Архив тети Поли

Глава 2 Чайный сервиз и первое задание

Полина Сергеевна была рада переменам, ещё вчера она работала в архиве, и вот наконец, жизнь подарила ей шанс почувствовать что-то интересное. Она читала много романов о работе сыщиков, но не была уверена, что настоящие преступления столь легко раскрываются. Пребывая в потоке мыслей, старушка и не заметила, как дрожки остановились у огромного желтого здания отдела магического правопорядка. Она сунула рубли кучеру и ловко выбралась из экипажа, заспешив к возвышающемуся строению, увенчанному башней с длинным шпилем на конце. Оно раскинулось на несколько сотен метров, что было куда больше, чем у родного архива. Высаженные по периметру липы золотились на солнце, впереди маячили последние деньки бабьего лета.

Герман должен был ждать в приёмной, так что Полина Сергеевна закончила созерцать здание и влилась в поток людей, миновав вместе с ними общую арку и тяжёлые дубовые двери, идущие в главный корпус. Люди разбредались кто куда, заполоняя собой коридоры и залы. В здании работали не только детективы, но и надзиратели, что патрулировали дома избегавших проверок одарённых, толпы машинисток, заполняющих важные дела, и другие профессионалы. Тёте Поли тут же захотелось взглянуть на местный архив, что казался ей местом куда более занимательным, чем её собственный. Но пришлось подавить любопытство и зашагать в сторону приёмной. Повелителя туманов в поле зрения не обнаружилось, так что она обратилась к сидящему в стеклянной будке дежурному.

— Прошу прощения. Где я могу найти ведущего детектива Германа Васнецова?

— Вы по какому вопросу? — сухо спросил усатый полицейский, окидывая прохладным взглядом старушку с ног до головы, будто оценивая её.

— Сегодня поступаю в его распоряжение.

— Простите?..

— С сегодняшнего дня числюсь как временный помощник Германа Васнецова. Подскажите, где я могу его найти?

— Шутить изволите?

Но не успела старушка достойно ответить, как из-за угла вынырнул искомый детектив.

— Полина Сергеевна, простите, что задержался. — он остановился напротив старушки, что едва доставала ему до локтя, и наклонился, дабы протянуть ей пропуск, его рваное дыхание говорило о том, что детектив явно спешил навстречу. — В следующий раз покажите его дежурному, вас пропустят.

— Благодарствую. — она продемонстрировала свой документ полицейскому, от чего тому пришлось вернуть на место отвисшую челюсть. Не каждый день в помощники детективов берут простых обывателей, да ещё и дам в столь почтенном возрасте.

— Пройдёмте за мной. — Герман повёл свою временную напарницу внутрь, коротко объясняя какие подразделения есть в здании и где находится её новое место работы.

Стоило им переступить порог детективного отдела, как воцарилась тишина, все с интересом разглядывали низенькую старушку, что на фоне высокого провожатого казалась совсем крошечной. Работа только началась, так что служители закона были в приподнятом настроении, кое обычно держалось до окончания общего собрания. Отложив приветствия, новоиспечённые напарники прошли в кабинет главного детектива.

Мужчина средних лет с сединой в тёмных каштановых волосах поправил очки и отложил перо, отрываясь от важных бумаг.

— Рады приветствовать вас в наших рядах, временный помощник Волкова. Детектив Васнецов подробно рассказал мне о ваших способностях. — он скрестил руки перед собой, окидывая стоящую у двери старую даму внимательным взглядом. — Честно говоря, в обычной ситуации я бы никогда не стал просить помощи у человека без профильного образования, но сейчас… Не буду скрывать! Мы в бедственном положении, а вы госслужащая, так что проблем возникнуть не должно. — он обратился к Герману. — Попрошу всё же воздержаться от переездов по городу.

— Простите, старший детектив Смирнов. — не дала напарнику и слова вставить тётя Поли. — Вы приняли меня на должность напарника ведущего детектива?

— Так точно.

— Согласно служебной инструкции должность обязывает меня присутствовать повсюду рядом с вышестоящим детективом. Исходя из этого я не намерена отсиживаться в стороне.

— Мы не можем гарантировать вашу безопасность на выездах. К тому же до сих пор не имеем ни малейшего понятия, с кем имеем дело. Будь он маг или обычный человек, в любом случае рисковать опасно.

— Можете ли вы гарантировать, что не попадёте под колёса кареты сегодня вечером и вернётесь домой целым и невредимым?

— Никак нет.

— Можно ли установить дату и время, когда вы покинете этот мир?

— Это вне человеческих возможностей.

— Вот видите, старший детектив. Смерть находится за пределами нашего контроля, она может настичь нас в любой момент, и никто не сможет помешать ей совершить задуманное.

— Мы можем предотвратить попадание под колёса бдительностью на дорогах.

— Точно так же, как осмотр места преступления становится не более чем пунктом сбора улик, когда оно совершено. Или допрос лишь разговором, если подозреваемый сидит за решёткой.

— Вы закончили факультет правозащиты?

— Филологический.

— Откуда у вас такой талант убеждения? Вы могли бы стать профессиональным адвокатом.

— Жизненный опыт бывает довольно полезен, ежели верно его использовать.

— Хорошо. Я даю добро на выезды, но не отвечаю за последствия.

— Благодарствую.

— Идёмте, Полина Сергеевна. Я лично познакомлю вас с отделом.

