Африканский рубеж 9

Глава 14

Гул в кабине Ми-8 сливался с радиообменом в единый звуковой ряд. Сам вертолёт ровно летел над густыми зарослями, но периодически нас болтало от восходящих потоков. Утреннее солнце окончательно встало из-за горизонта и теперь припекало через блистер гораздо сильнее.

Вадик молчал, продолжая слегка трясти левой ногой. А за спиной открытая дверь в нашу кабину исполняла роль маятника.

— Вадим, возьми управление, — произнёс я по внутренней связи, но Давыдов не ответил, продолжая сидеть и трясти ногой.

Справа послышался щелчок сидушки Кузьмича, который вернулся к нам из грузовой кабины. Бортовой техник показал мне большой палец и занял своё место.

— Как говорит один наш общий знакомый, «по мне и так нормально», — сказал Константин Кузьмич по внутренней связи и улыбнулся.

— Он что-то неразговорчив сейчас, — ответил я.

— А⁈ Что⁈ — крикнул Давыдов, повернув голову в нашу сторону.

Я спокойно показал ему на ручку управления, и он утвердительно кивнул.

— Управление взял, — произнёс Вадим, и я убрал руки от ручки и рычага шаг-газ.

Мой блистер был приоткрыт, но это не спасало от запахов пороха, разогретого металла и гари, которые были повсюду. Дорога, которая вела к Макени была усеяна горящими машинами, от которых чёрный дым несло в сторону города. Операция по взятию города, хоть к ней и готовились, похоже пошла не совсем по плану.

— Пробоин много. На сдвижной двери каким-то образом сломали защёлку. Теперь она не закрывается. Масло накапало с этих «недобульдозеров». Короче говоря, всё штатно, — объяснял мне Кузьмич, пока мы летели к площадке.

— Нас знатно пощипали, командир. Как мы вообще выбрались? — выдохнул Вадим, стирая рукавом пот со лба.

— На честном слове и на заводской гарантии, — ответил я, не отрывая взгляда от горизонта.

Повернув голову влево, я начал искать глазами ведомого.

— 2-й, как у тебя? — запросил я.

— Борт норма. Пара дырок, но всё работает, — отозвался командир второго Ми-8.

Пара Ми-24 летела впереди. Марат Резин тоже доложил о рабочем состоянии матчасти.

Через десять минут мы уже были над нашей временной базой. Посадка прошла штатно. Даже Вадик приободрился и вновь стал отпускать шутки «за 100».

— Вообще, нормально всё прошло. Чутка вспотел, но это ж обычное дело. Верно, Саныч? — спрашивал он у меня, пока мы выключали двигатели.

— Нормально. Только ещё ничего не прошло. Первый вылет только сделали.

— Ну… да. Запамятовал. Всё равно, нормально, — улыбался Давыдов, открыв свой блистер и показывая что-то водителям машин.

Рядом с площадкой уже стояло два грузовика. В одном из них были легко узнаваемые ящики. Именно в таких и перевозят неуправляемые ракеты С-8. Однако, что-то их было совсем немного. Одного грузовика явно маловато для снаряжения четырёх вертолётов.

В другом же были несколько другие ящики с боеприпасами.

— Саныч, а это всё⁈ — спросил Вадим, показывая на грузовик с ящиками С-8.

— Других грузовиков не вижу, — ответил я.

В это время несущий винт остановился, а к нам устремились техники, топливозаправщик и два грузовика. Кузьмич выскочил наружу и вместе с ними начал беглый осмотр повреждений.

Я вышел следом, поправляя жилет с запасными магазинами. Навстречу, поправляя свою кепку, шёл Гаранин и полностью экипированный Гиря. Вид у него был сосредоточенный.

В это время на посадку зашла и пара Ми-24 Марата Резина, подняв пыль и куски травы.

— Как обстановка? — спросил Седой, подойдя ко мне.

— Рабочая. Высадили обе группы. Не сразу, но зато всех. Попали в засаду. Ну к этому морально были готовы.

— Противник знал о нашем прибытии? — спросил Гаранин, наблюдая как техники вставляют пистолет топливозаправщика в горловину топливного бака вертолёта.

— Я в этом даже не сомневаюсь. Но не думаю, что у нас есть время сейчас разбираться.

Гаранин и Гиря одновременно кивнули. Седой поставил руки в боки и ещё раз осмотрелся. Кирилл же в это время подзывал свой отряд и выстраивал их рядом с вертолётами.

С собой парни тащили один АГС-17, а также несколько ящиков с боеприпасами.

— 30 человек. Я 31-й, — сказал Кирилл, показывая на парней.

Тут и Гаранин повернулся к нам, показывая Гире, чтобы тот достал карту. Я махнул Вадиму и экипажу моего ведомого. Пара Ми-24 ещё только выключалась, так что им будем доводить дополнительно.

