40 способов сказать «Прощай»

Когда голый Расмус встал, я случайно похлопала его по заднице. Хотела похлопать его по пояснице, но он был такой высокий, что я не рассчитала, когда протягивала руку.

— Теперь ты можешь одеваться. Если я позволю тебе остаться вне клетки, ты позвонишь Джеку?

— Нет, я даже не хочу этого делать. Почему Конн ушел, когда увидел ту последнюю женщину-демона? Из-за первой он не ушел.

Я медленно покачала головой.

— Я не знаю. Он скажет мне, когда сможет. Кем бы ни была эта демонесса, я думаю, он ее знает. Подобная реакция уже случалась несколько раз. Конн бессмертен. Он видел больше, чем кто-либо мог увидеть за всю свою жизнь. То время, что он провел со мной, — это просто последний миг в его жизни.

Поскольку Конна здесь не было, чтобы подразнить меня, я наблюдала, как Расмус одевается. В самых интересных местах он поворачивался спиной, но я не возражала и против этого зрелища. Он выглядел так же хорошо, как мужчина вдвое моложе его. Я попыталась представить, как он потеет в спортзале, чтобы накачать мышцы, но у меня не получилось. Может быть, рубил дрова? Или, возможно, поднимал тяжести ради забавы.

— Я чувствую себя… по-другому, — сказал он.

Его комментарий взорвал мой пузырь восхищения и заставил реальность рухнуть в мое сознание.

— Хорошо, — ответила я. — Мне бы не хотелось позже приклеивать тебя к кровати в клетке, потому что на сегодня это твоя кровать. Других нет в наличии. Предупреди меня, пожалуйста, если почувствуешь необходимость меня предать. Я буду к тебе снисходительна, если ты в этом признаешься. Потому, что принуждение — это мощная магия. Мы не можем считать, что мое прикосновение его разрушило.

Расмус повернулся ко мне.

— Аран, ты же не можешь думать, что Джек работает с демонами. Он охотник на демонов. Это было бы бессмысленно.

Его мозг начал мыслить быстрее, и похоже, он уже совершил гигантский скачок. Я приподняла одно плечо и опустила его.

— Я не знаю, что и думать в данный момент. В этой охоте есть нечто большее, чем просто поиск открытого демонического портала. Я знала, что что-то не так, когда согласилась помочь, но теперь мой инстинкт подсказывает, что это прикрытие для чего-то другого. Сейчас самое время действовать осторожно.

— Я тебя предупрежу, если снова начну испытывать недоверие, — сказал Расмус.

Я кивнула, и мы выбрались из подвала.

— Думаю, что одно из твоих принуждений было связано именно со мной. Если это правда, мой непосредственный контакт с ним его разрушил.

— Это означало бы, что Джек послал меня к тебе, прекрасно зная, что я никогда не стану тебе доверять.

Я пожала плечами.

— Или, может быть, он хотел убедиться, что я тебе не понравлюсь. Давай сходим куда-нибудь перекусить. В нескольких минутах ходьбы есть несколько замечательных ресторанов. Конн позже сам нас найдет.

Расмус посмотрел на меня.

— Сомневаюсь, что Джек когда-либо предполагал, что мы будем работать в таком тесном контакте.

Я усмехнулась. Его замечание о том, что я похлопала его по заднице, а не по спине, не было шуткой. В его взгляде были невинность и шок. Только однажды за сегодняшний день я увидела, каким настоящим мужчиной был Расмус.

— Все было бы еще хуже, если бы мне пришлось усыпить тебя, хотя я, возможно, была бы менее смущена. Ты, возможно, проснулся бы с ощущением, что над тобой надругались.

— Это правда, что Джек так и не пришел навестить тебя в коттедже?

Я фыркнула.

— Ни разу. Фиона приезжала почти каждые выходные, если только не проводила время со своими друзьями. Когда ей было примерно пятнадцать лет я ее почти не видела, но потом у нее разбилось сердце из-за какого-то парня, и она почувствовала, что отец не сочувствует ее боли. Единственными другими людьми, которых я видела, были ежедневные контролеры, которых присылал совет, чтобы убедиться, что я остаюсь на месте.

— Для меня это все по-прежнему тяжело.

