Аристократ по праву сильного

Глава 19. Нападение в лесу

Когда мы вышли из шатра, перепалка между Саламандровым и его невесткой не прекратилась.

Мы встали на пустыре за деревней и сверили направление.

— Здесь пройдем по тропинке, а дальше нужно будет чуть повернуть и двигать через лес.

— Не проще ли его обойти? — капризно протянула Лера.

— Еще раз говорю, если ты такая умная, иди сама. По открытой дороге, по полю, хоть прямо по линии фронта! — зло проговорил Саламандров.

— А что ты взъерепенился? По дороге даже большее расстояние пройдем быстрее, чем по бурелому, где нужно пробираться сквозь чащу, где тебя кусают комары и ползают змеи!

Саламандров с шипением выдохнул.

— Так, ясно! Если ты боишься змей и комаров, может просто вернешься в шатер и подождешь нас пару дней? С массажем под музыку?

Их разговор становился все громче. И хотя мне было бы приятно, если бы они вцепились друг другу в глотку, сейчас они легко могли выдать нас противнику.

Я сделал шаг и встал между ними.

— Игорь Петрович, госпожа! Прошу помнить, что мы на войне, — я сделал многозначительную паузу, — двигаемся через лес. Я иду первым, за мной Игорь Петрович, а дальше — Валерия … Как вас по батюшке?

— Валерия Ильинична, — также зло проговорила женщина.

— До цели нам около сорока километров. Нужно постараться пройти их до темноты.

— Конечно, я сегодня же хочу увидеться с мужем! Как только он будет с нами, твое отношение тут же изменится, не правда ли, дорогой деверь? — ядовито добавила она.

Я убрал карту и молча зашагал по тропинке. Оказывается, можно испытывать такую сильную ненависть не только к семье врага, насильника и убийцы, но и к молодой красивой и очень избалованной женщине.

Идти в поход с аристократкой было действительно дурной идеей. Она постоянно отставала, сбивалась с шага, и мы замедлялись и делали привалы.

Когда начал накрапывать дождь, Саламандров поставил защиту, и мы опять шли как под большим зонтом. И только через несколько минут, по шипению сзади я понял, что он закрыл не всех, и аристократка шла и мокла. С трудом сдержал смех, впрочем, тут же нахмурился. Если они и дальше будут постоянно подкалывать друг друга, то такой разобщенной команде как мы придется туго. На войне, даже несмотря на ссоры, ты должен быть уверен в товарищах, в тех, кто прикрывает тебе спину.

Их путь действительно проходил через самый настоящий бурелом. В густом лесу деревья сплелись в плотный покров, а солнечный свет едва пробивается сквозь листву. Они шли медленно, раздвигая руками еловые ветви.

Валерия двигалась с трудом. Ей всюду мерещились то змеи, то медвежьи капканы.

Внезапно я почувствовал, что воздух вокруг стал тяжелым и густым. Огляделся, багульника, от которого у нас в деревне летом болела голова, нигде не росло. Видимо, слишком влажно и тяжело дышать. Лес казался живым и враждебным. Я знал, что все дело в тусклом освещении и влажности, и все же мне стало не по себе. Посмотрел на свои ладони — от них исходил зеленоватый свет. Кажется, начинали действовать кристаллы. Я незаметно для остальных тряхнул руками, убирая свет.

Первой остановилась Валерия. Она вскрикнула и рванула вперед, ударив плечом Саламандрова. Я еле успел схватить ее за руку.

— Лера, твою же мать! — аристократ встал наизготовку, готовый выпустить в противника огненный шар, — Что там? Что случилось? Или ты змею увидела.

Женщина билась у меня в руках, огромными глазами уставившись на своего деверя.

И тут я увидел глаза Саламандрова. Они будто остекленели, он поднял руку, указывая на Валерию:

— Ты, ты… — его рука дрожала.

У меня в голове шумело.

Валерия вдруг вывернулась из моих рук и вцепилась длинными когтями в лицо Саламандрову.

Да что такое с ней! Я еле отодрал ее руки от него, схватил её под мышку и потащил в сторону просвета. Надышалась лесных паров, бестолочь голубокровая, совсем крышу снесло. Тяжело дыша и бормоча себе что-то под нос, за нами шел аристократ.

Вот и поляна. Нести Валерию было очень непросто. Она извивалась, как уж на сковороде, при этом цеплялась мне в ноги, и даже сквозь плотные штаны ее ногти царапали меня.

