Академия 2

Глава 18 Язык Небес

Учитель Рутений неторопливо ходил между учениками и продолжал читать лекцию.

- На одном из первых уроков я говорил о том, что существуют животные, которые могут использовать магию. Прежде люди думали, что такие звери умеют разговаривать, думать, создавать поселения, что у них есть свой император, и они даже устраивают войны. На самом деле, это не так. Магия у них передается от родителей к детям, как и другие качества. Если долго скрещивать самых скорых лупоглазов, то можно вывести и таких, которые станут бегать намного быстрее, чем нынешние.

Все существо магических животных подстраивается под его особенности. У мехохвоста — особая шерсть, и когда он проводит хвостом по телу, то появляются маленькие искорки, которые он раздувает до настоящей молнии. У огнеплюев необычное строение глотки. А огнебороды? Это небольшие птицы, которых обычно в лесу и не заметишь. Но по весне они выщипывают себе перья на шее, а потом сквозь оголенную тонкую кожу просачивается свет из камешков, напитанных Ки, у каждой птицы шея светится по-своему. Некоторые люди даже думали, что кристаллы появляются в зобах у огнебородов, но оказалось, что это какой-то новый вид камня, который вырастает внутри птиц. Затем огнебороды вливают туда Ки и красуются нежными переливами красок. Эта магия не защитная и не атакующая, по сути, она бесполезна для птиц, даже вредна, ведь в это время они прекрасно видны и другим животным, и людям. Но они не могут перестать пользоваться ею, несмотря на риск.

Многие звероводы отмечают, что магические животные умнее немагических. Это не значит, что их легче приручать, нет, но они быстрее приспосабливаются, лучше находят лазейки в клетках или слабости в людях. Известен случай, когда мехохвост, которого всю жизнь держали в неволе, целый год притворялся ручным и послушным, но стоило его выпустить из клетки, как он тут же ударил молнией человека, кормившего его с рук, и удрал.

Поэтому чаще всего люди используют зверей, не обладающих магией. Лупоглазы, собаки, яки, вилороги, рогачи…

- А драконы? — спросил кто-то из учеников.

- Зачастую люди путают понятия и считают, что драконы — это все крупные летающие животные. Это не так. Большинство летунов — это обычные звери с одним видом магии, который подходит под полет. Как правило, в природе они совершают короткие перелеты, но при вливании Ки извне полет может быть увеличен. Не все летуны подходят для приручения, есть совершенно дикие экземпляры, которые могут даже разбиться о скалы, лишь бы не нести на себе человека.

Драконы же могут и не летать вовсе. Драконами следует называть только тех зверей, кто обладает разумом и имеет несколько видов магии. Они могут жить под водой или бегать по суше. Самый известный вид, как ни странно, это многохвостые лисы, причем они становятся драконами только после отращивания третьего хвоста, так как до него они действуют всегда одинаково и имеют лишь один вид магии — контроль над животными. А как только появляется третий хвост, их поведение резко меняется. Они применяют разные тактики, продумывают план атаки, а также выучивают новые заклинания. У нас не так много сведений об этом. И это к счастью, я полагаю.

Есть и летающие драконы, но они соглашаются помогать нам лишь на основании договора. Мы обязаны их кормить, чистить, снабжать кристаллами и Ки, а они за это позволяют нам летать на них.

Рутений сделал небольшую паузу, осмотрел притихший класс и с улыбкой продолжил:

- Согласно легендам, некоторые заклинания были придуманы благодаря наблюдению за магическими зверями. Раньше бывали случаи, когда сильные маги уходили от людей, строили себе хижину в глухих лесах или горах и жили там на протяжении нескольких лет. Они узнавали привычки разных животных, изучали их магию и на основании этого создавали свои собственные заклинания.

- А сейчас есть такие маги? — спросил я.

- Вполне возможно. Уверен, что мы не знаем про многих магов, оставшихся и умерших в своем уединении. Если нам улыбнутся Небеса, то когда-нибудь мы отыщем их хижины, прочитаем записи и узнаем много нового об окружающем нас мире. Немногие вернулись в мир и рассказали о своих открытиях. Сильный умелый маг не так привязан к собственной стране и не всегда считает должным поделиться знаниями. Некоторые создали собственные организации, в которых проверяли свои мысли и новые заклинания на других людях. Мы называем их сектами. Но о сектах мы поговорим в следующий раз.

