Атман, книга вторая

Глава 2 Откровение Генри

2

Откровение Генри

— А хорошо у вас получилось. Уютненько, — Генри сидел в уличном кресле, вытянув ноги, и наблюдал за Скрипачом, который стоял возле стола, и нарезал на куски овощи, предназначенные для гриля. — Не будь я таким ленивым, тоже бы, наверное, сделал что-то подобное у дома. Люблю гриль. Но, на моё счастье, гораздо больше я люблю ничего не делать, и поэтому априори застрахован и от гостей, и от возни с горелкой и решеткой.

Ит усмехнулся.

— Хорошая позиция, — похвалил он. — Мудрая. Увы, в нашей семье подобное не срабатывало. Стоило тебе куда-нибудь прилечь, и вознамериться ничего не делать, как кто-нибудь обязательно…

— Ит, иди сюда, — ласково позвал Скрипач. — Иди, иди. И займись огнём, пожалуйста. У меня уже почти всё готово.

— Я же говорил, — Ит со вздохом встал с кресла, и пошел к уличной печке. — Вот так всегда.

— Нет, так как раз не всегда, — возразил Скрипач. — Всегда — это про меня. Потому что я всегда стою у плиты, или у рабочего стола, и что-то готовлю, а ты, равно как и вся остальная семья, просто потребители.

— Рыжий, хватит, — попросил Ит. — Сколько лет мы уже семью не видели, — голос его посерьезнел. — И не факт, что вообще увидим.

— Почему? — удивился Генри. — А вызвать их сюда нельзя?

— Их нет на планете, — сказал Ит. — К тому же у нас создалось впечатление, что связаться с ними нам просто никто не позволит.

— С какой радости? Даже если у вас денег нет, всегда можно найти способ, и… — начал Генри, но Ит не дал ему договорить.

— Не в деньгах дело, — со вздохом сказал он. — Мы пытаемся разобраться, что к чему, но пока что ничего не выходит. Сюда отправили якобы из-за старого семейного дела. Но при этом — ни подробностей дела, ни причин высылки семьи нам так и не озвучили. Доступа в Скивет нет, всё ограничено. Ну и вот. Сидим тут, воспитываем кошку, и овощи жарим. Такие дела.

— Южный совет? — спросил Генри. Ит кивнул. — Уроды моральные. Твари. А ещё лжецы, каких свет не видывал. Я тут полторы сотни лет, ребята, правда, с правом геронто, и… — Генри замялся. — Даже если выпустят, обратно, в Саприи, я не вернусь ни за что, ни за какие деньги. Хотя работать там было неплохо.

— Да, работать было хорошо, — подтвердил Скрипач. — Мы в четвертом госпитале семь лет отпахали, на экстренной. А потом ещё в шестом работали, но там недолго, взяли контракт во внешке, туда подались.

— А что за контракт? — с интересом спросил Генри.

— Госпитальеры, Санкт-Рена, — ответил Ит. — Мы военные врачи, малый госпиталь, передовая. Работа тяжелая, но нам нравилась. Пожалуй, даже больше, чем в Саприи.

— Платят хорошо? — с интересом спросил Генри.

— Неплохо, — ответил Скрипач. — Хочешь после освобождения во внешку уйти, на новую работу?

— Были такие мысли, — вздохнул Генри. — После того, что здесь получилось, я хоть куда готов. Лишь бы отсюда. Главное, подальше.

— Переучиваться придется, — предупредил Ит. — Там своя программа. Правда, Санкт-Рена учёбу оплачивает, если ты им подойдешь, и с распределением потом проблем нет. Если на войну не хочешь, иди в миссии.

— Спасибо за подсказку, — кивнул Генри. — Посмотрю, что у них там, и как. И чего я раньше этого не сделал? Говорил же отец, что Окист — то ещё болото, но нет, я же был принципиальный. Это сейчас, когда за две сотни перевалило, понял, какой же я тогда был дурак.

— Погоди. Тебя в полтинник сюда запрятали, что ли? — удивился Скрипач. — Такого молодого?

— Ага, — грустно ответил Генри. — Двадцать лет всего проработал после учёбы. И, главное, за что?

