Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

49. Волшебная карусель от елки до лотоса и обратно

Кэми Коттонс не впервые в жизни просыпалась с мыслью: «о, черт, где это я?». После бурных вечеринок это, в общем, нередкая ситуация. А какой военный пилот не любит бурных вечеринок? После такого Кэми, как правило, просыпалась не в одиночестве, а сейчас было исключение. Хотя, партнер по койке оставил записку на подушке:

Прочитав записку, майор Коттонс улыбнулась. Чертовски трогательно. И, кстати, она сообразила, где находится. В мансарде салуна «Wild Piggy» в кемпинге на Хунганга — западном куске Ниуатопутапу, через пролив от основного острова. Сам этот кемпинг, принадлежащий команде марифермеров, был построен в стиле «Новый Дикий Запад». Поэтому — салун с мини-отелем в мансарде. Простая мечта фольклорного ковбоя. Для фильма-вестерна это бы не покатило: архитектура и конфигурация почти как в кино-реальности, но слишком много ультрасовременных элементов интерьера.

Сейчас эти ультрасовременные элементы были очень кстати: в мини-отеле — мансарде салуна XIX века не было санузла с душевой колонкой, а принять душ после вечеринки хочется. Освежившись, Кэми надела униформу, придирчиво осмотрела себя в зеркале, пришла к выводу, что выглядит достойно, и двинулась на поиски елки…

….Недолгие поиски. Кемпинг маленький, и елка стояла в сотне метров от «Wild Piggy», напротив полуцилиндрического ангара — поселкового маркета. Около маркета логично размешалась вертолетная площадка — довольно просторная. Там, в компании типичных незийских домашних автожиров, нашелся гигантский краб. Он стоял на паре длинных передних лап, опустив заднюю кромку своего панциря почти до грунта, а его клешни с воздушными винтами нацелились в небо. Майор Коттонс впервые увидела незийскую легкую боевую машину в такой обстановке, удобной для осмотра. Правда, эта модель отличалась от тех, с которыми она недавно «танцевала» в небе вокруг сальвадорского мафиозного лайнера «Океазис», но базисный дизайн тот самый.

Вот вопрос о местных обычаях: насколько близко и насколько детально может майор палубной авиации Тихоокеанского флота США (в униформе) разглядывать тут чужой летательный аппарат? На расстоянии вытянутой руки — это нормально, или?..

— Хочешь покататься? — предложил внезапный голос из-за спины.

— Fuck! — рефлекторно отреагировала Кэми, резко оборачиваясь.

— Fuck в смысле: да, или Fuck в смысле: надо подумать? — спросил Квэк Фуга (это был, разумеется, он — кто же еще?).

— Fuck в смысле: нечего так подкрадываться!

— Но, Кэми, это особый случай: рождественский сюрприз! Ты читала записку?

— Да, я читала… Подожди, Квики, ты хочешь сказать, что арендовал этого краба?..

— …Чтобы ты могла покататься! — подхватил он, — Ты ведь говорила вчера, что тебе бы хотелось покрутить штурвал на боевом «Крабиксе» в воздухе. Хотя, конкретно это не современный «Крабикс», а предреволюционная модель «Крабоид», но схема та же.

— Охренеть! — с чувством произнесла майор Коттонс, — И когда взлет?

— Ну, Кэми, для взлета тебе сначала надо подняться в кабину и найти штурвал.

— Для взлета, — сообщила она, — мне сначала надо позвонить начальству — 1-звездочному адмиралу Поулу Бэйкону на USS «Гичигами», и получить разрешение.

17-летний суб-инспектор — полинезиец понимающе кивнул, отошел на дюжину шагов, и уселся на газон спиной к ней. Жест тактичности: я не подслушиваю и не подглядываю. Предстоящий разговор с начальством не предполагал ничего секретного, так что Кэми спокойно взяла сотовый телефон, и набрала номер полу-адмирала Бэйкона.

Полу-адмирал (судя по тону) пребывал в цинично-веселом состоянии психики, явно с уклоном в черный юмор. Выслушав рапорт майора Коттонс о ее местонахождении, он прокомментировал: «поздравляю, Кэми, ты в числе наиболее дисциплинированных и здравомыслящих военнослужащих на этой экспедиционной миссии».

