Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

26. Скоротечность войны и зигзагообразность политики

Сунь Цзы в своей книге «Искусство войны» отметил закономерность: «Тот, кто умеет заставить противника двигаться, показывает ему форму. Противник обязательно идет за ним. Когда противнику что-либо дают, он обязательно берет. Выгодой заставляют его двигаться, а встречают его неожиданностью».

Майор Яго Гарсия, занявшийся военным ремеслом через 2500 лет после Сунь Цзы, на другом континенте, самостоятельно пришел к похожим выводам. Именно поэтому, он астрономически-точно предсказал события на локальном театре боевых действий.

Через час после рассвета, американские F-16 ушли на базу Сото-Кано, поскольку цель прикрываемого наступления милиции VEU была достигнута. Город Метапан вместе с прилежащим комбинатом «Holcemex» — взяты. Противник не проявил себя, значит (по логике торопливых командиров) тут нет противника. Какой смысл тратить топливо?

Отряд авангарда милиции VEU, ночью взявший город, продолжал безобразно грабить магазины и сравнительно богатые дома, не обращая внимания на пожары, постепенно разгорающиеся вокруг точек залповых артобстрелов.

Жители, поняв, что город отдан на разграбление, уезжали на старых автомобилях и на мотоциклах с прицепами в сторону плантаций Ора-Барра и границы с Гватемалой.

Уже дважды в тыл, к основной позиции легиона, отправлялись утешительные трофеи: присвоенная провизия, одежда и всякая всячина на присвоенных автомобилях.

Среди милиционеров VEU ширился ропот, что авангард набивает карманы золотом, а остальные сидят и получают только всякую фигню. К 11 утра ропот перерос в прямую угрозу бунта, если примипил Хосе-Хуан Перес сейчас не прикажет ехать в город.

И (как предвидел майора Гарсия) примипилу пришлось отдать такой приказ. Сразу же недовольное ворчание сменилось азартными возгласами. Милиционеры стали быстро рассаживаться в грузовиках и автобусах. За полчаса до полудня, длинная автоколонна двинулась под палящим солнцем на север, по 12-му шоссе. Она проползла маленький лесной массив восточнее берега озера Гуиха, и выехала в широкую лесостепь, которая занимала всю полосу до склонов Облачных Гор. Сейчас, при наблюдении с мобильной вышки на позиции артдивизиона «Astros-Tectran», эта бессистемная автоколонна была похожа на пеструю суставчатую сколопендру, торопящуюся на запах пищи…

…Яго Гарсия поднял к глазам бинокль, посмотрел сначала на автоколонну, затем — на разнородно моторизованную массу беженцев, движущихся на запад, к гватемальской границе, и прикинул их численность. Получилось около 5 тысяч. Значит, три четверти населения еще в городе. Но, может, они уехали вчера или сегодня ночью? Последнее весьма вероятно после ночного артобстрела транспортного узла города и цементного комбината из РСЗО. В общем, майору хотелось верить, что так. Ведь, если жители не сбежали, то им предстоит столкнуться с насилием похуже мародерства…

…Майор не стал додумывать эту мысль, а просто опустил бинокль, затем сплюнул от омерзения к предвидимым событиям в городе…

…Но в этот раз он ошибся в предвидении, поскольку упустил из схемы некий фактор, являвшийся ключевым в полуденном раскладе. Когда этот фактор очевидным образом проявился, майору стало даже чуть обидно: ведь знал же, и учитывал ранее, но сейчас упустил. Хотя, практически важнее то, что прошлой ночью была отработана реакция артдивизиона на подобное развитие событий. Сейчас достаточно дать сигнал тревоги.

Майор выдернул картонный цилиндр из-за пояса, и дернул шнур. В небо с шипением взлетела желтая сигнальная ракета. И почти одновременно просигналил дежурный по наблюдению за воздухом. Через несколько секунд взревели моторы тяжелых 3-осных грузовиков — платформ РСЗО и вспомогательных транспортеров. Артдивизион четко и организованно втягивался в лесистую складку местности, вроде огромного оврага, где заранее размечены позиции, малозаметные и плохо простреливаемые с воздуха.