Урок закончился быстро, но не успел я и глазом моргнуть, как возле меня очутился работник Академии.

- Вас приглашает к себе господин Кун Веймин.

Я кивнул Мэй и Теданю и последовал за ним.

Прошло уже много времени с нашего последнего разговора с господином Куном, и порой мне казалось, что я что-то напутал. Может, неправильно его понял. Он же не сказал ничего определенного и четкого, лишь плел какие-то словесные завесы. Может, просто проверял меня. Да, не очень хорошо отзывался об императоре, но кто же в своей стране не ругает власть? Простолюдины хулят чиновников, знатные люди — министров, а Кун Веймин находится так высоко, что вполне может коснуться и самого высокого уровня власти.

Но потом я вспоминал его лекции, наши уроки, и в очередной раз убеждался, что Академия была создана не просто так, не для того, чтобы потешить его высокопоставленное самолюбие.

Все это время я вел себя, как образцовый студент. Даже вычеркнутые предметы выглядели вполне безобидно, так как почти все ученики второго года сделали свой выбор и сосредоточились на нужных направлениях. Я изрядно продвинулся в изучении меток, но сумел обуздать их лишь после того, как изменил работу с первогодком Гоушеном. Теперь он мне ставил метки, а я старался их уничтожить. И я справился с этой задачей.

С кровью тоже выходило довольно неплохо. Уничтожить ее полностью я не мог, зато портил так, что по ней уже невозможно было выйти на мой след. Для этого я даже попросил Теданя спрятать в разных уголках Академии пузырьки с моей кровью, а потом при помощи магии отыскивал их и стирал. Оказалось, что Джин Фу все еще хранил частички моей плоти у себя, и мне это так не понравилось, что я испортил и их.

Я заметил, что первый год обучения пролетел для меня в мгновение ока, и несмотря на то, что я был занят с утра до вечера, мне нравилось учиться, нравилось быть здесь. Сейчас же, освободившись от ненужных уроков, я чувствовал, что время ожидания тянется медленно и вязко. Я почти задыхался в стенах Академии. Мне хотелось знать, что происходит снаружи. Как там Байсо? Прошел ли он свое испытание? Как поживает Мастер? Что изменилось в Черном районе? Вернулся ли Жоу и сумел ли найти то, что ему нужно? Придется ли мне снова продавать свою Ки Мин Чиню, чтобы доплатить сыскарю? Вспоминала ли меня хоть раз Лули? Я же вспоминал ее, как ни странно.

Почти каждую ночь мне снились те немногие девушки, с которыми я был знаком. То красавица Лули, поминутно меняющая наряды от самого строгого до легкого, почти фривольного, в котором она однажды вышла ко мне. То скромная Ао Минь в красных вышитых туфлях, прижимающая амулет магического зрения ко лбу. То откровенная Юэ Сюэ, умоляющая забрать ее из деревни и обещающая сделать все, что я пожелаю. И каждый раз я просыпался в поту, лицо горело от жара стыда и желания. Видимо, не зря брачный возраст начинался с шестнадцати лет.

Хорошо, хоть Мэй ни разу не появлялась в подобных снах. За то время, что мы провели под одной крышей, я настолько привык к ее присутствию, что относился к ней как к строгой старшей сестре, которая любила поучать своих несмышленых братиков в лице Теданя и меня.

Мама никогда не говорила со мной на такие темы, но в Черном районе вся жизнь людей была на виду. Все знали, кто к кому захаживает по ночам, и у кого сложились постоянные пары. Да и Тедань не раз хвастался своими успехами у женщин, говорил, что и на первой практике, где он отыгрывал господина, к нему по ночам захаживала одна служанка. И в деревне на празднике сева он очаровал местную крестьянку, хотя я не заметил у него привязанности к кому-либо.

- Жизнь коротка, а красивых женщин так много, — любил он повторять.