— А действительно, за что? — спросил Скрипач.

— На трезвую голову не расскажу, — Генри поёжился, словно ему внезапно стало холодно, хотя погода в этот вечер стояла просто великолепная — тёплая, безветренная, тихая. — Может, по стаканчику?

Скрипач пожал плечами.

— Можно, — согласился он. — Только мы, прости, в чистом виде такое пить не можем.

— А я могу, — Генри встал. — Давайте сам налью, что ли. Вам чем разводить? Сок, вода?

— Соком разведи, — предложил Ит. Он сейчас был занят — следил за овощами, которые жарились на решетке. — Заодно и сэкономим. Мы же пока не начали сами это дело гнать, а запасы там не сказать, что большие.

На самом деле запасы были изрядные, но Ит справедливо посчитал, что Генри про это знать не обязательно.

— Понимаю, — кивнул Генри. — Жалко Старого Бона. Хороший он был мужик. Угрюмый, немногословный, без эмоций почти, лишний раз никогда не улыбнётся, но — хороший.

— Почему? — спросил Скрипач.

— Честный. Было в нём что-то такое… — Генри задумался, подыскивая слова. — Внутренняя сила в нём была. Я его уважал, да и не только я. О, а вот и кошка, — обрадовано произнес он. — Явилась. Она у вас свободно гуляет?

— Свободно, — подтвердил Скрипач. — Попробовали бы мы её удержать. Как же. Дожидайся. На ночь закрываем, конечно, но она с самого утра после завтрака уматывает, и приходит обычно к ужину. Постоянно где-то шляется. Ну, кошка, чего с неё взять.

— Да, верно. Кошка это кошка, точно, — Генри отпил из своего стакана, поморщился. — Хорошая штука, — похвалил он. — Старый Бон в этих делах толк знал. Повторить, или хотя бы похоже сделать сумеете?

— Сумеем, — кивнул Скрипач. — Там все этапы и рецепты записаны, будем делать так же, как он. Ты чего-то рассказать хотел, не забыл ещё?

Генри отрицательно покачал головой.

— Помню, — мрачно ответил он. — Ладно… чёрт. Никто меня за язык не тянул. Вы ведь в четвертом госпитале работали? Второй знали, или не были в нём никогда?

— Бывали, — ответил Ит. — Двойка для богатых, поэтому бывали нечасто. А что?

— Именно что для богатых. Выше только единица, — Генри вздохнул. — Какие там бывают вызовы… ну, вы, думаю, понимаете. Преимущественно слёты геронто в процессе, мелкая травма, и всё в таком духе. Когда на море сезон, сложнее, конечно, яхты, ныряльщики, и прочая дурь, но тогда, когда это всё случилось, сезон уже кончился. Была поздняя осень, и мы работали преимущественно в пределах самого Саприи, даже не летали никуда уже несколько дней.

— Поздняя осень? — спросил Ит.

— Ну да. Поздняя осень, считай, предзимье, мерзкая погода, дождь, вечер — и тут приходит этот вызов…

В бригаде их в тот вечер было двое, третий врач не вышел — собственно, никакой проблемы в этом Генри и Ева Зенек, его коллега и тайный предмет обожания, не видели. Наоборот, они даже рады были, что этот день проведут вдвоем. Ева в тот период очень нравилась Генри, впрочем, ничего удивительного в этом не было, поскольку Ева была та ещё красотка — статная, русоволосая, задорная, да ещё и зеленоглазая. Генри за ней немножко ухаживал, и Ева эти ухаживания охотно принимала. То есть назревал у них необременительный романчик. Именно романчик, следует заметить, потому что Ева была из другого клана, и замуж за Генри её бы никто никогда не отдал. Но это частности.

— Сидели мы с Евкой, болтали, и тут приходит этот вызов, — рассказывал Генри. — Я смотрю — чёрт, лететь полтора часа, если не больше, и это даже не посёлок, а частный дом, в глуши. Да ещё и вызов какой-то мутный, непонятно, на что вызвали.

— И что там было? — спокойно спросил Скрипач. Как-то даже излишне спокойно.

