Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

39. Военная игра с финансово-экологическим уклоном

Скоростной десантный корабль, 420-футовый SWATH-катамаран «Гичигами» шел со скоростью 40 узлов на юго-восток от калифорнийской базы Сан-Диего. 1-звездочный адмирал (на сленге — полу-адмирал) Поул Бэйкон расположился за чайным столиком в широком кресле, в достаточно просторной мастер-каюте. Он с любопытством изучал сигнальный выпуск журнала «HIOS» (Habitable Iceberg Origin Search), и периодически отхлебывал кофе из кружки с логотипом того же «HIOS». Тут стук в дверь отвлек его. Беззлобно тихо выругавшись, полу-адмирал бросил журнал на столик, и рявкнул:

— Не заперто!

— Я захожу, — сообщил полковник морской пехоты Джейкоб Хардинг, шагнул в мастер-каюту, и с порога спросил, — разрешите обратиться, сэр?

— Оставь чертово «сэр» за дверью, и падай за стол, — сказал Бэйкон, — моя адмиральская звездочка ни фига не значит, кроме жирного выходного пособия при скорой отставке.

— Ясно, Поул, — сказал Хардинг, шлепнулся в кресло напротив полу-адмирала, мельком посмотрел на обложку журнала и, увидев там фото трех обнаженных девушек на фоне искрящегося снега, поинтересовался, — это какое-то новенькое порно?

Бэйкон отрицательно качнул головой, и сообщил:

— Это моя новенькая работа.

— VIP-яхта и эскорт-девочки? — предположил полковник-морпех.

— Пакетбот «Фулминис» и кроманьонские ведьмы, — сообщил полу-адмирал.

— Пакетбот? — переспросил Хардинг, — Это что-то еще до Джорджа Вашингтона.

— Этот современный, — с этими словами Бэйкон, раскрыв журнал примерно в середине, показал фото пакетбота «Фулминис», вроде 60-метрового эргономичного утюга.

Хардинг придирчиво осмотрел фото, и высказал свое мнение:

— Игрушка 200 футов, не слишком ли скромно для твоей адмиральской звездочки?

— Не слишком. Это самый маленький экспедиционный атомоход в истории.

— Ясно. Тогда это круто. И девчонки симпатичные. На вид не скажешь что, ведьмы.

— Это потому, Джейкоб, что они кроманьонские. Называются: кйоккенмоддингеры.

— Кроманьонские? Ладно. А почему снег?

— Потому, что это Антарктика. Кйоккенмоддингеры там делают всякое колдовство.

— Ничего себе… А платят они как?

— Платят спонсоры. Деньги хорошие, а социальный пакет вообще фантастический.

— Тогда я рад за тебя. Хотя, зря ты и твоя команда бросаете службу. Ты сам отличный военный моряк, и ребята у тебя отличные. В смысле: Оскар, Кэми, Седрик и Сюзи.

— Просто не задалось у нас со службой, — ответил полу-адмирал.

Они вдвоем помолчали немного, после чего полковник морпеха произнес:

— Я, вообще-то, не просто поболтать зашел. Я насчет нашего задания на Тонга.

— Выкладывай, Джейкоб, — предложил полу-адмирал.

— Ладно, слушай. Это бред. Мы идем на цивильном пароме, покрашенном под ВМФ, и набитом антиквариатом. Вертолеты Cayuse, и танки Sheridan. Как воевать на этом?

— А зачем нам воевать? — задал Бэйкон встречный вопрос.

— Черт побери, Поул! У нези нешуточный Народный флот. Если они нападут…

— …Зачем они нападут? — перебил полу-адмирал.

— Как зачем? — удивился Хардинг, — Мы ведь пойдем через их акваторию.

— Мы пойдем, и что им до нас?

— Э-э… Так ведь если мы дойдем, то отберем у них часть островов Тонга.

