Атман, книга вторая

Глава 11 Атман

11

Атман

— То есть вы не просите убежища? — таможенник нахмурился. — Но вы же были заключенными в поселке Лимен, верно?

— Были, — пожал плечами Скрипач. — Сейчас вы сами можете убедиться в том, что мы уже свободны. И что у нас есть достаточно ресурсов для прохода.

— Не понимаю, чем обусловлено столь поспешное решение, — осторожно сказал таможенник. — Вы так стремительно покинули Лимен…

— Почему поспешное? Почему стремительно? — удивился Ит. — Мы приняли это решение уже давно, просто ждали, когда будут завершены формальности. Они завершены. Вот мы, вот наши собранные заранее вещи, вот кошка, вот вещи кошки, вот подтверждение статуса кошки и нас, — он пододвинул визуал таможеннику. — Ваши вопросы выглядят несколько… как бы сказать…

— Неуместными, — продолжил за него Скрипач. — Кажется, вы в чём-то сомневаетесь. В таком случае, может быть, требуется решение Официальной службы?

— Возможно, — таможенник задумался. — Судя по отчету южного совета Саприи, вы попали на планету нелегально, и ждали натурализации, поскольку жили на Окисте раньше, и вам требовалось подтверждение для доступа к счёту.

— Вы сами себе противоречите, — заметил Скрипач. — Спорю на что угодно, что у вас на визуале сейчас написано ровно то же самое, потому что любая система в первую очередь скажет вам именно о противоречии. Да, мы попали сюда нелегально, был грех. Торопились очень. Да, виноваты. Да, провели из-за этого полгода в заключении, причем мы не возражали против этого. Мы знаем законы, соблюдаем их, и считаем наказание заслуженным. Да, нам всё подтвердили. Освободили. Если вам требуется для чего-то Официальная служба, вы можете вызвать представителя, но, думаю, он скажет то же, что и ваша система.

— Тем более что системы одинаковые, — подсказал Ит. — Ну так что? Вызываете?

— Нет, — вздохнул таможенник. — Будьте добры, извлеките кошку и установите её на сканер.

— Это кошка, — напомнил Скрипач. — Её можно выпустить из переноски, и посадить на сканер. Умоляю вас, говорите, пожалуйста, грамотно. Это всего лишь всеобщий, пусть с адаптацией, нельзя же коверкать язык до такой степени.

— Я прибыл недавно, — с легкой обидой ответил таможенник. — И ещё не успел вникнуть в тонкости. Я построил фразу в соответствии с правилами. Может быть, здесь не принято так говорить, но…

— Хотите совет? — спросил Ит. — Вам не стоит здесь задерживаться. В этой дыре нечего делать, вы будете только зря терять время, в том числе и на ненужные вам тонкости. Попросите о переводе.

— Я уже думал об этом, — вздохнул таможенник. — Они все какие-то странные. У меня две специализации, я мастер путей, и одновременно могу проводить проверки. Так вот, ко мне обращались местные, спрашивали, возможен ли проход в долг, и как происходит обучение. В первом случае я ответил, что проход в долг невозможен, и что в обучение разумных принимает сама Транспортная служба, то есть они выбирают кандидатов, а не кандидаты приходят к ним. Местный разозлился. И я не понимаю, чем его мог рассердить стандартный ответ.

— Значит, чем-то мог, — пожал плечами Ит. — Бао, давай, извлекайся из рюкзака. Господин таможенник хочет убедиться, что ты действительно старая кошка, а не какое-нибудь чудовище со жвалами и псевдоподиями.

Уйти из Лимена им удалось относительно легко. Машина Клависа действительно запросто миновала границу закрытой зоны, и от погони, которая за ней двигалась, ускакала довольно резво. Примерно через два часа преследователи отстали окончательно, по всей видимости, не сумев быстро форсировать сперва очередное болото, а затем высокую скальную гряду. Сборщику, конечно, тоже пришлось непросто, но к пересеченной местности он оказался адаптирован всё-таки лучше, чем машины, которые шли за ним. На третьем часу, поняв, что погони больше нет, Ит сбросил скорость, убедился, что энергии, чтобы дойти до синей полосы, у сборщика хватит, включил автопилот, и выпустил, наконец, из рюкзака Баоху. Скрипач в это время занимался переговорами с транспортниками — тут, в этой области, прекрасным образом работал Скивет, потому что слепую зону они уже прошли, и со связью всё было в порядке. Бао во время переговоров благоразумно молчала, заговорила она лишь тогда, когда Скрипач, удовлетворенно кивнув, выключил связь.

