Глава 4

— Твои, архаровцы в коридоре? — я улыбнулся Жиле, проходя на мостик и занимая командирское кресло. — Воинственные, это очень хорошо…

— Заранее начал собирать сводные группы из всех, кто пока не при деле, — кивнул в ответ кавторанг, понимая о ком я веду речь. — Почти полтораста человек так или иначе не задействованы в ведущейся на данный момент артиллерийской дуэли. Поэтому чтобы не сидеть без дела — пусть разбирают оружие и броню и занимают палубы со стороны возможного проникновения на корабль штурмовиков противника…

— Все верно, — похвалил я, Аристарха Петровича, — для защиты «Афины» нужно собрать как можно больше людей… Вот поэтому мой приказ будет следующим, только сразу не ругайся, а выслушай…

Жила, зная меня, напрягся и был весь внимания.

— Деактивируй все орудия, пусть андроиды выносят весь имеющийся боезапас с артиллерийских батарей, имеются в виду запасные «обоймы» к орудиям, — я пробежал глазами по схеме внутреннего устройства линкора. — Аккумуляторы лучше вообще не складировать, а сразу выбрасывать в космос. Так мы исключим возможность детонации погребов в случае прямого попадания. Плазменный заряд, угодивший хотя бы в один из складов, вызовет такие разрушения, что защищать оставшиеся отсеки будет некем да и незачем…

— Постойте, господин адмирал, — опешил Аристарх Петрович, все больше хмурясь.

— Стою, вернее — сижу, — ответил я, по-прежнему в своем непревзойденном, многих раздражающем стиле улыбаясь, будто знаю об этом мире все, но скажу другим лишь малую часть…

— Деактивировать орудия⁈ — повторил Жила. — То есть как⁈ Все⁈ И смысл⁈ Может сразу «белый» код-сигнал выкинем, чтобы времени не терять?

— Я же предупреждал, не ругаться…

— Да, никто не ругается, — развел руками кавторанг, сдерживаясь, — я по уставу не имею на это право в отношении вышестоящего начальства. Просто не понимаю…

— Если не будешь перебивать, — ответил я, — постараюсь быстро объяснить…

— Понял, слушаю…

— Повторяю, деактивируй все орудийные платформы, — я говорил медленней и громче, чем обычно, чтобы не только Аристарх Петрович слышал, но и остальные офицеры в рубке понимали, чего от них хотят и зачем все это делается. — Нет, парочку средних калибров оставляй работающими по врагу, да и главный калибр оставляй — его все равно американцы уничтожат, несмотря на то, стреляют ли пушки основной батареи или молчат. Поэтому, пусть продолжают действовать — два средних орудия с обоих бортов и главное. Остальным башням — немедленно прекратить стрельбу, пусть оттуда эвакуируются расчеты, и как я уже ранее сказал, роботами выносится весь имеющийся боекомплект из запасных аккумуляторных «обойм». Делать это нужно уже сейчас…

— Вы слышали⁈ — Аристарх Петрович повернулся к своим операторам. — Выполнять!

Те профессионально застучали по клавишам голографических планшетов, отдавая нужные приказы…

Я довольно кивнул, так мне понравилась быстрота действий и еще больше максимальное доверие со стороны кавторанга. Хотя с Жилой мы знакомы не один год и тот знал, что мне можно доверять, а с другой стороны — лучше не спорить, даже если не согласен в корне…

— Отлично, — продолжал я. — Предвосхищая твой основной вопрос «Нафига»? отвечаю. Враг, пользуясь тотальным перевесом в артиллерии, в любом случае уничтожит все действующие батареи на «Афине», и сделает это невероятно быстро. Так быстро, что мы с тобой не успеем закончить этот диалог… Более того, «Афина» не сможет достойно ответить в дуэли и подбить даже маленький эсминец, не говоря уже о более крупном корабле противника.