— Джейкоб, не смеши морских чертей. Что мы отберем, когда у нас цивильный паром, набитый антиквариатом, как ты сам выразился?

— Э-э… А какого черта тогда мы идем?

— PR в политике, — пояснил Бэйкон, — для больших боссов на Капитолии стало важным показать наш флаг. Вроде как, мы контролируем Океанию, когда хотим. Антиквариат периода Вьетнамской войны для этого как раз годится. Машины, узнаваемые по кино. Танки Sheridan, это вообще шикарно. Их фото появятся на первых полосах газет.

Полковник-морпех потер свою фирменную волевую челюсть, и растерянно спросил:

— А на кой черт это надо нези?

— Джейкоб, это очевидно! Нези получат очередной международно-признанный анклав, полностью подконтрольный им. Там будет номинальный король, который заключит с западными компаниями всякие торговые контракты поверх анти-незийского эмбарго. Примерно так сейчас поступают незийские фирмы в Паго-Паго, и на Раротонга. Свое маленькое королевство, признанное ООН, это для нези большой шаг вперед.

— Вот, гады! — полковник стукнул кулаком по столику, — Я как чувствовал подставу!

Полу-адмирал дружески похлопал его по плечу.

— Джейкоб, не ломай мебель. А про подставу: ты что, предпочел бы воевать с нези по-настоящему, как в Первую Новогоднюю войну на Киритимати и на Гуадалканале?

— Нет, черт побери! Но участвовать в такой фигне…

— …А в Месопотамии и на Магрибе ты в чем участвовал? — перебил Бэйкон, — Или тебе кажется, что фигня, при которой наши парни подрываются на минах, или ловят пули в голову, это уже вроде как не фигня? Что от этого возникает какой-то смысл?

— Я не знаю, — пробурчал Хардинг.

— А я, — заявил Бэйкон, — даже знать не хочу. Политика, это не мое. Нам надо разыграть спектакль на этих тонганских островах Хафулуху, пожать руку королю, и поцеловать тонганок, которые будут крутить голыми сиськами и дарить нам цветочки. Еще будет торжественный обед с индейкой, запеченной в листьях, и местным ромом. Всякие там застольные речи про победившую свободу, демократию, экологию и бла-бла-бла.

— А при чем тут экология? — недоуменно спросил полковник.

— Как при чем? Джейкоб, это одна из главных фишек! Наш десантный корабль — самый экологически чистый со времен Войны Севера и Юга! У нас двигатель на водороде.

Полковник Хардинг нахмурился, явно подозревая глупый и неуместный розыгрыш.

— Погоди, Поул! Водород, это ведь легкий взрывоопасный газ.

— Да, но здесь он жидкий, потому что криогенный. Ты можешь зайти в 3-ю секцию, и поглядеть на 20-метровую бочку-сферу. Там жидкого водорода втрое больше, чем на ракете Сатурн-V, которая доставляла астронавтов к Луне, когда мы еще летали туда.

— Вот, дерьмо… А если долбанный водород закипит и взорвется?

— Вроде бы, он не должен. Фирма «CFH-Foundation», которая проектировала и строила криогенную схему, в ноябре прошла сертификацию безопасности у экспертов NASA.

— NASA? — переспросил Хардинг, — Но мы ведь по морю идем, а не в космос летим!

— Просто, Джейкоб, в Минобороны не оказалось экспертов. С таким объемам жидкого водорода на мобильной платформе работала только ракетно-космическая техника.

— Брр!.. А эта фирма, «CFH-Foundation», откуда вообще?

— Из Сан-Франциско. Эта фирма основана в 1969-м, как Первый Американский Центр крионики. Структура менялась, прикладной отдел отделился, и стал называться CFH: Cryonics For Humanity. Их старый офис — в Сан-Франциско, а новый — в Паго-Паго.

— Wow! — обрадовался полковник, — Если 1969 год, и крионика, значит, они занимались жидким водородом для Лунной программы «Аполлон». Это меняет дело!

