Алхимия крови и слез

10

— Фер. Послушай меня.

Он не слушал. Эли Рин не видела лица брата, она давно отдала магии глаза. Тогда же, когда поклялась в верности императору и клану. Когда вручила себя делу, в которое верила.

Но ей не нужны были глаза, чтобы понять, что брат хоть идет той же дорогой, но в нем остался крохотный уголек сомнений. Той самой страстности, над которой Эли подшучивала всю жизнь, но в тайне восхищалась.

Она делала Фера слишком… живым для Клинка.

Сейчас Эли тоже не нужны были глаза. Она ощущала это как легкую вибрацию, которая отдавалась у нее в костях. Зуд. Беспокойство. Отчасти замешанное на крови, которую они разделяли с Фером как брат и сестра. Отчасти на магии, которую они впустили в вены вместе с древним обрядом, став Клинками.

Эли Рин чувствовала от брата эту энергию. А еще знала, что принцесса Лисса на соколиной охоте говорила с ним. Попросила о чем-то. И с тех пор Фер сам не свой. Даже теперь, когда поздней ночью они вернулись в свои комнаты.

Шелестели клинки, которые натирал Фер, со стороны окна слышался смех солдат из казарм, где-то блеяла овца, то ли предназначенная для кухни, то ли для жертвоприношения богам на заре.

— Фер. Не делай того, что собираешься.

Шелест замер, как и сам Фер. Он молчал.

— Она попросила убить для нее?

Фер не ответил. Шелест возобновился.

— Фер, ты давал клятву. Ты — коготь клана, ты служишь Великому Дракону и выполняешь его приказы. И Воли. Но не их сестры. Не те просьбы, которые идут вразрез с планами Головы.

Шепот Фера был очень тихим, его почти перекрывало блеянье овцы снаружи, но Эли всё равно услышала:

— Ты не понимаешь.

— Я понимаю, — мягко ответила она. — Когда-то я тоже любила. Но мы добровольно отдали это взамен на магию. На цель. Не предавай ее.

Эли Рин еще какое-то время сидела неподвижно, но брат не произнес ни слова. Он полировал клинок и не хотел разговаривать с сестрой, а она ощущала напряжение. Его неуверенность. Фер не хотел делать то, что собирался, о чем попросила принцесса Лисса, но сделает это — потому что она попросила.

Бесшумно поднявшись, Эли вышла из комнаты. Она не взяла с собой оружия, вообще ничего и чувствовала на себе взгляд Фера. Если бы он хотел ее остановить, то наверняка бы это сделал. Возможно, на самом деле ждал, что Эли остановит его самого.

Она умела по звуку шагов отличать многих дворян друг от друга задолго до того, как они приближались. Император чеканил шаг. Тяжелая поступь, она громко и заранее предупреждала о его появлении. У его брата поступь гораздо легче, летящая, она могла бы принадлежать охотнику, который выслеживает добычу. Платья Лиссы скрадывали ее шаги, но сами выдавали. Шелестели легче, не так, как тяжелая имперская ткань.

Шаги халагардцев вообще сильно отличались. Они чуть шаркали пятками, хотя неслись всегда уверенно.

Клинки императора не оставляют следов. Они появляются, выполняют приказ и растворяются в ночи. Люди, взращённые алхимиками и чародеями. Когти дракона, которые разят без промаха. Их приближение невозможно услышать. Их шаги не громче трепета крыльев мотыльков.

Все бабочки империи давно попрятались перед Долгой ночью.

— Император занят, — коротко сказал стражник у покоев.

— Скажите, у Клинка срочное дело.

Император знал, что она бы никогда не стала беспокоить без причины. И всё равно Эли невольно замирала перед тем, что хотела сделать. Она только знала, что иначе будет хуже. Если Фер сделает то, что просит принцесса Лисса, для него не будет возможности повернуть назад.

Личные покои императора всегда удивляли Эли. Все залы для официальных встреч были холодными и строгими, они ощущались как опасная драконья чешуя, которую показывают окружающим. Комнаты Эйдариса были не такими. Конечно, Эли никогда не бывала во внутренних, совсем личных, только в первой гостиной.

