Банхар (СИ)

Глава 12

— Это же дядя Дум? — Володя разинул пасть от изумления и присел.

— Это Модэ, предводитель онгонов, — Орхан склонился перед статуей и дотронулся до нее.

Статуя возвышалась на постаменте, в большом зале дворца правителей в городе онгонов. За ней стояло множество других статуй застывших воинов. Позы, в которых они замерли, говорили о том, как они погибли. Было видно, что все они погибли в боях. И только Модэ стоял прямо, глядя в глаза тому, кто его убил.

— Модэ последний, кому удалось пройти Мертвую пустыню и попасть в мир людей. Это он изобрел маску, чтобы пепел не убил его. Но тогда и барнаков с черными савдаками было куда меньше, чем теперь. Сейчас они нападают постоянно, их все больше и больше. А наши силы без пополнения из мира людей…

— Последнюю миссию ему доверила Бальжан, — в залу вошел худощавый старик онгон в белой мантии. — Здравствуй, Володя. Я Далэ, библиотекарь онгонов. Прости, пока ты не раскрылся, я буду называть тебя так.

— Я не возражаю, — ответил Володя, — мне так проще.

Володя на всякий случай склонил голову, приветствуя почтенного старика. За стенами дворца толпы онгонов пели песни.

— Онгоны ликуют, — старик улыбнулся и погладил Володю по голове. — С твоим появлением они ощутили силу законов Драгоценных. Ты принес им надежду.

— Мне неловко, честно. Скажите, а что за миссия была у дяди Дума?

— Ему доверили помочь раскрыться первому Банхару. И он сделал это.

— Но я же не раскрылся еще?

— Сила законов Драгоценных оживает. Это все, что нужно знать нам.

— Отец, — в зале возник молодой онгон. — Микстуры не действуют на савдака. Он умирает.

— Такова участь савдака, — Далэ задумался. — Его пепел мы развеем с главной вершины хребта Меру. — Ни одному савдаку еще не оказывали такие почести.

— Да будет так! — согласился Орхан.

— Подождите, — заволновался Володя. — Не надо пепла. Неужели вы, онгоны, не можете ему помочь?

— Мы сделали все, что было в наших силах. В свитках нет знаний о том, как онгоны могут лечить савдаков. Это против законов Драгоценных.

— Нет, есть такое знание! — Володя приподнялся на задние лапы. — В вашей библиотеке есть капля из Вечного источника. Она поможет ему. Я знаю!

— Мы не можем использовать каплю в помощь савдаку.

— Можете! Это не простой савдак. Когда он был человеком, его укусил бузур. И тогда айна по имени Анки отдала свою жизнь, чтобы спасти его. Вы же знаете, кто такие айны. Они ничего не делают просто так. Значит, Коля зачем-то нужен.

Далэ извлек из рукава мантии алмазные четки и начал их перебирать.

— Отец, — Орхан склонился перед Далэ. — Я не в праве вмешиваться сейчас, но позвольте сказать: я тоже думаю, что этот савдак особенный. Он не просто говорящий. Он шел с Банхаром. И он был предан ему, был готов умереть за него.

— Я освободил его от клятвы кровью, — добавил Коля. — Ему удалось приручить савдака. И этот савдак доверил ему свою сущность. Я не знаю кто он теперь, но это точно не зверь из Мертвой пустыни.

— Неси ларец, — скомандовал Далэ молодому онгону.

— Вы уверены? — засомневался онгон.

— Неси! — повторил Далэ.

Колю держали в подвале дворца, там в маске он еще мог дышать.

— Убери ее, — прохрипел Коля, увидев сквозь стекла маски Володю. — Эти травы воняют как прокисшие таблетки.

Орхан снял маску с морды Коли. Клюв этого приспособления был наполнен травами из долины онгонов.

— Надо было в пустыне остаться, — Коля тяжело задышал, вывалив язык. — Гаврики, пропадут без меня. Всех перебьют. Какая беспонтовая смерть.

— Да погоди умирать, — гавкнул Володя.

— Брат, найди их? Прощу тебя? Верни их в долину? Пообещай, что вернешь?

— Сам вернешь.