Поясняя сказанное, он сообщил, что вечер перед Рождеством стал катастрофическим испытанием для дисциплины личного состава миссии USS «Гичигами». Из моряков и морпехов, получивших увольнительную до полуночи, более половины не вернулась в обозначенное время. Моряки, хотя бы, позвонили дежурному офицеру, и сообщили о физической неспособности сейчас вернуться на борт. Морпехи «исчезли с радара, не подавая сигналов» (некоторые, правда, найдены, но в неадекватно-пьяном виде, а что касается остальных, то они, вероятно, в том же виде где-то на острове). Полу-адмирал отнесся к этому с циничным юмором, но (по его словам) полковник Джейкоб Хардинг психически дезориентирован, иллюзии о морально-волевой основе характера морских пехотинцев — надломлены, а самоуважение — растоптано грубыми шутками моряков.

Кэми Коттонс чрезвычайно изумилась такому сообщению о полковнике Хардинге (этот субъект казался ей более деревянным, чем тысячелетний баобаб). Но, Бэйкон пояснил: деревянные люди, подобные Хардингу, обычно имеют «неподвижную точку», удар по которой нарушает жесткость всей конструкции. И для Хардинга такой «неподвижной точкой» предсказуемо оказался девиз морской пехоты: «semper fidelis» (всегда верен). Дежурные моряки-компьютерщики переделали это в «simple fugius» (просто сбегаю), спровоцировав Хардинга на драку. Хотя (уточнил Бэйкон), по другим данным драка случилась когда моряки пошутили над Хардингом отжимавшимся в спортзале, борясь против депрессии. Вроде, они сказали ему: «сэр, ваша леди давно ушла». И началось. Короче говоря: хваленый характер офицера морпеха не провалил тест на прочность.

В финале этого занимательного диалога о психике морских пехотинцев, полу-адмирал позитивно ответил на запрос майора Коттонс о полете на Крабоиде: «Летай, празднуй Рождество, собирай информацию. Жду тебя на борту Гичигами завтра в 7:30»…

…Разрешение было получено, и майор Коттонс оказалась в пилотском кресле, где при объяснениях Квэка, стала разбираться со спецификой управления Крабоидом. Кстати: специфики оказалось не так много, как можно было предположить, глядя на Крабоид снаружи. Авторы дизайна адаптировали управление для пользователей, учившихся на классических летающих партах вроде «Cessna Skyhawk» или «Piper Cherokee»…

…Зажигание (движки работают бесшумно, слышен только шелест лопастей винта).

…Пробег (резкий, с очень большим углом атаки — это как раз специфика).

…Взлет (как энергичный прыжок в небо).

…— Wow! — вопль, свойственный курсанту-юниору, который впервые в жизни поднял самолет в небо, и теперь чувствует себя обоими братьями Райт сразу.

— Нравится? — весело спросил Квэк.

— Круто! — объявила она, следя за набором высоты, — Только взлет чертовски резкий, и геометрия тревожная. Когда угол атаки кажется критическим, и еще эти два винта, по диаметру, как у «Мустанга». Новичок испугается, что машина сделает кувырок назад.

Квэк Фуга на секунду скорчил удрученную гримасу.

— Эту проблему признали даже проектанты, когда встал вопрос конверсии Крабоидов. Большинство легких военных моделей хорошо конверсируются в цивильные, и вроде, Крабоиды с их самолетно-вертолетными ТТХ нашли бы массового потребителя, но…

— …Но они слишком резкие для массового потребителя, — договорила Кэми.

— Да, — подтвердил он, — а сейчас попробуй сделать круг над Ниуатопутапу. Там можно посмотреть на результат твоего чудотворства.

— Моего чудотворства?.. — переспросила она, уводя Крабоид в разворот.

— Ну, в смысле: церковь, построенную после твоего выбора проекта за одну ночь.

— А-а… Черт побери, там оставалось всего полночи. Как это?

— Это строительный 3D-глюер, — ответил Квэк.

Майор Коттонс недоуменно подвигала плечами.

— Впервые слышу. Это что?

— Это робот, который разрезает листовой пластик-композит, и склеивает из него арко-многогранник здания. Так быстрее, чем печатать здание на 3D-принтере.

— Оценим вид, — сказала Кэми, — из кабины этого краба отличный обзор, кстати.

— Давай, оценивай, — подначил Квэк Фуга.

— О, черт… — произнесла она через полминуты, глядя вниз, — …Это круто! Но, какая-то некапитальная конструкция. Как офисное развлечение «составные оригами».