— Разумно, — сказала она. — Значит, они пришлют за нами транспорт, а сборщик вы отправите обратно?

— Именно так, — подтвердил Скрипач. — Клавису он нужнее.

— Клавис — Тлен, — напомнила Бао.

— Он об этом не знает, — развел руками Скрипач. — И другие не знают. Думаю, они сейчас сильно удивились тому, что зачем-то пришли к нашему модулю все вместе. Почему оторвалась крыша, вообще никто из них не понял.

— Бао, ты плохо относишься к Тлену? — спросил Ит.

— Да, — кивнула кошка. — Я плохо отношусь к Тлену. Не люблю разложение, трупный яд, гниющую плоть. К этому невозможно относиться иначе.

— Слушай, а почему вы с Элин решили, что Вар погиб? — спросил Ит. — Вы так уверенно говорили об этом.

— Могу объяснить, — Бао помедлила. — Мое… естество? Не получается подобрать правильного слова, к сожалению. Пусть будет естество. Так вот, моё естество долго наблюдало за ним. Тысячи и тысячи лет. Мы… я…

— Говори или «я», или «мы», — попросил Скрипач. — Выбери что-то одно. Так будет проще.

— Наверно, ты прав, — кивнула Бао. — Мы ощущали его очень долго. Сперва он был один. В тот момент, когда мы пришли сюда с людьми, он был один. Затем родился второй. Или, скорее, возник. Второй осознавал присутствие Вара, это мне известно достоверно. Вар… он большую часть времени спал. Пробуждался лишь изредка. Но второй всегда соблюдал его законы, и берег его сон. Наверное, второй любил его, и то, что он выключает Скивет в местах, где разложение заметнее всего, это… выражение скорби.

— Бао, не так быстро, — попросил Ит. — Давай сперва определимся. Ты говорила, что вы обе, ты и Элин, ждали нас. Всегда и везде. Я правильно запомнил?

— Да, да, это верно, — закивала Бао. — Мы ждали вас. Всё так.

— Но ведь ты, получается, была на Окисте задолго до того, как здесь появились либо наши подобия, либо мы сами, — справедливо заметил Ит.

— Ещё на «Велесе» я говорила, что мы можем отключать сознание на тысячи поколений, — напомнила Бао. — Не пытайся мыслить за таких, как я, или таких, как Элин. Мы слишком разные, чтобы полноценно понимать друг друга. К тому же… — Бао помедлила, и виновато взглянула на Ита, — к тому же я имею сведения только том, что касается вас двоих, потому что вы были в одном векторе с той-мной, которая общалась с вами на «Велесе». Той-меня много, очень много, но я — связующее звено со «Сказкой о Тени», и с мирами, подобными этому. Не более.

— Вот даже как, — Ит задумался. — То есть о том, что происходит в других мирах «Азбуки», ты не знаешь?

— Нет, — покачала головой Бао. — Прости. «Азбука» стала для меня откровением, сильно расширившим границы моего мира. Скажем так — я нахожусь только внутри миссии своего вектора. Вне зависимости от доли Сферы, от доли Круга.

— Но это достаточно большой объём информации, — заметил Скрипач. — Я бы даже сказал, что он очень большой.

— Очень большой — это не весь, — возразила Бао. — Атлант, как вы нас называете, не является отдельной цивилизацией, в вашем понимании. Мы можем занимать планеты, можем развиваться схожим образом с расами вашего круга, но лишь до определенного момента. Он наступает, и мы рассеиваемся. Или уходим. Или гибнем, как это произошло в «Сказке о Тени». Мы можем быть преддверьем и предтече, спутниками и наблюдателями, у нас нет амбиций, и нас это не тяготит. Жизнь идёт, и мы идём вместе с нею.

— Однако Тлен тебе не нравится, — напомнил Ит. — Неужели из-за того, что он представляет угрозу даже для вас? Если я правильно понимаю, ваша раса практически бессмертна. Высочайшая адаптивность, невероятная приспособляемость, миллиарды форм, от разумных, до какого-нибудь жучка или бабочки, способность передавать одно сознание через тысячи тысяч поколений. И вот так? Я ведь прав, Баоху?