— Вроде, не совсем они, — ответил Бэйкон, — в истории астронавтики черт ногу сломит.

— Да, — согласился Хардинг, — но главное, что фирма серьезная.

Полу-адмирал Бэйкон утвердительно кивнул. Вывод, сделанный полковником, вполне устраивал его. Хотя, Бэйкон знал, что реальность иная. По его неформальной просьбе, капитан Седрик Конуэй и прапорщик Сюзи Лай раскопали историю крионики в США (включая историю фонда CFH), и оказалось: это относится не к ракетно-космической криогенной технике, а к весьма спорным услугам по замораживанию свежих умерших клиентов с туманной перспективой их воскрешения в светлом будущем. Число всяких скандалов вокруг крионики за полвека впечатляло, а фонд CFH был почти похоронен лавиной судебных штрафов. Этот фонд спасла графиня Леокадия Нзинго Пачеко-дел-Бенавенте, в недавнем прошлом — африканская девушка с рекламных роликов, а ныне — молодая вдова некого дедушки нефтяного бизнеса Анголы. В отличие от большинства подобных вдов — глупых куриц с прекрасной фигуркой, унаследовавших кучу денег и купленных титулов, графиня Леокадия оказалась чертовски хитрой и оборотистой. Ее бантоидные ушки торчали из-за ширмы, скрывающей корни ряда афер, включая эту: с закупкой флотом США серии скоростных кораблей на криогенном жидководородном топливе. Десантный корабль «Гичигами», это первый из них. Если спектакль на Тонга состоится успешно, то будут еще заказы. Не зря Леокадия болтается с середины осени поперек Тихоокеанских тропиков от Калифорнии до Австралии через меганезийские постмодернистские оффшоры. Все строго по принципам маркетинга. Она продвинула крионический бренд сначала — в робототехнику (это была другая история), а теперь — в экологически-чистую криогенно-топливную инженерию…

…Впрочем, это интересовало Поула Бэйкона лишь в плане прогноза риска задания для своего экипажа. Ему было достаточно того, что риск сведен к минимуму: все стороны заинтересованы, чтобы спектакль был разыгран по сценарию, без всяких эксцессов. А полковнику Хардингу незачем знать эти детали. Морпехам из батальона не надо знать вообще ничего об этом. Их роль должна играться в темную. И Бэйкон сказал:

— Вот что, Джейкоб: ты лучше не говори своим парням насчет крионики.

— Секретность? — спросил полковник морпеха.

— Просто, отсечка лишней информации, — ответил полу-адмирал.

— Ясно, — Хардинг кивнул, — а что мне говорить парням о трех людях подрядчика?

— Джейкоб, а зачем что-то говорить? Есть правило: люди подрядчика должны быть на корабле в первом рейсе, и инструктировать военный экипаж. Эти трое делают работу, которую должны делать, и ведут себя вполне нормально. Какие проблемы?

Джейкоб Хардинг неопределенно подвигал мощными плечами.

— Черт их знает, Поул. Может, никаких проблем, но они адски похожи на нези.

— Ты видел бумаги, — произнес полу-адмирал, — Все трое новозеландцы. Шеф-инженер Ематуа Эдвардс этнически с Тувалу. Техник-стажер Труди Браун — киви европейского происхождения. Техник-стажер Квики МакКои, вроде бы, маори. Нам-то какое дело?

— Знаешь, Поул, у каждого второго нези есть новозеландский паспорт, там к его имени добавлена распространенная фамилия, хоть Смит, например, и попробуй, проверь.

— Джейкоб, еще раз: а нам что за дело до этого? Новозеландская полиция подтвердила личности, и спецотдел Минобороны США принял это. А ты намерен умничать? Тебе погоны жмут? Нет? Тогда не лезь в то, как политиканы с Капитолия делают деньги на фэйковых правах человека, демократии, экологии, и всякой такой ерунде.