— Ну, — он улыбнулся, — если тебе хочется посмотреть на очень капитальную штуку, то поворачивай на север, в океан. Ищи по Е-навигатору: подводный вулкан Уирараро.

— Я догадываюсь, о чем ты, — сказала Кэми, — там плавучая бетонная супер-пицца.

— Эколотос, — уточнил он.

— Да, это называние было в интернете. Пишут: у этой штуки радиус тысяча футов.

— Верно. Диаметр 600 в метрах, это радиус около тысячи в футах. Ну, полетели.

— Да, Квики, только скомандуй параметры полета.

— Ну, пусть будет эшелон 100, а скорость от 200 до 400 узлов на твое усмотрение.

Кэми кивнула, отработала акселератором, и старомодная стрелка спидометра уползла вправо по шкале от 120 узлов до скорости, достойной истребителя: 400 узлов. Такого раньше не было в ее практике. Ее основной техникой были вертолеты, а самолеты так, эпизодически — вспомогательные транспортные. Конечно, скорость, это азарт, но Кэми предпочла не слишком поддаваться азарту, и замедлиться до спокойных 200 узлов…

…Небо ясное, над океаном только редкие облачка, обзор превосходный, так что полет можно было контролировать визуально. И огромный плавучий объект прямо по курсу обнаружился четко с 10 миль — ни с чем не спутаешь. Название «Эколотос» перестало казаться странным. Объект напоминал круглый лист с распустившимся на нем светло-серым цветком лотоса с четырьмя лепестками.

— Охренеть!.. — восторженно объявила Кэми, — …Но почему он такого цвета? Вроде же солнечные батареи должны быть черные или темно-синие.

— Солнечных батарей еще нет, — ответил Квэк, — они позже будут, для красоты.

— Для красоты? — удивилась американка, — Мне казалось, что для зеленой энергетики.

— Как бы, да, — подтвердил он.

— Как бы? — переспросила она, уловив тонкий смысл этого незийского уточнения.

— Позже объясню, — сказал Квэк, — а сейчас попробуем на велосипедной скорости.

— Квики, а велосипедная, это сколько?

— Это зависит от тебя. Попробуй снижать скорость и увеличивать угол атаки.

— А мы не свалимся?

— Кэми, прикинь: на тренингах у меня вырабатывали рефлекс, так что, я чувствую.

— Если чувствуешь, тогда ладно, — сказала майор Коттонс, понимая, что этот парень не заявил бы такое о рефлексе без достаточных оснований.

Минута такого «велосипедного» полета в самолетно-вертолетном режиме (одинаково противоестественных для обоих названных типов летательных аппаратов) стала очень напряженной. Крабоид вел себя устойчиво и предсказуемо, но схема полета настолько противоречила и самолетным, и вертолетным канонам, что это напрягало. В общем, по истечении минуты, Кэми перевела машину на умеренную самолетную скорость.

— Непривычное — напрягает, — философски прокомментировал Квэк, — давай сделаем тут несколько кругов, полюбуемся на чудо зеленой энергетики, и уйдем на базу.

— Да, это хорошая идея, — согласилась она, и увела Крабоид в циркуляцию.

Грандиозность «Эколотоса» и простая геометрическая элегантность завораживали. Но функциональность этой 600-метровой игрушки выглядела интуитивно-сомнительной. Каждый следующий взгляд приносил новые детали, а затем…

…Голос в наушниках:

— Борт бабочка с базы Тафахи вызывает крабоид в циркуляции около эколотоса.

— Крабоид на связи с бабочкой, — сказал Квэк, и спросил, — Труди, это ты, что ли?

— Да, это Труди. Что ты там делаешь, Квэк?

— Труди, просто мы летаем с Кэми Коттонс. А это ты летишь в эшелоне 130?

— Да, Квэк. Я везу летяг-оборотней прыгать.

— Труди, где они прыгнут?

— Квэк, они прыгнут с эшелона над Эколотосом. Вы в эшелоне 100 — угроза для них.

— Ясно, Труди. Мы поднимемся в эшелон 140. ОК?

— ОК, Квэк. Отбой связи.

Кэми, не принимавшая участия в разговоре, уже повела Крабоид, вверх, чтобы занять эшелон на 4000 футов выше текущего. Завершив этот маневр, она проворчала:

— Значит, техник-стажер Труди Браун не только водородный энергетик, но и летчик.

— Ну, — сказал Квэк, — В Море Нези летать, это как в США водить автомобиль.