На поляне дышалось легче, я поставил неожиданно обмякшую женщину на ноги, она непонимающе смотрела на меня. Сзади подошел Саламандров.

— Чёрт, что это было? — спросил он, — на минуту мне показалось, что … я не помню, что мне показалось.

— Это все ваш лес! А я говорила, не нужно идти сквозь чащу! — капризно проговорила Валерия.

Я переводил взгляд с одного на другую. Кажется, они не помнили, что произошло. А Саламандров еще не почувствовал царапины на лице, вот когда взглянет в зеркало, сразу догадается, чьих рук это дело.

— Ой, а чей это дом? — Валерия показывала на избушку, стоящую метра в ста от нас, на другом краю поляны.

— Наверное, стоит обходить все постройки, и двигаться дальше к цели, — проговорил я, впрочем, уже в спину Валерии.

Она и аристократ уже двинулись к избушке. Несчастные идиоты, только что чуть не переубивали друг друга, еще не поняли, что это было, и тут же ищут новые приключения себе на пятую точку!

— Я устала, давайте устроим привал. Выпьем кофе, сверимся с картой и двинемся дальше.

Я даже зубами скрипнул от злости.

И тут увидел на траве у избушки автомат. Точно такой же, что висел у меня на плече. С таким же приметным ремнем, как у меня. На нем была темная полоса. Брак.

Валерия уже дергала за ручку двери.

— Нет, стойте, закричал я.

Поздно. Она вскрикнула, отшатнулась и упала навзничь, быстро села и с воем поползла назад.

Аристократ подбежал ближе, и начал стрелять огненными шарами в избушку. Только огонь не занимался, избушка как стояла, так и стояла. И тут Саламандров обратил внимание на Валерию, их взгляды встретились, и они тут же снова вцепились друг в дружку. Она пыталась выцарапать ему глаза, а он тянулся к ее шее.

Какого хрена! Бароны их всех дери!

Я бросился был к ним, чтобы опять их расцепить, но рядом со мной из ниоткуда появился тут прямо на меня пошел Пётр Саламандров. Его взгляд выражал презрение, его губы кривились, он был точь-в-точь как в моем детском воспоминании, когда жёг моего отца.

Не может быть. Нет.

Убью его.

— Змей, умри, умри! — кричала Валерия, яростно царапая деверя.

— Сука, ты никогда не любила меня, — изо рта Саламандрова виднелась пена.

Я поднял руку и направил струю пламени прямо в Саламандрова-старшего. Но он все так же продолжал идти на меня. Я закричал. Тряхнул руками, выпустил еще два огненных шара. Ему хоть бы хны. Меня прошиб холодный пот. Этот страшный человек все ближе. Сейчас он поднимет руки и сожжет меня, как отца.

Где-то в лесу раздался лай, краем глаза я заметил рыжее пятно, мелькнувшее среди деревьев.

Страх — это иллюзия. Вдруг всплыло в моей голове. Все это нереально. Я такое уже видел. И, больше того, испытывал. Алексеев.

И как только я вспомнил его фамилию, Пётр Саламандров пропал. На поляне остались валяющиеся по траве аристократы, а ко мне подходил бывший сослуживец. На его лице была написана невыразимая грусть.

— Сибирский, ну что же ты…

Алексеев еще в учебке производил на меня странное впечатление. Маги иллюзий обычно могли влезать людям в голову и внушать страхи, видения, манипулировать их сознанием. Могли довести до самоубийства или сделать послушным рабом. Но у рядового Алексеева магия пошла, как говорится, не по той вене. А грубо говоря, через жопу. Он, как ядовитый туман, мог на краткое время задурить людей на территории всего завода. И делал это время от времени, по мелочам. Получил, конечно, втык, и вроде перестал. А вот что произошло с ним дальше…

— Алексеев, останови их, они сейчас убьют друг друга, а голубозадый мне нужен живым!

— Ну, да, ну, да…

— Говорю тебе, у меня миссия!

Аристократка в этот момент выпустила из рук зеленые стебли, которые тоже начали обвивать Саламанрова. Кожа, которой касался плющ, краснела и лопалась пузырями.

Ничего себе, бесполезная на войне магия. Да она возможно поопаснее него будет. Аристократ высвободил руки и схватился за её кисти. Те полыхнули рыжим пламенем. Женщина вскрикнула, плющ осыпался пеплом на землю, но из её ладоней тут же полезли ветви тёрна. Она плела Саламандрову терновый венец.

