Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

38. Подготовка к шоу «Освобождение королевства»

Мегаполис Сан-Диего, почти сомкнувшийся с немного более северным Большим Лос-Анджелесом, и чуть более южной мексиканской Тихуаной, иногда считается городом невероятных вещей.

Невероятная лагуна Коронадо, отделяющая континентальную часть этого города от невероятно длинного полуострова Коронадо, к которому ведет невероятно-кривой и невероятно-красивый мост Коронадо. Невероятно удачливые жители (как сообщают журналы статистики) и невероятно комфортные дорожки для велосипедистов. Еще: невероятно-живописная база Тихоокеанского флота, завсегдатаи которой способны к невероятным вещам. Например: найти в Старом городе не мексиканский ресторан.

Приезжему кажется, будто в Старом городе (одной из туристических зон Сан-Диего) вообще нет ничего не мексиканского, но это не так. Этим утром компании из четырех военных моряков, находящихся в полушаге от цивильной жизни, заняли стол в чисто английском пабе «Hole-in-wall», торчавшим между каким-то магазином мексиканской одежды и мексиканским фастфудом.

Строго говоря, среди этих четверых был моряком только лейтенант-коммандер Оскар Алсвэнк. Его ровесник, лейтенант Седрик Конуэй, был разведчиком, хотя и флотским. Капитан Кэми Коттонс была из палубной авиации, значит не совсем моряк. И, самая молодая в этой компании уорент-офицер Сюзи Лай, вообще имела дело, в основном, с виртуальным, а не реальным миром — она была компьютерщиком. Их флотские ранги существовали условно (как уже говорилось — в полушаге от цивильной жизни, которая начнется после подписания приказа), и все они уже были одеты цивильно. Сторонний внимательный наблюдатель мгновенно определил бы: все четверо ждут кого-то.

Действительно: они ждали капитана-коммандера Поула Бэйкона, бывшего командира большого десантного корабля «Делавер», а теперь — неформального лидера маленькой команды, подавшей рапорты об увольнении в тот день, когда Бэйкон был отстранен от командования кораблем. На это утро Бэйкон получил вызов в штаб-офис флота, и там (понятное дело) определяются резолюции на всех пяти рапортах об отставке. Лучший вариант: просто увольнение. Худший: увольнение с формулировкой «за действия или бездействие, несовместимые с уставом флота и контрактом». Очень многое зависит от стратегии, которую выберет капитан-коммандер Бэйкон для разговора в штабе-офисе. Разговор там затягивался, вопреки ожиданиям Поула Бэйкона, считавшего, что вопрос решится за два часа, не более. Но, прошло уже три часа, и никаких известий…

…Кэми Коттонс (носительница ямайских генов, самая эмоциональная персона в этой маленькой команде) высказала очередную гипотезу:

— Спецотдел мурыжит Поула насчет неразглашения. Мы слишком много знаем.

— Не так много, — возразил лейтенант-разведчик Конуэй, — фактически, хроника нашего идиотского пребывания в Сальвадоре уже опубликована блоггерами-стрингерами.

— Но, — отозвался лейтенант-коммандер Алсвэнк, — в протоколе поддержки секретности никогда не учитывается, сколько информации уже вылилось в интернет.

— Верно, — сказал Конуэй, — только вот протокол отменен. Новый министр обороны, это человек с мозгами, он понимает сейчас не время заниматься ерундой.

— Ты знаешь его? — поинтересовалась Сюзи Лай.

Седрик Конуэй утвердительно кивнул.

— В позапрошлом году мы с Томпсоном вместе были на тренинге-переквалификации в Куантико. Считалось, что это поможет справиться с прогнозировавшимся кризисом в малых государствах Океании. Правда, это ни хрена не помогло, когда там произошла Алюминиевая революция.

— А, может, ты позвонишь ему по старой памяти? — спросила она.

— Плохая идея, — ответил лейтенант-разведчик, — мой опыт показывает: когда офицер из военной разведки садится в главное кресло за Т-образным столом в большом кабинете, старые товарищи, которые внизу, становятся для него обузой. Так устроена жизнь.

