Адмирал Империи 6 [СИ]

Глава 22

Сразу с дюжину винтовок было направлено на меня, Дорохова и Яценко, когда мы втроем ворвались в главное помещение Центра Управления «Афиной». Американские космопехотинцы уже нас ждали — пытаться что-либо сделать в этой ситуации было бы самоубийством.

Я взглянул на пространство вокруг. Все оно было устлано телами девчонок операторов, лежащих на полу в различных позах с оружием в руках и в броне. Видимо они пытались защитить мостик, но силы оказались неравными. Навскидку насчитал не менее двух десятков бойцов, закованных в скафандры из штурмовых подразделений 21-ой дивизии Джонса. С таким количеством солдат противника у защитников рубки не было ни единого шанса справиться. Однако судя по тому, что все операторы были мертвы, никто из них изначально не собирался сдаваться…

Ком к горлу подкатил, когда я увидел эту душераздирающую картину. О своей жизни я уже давно не думал, смысла не было, а вот этих девочек жаль было безмерно…

Под дулами винтовок я незаметно покосился на гранату, покоящуюся у меня на груди скафандра. Может, удастся выдернуть чеку до того момента, пока меня не изрешетят эти суровые «янки»? Рискнуть стоило, ведь в результате можно прихватить на тот свет с собой пару-тройку из стоящих напротив…

Еще секунда и я хотел уже начать реализацию своего последнего «гениального» плана, однако звуки, доносящиеся из-за помоста, расположенного посреди рубки, заставили на время отложить задуманное. Я отчетливо слышал даже не крики, а вой Аристарха Петровича.

Из-за возвышения, там, где располагались командирские кресла и пульты, не было понятно, что происходит по ту сторону площадки, но явно доносились звуки борьбы и отборный мат кавторанга. Жила, слава Богу, оказался жив, а значит, и мне пока рано уходить… Моя рука замерла на полпути к активаторной кнопке гранаты направленного действия.

В ту же секунду ствол штурмовой винтовки уперся мне прямо в лицо. Молодой лейтенант из морпехов Джонса отрицательно покачал головой, видимо разгадав мой план. Своим непроизвольным движением я, похоже, выдал, что собираюсь предпринять. Еще через мгновение с моих доспехов эта самая граната была благополучно изъята, как изъято и все остальное вооружение мое, Кузьмы Кузьмича и Полины. Черт, теперь даже красиво уйти не получится!

— Аристарх Петрович, ты там как? — не знаю почему, но я решил хоть что-то начать говорить, чтобы попросту не бросится грудью на плазменные штыки, такой настой имелся.

Вопрос прозвучал странно, но ответ я не получил. В эту самую минуту американцы справились с Жилой и уже связанного и обездвиженного магнитными браслетами поставили на ноги. На кавторанга страшно было смотреть, настолько яростным и затравленным был его взгляд. Еще больше стало не по себе, когда Аристарх Петрович посмотрел прямо на меня. Не знаю, кого в данный момент кавторанг ненавидел больше, тех, кто его только что обезвредил или молодого русского контр-адмирала, который своей глупостью затащил старого дурака в ловушку?

И вот результат. Остатки команды «Афины» погибали под штыками и пулями превосходящих сил врага, а еще эти несчастные девчонки, лежащие вокруг и заплатившие собственными жизнями за самодурство собственных командиров. В этот момент стало понятно, что для Жилы я такой же враг, как и стоящие вокруг американские штурмовики, единственное, что останавливало кавторанга от того, чтобы не броситься и не растерзать меня, было чувство собственной вины. Ибо именно себя во всех этих смертях Аристарх Петрович винил больше, чем стоящего напротив контр-адмирала Василькова, потому как именно Жила повелся на авантюру с проникновением в «Бессарабию» в одиночку и без прикрытия других кораблей. А теперь мы пожинали плоды своей неразумности…

— Прости, старый друг, — это все, что я мог сказать Жиле.

Тот ничего не ответил, сдерживаясь, как только можно, видимо уважение ко мне и субординация еще не были полностью забыты кавторангом.