— Не до шуток. Был в бане, в парилке? Здесь также, только в сто раз хуже.

— Позвольте? — молодой онгон протиснулся между Володей и Орханом.

— Капля? — Коля приподнялся, увидев в руке онгона флакон из красного алмаза. — Капля онгонов? Сдурели? Такую каплю на меня? Не надо, оставьте.

Но в глазах Коли засветилась надежда. Онгон помог ему приподнять голову так, что он невольно разинул пасть, что-то прошептал, и вылил содержимое флакона на сухой савдачий язык.

— А теперь всем назад! — скомандовал онгон.

Коля закашлял, выгнул спину, будто пытаясь срыгнуть то, что закапали ему в пасть, упал на бок, засучил лапами. Грязная бурая пена вырывалась из него всякий раз, когда он вздрагивал. Огромная зловонная лужа образовались у его морды. Но вот из его пасти начала выделяться слюна, самая настоящая, чистая как вода из горных ручьев. Коля уже не вздрагивал, а вздыхал, глубоко, с наслаждением.

Еще раз глубоко вздохнув, он приподнялся на лапы, и посмотрел на Володю. Глаза его стали красными, как у собак Володи, Карата и Абрека. Поднявшись на все четыре лапы Коля отряхнулся, скинул с себя грязную, свалявшуюся бурую шерсть. Перед Володей стоял большой красивый белый волк.

***

— Я белый савдак, — вопил Коля, гоняя по альпийскому лугу табун перепуганных лошадей. — Первый, первый…

Володя, Орхан и Далэ стояли в беседке на вершине альпийской сопки, и громко смеялись, наблюдая за тем, как беззаботно резвился Коля. Беседку возвели вокруг статуи белого волка, замершего в прыжке. На шее этой статуи красовался золотой ошейник.

— Я столько лет существую, и не перестаю удивляться законам Драгоценных, — Далэ пригладил серебристую бороду.

Второй рукой он придерживал крышку каменного ларца, словно опасался, что неведомая сила вылетит оттуда, если не держать крышку.

— Мне не довелось знать этих девиц, Миснэ и Анки. Но я слышал, что не всякий библиотекарь мог сравниться с ними в мудрости и проницательности. Миснэ вовремя обнаружила тебя. Анки вовремя нашла твоего друга. И вот, я вижу Банхара и белого савдака. И они вместе!

— Вы хотите сказать, что мы уже знали друг друга когда-то?

— Да, знали. Мы его звали Симур. Тот Симур погиб в схватке с черным савдаком.

— Обалдеть? — Володя присел от удивления.

— Тот монстр атаковал последний караван, что шел из Долины онгонов в Долину сартов. И только Симур смог его остановить, ценою собственной жизни. Караван дошел, и доставил сартам знания о том, как призвать на службу айнов, хранительниц из мира людей. Айны пришли на помощь сартам и сберегли библиотеку Драгоценного. А Симур воплотился в мире людей, чтобы вернуться еще более сильным. Я вижу его поле — поле повелителя. Он может собрать стаю, огромную стаю. Преданные ему савдаки будут становиться такими же как он. Это великое событие. И я не знаю, как это произошло. Я прочитал три библиотеки только для того, чтобы понять: я ничего не знаю!

— Отец, кажется, у меня есть план как нам прорваться к Долине сартов, — вмешался Орхан.

— Говори!

— Если этот савдак может собрать стаю, почему бы нам не использовать такую силу, чтобы преодолеть пустыню?

Далэ достал из рукава четки, прикрыл глаза и начал их перебирать, что-то тихо нашептывая. Пока он думал, Коле наскучило гонять лошадей, и он вернулся к беседке.

— Вовка, давай наперегонки? Кто быстрее, банхар или белый савдак? — Он надсадно дышал, вывалив большой, влажный розовый язык. — Воздух то какой? Надышаться не могу.

— Скажите, Далэ ваш отец? — спросил Володя у Орхана.

— Всех онгонов из касты повелителей у нас называют отцами, — ответил Орхан.

— А вы застали того Симура?

— Его застал мой первый учитель. Когда я только стал разведчиком, он рассказывал, что когда-то очень давно онгонам служил белый савдак. Никто из нас ему не верил. А теперь я вижу, что это правда.