— Я не понимаю этого дерьма! — резко заявила капитан Коттонс, — Я уверена, если бы, к примеру, ты, Седрик, попал в такое кресло, то не забыл бы старых товарищей.

— Да, Кэми. Возможно, именно поэтому, я никогда не попаду в такое кресло.

Капитан-пилот беззвучно выругалась, взяла бокал с пивом, основательно отхлебнула, поставила бокал на стол, и объявила:

— Мы потому снова в жопе, что у нас жизнь так устроена!

— Мы не в такой уж жопе, — отозвался лейтенант-коммандер Алсвэнк.

— Да, конечно, Оскар, — ехидно ответила капитан Коттонс, — мы не в такой жопе, как 7 декабря 1941-го, когда адмирал Нагумо раздолбал наш флот в Перл-Харборе.

— Но, — добавила Сюзи Лай, — если тренд сохранится, то мы скоро будем в такой жопе.

— Умничаешь? — проворчал Алсвэнк.

— Нет, я просто сболтнула, — и уорент-офицер Лай прикрыла губы ладонью.

— Просто… — буркнул Конуэй, и…

…Вскочил из-за стола. Это движение сразу же повторили остальные трое. А капитан-коммандер Поул Бэйкон, вошедший в паб, махнул рукой и тихо произнес.

— Мы не на мостике корабля, так что садитесь, откуда встали.

— Бутылочку пива, босс? — осведомилась Кэми Коттонс.

— В самый раз, — согласился он, уселся за стол, и наполнил свободный бокал.

— Что было-то? — спросил лейтенант-коммандер Алсвэнк.

— До хрена всего было, — сказал Бэйкон, и глотнул пива, — у меня две новости. Начну с хреновой: просто так нам не сползти в цивильную жизнь. А теперь хорошая новость: сползти можно с финальной формулировкой «полная выслуга», и флотским рангом на ступень выше, чем сейчас. Но надо выполнить одно последнее задание.

— На ступеньку выше? — переспросил Оскар Алсвэнк.

— Да. Соответственно, ты, Оскар, будешь коммандер, Кэми — майор, Седрик — капитан, Сюзи — прапорщик.

— Ух как! А ты, Поул, значит, будешь полу-адмирал?

— Да, Оскар. Если формально, то нижний контр-адмирал. Хотя, название 1-звездочный адмирал нравиться мне больше.

— Мы учтем, сэр 1-звездочный адмирал! — серьезным тоном заявил Седрик Конуэй.

— Босс, а прапорщику полагается уже офицерское пособие? — подала голос Сюзи Лай.

— Да, Сюзи, так что в относительных цифрах ты выиграешь больше всех.

Кэми Коттонс предельно скептическим тоном протянула:

— Это, конечно, круто, Поул, что ты будешь 1-звездочным адмиралом флота…

— А ты — майором палубной авиации, — заметил он.

— Да, я поняла. Это круто. Но, если я слышу про какое-то «одно последнее задание», то внутренний голос подсказывает мне финальную формулировку «погиб в бою». Лучше бейсболка таксиста на голове, чем фуражка майора на крышке гроба.

— Почему бейсболка таксиста? — спросила уорент-офицер Лай.

— Элементарно, Сюзи! Я без проблем устроюсь работать в такси, даже если финальная формулировка будет: «измена родине с инопланетянами в извращенной форме». Если формулировка будет хоть чуточку мягче, то я без проблем устроюсь работать в малую гражданскую авиацию, но пока я рассматриваю худший вариант.

Капитан-коммандер Бэйкон постучал донышком бокала по столу.

— Внимание, леди и джентльмены! Задание последнее, но не в смысле камикадзе.

— А в каком смысле? — спросила капитан Коттонс.

— Задание, — сообщил Бэйкон, — в пределах допустимого риска. Переход на скоростном десантном корабле «Гичигами» от Сан-Диего до островов Хафулуху. Там мы должны обеспечить поддержку частичной реставрации независимости королевства Тонга.