— Да, Ит, ты прав, — с горечью ответила кошка. — Если бы я обнаружила себя, Тлен тут же ассимилировал бы и меня тоже. Знаете, когда меня обследовал Генри… я испугалась. Потому что Тлен прикасался ко мне, был совсем рядом, и в любой момент мог… если бы понял… Наверное, я должна сказать вам одну вещь, — вдруг решилась она. — Когда-то вы носили на себе встроенное оружие, пластинки, на которых были нарисованы бабочки. Сейчас его нет, я чувствую, но, мне кажется, через какое-то время его можно будет попробовать вернуть. Так вот, этот подарок был получен самой первой парой вашей части Архэ от нас, именно поэтому там нарисованы бабочки. Он не дублировался. Он один, во вселенной нет второй пары бабочек, как нет второй пары Архэ. У этого подарка странная судьба. Он то появлялся, переходя от одного поколения Архэ к другому, то пропадал на сотни тысяч лет. Когда-то его получили вы, но почти не использовали, сейчас он снова исчез, но что-то подсказывает мне, что он скоро возникнет, что он найдёт вас.

— Это более чем интересно, — серьезно сказал Скрипач. — Вот даже как. Что же, будем ждать.

— Он вам нравился, как мне кажется, — так же серьезно сказала Бао. — Вас огорчила его утрата.

— Так и есть, — подтвердил Ит. — Бао, что на счёт Тлена? Не объяснишь подробнее? Что будет с планетой, с теми, кто стал Тленом, с теми, кто тут в гостях?

— Я не сталкивалась раньше с глобальными катастрофами такого масштаба, — ответила Бао. — Но могу моделировать то, что будет происходить. Понимаете ли, Тлен алогичен, по крайней мере, с точки зрения жизни. Вот как вы оба считаете, убийство себе подобных не с целью пропитания и продолжения рода, а ради самого убийства — это хорошо или плохо?

— Разумеется, это плохо, — ответил Скрипач. — Убийство это в принципе плохо. Кстати, Окист всегда был в этом плане весьма категоричен, тут допускалось только убийство аргов, и только с целью обезопасить области навигации, прочие убийства, даже ради пропитания, не допускались в принципе. Тут в ходу синтетическое мясо, потому что даже убийство животного — по сути, табу.

— К сожалению, Айкис Рейн это табу не соблюдала, — тихо сказал Ит. — Но да, в общем и целом всё верно. И ты, Бао, права, и ты, рыжий, тоже.

— Да, да, всё так, — покивала Бао. — Но для Тлена убийство — это норма. Зачем смерти ценить чью-то жизнь? Тлен очень быстро делает убийство сперва допустимым, а затем необходимым.

— Ты хочешь сказать, что они перебьют друг друга? — спросил Скрипач.

— О, нет, не всё так просто, — покачала головой Бао. — Он переводит разумных в режим псевдо-жизни, сперва заменяя их, как это произошло здесь, а затем устанавливая для существ, которые у него получились, свои правила. Это… — Бао замялась. — Как бы сказать… Тлен возобновляет биомассу, потому что в этом периоде она ему для чего-то нужна. Скорее всего, как мне кажется, для имитации жизни. Вы ведь знаете, что некоторые разумные бальзамируют трупы?

— Да, мы знаем, — кивнул Ит. — То есть ты хочешь сказать, что здесь будет существовать такая имитация?

— Верно, — кивнула Бао. — Какое-то время будет. Потом… я не знаю. Возможно, когда он накопит нужный потенциал, он сделает следующий шаг. Понимаете, мне трудно судить о таком огромном объёме событий и миров, — с печалью произнесла она. — Она слишком большая, эта вселенная, а я — всего лишь маленькая жалкая кошка.

— Но ты сказала, что он хочет убить всё без возможности возврата, — напомнил Ит. — Бао, поясни этот момент. Что именно ты имела в виду?

— До этой вселенной была другая вселенная, — беззвучно ответила Бао. — После этой вселенной не будет другой вселенной.

— Из-за того, что делает Тлен? — спросил Ит. Бао вздохнула.

— Да. То, что мы видели — это лишь крошечные единичные моменты. Вы ведь можете догадаться о том, что они бывают много больше. Один фрагмент вы видели, пусть недолго и лишь частично.

— Откуда ты знаешь про этот мир? — спросил Ит. — И что именно ты о нём знаешь? Ты говоришь — они не люди, они Тлен. Если представить себе всё это вместе — и Слепого Стрелка, и скрытый сиур Аполлинарии Онсет, и бесконечную цепь Архэ — как единую систему, подобную, к примеру, Альтее, то Тлен, в таком случае — это вредоносный компонент, который способен разрушить эту систему изнутри?

— Да. Без возможности восстановления. Только один момент — система сама создала его, — еле слышно сказала Бао. — Если вырезать человеку сердце, то будет бесполезно лечить ему руки, ноги, или голову. Без сердца он уже мёртв, понимаете? Огромный великан, размером со всю вселенную — мёртв.

— Это предположение или утверждение? — спросил Ит.