— Работу продолжаем. Смотрите сюда, — произнёс Седой и показал пальцем в точку на карте.

Место назначения находилось на северной окраине города. Чтобы туда добраться, нужно было облететь Макени и подобрать площадку уже в районе объекта.

— Вот здесь. Ключевая транспортная развязка и старое административное здание на возвышенности. С него можно контролировать все подходы к городу с севера. Нужно доставить туда группу во главе с Гирей. Они должны занять объект. По нашей информации, подкрепление к ним не идёт.

— И насколько этой информации можно верить? — спросил я.

— Я задавал тот же вопрос, — шепнул мне Гиря.

— Верить можно, а вот доверять… в любом случае, северную окраину нужно занимать.

Я посмотрел на Гирю. Тот только развёл руками.

— Сергей Викторович, где АСП? Здесь ящиков только на два блока? — спросил я.

— Как сказали местные, их колонна попала в засаду в десяти километрах отсюда. То что привезли — это всё, что есть, — ответил Гаранин.

Подлетая к площадке, я видел взорванные машины, но они были уже ближе к городу. На подступах к площадке никаких взорванных машин не было. Кто-то в Сьерра-Леоне явно хочет, чтобы мы «обделались».

Вадик прицокнул, а командир второго Ми-8 задумчиво почесал подбородок. Ситуация была совсем не из приятных. Ждать, что нам привезут ещё АСП, было опрометчиво.

— Я так понимаю, что здесь мы и верить не можем, и доверять не стоит.

— Вы проницательны, Сан Саныч, — сказал Гаранин и сплюнул в сторону.

Кузьмич подбежал к нам и подтвердил, что неуправляемых ракет только на четыре блока. Решать тут было нечего.

— Предложение, Сан Саныч? — спросил Седой.

— «Шмели» летят в Лунги. 31 человек к ним не влезут. На базе пускай снаряжаются и летят сюда, — предложил я.

Гаранин согласился, и бортовые техники быстро рванули к вертолётам. Ещё раз уяснив задачу, мы все отправились на подмогу техникам. Тут уже не до званий и должностей. Надо было быстрее подниматься в воздух и лететь на задачу. Даже бойцы Гири оказывали поддержку и разгружали ящики.

Не прошло и получаса, как мы запустились и готовились взлетать. Вадим выглядел напряжённым. Кузьмич же наоборот излучал спокойствие и по-отечески похлопывал Давыдова.

— 2-й, взлетаем парой. Внимание! Взлёт, — скомандовал я в эфир.

Наш Ми-8, тяжело оторвавшись от земли, взял курс на Макени. Небо уже изрядно заполнилось тёмным дымом, а солнце начало заходить за тучи. С моря потянулись свинцовые облака.

— Кажется, дождь собирается, — сказал я, когда мы отвернули на западную окраину Макени.

— Сейчас видимость упадёт. Тогда мы уже не высадим никого, — ответил Вадик.

— Высадим. Можешь в этом не сомневаться, — ответил я, продолжая обходить районы, которые ещё недавно были заняты боевиками.

Когда Вадим заметил, что мы обходим город слишком широко, начал пересчитывать маршрут.

— Саныч, эти районы уже не под боевиками.

— Я в этом неуверен.

И как в воду глядел! На западной окраине в нас начали стрелять, но до фюзеляжа долетали только отдельные пули. Ведомый заранее перестроился в левый пеленг, и мы прошли опасный район уже более спокойно.

В кабину заглянул Гиря и запросил обстановку.

— Три минуты, — крикнул ему Вадим и показал на группу строений, которые нужно будет занять нашим ребятам.

Когда до точки оставалось пару километров, земля под нами снова ожила. С крыши одного из зданий по нам ударили из автоматов. Пули прошивали воздух совсем близко от кабины.

— 2-й, слева работают. Отворачивай, — произнёс я в эфир, уводя вертолёт от очередей с земли.

Я резко развернул вертолёт, заложив максимальный крен. Через мой блистер можно было разглядеть узоры на листьях. Ещё немного и можно было «сбрить» какую-нибудь верхушку дерева.

— Кузьмич, к пулемёту, — скомандовал я и наш бортовой техник перелез через центральный пульт.

Заняв место за кормовым пулемётом, он приготовился к стрельбе.

— Вадик, открой блистер, — сказал я по внутренней связи.

Это нужно, чтобы нам кабину не заволокло дымом. Вскоре мы развернулись. Кузьмич уже приготовился стрелять, а я пытался точно вывести его на цель.

— На боевом. Атака! — произнёс я в эфир, и тут же Константин Кузьмич открыл огонь.

Дальность до цели была примерно километр или того меньше. Очередь прошла вдоль всей крыши, подняв клубы пыли. Следом зашёл и ведомый, выпустив очередь в направлении позиции боевиков на крыше. Более в нас уже никто не стрелял.