Я хихикнула.

— Я нахожу это совершенно потрясающим после того, как Конн полчаса нависал над твоим обнаженным телом. Ты настоящий мужчина, если тебя не отпугнуло его демоническое дыхание.

Когда я подняла на него взгляд, Расмус покраснел и ухмылялся. Ему это шло.

— Ну, слава Богине, у тебя есть чувство юмора. Я боялась, что Джек поступил с тобой хуже, чем со мной.

— Разве не важно, что у Джека тоже было принуждение? Может быть, он хотел быть с тобой, но из-за этого не смог.

— В конце концов, я бы порвала с ним, и секс не был переломным моментом для нашего брака. Мне больно, но я быстро прихожу в себя после его измены.

— Почему тогда ты была так решительно настроена с ним развестись? Я до сих пор не понимаю, почему ты не выслушала его, прежде чем на это решиться. Ведь так поступает большинство женатых людей.

Я приподняла бровь.

— Джек украл собственность моей семьи. Развод был связан с тем, что я хотела освободиться от человека, которому никогда не должна была доверять. Я отдала Джеку все, что могла, в обмен на свою свободу, хотя я ему ничего не была должна. Когда все это закончится, я не хочу его видеть, до тех пор, пока Фиона не выйдет замуж. Да, у нас есть общий ребенок, но он не будет жить со мной вечно. — Я прервала его и указала на ресторан. — Пойдем туда. Там отличная еда.

Расмус остановился, прежде чем мы вошли внутрь.

— Подожди… У меня нет с собой денег. Твой демон не позволил мне взять бумажник.

Он был полон решимости видеть в Конне зло. Возможно, это никогда не изменится. И пока он не причинил вреда Конну, я, вероятно, смогла бы жить с его подозрениями, ведь для большинства это так естественно.

— Не беспокойся о своем кошельке. Сегодня за ужин плачу я. Заказывай, что хочешь, потому что я больше не человек без средств к существованию. Моя мать может это подтвердить. Она ведь была уверена, что после выхода из тюрьмы я буду ночевать на улице и просить милостыню.

Я щелкнула пальцами, и появилась моя маленькая сумочка. Я повесила ее только на одно плечо, чтобы потом было удобнее снимать.

Расмус улыбнулся.

— Хороший трюк. Можешь меня этому научить?

— Может быть. Это зависит от того, сколько в тебе магии. Я могу сказать, что она у тебя есть. Ма могла бы точно сказать, сколько и, возможно, откуда она в тебе. Конн тоже мог бы сказать, но он не скажет. Он говорит, что магия, как и жизнь, — это путешествие, полное открытий. Он всегда держит язык за зубами в неподходящие моменты. Мне пришлось научиться с этим жить.

— После этого полного личного досмотра ты, вероятно, знаешь обо мне столько же, сколько и моя жена, — сказал Расмус, следуя за мной внутрь.

Я думала о том, что Расмус женат, когда заказывала столик на двоих. После того, как я пробежалась пальцами по каждому сантиметру его тела, я, наверное, почувствовала легкую ревность к этой женщине.

Я также знала, что это был всего лишь серьезный случай проявления похоти — одно из многих преимуществ того, что тебе сорок, а не двадцать. Я бы поборола свой зуд достаточно скоро и с кем-нибудь не таким опасным, как охотник на демонов, но какое-то время все равно не забыла, как прикасалась к Расмусу. У него было такое тело, которое запомнилось бы женщине надолго.

Мы сели за столик у окна, и я посмотрел на него.

— Как ты думаешь, мы сможем спокойно вместе поужинать?

Расмус вздохнул, глядя на меня в ответ.

— Ничего не обещаю, — сказал он.

Я взяла меню и посмеялась над его честностью. Для меня его признание стало большим прогрессом в наших рабочих отношениях.

* * *

Я оставила измученного Расмуса укладываться спать в клетке, предварительно попросив у Кэти дополнительное постельное белье и подушку. В помещении был туалет с умывальником. Я также оставила дверцу клетки открытой, но заколдовала оба окна и дверь.

Если бы он попытался выйти из здания, заклинание бы мне об этом сообщило. Я рассказала ему о том, что сделала и почему. Он возмущенно хмыкнул, но, похоже, на самом деле не возражал. Мое первое похищение человека прошло намного лучше, чем я могла надеяться.