— Ты про подробности вызова? — спросил Генри. — А их там вообще не было. Прикинь? «Требуются действия медицинской службы Саприи». И всё. Ну, ладно, думаю, один слетаю. Евка говорит — чего это один, полетели вместе, как положено. Взяли укладки, катер, ну и полетели.

Генри смолк, снова взял свой стакан, и сделал изрядный глоток.

— А дальше? — спросил Ит.

— Дальше… ну, прилетели. Дом, немаленький такой, площадка освещена, а на ней уже патрульный катер сидит, перед нами успели, их тоже вызвали, значит. Взяли укладку, пошли туда — нас на пороге патруль тормозит. Говорит, погодите, сейчас мы провеску закончим, данные снимем, и вас пустим. Я говорю — у нас вообще-то медицинские вызовы обычно в приоритете, там кому-то помощь требуется, нас накажут, если мы не начнём работать. Не требуется там помощь, отвечает. Уже не требуется. Так, думаю, ну и дела. Там что, убили кого-то? Он на меня странно так поглядел, и ответил — в некотором смысле да. Так и есть. Посидите и подождите, мы вас сами позовём. Сели мы какой-то комнате, где нам быть сказали, ждём. Чувствую, Евка уже нервничать начинает. И понятно, почему. Там… ребята, там запах стоял такой, что с души воротило. Вроде бы кровью свежей пахло, но при этом — не только ею, понимаете? Чем-то ещё, не могу объяснить. Чем-то кислым, или… не, не могу. Не знаю. Анализ потом ничего не показал, но воняло изрядно. До сих пор вспоминаю этот запах, но что он такое, так и не узнал. Хотя нет, кое-что я ещё в тот вечер понял, но… Ладно. Так вот. Вызывают нас, наконец. Идите, говорят, внутрь дома, сейчас к вам подойдут.

Генри снова смолк, и сделал ещё один глоток из своего стакана. Скрипач и Ит терпеливо ждали, когда он продолжит.

— Патрульный… ребята, я, когда его разглядел, понял, что ему самому помощь требуется. Он белый был, как мел, и его трясло. Здоровенный парень, норвежец, и трясется. Представляете? Я секунду подумал, и говорю — давайте девушка вам немного поможет, а я сам осмотрю то, что требуется. Евка, кажется, обрадовалась. Иди, говорит, я тут закончу, и подойду. Ну, я и пошел. Там… как бы сказать… там коридор такой был, на втором этаже, довольно широкий, и в него двери выходили. Наверное, спальни. Не видел, не знаю. И в этом коридоре… — Генри осёкся, и снова потянулся за стаканом. — Там было… на полу лежало что-то такое, что я сперва не понял, не смотря на свет, который там включили на полную мощность, что я вижу.

Генри снова замолчал.

— Налить? — спросил Скрипач. Генри кивнул.

— Так что там было? — Ит, нахмурившись, смотрел на Генри.

— Там было тело. И очень много крови. На полу, на стенах, — тихо сказал он.

— Тело? Тебя, врача, напугало тело? — поинтересовался Скрипач.

Генри рассмеялся, вот только смех у него получился натужный и совсем не веселый.

— Сейчас объясню. Снизу… это были ноги маленькой девочки. Ноги в шортах. До пояса примерно это было девочкой. А вот выше… это была уже не девочка.

— Не понял, — покачал головой Скрипач.

— Я это вскрывал потом, — Генри криво усмехнулся. — Той же ночью. Могу процитировать то, что было в моём отчёте. Хотите?

— Давай, — кивнул Ит.

— Сейчас… Так. «Нижняя часть организма представляет собой фрагменты тела ребенка женского пола, предположительно четырех лет и двух месяцев. Левая нога организма соединена с частью, условно являющейся основной, посредством двадцати семи тяж, состоящих из не полностью сформированной мышечной ткани. Позвоночник сформирован до позвонка L2 поясничного отдела, позвонок L1 сформирован до половины, и переходит в утолщенное образование, состоящее из волокон неизвестного происхождения, пронизанных мышечными волокнами. Образование находится в единой амниотической сумке с четырьмя подобными ему структурами, имеющими выходы за пределы сумки, и ветвящимися по фрактальному принципу. На момент исследования амниотическая сумка повреждена, образования повреждены. На уровне позвонка L3 находится рваное слепое отверстие. Волокна имеют термические повреждения, нанесенные после прекращения функционирования организма». Про то, что было внутри, читать? — спросил он.

