Антропоцид

#010 // Венера // Вадим

Не так я планировал ступить на другую планету, совсем не так.

Они усадили меня и сектанта в служебный челнок, который полетел вперёд всех остальных, а потом в полном одиночестве конвоировали сюда. Судьба сектанта мне неизвестна, но полагаю, что он сейчас в местном изоляторе.

Это очень странное чувство. Всю свою осознанную жизнь ты мечтаешь о покорении других планет, и вот, прилетаешь в воздушный город, парящий в облаках раскалённой соседки Венеры. Другая планета, воздушный город — не хватает только друга-робота, бластера и миллиарда рублей, разом исполнил бы все мечты детства.

От этих видов челюсть отваливается, но наручники немного мешают в полной мере насладиться прекрасным.

Помню, как шёл сюда и восхищался этой базой, заодно чертыхаясь про себя. Всю дорогу я рассчитывал встретиться с друзьями сразу по приземлению, увидеть наконец вживую их наглые рожи, по которым так соскучился.

А теперь ещё и Алиса… Я хотел позвать её на свидание! Первое свидание на другой планете. Такое не забывается. Что ж, возможно, теперь она придёт на свидание ко мне, только в другом смысле, куда менее романтичном.

Аж зубы сводит. От неправильности происходящего и полного бессилия перед обстоятельствами. Хотя, конечно, надежда есть: эти ребята посерьёзней охраны на Афродите. Так что, полагаю, здравый смысл восторжествует. А вот как скоро меня отпустят — уже другой вопрос.

А здесь поприличней и попросторней, чем на корабле: целый полицейский участок, с ремонтом, отделкой. Меня усадили в комнату для допросов, и вот, я сижу за деревянным столиком, а передо мной трое полицейских. Приглушённый свет не то успокаивает, не то наоборот, создаёт напряжение.

Я плохо помню, что значат полицейские погоны, но тот, что сидит по центру — кажется, лейтенант, у него по две звезды. Вот что у других погоны означают — не знаю. Но форма у них крутая, конечно. Знаменитая венерианская полиция, чёрный китель с жёлтой эмблемой, стилистически изображающей Венеру, внутри которой красуется чёрный двуглавый орёл.

— Ну, рассказывай, — говорят они.

Что же мне рассказать? Документы им передавали, я сам видел. Мою историю они знают — наверняка и мою интерпретацию, и интерпретацию охраны. Чего они хотят добиться? Чистосердечного признания, что я сектант? Новых подробностей? Или им надо посмотреть на мою мимику, послушать голос, поймать на несоответствиях?

Что я могу сделать в этой ситуации, чтобы помочь себе? Думаю, что ничего. Надо просто быть максимально искренним. И я как попугай повторяю всё ту же историю про Артура и Амальгаму.

— Так ты, получается, мир спасал? — спрашивает лейтенант.

— Получается, что нет, — говорю я. — Но думал, что спасал.

— А в охрану ты не мог обратиться? — спрашивает второй.

Да вы издеваетесь? Тут я уже не выдерживаю.

— Да я два раза туда ходил! — кричу я. — На меня как на умолишённого смотрели! Этим ослам вообще на свою работу плевать, волонтёры хреновы!

— Тихо, тихо, — говорит лейтенант. — Тут ситуация сложная, Ден. Ну правда, чего ты на парня наседаешь? Охранники в большинстве своём — не профессионалы, так у них ещё и трагедия произошла на борту, главный управляющий погиб. Бедлам! Ген, проверь Артура Авдеева. А ты, Вадим, поспокойней. Твои эмоции могут всё только усложнить.

— Да, — бубню я в ответ. — Извините.

Третий полицейский, Гена, достаёт мобильный телефон и кому-то звонит.

— Алло, Илюх, это Гена. Слушай, можешь пробить, есть ли на базе учёный Артур Авдеев? Ага, ага. Жду. Так. Интересно, ладно. Спасибо, Илюх!

Гена кладёт трубку и пожимает плечами.

— Такого учёного нет, — говорит он. — Во всяком случае, на Венере.

— Да я уж догадался, — мрачно говорю я. — Полагаю, это был один из сектантов Ртути, и он просто пудрил мне мозги.

Полицейские переглядываются.

— Но их ликвидировали ещё на Земле, — говорит Ден. — Там, говорят, была дикая заварушка. Едва ли кто-то выжил. А скорей всего, там ещё и невинные за компанию пострадали.