На любом боевом корабле топливная зона, это серьезный источник риска. Если что-то пойдет плохо, то живучесть потеряет не только корабль, но также экипаж. Очень мало шансов выскочить на шлюпке из огромного расползающегося пятна горящего мазута. Впрочем, на «Гичигами» это было исключено. Водород горит не в виде пятна, а в виде газового облака, причем очень быстро. Точнее: он взрывается в смеси с воздухом. Эта перспектива беспокоила механика-лейтенанта Джона Фицтана. За 5 лет службы он не встречал водородного движка с топливными электробатареями на тяжелом корабле. И беспокойство передалось всей группе ходовой машинерии, возглавляемой Фицтаном. Поэтому, они при первой же возможности после выхода из Сан-Диего, взяли в оборот техника-стажера Труди Браун — когда она проводила рутинный осмотр на контрольной площадке у индикаторной панели 20-метровой сферы — криогенной емкости.

Механик-лейтенант Джон Фицтана подошел с двумя уорент-офицерами и…

— …Мэм, разрешите несколько вопросов.

— Конечно! — отозвалась она, — Это моя работа. И давайте просто по имени.

— ОК, Труди, — сказал Фицтан, — меня зовут Джон. А это Мэтт и Лиам.

— Ну, я рада познакомиться, парни, — она дружески улыбнулась.

— Слушай, Труди, — сказал уорент-офицер, представленный, как Лиам, — у меня сразу вопрос приватного характера.

— Если про секс, то я натуралка, — моментально отреагировала техник-стажер.

— А-а… Вообще-то, Труди, я про другое. Тебе сколько лет?

— Мне 17, а что?

— O goddamn, — спонтанно выругался другой уорент-офицер.

— Мэтт, не богохульствуй рядом с топливом, — сделал замечание механик-лейтенант.

— Да, сэр, простите, сэр, — дисциплинированно ответил тот.

Труди снова дружески улыбнулась:

— Не надо так напрягаться про мой возраст. У меня папа прикладной химик, поэтому я впитала технику безопасности с молоком эрзац-матери. В смысле, из бутылочки.

— Эрзац? — переспросил Лиам.

— Да. С мамой не сложилось. Сложная грустная история, которую я знаю от папы.

— Эрзац… — повторил уорент-офицер, — …И у тебя чуть заметен германский акцент.

— Ну, так я родилась и начала говорить в Германии. Это позже мы переехали.

— А-а… Ты случайно не в родстве с фон Брауном, ракетчиком из прошлого века?

— Лиам, прекрати молоть чушь, — строго сказал Джон Фицтан.

— Но, сэр, я просто подумал: ведь это фон Браун придумал летать в космос на жидком водороде и жидком кислороде. И что, если вдруг тут жидкий кислород тоже есть? Это вообще, как бомба получается. А мы тут, как долбанные камикадзе… Простите сэр.

Механик-лейтенант уже набрал в легкие воздух, чтобы рявкнуть на лейтенанта, но…

…Труди опередила его, разрядив обстановку.

— Нет дважды. В смысле, я не в родстве, и жидкого кислорода нет. Хотя, я фанатею от астронавтики. У папы классная библиотека про это. В смысле: и научная фантастика, начиная от Лунной Пушки Жюль Верна, и реальные штуки. Кстати, летать на жидком водороде и жидком кислороде придумал Циолковский задолго до фон Брауна.

— Кто-кто? — переспросил Лиам.

— Такой русский ученый, — пояснила Труди, — он придумал это в 1903 году. У него была немножко паранойя на тему астронавтики, но, по-любому, он был гений.

— Паранойя, значит… — откликнулся Мэтт, подозрительно глядя на 20-метровую сферу, наполненную жидким водородом.

Труди энергично взмахнула руками.