Весной здесь пахло цветами: под окнами императорских покоев располагался сад. В другое время цветы из оранжерей ставили в вазы. Их легкий аромат смешивался с уютным ощущением старых вещей, пылью покрывал, которые служили еще деду нынешнего Дракона.

В личных комнатах императора всегда царило тепло.

Сейчас он был не один. Чужое платье зашелестело, и Эли узнала мередарскую принцессу. Она сидела за столом, император расположился в кресле чуть в стороне. Похоже, они беседовали, когда стражник доложил об Эли.

— Докладывай, — коротко бросил император. Он не хотел тянуть.

Эли Рин не знала, как начать. Она никогда не была дипломатом. В другой, прошлой жизни муж посмеивался над ней, как это, она выросла среди дворян, но так и не научилась витиеватой речи.

Муж давно мертв. Эли не хотела, чтобы брат тоже погиб.

— Фер планирует убить халагардского посла. Принцесса Лисса попросила об этом.

Император молчал. Мередарская принцесса неловко пошевелилась, но не издала ни звука. Запоздало Эли подумала, что стоило попросить о встрече наедине… непростительная ошибка для Клинка!

— Когда? — уронил император.

— Скоро. Возможно, сейчас.

Император молчал, Эли терпеливо ждала приказов. Она прекрасно понимала, что, возможно, именно ей он прикажет остановить брата. Но план еще можно предотвратить, а Фера спасти. Если бы он выполнил приказ, то стал бы предателем. С изменниками драконьего клана разговор короткий. Головы предыдущих еще гниют на пиках перед воротами.

Император молчал слишком долго, но, наконец, поднялся и прошел мимо Эли. Распахнул дверь покоев и отдал короткие приказы страже:

— Вызовите ко мне андора, немедленно. Принцессу Лиссу не выпускайте из ее покоев и никого не впускайте к ней до моих дальнейших приказаний. Отправьте стражу к халагардским послам. Для их безопасности, никаких лишних действий. И… стража к Клинку. В темницу его.

Эли Рин вздрогнула. Кивнула на следующие слова императора.

— Эли, иди с ними к Феру. Проследи, чтобы он не сопротивлялся. Никто не должен пострадать.

«Кроме моего брата», мелькнула мысль у Эли. Она прекрасно знала, что император не желает ничего плохого своему Клинку, но если тот будет сопротивляться, страже ничего не останется как применить силу.

Возможно, император не дрогнет и позже отдаст приказ поступить с Фером так, как полагается с предателем.

Эли кивнула, но задержалась. Она хотела сказать так много! Фер не виноват. Не настолько. Пожалуйста. Он не хотел быть предателем, просто его эмоции возобладали, его старая привязанность к принцессе. Его стоит наказать, но не казнить же!

Эли хотела всё это сказать, но не находила слов. Она еще раз кивнула, хотя вряд ли император видел. Он прошел мимо нее, чеканя тяжелый шаг, остановился у стола, плеснул в бокал жидкость.

— Он любит ее, — неожиданно раздался тихий голос мередарской принцессы. — Он не против тебя. Просто слишком любит ее. Сохрани ему жизнь. Пожалуйста.

Император не отвечал, но это молчание не было тяжелым, и у Эли Рин появилась надежда. Не задерживаясь больше, она выскользнула из покоев Великого дракона и направилась к своим комнатам. За ней шагали стражники.

Она боялась, что опоздала, но Фер был еще там. Словно ждал. Медленно он поднялся, но Эли слышала, как его рука покрепче перехватила эфес клинка.

— Фер, — негромко сказала Эли. — Не нужно.

Он дрогнул. И опустил оружие.

Эйдарис в пятый раз перечитывал письма, а Кэл рядом тихонько напивался.

Стоял поздний вечер, вроде бы даже ночь, но никто из них не думал ложиться спать. В покои императора не допускались даже слуги, так что огоньки уже светили тускло, но Эйдарис и без того выучил письма почти наизусть.

С тяжелым сердцем он приказал обыскать покои сестры. Только после того, как она наотрез отказалась что-либо говорить или объяснять.