— Ключи доступа к каналам связи корабля, быстро! — приказным тоном обратился один из офицеров группы захвата одновременно к Аристарху Петровичу и ко мне, не зная, кто из нас был руководителем операции по обороне «Афины». — Прикажите своим людям на остальных уровнях палубы — сложить оружие…

Жила продолжал молчать как партизан, решив, что умрет, но не пойдет на сотрудничество с врагом. А вот у меня в голове закрутилась очередная мысль, а как бы попытаться выбраться и из этой, уже казалось совершенно безвыходной ситуации. Ну, ничего не мог я поделать со своем мыслительной деятельностью, которая всеми силами старалась сохранить жизнь этому телу, несмотря на то, что его так называемый хозяин в данный момент старался умереть.

Однако, похоже, американцы не намерены вышибать нам с кавторангом мозги, это уже хорошо, так как появлялся шанс выжить в мясорубке. Согласитесь, что даже попав в плен у тебя шансов выжить и выбраться становится несравнимо больше, чем лежащим в луже собственной крови на полу отсека. Поэтому я отложил на время мысли о своем героическом уходе из жизни и обратился к Аристарху Петровичу:

— Капитан, делайте то, что вам приказывают…

Жила выпучил на меня глаза и прикусил губу, чтобы не обложить своего адмирала последними словами.

— Повторяю, отдайте коды доступа лейтенанту и объявите о капитуляции корабля, — я с нажимом в голосе продолжал настаивать на своем.

Судя по всему, оборона линкора уже посыпалась, а это значит, что только лишь вопрос времени когда «Афина» будет зачищена от остатков его былого экипажа. Своим решением я и Аристарх Петрович спасали жизни пусть последним, но все же достаточно большому количеству людей.

— Даже не думай не выполнить приказ, Аристарх Петрович! — в этот момент я смотрел на кавторанга не менее грозным взглядом, стараясь подавить всякое сопротивление со стороны старого космического волка.

Было видно, как в том борются две стихии и не понятно победит отчаяние или разум. К моему облегчению Жила опустил голову и кивнул…

Я выдохнул и переглянулся с Кузьмой Кузьмичом, как тот отреагирует на все происходящее и не собирается ли отвернуть мне голову за подобное. Однако никакой реакции на лице полковника я не увидел, хотя, что в этой маске можно разглядеть? Я перевел взгляд на

Полину, по-прежнему стоящую по левую от меня руку. Той вообще было не до разборов полетов старших по званию, девушка с нескрываемой ненавистью смотрела на ближайшего к себе штурмовика, испепеляя того взглядом и готовая с голыми руками броситься на него.

Я покачал головой, показывая Яценко чтобы та держала себя в руках. За Дорохова я был спокоен, тот если и начнет действовать, то уж точно не на эмоциях, а выверено и в нужный момент.

— Лейтенант, — я обратился к американскому офицеру, — в свою очередь отдайте распоряжение о прекращении огня. Экипаж «Афины» капитулирует. Нам не нужны лишние жертвы. Повторяю, мы сдаемся… Прекратите огонь…

В тот же самое время Жила по личному каналу связи сдавленным голосом приказывал последним защитникам русского линкора сложить оружие. С разрешения лейтенанта я продублировал приказ кавторанга и по общему каналу связался с командирами оставшихся соединений, чтобы у тех не возникло подозрений в предательстве Жилы или еще в чем-то подобном. Если уж два старших офицера отдавали такое распоряжение, значит, действительно дело проиграно и пора сдаваться.

Битва затихла, это было слышно и коридоре и по замолчавшим каналам связи. Я так думаю, примерно по крайней мере половине экипажа таким образом удалось сохранить жизни. А это уже кое-что да значит. Теперь будем думать дальше, как выкарабкиваться…

В этот момент в рубку просто влетел взбешенный Ронни. Ну конечно, куда без него, я на время и забыл про этого персонажа. Зачем только жизнь сохранил этому пройдохе?

Капитана уже освободили, он был без наручников и с винтовкой наперевес. Увидев меня и остальных русских в незавидном положении, Ронни злорадно усмехнулся и подошел ближе.

