Академия 2

Глава 12 Шкурные игры

Шу, сын Джин Ганга, сразу смекнул, что задание старика Юна заключалось не столько в том, чтобы основать свою лавку и заработать денег, сколько в чем-то еще, иначе зачем было бы отвозить его в крошечный городок Чжаоцзу, что стоял посередине болота.

Старик Юн всегда был таким. Он заключал невыгодные на первый взгляд сделки, и конкуренты начинали шептаться, что глава «Золотого неба» наконец-то выжил из ума, а потом оказывалось, что выгода была и немалая, вот только проявлялась не сразу. Значит, и от вероятных наследников он ожидал не меньшего чутья.

Влезть в торговлю и купить лавку в подобных местах, как правило, невозможно. Все значимые люди друг с другом знакомы, порой даже находятся в родственных связях. Все места расписаны на поколения вперед, так что если и помрет какой чиновник, то борьбы за его звание не будет. Караваны сюда приходили лишь во время зимних морозов, когда промерзали многочисленные ручейки, поймы и топи, и в разгар летней жары, когда болота пересыхали и становились проходимыми.

Почти вся деятельность в Чжаоцзу была связана с этими болотами. Дети собирали лекарственные травы, женщины ходили по ягоды, а мужчины охотились на склизавров, которые и служили основным источником дохода города.

Шу видел, как обожженные и израненные охотники втаскивали волоком огромную тушу этой зверюги, его пасть заканчивалась странным клювообразным наростом, широченные бугристые ласты волочились по земле, а вслед за ними тянулся мерцающий слизевой след. Женщины оттаскивали малышей в сторону и строго-настрого запрещали прикасаться к поблескивающей гадости. Тут же подбежали несколько человек и принялись заваливать след землей. Шу подивился, а позже узнал секрет: именно слизь и ценилась превыше всего. Из нее делали лекарства от кожных болезней, она служила неотъемлемой частью для начертания многих массивов. Из клюва склизавра делали порошки, помогающие мужской потенции, а мясо обожали столичные аристократы. Слизь собирали в специальные склянки, а тушу разделывали на небольшие кусочки и замораживали до приезда каравана.

Местные власти не угнетали жителей, а жители уважительно относились к чиновникам, так как их благополучие зависело друг от друга. Без охотников, ежедневно рискующих жизнями на болотах, не было бы смысла и в самом городе, без государственных складов с обновляемыми заклинаниями холода охотники не смогли бы сберечь добычу. Так что на первый взгляд Чжаоцзу выглядел респектабельно и мирно. Шу подумал, неужели в этот раз старик Юн ошибся? Неспроста же он завел разговоры о передаче власти. Неужели острота его ума и хватка уже не так крепки, как раньше?

Первый месяц Шу сумел продержаться за счет одинокой вдовы и ее лапшичной, а потом с зимним караваном подъехали люди его отца. Шу считал, что ограничение на использование своих связей, богатства и наемников Джин Юн поставил лишь для того, чтобы испытать смелость молодых кандидатов. Готовы ли они нарушить правила ради значительной цели? Шу был готов.

Привезенный повар сумел придумать новые рецепты на основе местных трав и грибов, которые были включены в блюда лапшичной, и это позволило расширить клиентуру и связи. Даже высокие чиновники порой присылали сюда слуг за оригинальными супами. Вдова с разрешения Шу за хорошие деньги продавала эти рецепты в богатые дома. Но это явно не тянуло на первое место, даже несмотря на отсутствие достойных соперников. Приемный мальчишка Фу и простолюдин-зять Ливея не смогут угадать подтекст старика Юна в задании, они находились в семье не так долго и не знали характер и образ мыслей главы. Джин Вей слишком высокомерен и глуп. А с Ченгом и его сыном Джемингом была заключена договоренность насчет победы Шу, так что Шу оставалось лишь развить хоть какое-то дело и раскрыть тайный замысел главы «Золотого неба».