Тем временем ротокрафты «Воинов Юкатана», вылетевшие изящным строем-змейкой откуда-то из глубины каньона, рассекающего Облачные Горы, перегруппировались, с разворотом, в атакующий клин. Автоколонна милиции VEU посреди лесостепи стала мишенью. Заработали пулеметы и фосфорные огнеметы: ураганный шквал с градом из кусочков металла и комков огнесмеси. Авиа-налет длился минуту. Затем, ротокрафты выполнили обратную перегруппировку: из клина в змейку, и эта змейка втянула тело в каньон. Там, где была автоколонна длиной в милю, теперь расползалось огромная туча грязно-серого дыма, подсвеченного оранжевым пламенем. Из нее выпрыгивали белые искры догорающего фосфора. Вокруг ширились и дымили пятна тлеющей травы.

На высотке над скрытной позиции артдивизиона, майор Гарсия опустил свой бинокль, уселся на грунт, прислонившись спиной к стволу дерева, и закурил сигарету. В голове вертелись обрывки мыслей, которые никак не хотели выстраиваться в формулировки, выражаемые фразами. Майор старательно стал наводить порядок в этих мыслях, и тут подошел старший лейтенант Нэгусо.

— Сеньор, вы в порядке?

— Пабло, давай без сеньоров, — проворчал Гарсия.

— Понятно, Яго. Может, хлебнешь торито?

— Хлебну, если есть.

— Так вот же! — старший лейтенант протянул ему фляжку. Гарсия сделал пару глотков крепкого тростникового самогона, затем вернул фляжку Нэгусо, вытер губы ладонью, затянулся сигаретой, и объявил:

— То, что надо.

— То, что надо, — подтвердил старший лейтенант, и тоже сделал пару глотков, — вот же, влипли мы с этой войной. Я насчитал 15 этих чертовых вертушек противника.

— Так и было, 15 единиц, — подтвердил майор Гарсия.

Старший лейтенант хлебнул еще немного торито, снова передал фляжку командиру и, дождавшись, пока тот сделает глоток, проворчал:

— В Йемене «Апачи» гринго работали против махдитов по одному, а тут 15 вертушек.

— Верно, Пабло. Но «Апачи» втрое тяжелее, чем эти меганезийские «Тапиры».

— Да, но тут 15 вертушек… Как думаешь, Яго, там, в автоколонне выжил кто-нибудь?

— Обычно, — сказал майор, — при таких налетах выживает более половины комбатантов. Только надолго ли. Дым от фосфора — вредная штука.

— Яго, а что те два взвода авангарда милиции, которые сейчас в городе?

— Не знаю, — майор пожал плечами, — или они сбегут, или ночью тольтеки убьют их.

— А-а… А что будем делать мы?

— Пока ничего. Просто дождемся, пока прилетят F-16 с авиабазы Сото-Кано. Это будет примерно через четверть часа. Тогда мы отрапортуем в генштаб, что легион сожжен с воздуха, и гринго решают эту проблему. Конечно, гринго ничего не решат. Они будут болтаться в небе час-другой, после чего улетят обратно на авиабазу. А мы будем здесь бездельничать и надеяться, что генштаб увлечется разборками, кто виноват, и надолго забудет о нас. Если ты серьезно веришь в бога, то помолись об этом.

— Но правильно ли поступать так? — вопросительно проворчал старший лейтенант.

— Вот что, Пабло, у тебя ведь жена и почти двое детей, точно?

— Да, наш второй малыш должен родиться в феврале, — подтвердил Нэгусо.

— Подумай о них, и поймешь, что правильно поступать именно так, — сказал Гарсия.

