы и лошадь, ждали, пока их впустят в хлев и накормят.

«Хорошо-то как? — подумал Володя. — Как-будто не было ничего, сон это все, что было со мной…»

Раджана прошла в спальню избушки, аккуратно заправила кровать, осмотрелась.

— Дядя Ваня, давайте я приберусь у вас тут? — предложила она.

— Да зачем? — дядя Ваня махнул рукой и по-стариковски рассмеялся. — Хозяина-то не было, вот я и ленюсь. Сейчас, приберусь.

Раджана замерла у картины над кроватью. Это была последняя работа отца Володи в Чаре, Алмазное ущелье.

— Не успели дописать? — спросила она.

— Да, торопились, уезжали так, будто от войны бежали, — Володя встал рядом с Раджаной.

— Все равно красиво!

— Хочешь, подарю?

— Нет!

— Почему?

— У меня нет равнозначного подарка.

Она повернулась к Володе, поцеловала его в губы и выбежала из дома.

— Эй, а чай? — крикнул ей дядя Вася.

За стенами дома завелся трактор. Володе очень хотелось побежать за ней, остановить, обнять, защитить. Но он почему-то не сдвинулся с места.

***

— Ну что там нового у Доры? — спросил дядя Ваня.

Он налил полную кружку заварки, слегка забелил ее молоком и поставил перед Володей.

— Я у вас хотел об этом спросить, — Володя сделал небольшой глоток и ощутил, что от крепости чая у него сводит скулы.

— Я что, сижу себе здесь, за скотом твоим приглядываю. Ты ешь, пока горячие.

Оладьи у дяди Вани были большими, не пышными. Но Володя после пережитой ночи уплетал одну лепешку за другой, макая их в свежие сливки.

— Раджанка, смотрю, неровно к тебе дышит, — дядя прищурился и посмотрел в окно. — Не мое дело, конечно. Но не связывался бы ты с ней. Замужем девка. Вон, Баярмуха, самое то для тебя, красивая, умная, с характером. Такую одну с детьми оставить не страшно. Как волчица будет приглядывать.

— Рано мне о детях думать, дядя Ваня. Мне в армию надо сначала сходить.

— Армия — это хорошо, — дядя Ваня завернул очередную самокрутку. — Старший мой до командира в армии дослужился. А младший учителем был. Детей, говорил, люблю.

— А сейчас они где?

— Покойнички оба.

— Соболезную.

— Младший-то большим человеком успел стать, директором детского лагеря был.

— А что с ним случилось, если не секрет?

— Убили. Дружок твой постарался. Долго я за ним шел, два раза от меня уходил, шельмец. Но ничего, недолго ему бегать осталось.

Володя заметил, что к своей кружке дядя Ваня так и не притронулся.

— Давай уж и про второго расскажу. Второго моего дед твой голодом заморил.

— Дед, мой? Это вам сколько лет то?

Лицо дяди Вани перекосилось как в кривом зеркале.

— Много. Простые люди столько не живут.

Володя ощутил жжение в животе, стул под ним стал будто резиновым. Он рванул к выходу, но не устоял на ногах и упал на пол.

— Не шуткуй, — дядя Ваня склонился над ним. — Хватит, отбегался. А ну-ка…

Дядя Ваня надавил на подбородок Володи, достал из кармана пузырек, и закапал ему в рот жидкость. Володя ощутил вкус крови.

— Вот так! Порешить бы тебя, шельмеца. Но нельзя, пока нельзя…

Открыв глаза, Володя увидел керосиновую лампу на столе, и дядю Ваню, он сидел у печки и чистил старое охотничье ружье. Ноги и руки Володи были плотно перетянуты бечевой и шпагатом.

— Очнулся? — дядя Ваня взял с печки два патрона и загнал их в стволы ружья. — Дядьки твоего ружье. Он специально его купил, чтобы на меня охотиться. Сам же от этого ружья и подох.

— Я-то вам чего плохого сделал? — прохрипел Володя, и раскашлялся.