— Хотя бы попытаемся нанести максимально возможный урон, — пожал плечами Жила. — Иначе, вообще никакого смысла нет сражаться…

— Не нанесем, как бы нам этого не хотелось, — отрицательно покачал я головой под начинающуюся тряску корпуса от серии прямых попаданий вражеских орудий. — А вот шанс, что в итоге сохраним несколько орудий — есть. Пусть враг думает, что вывел все башни из строя, интенсивность огня по батареям в этом случае заметно снизится и парочка пушек вполне возможно уцелеет. Тут, либо все орудия будут разрушены, либо какому-то расчету повезет… Это, во-первых…

Во-вторых, уводя канониров с батарей, мы сохраняем десятки жизней, и тем самым увеличиваем численность противоабордажных команд линкора…

— Резонно, — согласился кавторанг, почесав бороду. — Значит, вы все-таки рассчитываете, что «янки» пойдут на штурм?

— Надеюсь на это, — ответил я, — и надеюсь, что Нейтен Джонс постарается выполнить данное своему командующему обещание спасти того из наших цепких лап. Кроме как абордаж «Афины» ничего другого американцам не остается…

— Тогда, разрешите сделать поправку к первоначальному приказу?

— Говори…

— Может не сразу выводить из боя все орудия, кроме трех упомянутых, — подмигнул мне Аристарх Петрович, — а делать это постепенно, чтобы у противника появилось ощущение, что это его артиллеристы выбивают одну за другой наши башни?

— Отличная идея, — меня даже немного расстроило, что не я об этом первым догадался, — деактивируй орудия постепенно, и еще лучше сразу после очередного попадания в район батарейной башни — типа американские канониры вывели из строя очередную вражескую пушку…

— Лейтенант, услышал? — Жила снова повернулся к оператору за своей спиной. Как было понятно, кавторанг не любил дублировать приказы, отчего офицеры командного отсека все как один имели прекрасный слух и держали так сказать нос по ветру.

Я подумал, что это было максимально удобно, ценное время не терялось, лишних вопросов не задавалось, все на мостике действовали как единый механизм.

— Да, господин капитан, — ответил оператор, — уже начиная давать указания старшим офицерам на батареях. — Всем перечисленным ранее расчетам — прекращать огонь и деактивировать орудия только после очередного попадания противника по броне башни. Повторяю, самостоятельно из боя не выходить, ждать одного или нескольких попаданий в район батарейной башни…

Я знал что говорю, редко когда получалось вывести палубное орудие, защищенное минимум двумя слоями нимидийской брони, из строя, первым прямым попаданием или даже несколькими. Жизнестойкость отсеков артиллерийских батарей на корабле, тем более на линкоре, была одной из самых высоких, большая, только у командного модуля, поэтому один, два или три прилета ничего не значили. Лишь в редкие случаи, когда заряд плазмы из главного калибра вражеского корабля достигал цели, было такое, что орудийная башня разлеталась на ошметки. Как правило, это происходило после детонации боезапаса, в условиях реального сражения находящегося непосредственно внутри орудийной платформы. Но повторюсь, такие «снайперские» выстрелы были редкостью. В основном, чтобы окончательно уничтожить одну батарею на таком защищенном корабле, коим считалась «Афина» требовалась дюжина прямых попаданий непосредственно по башне…

— Боекомплекта данная поправка не касается, — тут же уточнил Аристарх Петрович, подключаясь к локальному каналу связи со своими канонирами. — Аккумуляторные стержни выносите уже сейчас. Не будем ждать, пока они начнут детонировать… — кавторанг снова обернулся ко мне:

— Господин контр-адмирал, вы уверены, что необходимо выкидывать «обоймы» в космос? Может, складируем их на так сказать всякий пожарный?

— Ты имеешь в виду самоподрыв, если не удержим корабль в результате абордажа? — уточнил я.

— Точно так, — кивнул кавторанг. — Бахнем напоследок, чтобы «Афина» не досталась врагу…

В принципе такой вариант имеет смысл, если снести все стержни в кормовые отсеки поближе к силовым установкам и топливным бакам с интарием, — ответил я, размышляя сам с собой.