Нужная нам развязка была как на ладони — перекрёсток двух грунтовых дорог и приземистое двухэтажное здание рядом с ним.

— Садимся на перекрёстке, — показал я на место пересечения дорог в паре сотен метров от объекта.

Пройдя над площадкой, я выполнил разворот и начал снижаться. Воздействия с земли никакого, но ведомый пока ещё прикрывал нас сверху.

— Площадку наблюдаю, — доложил я, начиная плавное снижение.

Кузьмич уже ушёл в грузовую кабину, а Вадим продолжил обратный отсчёт высоты. Вертолёт затрясло перед касанием, но садиться нужно быстрее. Висеть над площадкой времени нет.

— Посадка. Начал высадку, — произнёс я в эфир

Колёса едва коснулись пыльной земли, как Кузьмич открыл сдвижную дверь в сторону. А ведь говорил, что она у нас не закрывалась!

Бойцы быстро начали выпрыгивать из грузовой кабины. Тут же рассредотачиваясь и занимая круговую оборону вокруг вертолёта. Пыль, поднятая несущим винтом, смешивалась с запахом разогретой земли.

— 101-й, Гире, — услышал я голос Кирилла в наушниках.

— Ответил.

— Я на вашей «дорожке». Начинаем движение к объекту.

— Принял. 2-й, высадку закончил. Взлетаю, — ответил я, наблюдая как первая группа короткими перебежками, прикрывая друг друга, устремилась к двухэтажному зданию.

Аккуратно подняв рычаг шаг-газ, я оторвал вертолёт от земли и тут же ушёл вправо, освобождая площадку ведомому. Вертолёт за один круг над площадкой набрал 200 метров и перед нами уже открылся обзор на подходы к объекту.

— 2-й, площадку наблюдаю. Выполняю посадку, — доложил ведомый, пока я разворачивал вертолёт.

Процедура повторилась с зеркальной точностью: касание, высадка, бойцы занимают позиции и начинают движение к зданию, догоняя первую группу.

— 2-й, высадку закончил. Взлетаю, — доложил ведомый.

Но не всё же так просто в этой Сьерра-Леоне. В этот момент Вадик, всматривающийся на восток, доложил по внутренней связи.

— Саныч, на севере. Много движения.

Из-за холмов, где уже начиналась территория Восточной провинции страны, поднимались столбы красноватой пыли. Это были районы, которые подконтрольны боевикам Объединённого Революционного фронта. Пролетев немного вперёд, мы увидели, как в направлении наших парней выползала тёмная, шевелящаяся масса.

Десятки, если не сотни человек на грузовиках, в кузовах пикапов и на мотоциклах быстро двигались по грунтовым дорогам на Макени.

— Гиря 101-му. К вам с востока идёт крупная группа «бармалеев». Наблюдаю пару десятков «коробочек», — доложил я в эфир.

— Понял вас. Позицию занял. Готов работать, — ответил Кирилл.

Только он договорил, как прозвучал доклад ведомого.

— 2-й, движение в городе. По улицам идут к перекрёстку.

— И вас тоже понял, — выдохнул Гиря, понимая всю сложность ситуации.

Сразу на два направления работать сложно. Та группа, что в городе уже слишком близко к нашим ребятам. Работая по ним НАРами, мы можем и в своих попасть. Так что выбор цели здесь очевиден.

— Гиря, 101-му. Заходим на восточную группу. Далее проход над городом Сработаем «трещоткой», — произнёс я в эфир.

— Понял вас, — ответил Кирилл.

В это время ведомый уже оторвался от площадки, подняв огромное облако пыли, и начал набирать высоту.

— Главный… включён. Серию ставим по 4. Экономим, — произнёс я в эфир, переставляя тумблер длины очереди на пульте управления стрельбой.

— Понял. Выставил.

Так у нас с каждого блока будет выходить по 4 ракеты.

— РС включил, — сказал я по внутренней связи, щёлкнув тумблер выбора боевой кнопки.

Видно, как по дорогам начинают ускоряться машины. До цели остаётся не больше 3 километров.

— На боевом! Цель вижу. К работе готов, — доложил я.

— Рубеж начала пикирования, — подсказал мне Вадик.

Скорость на приборе 150 км/ч. Ручку управления отклонил от себя, и вертолёт начал опускать нос.

На указателе скорость подходит к отметке 200 км/ч. Слегка поворачиваю вертолёт, чтобы попасть в головную машину. Целится вот так «на глазок», да ещё когда пот скатывается в глаза… такое себе.

— Тангаж 10… 20! — произнёс Давыдов.

— Пуск! Ухожу влево!

Вертолёт болтнуло. Ракеты пошли, а дым быстро заполнили весь обзор.