— Ты-то? Так ты-то мне и нужен. Долго я тебя ждал.

— Я понял, вы — Харан.

— Ну и понял, и что? Легче стало?

— Нет. Просто смешно. Источник ненависти был у меня дома.

Дядя Ваня хрипло рассмеялся.

— Мне тебе много чего нужно рассказать. Давай вот с чего начнем. Был у меня сынок, старшенький. В НКВД служил. До высоких чинов дослужился. И дальше бы служил, кабы не дед твой. Перевели твоего деда в отдел к моему сынку, таких как мы выслеживать. Верно служил твой дед, мой сынок ему награды выписывал. А потом за ним пришли. Дед твой лично пришел с группой задержания. Это он придумал сынка моего голодом заморить в камере.

Мы же не трогали никого, так, брали крови по чуть-чуть, иголочкой, по стакану, не больше. Жили себе и жили, пока дедушка твой не появился. Мог бы и промолчать. Но ему же отличиться надо было. Я его-то убивать не стал. Слишком просто это, смерть за смерть. Я детишек его сначала порешал. Дядька твой строптивым отказался, с ним повозиться пришлось. Но я и его порешал. А теперь вот и тебя взял, зверюгу диковинную.

— Дедушка увидел, что вы бузур. Ваше место в Мертвой пустыне, а не здесь.

— И ты туда же. Я ведь давно оттуда сбежал, очень давно. Человеком почти стал, детишек родил, от простой женщины. Я не хотел, чтобы они стали такими как я. Но стали, что теперь. А кушать-то хочется. Мы аккуратно ели, бродяг всяких, кого искать не будут. А вот когда старшенького моего порешил твой дед, младшенький обозлился. Можно его понять. Так ведь?

— Не думаю.

— Я еще не все тебе рассказал. Там, в мертвой пустыне была у меня женушка. Очень я ее любил, больше, чем себя. Подробности тебе рассказывать не буду, все равно не помнишь ничего. Но, угадай, кто извел мою женушку?

— Неужели я?

— Ты, тварь такая, медленно ее убивал, у меня на глазах. Ты вот не помнишь ничего, а помню все…

Дядя Ваня замер.

— Здорово, Вовка, — выдал дядя Ваня голосом Коли. — Привет тебе от Орхана и Дахалэ.

— Эх, шельмец, — процедил дядя Ваня.

— Спокойно, не дергайся. Что там у тебя в башке? О, вон оно что?

— Не имеешь права, закон Драгоценных, — дядя Ваня потянулся, кто-то невидимый держал его сзади.

— Именем возрожденного Совета Срединных земель, теперь — имею!

— Надо было тогда еще, на Алтае тебя…

— Поздняк метаться, Харан! Пора тебе обратно, в Мертвую пустыню!

— Нет!

— Да!

Дядя Ваня подошел к Володе как марионетка на нитках, достал из сапога охотничий нож, разрезал веревки и приставил нож к своему горлу.

— Ну что? Говорить будем? Или на изнанку тебя вывернуть?

— Все равно не уйдешь…

— А это мы еще посмотрим. Володя, Барнака мы завалили. Тепленьким взяли. Этот закрылся. Не видно ничего.

— Коля? — Володя привстал с кровати. — Ты как это?

— Слышишь, Харан? Коля я, простой пацан, которому ты жизнь испоганил. Пора отвечать!

— Это ж не я, — дядя Ваня явно боролся, пыхтел, выгибался как мог.

— Врал он тебе, Вовка. Не бродяг, детей они пожирали. Много невинных душ загубили пока время было неспокойное. И матерей они своих сожрали. А, он же не сказал тебе: мамки-то у его сыновей разные были. Только не мамки они были для них, а жратва. Пока эти бедные тетки вынашивали этих ублюдков, они жрали их изнутри.

— Ты что ли лучше? — дядя Ваня заскрипел зубами.