А ведь я помнил, как он выпрашивал поддельный амулет для привораживания идеальной жены перед поступлением в Академию. М-да, ему учеба явно пошла на пользу. Тедань и прежде был убежден в собственной уникальности, а теперь у него пропали последние сомнения. Жаль, что он все больше подпадал под влияние Кун Веймина.

Тедань нынче часто разглагольствовал о несправедливости этого мира и о том, что мы должны все исправить. И хотя он еще не понимал, каким способом мы будем достигать благоденствия и восстанавливать всеобщий баланс, но был убежден, что действовать надо. Через год-два Кун Веймину будет достаточно указать на императорский дворец, и мой друг ринется туда в первых же рядах.

Я пытался раскрыть ему глаза, обсуждал разные варианты, показывал уродство насильственных методов, но он не слышал меня. Я понял, что полностью потерял своего друга, когда он обрезал волосы, убрав синие кончики. Словно вместе с нелепым цветом он утратил и ту частичку себя, которая меня так радовала. После этого Тедань начал одеваться в строгую одежду, напоминающую кроем одеяния Кун Веймина, завязывал волосы в пучок и все больше погружался в зубрение иероглифов и классических трудов, необходимых для сдачи экзамена на чиновника.

Кун Веймин принял меня так же, как всегда, сидя за столом заваленным бумагами. Он сухо кивнул, приглашая присесть, дописал очередной документ, затем строго посмотрел на меня.

- Юсо Шен. В очередной раз удивляюсь, как столь незначительный по происхождению ученик может доставлять хлопот больше, чем любой другой ученик из благородной и высокопоставленной семьи.

- Прошу прощения за невольно причиненные проблемы. Но этот ничтожный… — тут я осекся. Я не хотел использовать вежливые фразы с самоуничижительным оттенком. — Я не понимаю, как вас обеспокоил в этот раз.

- В самом начале зимы мне пришел запрос от «Золотого неба» с вежливой просьбой разрешить ученику Академии Юсо Шену один свободный день для гостевого визита. Обрати внимание, запрос был не от Джин Фу, а от самого торгового дома.

Я непонимающе вскинул брови.

- В «Золотом небе» произошла перестановка. Насколько мне известно, Джин Фу был официально объявлен его главой. Впрочем, такие запросы не очень редки. В Академии есть и другие протеже крупных торговых домов, хотя они все же являются членами семей.

Кун Веймин переложил бумагу в сторону.

- В середине зимы пришел второй запрос, на этот раз от более могущественного человека. Сам министр из отдела наказаний Мин Чинь пожелал увидеть тебя. Оказалось, его дочь соскучилась по жениху. Я знаю, что во время подготовки закона ты каждый день ходил в дом Мин Чиня, и посчитал это хорошим признаком. Радовался, что ты примирился с мыслью о женитьбе. С трудом, но я все же сумел отклонить и это приглашение.

Я кивнул, разумно соглашаясь с таким ответом.

- И вот сегодня ко мне пришел новый запрос, причем такой, что я вряд ли смогу отклонить его.

Я даже немного растерялся. Если господин Кун смог отказать министру, чиновнику второго высшего ранга, то кто же сумел пошатнуть его авторитет? Неужто сам император? Впрочем, Кун Веймин не собирался заставлять меня угадывать.

- Зинг Ян Би вдруг изъявил желание срочно тебя увидеть. Написал, что ему необходимы наставления в начертании, так как у него возникла проблема с пониманием одного массива. Я предложил ему свои услуги и услуги Ганмо Има, Зинг Ян Би же ответил, что в его возрасте непринято менять привычки и учителей.

Мне было непонятно, почему на весах Кун Веймина старый сыскарь вдруг оказался значимее торгового дома и целого министра, но не собирался выяснять это. Возможно, Зинг Ян Би знал что-то важное о главе Академии или его связи были гораздо обширнее.

- Близится время практики, и на этот раз я бы хотел, чтобы ты оставался в Академии, укрепляя мастерство начертания. Судя по выбору предметов в этом году, ты предпочел именно это искусство, и с твоей стороны тратить месяцы на военное дело или службу мелкого чиновника было бы неоправданно глупо.

Я прикусил кончик языка, чтобы удержать себя на месте. Пустое дно! Я так рассчитывал на одну из практик, а сейчас Кун Веймин фактически поймал меня. И ведь он прав. Я сам отказался от военного дела и от философии.