— Предположение, конечно, — ответила Бао. — Экстраполяция. Гипотеза. Ни у меня, ни у Элин, ни у вас нет данных, чтобы что-то утверждать со стопроцентной уверенностью. Ведь так?

— Да, это так, — согласился Ит. — Нельзя выдавать подобные предположения, основываясь на одной книге, одном задокументированном случае, и сотне людей с Окиста, у которых было необычное поведение.

— Ты кого сейчас пытаешься убедить, нас или себя? — спросил Скрипач.

— У меня стадия отрицания, — ответил Ит. — Видимо, себя. Но, в любом случае, без подтверждения обойтись никак нельзя, ты же понимаешь. Мы столько раз ошибались…

— Причём со знаком «минус», — заметил Скрипач. — Да, на счёт подтверждения ты прав. Сейчас мы можем только предполагать, что один из демиургов скрытого сиура погиб, причем предположение это основывается не на нормальном исследовании со сбором данных и чётким планом, а исключительно на наших с тобой наблюдениях.

— И моём слове, — добавила Бао. — И на слове Элин. Вам этого недостаточно?

— Недостаточно, — ответил Ит. — Могу повторить: мы уже ошибались, не раз и не два, мы видели чужие ошибки, и в теории, и на практике, поэтому говорить о чём бы то ни было, без проверки и выяснения, мы не будем.

— О, это да, — кивнул Скрипач. — Адонай и Альтея, Тингл, Берег, истинное предназначение сети порталов в мирах Сонма, и не только… Бао, поверь, всего не перечесть. Взять те же порталы, кстати. Знаешь, сколько лет мы думали, что эти образования — часть чего-то сломанного, и это сломанное не работает, и вообще, это безопасно, ну есть, и есть? До хрена сотен лет мы так думали, дорогая Бао, а потом, будучи на «Сансете», во время эксперимента, мы случайно выяснили, что сеть порталов — это, по сути, сеть маяков, и сеть эта исправна, и отлично по сей день работает. То есть мы допускали несколько сот лет системную ошибку, мало того, мы, и не только мы, на основании этой ошибки ещё и теории строили, и эксперименты ставили! Ит, как там этот проект назывался, который был на Соде, когда мы Эри нашли?

— «Линза», кажется, — пожал плечами Ит. — Да не суть важно. Главное другое: рыжий сейчас совершенно прав, без проверки, причем серьезной, утверждать то, что утверждаешь ты, Бао, действительно нельзя. Да, вы с Элин представители резидентов, но ты уверенна в том, что ты точно не ошибаешься? Или в том, что не ошибается Элин? Ты можешь как-то гарантировать это?

— Я… не знаю, — покачала головой Бао. — Совсем-совсем уверенна? Нет. Пожалуй, что нет.

— Слушай, скажи мне ещё одну вещь, — Ит повернулся к ней. — Мы хорошо помним «Сказку о Тени». Во время нашей последней встречи с одной из представительниц твоего… вектора? Это правильно? — Бао кивнула. — Так вот, во время этой встречи она сказала нам о некоей великой лестнице. Получается, что сейчас эта лестница сломана?

— Верно, — Бао опустила голову. — Те наши слова, они всего лишь слова. За ними стоят ощущения, Ит. Наверное, если бы я не чувствовала то, что чувствую в последнее время, я бы не стала выходить на контакт с вами. Я бы и дальше осталась кошкой. Может быть, вы и правы, когда говорите о том, что всё требует подтверждения. Как знать. Но то, что ощущаю я, для меня подтверждения не требует. Великой лестницы больше не существует.

— Нигде? — спросил Ит. — Даже в той доле Сферы, в которой мы были?

— Нигде, — кивнула Бао. — Это вне времени, это вне пространства.

— Тебе надо было становиться не Сказительницей, а Пророчицей, — хмыкнул Скрипач. — У тебя бы получилось. Пафосно, страстно, с огнём в глазах. Можно ещё с тем высоким штилем, которым говорила Сказительница, когда рассказывала о Правителе, Пророке, и иже с ними.

— Это не смешно, рыжий, — сердито сказала Бао.

— Зато честно, — парировал Скрипач.

— Хватит, — попросил Ит. — Давайте лучше решать, что будем делать, когда доедем до синей полосы.

Решать ничего особенно не пришлось. Бао без лишних уговоров залезла в рюкзак, и сказала, что будет дальше притворяться кошкой, Скрипач быстро проверил нужные данные — да, Ковьелло не соврал, всё было оформлено — а Ит перевел машину в режим ручного управления, и вскоре они уже пересаживались в стандартный транспорт, который использовался на полосах Окиста. Ит, увидев «дурацкую машину с паучьими ножками» почему-то обрадовался, но радость свою решил пока что никому не показывать. Вот выберемся с планеты, тогда порадуемся. Но не сейчас. Точно не сейчас.