— Попали! — радостно сказал Вадим.

Уже выйдя из атаки, я смог увидеть, как одна машина взорвалась. Вторая загорелась, и тут же огонь перекинулся на следующую. Видимо сдетонировал боекомплект, который был в кузове.

Лес погружается в дым и пылевую завесу.

— Работай по замыкающей, — подсказал я ведомому, который тоже вышел на боевой курс.

— Понял. Цель вижу! Пуск!

С пилонов ведомого сорвались дымные следы. Ракеты С-8 ушли к замыкающей группе боевиков. Тут же в воздух поднялись два столба пламени, смешанные с землёй и пылью. Наступающая цепь дрогнула и залегла, открыв беспорядочный огонь в небо.

— Отстрел! — произнёс Давыдов, когда мы выходили из разворота.

Несколько вспышек, и в стороны полетели тепловые ловушки. У боевиков могут и ПЗРК иметься в наличии.

Снизившись на предельно малую высоту, я пронёсся над улицей, ведущей к перекрёстку. Кузьмич уже был наготове отработать из ПКТ.

Он вцепился в гашетки. Сухой, яростный треск нашего ПКТ заполнил кабину. А дым моментально заволок пространство. Издалека было видно, как пули выбивали куски штукатурки из стен, как мечутся внизу фигурки боевиков, ища укрытие.

В ответ по нам ударили из десятков стволов. Несколько пуль щелчками ударили по фюзеляжу, но мы уже проскочили опасную зону.

— Заход по северным! — произнёс я.

— Выполняю! — ответил ведомый.

Снова вираж и заход на цель. Всё это похоже на карусель.

Ручку вновь отклонил от себя, нос вертолёта наклонён, и перед глазами появляется скопление боевиков. Быстро снижаюсь, скорость растёт. Пора работать!

— Пуск! Ухожу вправо, — доложил я.

Вертолёт болтнуло, а обзор перед собой заполонил дым от выпущенных НАРов. Вадим выпустил ловушки.

Из глубины города к развязке стягивались всё новые и новые силы. А наш боекомплект был далеко не бесконечным. Кузьмич уже сменил две коробки с патронами.

— Пуск! — выполнил я очередной заход на группу боевиков с востока.

На земле взметнулись фонтаны огня и земли. Наступающая цепь дрогнула и залегла. Пикапы уже и не пытались рассредоточиться.

Ещё один заход. Снова короткий залп. Один из пикапов ярко вспыхнул и перевернулся. Вертолёт снова тряхнуло от попаданий.

И тут произошло неожиданное. Пройдя над их головами и разворачиваясь для нового захода, я увидел, что они дрогнули. Отдельные группы, а затем и вся толпа, начали беспорядочно отступать, скрываясь в зарослях джунглей.

Мы сделали ещё один круг над полем боя. Всё вокруг горело и дымилось.

— 101-й, Гире. Наблюдаю наши основные силы. Спасибо! Вам на обратный, — передал мне Кирилл.

— Понял, на обратный, — ответил я, отворачивая к западной окраине города.

Похоже, что теперь операция пойдёт уже по плану.

Погода уже окончательно начала портиться. Дождь уже начал накрывать город Лунсар, который был в нескольких километрах от Макени. Кажется, что сама природа плачет по погибшим в этой бойне.

За этот день мы выполнили ещё несколько рейсов с доставкой боеприпасов. Вывезли и несколько раненых бойцов, как советских, так и правительственных войск.

К вечеру, выполняя очередную посадку на площадке, я не увидел, чтобы к нам снова кто-то быстро бежал. Только топливозаправщик стоял под деревьями, укрытый маскировочной сетью, готовый обслужить нас.

Выполнив посадку и выключив двигатели, я отклонился назад и прикрыл глаза. Небольшая усталость ощущалась от стольких вылетов за сегодня.

Я даже не успел посмотреть какой-то мало-мальский сон, как меня разбудили.

— Сан Саныч, вас там ждут, — тронул меня за плечо Кузьмич, и я открыл глаза.

На стекле начали появляться отметины от капель дождя. Запах сырости заполнил кабину, а солнце совсем скрылось за облаками.

Я вышел из кабины экипажа и тут же столкнулся с Гараниным, который сидел у нас в грузовой кабине.

— Не устал? — спросил он, посмотрев при этом на Давыдова.

Вадик, в отличие от меня, занял горизонтальное положение на одной из лавок и мирно сопел.

— Только глаза прикрыл.

Седой прилизал волосы и выглянул на улицу.

— Макени зачищают. Боевики сдаются или просто убегают. У меня вопрос — в такую погоду сможешь лететь?

— Смотря куда и зачем. Если оно того стоит, то полетим.

— Стоит. К сожалению, — сказал Гаранин и посмотрел на подъехавшую к вертолёту машину.