Герман молча вышел следом за начальником и новой напарницей, которая удивительно быстро нашла к нему подход, как, впрочем, и ко всем остальным. Она с удовольствием отвечала на вопросы и слушала причитания каждого, кто подходил к ней за утро, подбадривала уезжающих на выезды, обещая вкусные пышки, когда те вернутся. За первую половину дня старушка разгребла добрую половину набравшихся документов. Страницы мелькали в её сухоньких ручонках одна за другой, а внутренний архив наполнялся новыми папками с записями допросов, осмотров мест преступлений и прочими документами, в которых по ходу чтения делались мысленные пометки.

К полудню курьер привёз большую коробку, в которой обнаружился чайный сервиз. Полина Сергеевна на удивление детективов лишь пожала плечами и заявила: «Я предполагала, что меня будет воротить от ваших грязных чашек, поэтому заранее позаботилась о посуде!» Так что вскоре даже суровый начальник осторожно держал в руках розовую чашечку, попивая ароматный напиток, даже мизинчик оттопырил, подражая своей новой сотруднице. Герман пристроился рядом, читая записи с допроса, за что здорово получил от старушки.

— Кто ж чай за важными документами пьёт? А ежели прольёшь⁈

— Я аккуратно. — попытался оправдаться тот, но в ответ услышал лишь новую тираду нравоучений.

— Ты хоть знаешь сколько дел в архиве ненароком было испорчено таким вот отношением? Стыдно должно быть!

— Да, Герман! Стыдно-стыдно! — подтвердил один из детективов.

— А вы Виктор Владимирович, закрывайте чернильницу, когда заканчиваете работу. — тут же отсчитала того старушка, раз сам попал под горячую руку. — Тётя Поли быстро здесь порядок наведёт.

— Тётя Поли скоро займёт мой кабинет. — от души посмеялся начальник, наблюдая за действиями старушки.

Неизвестно как, но за утро она успела завоевать сердца всего отдела. Хоть по началу детективы и воспринимали новость о прибытии новой сотрудницы скептически, не собираясь считаться с ней всерьёз. Но вопреки всем ожиданиям тётя Поли вмиг стала для всех общей бабушкой, периодически отчитывающей нашкодивших внучат.

— И как она всё подмечает? И дня не прошло, а она уже всех по имени-отчеству кличет, знает где чьё место и разобрала больше половины наших записей. — обратился к Герману коллега, когда они отошли в уборную.

— Хорошая память.

— Мне б такую память… — с грустью протянул тот. — Ты видел её досье?

— Я пытался. Её нет в реестре.

— Вон оно как. — почесал затылок коллега. — А я сразу подумал, что она ведьма. У неё словно глаз на затылке, за всеми бдит.

Герман усмехнулся и пожал плечами, дескать не знает, сколько ещё талантов в закромах у тёти Поли.

Вернувшись, они обнаружили старушку за методичным чтением оставшихся документов, она аккуратно складывала листочки в папки, не помяв ни единой страницы, лишь изредка бормоча себе под нос что-то бессвязное. Герман присел рядом, открыв свой журнал для записей, пробежавшись глазами по заметкам, устало вздохнув. Дело закрытых комнат оставило добрую половину отдела без отдыха, он бы тоже поехал на выезд сегодня, если бы не новая напарница, которой должно было освоиться в отделе.

— Я понимаю, почему вы ищите подходящих подозреваемых в архиве. — внезапно подала голос старушка, откладывая очередную папку в сторону. — Я могу назвать много людей, чей дар подходил бы вам, но, к сожалению, не все люди со сверхспособностями занесены в реестр.

— Как например вы.

— У меня просто хорошая память.

— Это я уже слышал. Вы составите список?

— Мне нужно время до завтрашнего утра, чтобы из всего перечня выбрать наиболее подходящих кандидатов. Если я просто перечислю вам дела, то вашего отдела не хватит, чтобы проверить всех.

— Вы сказали, что человек может быть вне системы. Мы тоже об этом думали, но не можем понять, как отследить таких людей.

— Если будет яркий подозреваемый, можно попробовать поднять детские протоколы проверок. Любое использование магии регистрируется.

— Вы знаете, как проверяют телепатов?

— Фиксируются волны, исходящие от мозга по отношению к другому человеку. Однако, если телепат не захочет, чтобы вы распознали его способность, он закроет голову. Именно поэтому проверяют детей, они недостаточно контролируют дар.

— Вас проверяли как телепата?

— Да. Способность читать мысли не такая редкая, на неё есть дополнительные тесты. Почему вас так интересует моя проверка?

— Вы сказали, что человек, которого мы ищем, может быть вне системы, поэтому я пытаюсь понять, как вам удалось обмануть специалистов. — он знал, что тётя Поли вновь скажет про хорошую память, поэтому сразу продолжил. — Представьте, что вы всё же владеете магией. Что бы могло помочь вам избежать занесения в реестр?

— Моя первая проверка была шестьдесят лет назад. Как думаете, насколько далеко шагнули технологии по выявлению дара за это время? То-то же. Я могла даже не стараться обмануть систему из-за её несовершенства.

— Как ещё?

— Я могла контролировать магический дар уже в пятилетнем возрасте. Такое встречается редко и всё же бывает. Можно было заблокировать мозг, как это делают телепаты.

— Довольно очевидно. Вам приходит на ум что-то ещё?

— Можно полностью не контролировать дар, тогда невозможно заставить ребёнка использовать его на приборе. Иногда выброс магии может вызвать только сильный раздражитель.