Ит и Скрипач пораженно молчали.

— Вы языки проглотили? — поинтересовался Генри.

— Мы перевариваем, — тихо произнес Скрипач. — Генри, нам, наверное, надо было сказать сразу… то, что ты видел… в общем, это наш дом, и наша семья. Извини, мы просто не сообразили в первый момент.

— О-па… — ошарашено протянул Генри. — Так эта женщина, которая… которая там была, и которая эту штуку грохнула, она вам кто? Небольшого роста, волосы русые, глаза серые. С ней ещё был мужик рауф, черноволосый такой, высоченный.

— Это наша жена, — сказал Ит. — Мы не люди, Генри, у нас полиандрический брак, по расе. Мы рауф, частично. Ладно, это неважно сейчас. Давай дальше.

— Погоди, налей ещё, — попросил Генри.

— Развезет, — предупредил Скрипач.

— Да наплевать, — махнул рукой Генри. — Знаете, ребята… я постановок с ужасами кучу пересмотрел. Самых разных. У сэртос фантазия богатая, они чего только не придумают… Но это… Когда это всё с тобой происходит, и не в постановке, а в реальности… Столько лет прошло, а я так и не смог это всё забыть, оно почему-то не тускнеет в памяти, хотя должно бы. Да?

— Не знаю, — покачал головой Ит. — Может, и не должно.

— У меня не потускнело. Это выглядело настолько омерзительно, что я по сей день к детям близко стараюсь не подходить, — признался Генри. — Я пугаюсь маленьких детей. Глупо, правда? — он хихикнул. — Да, я пробовал лечиться, уже здесь, да, это фиксация, которую надо было убрать, но я почему-то не захотел убирать. Наверное, потому что боюсь.

— Чего боишься? — не понял Скрипач.

— Забыть это всё, расслабиться, и попасться на такое же. Так… — Генри глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — В общем, чего дальше было. Меня в тот момент словно приморозило, я это всё осмотрел, и начал фиксировать. Евка пришла, но она не выдержала. Сбежала. Тут я её не виню, конечно. Ну, за то, что сбежала, не виню. Дальше… дальше я оттуда вышел, к патрульным, и мне говорят: давай, парень, забирайте тело, везите в Саприи. Дальше будет распоряжение, что делать. Я им — может, поможете собрать, гм, тело, как вы его назвали? Я один не справлюсь, это всё там раскатало по всему коридору, вдруг что пропущу? Не-не-не, отвечают, у нас полномочий нет это всё трогать, это врачи должны. Поэтому сам.

— Вот же дрянь какая, — покачал головой Скрипач. — И ты…

— Собрал. Может быть, и не всё собрал, но мне этот мужик рауф сказал, что дезактивацию он сделает сам.

— Так и сказал — дезактивацию? — спросил Ит.

— Да, — кивнул Генри. — Сказал, что всё зафиксировано, и что оставлять это в коридоре он не хочет. Что проверит сам всю биологию, и всё зачистит. Он тоже врач был, как я понял.

— Фэб, — кивнул Ит. — Да, он врач. Старший, начальство. И тоже военный. Он правильно поступил, но у меня есть вопросы.

— Ит, ты эти вопросы не тому человеку задавать собираешься, — справедливо заметил Скрипач. — Генри, ты же простой гражданский врач, правильно? Ну, в Саприи ты в этой должности работал?

— Да, — кивнул Генри. — Так и есть.

— Ну и вот, — заключил Скрипач. — Всё правильно. Давай, продолжай. Что дальше было?

— А дальше был ад, — тихо ответил Генри. — Мы привезли это… это всё в Саприи. Три мешка получилось, — он криво усмехнулся. — Как было сказано в отчете — три фрагмента. Южный совет к этому времени уже стоял на ушах, и они меня заставили… заставили вскрывать это всё под наблюдением. Они хотели выяснить — что это.