Еще спустя два месяца человек Шу, внедренный в сообщество охотников, сообщил, что приметил очень интересную хитрость у местных добытчиков. Слизь склизавра была чрезвычайно ядовита, и даже малейшая ее капля причиняла сильную боль. Если на человека попадало небольшое количество слизи, то он умирал не от яда, но чаще от нестерпимой боли или панических действий. Старожилы рассказывали истории о том, что охотники тонули в топях или бежали прямо на склизавра, ничего не соображая из-за одной-двух попавших капель слизи. Чтобы избежать подобных случаев, местные надевали специальную одежду, пошитую, как ни странно, из шкуры склизавра, которая прекрасно защищала их от яда. А еще охотники пили отвар из грибов, растущих только на здешних болотах, после чего они не испытывали боли вовсе.

Вскоре возникла интересная проблема, человек Шу после двух охот сильно изменился. Он все время рвался на добычу, но не ради денег или склизавра, а именно ради отвара. Говорил, что отвар делает его сильнее, быстрее и могущественнее. У местных добытчиков его действие не вызывало подобных эффектов, но все наблюдатели отмечали, что из охотников почти никто добровольно не уходил на покой. Мужчины ходили на болота вплоть до получения сильной травмы или до смерти.

Шу гадал, в этом ли заключался секрет, который ему надлежало открыть, или нет, но перспективы у этого гриба были великолепные. Что будет, если напоить грибным отваром армию? Даже представить страшно! Солдаты, которые не испытывают боли и чувствуют себя всесильными! Да они же сомнут любого врага и на следующий день снова будут рваться в бой.

К сожалению, человек Шу так и не смог узнать, какой именно гриб использовался, охотники приносили уже готовый отвар. Поэтому Шу бросил своих людей именно на это дело. Кто-то втирался в дружбу к семьям охотников, кто-то снова пытался проникнуть в их общину, что стоило немалого усердия.

Лишь ближе к лету Шу получил подробное описание гриба и рецепт отвара, в который входила и та самая слизь. А уже на следующий день к нему подошел человек с печатью Джин Юна, потребовал отдать этот рецепт ему и сказал, что Шу выбывает из состязания за нарушение четкого и недвусмысленного запрета Юна на постороннюю помощь.

***

Остаток дня Байсо метался по городу, обежав, казалось бы, все его улицы. Он останавливался в разных местах, набрасывал новые записки и оставлял их в оговоренных местах. Больше он не собирался использовать детей, да в этом уже и не было нужды. Зимняя цапля прочно закрепился в умах людей, и многие горожане готовы были работать на него бесплатно. Да, и риск попасть на предателя повысился, но если теперь Байсо вообще перестанет привлекать посредников и будет общаться с несколькими представителями только через записки, то кроме Горлянки и Сиволапа никто не догадается, что он вообще в этом завязан.

Сиволап теперь полностью подчинялся Байсо. Возможно, он никогда уже не сможет стать нормальным и всегда будет ждать приказа на любые действия, за исключением привычных ежедневных. По идее, с Горлянкой следовало поступить также, а затем передать ее в руки мэра, чтобы уничтожить его сомнения насчет Байсо, которые еще могли остаться. Но почему-то мальчик не мог так поступить. При выходе из пещеры он приказал Сиволапу перевезти девочку и прочих детей в другое место. Больше навещать Горлянку он не будет. Байсо не думал, что мэр отслеживал его перемещения непрестанно, но рисковать не хотел.

Оставшееся время до открытия дороги и отправления торгового каравана Байсо планировал потратить на укрепление позиций Зимней Цапли и перестройку системы управления. Никаких больше выпадов в сторону мэра. Никаких открытых действий. Бунт уже и так достаточно продемонстрировал власть Цапли, так что не стоило усугублять ситуацию.

Байсо обговорил с человеком Джин Юна, как и где по ходу следования каравана с ним будут связываться, чтобы подготовить достойную встречу контрабандистам в предместьях Киньяна. Никто не должен был догадаться, что он не из клана Ань.

Стоило только мальчику вернуться в дом мэра, как господин Шао тут же пригласил его на ужин, на котором по традиции присутствовали все члены его семьи: тихая забитая жена, двое сыновей, оба младше Байсо, и тетка жены.

- Как сегодня погулял? Не страшно было? Не опасно?