— Я не буду никому принадлежать, — только и сказала она.

Что никак не объясняло того, что она приказала Феру Рину убить халагардского принца. Могла и попросить Эйдариса! К тому же знала, что он бы никогда не выдал ее замуж без ее согласия. Зачем было идти на такой риск?

Хотя, если бы Эли не рассказала, они бы никогда не узнали, кто виновен в смерти посла. Клинки умеют делать работу чисто. И даже в Халагарде никто бы не хватился принца! Он же был здесь не официально, дома вообще не знали, о чем он пытается договориться.

Никто бы не узнал.

Кэл сам руководил обыском комнат сестры. Он не умел скрывать эмоции, как император, и Эйдарис видел, насколько он растерян. Но андор, Воля императора, тоже работал чисто.

Он сам принес Эйдарису стопку писем, кинул на стол и начал открывать бутылку какого-то крепкого алкоголя, который принес с собой.

Теперь он сидел, закинув ноги на столик, бутылка ополовинилась, а Эйдарис перестал перечитывать строки только из-за того, что света стало слишком мало, и глаза начали болеть.

Он молча отложил письма и потянулся к бутылке. Кэл передал ее, бокалами он не озаботился. Эйдарис уже и не помнил, когда в последний раз пил вот так из горла, как обычный солдат. Кажется, как раз с Кэлом, когда они напились после смерти отца.

Чуть позже умер муж Лиссы в Мараане: упал с лошади пьяным и сломал шею. Саму Лиссу хотели отравить, она испугалась и радостно вернулась к брату, когда Эйдарис попросил об этом. Мараан не протестовал, хотя возникло много сложностей с наследством принца и другими деталями. Эйдарис даже готов был воевать с Марааном! Но не отдавать им сестру. Защитить ее.

Сейчас же на столе лежала разворошенная стопка писем, переписка Лиссы и королевы-матери Мараана. Никаких угроз, всё очень завуалированно, но сомнений не оставалось: обе женщины договорились. Судя по датам, уже после возвращения Лиссы. Королева-мать заверяла, что скорбит о потере сына, но не считает Лиссу причастной, и уж точно не планировала ее травить. Не известно, поверила Лисса или нет — кажется, нет. Но прекрасно поняла, что мараанская королева-мать умная женщина и ищет выгоду в сложившихся обстоятельствах. Не вышло убрать принцессу, почему бы не заключить союз.

И они заключили. Не прямым текстом, но Эйдарис был достаточно искушен в политике и интригах. Его учили этому всю жизнь, поэтому он прекрасно понял намеки и недосказанность.

— Она хотела от нас избавиться, да? — спросил Кэл, куда менее искушенный в словах.

Эйдарис вздрогнул. Озвученное и в таком виде звучало совсем погано.

— Да. Мараан действовал заодно с Халагардом. Их воронов направила Лисса, указала слабое место. Не будь нас тогда двое, план бы удался.

— Потом убрали меня. Как мило. Даже не нужно подсылать убийц, просто подождать очередного приступа проклятия.

В голосе Кэла слышалась горечь, но Эйдарис не мог его винить.

— Не думаю, что Лисса этого хотела… но согласилась на предложенный план. Она бы стала императрицей. Халагард получил торговые привилегии, а Мараан предлагал брак одного из своих принцев с нашей племянницей.

— Поэтому Халагард знал, где будет наш отряд у Завесы. Это не случайность.

Кэл потянулся к бутылке у Эйдариса, но тот убрал руку.

— Хватит пить. Ты мне нужен трезвым. Надо еще решить, что делать.

Кэл вздрогнул, а потом разом как-то сник. Он прекрасно понимал, что имеет в виду брат. Конечно, ни один из них не собирался объявлять Лиссу предательницей и судить. Но и просто так простить не могли, тем более, это могло обернуться новым заговором. К тому же, Эйдарис не был уверен, что готов каждый новый день встречаться с Лиссой. Ему самому тогда понадобится не одна бутылка.

С Фером Рином проще. Он не успел ничего совершить, да и приказ исходил от принцессы и не против императора, наказать его стоит, но ничего такого, что лишит жизни и достоинства.