Орхан провел ладонью по голове статуи белого волка. Далэ открыл глаза, убрал четки в рукав и снял ошейник со статуи волка.

— Подойди, белый савдак, — велел Далэ.

Коля склонил голову и подполз к библиотекарю. Далэ погладил его по голове и надел ему на шею золотой ошейник.

— Приветствую тебя, Симур! Для меня огромная честь видеть тебя снова!

— Вы не поверите, но, кажется, я вас помню, — Коля коснулся лапой мантии старца. — Да, точно, я вас помню. И вот это все, что вокруг, тоже помню!? Я вспомнил…

— Тот Симур погиб в схватке с черным савдаком. Он отдал свою жизнь чтобы спасти последний караван из Долины онгонов в Долину сартов. Цикл замкнулся! И теперь я вижу нового Симура — Симура повелителя. Тысячи савдаков пойдут за тобой, если ты их позовешь.

— Тысячи? — Коля присел.

— Отдай им свою любовь, и возьми в ответ их верность. И будет это пища ваша. Теперь у тебя новое имя. Ты — Симур второй!

— Да будет так! — произнес Орхан.

— Да будет так! — повторил Володя.

Коля громко, восторженно завыл.

— Орхан, тебе нужно собрать тысячу всадников, — продолжил Далэ. — Бери лучших. Выдвигайтесь к Мертвой пустыне и ждите Белого савдака. Когда он приведет свою стаю, выдвигайтесь к Мглистым горам.

Орхан присел на колено, ткнул кулаком в грудь, вышел из беседки и побеждал к коновязи.

— Симур, гони лошадей к крепости, — крикнул на ходу Орхан.

— Есть, повелитель, — гавкнул Коля и помчался к табуну.

— Как же прекрасны законы Драгоценных, — Далэ с легкой улыбкой наблюдал за тем, как Коля поворачивает табун в сторону крепости. — И как несчастны те, кто не могут испытать на себе их благодать.

— А мне что делать? — спросил Володя.

— А тебе нужно добраться до страны аватаров, — Далэ приоткрыл крышку ларца. — И доставить туда этот алмаз. Шпионы Максара теперь повсюду. В стране максаров идет война, в стране асуров она тоже скоро грянет. У них войны — обычное дело. И мне как библиотекарю онгонов еще ни разу не удалось договориться с библиотекарями максаров и асуров. Они мнят себя богами. Но, если ты покажешь им черный алмаз, они должны нас услышать. Стар я уже. Много камней в моем сердце. Ошибки тех, кого считают мудрыми, имеют слишком большую цену. Но каяться нет смысла. Кому теперь нужно мое покаяние? Я пойду с тобой!

***

В стране онгонов на смену серебристому солнцу пришла серебристая луна. Небесные светила сменяли здесь друг друга раз в неделю.

— Получается, день и ночь здесь как у нас одна неделя? — спросил Володя.

Изнывая от скуки, он наблюдал за тем, как неторопливо Далэ собирался в дорогу, пакуя в дорожные сумки свитки, пузырьки и мешочки со снадобьями, одежду. До этого он целое солнце читал свитки, что-то записывал в свою походную тетрадь.

— Здесь просто другое время, — ответил старик, поглаживая бороду, явно думая о том, что он еще мог забыть.

— Онгоны спят, когда приходит луна? — Володя почесал за ухом.

— Для нас сон — обряды почитания солнца и луны.

— Как интересно. Скажите, а вы еще долго будете собираться?

— Можешь погонять лошадей пока я собираюсь.

— Да надоело уже.

— Ты отвлекаешь меня.

В дверь постучались. В комнату без приглашения вошел молодой онгон-лекарь.

— Отец, я пойду с вами, — сказал лекарь.

— Дахалэ, ты должен остаться здесь.

— Нет, я пойду с вами.

Старик вздохнул и присел на прямоугольное ложе, на нем можно было сидеть, поджав ноги, но точно не спать, в привычном для Володи понимании.

— Опять меня сбили, — старик с досадой посмотрел на лекаря.