— В смысле? — нахмурился Скрипач.

— Девочка это, или нет, — объяснил Генри.

— И что ты выяснил? — спросил Ит.

— Сейчас попробую объяснить. В этом всём действительно было ДНК девочки. Фрагментарно. В некоторых частях. А в некоторых — не было. К тому же эта так называемая девочка весила, как крупный взрослый мужик, понимаете? Какая девочка? Чушь… но… они хотели другой ответ.

— Что это была Таисси Имитта? — спросил Ит.

— Именно, — покивал Генри. — И Евка, паскуда, выдала им подтверждение, что это месиво — ребенок. Который погиб от рук той женщины. Знаете… — он запнулся. — Может, у меня слишком богатое воображение, но я представил, что чувствовала женщина, когда это всё увидела. Вот ты у себя дома, да? Вечер, ты спать собираешься. Хочешь взять на кухне попить, или чего-то там ещё, выходишь в коридор… а на тебя кидается это. Вот эта тварь, с детскими ногами, сука, в шортах, и с этой хреновиной наверху… Женщина сказала, что эта штука напала на неё, и она защищалась. Успешно, молодец. Она же её убила, причем голыми руками. Мужик рауф позже подоспел, дожёг то, что ещё шевелилось. У него был лучевик, как я понял. И меня вынуждали признать эту хреновину ребеночком. Ага, сейчас. Ну и… — Генри икнул. — И я отказался.

— На, водички выпей, — предложил Скрипач. — Пей, пей, успокойся немного.

— Рыжий, правильно мы с тобой подумали тогда, — медленно произнес Ит. — Берта не смогла бы убить ребенка. Она его и не убивала, она убивала чудовище, которое обошло защиту, и каким-то образом попало в дом.

— Более чем странно, что оно оказалось в доме, — заметил Скрипач. — Этого я вообще пока что не понимаю. Генри, ну чего? Тебе получше?

— Я бы покурил, — признался тот. — Но у вас нет, наверное.

— Есть, сейчас принесу, — сказал Ит. — Про вскрытие расскажешь?

— Только если ещё нальете, — ответил Генри. — Как бы объяснить… да, я это вскрывал, анализировал, но я по сей день не могу понять, что я видел. И с какой радости южному совету обязательно нужно было, чтобы этот… объект… был признан девочкой. Спасибо Еве, — с издевкой произнес он. — Она признала, дала заключение. Сволочь.

— Скорее всего, ей заплатили, — предположил Ит.

— Они и мне предлагали, но для меня совесть оказалась важнее, — мрачно ответил Генри. — Я не играю в такие игры. Это слишком.

— Не расскажешь подробнее, что было на вскрытии? — спросил Ит.

— Ох… Я не могу объяснить, что я такое видел. Это существо… оно не было человеком, — тихо сказал Генри. — И вообще ни к какому виду, о которых знаю, пусть и в общих чертах, я это отнести не смог.

— То есть? — Ит подвинул Генри стакан с водой.

— Первая мысль у меня была — зивы, — объяснил Генри. — Они ведь умеют преобразовываться. В юности мне это было интересно, я эту тему изучал. Но нет, к зивам эта тварь отношения не имела. Да вообще ни к кому не имела.

— Оно было искусственное, это существо? — спросил Скрипач.

— В том-то и дело, что нет, — помотал головой Генри. — Или… не знаю. Точно не скажу. Оно было живое, и не модель. Это точно не сборка.

— Ты делал генетику? — спросил Ит, перехватывая руку Генри, который снова потянулся за бутылкой.

— Я же сказал, делал. В некоторых местах… ну, там где были шорты, например… система говорила, что есть соответствие, и выдавала сведения о Таисси Имитта. В других местах — строение неопознано, генетическая форма не установлена.

— Бред какой-то, — Ит покачал головой. — Тебе дали сформировать отчет, взять пробы, сохранить материал?

Генри вдруг рассмеялся.