То, что мы не удержимся при общем штурме — это было понятно. Тогда Жила прав — оставлять врагу линкор, тем более такой как «Афина» было преступлением. Но… Но почему-то мне так стало жаль терять этот корабль с его непревзойденными боевыми и скоростными характеристиками, которых не имеется и в помине у современных дредноутов… Нет, пусть уж лучше достанется врагу, чем навсегда исчезнет… Вот такая крамольная мысль возникла у меня…

— Приказ остается прежним — выбрасывайте аккумуляторные стрежни в пространство, как и планировалось, — ответил я Аристарху Петровичу, не став объяснять настоящей причины такого решения, чтобы кавторанг не взбрыкнул.

Жила молча принял информацию, потому как привык полностью мне доверять, мол, адмирал знает, что делает. Пусть продолжает так думать, это полезно, по крайней мере, для экономии времени.

— Далее, тоже самое делаем в отношении зенитных расчетов, — продолжал я сыпать указаниями. — Эти башенки нужно деактивировать уже сейчас, не дожидаясь попадания… Потому как в сравнении с обычной артиллерийской батареей, тяжелобронированной и защищенной, зенитные гнезда обладают куда меньшей живучестью и уничтожаются, либо выводятся из строя уже после первого попадания из среднего калибра. Так что пусть расчеты сразу покидают свои боевые посты… В отличие от основных палубных орудий, которых в результате нашей с тобой, Аристарх Петрович, хитрости может сохраниться пара штук, зенитных батарей при таком раскладе удастся уберечь гораздо большее количество.

Пусть американцы полностью будут уверены в своей безопасности и начнут абордаж. Тогда оставшиеся в строю зенитки нам сильно смогут помочь.

Плюс эвакуация операторов зенитных батарей — это опять же сохранение экипажа для отражения атаки штурмовиков «янки», в скором времени нам потребуется помощь каждого моряка на борту…

Кстати, как у тебя насчет стрелкового оружия и брони? На морпехах «Афины» я уже видел «ратники» последней модели — это очень хорошо. Но есть ли средства обороны для остальных членов команды?

— На счет этого не волнуйтесь, господин адмирал, — улыбнулся Жила. — Враг будет сильно удивлен, увидев, как вооружен и организован экипаж моего линкора… Брони, винтовок и гранат на «Афине» с запасом… Недаром Таисия Константиновна даже послала часть экипировки на ваш «Одинокий»…

— Да, я помню какие-то там шуры-муры княжны с моими старшими офицерами за спиной командира, — усмехнулся я. — И очень рад тому, что и мои штурмовики сейчас в более совершенной броне. А как обрадовался «обновке» Кузьма Кузьмич, я вообще молчу…

— Полковник может радоваться? — усомнился Жила. — Никогда не видел улыбки не его физиономии…

— Где-то глубоко внутри он пляшет от восторга…

— Понятно, — кивнул, поддержав мое приподнятое настроение, кавторанг, — значит, я не увидел этот восторг, видимо за нимидийской маской в половину лица Дорохова. Что касаемо слаженности, — Аристарх Петрович вернулся к насущным вопросам, — то и она на высоком уровне. Мои ребята из экипажа «Афины» — это конечно не ваши головорезы с «Одинокого», которых вы натаскивали на рукопашные с самого начала, но тоже могут за себя постоять.

— Понимаю, твоя прошлая жизнь корсара не отпускает, — засмеялся я. — Тренируешь как по старой памяти — все на корабле должны уметь сражаться…

— Это, да, — кивнул кавторанг, — только слаживание экипажа «Афины» все же не моя изначальная затея. Я что — человек подневольный, пешка в руках нашей великой княжны… Идея подготовки к отражению штурма или участия в абордаже целого экипажа принадлежит именно Таисии Константиновне. Это она, насмотревшись на опыт адмирала Василькова, не давала покоя своим офицерам и матросам, гоняя их в свободное время в тренировочном центре линкора и натаскивая в стрелковой подготовке и ближнем бою… Много было недовольных, но в итоге, как покажет сегодняшнее сражение, это имело смысл…

— Надеюсь, что ты прав, — кивнул я, довольный услышанным.

