Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда

Глава 32

С силой оттолкнув напавшую на меня женщину, я сначала повалилась на пол, но быстро вскочила на ноги, лишь чуть путаясь в юбках. К моему огромному сожалению, дама тоже обладала прытью и ловкостью и уже через мгновение тоже была на ногах. Нас разделяло несколько шагов и звенящее напряжение.

Прекрасно! Вот просто превосходно, иначе не скажешь. Когда мне необходимо было попасть на Грани, то вот совсем никак не получалось. А тут…

В этот раз все было совсем иначе. В первый раз – это был полет, ощущение, словно ты бежишь по самой кромке или тебя уносит порывом ветра. А сейчас ощущение было, что я все равно не прорвалась внутрь, будто все же встала на моем пути прозрачная стена. Со Стейном это было как прыжок через ущелье, когда точно уверен, что тебя кто-то подхватит. И сам переход казался мгновением, в котором мы и не задерживались вовсе.

А теперь… теперь я точно знала, что я по ту сторону Грани. Может, даже внутри самого Сердца, но об этом думать не хотелось. Безумно зачесалось между лопаток, но я лишь передернула плечами. Помещение, в котором мы оказались, было небольшим, но совершенно пустым. Ни единого источника света, но темно тоже не было, скорее напоминало предрассветные серые сумерки. И каждый звук, казалось, сопровождался резким звенящим эхом.

И как теперь отсюда выбраться – даже не представляла. И уж тем более не представляла, что делать с этой дамой. Личность которой больше не была для меня тайной. Даже несмотря на то, что иллюзия пошла трещинами в самом прямом смысле этого слова.

Женщина все так же сжимала в руке какой-то артефакт. Манто слетело, открывая целомудренное декольте бордового платья. А на груди красовался до боли знакомый мне медальон. Так вот какие у него свойства. И вот какие тайны скрывала мать-настоятельница приюта святой Агнессы. Воистину – за святым обликом порой прячется демон. Демон, который из сирот создал армию, который плел свою паутину, чтобы…

– Зачем, ваше величество? – спросила я, намеренно называя ее статусом, которого она давным-давно лишилась.

Голос отразился от стен и разлился звоном горного хрусталя. Красиво. И страшно одновременно. Мелькнула мысль, что я в ловушке. Что теперь этот артефакт поглотит и меня, и опальную изгнанную королеву. Но я тут же отмахнулась от нее. Потом буду страдать на сей счет.

Улыбка на лице настоятельницы превратилась в большую трещину, разорвала личину до ушей и облезла несколькими ошметками. Жутковато выглядело, если честно, но я стойко не отводила взгляда.

– Что именно, Адалинда Эдерсон? – растягивая слова, заговорила королева. Не Матильда Кептинг. А та, чье место заняла нынешняя королева-мать. Анабель Стерлин. – Зачем я здесь? Зачем затеяла это? Зачем… что?

– Зачем вы предали короля? – начала я с самого начала. – Он переступил через все возможные правила, чтобы сделать вас королевой. И что вас не устроило?

В этот момент мир вздрогнул, как от удара, земля задрожала мелко, противно, и эта дрожь передалась мне, прокатилась по всему телу, вызывая какой-то животный ужас. Пространство затопил звон. И следом – вспышка. Словно в резной хрустальный бокал упал солнечный луч.

Бывшая королева, лже-настоятельница и один Многоликий знает, кем эта женщина была еще, окинула взглядом помещение и улыбнулась.

– Предать можно того, кому ты был верен. Или хотя бы собирался быть верным. Я не могла предать его, – Анабель снова улыбнулась, и с ее лица слетело еще несколько ошметков иллюзии. Сняла бы она уже этот медальон, что ли. Жутко смотреть. – Я – варгелонка, Линда. Если ты хоть немного знаешь историю, то тебе также известно, что некогда Квитгрейн и Варгелон были единым королевством. Годы войн, переворотов, снова войн – и королевства распались, разделились. Но невозможно разделить то, что едино, – меня от таких заявлений почему-то начало тошнить, но пришлось кивнуть. Слишком уж хотелось узнать, что происходит в голове этой женщины. – Почти столетия попыток наладить все мирным путем. Еще столетие стычек… и затишье. Но…

– Но с маниакальными идеями просто так не расстаются, так выходит? – не выдержала я, сжав руки в кулаки.