Так они долго не продержатся. Сочувствия к их мукам я не испытывал вообще. Пусть хоть переубивают друг друга. Но, как ни крути, аристократ мне был нужен живым, чтобы привести к Петру Саламандрову. Так что все придется делать самому.

Мы стояли лицом к лицу с Алексеевым, и я видел в его глазах тот же адский блеск, что и у уехавшего крышей санитара.

— Ты продался им, так и скажи! — я вас, предателей, чую. Знаешь, сколько я врагов положил? А ты над этими тварями трясешься!

На каждой фразе у него изо рта брызгала слюна. Он и раньше был со странностями. Кусает таких кто-то что ли? Всё же магия не всем показана. Вон что она делает со слабыми умами — взять хотя бы Валерию и этого Алексеева.

— Говорю тебе, я верен нашей присяге! Я перережу всю его семью, когда доберусь до их главы! — я говорил, понизив голос, чтобы дерущиеся аристократы не слышали наш разговор.

Он тоже обернулся на аристократов и довольно улыбнулся.

— Как тебе моя работа, а? Эти иллюзии идеальны. Каждый видит свои самые большие страхи и отчаянно пытается бороться с ними. Жалко, что я не могу посмотреть, от чего их так корёжит! А вот вчера здесь проходила девушка, и она так кричала, что я знаю, что она думала, ее мать душит. Здорово, правда?

У меня потемнело в глазах. Алексеев, похоже, убивал всех без разбору.

— Отпусти их, говорю тебе!

— Не отпущу! — солдат посмотрел на меня и скривился. — Я убью их. Осталось совсем немного. А потом возьмусь за тебя. Ты же не думаешь, что я могу оставить в живых? Ты продался аристократам. Так что уже через пару минут ты встретишься со своим самым страшным кошмаром.

Я не боялся встретиться со своим кошмаром. Я и с Саламандровым-то пошел, чтобы тот привел меня к моему кошмару.

У меня не было выбора. Я на секунду прикрыл глаза, тут же выхватил кинжал и вонзил его Алексееву под ребро. Он был моим сослуживцем, но совершенно обезумел и убивал людей направо и налево.

Дерущиеся аристократы застыли. Их тела обмякли. Я сплюнул на землю и медленно подошел к ним.

Оба глубоко дышали и с ужасом смотрели и тут же отпрянули друг от друга.

— К-какого рожна тут происходит? — сипло, с трудом вскрикнула Валерия.

Её одежда была порвана, воротник болтался, грудь обнажена, а шея опухла и покраснела. Саламандров поднес руку к лицу, она была вся в крови.

— Игорь Петрович, госпожа! Я убил его! — мне самому было тяжело это говорить. Убил своего боевого товарища, чтобы спасти двух голубозадых. Даже то, что Алексеев сошел с ума, не очень-то меня успокаивало.

— Василий, что случилось? — аристократ поднялся на ноги и пригладил волосы.

Его голос подрагивал, и все же он старался взять себя в руки и не показать ужаса и слабости.

Я сделал глубокий вдох:

— Я видел свой самый страшный кошмар, и стрелял огнем, но огонь не помогал. И в какой-то момент я понял, что мне это все кажется. И я увидел человека, который делал движения руками, смотря на вас. А вы… боролись, как-будто тоже видели перед собой что-то страшное.

— Как же ты смог вырваться из этого кошмара? — прохрипела Валерия, судорожно поправляя одежду.

Саламандров смотрел на мертвого Алексеев.

— Лера, да потому что никто не может наслать видения сразу на нескольких людей. Особенно, когда те находятся далеко друг от друга.

Аристократы все еще тяжело дышали.

— Пойдемте скорее отсюда, — прошептала женщина, и потянула деверя за руках.

Саламандров пнут ногой тело Алексеева и согласно кивнул:

— В первый раз согласен с тобой, дорогая невестка. Мне здесь тоже очень не нравится. Плохое место.

Он достал из-за пазухи кристалл, я развернул карту.

— Как же еще далеко, — почти прохныкала Валерия.

— Сейчас пройдем вот здесь, тут овраг. И надо будет сделать привал.

Мы молча двинулись в путь. Каждый думал о своем. Я шел и думал о том, что на войне не бывает простого выбора. Я не мог даже похоронить Алексеева по-человечески, не выдав наше с ним знакомство. И вот теперь он лежит на поляне совсем один, и некому о нем позаботиться.