— Отец, мы уже собрали вас в дорогу. Поверьте, я ничего не забыл, — Дахалэ возник внезапно, будто из другого пространства вышел. — Командир стражи сказал, что не выпустит вас из города без меня и всадников сопровождения.

— Весь город знает, что я собираюсь в дорогу?

Дахалэ пожал плечами.

— Дахалэ, ты способный юноша. Но поверь, тебе рано ходить в походы.

— В свободное время я учусь на полевого лекаря, отец, — уперся Дахалэ. — И, поверьте, в пути вам понадобится невидимый.

— Невидимый? — Володя привстал. — То-то думаю…

Дахалэ внезапно исчез, и также внезапно возник рядом с Володей.

— Ух ты? А этому можно научиться?

— Каждый онгон обладает способностью, — ответил Дахалэ. — Я из братства пустыни. Наша способность — быть невидимыми. Модэ был одним из нас.

— Ты последний из этого братства, — добавил старик. — Не забывай об этом, Дахалэ. Безумная храбрость — обратная сторона вашей способности. Мы не можем тебя потерять.

— Теперь, когда у вас есть белый савдак повелитель, моя миссия отпала сама собой, — Дахалэ насупился. — Я не буду служить простым лекарем. Возьмите меня с собой, отец? Или я пойду на границу, к Орхану.

— Ох, — старик покачал головой. — Как же ты напоминаешь мне юного Модэ. Столько прекрасных юношей в моей больной памяти. Где они? В залах скорби, и на дне Мертвой пустыни…

— Таков наш удел, отец, — Дахалэ присел на колено. — Все мы рано или поздно погибнем!

— Собирайся, — сдался Далэ.

— Все готово, отец!

— Ждите меня внизу, — старик вяло махнул рукой.

Дахалэ тут же исчез.

Далэ подошел к алтарю у окна, с изображением солнца и луны, извлек из ларца красный алмаз и долго смотрел в него.

— Что вы там видите, отец? — спросил Володя.

— То, что я вижу, касается только меня, — Далэ посмотрел в окно усталым взглядом. — Когда-то, будучи юношей, я мечтал быть разведчиком. Но моей способностью стала память, и вся моя жизнь в этом мире прошла в каменной прохладе библиотеки. Я помню все. И память для меня — моя вечная мука. Обратная сторона моей способности — бесконечное сострадание.

Он снял полотно со стойки у алтаря. Володя увидел красивые одеяния, похожие на доспехи.

— Не прячься, Дахалэ, я вижу, что ты здесь!

— Доспехи аватара, — у алтаря возник Дахалэ.

Он присел на колено и с благоговением дотронулся до тонкой как шелк кольчуги.

— Эти доспехи очень-очень давно подарила мне мудрая Бальжан, — старик пригладил волосы на голове юноши. — Я смотрел на них и думал, зачем они мне? Но когда в дорогу отправлялся Модэ, я их не нашел, они исчезли. И вот теперь я вижу их снова. Они твои, Дахалэ.

— Я не могу принять такой подарок, — Дахалэ привстал. — Зато я точно знаю, что они пригодятся вам, отец.

— Они твои, Дахалэ! — повторил старик.

Сопровождать Далэ вызвались десять прекрасных юношей онгонов, только-только приступивших к службе в отрядах белых всадников. Старик долго сопротивлялся, не желая садиться в паланкин, установленный на двух лошадях, ворчал, что в числе добровольцев не нашлось более опытных воинов.

Жители города стояли как статуи на пути паланкина с библиотекарем, будто прощались с ним. Володя бежал рядом с паланкином и чувствовал на себе взгляды, полные скорби, и в то же время надежды.

***

Страна максаров начиналась за рекой Сензу, бесконечной по длине и глубине своей, и широкой настолько, что не видно было другого берега.

— Эта река начинается с океана мудрости, и в него же впадает, — сказал Далэ, глядя задумчиво на гладь артерии.

— Получается, максары, асуры и аватары — островитяне? — спросил Володя.

— Да, это остров, — ответил Дэхалэ. — В свитках он называется островом ложных пределов.

— А почему ложных?