- Там было странно. Город даже выглядел по-другому, особенно здание тюрьмы. Оно полностью сожжено! — восхищенно, как и полагается мальчишке его возраста, воскликнул Байсо. — Я и не знал, что огонь может пожирать даже каменные дома. А еще там всех заставляют нацеплять перья. Мое выдернули прямо из живой курицы.

Сыновья мэра слушали Байсо с открытыми ртами. Им тоже хотелось выйти за пределы опостылевшего двора, посмотреть на тюрьму и нацепить белые перья.

- Я заметил, что ты уходил почти за город, к скале. Там было что-то интересное?

- Мой приятель сказал, что ребята нашли там настоящую пещеру, в которой можно жить, как горные отшельники. Ну, знаете, такие сумасшедшие, которые не моются, не стригутся и едят что попало. Я захотел посмотреть, но там совсем маленькая пещерка, без тайных ходов, без пропастей, да и отшельников там тоже не было. Поэтому мы вернулись обратно в город.

- Что говорит твой дядя?

- Он просил передать, что к прибытию каравана подготовит все необходимое, только встреча будет не в Киньяне, так как повозки при въезде проверяют, а в ближайшем городке, что в двух днях оттуда. Слышали о Лянтяне? Там у нас есть склад. Еще он просил уточнить, как лучше вам оплатить? Связками лян? Какими-то определенными товарами? Он готов предоставить их по оптовой цене.

- Твой дядя так добр.

- Он часто говорил, что первую сделку можно заключить даже себе в убыток, чтобы установить хорошие отношения. И что доверительные отношения важнее денег.

- Он мудрый человек. Буду счастлив познакомиться с ним лично, — после этого господин Шао замолчал, занявшись блюдами.

Байсо очень не понравился разговор. Мэр все же нашел какую-то связь между ним и Зимней Цаплей? Подозревает его в том, что он связан с ним? Или просто сомневается в будущей сделке? В любом случае, повернуть уже нельзя. Тигр оседлан, и теперь остается только гарцевать на его спине до самого конца.

Мальчики засыпали его вопросами о тюрьме, курице и пещере. Им было интересно все, вплоть до того, как закудахтала несчастная птица во время ощипывания. И прямо во время пылкой речи Байсо господин Шао вдруг сказал:

- Кстати, ты с караваном не поедешь.

- Что? Почему? А как же…

- Я не могу рисковать жизнью столь важного партнера. Не думаю, что твой дядя согласится работать со мной, если его племянник погибнет во время длительного и опасного путешествия.

- Но он точно откажется, если не увидит меня. Как он поймет, что вам можно доверять?

- Я лично привезу тебя на летуне в Лянтян.

- Тогда мне нужно в город, чтобы сообщить ему новые условия.

- В город ты больше не выйдешь. Там неспокойно, и я не могу больше подвергать тебя опасности. Несмотря на твой острый ум, ты все еще ребенок.

Байсо захотелось стиснуть кулаки, сломать деревянные палочки и закричать, но он всего лишь отложил пирожное в сторону, улыбнулся и спросил:

- Тогда почему вы сегодня разрешили мне выйти?

- Потому что я попросил встретиться с одной подружкой и поговорить. Потому что я рассчитывал, что ты сможешь узнать, где ее прячут. Потому что я думал, что мы с тобой партнеры и честны друг с другом. Куда ее перевезли? Ее ведь прятали в тех пещерах. Почему ты скрыл от меня это?

Мальчик швырнул палочки в сторону, вскочил и закричал, выплескивая в том числе и свои настоящие чувства:

- Потому что ее пытали! По вашему приказу! Она всего лишь девочка, мы с ней часто играли. Знаете, какая она умная? Для простой шахтерской девчонки очень умная. А ее избили, сломали пальцы, посекли плетьми и еще Пропасть знает что сделали!

Жена господина Шао съежилась и закрыла уши. Мальчишки тоже перепугались: если бы один из них посмел повысить голос на отца, то был бы немедленно выпорот.

Мэр рявкнул:

- Все вон!

Они тут же покинули комнату, не оглядываясь.

- Как я мог сказать вам, где она, после того как увидел, в каком она состоянии? — немного успокоившись, сказал Байсо.