— Бро, я говорю: не надо напрягаться. Все продумано. У криогенной емкости активное охлаждение на модифицированных панелях Пельтье. Это панели, которые, если к ним приложить электрически потенциал, перекачивают тепло с одной стороны на другую. Температура в сфере остается около минус 255, и водород не кипит. Нет потерь, и нет водородного пожарного риска в зале-секции. Риск есть там, где водород поступает по магистрали в топливную электробатарею, и в самой батарее. Поэтому, магистраль тут сделана из «бутербродного» композита. Слой металла, слой керамики, слой пластика. Сложнее с батареей. Вы, понятно, видели схему, а теперь в натуре. Идем за мной.

— Идем, парни, — продублировал механик-лейтенант.

Идти было недалеко: сто шагов по техническому коридору, и магистральная труба от водородной емкости к огромному аквариуму, куда был погружен агрегат по размеру примерно как пакет из четырех стандартных морских контейнеров. Вода в аквариуме интенсивно кипела, и пар уходил через трубу в крышке.

— О, черт! — произнес Мэтт, — Тут котел прозрачный, как на картинке в буклете!

— В буклете по-честному, — ответила Труди, — так вот: топливная батарея окисляет 700 граммов водорода в секунду, выдает 65 мегаватт электрической мощности и около 20 мегаватт попутного тепла. Попутное тепло генерирует пар, утилизируемый дальше на турбине низкого давления. У этой турбины малый КПД, зато она простая. Вопросы?

— А мощность с топливной батареи — на электромоторы? — спросил Джон Фицтан.

— Да, — техник-стажер кивнула, — как на германских субмаринах серии U-214. А что?

— В этом, — произнес механик-лейтенант, — есть нерациональность. Окислять водород, получать электричество, и подавать на мотор. Электричество, вроде, лишняя стадия.

Труди Браун снова кивнула.

— Прикинь, бро: то же самое говорит Ематуа.

— Ваш шеф группы? — уточнил Фицтан.

— Да. Ематуа увлекся идеей преобразовать окисление водорода в механическую работу напрямую. По логике, должен быть выигрыш, но просто подавать водород в двигатель внутреннего сгорания, это проигрыш по КПД. Надо как-то иначе.

— А-а… И что, есть идеи?

— Ну, кое-что есть… Можно обсудить после вахты за чаем, — предложила Труди. И, эта высказанная идея добавила позитива в уже наметившуюся дружественность общения.

Ходовой мостик тут был несравнимо удобнее, чем на типичных боевых кораблях. И в смысле обзора, и в смысле эргономики дизайна, и в смысле комфорта кресел экипажа.

Коммандер Оскар Алсвэнк, несший сейчас управляющую вахту, просто наблюдал по мониторам за обстановкой на море, и за состоянием систем корабля. Шеф временного экипажа подрядчика — Ематуа Эдвардс подсказывал ему некоторые детали. А рядом, в штурманском кресле, капитан-разведчик Седрик Конуэй что-то конспектировал (то ли пояснения Ематуа насчет схемы корабля, то ли свои наблюдения за самим Ематуа). В практическом плане, схема управления на «Гичигами» была простой, рассчитанной на шкипера с уровнем выпускника мореходного колледжа страны Третьего мира, так что пояснения довольно быстро и успешно завершились. При этом, все бортовые системы работали нормально, а обстановка на море была обыкновенная: прямо по курсу пустое водное пространство со слабыми волнами, и на радаре ни одного корабля поблизости.

Обычное дело в ходе вахты: коротать время за разговором, и наблюдать — вдруг что-то произойдет (поскольку известно, что на море что-то происходит непременно вдруг). В данном случае, Седрик Конуэй, будучи разведчиком, воспользовался случаем, и…

— …Слушай, Ематуа, как у тебя получилась такая странная группа подрядчика? — стиль заданного вопроса выглядел уместно, ведь, хотя Ематуа Эдвардс был немного старше Седрика и Оскара, но не настолько, чтобы считать их разными поколениями, и Ематуа заранее предложил обойтись без церемоний. Вот и сейчас он не удивился, и ответил:

— Архиепископ Невилл Кавендиш, с которым я дружен, просил помочь Гунтао Цзиче, содиректору фирмы «Interflug». Сингапурские инженеры опасались этого задания.