— Как же, — сказал он. — Нет. Не дали. Я вошел в прозекторскую свободным, а вышел уже под охраной. Мало того, на суде, который был позже, в качестве медика свидетеля выступала Ева, а я… меня словно стёрли. Выкинули из этого процесса, и из жизни заодно. Я оказался тут, в Лимене, через трое суток после того, как это случилось.

— Кошмар, — сказал Скрипач. — Погоди, но у тебя же были родители, семья? Они тебя навещали?

— Прилетают иногда, — вздохнул Генри. — Изредка.

— И что они тебе рассказали про это всё? — спросил Ит.

— Ну… был подан иск, от той семьи к Саприи, как я понял. Женщине не выдвигали обвинения в убийстве, но иск о нарушении приватности и безопасности дома отклонили. Почему-то. Зато слух про убийство быстро распространился после того, как сэртос — девка была дочкой известной сэртос, кстати — устроили пышные похороны, и сказали, что девочку, мол, убили самым жестоким образом злые люди. Мне интересно, чего они там такое хоронили, — Генри засмеялся мелким нервным смехом. — Ноги в шортах, что ли? Или эти тяжи и щупальца? Или это были не щупальца… но похоже, да… мышечная структура частично совпадала…

— Слушай, ты потом, на трезвую голову, сможешь рассказать нормально, что ты там навскрывал? — спросил Скрипач. — Ничего толком не объяснил. И не объяснишь, ты пьяный сейчас.

— По… попробую, — Генри пожал плечами. — Мне, правда, стёрли отчёты про это всё, но память-то при мне. У меня была одна нелепая идея… — он запнулся. — Эта штуковина… ей было нужно сперва сделать то, что она хотела, убить ту женщину, наверное, а потом превратиться в девочку. Ну, чтобы получился именно труп девочки. А может, и не убить. Напугать. Заставить убить себя. Чёрт знает…

— И поэтому ты хочешь убраться с планеты, — сказал Ит. Не спросил, а именно сказал. Генри кивнул. — Понимаю.

— Любой бы захотел, зная о том, что тут такое возможно, — вздохнул Генри. — Я не хочу тут жить. Да я и не живу, существую. Жду. Как только выпустят, в тот же день… ноги моей тут больше не будет. Никогда не будет. Та сэртос, между прочим, с планеты смылась очень быстро, — Генри усмехнулся. — Похоронила эту… типа дочь… и через пару лет её уже тут не было. Знаете, — он понизил голос. — Думается мне, что никакая это была не дочь. Дочь, наверное, она заранее вывезла куда-то, та жива и здорова, выросла уже давно, своих детей, небось, имеет.

— История, конечно, просто за гранью, — покачал головой Скрипач. — И совершенно непонятно, в чём был смысл? Зачем устраивать такое представление, для кого, с какой целью?

— Я тоже не понимаю, — кивнул Ит. — Смысла, собственно, просто нет.

— Ребята, можно я у вас тут посплю? — спросил Генри. — Уйду утром. Чего-то у меня ноги не того.

— Не того, потому что ты пьяный, — проворчал Скрипач. — Пойдем, покажу, где лечь можно. Сейчас выделим тебе комнату, и спи на здоровье.

Второй час они сидели на площадке, рядом с погашенной уличной печкой, за столом, на котором стояли тарелки с нетронутыми жаренными овощами. Через детекторы сейчас шла в Скивет очередная обманка, на самом же деле Ит и Скрипач пытались хоть как-то осмыслить услышанное, но пока что не получалось ничего. Совсем ничего.

— Так, рыжий, давай по порядку, — предложил Ит. — Мы… оказываемся в той части Сферы, верно? Семья остается здесь, часть времени живет на Тингле, часть тут, видимо, сюда они для чего-то возвращались. Сто пятьдесят один год назад они были здесь. Жили здесь, причем обе ветви семьи. Верно?

— Верно, — покивал Скрипач. — Далее. Начинает происходить… что-то. Что, пока непонятно, но результатом этого «что-то» становится визит в наш дом этой твари. Которую сумела убить Берта, и которую дожег Фэб.

— С чего ты взял, что это самое «что-то» стало происходить до момента появления твари? — спросил Ит.