— Вот и все адмирал, доигрался, — штурмовик презрительно смерил взглядом всех нас, ведь именно стоящие перед ним уничтожили практически всю штурмовую группу с «Тикондероги», не много не мало, а его лучших бойцов. А что еще страшнее — нанесли страшный удар по самолюбию капитана, до этого считавшего, что нет у него достойных противников на палубах захватываемых кораблей. А что еще было ужасней — так это до сих пор невыполненный приказ собственного командира — Нейтена Джонса-старшего по поиску адмирала Дрейка и его ликвидации.

Именно провал последнего распоряжения сильнее всего беспокоил сейчас американца.

— Где «Короткая нога»⁈ — Ронни взял меня за грудки и приподнял над собой.

Тут же Кузьма Кузьмич своей металлической рукой схватил уже самого Ронни, однако был остановлен направленными в грудь и лицо дулами винтовок окруживших нас штурмовиков. Ситуация накалилась до опасного предела.

— Остановись Кузьма Кузьмич, не делай резких движений, — посоветовал я своему храброму полковнику.

Тот посмотрел на меня, опустил руку и отступил на шаг назад.

— Ты все равно ответишь, где адмирал Итан Дрейк, — Ронни оттолкнул меня и схватил упирающуюся Полину, зайдя той за спину и положив руки в бронированных перчатках девушке на шею. — Говори, где «Коротконогий» или я сейчас же оторву девке башку!

— Я не знаю, где в данный момент находится адмирал Дрейк, — честно признался я, понимая что капитан шутить не намерен и через секунду точно сломает несчастной Полине шею. — Поверь мне, и дай несколько минут, чтобы его отыскать… Только не делай глупостей…

— Не надо никого искать, — неожиданно раздался голос позади нашей группы.

Все машинально обернулись на вошедшего. Перед нами стоял, все еще пошатываясь от перенесенных ранений и слабости, старик. Это и был Итан Дрейк. Он медленно прошел внутрь отсека и приблизился к нашей группе, штурмовики расступались по пути его следования.

— Сэр, вы в порядке? — лейтенант стоящий рядом задал вопрос командующему.

— Глупо спрашивать подобное, сынок, — кивнул ему Дрейк. — Ты сам видишь…

— Слаба Богу, сэр, вы живы, — продолжал лейтенант, — мы всюду искали вас…

— И положили не одну сотню пехотинцев, чтобы захватить единственный русский линейный корабль, — с упреком покачал головой адмирал, подходя вплотную и смотря в глаза Ронни:

— Капитан…

— Сэр…

— Хорошо ли вы помните, как мы расстались с вами, там на причальном мостике «Тикондероги»? — Дрейк зловеще посмотрел в глаза штурмовика. — Не забыли о вашем выборе?

— Сэр… — Ронни не мог ничего ответить, но осознавал все отлично. Штурмовик прекрасно понял, что Дрейк имеет в виду, и теперь уж точно был уверен, что «Короткая нога» отомстит за то, что на «Тикондероге» тогда остался Нейтен Джонс-старший, а Дрейк, как безродная собаченка был запихнут в шаттл и увезен на русский корабль в качестве заложника.

Подобное оскорбление старик точно не забудет, — пронеслось в голове капитана и мурашки побежали по его спине.

— Сэр, вы освобождены, — выдавил из себя Ронни, — теперь можно довершить начатое…

— Что вы имеете в виду? — не понял Дрейк.

— Я должен выполнить приказ командующего…

— Очень интересно, и какой же из них? — Дрейк будто что-то знал и сейчас просто издевался над капитаном. — Ведь приказов было несколько, не так ли?

— Не понимаю, о чем вы, сэр, — Ронни решил притвориться простаком. — Приказ был один и звучал однозначно: «Не оставлять на борту русского линкора ни одного живого человека»… Исключая вас, конечно…

— О, не знал что вице-адмирал Джонс такой беспощадный к врагу, — улыбнулся Итан Дрейк. — Но, приказ уже не актуален, после того, как «раски» послали по эфиру «белый» код-сигнал о капитуляции экипажа…

— Тем не менее, я намерен выполнить распоряжение моего командующего, — настаивал Ронни, желая поквитаться со всеми своими обидчиками.