Впрочем, молчали мы недолго.

Я шел впереди и почувствовал ужасный запах. Нюх как будто стал острее. Тот, кто воевал, ни с чем не перепутают запах разлагающейся плоти. Пролесок расступился. Перед нами лежал неглубокий овраг метра в два в глубину. Такие роют в лесах, защищая их от пожаров. Я остановился, и аристократ впечатался мне в спину и недовольно зашипел.

— Что такое?

Я сделал еще несколько шагов вперед, к краю оврага, и увидел пару десятков тел. Все они были мертвы.

— Кажется, это его кладбище. Кладбище мага иллюзий, — мне было трудно говорить.

— Но здесь и русские, и французы, — все еще сипло, но неожиданно спокойно заметила Валерия.

— Ты видишь, вон там два аристократа. Остальные простые солдаты, — ответил ей Саламандров. Ему спокойствие давалось с большим трудом.

— Этот псих их заманивал и убивал? — продолжала допытываться упрямая женщина.

— Похоже, ему было все равно, кого порешить, — заметил я. Не в моих интересах было дать им раскопать, какая основная цель была у Алексеева.

Я заметил, как одежда одного из солдат зашевелилась. Мы все втроем уставились на него. Из рукава гимнастерки выползла толстая змея. Валерия приглушенно вскрикнула и схватилась за горло, закашлялась от боли в поврежденных связках.

— Их бы надо закопать… — проговорил я тихо.

— Уходим отсюда! — рыкнул Саламандров, — толкая меня вперед, в обход этого жуткого кладбища.

В паре километров от оврага с телами я наконец выдохнул.

— Сделаем привал ненадолго? — предложил я аристократам.

— Да, разожги мне костер. Хочу согреться, — женщина зябко поежилась.

Я быстро собрал сухой хворост, сложил его домиком и провел над ним рукой. Небольшой костер быстро занялся.

Аристократка пристально посмотрела на меня, потом перевела взгляд на деверя, и обратно на меня.

— Эй, любезный, как там тебя? — спросила меня Валерия.

— Василий, — ответил вместо меня Саламандров, и чуть приподнял правую бровь.

— Василий, слышишь, вода шумит? — я кивнул. Действительно, где-то совсем недалеко слышалось мелодичное журчание, — сходи, воды набери!

Я бросил взгляд на мага, тот только кивнул. Мои зубы вновь скрипнули от злости. Так я их под корень сотру, пока цели достигну. Раньше я еле терпел, выполняя приказы одного аристократа, а теперь у меня аж два командира, которых я готов задушить голыми руками.

Пока шел на звук воды, в голове вертелось, что они могли слышать из моего разговора с Алексеевым? Что хотела обсудить эта крикливая баба?

— Вот бы услышать, о чем они говорят, — пробормотал я себе под нос.

И тут же в левом ухе раздалось потрескивание. Я тряхнул головой и чуть не споткнулся, когда услышал в левом ухе разговор магов.

Что это было? Помощь лисички, которая меня страховала в самых опасных ситуациях, или действие двух новых кристаллов, которые я даже не успел изучить?

— Скажи мне, что ты такой напряженный, о чем думаешь? — проговорила Валерия таким тоном, какого я от нее еще и не слышал. Не истеричного и капризного, а обычного человеческого.

— Нашла о чем спрашивать! — вместо ответа огрызнулся Саламандров. Он свое отношение к ней не поменял.

— Поделись, облегчи душу, — ее голос почти журчал. Вот ведь плутовка. Она, оказывается, совсем не так проста, как кажется.

— Вот только не надо изображать дружелюбие, — фыркнул Саламандров, который не повелся на ее тон.

Я наконец нашел ручей. Приходилось быть вдвойне начеку. Не хватало только отвлечься на их разговор и пропустить неприятеля. Слушая их и осторожно осматриваясь по сторонам, опустился на корточки у воды и опустил в нее флягу. На другой его стороне в пыльных ямках купались воробьи и почти перекрикивали разговор аристократов.

— Ты не прав. Мы одна семья, и это семейное дело, вот и проявляю обеспокоенность. Ты хорошо знаешь своего адъютанта? Он тебе верен? — правильные вопросы задавала барышня.

Раньше аристократки довольствовались тем, что рожали наследников магов, а теперь получают образование, путешествуют, сами принимают важные решения, живут на полную катушку, ни в чем себе не отказывая. А еще — влезают в мужские дела.