Дорога до Холма переноса, на котором была расположена машина перемещения, заняла почти четыре часа — расстояние было порядочным, а техника — весьма и весьма устаревшей, впрочем, на Окисте это было как раз в порядке вещей. Доехали, вышли, следуя указателям, дошли до таможни — тут, на Окисте, здание таможни было совсем маленьким. Вскоре подошел таможенник, он же мастер путей, с которым и состоялся тот самый разговор.

— Ну, как там наша кошка? — спросил Скрипач. Таможенник в этот момент как раз просматривал данные.

— Кошка как кошка, — ответил он. — Ей бы неплохо пройти геронто, если вы намерены её сохранить и дальше, но, в общем и целом, она в порядке.

— Геронто сделаем, — согласно кивнул Ит. — Нам тоже кажется, что уже пора. Теперь нам на сканер, да? Кошку можно убирать?

— Да, конечно, — кивнул таможенник. — Кто первый?

— Давайте я, — пожал плечами Скрипач. — Ит, закрой нормально рюкзак, а то удерёт ещё, лови её потом.

— Вроде нормально закрыл, — ответил Ит.

— На замок закрой, — Скрипач скинул куртку, и встал на сканер. — Я готов.

Проверка много времени не заняла, собственно — об этом Ит и Скрипач отлично знали — на самом деле сканер был пустой формальностью, потому что проверка шла с того самого момента, как они попали на территорию Таможни. Если бы с ними было что-то не так, с таможенником они бы сейчас не разговаривали.

— Итак, куда вы намерены отправиться? — спросил таможенник после того, как Ит сошел со сканера.

— Мы пока не решили, — Скрипач вздохнул. — Нам бы не хотелось тратить на проход все средства, поэтому, думаю, на пересадочную станцию конклава Санкт-Рена.

— Какую именно? — спросил таможенник. — Их несколько тысяч.

— На ту, которая дешевле, выберете сами, — ответил Скрипач. — Не имеет значения. Мы госпитальеры конклава, правда, бывшие, давно не работали, но сейчас это неважно. Нам нужно в конклав, дальше мы свяжемся с руководителями подразделения, к которому относились, а дальше посмотрим. Они нас примут.

— Вы уверены в этом? — нахмурился таможенник.

— Да, — кивнул Ит. — Это не первый перерыв в работе, так что мы уверены. Понимаете ли, мы… потеряли семью, они ушли с Окиста неизвестно куда, и теперь нам предстоит отыскать их.

— Вы могли бы подать запрос отсюда, — справедливо заметил таможенник.

— Могли бы, — согласился Скрипач. — Но у нас мало денег, а на территории конклава есть те, кто может помочь нам с оплатой запроса. Так что найдите нам, пожалуйста, максимально дешевый проход в Санкт-Рену, и мы его заберем.

— Хорошо, — согласился таможенник. — Только станции, или, может быть, лучше всё-таки заселенный мир любого порядка?

— Станции, потому что станции дешевле, — ответил Скрипач.

— Ладно. Вот варианты, — таможенник развернул визуал. — Самый дешевый на данный момент этот: СМ-0926-Р-12. Берёте?

— А скидку сделаете? — спросил Скрипач. — Самая окраина, ну куда такая цена?

— Рыжий, ты не базаре, — сказал Ит на русском. — Имей совесть.

— Сам дурак, — огрызнулся Скрипач тоже на русском. — Ты цену видел?

— Другой не будет.

— Ещё как будет, — Скрипач снова перешел на всеобщий. — Уважаемый, извините, что мы ругаемся на привычном нам языке, но брат не прав. Снизьте хотя бы на десять процентов стоимость прохода. Что нам есть, и где нам жить, пока мы будем ждать решения конклава?

— Там есть социальный минимум, — возразил таможенник.

— Не такой, как здесь, — назидательно ответил Скрипач. — Конура и помои. Десять процентов.

— Пять, — сдался таможенник.

— Семь, — сказал Скрипач.

— Раунд, — сказал Ит. — Семь процентов. Этого хватит.

— Ладно, семь процентов, — вздохнул таможенник. — Уходите сейчас, или позже?

— Сейчас, — ответил Ит. — Мы готовы.