Теперь у нас с Жилой оказывается под рукой более трех сотен бойцов контрштурма, а это значит, что сюрпризов для американцев мы сможем подготовить немало.

— Поехали дальше, — продолжал я разговор с кавторангом, — уводи людей с внешних отсеков, глубже в центр… Пусть никого кроме андроидов в них не остается. Американцы будут утюжить линкор долго, чтобы нанести нам максимальный урон и обезопасить подход своих кораблей и десантных модулей. А почему нет, время на это у Джонса имеется, других русских вымпелов в системе не наблюдается, «Афина» в западне и ей уже никуда не деться. Поэтому стараясь снизить риски, «янки» хорошенько пройдутся и не один раз по всей обшивке линкора. Пробитий брони, разгерметизации и выжигания внешних отсеков тоже будет предостаточно, поэтому все моряки должны быть оттуда заранее эвакуированы в более безопасные места.

Конечно, при такой интенсивности огня никто не может гарантировать, что плазма не проникнет дальше к центральным модулям, но, по крайней мере, мы должны сделать все, чтобы обезопасить экипаж…

— Согласен, — кивнул Аристарх Петрович, — однако, если мои люди покинут данные отсеки, кто тогда остановит вторжение на борт штурмовых команд противника?

— Против нас сейчас стоит целая дивизия из более чем пятнадцати вымпелов, — ответил на это я. — У каждого дредноута 21-ой «линейной» на борту находится от одного до трех полных взводов космопехоты. Этого количества более чем достаточно, чтобы одним махом захватить любой корабль. Поэтому рассредоточиваться и разделять экипаж «Афины» на многочисленные малые отряды, чтобы те попытались сдержать абордажную атаку по всему внешнему контуру корабля, дело безнадежное. У нас, несмотря на три сотни бойцов не хватит сил, чтобы это осуществить.

Противник может проникнуть на линкор в любом месте, точнее, сразу в нескольких десятках мест. Мы в любом случае не в состоянии сдержать врага, поэтому основное кольцо обороны будет проходить в центральных модулях корабля, чтобы сузить периметр и более эффективно сдерживать атаки…

— Добро, — согласился Аристарх Петрович, — сейчас же распоряжусь, чтобы никто не прохлаждался в подсобках и коридорах внешних отсеков… А как тогда в таком случае зенитчики и канониры уцелевших батарей, если таковые после артподготовки американцев останутся, попадут обратно к своим орудиям, если отойдут к центру?

— Ты как маленький, Аристарх Петрович, — нахмурился я, — ну, пусть в центральных модулях, которые непосредственно соединяются с их батареями, отсидятся пока идет пальба, а после канонирам не составит большого времени вернуться на боевые посты и начать вести ответный огонь. Отходить к центру — это же не означает, всем столпиться у дверей капитанского мостика и ждать развития событий!

— Понял-понял, — прервал меня Жила, чтобы я сильно не позорил его перед подчиненными. — Все ясно, уже над этим работаем…

Я, наконец, откинулся на спинку кресла, с непривычки устав так много говорить. У меня то в голове картинка уже давно сложилась, а оказывается, другим нужно разъяснять многие очевидные вещи…

Так, ладно, вроде бы нами с кавторангом сделан максимум от возможного. И теперь только остается ждать, что же предпримут американцы, а так же вовремя на это реагировать. Мне нравилось работать вторым номером, сидишь в обороне подготовленный к разным вариантам и ждешь ошибки, либо огромных потерь противника. Однако как не весело мне было сейчас на душе, все-таки не нужно забывать, что мы с ловушке, причем без какой-либо возможности выбраться из нее. «Афина» уже не сможет убежать и прыгнуть назад в «Тавриду». И тогда к чему была вся эта «секретная» операция?

Ну, спас Абадайю Смита от расправы над ним Хигса, это вообще не в счет. Ну, похитил командующего Дрейка, это уже куда не шло, можно приписать к победе. Однако плененный американский адмирал, даже такого масштаба, разве стоит жизни «Афины» и ее экипажа? А заплатить придется…

Загрузка...