— Какой архиепископ? — удивился Оскар.

— Архиепископ Народной католической церкви Океании, — пояснил Ематуа.

— Это, — пояснил Седрик для Оскара, — такая раскольничья постмодернистская церковь, основанная на тезисах Коннора Макнаба, апостола Папуа. Их иногда называют…

— …Атолликами, — договорил Оскар, — ОК, я понял, о чем речь. Но, странно. Ематуа, ты совсем не похож на верующего католика.

Шеф группы подрядчика улыбнулся:

— Я не верующий, я подружился с сэром Невиллом и леди Леокадией в ходе работы по водородным технологиям. В частности, технологиям, примененным на этом корабле.

— А эти 17-летние стажеры в твоей группе? — спросил Седрик.

— Это студенты, им по программе как раз нужна практика в конце года.

— Ясно, — Седрик кивнул, — а ты не опасался этого задания, тем более со студентами?

— Нечего опасаться, — ответил Ематуа, — просто, сингапурские инженеры не чувствуют политику. Они хорошие специалисты, но узкого профиля, как принято в их стране.

— Ематуа, а ты уверен, что действительно чувствуешь политику?

— В таком элементарном случае, я уверен. И ты тоже уверен, Седрик.

Американский капитан-разведчик уважительно козырнул:

— Этот сет в твою пользу, Ематуа!

— Эй, парни! — окликнул Оскар, — Можно ли услышать объяснение для политически не особенно грамотного капитана-коммандера? Почему нечего опасаться?

— Если вкратце, — сказал Седрик, — то нези это почти идеальный враг для Америки.

— Почти идеальный враг? — переспросил капитан-коммандер.

— Да, — разведчик хлопнул ладонью по пультовому столу, — но это длинная теория.

— Я бы послушал с удовольствием, — заявил Ематуа.

— Ладно, — Седрик подмигнул ему, — давай так: я изложу теорию идеального врага, а ты расскажешь, что знаешь о трюке графини Леокадии.

— У Леокадии много трюков, Седрик. О каком ты хочешь узнать?

— О трюке с тайваньской актрисой Джекки Джун, что умерла в 1970-х от героина, была заморожена в Центре Крионики, а в октябре этого года, будто вернулась к жизни.

— Ну, это пожалуйста. Только сначала — твоя теория идеального врага.

— Заметано! — согласился капитан-разведчик.

Прапорщик Сюзи Лай откинулась в кресле перед монитором, энергично оттолкнулась правой ногой, чтобы кресло сделало полный оборот по часовой стрелке, затем еще раз посмотрела на монитор, заполненный пиктограммами, и спросила у своего визави:

— Любопытно было бы понять: какой мутант там живет вместо Windows-Apex?

— Это комп из нео-викторианского панка — ответил техник-стажер Квики МакКои.

— И что теперь, Квики, мне перекапывать весь киберпанк с 1980-х?!

— Алло, Сюзи! Нео-викторианский! Это не киберпанк, а цифропанк, значит, с 1960-х.

— Цифропанк, 1960-е? — переспросила она, — Но тогда даже Microsoft и Apple не было!

— Точно, — подтвердил он, — этой фигни не было, но компьютеры уже 20 лет, как были.

20-летняя прапорщик-компьютерщик почесала себя за ухом и произнесла:

— Ты говорил: тебе 17 лет.

— Точно, — снова сказал он.

— Вот, — продолжила она, — а можно подумать, что тебе 100 лет с плюсом.

— Просто, жизнь мотивировала рыть историю, — сообщил техник-стажер.

— Ладно, — проворчала Сюзи, — хватит умничать, просто скажи: какая операционка?