— Детей могут специально поставить в сложную ситуацию, чтобы они показали способности. — Герман потёр переносицу, вспоминая собственную проверку. — Так обнаружился мой туман.

— Сейчас к этому прибегают весьма редко, родители обычно не дают согласие на тяжёлые психологические тесты, но к вам, к сожалению, это не относилось.

— Я уже не тот мальчик, которого можно вывести из себя.

— Есть способность, которая впервые проявляется исключительно в момент острой опасности. До тех пор дети не излучают магию вовсе. Способность столь опасная и исключительная, что все, кто ей обладают сидят под надзором в камерах.

— Опасных способностей довольно много, но детей просто так не могут посадить, если они ничего не совершили.

— Этим и не нужно ничего совершать, чтобы оказаться взаперти. Впрочем, я не удивлена, что вы об этом не слышали.

— Просветите?

— Человек с проклятыми глазами мог обмануть систему.

— Вы считаете, что он мог быть причастен к убийствам?

— Я думаю, это вполне возможно, но не исключаю того, что преступления мог совершить обычный человек, пока иное не доказано.

— Что скажете по протоколам с мест преступления? Проклятые глаза мало изучены, можно ли использовать их способности для совершения подобного?

— Да, но для начала я хочу высказаться по поводу протоколов. Полагаю, вы поторопились, объединив все шесть случае в серию. Это рассредоточило ваше внимание.

— Что вы имеете в виду?

— Представьте, что вы подавлены, жизнь больше не имеет никакого значения, и лучше бы её вовсе не было. Вы взяли верёвку, яд, острую бритву, да что угодно, дабы оборвать своё жалкое существование. У меня один вопрос: захочет ли доведённый до отчаяния человек того, чтобы его кто-то остановил? В его сознании нет иного выхода кроме как смерть. Мы с вами не говорим о показательном самоубийстве, цель которого привлечь внимание и напротив заставить человека передумать.

Герман нахмурился, понимая, к чему клонит тётя Поли. Эта женщина была умнее, чем казалась на первый взгляд. Словно не было ни единой области жизни, куда бы она не сунула свой нос, дабы изучить её. Архив был лишь началом, потому что Полина Сергеевна хватала информацию отовсюду и виртуозно ей пользовалась.

— Я бы не хотел, чтобы мне мешали и закрыл бы дверь на ключ, если это возможно.

— Тогда как вы можете гарантировать, что ваши убийства в закрытых комнатах были именно убийствами? Почему вы связали шесть дел в серию?

— Мы не слабоумные и, конечно, думали о том, что можем иметь дело с добровольным уходом из жизни, но смерть приближённого к императору заставила всех взяться за дело всерьёз.

— Князь Барятинский Александр Иванович имел тесные связи с императорской семьёй. Он довольно агрессивно выступал за то, чтобы расширить границы дозволенного в проверках одарённых и, более того, претворял реформы в жизнь. Именно с его подачи был введён обязательный тест на телепатию. Помимо него я вижу ещё лишь два дела, которые могут рассматриваться как вмешательство извне.

— Я тоже об этом думал. — Герман порылся в папках и достал два досье. — Михалков Артемий и Иванов Алексей.

— Почему вы выбрали именно их среди прочих?

— Надзиратель в правительственном учреждении, где содержатся одарённые. Был активным сторонником Барятинского. А также контролёр, что проверял детей на предмет сверхспособностей с особой жестокостью, чему были задокументированные подтверждения.

— Вы предположили, что у мага могут быть личные счёты с этими тремя, поэтому отправились искать подходящих людей в архив?

— Да, но всё гораздо хуже. — он тяжело вздохнул, понимая, что скрывать что-либо от проницательной старушки не имеет смысла, если ждать от неё активного участия в деле. — Это может положить начало революции среди магов, чьи права сейчас кажутся ущемлёнными. Мы не хотим допустить нового восстания, трагедия на Сенатской площади сделала власть мудрее. Раскрыть дело о закрытых комнатах — приказ императора, неофициальный, разумеется. И поскольку журналисты об этом не знают, никто из наших о подробностях не распространяется.

Полина Сергеевна понимающе кивнула, она подписала бумаги о неразглашении следственной информации и не желала нарушать закон.

— Один человек не может организовать революцию, но способен посеять её зерно. Если, конечно, действительно работает в одиночку…

— Этого и боятся наверху. Наше дело ясное — найти преступника. Я рассчитываю на вашу исключительную память и интеллект.

— Поработаем, Герман.

Они вместе отсмотрели некоторые папки, в которых тётя Поли не смогла разобрать каракули одного из детективов, и закончили с делами самыми последними, когда все места вокруг уже опустели.

— Время позднее, вам лучше составить списки завтра на работе.

— Я завершу это дома.

— Вы не обязаны…

— Дело не терпит отлагательств, время уже потеряно.

— Да, вы правы. — тяжело вздохнул Герман, собирая сумку.

Внезапно он застыл и напрягся, от его фигуры отделился едва заметный, похожий на лёгкую дымку поток тумана, мигом скользнувший за тяжёлую дверь. Маг жестом остановил собирающуюся напарницу, его сознание будто покинуло тело. Полина Сергеевна впервые видела силу детектива в действии и с интересом наблюдала за ним. Синие глаза бегали, смотря сквозь неё, дыхание было тихим, едва уловимым, будто тот временно уснул, а напряжённая поза спала, оставив некую умиротворённость. Через какое-то время Герман вновь напрягся и моргнул, приходя в себя.