- Я пока не думал об этом, — выдавил я, когда сумел перехватить контроль над своим голосом.

- Подумай.

- Так что вы решили насчет Зинг Ян Би?

- Я давно не навещал старика, так что готовься. Завтра мы посетим его дом вместе.

- Благодарю, господин Кун.

Я вышел из его кабинета, на негнущихся ногах добрел до дома и уже там рухнул на пол. Я был уверен, что Зинг Ян Би пригласил меня не ради наставничества или печатей. Скорее всего, его ученик Жоу вернулся с расследования. Он что-то узнал о похитителях девушек. А ведь прошло уже гораздо больше трех месяцев, о которых мы договаривались. Если Жоу попросит доплатить, то я не смогу принести ему нужную сумму. Впрочем, даже если он согласится принять оплату в виде Ки, при господине Куне это все равно будет невозможно.

На следующий день после одного необременительного занятия я отправился к Мастеру печатей. В этом году, как и в прошлом, он давал мне индивидуальные уроки, хотя я пару раз замечал, что своей новой ученице, Ци Юминг, он так же уделял особое внимание. Впрочем, мне не было дела до этой своенравной избалованной девицы. Ребята говорили, что она время от времени задавала вопросы о моем прошлом, вот только мало кто мог ей поведать что-то новое. И это радовало.

Теперь в моем арсенале значилось не меньше тридцати отлично отточенных мгновенных массивов, и еще штук десять находились в процессе изучения. И в случае опасности я выплескивал их из тела неосознанно, и это должно было изрядно пригодиться в будущем.

Но сегодня Мастер печатей не отправил меня на самостоятельную отработку, а усадил напротив и сказал с печальным видом:

- Шен, ты когда-нибудь думал, что такое печати и откуда они взялись?

Конечно, думал и даже искал в архивах информацию об этом, но ничего не нашел, кроме высокопарных фраз насчет элитарности данного искусства и необходимости изучать его исключительно в гильдиях.

- В моей стране есть люди, которые считают, что печати — это язык Небес, который люди не поняли, зато научились его использовать в своих целях.

- А разве так возможно? — удивился я.

- Простой обыватель не знает, как создавать амулеты, но легко применяет их по назначению. Ты не умеешь лепить горшки, но вряд ли оплошаешь, если тебе дадут его в руки.

Я уже привык к акценту учителя, да и его знание нашего языка значительно улучшилось, поэтому Мастер печатей мог выдавать более длинные и витиеватые фразы.

- Может быть, печать — это как иероглиф, ведь иероглифы также состоят из повторяющихся элементов, как и печати? А массив — это предложение. Когда мы рисуем массивы, мы приказываем этому миру голосом Неба, и мир не в силах нам отказать.

Это предположение поразило меня до глубины души, я даже забыл о предстоящей прогулке с Кун Веймином.

- Обычные люди похожи на маленьких детишек, что с высунутым языком вырисовывают такие непослушные палочки. А ты можешь даже не писать эти значки, а говорить ими. Вот только нам досталась очень плохая книга. И мы заучиваем написанные в ней предложения и тексты наизусть, не понимая толком, о чем в ней говорится. Хотя могли бы один раз понять и свободно говорить на небесном языке.

- Об этом тоже говорилось в книгах Мёнгсонг Хва?

- Нет. Это скорее размышления старика, который сумел осуществить свою мечту и тут же возжелал большего. Я не приказываю тебе бросить все дела. Ты еще совсем молод, перед тобой бесконечно долгая жизнь, которая пролетит незаметно, и я хотел бы, чтобы когда-нибудь ты вспомнил о моих словах и пожелал заговорить на языке Небес.

- Благодарю, учитель. Я непременно обдумаю ваши слова, — с восторгом вымолвил я.

- Хорошо, мой мальчик, — устало улыбнулся Мастер печатей, который был не так уж и стар. — А теперь иди. Сегодня мне больше нечего тебе сказать.

Немного оглушенный подобным напутствием, я вернулся в дом, переоделся в одежды ученика Академии и присел в ожидании посланника от Кун Веймина.