— Во-первых, ваш командующий не Нейтен Джонс, а — я, — поправил капитана адмирал Дрейк. — Во-вторых, я отменяю изначальный приказ о поголовном уничтожении экипажа линкора «Афина» за ненадобностью…

— При всем уважении, сэр…

— Заткнитесь, капитан! — Дрейк перестал улыбаться и теперь еле сдерживался в своих эмоциях. — Вы будете выполнять мои распоряжения и только мои! Вам понятно⁈ Если нет, встанете в один строй с пленными русскими! Больше повторять не буду!

Ронни понял, что на данный момент времени проиграл и упустил шанс. Но ничего, будут еще…

— Да, адмирал, сэр, — кивнул он, — я вас понял…

— Вот и хорошо, а теперь отпустите девушку и отойдите в сторону, — повелительным тоном приказал адмирал. — Я желаю переговорить с этим молодым человеком, — Дрейк кивнул на меня, — и не желаю, чтобы вы присутствовали рядом.

— Слушаюсь, сэр, — Ронни нехотя снял руки с шеи Полины и отбросил ее от себя, сначала отойдя на несколько шагов назад, а потом и вовсе выйдя из рубки.

— Видите, как все изменчиво на этой проклятой войне, — весело заговорил Дрейк, обращаясь ко мне. — В течение стандартных суток ситуация меняется кардинально и по нескольку раз. Такие качели мне не по душе, но все-таки теперь мяч на моей стороне и я этому несказанно рад…

— Поздравляю, адмирал, — кивнул на это я, — вы действительно счастливчик… Уже несколько раз становиться у меня на пути и по-прежнему оставаться в живых! Браво…

— Не очень-то задавайтесь, контр-адмирал, — Дрейк перестал улыбаться, уязвленный моими словами да еще при свидетелях. — Главное, что по итогу, я буду решать вашу судьбу…

— И каково же решение?

— Пока думаю, — старик загадочно посмотрел на меня.

— Ну, то, что вы оставляете мне и моим морякам жизни, я уже понял, — немного самоуверенно произнес я, повышая ставки. А что терять-то?

— Ого, а это откуда вы взяли⁈ — Дрейк округлил глаза, поражаясь такой наглости.

— Вы же не Коннор Дэвис, — ответил на это я, зная на что давить. — Это «Мясник» не оставляет в живых никого из захваченных противников…

— Вы правы, — после недолгого молчания и внимательного изучения меня, ответил Итан Дрейк. — Я не Дэвис, и я не убиваю пленных и беззащитных… Поэтому, да, вам и вашим людям будут сохранены жизни, также на вас, безусловно, будет распространяться конвенция о военнопленных. Так что вы вне опасности и можете выдохнуть…

— В отличие от вас, сэр, — ехидно улыбнулся я, окончательно намереваясь испортить настроение адмиралу. — Не правда ли?

— Что вы имеете…? — старик сначала хотел уточнить, но еще раз посмотрев в мои хитрые прищуренные глаза, кажется, догадался, что я подразумеваю под этой загадочной фразой и разделяю его собственные опасения, поэтому сразу же замолчал и перевел взгляд на старшего группы захвата, стоявшего у него за спиной:

— Лейтенант, вы и ваши люди сопроводят русского адмирала на мой флагман, — приказал Дрейк.

— Да, сэр…

— Кавторанг, полковник и вот эта, спасенная вами девченка, — я кивнул на Полю, — так же должны быть сопровождены на ваш авианосец, сэр…

Что-то я очень часто начал употреблять обращение «сэр», хотя не так давно ругал за это Снуппи…

— Не слишком ли вы забываетесь? — возмутился Дрейк, но я почувствовал, что раздражения в ответе адмирала не было. — Ладно, и этих тоже возьмите… Начинайте немедленную эвакуацию…

— Думаю, что вам первому необходимо как можно скорей покинуть палубы «Афины», — в полголоса произнес я, склонившись к старику, когда мы все обернулись наш новый шум в дверях. — Если еще не поздно это сделать…

Весь проем с распахнутыми пневмостворками был заполнен толпой штурмовиков из всех подразделений 21-ой дивизии, которые участвовали в штурме линкора. Впереди сотни пехотинцев возвышалась фигура Ронни, который как ангел смерти преследовал нас с адмиралом Дрейком и, похоже, решил все-таки до конца выполнить задание своего командующего и отправить нас со стариком на тот свет…