– Ты ничего не понимаешь, – фыркнула королева.

Тут я спорить не стану, сложно понять, чем руководствовались люди, готовые уничтожить тысячи жизней ради того, чтобы навязать свою дружбу и любовь.

– Почему – Сердце? – решила я не углубляться в логику, а выведать факты. Кто знает, сколько у нас времени. Тем более что происходило что-то странное. Становилось все светлее и светлее, а звон усиливался.

– Это защита. Ослабив королевство и убив короля, я могла бы собрать Сердце снова, сесть на трон и подписать мир и объединение с Варгелоном.

И как-то дама даже не задумывалась, что и всего несколько часов прорыва из тьмы стоили бы жизни тысячам людей. Ни в чем не повинных людей. Это в голове не укладывалось просто.

– Но что-то пошло не так, – заключила я.

– Операцию прервали. Я не закончила ритуал, Сердце треснуло, но не распалось. Осколки разлетелись, но их собрали. Почти все. Остался один – которого никто не мог найти. Но не зря говорят, что Сердце притягивает осколки само. Вот он, этот последний осколок, и привел тебя сюда. Медленно, но все же.

Я подавила тяжелый вздох. В голове наконец-то складывались пазлы. Эта женщина провернула столько всего… По ее приказу убили моих родителей.

– Вырвать сердце моей матери была ваша идея? – спросила я, и голос все равно осип.

– Она сама написала, что осколок – в сердце. Вот только я не мать, чтобы осознать: сердце матери – ее дитя. Осколок был в тебе. Но и здесь все оказалось непросто, – женщина почти сбросила иллюзию, и теперь передо мной стояла уже привычная, но совершенно не знакомая мне настоятельница. – Сначала твое имя украла Тара. Святые стены не позволили мне применять магию, а покинуть я их не могла. До недавнего времени. Пока не умер мой бывший супруг и заклятие заточения, сотворенное на его крови, не утратило силу. Но оказалось, что уже слишком поздно. Все вы поразлетелись. И следила я не за той девушкой, как оказалось.

– Ее вы тоже убили.

Женщина виновато как-то улыбнулась. Словно не убила, а разлила варенье по столу. Боги, она не в себе?!

– Все это во имя благой цели, дорогая. И ты бы поняла, если бы увидела. Но ты не увидишь уже ничего. Мне жаль.

И все. Она с размаху треснула тем артефактом, что сжимала в руке, о пол. Артефакт разлетелся вдребезги. Снова раздался удар. Звон. И я поняла, что это все. Конец. Она здесь, чтобы завершить то, что было начато несколько лет назад.

Ну вот я и узнала, как на самом деле трещит и рассыпается хрусталь. Не знаю, пригодится ли мне в жизни это знание. Да и будет ли она потом – жизнь? Я застыла в мгновении, пытаясь понять, что делать. Как предотвратить трагедию?

Черные щупальца ползли из разбитого артефакта, впитывались в трещины на хрустальных стенах. И трещины становились больше, а звон – громче. Само пространство дрожало, как воздух над перегретым песком. И земля гудела под ногами.

Вот так, похоже, и выглядит конец света.

И… я не придумала ничего лучше, чем сжать в руке медальон. Да и то… неосознанно, на уровне рефлекса.

– Чем бы ты ни был занят, ты мне нужен, Бенджамин. Ты мне очень-очень нужен… – я чуть задумалась и пошла сразу с козырей. – Я даже за тебя замуж выйду, если ты сейчас придешь и спасешь этот ужасный, несправедливый мир.

Несколько мгновений тишины, за которые я уже окончательно хотела впасть в паническую истерику, и в голове раздалось:

“Ты так даешь согласие, словно угрожаешь мне!” – хмыкнул бастард преувеличенно, как-то совершенно неоправданно весело. Но этот тон дал надежду – все будет хорошо. Обязательно будет хорошо. Он знает!