Горожане провинциального центра Санта-Ана скоро оказались в курсе событий. Их не столько беспокоил разгром легиона VEU, сколько судьба жителей Метапана. Видео с нелегальных дронов журналистов-экстремалов появились в интернете уже к обеду. И горожане Санта-Ана, вовсе не избалованные гуманизмом, и не питающие иллюзий о мотивах и талантах национальных властей, сделали вывод: скоро повторятся ужасы гражданской войны (которую помнило пожилое поколение). Не желая попасть в виде статистов массовки этой исторической драмы, жители по-быстрому собирали вещи, грузились в автомобили, и поспешно уезжали кто куда. Кто-то — к родичам в дальнюю деревню, кто-то — на сравнительно мирный юго-восток, кто-то — к ближайшему порту, чтобы отплыть на любом корабле подальше. Эти последние опасались, что «из искры разгорится пламя»: война охватит все пять беднейших стран Перешейка. Короче: 200-тысячный город опустел. Из подвалов вылезли осторожные городские крысы (обычно промышляющие лишь ночью), убедились в исчезновении двуногих, и тут же занялись разграблением продовольственных лавок. Хоть у кого-то сегодня был праздник.

Полковник Джейкоб Хардинг поднялся на верхнюю площадку обслуживания антенн, окинул взглядом троих недооформленных отставников, и произнес:

— Я так и знал, что вы здесь. Правда, отсутствует лейтенант-разведчик Конуэй и комп-уорент-офицер Сюзи Лай. Где они?

— Сэр! — отозвался капитан-коммандер Поул Бэйкон, — Они ищут инфо в интернете.

— Поул, говори конкретно: какую инфо?

— Говорить неофициально, сэр? — спросил Бэйкон.

— Да, — полковник кивнул, — и это сейчас касается всех. Давайте по именам.

— Ясно, Джейкоб. Они ищут, чье reality-show «Корабль зомби» на видео-блоге SCAG.

— А чем их заинтересовало дурацкое оккультное reality-show? И что такое SCAG?

— Вовсе не дурацкое! — возразила пилот-капитан Кэми Коттонс, — Там ваши парни на корабле, контролируемом гнездом зомби. В игровой кассе 4 миллиона баксов…

— …Пока 4 миллиона баксов, а будет больше, — уточнил лейтенант-коммандер Оскар Алсвэнк, — до утра куча времени, и зрители продолжают бросать деньги на блог.

— …И, — продолжила Кэми, — если парни до утра найдут гнездо зомби, то деньги их.

— Что за долбанную фигню вы гоните! — возмутился Хардинг.

Бэйкон успокаивающе поднял руки с раскрытыми ладонями.

— Сейчас, Джейкоб, я объясню все по порядку. SCAG, это Суперкубок Адреналинового Гейзера, американо-новозеландский экстремальный медиа-проект. Там спортсмены-любители соревнуются, кто самый отвязанный и находчивый. Корабль зомби, это как знаменитый Форт Боярд, но круче. Сейчас в игре команда твоих парней на том самом корабле дона Ломо. Поэтому были мертвецы за штурвалом, а затем пропала связь.

— Так, стоп, Поул! Ты хочешь сказать: команда второго «Osprey» вовлечена в игру?

— Да. Ты посмотри видео. Мы пока не знаем деталей, и я попросил Седрика и Лай…

— Вот, зараза… — пробормотал полковник, — …А можно, хотя бы, быть уверенным, что парням ничего не угрожает всерьез?

— Абсолютно! — заявила Кэми, — В этой игре меганезийские нормативы безопасности. Поверь мне, Джейкоб, это достаточно жесткие нормативы.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил он.

— Просто: мой сокурсник по школе пилотов участвовал в амеро-самоанской программе «Феминида в опасности». Там схемы спасения при авариях в океане отрабатывались с участием роботов-феминид вместо людей при сверх рисковых тестах. Но главное, как нормировалась безопасность людей. Я могу рассказать детали, если хочешь.

Полковник Хардинг махнул рукой.

— Нет, Кэми, я верю. Главное: мои парни не под угрозой. Разберемся с этим позже. А сейчас текущие проблемы. Вы видели, что вернулся первый «Osprey»?