Склон Холма переноса покрывала сухая, золотистая степная трава — Ит подумал, что, кажется, точно такая же трава растет почему-то во всех мирах, где стоят подобные сооружения. Хотя, конечно, Холм нельзя было назвать сооружением в прямом смысле этого слова. Убери с него блоки переноса, похожие на потрепанные временем и ветрами каменные плиты, и получится просто пологий холм, стоящий посреди бескрайней степи. Пустота, и ветер, гуляющий между блоками. И пустое, огромное, выцветшее небо над головами. Транспортники не любят спецэффекты. У них всё просто и буднично. Это нелегалы, типа Ойтмана или Вицама-Оттое будут демонстративно вешать в пространстве огненные кольца порталов, и в этих кольцах будут исчезать окутанные сиянием огромные корабли, а транспортники, истинные хозяева всех во вселенной дорог, сделают всё просто и буднично. Подведут тебя к блоку, который на самом деле является набором из миллиарда молекулярных слоёв, каждый из которых дверь в другой мир, и спросят — вы готовы? Как сейчас…

— Вы готовы? — спросил таможенник.

Они стояли на склоне, напротив блока, которые уже начал едва заметно светиться чистым белым светом.

— Да, готовы, — кивнул Ит. — Мы готовы снова умереть.

— Это домыслы, — таможенник впервые за всё время улыбнулся. — Не верьте, когда вам рассказывают о том, что ваше физическое тело во время переноса погибает, и создается заново. Это то же самое тело. Ваше личное, которое никто у вас и не думал отнимать.

— Простите, я неудачно пошутил, — Ит тоже улыбнулся. — Мы знаем. Вы совершенно правы. Спасибо вам большое за сопровождение.

Скрипач нагнулся, сорвал неприметный крошечный цветок, и сунул себе за ухо.

— На память, — пояснил он. — Это же не возбраняется?

— Нет, — покачал головой таможенник. — Это не возбраняется. Приготовьтесь, пожалуйста. Доброй дороги.

— Спасибо, — кивнул Ит. Они со Скрипачом подошли к блоку, взялись за руки. Перед входом, когда они делали шаг в ставший неосязаемым блок переноса, Ит обернулся, и едва слышно произнес два слова, в этот момент Скрипач дёрнул его за руку, и они вошли в блок. На долю секунды их поглотила тьма, а затем свет поблекшего неба сменился на искусственный свет, исходивший от высокого потолка станции СМ-0926-Р-12.

— Ну и зачем? — с упреком произнес Скрипач.

— Зачем я посоветовал ему уходить? — уточнил Ит. — Мне его жаль. Там ему точно хорошо не будет.

— Ай, ладно, — махнул рукой Скрипач. — Пошли сдаваться таможне.

— Цветок только спрячь, — посоветовал Ит. — Это нелепо выглядит.

— Сам ты нелепо выглядишь, — отмахнулся Скрипач. — Идём, говорю, у нас куча дел, некогда тут разговоры разговаривать.

…Станция СМ-0926-Р-12 оказалась совсем новой, маленькой, и безлюдной. Она располагалась на границе конклава Санкт-Рена, и на границе обитаемой зоны, поэтому, собственно, проход на неё и стоил так дешево. По сути, она была перевалочной, потому что располагалась в необитаемой системе, у безымянной звезды, имеющей только каталожный номер, имени звезде пока что не досталось. Будет ли эта система когда-нибудь освоена? Сомнительно. Скорее всего, она останется транзитным узлом, через который будут проходить несколько раз за условный год корабли, и редкие посетители, которые, конечно, надолго тут не задержатся.

С таможней управились быстро. Снова прошли сканер, продемонстрировали таможеннице, на этот раз средневозрастной женщине, недовольную долгим сидением в рюкзаке Баоху, осведомились о том, как и где лучше снять временное жилье, как подключить социальный минимум, и пошли на нижний ярус станции — заселяться и отдыхать. Выглядела станция весьма уныло, модуль, который им предложили, оказался маленьким, но Ит решил, что их это вполне устроит, тем более что задерживаться на станции они не планировали. Несколько дней, может быть, решим некоторые вопросы, и уходим. Но уже не через транспортников, конечно.

— Надо поесть взять, — сказал Скрипач, когда они закрыли модуль, и отключили следящую систему. — Бао, выбирайся, осваивайся, а мы за едой сгоняем. Элин, я так чувствую, нас всё-таки обманула. Никогда не верь зивам.

— Элин здесь, — ответила Баоху, выбираясь из рюкзака. — Она со мной, в рюкзаке. Но ей лучше пока не активироваться и не выходить, потому что моё присутствие законно, а если она себя обнаружит, могут начаться вопросы.

— Как в рюкзаке? — удивился Скрипач. — Когда она туда попала?..

— Когда Ит поставил рюкзак на землю перед тем, как таможенник активировал блок, — объяснила Бао. — Она сейчас маленькая.