— Для многих сущностей этот остров — предел. Максары и асуры живут дольше сартов и онгонов. Но и падают они ниже.

Спросить куда падают маскары и асуры Володя постеснялся.

Они стояли у причала, от которого на ту сторону тянулся огромный трос. Недалеко от причала виднелись руины старой пограничной крепости. Трос давно обвис и выгнулся дугой по течению. Трижды Даахалэ трубил в горн, призывая паром с другой стороны реки. Но так и не дождался ответа.

— Война, похоже, затянулась, — Далэ погладил свою бороду. — Дахалэ, нам нужно найти брод.

Дахалэ достал одну из дорожных сумок, извлек свиток и пробежался по нему глазами.

— Брод ниже по течению, у Черной скалы.

От тяжелого удара в грудь Дахалэ повалился на спину. Второе копье вонзилось в песок оставив на его виске глубокую борозду. Еще трое молодых онгонов забились в судорогах, пронзенные копьями. Остальные мгновенно выстроились в цепь, прикрыв собой Далэ, и открыли огонь из луков по отряду максаров, что надвигался на них со стороны Черной скалы. Точным огнем они выкосили весь отряд, затем успели выставить щиты и встретить очередной град копий.

Второй отряд максаров двигался на онгонов, прикрывшись щитами. Обнажив мечи, онгоны ринулись в бой.

— Встань за мной, — скомандовал Дахалэ, вынул из ножен меч и встал, прикрывая Володю и старика онгона.

Со стороны скалы тем временем появились еще два отряда. Они шли, прикрывшись щитами. За ними шеренгой двигались копьеносцы. Своими копьями они явно пытались поразить Далэ и Володю. Дахалэ всякий раз вздрагивал, когда не успевал отбить очередное копье ударом меча, но все же стоял на ногах, принимая на себя все новые и новые удары.

Молодые онгоны сошлись в рукопашной схватке с авангардом максаров, остальные отряды поспешили взять онгонов в кольцо, чтобы поскорее покончить с ними.

Град стрел обрушился на копьеносцев. Затем начали падать максары-пехотинцы. Большой отряд белых всадников во главе с Орханом отрезал максарам путь к бегству. Ни одному полубожеству не удалось уйти от скорой расправы.

— Пусть знают, что с онгонами шутки плохи, — Дахалэ был явно доволен собой.

— Прекрасный план, Дахалэ, — Орхан крепко обнял юношу. — Ты истинный сын пустынного братства.

— Как я и думал, они видят, что мы делаем и куда движемся, — дрожащей рукой Далэ дотронулся до статуи одного из молодых онгонов. — Яндэ, юноша из касты алмазных мастеров. Последний из этой касты.

— Отец, нам придется отправиться в путь с вами, — Орхан присел на колено перед стариком. — Следующие ловушки будут еще опаснее.

— Орхан, пусти этих юношей по течению. Пусть Океан мудрости примет их.

Онгоны подняли статуи павших братьев и замерли, склонив головы. Вода, к удивлению Володи, не поглотила статуи. Они поплыли по течению, словно были из живой плоти, а не из камня.

— Пока у нас черный алмаз, они видят каждый наш шаг, — Дахалэ приподнял сумку с ларцом.

— Этот алмаз еще не обрел своего хозяина, — Далэ достал четки из рукава. — Тут что-то другое. Но я не могу пока понять, что это.

— Я знаю, что это, — вмешался Володя. — Там, в мире людей один мерзкий барнак взял с меня клятву кровью.

— Значит, пока ты не раскрылся, Максар всегда будет видеть, где ты, — Далэ вздохнул. — Все хуже, чем я думал.

— Мы идем с вами! — повторил Орхан.

— Возвращайся, Орхан. И, как только Симур соберет свою стаю, немедленно выдвигайся к Мглистым горам.

— Но отец?

— Я сказал, возвращайся!

Орхан поклонился и вскочил в седло. Вскоре его отряд вскрылся из вида.

— Дахалэ, нам нужен брод.

Молодой онгон нашел по карте Черную скалу, долго бродил по берегу, пытаясь увидеть признаки брода, но видел лишь гладь воды реки Сензу.