— Я не убивал никого, — дядя Ваня шлепнул себя ладонью по лицу. — Искал я, искал как от этого дерьма избавиться. Ты, тварь, за мать мою еще ответишь, за муки ее. Видел я по телеку, как она искала меня, фото мое показывала. А я смотрел, и выл, как собака, потому что знал, видел — не она это. Ты ею рулишь.

— Вот ты и стал собакой, — дядя Ваня попытался засмеяться.

— Старшенький его к чекистам затесался, потому и найти долго не могли. Вот деда твоего и вызвали. Он его махом вычислил. Вовка, ты просыпайся уже, а? Мы тут партизаним потихоньку пока ты не проснулся. Источник, считай, нашли, Барнака завалили. Пока по пустыне шли, всю вентиляцию Максара разбомбили. Так что не сладко ему там сейчас. Но их тут очень много. И там тоже. Кипишь большой назревает. Без тебя нам не справиться.

— Да я бы рад, — Володя почесал пальцами за ухом. — Что дальше то?

— Да хрен его знает, что дальше. Мочить их надо пока не очухались.

— Он меня опоил чем-то. Голова кружится.

— Так выйди и подыши. Полегчает. А мне, с глазу на глаз надо с ним поговорить, без посторонних. Личное.

— Подожди, — прохрипел дядя Ваня. — Я все расскажу, что и как. Хочешь, тропу эту сам закрою. Там пацан у Доры, Сережка, сын это мой, последний сынок. Не убивайте его, а? Все что скажешь — сделаю.

— Слышишь, Вовка? К сведению тебе…

Володя вышел из дома, сел на крыльцо. В доме послышалась возня, затем раздался истошный крик. Он решил отойти подальше и споткнулся о что-то мягкое. Присмотревшись, увидел труп собаки, Карата. Чуть дальше лежал растерзанный Абрек. Над Абреком склонился огромный черный савдак. Он скалил желтые клыки и пытался вырваться, с двух сторон его растягивали два белых волка.

Но он думал о Раджане, о том, что она рассказала ему накануне: «Они хотят от нее потомство, черного принца, детеныша от девушки дархана и бузура в человеческом обличье? Но ведь она не выживет, если им удастся это сделать? Этот выродок сожрет ее изнутри!?»

Володя понесся по степи во весь опор, к стоянке Доры. Сзади вслед ему что-то крикнул Коля, но он не стал прислушиваться.

— Первым делом разберусь с Дорой, — думал на бегу Володя. — А потом заберу Раджану и увезу ее на БАМ, в Чару, в Алмазное ущелье…

Где-то впереди мелькнул силуэт небольшого, коренастого зверя, похожего на росомаху, послышался женский смех. Но Володя решил не отвлекаться на диковинного савдака, не до них сейчас, нужно успеть застать Дору, пока она не ушла.

Он ворвался в дом, обошел спальни. Доры нигде не было. Раджана стояла у стола на кухне и мыла посуду. Увидев Володю, она улыбнулась.

— Где Дора? — спросил Володя.

— Она в Читу уехала, передачу повезла Барнаку Бахановичу. Не слышал? Посадили же его.

— Плевал я на Барнака! Если ты понесешь от Сереги, его детеныш сожрет тебя изнутри. А они получат выродка, помесь дархана и бузура.

— О чем ты? — брови Раджаны поползли вверх.

— Мы не должны этого допустить. Нам нужно бежать.

— Куда?

— Да хоть куда…

Внезапная мысль осенила Володю: «Ты понесешь от меня, от Банхара! И тогда они ничего не смогут сделать с тобой! Ты будешь под защитой законов Драгоценных!».

Он взял ее на руки и понес в спальню.

— Эй, — Раджана рассмеялась. — Что ты делаешь? Подожди, не надо так.

— У нас мало времени! — Володя начал срывать одежду с себя и Раджаны. — Мы должны это сделать сейчас!

— Да что с тобой? — Раджана почти не сопротивлялась, обняла его за шею. — Аккуратнее. У меня еще не было никого. Тебя ждала…

***