— Дежурный покинул пост, поскольку здание закрывается. И кто-то вошёл с улицы во время пересменки охраны внизу.

— Ты видел его?

— Да. Он напуган, но не опасен. Идёмте, узнаем в чём дело.

Неизвестный обнаружился в приёмной. Молодой человек стоял напротив стеклянной комнаты, где обычно заседал дежурный, и озирался по сторонам, надеясь на то, что выйдет хоть кто-то, поэтому заметив приближающихся людей, тут же заспешил к ним.

— Прошу прощения! — запинаясь начал он. — Я знал, что вы уже не работаете, но дело было срочное и я…

— Пожалуйста, расскажите всё по порядку. Мы вас выслушаем.

— Я вернулся с работы и моя невеста… Кровь, господи, сколько там было крови…

— Ваша невеста жива?

— Я… Я не знаю… Я испугался проверить пульс и выскочил из дома.

— Где живёте? Говорите адрес!

Все трое буквально вылетели из здания через северный выход, ведущий в конный ряд. Полина Сергеевна пыхтела, но старалась не отставать от своих молодых сопровождающих, жалея, что не обладает невиданной скоростью своей подруги Лары.

— Мой экипаж недалеко!

— Лучше взять местный. Иначе далеко не уедем.

Вороные лошади особо выносливой породы помчали чёрный экипаж с надписью «Маг. Полиция» по бокам по оживлённым улицам города. Герман был прав, ежели бы они воспользовались обычным, то ехали бы довольно долго из-за скопившегося народа.

— Почему вы пошли к нам, а не в обычный полицейский участок?

— Эм… — он повернул к старушке бледное лицо и закусил губу, собираясь с мыслями. — Моя невеста была телепатом. Когда я вошёл в дом, наша спальня была заперта на ключ. Обычно такого не бывает, и я забеспокоился. В последнее время все только и говорят об убийствах в закрытых комнатах. Кто бы мог подумать, что моя Мари станет одной из жертв…

— Вы уверены, что она не ушла из жизни добровольно?

— Наша свадьба должна была состояться через неделю… Она так мечтала о ней… Мари, моя несчастная Мари… — причитал он, закрыв лицо руками, не сдерживая слёз. — Убийца забрал её у меня.

— Ох, милый. — тётя Поли по-матерински притянула юношу к себе, поглаживая его по светлым волосам. — Всё будет хорошо. Мы обязательно во всём разберёмся.

— Но я больше никогда её не увижу, не смогу обнять… Это так жестоко… — он всем телом прижался к старушке, ткнувшись носом в серый платок на её шее, не сдерживая слёз.

— Я знаю, мой хороший. Но ты должен быть сильным ради неё. Она бы этого хотела.

— Да, вы правы, я знаю это, но… Боже, как тяжело.

— Иногда любимые уходят от нас слишком скоро. — тётя Поли тяжело вздохнула, успокаивающе поглаживая рыдающего мужчину, что в её руках казался маленьким ребёнком. — Мой младший сын тоже когда-то отправился на подавление вооруженного восстания, того самого, что было на Сенатской площади, его тела так и не нашли. Мне принесли лишь его личные вещи, что смогли сохранить сослуживцы. Я даже похоронить его не смогла… Так что понимаю вас, как никто другой.

— Мне так жаль вашего сына. Мне так жаль Мари. — всхлипнул он, с большим трудом отлипая от её груди.

— Мы должны быть сильными ради наших ушедших близких. — носовой платок с вышитыми по бокам розочками прошёлся по его лицу, старательно стирая остатки горьких слёз. — Мы поможем вам найти преступника.

— Вы такая добрая…

— Тётя Поли. Меня так все называют. Кстати, мы так и не узнали ваше имя.

— Да, простите, что не представился. — он-таки взял себя в руки. — Большаков Владислав Андреевич.

— Господи, это и правда вы! — всплеснула руками старушка. — А я всё думала не обозналась ли!

— Ах, всё это не важно, милая тётя Поли.

— Мне очень жаль. В последнее время вашей свадьбе было уделено столько внимания, поверьте, мы скорбим вместе с вами.

Герман слушал их в пол уха, заворачивая, наконец, на набережную Фонтанки, где расположились богатейшие особняки столичной знати. Тётя Поли знала потерпевшего, судя по всему, его имя было на слуху, и детектив задумался, где же мог о нём слышать, но пока не остановил экипаж.

— Мы приехали. Пожалуйста, проводите нас на место преступления.

— Да-да, простите… — мужчина ловко спустился со ступеньки, подав руку тёте Поли.

— Приятно, что вы остаётесь джентльменом даже в столь нелёгкое время. — ласково сжала его руку та.

В особняке царила суета, прислуга была вне себя от горя и отчаяния. Разумеется, никто из присутствующих не верил, что молодая хозяйка в самом свете цветущей юности внезапно наложила на себя руки, все надеялись на полицейское вмешательство.

— Владислав Андреевич, наконец-то вы вернулись! А где же полиция? — вышла к ним домохозяйка.

— Васнецов Герман, ведущий детектив отдела магического правопорядка. — продемонстрировал документы детектив, а затем кивнул в сторону тёти Поли. — И Волкова Полина — мой помощник. Мы бы хотели осмотреть место преступления и опросить всех свидетелей.