— Так она не цветок? — спросил Скрипач. — А я-то подумал, что она в него… того… Значит, можно было и не рвать?

— Можно, — ответила Бао. — Элин активируется, когда для этого появятся нужные условия. Она очень торопилась, поэтому пришлось на время пожертвовать формой. Но в этом нет ничего страшного.

— Ясно, — кивнул Ит. — Чего тебе принести?

— Молоко, — тут же ответила Бао. — Я на самом деле люблю молоко. А ещё можно что-нибудь растительное и натуральное. Подвид, которым я привыкла быть, употребляет растительную пищу. Мне было немного сложно есть то, что вы мне давали.

— Мы исправимся, — пообещал Скрипач. — Значит, ты саранча. Ладно, хорошо. Договорились.

— Я не саранча, — возмутилась Бао. — А ты вельш, в таком случае.

— Господи… — протянул Ит. — Так, рыжий, пошли за едой. Потом поругаетесь, если вам это так нравится.

— Мне не нравится, — тут же сказала Бао. — Я ни с кем не ругалась. Это всё он.

— Ага, это я обманывал полгода, притворяясь кошкой, — хмыкнул Скрипач. — Всё, всё, больше не буду. Извини. Это я так, на нервах. Не каждый день, знаешь ли, можно услышать такие откровения.

— А вот тут согласен, — кивнул Ит. — Всё, Бао, мы пошли. Ненадолго, тут всё рядом. Скоро вернёмся.

Коридоры этой станции чем-то напоминали коридоры незабвенного «Велеса», только, конечно, сейчас ни Ит, ни Скрипач не ощущали того, что чувствовали во время экспедиции. Здесь, на этой маленькой станции, не было, и не могло быть ни «Сказки о Тени», ни непонятных убийств, ни инфернального страха, разлитого в воздухе. Тут было тихо, мирно, и спокойно. Но в то же время…

— Ит, только не говори, что у тебя странное чувство, — попросил Скрипач, когда они, миновав пару поворотов, вышли в общий холл с большим панорамным окном, за которым стояло чёрное небо. Звёзд отсюда было видно совсем немного, оно и понятно — окраина.

— Оно не странное, — покачал головой Ит. — Знаешь, рыжий, мы словно бы завершили сейчас очередной виток. Огромный такой виток, по крайней мере, так может показаться, на самом же деле он был много короче предыдущих. Ты ведь тоже это чувствуешь? Мы приближаемся к истине.

— Приближаемся, — согласился Скрипач. — Но пока что мы до неё не дошли. И я этому рад.

— Почему? — приподнял брови Ит.

— Потому что я чувствую, что, когда мы подойдем к ней совсем уже вплотную, это будет… сложно. И, скорее всего, больно. Не знаю, почему мне так кажется, но — уж как есть.

Ит промолчал.

— Ау, — позвал Скрипач.

— Я здесь, — откликнулся Ит. — Извини, немного задумался.

— О чём? — с подозрением спросил Скрипач.

— О словах Баоху, — ответил Ит. — Она сказала о том, что великан мёртв, помнишь?

— Помню, — Скрипа помрачнел. — К чему ты это сейчас вспомнил?

— Ты понимаешь, что это, по сути, смерть того, что индуисты называли словом — Атман? — спросил Ит. — Она говорила иносказательно, но суть её слов именно в этом. Она убеждена в том, что источник сознания всего сущего в данный момент мёртв, потому что у него вырвали сердце. И мы с тобой оба понимаем, кто это сделал.

— Ит, давай не надо, — попросил Скрипач. — Они ведь не знали.

— Не знали, — подтвердил Ит. — Но сути сказанного это не меняет.

— Ты думаешь, она права? — спросил Скрипач.

— А ты думаешь, что нет? — Ит остановился. — Вспомни нашу жизнь, рыжий. Всю. Это была не жизнь. Это реквием. Это не единожды и не дважды вырванное сердце, так что… да, мне кажется, что она права. И в том, что произошло нечто чудовищное, и в том, что это уже невозможно исправить.

— Возможно или нет — это мы ещё посмотрим, — покачал головой Скрипач. — Вернись, пожалуйста, к стадии отрицания. Она мне понравилась гораздо больше.

Ит невесело усмехнулся.

— Может, ты и прав, для принятия пока что ещё рановато, — согласился он. — Вот что. Сколько у нас там денег на счету осталось?

Скрипач вывел визуал, и они вместе посмотрели на скромную шестизначную цифру.

— Негусто, — констатировал Скрипач. — Что ты хочешь сделать?

— Отправить «точку», — сказал Ит. — Может быть, нам повезет, и они её увидят.