— Логично, — признала Кэми, и поглядела в сторону южного горизонта, — так, значит, в программе презентации этого лотоса-переростка еще и шоу скайдайверов?

— Нет, просто парочка ребят — участников СКАГ раскручивают свой видео-блог.

— Понятно, Квики. Все хотят прицепиться к новой популярной экологической теме.

— Типа того, — подтвердил 17-летний полинезиец.

— А вот бабочка, — сказала она, снова глянув на юг, — это биплан-тандем, не так ли?

— Так, — снова подтвердил Квэк.

— …И, — продолжила майор, — недавно я видела точно такие самолеты в Сальвадоре на заварушке вокруг Метапана. Их применяли боевики императора Укштлаштли.

— Глобализация, — спокойно предложил он свое объяснение.

— Может быть, — так же спокойно отреагировала Кэми.

— Прыжок смотри, — предложил Квэк, показывая ладонью на биплан-бабочку летящий примерно в 300 метрах ниже.

Кэми неоднократно видела прыжки экстремалов в костюме белки-летяги (или кратко: wingsuit), но ребята, выпрыгнувшие из биплана-бабочки, были одеты в нечто иное. Не просто растягивающийся аэродинамичный комбинезон-плащ, а нечто, формирующее выпуклый диск вокруг центра тяжести с радиусом до запястий и до лодыжек. На этих дисках со спины красовалась синяя надпись на оранжевом фоне: «Werevolantes».

— Вот, значит, они какие: летяги-оборотни… — произнесла майор Коттонс, наблюдая за полетом этих ребят, — …Это не просто падение под углом 30 градусов к грунту, как на классическом wingsuit. Это почти как полет нормального планера.

— Типа того, — подтвердил суб-инспектор, — у классического wingsuit площадь: полтора квадратных метра, а у этих штук — вдвое больше. До планера не хватает, но некоторые пилотажные маневры возможны.

— Да, я вижу. Вираж… Нисходящая спираль… Нет, нисходящая восьмерка. Непростой элемент для синхронного полета двойкой… А лэндинг у этих штук — как?

— Ну, — сказал Квэк, — теоретически, можно на воду без парашюта, но практически этот фокус слишком опасен. Так что, как в wingsuit — классике: используется парашют.

— Разумно, — согласилась она, — это и так слишком рискованная игра.

…Тут пришлось на некоторое время выпустить летящую парочку из вида, потому что траектория циркуляции «Крабоида» оставила их в хвостовом «слепом секторе». Когда парочка снова попала в поле зрения, оказалось, что они уходят с позиции над черным лотосом, и стремятся куда-то на север. Кэми Коттонс озадаченно спросила:

— Куда они сейчас метнулись?

— Хэх… — отозвался Квэк Фуга, мысленно продолжил линию полета летяг-оборотней, и предположил, — Они летят к фрегантине. Ну, к 60-футовому катамарану-паруснику.

— Я знаю, что такое фрегантина, — сообщила Кэми, — да, вероятно… О, черт! У них что, неполадки с парашютами?

— Нет, все ОК. Просто, у такого костюма-крыла парашют крепится на животе, а иначе аэродинамика не получится.

— А тогда запасной парашют где крепится?

— Нигде. В этой конфигурации нет запасного парашюта.

— Психи, — припечатала она, а затем, «Крабоид» ушел на тот участок циркуляции, при котором летяги снова оказались в «слепом секторе». После завершения этого участка разворота стало понятно, что летяги приводнились нормально, около катамарана.

— Финиш без эксцессов, — констатировал Квэк.

— Бог хранит дураков и пьяниц, — сказала Кэми, — ну что, возвращаемся на базу?

— Ага, — лаконично подтвердил 17-летний полинезиец.

Запеченная фаршированная индейка, и яично-ромовый коктейль «egg-nog» — вот чему полагается быть на американском рождественском праздничном столе за ужином 24 декабря. Но, судьба моряка капризна, от нее не жди кулинарного идеала. Если судьба послала утку-гриль и яблочный сидр, причем не на ужин 24-го, а на обед 25-го, моряк принимает это, как удачу, и потребляет с удовольствием. Тезис справедлив также и по отношению к летчикам палубной авиации (хотя формально они не совсем моряки).

В общем, майор Коттонс глотнула сидра, и вгрызлась в утку. Через четверть часа, она окинула взглядом россыпь косточек на столе, глотнула еще сидра, и объявила:

— Лучше подольше мариновать.