— Да, — пилот-капитан кивнула, — чертовски хорошо, что с ними ничего не стряслось.

— С ними ничего, — подтвердил полковник, — но эта сука агент Дороти Монанар сильно облажалась, и теперь ищет, на кого свалить вину.

— Она упустила шпионку, которую надо было вытащить? — предположил Оскар.

— Да. Во-первых, спец-миссия оказалась засвечена в СМИ. Во-вторых, шпионка вдруг вынырнула из комы, но без памяти о взрослой жизни. Она, вроде как, впала в детство, обрадовалась сводному брату и кузине, с которыми она играла, когда была девочкой-подростком. И костариканские копы, понятно, отдали ее этим родичам. Родичи с ней улетели на Кубу, но перед этим пообщались с журналистами, и сказали, что возбудят судебный иск против властей США за вивисекцию и попытку похищения человека.

— Хорошая куча дерьма получается, — уважительно прокомментировал Бэйкон.

— Это еще не дерьмо, а сироп, — мрачно заявил Хардинг, — про дерьмо сейчас будет.

Кэми Коттон изумленно воззрилась на него.

— Ой, блин, это очень круто, наверное.

— Да, — сказал он, — тольтеки разгромили хунвейбинов-моджахедов под Метапаном, и операция «Грин-бриз» сыплется. Ключевые фигуры вызваны в Кэмп-Дэвид завтра на вечерний разбор полетов, объяснять президенту Эштону Дарлингу, что происходит в Сальвадоре. А нам поставлена задача: удержать запад Сальвадора от падения в жопу примерно 30 часов, чтобы ключевые фигуры успели складно наврать Дарлингу, как в дружественном Сальвадоре идет движение через тернии к звездам.

— Поэтично сказано про звезды, — заметила Кэми, — это для будущих мемуаров, да?

— Нет. Это вообще не я придумал, а Сенека.

— Э-э… Сенека, которые индейцы юга Онтарио?

— Нет! Сенека, который древнеримский философ. Надо знать мировую культуру.

— А-а… — протянула капитан-пилот, немного устыдившись узости своего культурного кругозора и, возможно, даже покраснела, но из-за темной кожи это было незаметно.

Тогда лейтенант-коммандер Оскар Алсвэнк вернул разговор к актуальной теме:

— Сэр, а что конкретно нам нагрузили из штаба?

— Нам, — сказал Хардинг, — приказано занять общий эстуарий рек Куилапа и Аучапио — лиман Мугре-Фиордо, и взять под контроль узлы логистики — аэродром Запоте-Сюр и морской порт Касатера, чтобы блокировать выход тольтеков к снабжению с океана.

— Жесткая креза, — прокомментировал отстраненный капитан-коммандер Бэйкон.

— Почему, Поул? — спросил полковник.

— Вот почему! Во-первых, если разгром под Метапаном так катастрофичен, что фронт провалился на юг до самого океана, то бесполезно пытаться заштопать его в каком-то одном квадрате. Во-вторых, почему лиман Мугре-Фиордо? В 10 милях восточнее есть Акахутла, где порт сгорел, но бетонный причал и дорога никуда не делись.

— Это учтено штабом. Участок Акахутла — Лос-Кобанос перекроет эсминец «Риковер», который выдвинулся из Сан-Диего вчера в полночь и прибудет завтра в полдень.

— Что? — изумился Бэйкон, — Эсминец класса «Zumwalt»? Комфлота Кэлхаун спятил?

— Поул, — строго сказал Хардинг, — давай так: ты это не говорил, а я это не слышал.

Бэйкон пожал плечами.

— Ладно. Если большой босс Кэлхаун решил притащить сюда корабль за 3 миллиарда долларов, то кто я, чтобы критиковать? Пусть он притащит хоть атомный авианосец. Никаких проблем. Мне-то что? Я в полушаге от новой цивильной жизни.

— Продолжай критику по существу, — предложил полковник.