Вернувшись в свою комнату, я обнаружила Конна, свернувшегося калачиком на моей кровати.

Тихо вздохнув, я положила сумочку и присела с ним рядом. В последний раз, когда я видела его таким, Конн открылся человеческой женщине, которая с криками от него убежала. Ему пришлось ее преследовать и промывать мозги, чтобы она не разболтала правду всем, кого видела.

Я тогда едва его знала, но боль от того, что его не приняли была мне понятна. Ведь до того, как Джек появился в моей жизни, я тоже влюблялась в одного или двух людей, не обладавших магией.

Я провела рукой по короткой шерсти на его собачьей спине. Он поднял голову и печально на меня посмотрел.

— Кто она? — спросила я, не тратя времени на то, чтобы ходить вокруг да около. Мы оба знали, что именно из-за второй демонессы он оказался в таком состоянии. Конн привык к моей прямоте, и это сэкономило нам кучу времени.

Он перевернулся на другой бок и превратился в брата. Мы могли общаться телепатически, но мне это не очень нравилось. Я предпочитал говорить вслух, а не мысленно, и с этим утверждением согласился бы любой, кто меня знал.

— Лилит была первой женщиной, которую я полюбил, и до Великого Восстания я намеревался сделать ее своей королевой. После того, как стал связан с Дагдой, я попросил ее пойти со мной. Он дал бы ей такую же силу, и мы бы служили его семье бок о бок. Лилит отказалась. Прошли годы, прежде чем я смирился с тем, что она хотела не меня, а больше власти. Ей был нужен только статуса жены короля. Теперь она носит ребенка, который не мой — ребенка, который может быть наполовину человеком и тем самым нарушает законы демонов, если твой охотник прав.

Я положила руку ему на плечо.

— Мне жаль, что ты страдаешь, Конн. Мне жаль, что твои мечты о вас двоих так и не сбылись. Она вышла замуж за короля после Великого Восстания?

— Нет, — сказал он. — Лилит была смертельно ранена, когда мятежные демоны сражались с Дагдой и остальными членами Туата де Дананн. Моя жертва была принесена, чтобы спасти ее и мой род. Однако, Боги уничтожили ее вместе со всеми остальными, кто отказался соблюдать сделку. После того, как она превратилась в пыль, я решил, что больше не увижу ее тысячу лет.

— Ты заплатил высокую цену за свой народ, Коннландер из Фир Болг. Должно быть, тяжело осознавать, что это так и не было оценено по достоинству.

Конн обреченно вздохнул.

— Лилит регенерировала гораздо быстрее, чем я ожидал. Думаю, на это не всегда уходит целая тысяча лет. Она выглядит точно так же, как и раньше.

Но когда она накладывала принуждение, она не была беременна. Или, по крайней мере, она не сильно постарела. Ее лицо выглядело слишком обычным.

— Я думаю, что твоя демонесса была восхитительна, Конн. Ты все еще ее любишь?

Конн перевернулся на спину и заложил руки за голову.

— Не так как я любил Сару, но Лилит всегда будет занимать место в моем сердце. Мы не можем быть вместе, потому что Лилит выступила против меня во время Великого Восстания. Она высмеяла мою жертву. Между нами невозможно доверие. Вот почему человек никогда не должен жить прошлым. Обе женщины, которых я любил, теперь для меня мертвы.

Сара была единственной женщиной, которую Конн называл «женой». Они прожили вместе более ста лет, прежде чем она умерла. Я знаю, что она была магом, но не знаю, каким именно. Он никогда со мной о ней не говорил, и я уважала его молчание. Моей политикой всегда было предоставлять ему как можно больше личной жизни.

Я прочистила горло, чтобы выдавить из себя следующий вопрос. Я не хотела даже задавать его, но нам нужно было быть реалистами.

— Как ты думаешь, Расмус — отец ее ребенка?

Конн выдохнул.

— Честно говоря, я не знаю. Я понимаю, почему он в это верит. Лилит может быть очень убедительной, когда захочет. И она — одна из самых высокопоставленных особ королевской семьи.