— Ну, — он щелкнул ногтем по монитору, — электроника от СП «Bionicraft», Паго-Паго. Значит, софтвер от фирмы «Robotron», Аитутаки. Отсюда следует…

— …Стоп, Квики! — перебила она, — это что, та фирма, с которой начался рок-н-ролл?

Техник-стажер временного экипажа подрядчика покрутил головой.

— Ну, это смотря какой рок-н-ролл.

— Рок-н-ролл в Сан-Диего на американо-мексиканском СП «Zinger-Dynamics», которое работало по оборонной тематике. В начале ноября FBI прихлопнуло их за соучастие в тиморском терроризме и рабовладении, сделав их крайними за дела «ERGRUNO».

— А, так ты про тот рок-н-ролл.

— Да, про тот. Фирма «Robotron» переманила восьмерку креативных инженеров, ранее работавших в СП «Zinger-Dynamics», а какая-то наша криворукая спецслужба решила неофициально блокировать это. И начался рок-н-ролл с бандой «Hormigas-Armadas», с Сальвадором, с христамистами, с императором Метапана, и с богом Эйекатлем.

На этот раз техник-стажер утвердительно кивнул.

— Ну, тогда верно. Эйекатль, бог звездного ветра, расчищающего путь Новому Солнцу перед рассветом. Поскольку мы живем в эру Тонаутлилтик, Черного Шестого Солнца, мифодизайн требует участия такого бога, как Эйекатль.

— Ух! — уважительно выдохнула Сюзи, — Где ты такого нахватался по теологии?

— На факультативе по социальной кибернетике, в колледже.

— Круто, Квики! А что насчет операционки на борт-компе этого корыта?

— Отсюда следует, — продолжил техник-стажер прерванную фразу, — что борт-комп для американского флота построен совместимо с электроникой, используемой в США. Из элементной базы фирмы «Robotron» для этого есть схемы с клоном процессора U880, созданного на старом «Robotron» в ГДР, как копия американского процессора Z80. А операционка, значит SCP, аналог американской CP/M. Надежная техника 1970-х.

Сюзи Лай быстро набрала на пульте серию команд, увидела результат, и сообщила:

— Ты прав, это из 1970-х. Парк Юрского периода с динозаврами. А что такое ГДР?

— Это Германская Демократическая республика — социалистическая страна на востоке Германии в период Первой Холодной войны.

— С динозаврами… — медитативно повторила Сюзи, глядя на монитор, — …А интересно получается: клон машины — ровесницы моей бабушки работает очень неплохо.

— Ну, не совсем клон, — уточнил техник-стажер, — тут биоорганическая электроника.

— Еще любопытнее. А подробности насчет биоорганической электроники?

— Знаешь, Сюзи, лучше поговори по сети с ребятами из «Epakuolleet». Я дам Е-адрес отличного парня, его зовут Койотль.

— Койотль? Гм… Это вроде койот-оборотень из старого сериала «Гримм».

— Точно! — Квики улыбнулся, — Это nickname, вместо имени. Так-то, Койотль родом из Сингапура, окончил там Технологический Университет по бионике, и эмигрировал.

— Уже интригует! — сказала она, — А что такое «Epakuolleet»?

— «Epakuolleet», это по-фински «нежить», — пояснил он, — так неформально называется головная софтвер-группа фирмы «Robotron» на Аитутаки с филиалами на Самоа, и на Тонга. Сейчас Койотль на Тонга-Хафулуху, в народно-освободительном движении.

— Нежить в народно-освободительном движении, это круто! — оценила прапорщик.

— Сюзи, это ты про какую нежить? — встряла Кэми Коттонс, майор палубной авиации, стремительно заходя в рубку, и услышав последнюю фразу Сюзи Лай.

Прапорщик покачала головой.

— Не про вампиров и зомби. Это название группы программистов фирмы «Robotron».

— Ясно! — капитан повернулась к технику-стажеру, — Как вам тут, мистер МакКои?