— Ладно, — повторил отстраненный капитан-коммандер, — тогда, в-третьих. Даже если Кэлхаун притащит сюда весь Третий Флот, то он не блокирует снабжение тольтеков, поскольку есть экологическая программа для озера Гуиха, согласованная с властями Гватемалы. Там предусмотрена переброска техники с океанского корабля. Средство переброски: 300-футовый дирижабль. Там гостили два твоих пилота, которые как раз вернулись. Ты можешь расспросить их о деталях хоть прямо сейчас.

— Прямо сейчас, Поул, я хотел бы расспросить тебя и твоих коллег. Почему ты назвал приказ занять лиман Мугре-Фиордо не словом глупость, а словом креза?

— Потому, что этот лиман предельно неудачное место для тактической миссии такого десантного корабля, как «Делавер». Район мангровых болот площадью 30 квадратных километров, отсеченный от океана 10-километровой довольно широкой косой. За ней извилистый разветвленный залив с островами и полуостровами. Глубина этого залива преимущественно 10 футов. Малые корабли река-море отлично работают с причалов в лимане, но наша осадка 20 футов. Мы не пройдем даже по фарватеру, где 15 футов.

Полковник Хардинг кивнул, соглашаясь с последним утверждением Бэйкона.

— Да, я уже смотрел карту-лоцию. Но мы можем отправить 130-футовые катера-баржи, которых у нас 4 единицы, грузоподъемностью по 200 тонн. Мы можем перевезти туда колесную бронетехнику, боекомплект, и персонал. Что нам помешает?

— По пути туда — ничего, — ответил Бэйкон, — а вот обратно ты не выведешь эти баржи.

— Это почему?

— Это потому, что катер-баржа — хорошая вещь, полезная в цивильном хозяйстве юной суверенной тольтекской страны. Так что они дождутся, пока баржи войдут в лиман, и попросту заминируют Боканабар, бутылочное горлышко между лиманом и океаном.

— Мы выставим там охранение, — возразил полковник как-то автоматически.

— Ты босс, — невозмутимо отреагировал отстраненный капитан-коммандер.

— Что не так, Поул?

— Посмотри, туда Джейкоб, — предложил лейтенант-коммандер Алсвэнк, передавая ему бинокль и указывая рукой направление на ранее упомянутый пролив Боканабар.

Полковник посмотрел, и увидел вереницу малых корабликов. Они выходили из лимана, разворачиваясь в океане на юго-восток, в направлении Коста-Рики, ближайшей страны, которая, вероятно, сохранит безопасный режим в случае, если, конфликт на Перешейке распространится на всю пятерку беднейших стран.

— Цивильные беженцы, — сказал полковник, — я знаю о них. И что?

— Все элементарно, — сказал Бэйкон, — с любого такого кораблика могут быть незаметно сброшены мины с дистанционной настройкой. Может, эти мины уже там.

— Ладно, и что ты предлагаешь?

— Я советую не брать баржи, а перебросить все, что надо, по воздуху. Детали у Кэми.

— Интересно… — произнес полковник, повернувшись к капитану-пилоту.

— На борту, — сказала она, — 8 вертушек «Sikorsky Nighthawk». Каждая берет 4 тонны на подвесе. До аэродрома Запоте-Сюр в оперативной зоне — рукой подать. Получится как мостовой подъемный кран. Это хлопотно, зато не будет проблем уйти, как вошли.

— Хорошая идея, — оценил Хардинг, — ты займешься?

— Прикажешь — займусь, но только по всем правилам, — пробурчала капитан-пилот.

— Итальянская забастовка? — строго спросил он.

— Извини, ничего личного, — уклончиво ответила она.

— Ладно, Кэми. Что если я не прикажу, а неформально попрошу проследить?

— Это пожалуйста, — согласилась капитан-пилот.

— Fuck… — пробормотал он, — …Почему такие ребята, как вы, бросают службу?!

— Это не мы, это служба в лице мистера Кэлхауна, бросает нас, — возразила она.

— Fuck! — мрачно отреагировал полковник.