- Она единственная знает, кто такой Зимняя Цапля и где его найти. Этот пернатый постоянно переходит мне дорогу. Он даже поднял бунт в городе. В моем городе! — господин Шао словно забыл, что разговаривает с ребенком. — И все ради этой девчонки. А, значит, она на самом деле знает что-то про него. Так куда ее перевезли?

- Я не знаю, — буркнул Байсо. — Хотите пытать и меня? Пожалуйста! Ради меня никто бунт поднимать не будет.

Мэр мягко улыбнулся.

- Конечно. Всего лишь прилетят все летуны Киньяна и снесут Ваньшань до основания. Видишь, ты мне не доверяешь. Обещаю тебе, что если девчонку найдут, то никто и пальцем ее не тронет, напротив, ее вылечат. А узнать о Зимней цапле можно и без применения пыток. Потом я отдам ее тебе, и она будет твоей личной служанкой. Хочешь — дружи с ней, хочешь — заставь служить. Ну? Как тебе такой вариант?

- Я действительно не знаю, где она сейчас. Мне разрешили прийти только потому, что собирались ее куда-то перепрятать. Кажется, ребята поняли, что я не такой, как они.

- А тот приятель, который провел тебя к ней? Он знает?

Байсо развел руками. Вовремя он изменил сознание Сиволапа. Ради него восстание он поднимать не собирался.

- Хорошо. Я сам выясню. Выход в город для тебя отныне небезопасен, тем более, как ты говоришь, они тебя подозревают. Так что придется посидеть дома. С человеком твоего дяди я свяжусь напрямую. Думаю, дядя не будет возражать. Напишешь записку для него.

Мальчик поклонился и ушел в свою комнату. Он даже не мог оплакать своего друга. Сначала погиб отец Сиволапа, теперь и сам Сиволап…

Несколько дней после этого разговора Байсо находился в эмоциональном оцепенении, он смог себе позволить такое, делая вид, что обижен на господина Шао из-за запрета. Он постоянно представлял, как добродушного и честного Сиволапа сейчас терзают в каких-нибудь застенках. Могла ли слететь магическая привязка после пыток, Байсо не знал.

Было ли ошибкой оставлять Сиволапа на свободе или нужно было приказать ему спрятаться вместе с Горлянкой? Но это было бы чересчур подозрительно. Даже глупец бы задумался насчет такого совпадения. Может, все же зря Байсо влез в политику? Может, стоило ограничиться накоплением денег, тогда бы он сумел выкупить себе место в караване и уехать из этого городишки? Впрочем, он что-то подобное и планировал вплоть до попадания в ту кристальную пещеру. Значит, нужно было затихнуть после этого. Никаких чиновников, никаких бунтов, только мелкие махинации и шантажи. Мэр бы продолжал игнорировать Зимнюю Цаплю и его выходки. Но тогда бы Цапля не приобрел такого влияния на горожан, и через какое-то время интерес к красивой, но бесполезной легенде угас.

Байсо вдруг подумал, что ничего не знает о том, как Джин Юн сумел вывести захудалую лавку в одно из популярнейших мест. Приемный отец рассказывал ему подробную историю роста торгового дома «Золотое небо», буквально каждый шаг, каждый этап, какие союзники у него были, какие эксклюзивные контракты он заключал и на какие хитрости шел, чтобы получить товар, которого больше ни у кого в Киньяне не было. Он подкупал, льстил, подстраивал неприятности конкурентам, даже женил двух старших сыновей на дочерях нужных ему людей. Но все это было в рамках обычной столичной возни. Все так делают, кто-то успешнее, кто-то хуже. На определенном уровне у всех есть личные связи, средства и возможности, и побеждает порой самый удачливый или самый предусмотрительный. В случае Джин Юна — безумная упорность и уверенность в успехе. Как говорил Джин Фу, многие соглашались на предложения его отца только из-за его фантастического энтузиазма, и не сомневались, что такое поведение обязательно подкреплено сильной поддержкой, которую торговец-выскочка предпочитал скрывать.