— Тонга? — осторожно переспросил лейтенант-разведчик Конуэй.

— Да, Седрик. Провинция Хафулуху, это северо-восток Тонга, куда включены острова Ниуатопутапу и Тафахи, риф-вулкан Уирараро, и коралловое поле Роаникаурафитиа.

— Ой, — прошептала Сюзи Лай, — я боюсь, что это выглядит еще хуже, чем называется.

— Точно хуже, — подтвердил Конуэй, — при разделе Тонга в декабре позапрошлого года, центральные провинции аннексированы хунтой Фиджи. Периферийные провинции, в частности северо-восток, неформально достались Меганезии.

— Северо-восток Тонга, — сказала Кэми Коттонс, — это к югу от Германского Самоа.

— К зюйд-зюйд-вест, чуть дальше ста миль, — уточнил лейтенант-коммандер Алсвэнк.

— Камикадзе бурно аплодируют, — припечатала Коттонс, отхлебнула пива, и принялась флегматично закусывать жареными куриными крылышками, макая их в соус чили.

Уорент-офицер Лай набрала запрос на своем планшетнике, и проинформировала:

— Скоростной десантный корабль «Гичигами», SWATH-катамаран…. Это что?

— Это, — пояснил Алсвэнк, — два длиннющих подводных поплавка с гребными винтами, наподобие торпед. На этих торпедах — пилоны, а на эти пилоны установлен огромный дюралевый чемодан, набитый всякими десантными машинами, включая вертолеты.

— Ясно, — сказала она, — читаю дальше. 420x140 футов, 20.000 тонн, скорость 40 узлов, вместимость: батальон морской пехоты с бронетехникой и тактическим авиаотрядом. История корабля: построен на верфи STX, Финляндия в 2010-х, как супер-паром, был продан скандинавскому оператору, эксплуатировался на линии… Продан испанскому оператору, эксплуатировался… Списан, и продан греческому шипперу.

— Какому греческому шипперу? — спросил лейтенант Конуэй.

— Сейчас посмотрю… Шиппер: ELAS-Group. Далее, в ноябре текущего года, по заказу Министерства обороны США, проведен радикальный ребилдинг по инновационному экологическому стандарту. В частности, смонтирована жидководородная центральная энергетическая установка, с нулевой эмиссией загрязняющих веществ.

— Дела… — протянул лейтенант-разведчик, — …Ведь ELAS-Group, это компания семьи Констакис. Той семьи, из которой Форкис Констакис. Вы понимаете?

Кэми Коттонс громко фыркнула, и повертела в руке очередное куриное крылышко.

— Не так-то просто понять. Может, грек сам подстроил у берегов Сальвадора тусовку экологов с флибустьерами, или нези помогли за долю. Но кто-то у нас в Минобороны наверняка получил хороший откат за покупку этого старого дюралевого чемодана.

— История этой сделки началась еще летом, — проинформировала уорент-офицер Лай, продолжая раскапывать что-то в сети через свой планшетник.

— Все сходится, — отозвался Конуэй, — этот грек торчит в Океании с июля месяца.

— Точно сходится, — подтвердила Лай, — подрядчиком ребилдинга было американо-сингапурское СП «Interflug». Офис в Паго-Паго, верфи на Ниуэ и Раротонга.

Возникла пауза, затем лейтенант-коммандер Алсвэнк произнес:

— Какое оно американо-сингапурское? Паго-Паго хотя бы условно Америка, но…

— Это четко Америка, — возразила Лай, — на острове Тутуила Американского Самоа.

— …Но, — продолжил он, — Ниуэ и Раротонга, это Меганезия.

— Это Королевство Новая Зеландия, — снова возразила уорент-офицер и, чтобы не было беспредметной дискуссии, развернула свой планшетник к лейтенанту-коммандеру. На экране была карта Океании.