— Отдел магического правопорядка… — повторила женщина и засуетилась, провожая посетителей внутрь. — Конечно, проходите.

Они проследовали за высокой женщиной в строгом чёрном платье, её волосы были стянуты в аккуратную причёску, полностью открывая лицо с выраженными скулами. Характер тоже полностью соответствовал внешности, в голосе звучали суровые, прохладные нотки.

— Мария Михайловна вернулась с утреннего променада около одиннадцати, выпила горячий эрл грей в восточной гостиной в компании утренних «Ведомостей» и отправилась в личный кабинет разбирать корреспонденцию. Мы подали обед в столовую, обсудили насущные дела и траты на нужды особняка, в том числе привлечение сторонних рабочих для починки крыши в западном крыле. Около двух часов дня она отправилась отдыхать в покои. Мария Михайловна считала дневной сон полезным для молодости кожи. Насколько я знаю, больше её никто не видел до возвращения Владислава Андреевича.

— Кто-то входил в покои после того, как их покинул Владислав Андреевич?

— Исключено, я закрыла дверь на ключ.

— Ключ в единственном экземпляре?

— Два у хозяев и дубликаты хранятся в моём кабинете под замком.

— Убедитесь в их наличии, пока мы осматриваем место преступления.

— Будет сделано. — отчеканила она, доставая ключ из складок платья.

— Позвольте, я сам. — Герман протянул руку в ожидании ключа. — Мне нужно, чтобы вы и Владислав Андреевич присутствовали, когда я буду открывать дверь в покои. Вы должны сказать всё ли осталось на своих местах.

— Да, конечно, господин полицейский… — согласился с ним бледный юноша.

— Для начала проверю комнату, не входя в неё, пожалуйста, проявите терпение.

Туман белой тенью отделился от него, скользнув в щель между дверью и полом, Герман тщательно осмотрел покои ещё до того, как взглянуть на них уже обычным человеческим взором. Он привык пользоваться таким приёмом с тех пор, как несколько ворвавшихся на место преступления детектива погибли от мощной волны из-за сработавшей от открытия двери взрывчатки. Теперь даже самые, казалось бы, безопасные помещения, повелитель туманов тщательно проверял своей магией, дабы избежать печальных последствий.

Убедившись, что в покоях нет ничего подозрительного или откровенно опасного, он вставил ключ в замочную скважину и припал ухом к двери, слушая то, как тот поворачивается. Тётя Поли с интересом следила за своим напарником, не упуская ни одной детали из виду.

Дверь легко поддалась, пропуская их внутрь. Взору открылась уютная спальня с широкой кроватью под бледно-розовым кружевным балдахином, где на накрахмаленных простынях лежало безжизненное тело давешней хозяйки особняка. Вены были перерезаны, алая кровь оставила страшной красоты багровый рисунок белом полотне. Молодая девушка была бледна, глаза закрыты, распущенные тёмно-русые волосы волнами лежали на подушке, а лицо приобрело умиротворённое выражение.

Герман остановил несостоявшегося жениха, который было бросился к почившей:

— Трогать что-либо в комнате запрещено. От вас требуется лишь подтвердить, что всё осталось на своих местах.

— Она мертва… — только смог вымолвить юноша.

— Я не наблюдаю видимых изменений. Мы можем быть свободны, детектив Васнецов?

— Мне нужны свидетели, не отпускайте прислугу с постов, покуда мы здесь не закончим.

— Будет сделано.

— И вызовите полицию, следуя протоколу, отдел магического правопорядка обязан уведомить их о совершении преступления.

Женщина понимающе кивнула и вывела бледного молодого господина из пропахшей смертью спальни, плотно закрыв за собой дверь.

— У нас около получаса до того, как комнату наводнят полицейские, давайте осмотримся.

Тётя Поли осторожно подошла к трупу и вгляделась в черты лица, прошептав под нос «бедная девочка».

— Объясните, Герман. Что мы ищем?

— Любые улики, говорящие о том, что произошло убийство, или женщина сделала сие добровольно. Старайтесь ничего не трогать, дабы не нарушить общую картину.

Детектив даже трупа не стал касаться самостоятельно, выпустив белый туман, окутавший почившую с ног до головы. Тётя Поли, уже порядком насмотревшаяся на покойника и не привыкшая к такому зрелищу, двинулась в сторону камина и массивного комода, запоминая обстановку в мельчайших деталях.

— Тело ещё не успело остыть. Жертва мертва не более четырёх часов. Окоченение также не наступило. Цвет кожи ровный и бледный из-за потери крови, смерть предположительно так же из-за неё. Видимые следы магического вмешательства не зафиксированы. В левой руке обнаружена острая бритва.

— Как интересно.

— О чём вы?

— Взгляните на этот портрет.

Она указала на улыбающуюся девочку в светлом летнем платьице, что держала ладью в левой руке, сидя перед шахматной доской. На следующей картине, что висела рядом, в той же руке мелькал кружевной веер, а разодетая в модное муслиновое платье оливкового цвета девушка очаровательно улыбалась рядом со своим широкоплечим кавалером, что был старше её почти в два раза. Строгий взгляд, военная осанка и прямая поза, полковник стоял рядом со своей дочерью.

— Вы правы. Это довольно странно. — согласился с ней Герман, так же углубившись в изучении картин, а затем скользнул взглядом по камину и нырнул в комод, рассматривая находящиеся в нём вещи.