— Будто на флоте США кормят вкуснее, — слегка ворчливо отреагировал парень-киви, игравший роль повара-бармена (в салуне «Wild Piggy» эти две работы совмещались).

— На флоте США жратва, конечно, не подарок, — признала майор, — но тут, в цивильной обстановке, можно мариновать подольше, хотя и так вкусно.

— Я подумаю на эту тему, — пообещал повар-бармен, — а как насчет яблочного пирога?

— О! Дружище! Это то, что мне сейчас надо! — с энтузиазмом откликнулась она.

— Мне тоже кусочек пирога и еще чашку какао, — сказал Квэк Фуга.

— Это сделается быстро, — пообещал повар-бармен, и повернулся к электропечке, но на середине разворота задержался, и налил пиратской кока-колы в стаканы двух девушек малайского вида, сидевших на табуретах у стойки. Они были в одинаковых футболках изумрудного цвета с рисунком солнышка, изображенного в детском стиле.

Кэми Коттонс сформулировала в сознании некую гипотезу, после чего вопросительно посмотрела на Квэка Фуга.

— Определенно: да, — сказал он, легко угадав непроизнесенный вопрос: «связаны ли эти малайские студентки с проектом Эколотос».

— По-моему, афера все это, — сообщила Кэми, — слишком оно большое и скороспелое.

— Афера, или не афера, это вопрос, как бы, философский, — сообщил суб-инспектор, — а практически оно будет работать, значит, афера недоказуема.

— Ты уже говорил как бы, и обещал объяснить, — напомнила она.

— Сейчас объясню, — подтвердил он, взял бумажную салфетку, затем извлек из кармана фломастер и быстро изобразил круг, обозначив на рисунке диаметр 600 метров.

— Что дальше? — спросила майор Коттонс.

Квэк Фуга кивнул, включил свой коммуникатор viki-tiki, открыл некий сайт, и начал дополнять рисунок текстом, сверяясь с этим сайтом. Вот что получилось:

Бармен-повар притащил пирог и какао. Квэк поблагодарил его. Тем временем, майор Коттонс прочла эту короткую справку, и выдала ворчливый комментарий:

— Маловато водорода будет. Ведь, чтобы заправить водородом такой корабль, как USS «Гичигами», этому лотосу надо работать неделю. И куда девать 288 тонн кислорода?

— Кислород, это массовый химический реагент, и найдется, куда девать, — сказал Квэк, помолчал несколько секунд, затем добавил, — а про водород ты права. Его получается слишком мало на таком лотосе. Но это решаемая проблема.

— Решаемая как? Построить, что ли, еще десяток лотосов-мутантов? — спросила она.

Квэк качнул головой, снова сверился с чем-то на коммуникаторе, дополнил схему на салфетке новым рисунком и надписью, после чего предъявил собеседнице. Теперь на салфетке около круга, обозначавшего «Эколотос» красовался квадрат с пояснением:

Кэми посмотрела на это дополнение, осмысливая цифры, после чего взяла фломастер, аккуратно обвела в рамку слово «геотермальная», нарисовала от рамки — стрелочку, и условно нарисовала атом со знаком вопроса на конце этой стрелочки.

— Ну, — произнес Квэк, — эта геотермальная станция появится над подводным вулканом Уирараро, а вулканическое тепло порождается атомными распадами в магме, так что, теоретически ты права: источник — атомный. Но это считается зеленой энергетикой.

— Квики, не держи меня за идиотку, я ведь понимаю, что вулкан не при чем.

— Вулкан очень даже при чем, — возразил он, — его можно показывать журналистам для объяснения дополнительного источника экологически чистой энергии.

— Среди журналистов тоже встречаются не идиоты, — заметила она.

— Да, Кэми. Но если они не идиоты, то понимают: при дележке такой кучи денег, всем значимым западным фигурантам насрать, откуда эта энергия на самом деле. Согласно классике западной политологии: в действительности все иначе, чем на самом деле.

— Что-что? Я не расслышала твою последнюю фразу.

— Последняя моя фраза была: в действительности все иначе, чем на самом деле.

— Гм… Какой классик придумал такое?

— Ну, вообще-то, Антуан де Сент-Экзюпери.

— Э-э… Экзюпери, у которого маленький принц на астероиде с вулканами и розой?

— Да, — сказал 17-летний суб-инспектор, и стал невозмутимо жевать яблочный пирог.