В левом нижнем углу торчал восток Австралии. В правом верхнем — юг Калифорнии.

К востоку от Австралии — Новая Зеландия. К западу от Калифорнии — Гавайи.

Правая верхняя и левая нижняя части карты как специально разделялись пунктиром-диагональю Полинезийских Спорад: цепью малых островов, протянувшейся с северо-запада на юго-восток, пересекая Экватор на 20 градусов восточнее Анти-Гринвича.

Сразу за Спорадами лежали Острова Кука и бывшая Французская Полинезия, а далее (примерно на полпути к Новой Зеландии) — острова Самоа, Тонга и Фиджи.

Остров Ниуэ (к югу юго-востоку от Самоа) и Острова Кука (включая южный остров Раратонга), были маркированы, как «Внешние Земли Королевства Новая Зеландия».

Пункты СП «Interflug» указывал желтый треугольник Паго-Паго — Ниуэ — Раротонга.

Кэми Коттонс тоже посмотрела на карту и поинтересовалась:

— А где тут Меганезия?

— Это, — сказала Сюзи Лай, — официальная карта мира из Британской энциклопедии, а Меганезия не признана, поэтому в энциклопедии она на неофициальной карте.

— Гм…И что, на Первой Новогодней войне мы сражались на неофициальной карте?

— Да, Кэми, — ответил лейтенант-разведчик Конуэй, — официально не было ни Первой Новогодней войны, ни Второй. Была международная силовая помощь малым странам Океании в урегулировании политического кризиса. Благодаря этой помощи, стороны конфликта перешли к решению проблем на переговорах. Вот официальная версия.

— Понятно! — Коттонс вздохнула, — Везде обман, как сказал ежик, слезая с кактуса.

— Просто, геополитика, — ответил Конуэй.

— Геополитика… — отозвался лейтенант-коммандер Алсвэнк, — …А только мне одному кажется, что предлагаемое задание на Тонга вроде договорного футбольного матча?

Остальные не вербально отреагировали так, что стало ясно: у них сходные догадки. А капитан-коммандер Бэйкон произнес:

— Да, это договорной матч. Мы получили задание, которое только кажется опасным.

— Почему тогда нам такой супер-приз? — поинтересовалась капитан Коттонс.

— Потому, что мы команда, — ответил капитан-коммандер, — мы неформальная команда, которая объединена взаимным доверием, квалификацией и умением хранить секреты. Аналогично: инженерная команда с эсминца «Риковер» класса «Zumwalt». Хорошие моряки, для которых это тоже последнее задание на военной службе. Мы будем иметь удовольствие познакомиться с ними на борту «Гичигами».

— Ага! — сказала Сюзи Лай, — Значит, это бортинженеры с эсминца, который занимался фигней параллельно с нами во время заварухи в Сальвадоре. Им тоже надоело, да?

— Это без комментариев, — строго сказал Бэйкон, — просто повторю: они — неформальная команда, как и мы. Совсем другое дело — десантный батальон во главе с известным вам полковником Джейкобом Хардингом. Они могут думать, что этот матч — настоящий.

— О, проклятье! — воскликнула уорент-офицер Лай, — Опять Хардинг! Почему всех этих оловянных солдатиков не засунули на тот зомби-корабль Шоколадного Зайца?!

Капитан-коммандер равнодушно пожал плечами.

— Не я решаю эти вопросы. Кстати: десантная группа, попавшая на зомби-корабль, и в reality-show Адреналинового гейзера, была подобрана кораблем «Гичигами».

— Как это подобрана? — удивился Алсвэнк.

— Так. Зомби-корабль, неделю шел на запад, и вчера автоматически лег в дрейф вблизи атолла Киритимати. А «Гичигами» зашел туда по дороге от Раротонга до Сан-Диего.

— Подожди, Поул, а какой экипаж на «Гичигами»?

— Там временный минимальный инженерный экипаж подрядчика, как положено. Трое специалистов, знающих корабль. Эти трое цивильных ребят будут с нами до финиша.