— Идем к ней, — неожиданно Кэл подскочил.

— Зачем?

— Хочу посмотреть ей в лицо. Пусть объяснит! Может, это была какая-то изящная игра.

Кэл схватил письма, вознамерившись нести их с собой. Он явно был слегка пьян, но не настолько, чтобы не соображать. Зато так торопился, что пошел впереди императора, и Эйдарису пришлось напомнить, что пока они шагают по коридорам Замка Черных Зубьев, они не два растерянных брата, которые идут к сестре, они император и его андор.

К тому же, это явно слегка привело Кэла в чувства. Он не бросился с порога что-то выяснять, а просто швырнул письма на низкий столик в комнате Лиссы и уселся в кресло.

Лисса сидела на диване. Сцепив ладони и смотря только на них. Правила этикета в этой комнате не нарушил только ленивый, но Эйдарису было плевать. Он и сам пришел говорить не как император.

— Зачем, Лисса?

Он думал, его голос прозвучит грозно. Он полагал, ему нужны ответы и детали. Но сам поразился горечи, внезапно понимая, что ему, как и Кэлу, просто больно.

— Я хотела решать сама, — тихо ответила Лисса. — А не быть разменной монетой и шпионкой.

— Ты всегда была большим! Ты знаешь это!

— Вам приятно так думать. Но ты снова был готов выдать меня замуж.

— Ты могла отказаться. Я думал, тебе будет безопаснее в Халагарде! Я же не знал, что на самом деле Мараан не представляет опасности. Не думал, что главная опасность — это ты.

— Недальновидно неверно оценивать противников.

Эйдарис впервые в жизни не находил, что ответить, но тут тихо вставил Кэл:

— Потому что ты никогда не была нашим противником.

Кэл поднялся и, не спрашивая разрешения, вышел из комнаты. Эйдарис не стал его останавливать. С удивлением понял, что в нем самом больше не осталось места для горечи. Только бескрайняя плещущаяся печаль.

Он поднял голову и смотрел не на сестру, а на стены ее покоев, обитые деревянными панелями на имперский манер. Но покрытые тканями Мараана. Вместо привычного гобелена красовалось панно из цветной мозаики, тоже на южный манер.

— Это Мараан сделал тебя такой? — спросил Эйдарис.

— Возможно. Или я всегда такой была. Вы с Кэлом играли вместе, вас воспитывали похожим образом. Наверное, отец полагал, что один из вас может не выжить из-за проклятия. В итоге вы вместе выросли. Я… всегда была в стороне. Это меня выдали замуж и отослали, едва я достигла нужного возраста. А вы оставались здесь, на родине, всегда вдвоем.

— И за это нас стоит ненавидеть?

— Я никогда не испытывала к вам таких эмоций.

— Ты помогла халагардским воронам. Ты хотела убить меня. Смогла бы смотреть, как Кэл медленно умирает от проклятия?

Лисса вздрогнула и еще ниже опустила голову. Может, она и не хотела смерти братьев, но пошла бы на это. Ради собственных амбиций, ради возможностей.

Эйдарис этого не понимал. Для него сестра и брат всегда оставались теми, на кого он мог положиться, кому он безоговорочно доверял. Они связаны одной кровью, они — части живого сердца драконьего клана.

Может, проблема была в том, что Лисса правда всегда оставалась чуть в стороне. И от клана тоже, она не понимала этого слаженного действия, впитала южные амбиции, когда принц готов идти против принца ради мнимой власти. А не работать сообща, являясь частью дракона.

Оказалась, одна треть сердца клана прогнила.

Когда Эйдарис выходил из покоев Лиссы, ему казалось, что каждый шаг слишком тяжел. Так много усилий, чтобы просто поднять ногу и сделать движение. Чтобы совершить вдох и не забыть о выдохе. Он подумал, что его собственное сердце готова остановиться, потому что оказалось, ни в чем нет смысла.

Но там, где-то за дверью ждал Кэл, единственная оставшаяся часть, кроме него самого. Он не может подвести Кэла.