— Бедняжка была больна. — покачала головой тётя Поли, обращая внимание на пузырьки для лекарств в милейшей розовой коробочке.

Баночка с облатками была чуть приоткрыта, вероятно, желудочное умершая принимала постоянно.

— Здесь не достаёт пузырька. — внезапно заметил детектив, указав на еле заметный круг среди свежей пыли.

— Полки с лекарствами прислуга предпочитает не трогать. Я слышала было несколько инцидентов, когда при уборке случайно передвигали пузырьки с места на место, и человек машинально выпивал не то, что нужно.

— Да, последний случай со смертельным исходом двухлетней давности положил начало запретам на прикосновения к препаратам, негласно действующим в хозяйском доме. — Герман окинул комнату взглядом. — Я не вижу недостающего. Возможно, он закончился, и кто-то из прислуги его выбросил.

— Если человек долго страдает от заболевания, он приходит в аптеку со своим пузырьком и просит заполнить его свежей микстурой.

— Знать тоже так поступает?

— Думаю, есть штатный доктор, который постоянно восполняет запасы и следит за самочувствием пациентки. Мы можем спросить его, какие лекарства принимала покойная, а также проверить журналы и сделать вывод о том, чего среди представленного не хватает.

— Я бы показал имеющиеся препараты врачу, но их скорее всего изымет полиция в качестве улик.

В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, и внутрь прошли представители закона. Всего их было четверо, старший тут же обратился к Герману, пожимая его руку.

— Давно не виделись, детектив Васнецов. Здесь есть работа для нас или всё по твоей магической части?

— Мой туман не обнаружил следов чужой магии, либо они были тщательно зачищены профессионалом.

— Ты закончил с трупом? Мы можем отправлять его на вскрытие?

— Да, мы закончили.

— У тебя напарник появился? Неожиданно. — он с интересом взглянул на старушку. — Инспектор Щукин Фёдор Николаевич, а это мои подчинённые Лесков, Толстой и Семёнов. Будем знакомы.

— Можете называть меня тётя Поли. Я временно помогаю ведущему детективу Васнецову.

— Я бы ещё поболтал с вами, тётушка, но у нас помимо этого ещё три вызова, так что мы постараемся быстро разобраться здесь.

— Вы будете вести допрос свидетелей и подозреваемого?

— Да, мы собирались этим заняться, когда закончим с местом преступления.

— Тогда почему бы нам не объединить силы, дабы не заставлять прислугу повторяться?

Инспектор пораскинул мозгами и уверенно кивнул. Мысль была здравая, да и детективу Васнецову он доверял.

— Дайте нам время осмотреть покои и труп. Мы присоединимся к вам позже в общей гостиной.

— Они уже вычислили, кто подозреваемый? — спросила тётя Поли, когда они спускались по широкой лестнице.

— Да. Обычно в таких делах им становится последний видевший жертву в живых, если, конечно, она сама не наложила на себя руки. Как правило, это близкий родственник, а чаще всего супруг.

— Хотите сказать, что Владислав убил свою невесту?

— Мы не можем сего утверждать, пока оно не доказано.

В просторной гостиной тяжёлые бархатные шторы с золотыми кисточками уже были задёрнуты, город давно накрыла тьма, рассеивающаяся лишь тусклым светом фонарей. Дрова потрескивали в высоком светлом камине, что служил источником тепла для всей гостиной. Прислуга разместилась на кожаных диванах и креслах шоколадного цвета с резными подлокотниками, их хмурые взгляды были устремлены на вошедших представителей закона, никто не ждал от них ничего хорошего. Красные глаза жениха покойной контрастировали с его бледной кожей, делая того похожим на вурдалака, в руках он комкал мокрый платок, то и дело впиваясь чуть отросшими ногтями в кожу. Герман остановился в центре, зная, что тётя Поли займёт место подле него.

— Я знаю, что вам всем не просто. Поэтому, дабы не занимать ваше время понапрасну, мы дождёмся полицейских и вместе опросим свидетелей. Но для начала я бы хотел узнать, где был каждый из вас сегодня с двух до четырёх часов после полудня, и кто может подтвердить ваше местонахождения.

— Мы с Анютой и Христиной сервировали блюда к вечерней трапезе. — ответила за кухонную прислугу одна из женщин, что стояли за спинкой тёмного дивана. — Около трёх привезли свежие яблоки, и мы занялись пирогом.

Так в архиве тёти Поли отложилась информация о том, что Семён Петрович занимался осмотром фасада, несколько пострадавшего от недавних проливных дождей, когда крепкий деревенский парень Митрошка доставлял яблоки из соседнего села Осиновка. Домохозяйка Прасковья Фёдоровна ещё раз повторила то, что говорила ранее детективу по поводу покойной. Горничные были заняты уборкой внизу, а конюший подготавливал экипаж и лошадей, дабы забрать Владислава Андреевича из театра после дневной репетиции предстоящего спектакля. У всех было подходящее на первый взгляд алиби, отсеять никого, как надеялся детектив, не получилось.

Вскоре к ним присоединился инспектор Щукин с помощником Семёновым, остальные увезли труп в участок.

— Обычное дело, прислуга ничего не видела и не слышала, а тем временем их хозяйку убивали наверху. — сложил руки на груди инспектор, выслушав короткий отчёт детектива перед тем, как приступить к делу самостоятельно.

— Вы считаете, что Марью Михайловну действительно убили? — всплеснула руками одна из горничных.