Что ж, Байсо и сам начинал когда-то с одной наглости. Наглость помогла ему выжить в смутных делах со смолкой. Наглость помогала пролезть в такие дебри, куда бы не смог пролезть ни один нормальный человек. Так что он все делал правильно. Его скорее бы поймали, попытайся он тихо и незаметно подзаработать тут. Он настолько громко заявил о себе, что его потеря будет стоить городу ныне немалых проблем. Или мэр думал так, что будет стоить. Значит, не время сдавать назад. Нужно еще повысить планку.

Немного погодя Байсо заметил, что отношение слуг к нему изменилось. Пожилая сухая женщина, которой доставалось от избалованного Яочуана больше всего, теперь не избегала его, а напротив старалась мелькать возле комнаты почаще, приносила его любимые пирожные, спокойно выслушивала новые придирки и искренне просила прощения, а не поджимала губы. Мальчик не мог понять, что такого случилось, раз старая Су подобрела. Поэтому когда он в очередной раз поймал ее на подкладывании вкусностей, то спросил напрямую:

- Старуха, ты хочешь, чтобы я растолстел и перестал влезать в новую одежду?

- Прошу прощения, господин Ань, конечно, нет. В последнее время вы очень грустите, и старая Су хотела порадовать вас хотя бы пирожными «борода дракона».

- Дело только в этом? — насмешливо приподнял бровь Байсо.

- Мне нет прощения, но старая Су невольно услышала, как вы говорили про ту девочку, Горлянку. Никто никогда не смел кричать на господина Шао. Госпожа ни разу не вступилась даже за собственных детей, боясь его гнева. А вы такой молоденький, а не испугались защитить обычную шахтерскую девочку.

У Байсо непроизвольно затряслись губы и повлажнели глаза. Он так долго держал себя в узде, даже обескураженно глядя на изломанные пальцы Горлянки удержался от слез, но от слов глупой старухи он словно расклеился.

- Я не хотел… — высокомерно начал говорить он, но голос его пресекся. — Я не защищал…

Старуха подошла к нему поближе, потом бережно притянула к себе и погладила по голове:

- Ты очень храбрый и искренний мальчик.

И Байсо разрыдался, презирая себя за слабость, но он не смог остановить поток слез и долго стоял в объятиях служанки, уткнувшись ей в плечо. А старая Су продолжала успокаивать его, проговаривая бессмысленные утешения.

Когда он выплеснул весь гнев, страх, боль и чувство вины, он отошел на шаг и, вытирая шелковыми рукавами лицо, спросил:

- А ты не слышала про Сиволапа? Его поймали? Его обидели?

Су покачала головой:

- Нет, но завтра придет моя дочь, я могу попросить узнать о нем. Кто его отец, где он живет?

- Его отец, — Байсо запоздало всхлипнул, но сдержался, — его отец погиб во время бунта. Он жил в северной части города. Зря я попросил отвести меня к Горлянке.

Тут ему в голову пришла одна мысль.

- Я слышал, что Зимняя Цапля противостоит господину Шао, — едва слышно сказал Байсо. — Может, я как-то смогу ему помочь?

Женщина как-то подобралась, посуровела и также тихо ответила:

- Раньше-то я относила письма в одно место, но как взяли-то Горляночку, так письма никто и не забирал. Не могу я помочь.

- Я знаю одно место, но теперь мне нельзя выходить из дома, а то я бы такого нарассказывал, ух! Ты сможешь попросить дочь отнести письмо туда? И захватишь еще немного денег, вдруг Зимней Цапле понадобятся?

Старая Су закивала, обняла напоследок мальчишку и ушла, пообещав зайти ближе к вечеру. А Байсо радостно бросился писать несколько записок. К его удивлению, после постыдной истерики и слез он словно ожил, теперь ситуация не казалась ему безвыходной. Он обязательно выкрутится.

***

Весна в Ваньшань пришла хоть и поздно, зато решительно. Стоило только солнцу приподняться повыше над горизонтом и заглянуть в первый раз в расселину между горами, где ютился городок, как изменилось все, даже воздух. Стремительно таяли надоевшие сугробы, обнажались склоны, и цвет Ваньшаня с серого изменился на черный, а затем без промедления на зеленый.