Как оказалось, брат был гораздо ближе, чем рассчитывал Эйдарис. Он и халагардский принц стояли у окна, чуть в стороне от покоев Лиссы. Когда Эйдарис приблизился, Астхар коротко, но вежливо поклонился.

— Я говорил с андором… ваше сиятельство, до меня дошли кое-какие слухи.

— Вот как? — вскинул брови Эйдарис.

— Не сложно сделать выводы после того, как явилась ваша стража для безопасности, а принцессу заперли в ее покоях. И… конечно, у меня есть шпионы. Как и у всех. Я не знаю точно, что произошло, но спешу заверить, что мои намерения прежние. Я всё еще хочу видеть вашу сестру своей женой.

— Даже не узнаете, в чем дело?

— Нет, — твердо ответил Астхар. — Мне нужно признание в Халагарде. Вам нужен союзник.

Эйдарис бросил короткий взгляд на Кэла. Тот пожал плечами, заявил, что император сам вправе решать такие вопросы, и оставил их вдвоем.

Разговор вышел долгим. Наедине в комнате с картой Эйдарис кратко рассказал о произошедшем. Астхар долго молчал, задумчиво гладил бороду, а потом заявил, что всё к лучшему.

— Если мой отец направлял воронов при помощи принцессы, я могу сказать ему, что он лишился рычага давления. Возможно, с этим убедить его прекратить войну. Я стану наследником, если приеду с принцессой и ее дочерью.

— И возьмете ее замуж?

— Да. Единственное условие… она не будет королевой. Она будет женой короля. А ее дочь — да, будет обладать всей полнотой власти. Ей понравится Халагард, — заверил Астхар. — Это лучшая ссылка.

— Но если я узнаю, что с ней обращаются неподобающе, никакая Завеса вам не поможет.

Кэл ждал Эйдариса в его покоях. Точнее, уже спал, прямо на императорской постели. В той же одежде свернулся поверх покрывал и одеял. Его руки и ноги чуть подрагивали, но Эйдарис ничуть не удивился очередному приступу. После такого-то дня. Эйдарис коснулся плеча брата, подождал, пока тот успокоится, а потом улегся рядом.

Обычно император спал чутко, но не в этот раз. Поэтому удивился, когда открыл глаза и начал сонно озираться.

— Извини, — сказал Кэл. — Никогда не умел будить.

Он уже оделся в свежую одежду, привел себя в порядок и теперь сидел на краешке постели Эйдариса. Лицо Кэла было бледным, он тяжело опирался о кровать от слабости после приступа, но выглядел решительным.

— Хотел сам тебе сказать. Я в Хаш-Таладан. На складе пожар, есть подозрение, что не случайный. Надо проверить.

— Серьезно? Воля императора поедет проверять какие-то склады?

— Это склады ашмера. Так что да, поеду, — Кэл вздохнул. — Мне надо чем-то заняться. Тут такой повод. Это правда требует проверки. А мне надо хоть ненадолго вырваться из замка.

— Лучше б с соколом на охоту пошел, — проворчал Эйдарис. — Хотя бы карету возьми, а не верхом. Ты же после приступа.

— Он был легким. И да, конечно, возьму карету! Может, удастся в ней вздремнуть.

— Дела…

— Ничего срочного. Спи еще.

Эйдарис не стал возражать. Вообще-то не в его привычках было спать слишком долго, но события предыдущего дня явно сильно повлияли. Он еще подумал, что, может, стоит поехать с Кэлом, но не был готов подниматься.

Эйдарис только проснулся, когда в его дверь оглушительно постучали. Явно что-то срочное. Он не успел переодеться, так что вздохнул, накинул вчерашний мундир и оправил его, прежде чем распахнуть дверь.

Стражник низко поклонился, потом выпрямился в стойку.

— Ваше сиятельство! Андор похищен.

До Эйдариса не сразу дошел смысл слов. Воля императора похищен. Как Кэл может быть похищен?

— На них напали по пути к Хаш-Таладану. Замок тут же послал воинов, но отряд использовал сильную магию и успел скрыться. Зачарователи изучают место, говорят, на первый взгляд это магический след Мередара. Несколько воинов ранено, один убит. Они захватили андора и скрылись.