— Похоже, брод разрушен, отец, — Дахалэ смотрел на старика взглядом провинившегося ребенка.

— Значит, будем ждать, — сказал старик.

Он сел у кромки воды, достал четки и погрузился в свои думы. Молодые воины встали вокруг на него на случай нового нападения.

— И долго мы так будем ждать? — спросил Володя у Дахалэ.

— Столько, сколько нужно, — Дахалэ не отрывал взгляда от глади реки.

Володя долго бродил вокруг лагеря онгонов, изучая следы, оставленные отрядами максаров. Затем взобрался на скалу, в надежде увидеть с ее высоты если не брод, то хотя бы другой берег.

Легкий, знакомый запах долетел до него. Это был запах пепла. Володя встал на изготовку, по направлению, откуда шел запах. В зарослях незнакомых ему растений что-то шевельнулось. Володя спустился со скалы, с праздным видом пошел мимо зарослей, закрутился волчком пытаясь поймать свой хвост, затем начал кувыркаться на песке.

Все это время он не упускал из вида то место, где заметил странное шевеление. Вот в зарослях показалась грязная морда странного существа, похожего на маленькую обезьяну. По виду это была чапа, но более совершенная, похожая на маленького человечка, или мартышку. Существо с любопытством наблюдало за кривляньями Володи.

«Похоже, Максар создал новую чапу, способную находиться в стране онгонов, — понял Володя. — Все действительно хуже, чем предполагал старик».

В один прыжок Володя оказался в зарослях, поймал существо за хвост и ощутил крохотные, но острые словно иглы клыки у себя на ухе.

Володя сбросил с себя чапу и прижал ее лапой.

— Эй, онгоны, — громко гавкнул Володя. — Похоже, я знаю, как нам добраться до того берега.

Чапа яростно извивалась, клацала крохотными клыками, пока онгоны, то и дело одергивая руки от ее укусов, надевали на нее шлейку из прочной бечевы. Затем они отпустили ее, и она помчалась по берегу, не чувствуя, что за ней тянется легкая как пух, и прочная как стальной канат бечева онгонов.

— Давайте, за мной, — скомандовал Володя.

— Стойте! — окликнул Далэ, п повернулся к юношам: вам нужно вернуться!

— Нет, мы пойдем с вами! — ответил за всех Дахалэ.

— Ты стал очень умным воином, Дахалэ, — Но, твои способности еще понадобятся нашему народу. И твои, Ялэ, и твои — Юлэ… Вы мастера, а не воины.

— Когда законы расцветут новой силой, придут новые мастера, — Дахалэ ткнул кулаком в грудь. — А пока — все мы воины, даже вы, отец!

— Да будет так! — сдался старик. — Нам нужно поговорить.

И снова Володя изнывал от скуки, сдерживая чапу на поводке. Старый и молодые онгоны говорили долго. Дахалэ всякий раз качал головой, явно выражая несогласие. Но старик настаивал. Остальные онгоны слушали молча, выражая общее согласие. И Дахалэ постепенно уступил.

Максары ждали их у пристани по ту сторону реки, и встретили онгонов стеной из щитов.

— Старик и банхар нужны мне живыми, — скомандовал максар, закованный с головы до ног в тяжелые латы.

Онгоны отбросили ненужные теперь луки, обнажили мечи, и бросились в бой. Впереди шел Юлэ из братства кузнецов, самый рослый и мощный. Большим двуручным мечом он прорубил брешь в стене из щитов, шедшие за ним клином юноши начали раздвигать стену, в ближнем бою их мечи стали неразрешимой задачей для максаров, вооруженных тяжелыми секирами и палицами.

Далэ, наблюдавший за битвой, вздрагивал всякий раз, когда очередной онгон падал на землю каменной статуей, и тянул заунывную заупокойную песнь. Володя рвался в бой, рычал, клацал клыками, но старик крепко держал его за ошейник. Последним пал Юлэ. Он отбросил обломок меча, обернулся, улыбнулся, и застыл.

— Был еще один, — сказал максар в тяжелых доспехах. — Где он?

Володя оглянулся и не увидел Дахалэ. Не было рядом и сумки, в которой несли ларец с черным алмазом.

***