И прежде, чем я успела придумать достойный ответ и не сильно его расстроить по поводу перспектив нашего бракосочетания, Бенжамин оказался рядом.

– Щенок! – просвистела мать-настоятельница. – Ты опоздал! – и этот безумный смех, от которого хочется треснуть преподобную по уже полностью восстановившейся физиономии.

Всего лишь взгляд Стейна на меня – скорее, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке. И все завертелось как-то слишком стремительно.

Анабель дернула медальон на шее, разлетелись звенья цепочки и тут же сама настоятельница вспыхнула, словно искра. Магический шар слетел с ее пальцев, понесся в нашу сторону… У меня в одно мгновение пронеслась вся жизнь перед глазами. Но шар застыл, а после его словно разорвало изнутри, словно праздничный фейерверк. Но тут же последовал еще удар. еще и еще. В какой-то момент просто передо мной словно выросла прозрачная стена, щит. Но спокойней от этого не стало. Слишком быстро, страшно и громко все происходило.

Магия словно канатами спеленала Анабель Стерлин, едва она попыталась атаковать. Кого – непонятно. Но зато спеленало ее так, что женщина не устояла на ногах и упала на колени, разразившись бранью. Очередной взрыв оказался такой силы, что у меня заложило уши, в голове затянуло протяжным звоном, а мир начал расплываться.

– Соберись, Линда. У нас мало времени! – рявкнул Стейн, и это помогло взять себя в руки. Он ткнул мне лист, исписанный красивым, четким, но почему-то страшно расплывающимся почерком, и скомандовал: – Приступай.

И в этот момент снова вспышка магии. Я позволила себе лишь мгновение понаблюдать, как светлая и словно бы золотая энергия поедает черные щупальца. Стейн снова пытался спасти Сердце.

Проклятье! Приступать. Даже человеку бесконечно далекому от магии стало бы понятно, что мне сунули заклинание. Что оно должно сделать? Какой должен быть эффект? Хватит ли у меня сил?

А вот и он – высший момент абсолютного доверия. Момент, когда мы оба все решим для себя, если у нас будет какое-то “потом”. Ведь если двое доверяют друг другу вот в такой ситуации, то, наверное, смогут доверять даже в таком безнадежном деле как брак. Я бросила взгляд на бледнеющего от перенапряжения и перерасхода магии Стейна. И… начала читать.

Не знаю, как именно действует заклятье, но на какое-то вечное мгновение я оказалась в неком вакууме, в невесомости. Вне времени и пространства. Менялись местами пол и потолок, если то и другое можно было так назвать.

Смешивались звуки, и их поглощала тишина.

А я читала, не сразу заметив, как разогреваются, наполняясь магией, каналы. Как вплетается в слова сила, а после те, словно получив команду, жалящими искрами впиваются в мое же тело. Где-то на краю сознания поднял голову страх. Но… поздно бояться. Когда ты все решил, страху уже просто не остается места. Это какое-то безумие, наверное. Но оно понятное и даже приятное. Это безумие смертника, который готов отдать жизнь за что-то важное. И вместо паники сознание взрывает радостный азарт.

В какой-то момент зуд между лопаток превратился в жжение. А после в боль. Слова заклинания я уже не произносила, а не то цедила, не то… шипела сквозь зубы.

Что происходило после того, как я произнесла последнее слово заклинания – не знаю. Просто все резко погрузилось во тьму.

…Я очнулась и первое, что увидела – лицо Стейна, полные тревоги голубые глаза, морщинку, что залегла между бровями. Он был бледен и устал. Но я все равно полминуточки малодушно помечтала, что все происходящее – просто кошмар, и тут же взяла себя в руки.

– Не знаю, чего ты этим хотел добиться, но очень надеюсь, что получилось.

– Более чем, – и тут же продемонстрировал мне небольшой прозрачный кристалл, который он держал двумя пальцами.

Многоликий в семи ипостасях. Тот случай, когда жизнь всего мира в прямом смысле зависит от песчинки…

– И что? Сил-то у вас не осталось, – фыркнула настоятельница. Вот кто вообще ей слово давал?! – Помимо того, мало просто собрать Сердце. Чтобы оно срослось, его ещё необходимо напитать энергией.