— Да, но один из них живой и здоровый. И сейчас, я полагаю, сидит у вас в изоляторе, — возражаю я. — И… если честно, я с ним говорил. По его словам, Ртуть — старая организация, она существует много лет, зародилась ещё в Международном институте искусственного интеллекта и робототехники, когда они над Амальгамой работали. Именно они пустили её, куда не надо. В каком-то смысле, это Ртуть уничтожила мир. Ну, если верить его словам.

Полицейские переглядываются.

— Та-а-ак, — грузно вздыхает лейтенант. — Странно, что именно тебе он это рассказал.

— Вы меня хотите в чём-то обвинить? Ну валяйте, я уже привык.

— Вадим, хамить мне не в твоих интересах. И нет, я ни в чём тебя не обвиняю. Просто констатирую факт. Перед охраной не кололся, перед нами не колется, а тебе всё выложил. То, что манипулировал он тобой — это понятно. Вопрос, правдива ли его история, или он ерунды наплёл для драматизма. Надо организовать проверку всех новоприбывших.

Отлично, хоть эти свою работу делают!

— В общем, к чему я это всё, — продолжаю я. — Их может быть сколь угодно много. И Артур… или как его на самом деле зовут… В общем, он умён и изобретателен. И вполне мог завести твинк. Ну, фальшивый аккаунт.

— Мы знаем, что такое твинк, — говорит Гена. — Homeland защищена от таких вещей.

— Любую защиту можно обойти, — возражаю я. — Тем более, защиту метавселенной, у которой нет какого-то стратегического или тактического назначения. Блин, да это практически компьютерная игра! Думаете, они сильно заморачивались над безопасностью?

В воздухе повисает тишина. Кажется, они обдумывают мои слова.

— Сержант Самойлов, займитесь поиском сектантов, — наконец говорит лейтенант. — Немедленно.

— Так точно, товарищ лейтенант, — отчеканивает Гена и выходит из допросной.

Лейтенант важно наклоняется ко мне и меняется в лице. По этому выражению лица сложно вообще что-либо понять: натуральный покерфейс.

— Твоя история, Вадим — это палка о двух концах. Нет, ты не подумай, я тебе верю. Но пока Артур не будет найден и мы не убедимся, что ты лишь жертва, а не соучастник, ты остаёшься под подозрением. До окончания расследования ты отсюда не выйдешь. Но думаю, тебе это и так понятно.

Отлично! Меня ещё и лишают возможности попытаться спасти ситуацию. Где-то там бегает сектант, который поддерживает со мной связь, и он наверняка в любой момент готов завербовать кого-то ещё. А меня просто отрезают от него!

— Я мог бы связаться с Артуром, — говорю я. — Он наверняка ждёт, что я выйду на связь. Думаю, он уже придумал новый план и вовлечёт меня в него, если я сделаю вид, что ещё верю ему.

— Вряд ли, — полицейский ухмыляется. — Ты же уже провалил предыдущий план. Он наверняка вовсю ищет другого исполнителя. А если выйдешь с ним на связь — только спугнёшь. Действовать надо аккуратно. Если у него и правда твинк, ваша встреча не даст нам никакой полезной информации. Повязать в виртуальности мы его тоже не сможем. В нашем распоряжении только реальный мир, и в нём ты бесполезен. Уж прости, но ситуация такова, что тебе лучше не высовываться.

— А если я предложу ему встретиться на Венере?

— Спугнёшь ещё сильнее. Ты будешь придумывать причины для встречи, а он будет слышать только одно: «Ловушка».

В чём-то он прав, конечно. Получается, всё, что я могу — давать показания, делиться мыслями и ждать. Ждать и верить, что всё обойдётся.

Интересно, сколько способов уничтожить нас всех прямо здесь найдёт Ртуть и как скоро это произойдёт?

— А вы можете проверить его аккаунт? — спрашиваю я. — Если у него твинк, это сразу станет видно. Так ведь?

— Так-то оно так, — говорит Ден. — Но не можем, увы. Виртуальность администрируется с Луны, но они даже на связь не выходят в последнее время. А у наших айтишников есть доступ только к моделированию окружения. Да и опять же, новой информации нам это не даст.

Ну вот и всё, идеи кончились. Похоже, остаётся только надеяться, что они всё-таки его найдут как можно быстрее. Но почему-то я в этом сомневаюсь.

— Ладно, — говорит лейтенант. — Мы с тобой закончили, Вадим. Благодарю за содействие.

На моих запястьях вновь смыкаются наручники, а после меня уводят. Что ж, надеюсь, в новой камере будет хотя бы не так сильно вонять.