— Лучевик в комнате Фэба, — объяснил Скрипач. — Ит, ты же лучше меня знаешь, что Фэб не стал бы держать оружие при себе, если бы он был уверен в безопасности. А он не был. И оружие было при нём.

— Да, верно, — кивнул Ит. — Вот это верно. Про это я не подумал. Даже в ускоренном режиме дорога до подвала, где его обычно хранили, заняла бы время. Плюс оружейный сейф. Секунд тридцать-сорок.

— Судя по той картине, которую дал Генри, интервал между ударом Берты и выстрелом был секунд десять, — сказал Скрипач.

— Или меньше, — возразил Ит. — Гипотетически. Берта бьет первая, уходит в сторону, Фэб стреляет. Три-пять, думаю.

— Возможно, — согласился Скрипач.

— Генри упомянул иск, который семья подала в Саприи, — Ит задумался. — Чёрт, как лихо они нас изолировали, а! Этот иск, думаю, объяснил бы многое. Но у нас нет доступа.

— В том-то и дело, — мрачно ответил Скрипач. — Только предполагать и остается.

— Мы не понимаем главного. Зачем? Какая цель у этого всего? — Ит взял со стола бутылку, и налил настойку Скрипачу и себе в стаканы. — Для чего, ну вот для чего кому-то устраивать подобные… не знаю, что. Провокации? Или это как это вообще назвать?

— Они с кем-то поссорились, может быть? — предположил Скрипач.

Ит невесело рассмеялся.

— С кем? — спросил он. — Рыжий, это невозможно. Даже если бы они с кем-то поссорились, никто бы не стал присылать в дом такое, причем с непонятной целью.

— Ну почему — непонятной? Напугать, искалечить, — предположил Скрипач.

— Скивет, — тут же парировал Ит. — Этого всего не видел Скивет. Равно как и убийство Шилда он тоже не видел. Ты разве не понял главного? Генри ни разу не упомянул Скивет, когда про это говорил. Он сказал, что показания давала Ева Зерек и, вероятно, патруль. Про Скивет — ни слова. Ну да, приватная зона, верно. Но если это была действительно девочка, почему её поход по лесу не зафиксировал и не отследил Скивет, в таком случае?

— А вот это верно, — медленно произнес Скрипач. — Ит, слушай, может быть, эта слепая зона уже появилась там к тому времени? Возможно такое?

— Я бы сказал — начала появляться, — ответил Ит. — Рыжий, нужно будет как-то добыть хотя бы опосредованные сведения об иске. Хоть что-то. Между прочим, мы сейчас упускаем ещё один момент.

— Это какой?

— Сэртос были в деле, — ответил Ит уверенно. — Может быть, они сами не знали, что именно происходит, но они были в деле, и им было заплачено. Думаю, весьма хорошо заплачено — за участие в представлении, которое они отыграли просто отлично. Причем типаж подобран великолепно — вспомни Джаневу Имитта в той постановке. Роль погибающей от горя матери — это идеально подходящий ей образ. Безумный тёмный взгляд, трагедия, боль. Думаю, она сыграла великолепно. А ведь это идея, — вдруг оживился он. — Если они так рекламировали эти похороны…

— Это должно остаться в Скивет, — продолжил за него Скрипач. — Просто обязано остаться! Только нам будет нужен человек, который для нас это вытащит оттуда.

— Стиан, — пожал плечами Ит. — Только придется одолжить денег у Генри.

— Самогоном заплатим, — ответил Скрипач, и вдруг засмеялся.

— Чего такое? — не понял Ит.

— Жидкая… волюта… — с трудом выговорил Скрипач. — Вот уж не думал… что на Окисте… где-то по сей день в ходу… она, родимая… как на Терре-ноль, честное слово.

— А, ну да, — покивал Ит. — Действительно. Ладно, нам-то какая разница, в конце концов?

— Жаль, что нельзя прижать Ковьелло к ближайшей стенке, и вытрясти из него всё, что требуется, — уже серьезно сказал Скрипач. — Например, почему мы оказались в одном поселении с Генри, который, по сути, был участником событий.