На любимом лице мелькнуло раздражение. Он помог мне подняться, отряхнул пыль с моего платья, скорее нервически. И посмотрел прямо мне в глаза.

А я осознала: сказанное настоятельницей – правда, и… он это знал. Более того, готов был умереть. Как, впрочем, и я. Но… нет. Нет!!!

– Нет! – вырвалось у меня, и я даже попыталась встать.

– Я сейчас отправлю тебя домой…

– Нет, Бенджамин! – рявкнула я громче. Так, что снова зазвенели стены.

– …Когда окажешься в безопасности…

– Демоны бы тебя побрали, Стейн. Я люблю тебя и не собираюсь смиряться с тем, что…

Он не дал договорить. Накрыл мои губы поцелуем, почти болезненным, прощальным, невыносимым. Хотелось вскрикнуть, ударить…

– Так надо! – припечатал его высочество.

Да сейчас! Но едва я успела возразить, как за его спиной словно из чистого света сформировалась женская фигура.

– Необязательно, дорогой сын, – заговорила женщина.

Стейн вздрогнул. Порывисто развернулся и, кажется, перестал дышать.

– Мама… – никогда не видела его таким растерянным.

Сотканная из магической энергии фигура приблизилась к нам, подняла руку, словно хотела коснуться его щеки, но передумала.

– Я горжусь тем, каким ты стал, – заговорила она. – Ни одна мать и мечтать не смела бы о таком сыне. А теперь отдай мне осколок и ступайте отсюда.

– А как же энергия? – нахмурилась я.

И женщина бросила взгляд на связанную Анабель. Настоятельница все поняла куда раньше, чем я, забилась в путах, разразилась ругательствами, но это ей уже не помогло бы.

– Желаю вам счастья, – снова улыбнулась мать Стейна.

И снова подавила порыв прикоснуться к сыну. Вероятно, причиной было то, что она вся состояла из чистой энергии. А после взмахнула рукой – и нас словно порывом ветра буквально вынесло в реальный мир. В ту самую пещеру.

Сердце сияло. Срастались трещины. Оно восстанавливалось. А там, внутри, безвозвратно умирали две женщины. И если настоятельница получила по заслугам, то мать Бенджамина…

Я просто взяла его за руку. Сплела наши пальцы, давая понять, что рядом. И всегда буду рядом. Но он не отрывал от артефакта взгляда, пока теплилась хоть искра. Хоть намек. И так же крепко сжимал мою руку.

– Грязные порты Многоликого! – на всю пещеру раздался ошарашенный голос короля. – Мы победили!

И вот только теперь пришло осознание: все уже позади. Впереди много работы – найти и обезвредить членов ордена Черного сердца. Но сейчас случилось главное – артефакт восстановлен, а опальной королевы больше не существует. А значит, теперь каждый шаг будет наверх. Каждый шаг будет победным.

По щекам покатились слезы. Горячие слезы облегчения. Стейн меня тут же обнял, я ткнулась носом в его плечо и какое-то время беззвучно плакала. Выплескивая все, что сдерживала до этого момента.

– Надеюсь, что это ты сейчас не раскаиваешься так, что призналась мне в любви и согласилась выйти за меня замуж, – хмыкнул Бенджамин, не пойми каким вообще усилием воли еще собрав силы для шутки.

Возможно, потом он даст себе время пережить и оплакать последнюю надежду вернуть мать. Но сейчас…

И тут у меня в голове начало выстраиваться в общую картину все произошедшее. Не только то, что сделано, а и то, что обещано. А в общем-то, да. Я тут такого наговорила сегодня… Но, кажется, на попятную пойти уже не удастся.

– Эх, мистер Стейн, знали бы вы, какое “счастье” заполучили… – всхлипнула, но все равно поддела я любимого.

– А кто сказал, что мне нужно какое-то другое? Я это люблю. Больше жизни!

И да… я ему снова верила. И, кажется, он это уже прекрасно знал.