— Разумеется. Большаков Владислав Андреевич, вы арестованы по подозрению в убийстве Сухаревой Марии Михайловны. Вы немедленно должны проехать с нами в участок.

Несостоявшийся муж побледнел ещё больше и помотал головой:

— Я не убивал Мари! Это какая-то ошибка, инспектор!

— Что ж, об этом мы поговорим с вами в участке. Выезжаем немедленно. Офицер Семёнов, проследи за тем, чтобы господин Большаков сел в наш экипаж. — он обернулся к детективу. — Васнецов, проверь прислугу на предмет магических способностей. Но я склоняюсь к тому, что преступление не имело сверхъестественной подоплёки. Мы проведём допрос главного подозреваемого, а вы можете заняться прислугой, если у вас остались к ним вопросы. Буду благодарен, если передадите нам копию отчёта.

— Инспектор Щукин не слишком торопится с арестом? — тихо спросила тётя Поли, когда Большакова сопровождали из гостиной к полицейскому экипажу.

Несчастный рыдал, но не пытался сопротивляться, со служителями закона шутки плохи — ещё огреют дубинками. Лучше он разберётся со столь досадным недоразумением в участке.

— Как же так… Владислав Андреевич убийца. — всплеснула руками одна из девушек. — Мне он всегда казался порядочным.

— А я сразу подумал, что он охоч до состояния Марии Михайловны! — возразил ей кучер.

— Бедняжке несладко пришлось, сначала оба родителя, потом дядя, а сейчас вот и сама. — громко высморкалась в платок кухарка.

— О, я читала в паре газет, что карьера Владислава Андреевича пошла в гору после встречи с Марией Михайловной. — как бы невзначай бросила тётя Поли. — Неужели он бы стал вредить своей главной покровительнице?

— Владислав Андреевич — человек исключительного таланта, быть не может, чтобы деньги хозяйки играли в этом роль.

— Но слухи не возникают на пустом месте.

— Да откуда простой кухонной девке знать об этом.

В воздухе поднялся гул, голоса присутствующих словно сливались в единый надоедливый шум для Германа, что предпочитал работать с каждым из свидетелей отдельно. Но тётя Поли, напротив, ловила каждую брошенную фразу и активно участвовала в обсуждении, то и дело вставляя важные замечания.

«И откуда она столько городских сплетен знает? Неужто каждая газета в этом городе удостоилась её внимания?..» — лишь думал детектив, не прерывая общий словесный поток, ему было невдомёк, что слухами старушку снабжала её юркая подруга.

— Ни один театральный критик даже не высказывался о таланте господина Большакова, покуда он не стал крутить роман с дочкой полковника Сухарева. — вновь подлила масла в огонь тётя Поли. — Удивительно как после объявления об их помолвке, о нём написали даже в «Ведомостях».

— Это просто не слыхано! — таки не выдержала домохозяйка. — Вам всем должно быть стыдно обсуждать Владислава Андреевича за его спиной. А вы, Полина Сергеевна, должны держать себя в рамках рабочих полномочий, а не скатываться в газетные сплетни!

— Простите мне моё поведение, Прасковья Фёдоровна. Я как истинная поклонница столичного театра всегда была в курсе всех событий, и, конечно, не могла не отметить неожиданный взлёт господина Большакова. Припоминаю, что вы тоже посещали театр.

— Уж не знаю, как вы об этом узнали. Но вы не можете предъявить мне за то, что я составляла компанию своим господам в ложе.

— Простая домохозяйка составляла компанию господам в театре? Разве это входит в ваши должностные обязанности?

— Вы задаёте слишком много вопросов, которые не относятся к делу, Полина Сергеевна.

— В таком случае мы поговорим с вами в участке, Прасковья Фёдоровна. — вмешался в разговор детектив Васнецов.

— Вы предъявляете мне обвинения?

— Отдел магического правопорядка имеет право проводить допросы свидетелей.

— Я рассказала вам всё о сегодняшнем дне. Мне нужно вернуться к моим обязанностям.

— К сожалению, вам придётся оставить их на время пребывания в участке. Вы едете с нами немедленно.

В отделе магического правопорядка вновь загорелся свет, стрелки на часах в общем кабинете достигли десяти вечера, когда детектив Васнецов начал допрос домохозяйки особняка Сухаревых. Перед ним лежал раскрытый на пустой странице дневник для записей, который он взял с собой после того, как закрыл двери в кабинете начальника за тётей Поли, вернувшись к своему столу.

— Вы готовы, Прасковья Фёдоровна? Мы можем начинать?

— Раз вы убрали эту надоедливую старую даму, то я готова. — женщина наотрез отказалась говорить в присутствии тёти Поли, которая донимала её вопросами и заваливала сплетнями всю дорогу до отдела.

Герман сохранял серьёзный вид, лишь иногда делая замечания напарнице, которая порой особо расходилась, но не останавливал её, что совершенно не устраивало домохозяйку, которая разве что молнии из глаз не метала. Однако сейчас, когда старушку закрыли в соседнем кабинете, вновь напустила на себя невозмутимый, строгий вид, словно ничего из происходящего не было.

— Почему вас так задели высказывания моей напарницы?

— Она распространяла возмутительно ложную информацию об избраннике покойной. Будучи доверенным лицом госпожи, я не смогла закрыть на такую наглость глаза.