Очень захотелось свернуть ей нежную шейку, чего, увы, не успел сделать сам аристократ. Не нужно ли было подождать пару минут, и только потом убивать Алексеева. В следующий раз я не совершу подобной ошибки.

Тем временем Саламандров ей отвечал:

— Много странного творится на этой войне. Может я не все понимаю и глобальная ситуация другая. Другие аристократы воюют, но мне не у кого спросить, везде ли так. Знают ли они, что аристократов могут убить бастард, и спасти другой бастард? То, что сейчас произошло — не укладывается в рамки нашей обычной, мирной жизни. Это чудо.

— Может, он нас спас, потому что работает на похитителей моего мужа и твоего брата? Тут бастарды на каждом шагу, и бастарды с разными способностями. Так на войне всегда что ли?

— Лера, ну не дура ли ты? — устало спросил Саламандров, — с тобой на равных пытаешься поговорить, а ты как улитка умная.

— Игорь, я не хотела оскорблять тебя. Но то, что происходит тут у вас — это слишком даже для войны! Мы что, крестьяне какие-то?! Голозадый бастрад провел нас вокруг пальца! Что за беззаконие здесь творится?! Я напишу императору, и потребую, чтобы всех бастардов сожгли! Они же посмели поднять руку на аристократов! Надо в конце-концов навести порядок!

Саламандров лишь усмехнулся.

А я подумал, “Да-да, именно этим мы здесь и занимаемся, наводим порядок, чтобы нашу судьбу не решали по щелчку пальцев каких-то левых баб.

— Ты была уже на войне? Вот то-то и оно. Я тоже на других войнах не был, сравнить не счем, рекомендую наблюдать и помалкивать. А еще лучше вернулась бы ты домой, это не женское дело — война, женщине на войне не место.

— С тем, где мне место — я сама разберусь… — проговорила она задумчиво, — и спасибо что рассказал, будет о чем подумать.

Я напился студеной воды из ручья, с наслаждением умылся. Руки опять испускали зеленоватый свет.

Так, никаких посторонних ощущений в теле я не чувствовал, ничто не жгло, не леденело, не болело. То, что я слышал аристократов, наверное, как-то связано с магией воздуха. Не зря же меня так крутило, когда я вставил прозрачный кристалл.

А что дал мне красный? Похоже, зеленое свечение из рук. Так было у Егоркина, который как-то был связан с природой, а еще у Полкина, который лечил людей. Смешно то, что они подружились, думая что у них одинаковые способности. Неужели у меня теперь та же магия, что и у Валерии, которая может заставить траву и растения расти и метелить противника?

Я опустил руку на траву и прошептал:

— Расти! — зеленое свечение появилось, пролилось из ладони на растения и землю… И ничего не произошло.

— Так, кого тут можно полечить? — я прислушался к звукам леса и огляделся. Метрах в двадцати от меня все еще кричали воробьи. Я присмотрелся, один из них не купался в пыли, а сидел нахохлившись, и одно его крыло как-то неестественно расправлено по земле.

Тем временем аристократы продолжали препираться:

— Думать — это не женское дело, — насмешливо заявил Саламандров, видимо, исчерпав свой запас терпения в отношении невестки.

— Не подозревала тебя в таком снобизме! Думала ты умнее. Ты явно недооцениваешь женщин!

Когда я перешагнул ручей и подошел ближе, приятели воробья быстро взлетели и расселись на ветках подальше от меня. Тот попытался упрыгать, но расправленное клыло не позволило этого сделать. Я в пару прыжков настиг его и зажал в ладонях. Воробьиный народ на дереве закричал еще громче.

Я приказал своим ладоням:

— Лечите! — и аккуратно накрыл сломанное крыло.

Зеленый свет стал теплее, из моих рук потекла энергия. Птичка замерла, перестав дергаться, и я почувствовал, как ее сердечко забилось ровнее. Воробей подобрал крыло, и я почувствовал, что в его маленьком тельце теперь все в порядке, отнял ладонь, и он в секунду вспорхнул с руки, сделал круг и улетел на ветку к приятелям.

Работает, отлично! Хотя ни слух, ни целительство, особо не помогут в борьбе против Саламандрова. Придется использовать оставшиеся два кристалла. Нужно только остаться одному ночью.

Я решил, что дал аристократам довольно времени на разговоры и зашагал обратно. Когда я вернулся к костру, они сидели по разные его стороны.