— Нормально, мисс Коттонс. А как вам?

— Мне не очень, — сказала майор, — поэтому я зашла. Ангар набит всякими вертушками, сохранившимися на складах с Вьетнамской войны, а что-то вообще не понять откуда.

— Требуется помощь инфо-сети для фото-опознания? — предположила прапорщик.

— Да, Сюзи. Бери web-камеру, и идем в ангар. Мистер МакКои, вы тоже, если хотите.

— С удовольствием, — сказал он, — мне вообще нравятся вертолеты, включая ретро.

— Кэми, ты не пробовала через смартфон? — спросила прапорщик, вставая с кресла.

— Это второй вопрос, — ответила майор авиации, — почему-то смартфоны тут не могут подключиться к сети через роутер: пишут какую-то фигню про опасный доступ.

— Никаких проблем, мисс Коттонс, я отрегулирую настройку, — пообещал Квики.

— Может, вы будете по имени? — спросила прапорщик, когда они вышли в коридор.

— Толковое предложение, — сказала майор, и протянула руку стажеру, — я Кэми.

— Я Квики, — ответил он, пожимая ее ладонь.

Большой авиационный ангар был реально захламлен старыми вертолетами — легкими учебными и учебно-боевыми моделями. Эти машины, наскоро покрашенные заново, и засунуты сюда с глаз долой (вероятно, чтобы освободить складские площади учебного вертолетного парка военно-морской базы Сан-Диего). Большинство вертолетов имели классический дизайн: над кабиной — большой несущий ротор, а на хвосте — маленький стабилизирующий ротор. Но, среди них выделялись две машины другой формы: будто огромные ванны на колесиках, и снабженные парой несущих роторов (один — спереди, другой — сзади). В такой ванне можно перевозить голливудскую анаконду, например.

…— Drago! — мгновенно объявил Квики Маккои.

— Что-что? — переспросила майор Коттонс.

— Drago Jovanovich, югославско-американский авиатор, — пояснил он, — такие вертушки Драго начал строить в конце 1940-х, а дальше они строились компанией McCulloch.

— Эрудит! — удивленно-уважительно сказал кто-то из команды палубных пилотов.

Техник-стажер развел руками и улыбнулся:

— Я уже говорил майору, что мне нравятся вертолеты, включая ретро. А теперь вопрос: подключение смартфонов к корабельному роутеру у кого не получается?.. (в ответ все присутствующие две дюжины пилотов и авиамехаников подняли руки)… Если так, то объясняю для всех. Дайте мне любой смартфон… Да, можно такую модель… Сейчас я покажу, что поменять в настройках, чтобы смартфон не воспринимал связь с роутером корабля, как опасный доступ. Вот первый шаг… Второй… Третий. Теперь проверяем. Подключаюсь… Готово. У всех получилось? Значит, одной проблемой меньше.

— Мистер МакКои! — окликнул кто-то из середины летной команды, — А можно нам на телевизоре в кают-компании подключить какой-нибудь канал… Э-э… Для мужчин.

— Лейтенант Крейг! — рявкнула майор Коттонс, — Это боевой корабль, а не ночной бар!

— Да, мэм! Но ведь разрешается в мирное время после вахты, это самое…

— В разумных пределах, — строго сказала она, и посмотрела на техника-стажера.

— Это легко, — ответил он, — тут можно подключить телевизор к любому каналу OYO.

— Но OYO это пиратская сеть, — возразил кто-то, и воскликнул, — Fuck! За что локтем в живот сразу? Я просто так сказал.

— Помолчи Бен, и сойдешь за умного! — тихо, но внушительно пояснил Крейг, и громко добавил для Квики, — Отличная идея, эрудит! А можно прямо сейчас настроить?

— Вообще без проблем! — ответил техник-стажер, и был немедленно увлечен в кают-компанию, организовывать видеодоступ к сетевым пиратским каналам «три икса».