— Вас так сильно волнует репутация жениха жертвы? Давеча вы совершенно спокойно отреагировали на его арест, но слова Полины Сергеевны заставили вас выйти из себя.

— Полицейские действовали в рамках закона, они могут предъявить обвинения любому из нас. Вина Владислава Андреевича не доказана, поэтому я не считаю его убийцей.

— Мог ли у него быть мотив?

— Он не фигурировал в завещании Марии Михайловны, насколько мне известно.

— Вам не кажется, что ваши права несколько превышают те, коими пользуются обычные домохозяйки? Я никогда не слышал, чтобы они лезли в завещания хозяев.

— Помилуй Бог! Я не трогала важные бумаги! Мы с Марией Михайловной были хорошими подругами, она сама показывала мне завещание. Именно благодаря нашим дружеским отношениям семья Сухаревых приглашала меня в театры и на званые ужины.

— Сколько вы уже работаете у семейства Сухаревых?

— Три года. Я окончила институт благородных девиц, но, как видите, моя внешность и положение моей семьи в обществе оставляли желать лучшего, так что Мария Михайловна с радостью предложила мне работу в их особняке. Прошлая домохозяйка уже была слишком стара для своих обязанностей.

— Вы отправляли семейству Сухаревых свои рекомендации? Не сочтите за дерзость, но обычно недавних выпускниц не берут сразу на столь высокие должности.

— Мы с Марией Михайловной вместе учились, это она убедила родителей взять меня на пост домохозяйки.

Герман не сдержал лёгкой усмешки.

— Вы сомневаетесь в моих словах?

— Знаете, всё звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Считаете я вас обманываю?

— Убедиться в ваших словах можно и без показаний Марии Михайловны, стоит лишь обратиться в институт и взять показания у преподавателей. Найти ваших бывших сокурсниц, многие из которых скорее всего остались в столице, и побеседовать с ними.

— Я польщена такому вниманию к моей персоне. Что ж, собирайте любую информацию, детектив Васнецов, уверена, что вы лишь убедитесь в правоте моих слов.

— Какие у вас отношения с прислугой?

— Деловые. Я полностью управляю хозяйством и не позволяю себе вести близкие отношения с подчинёнными.

— В отличие от хозяев.

Женщина напротив тяжело вздохнула.

— Мы с Марией Михайловной подружились до начала рабочих отношений. Неужели нам должно было полностью прекратить общение? К тому же при выполнении домашних обязанностей я никак не показывала близких отношений с хозяйкой.

— Одна из ваших подчинённых упомянула, что Мария Михайловна лишилась родителей и дяди. Она была единственной наследницей полковника Сухарева?

— Юридически всё состояние принадлежало Марии Михайловне.

— А практически были ли ещё наследники?

— Мне неизвестно, детектив Васнецов. Какие бы тёплые отношения с покойной у меня ни были, я не была осведомлена о подробностях настолько глубоко.

— Очень интересно.

— Что именно?

— Ваша выборочная осведомлённость.

— Вы снова не доверяете моим словам?

— Можете показать вашу лицензию?

— Вы имеете в виду диплом института? Он хранится в особняке, я могу съездить за ним.

— Я говорю о магической лицензии, вы внесены в реестр.

— Я никогда не получала её. Не стану лгать, у меня есть слабый дар, но я никогда не демонстрировала его на публике. Если вы заглянете в моё дело, там так и будет написано.

— Два телепата в одном особняке. Насколько ваш дар превосходил способности Марии Михайловны? Помнится, сильным телепатам куда удобнее контролировать слабых, чем обычных людей, они более восприимчивы и хорошо откликаются на родственную магию.

— Я не убивала хозяйку. У вас нет никаких доказательств на незаконное использование телепатии и тем более на совершение преступления.

— Магия телепата не оставляет следов, но хорошо регистрируется в период своего действия. Вам ничего не стоило расправиться с жертвой.

— Какой мне был прок от смерти Марии Михайловны? Я бы потеряла близкую подругу, работу, стабильность. Мне невыгодна была её смерть.

— Тогда почему вы так болезненно реагируйте на нападки со стороны Полины Сергеевны? Владимир Андреевич был вашим любовником? Телепату ничего бы не стоило замаскировать тайную связь.

— Я не намерена больше разговаривать с вами, детектив Васнецов. Вы переходите все границы приличия! Сейчас же отвезите меня в полицейский отдел, где я дам показания лично инспектору Щукину.

— Мы не закончили допрос, Прасковья Фёдоровна.

— Немедленно отвезите меня в полицейский отдел к инспектору Щукину!

Скрипнула дверь в кабинете начальника отдела, на пороге появилась тётя Поля. Её уши были заткнуты воском, а в руках ярко-синим светился индикатор прибора, что фиксировал невидимые глазу телепатические волны.

— Вы арестованы за незаконное использование сверхспособностей на членах отдела магического правопорядка!

Он поднялся из-за стола, и женщина, наконец, заметила, что левая рука, убранная под стол, была вся в крови. Герман Васнецов держал тонкий нож для конвертов в кулаке, постоянно причиняя себе боль, дабы не попасть под воздействие телепатических волн. После того, как Полина Сергеевна назвала ему номер дела и способности домохозяйки Сухаревых, пока он отводил её в кабинет, детали головоломки сложились.

— Я ничего вам не скажу. Я имею право хранить молчание.

Детектив пожал плечами и выпустил туман, скользнувший по рукам подозреваемой подобно наручникам.

— Следуйте за мной.