— Верно мыслишь, — тоже серьезно ответил Ит. — Очень правильно ты это подметил. Не исключено, что южный совет это сделал специально. Но — я опять не понимаю, с какой целью? А ведь цели не может не быть. Сперва мы встречаем Элин, которая дает нам наводку на Джаневу, теперь мы встречаем Генри… И параллельно с этим Ковьелло продолжает нас продавливать, отлично понимая, что мы не лжём, а лжёт как раз он. Рыжий, сто против одного, что они ждут от нас каких-то действий. Буквально подталкивают к ним.

— Но каких именно? — резонно спросил Скрипач. — Давай подумаем. Что мы можем сейчас делать? Ну вот что? Сбежать? Зачем, куда?

— Не могут они думать, что мы — нечто вроде Таисси Имитта? — вдруг спросил Ит. — Мы признаны погибшими. Семьи на планете давно нет. И… тут появляемся мы, причем в слепой зоне, там же, где появилось это чудовище. Они вполне могут считать нас чем-то подобным.

— Имитацией? — нахмурился Скрипач.

— Ну да, — пожал плечами Ит. — А почему нет? Гипотетически — рыжий, они могут сами не знать, что это было такое, и кто автор спектакля с тварью, псевдо-девочкой, сэртос, слепой зоной, и всем прочим. На секунду предположи, что это именно так и есть. Тогда их решение выслать нас туда, где мы будем представлять минимальную опасность, и сумеем контактировать с теми, кто был причастен к происшествию, будет выглядеть хотя бы слегка логично. Как мы отреагируем на упоминание Джаневы Имитта? Как мы отреагируем на Генри? Больше чем уверен, что он с пьяных глаз всем подряд рассказывает эту историю. Немудрено, то, что он видел, сломало ему психику.

— Могли бы и вылечить, — покачал головой Скрипач.

— Могли, но не вылечили. Или он сам не захотел, — предположил Ит. — Дело в другом. Они напуганы, именно поэтому мы с тобой оказались здесь. Они смертельно напуганы, рыжий. И не только нашим появлением. Что-то напугало их гораздо раньше. Причем не только появление псевдо-девочки. Было что-то ещё, о чём мы не знаем.

— Пока не знаем, — поправил Скрипач.

— Да, пока не знаем, — согласился Ит. — Но узнаем. Обязательно.

— Тогда давай хотя бы прикинем стратегию общения с Ковьелло, — предложил Скрипач. — Думается мне, он скоро прибудет сюда с очередной инспекцией. Моё предложение — оставаться пока что белыми и пушистыми.

— Это само собой, — согласился Ит. — Но надо будет попробовать осторожненько так предложить ему открыть нам ещё пару кластеров для доступа к Скивет.

— Каким образом ты это сделаешь? — спросил Скрипач. — Он не согласится.

— Сперва да, не согласится, — ответил Ит. — Но мы скажем ему чистую правду. О том, что о той же Джаневе Имитта мы уже в курсе. О то, что сегодня услышали от Генри. Это не то шило, которое можно утаить в мешке, к тому же мы видели могилу, так что прятать от нас эту информацию бессмысленно. Попробуем поднять для него планку.

— Не думаю, что это сработает, — покачал головой Скрипач.

— Даже если не сработает, мы увидим реакцию, — объяснил Ит. — А это уже немало. Особенно в свете того, что скоро с нами собирается пообщаться северный совет, с которым Ковьелло с коллегами в контрах. Про это мы тоже скажем.

— «Если кит на слона налезет, кто кого сборет?» — процитировал Скрипач любимую строчку из «Кондуита и Швамбрании» Льва Кассиля. — А что? Вполне себе рабочая схема получается. Стравить южный совет и северный — это мысль.

— О чём я тебе и толкую, — улыбнулся Ит. — При этом сами мы, разумеется, останемся белыми и пушистыми, как ты предложил. Бояться нас он не перестанет…

— Они все не перестанут, — поправил Скрипач.

— Да, верно. Они не перестанут, но задуматься мы их заставим. А именно это на данном этапе нам от них и требуется — заключил Ит.