— Если попадут на таможню, то да, — согласился Скрипач. — Но ведь ты не хуже меня знаешь, что наши не очень любят путешествовать с помощью Транспортной сети.

— Это верно, — согласился Ит. — К сожалению, другого способа подать знак о том, что мы живы, и что мы добрались сюда, у нас не существует. Поэтому я предлагаю рискнуть.

— Может, сначала узнаем, сколько будет строить проход отсюда дальше по Вицама-Оттое? — резонно спросил Скрипач. — Давай сперва поедим, отдохнём, определимся, и уже перед вылетом отправим. Как тебе такая идея?

— Принимается, — кивнул Ит. — Ты прав, деньги действительно нужно экономить. Просто… понимаешь, я почему-то очень захотел сейчас это сделать. Не знаю, зачем.

— ИнтуИтция? — привычно поддел Скрипач.

— Да нет, пожалуй, — покачал головой Ит. — Скорее, минутная слабость. Рыжий, ты прав. Сделаем, как ты сказал. Просто… как бы объяснить… помнишь, Элин сказала, что существуют необратимые состояния?

— Да, конечно, — кивнул Скрипач. — Помню.

— Вероятно, она именно это всё имела тогда в виду, — продолжил Ит. — Но мы с тобой всё-таки медики, и знаем, что в этой области тоже вполне возможны ошибки. Ведь так?

— О, ты вернулся в стадию отрицания, — обрадовался Скрипач.

— Почти, — кивнул Ит. — Так действительно легче, что есть, то есть. Пойдем, купим еды. Боюсь только, что найти тут что-то свежее и растительное будет непросто. Придется Бао обойтись тем, что есть.

Маленькая, потрепанная жизнью яхта шла через безымянную систему, отдаляясь от станции СМ-0926-Р-12 всё дальше и дальше, и унося на своём борту тех, кто был на самом деле вовсе не тем, кем казался. Двое Архэ, ныне — снова получившие контракт Санкт-Рены госпитальеры, сидели в своих креслах, и прикидывали, каким образом, и через какой срок получится от этого контракта отделаться. Кошка Баоху, на самом деле — алтант, существо наблюдающего вектора, возилась в своём рюкзаке, устраиваясь поудобнее, потому что дорога предстояла долгая. И лишь Элин, зив, мирно спала на дне рюкзака, притворяясь сухой травинкой, случайно попавшей под кошкин матрасик, и ни о чём в этот момент не думала.

— Хотел бы я быть просветленным сознанием, чтобы усилием воли на пол вселенной так — вжух, и ты на месте, — проворчал Скрипач. — Но нет. Сиди тут, как дурак, и гадай, долетит эта посудина до прохода, или по дороге развалится.

— Не говори ерунды, — попросил Ит. — Долетит, куда она денется. Или ты думаешь, что она развалится, и дорогое мироздание просто так, на голубом глазу, нас отсюда выпустит? Дожидайся.

— Вот так всегда, — Скрипач отвернулся. — Может, и думаю. Или надеюсь на вжух. В любом случае одно уже точно хорошо. С Окиста мы всё-таки вырвались.

— Это да, — согласился Ит. — Вырвались. Но мне почему-то кажется, что Вар в момент нашего ухода был ещё жив. И отпустил нас. Вот только зачем, я пока что не понимаю.

— Надежда умирает последней, — вздохнул Скрипач.

— Может, и так, — Ит погладил тёплый бок рюкзака. — Хорошая кошка, правда? — вдруг спросил он.

— Отличная, — улыбнулся Скрипач. — А умная какая. Надеюсь, она перестанет расшвыривать еду, тогда вообще цены этой кошке не будет.

Из рюкзака высунулась лапа, но Скрипач вовремя отдернул руку, и погрозил рюкзаку кулаком.

— Сиди смирно, — прошептал он. — А то когти подстригу.

— Интересно, дойдет сообщение или нет? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Ит. Скрипач пожал плечами. Рюкзак на коленях Ита слабо дернулся. — Ладно, нет смысла гадать. Как будет, так будет. Есть вещи, которые мы не можем изменить.

— Мы сделали, что могли, — тихо сказал Скрипач. — И хватит об этом.

Ит согласно кивнул.

Яхта уходила всё дальше и дальше, а где-то, бесконечно далеко, в информационных терминалах таможни Транспортной сети возникала сейчас «точка», самый короткий позывной, который использовала их семья. Мы живы, говорила точка. Мы живы, мы здесь. Мы вернулись. Мы ждём.

Ждём и надеемся…

Конец третьей книги

Июль — октябрь, 2025 г.

Москва