Травы, получив капельку тепла, сразу пошли в бурный рост. Городские власти выжимали все силы из шахтеров, добирая последние партии камней для продажи, женщины и калеки днями и ночами работали на складах, сортируя и упаковывая товар. Байсо думал, что по идее они должны были делать это по мере добычи, постепенно, но мэру было выгоднее заплатить за пару недель круглосуточной работы, чем в течение всего года за несколько часов в день.

Дети и женщины из ста семей усердно трудились на своих полях, спеша посадить зерно и овощи. Скорее всего, и мать Бохая ходила на сев, переживая за своего потерявшегося сына. Байсо думал переправить ей весточку через старую Су, но не стал рисковать. Сумасшедшая женщина могла на радостях сболтнуть кому-нибудь, и тогда у мэра возникли бы ненужные вопросы.

В целом, работа через старую служанку оправдала себя. Байсо щедро оплачивал ее труд, а она исправно передавала его письма, пересказывала общегородские новости, что, конечно, было несравнимо с тем потоком информации, что собирала ему Горлянка, и жалела бедного мальчика. Су считала, что Байсо всего лишь помогает Зимней Цапле, а тем временем он отдавал указания нескольким людям, работу с которыми он планировал наладить перед запретом мэра.

Сиволап больше не появлялся в городе, и Байсо мысленно попрощался с ним.

Периодически господин Шао вызывал к себе мальчика и озвучивал текущие переговоры со связником дяди Ань. Например, он захотел заработать еще больше денег и отправить не только пустые кристаллы, но и заполненные Ки.

- Это хорошо, — протянул Байсо, — но разве это не привлечет внимание зверей во время каравана? Такое количество Ки будет сиять на весь лес. А вдруг какая-нибудь трехвостая лиса учует и уничтожит караван?

Мэр довольно расхохотался, потирая руки:

- Для такого случая я приберег несколько рулонов шелка, которые, кстати, «Синий ветер» также оплатит.

- Шелк? А как шелк может помочь? — не понял Байсо.

- О, это непростой шелк, его делают какие-то особенные голубые черви. В стране Белокрылого Быка запрещено его вывозить за границу. Если прикрыть этим шелком хоть тысячу полных кристаллов, никто не сможет уловить или увидеть Ки, даже стоя в двух шагах от повозки.

Байсо сразу оценил возможности этой ткани. Это просто драгоценность для всех шпионов, воров, караванщиков и торговцев. Можно обшить кошель изнутри таким материалом, и никто не увидит, какой амулет ты носишь или сколько с собой таскаешь кристаллов. Сейчас тайники с Ки и амулетами защищены массивами, но ведь начертатель, что рисовал их, будет знать об этом месте. А при наличии загадочного шелка от голубых червей уже не требуются гильдийцы, и можно самостоятельно скрыть клад от чужих глаз. Да! Ведь еще можно продавать небольшими кусочками, и в розницу его с руками оторвут, а мэр собирается продать бесценный товар какому-то торговому дому?

Господин Шао подмигнул растерявшемуся мальчишке:

- Первую сделку можно заключить и в убыток, помнишь? Хотя уж я-то в убытке не останусь.

Несмотря на то, что мэр теперь пребывал в хорошем настроении, он по-прежнему не выпускал Байсо за порог. Даже когда приехал караван, и весь город радовался привезенному прошлогоднему зерну, мясу и прочим продуктам, мальчик торчал в поместье. Единственное, как он сумел отомстить, так это выкупить приличный запас еды руками шахтерского фонда, чтобы приберечь на черный день.

Лишь спустя неделю, когда торговцы двинулись в обратный путь, Байсо разрешили выйти вместе с мэром, чтобы проводить их. Десятки тяжелогруженых повозок проезжали мимо, в некоторых под огненным камнем и тонким слоем иноземного шелка лежали драгоценные заполненные кристаллы. Байсо знал, что Ки, которая вложена в них, это энергия, что сдавали истощенные жители Ваньшаня в качестве налога. Таким образом, мэр не только занимался запрещенной добычей и продажей кристаллов, но и торговал государственной собственностью — Ки. Даже одного из этих преступлений уже было достаточно для казни через медленное выкачивание энергии.

И Байсо достаточно было ошибиться всего лишь один раз, и мэр, несомненно, стер бы его в порошок.