— Похоже, что обнаружение принуждения частично лишило ее власти над Расмусом. Ко мне вернулся мой прежний сомневающийся напарник, и все же он уже не тот засранец, каким был раньше. Я уверена, что со мной все будет в порядке, если ты не захочешь дальше участвовать в этой миссии.

Конн фыркнул.

— Ты считаешь меня слабым из-за того, что я не хочу ей противостоять?

Я ухмыльнулась.

— Ты считаешь меня слабой из-за того, что я делаю все, что в моих силах, чтобы избегать Джека? Все продолжают говорить мне, что все, чего он от меня хочет, — это шанс поговорить. Мы оба знаем, что это чушь собачья. Так что, нет, я не считаю нас слабаками. Я думаю, мы оба просто избегаем убийств.

Конн рассмеялся над моим резюме. Я ему улыбнулась.

— Демоны используют охотников, — сказал он. — Это может быть игрой, в которую они играют, или началом войны, Аран. Я не могу позволить тебе встретиться с ними лицом к лицу без меня, но я буду скрываться, пока не понадоблюсь.

— Война тоже пришла мне на ум, когда Расмус рассказывал нам свою версию своего пленения, — сказала я, поднимаясь с кровати. — Я здесь, если ты захочешь еще поговорить о Лилит. Мне всегда хотелось узнать, какой ты был до того, как пришел служить Дагде. Кажется несправедливым, что ты согласился служить ему вечно. Если бы я могла освободить тебя от вечных уз, я бы это сделала.

— Моя неволя была единственным выходом, и я принял ее без сожалений. Свобода — это иллюзия. Мы все служим чему-то или кому-то, даже если это всего лишь наше собственное эго. По крайней мере, я служу чему-то большему, чем я сам. Мои люди остаются свободными настолько, насколько я смог договориться.

— Это благородно. Джек служит только своему эго, — сказала я.

— Да, он всегда был таким.

Меня все еще беспокоило, что мне потребовалось семь лет, нахождения в тюрьме охотников на демонов, чтобы увидеть Джека таким, каким он был на самом деле. Я нахмурилась, изучая свою одежду, почти забыв, что я делала. Вот как я все еще была расстроена, выйдя замуж за человека, который любил свои амбиции больше, чем меня. Но что я могла сделать, чтобы изменить прошлое? Ничего. Я ничего не могла с этим поделать.

Наконец, я пришла в себя и достала из своей сумки вещи для сна.

— Как ты думаешь, у Расмуса такие же проблемы с честностью, как и у Джека?

— Время покажет. Все, что я могу сказать на данный момент, это то, что его личные раны легко сделали его козлом отпущения. Я не удивлюсь, если узнаю, что твой бывший муж заплатил одной из этих демонесс, чтобы она наложила заклятие на твоего парня с «конским хвостом». Это также заставляет меня задуматься, не в сговоре ли с ними Джек, несмотря на то, во что верит его товарищ-охотник.

— Я задавалась тем же вопросом, — сказала я. — И, пожалуйста, перестань говорить о Расмусе так, будто он моя проблема. Он вообще не «мой». Я едва знаю этого человека. К тому же, по дороге на ужин он сравнил меня со своей женой. Прибавь к этому, что он может стать отцом ребенка-демона, и этот мужчина станет просто полной катастрофой. Я лягу с ним в постель не только для того, чтобы позлить Джека, и не потому, что он выглядит так, словно сам бог выточил мускулы на его теле.

Конн усмехнулся.

— Ты бы видела сегодня свое лицо рядом с мужскими частями его тела. Это было бесценно. Ты выглядела такой расстроенной. Это было самое веселое, что у меня было за последние годы. Я так рад, что ты вернулась, Аран.

Я фыркнула, когда Конн продолжил смеяться и описывать мое смущение в еще более поэтичных выражениях. От того, что я провела руками по каждому сантиметру тела Расмуса, сегодня ночью мне будет трудно уснуть. Так же, я продолжала думать о тех его частях, к которым хотела прикоснуться, но так и не осмелилась. И то, что Конн напоминал мне об этом снова и снова, тоже не помогало забыть.

Целибат был проблемой для людей, владеющих магией, и от того, что мне приходилось сдерживаться, ситуация становилась все хуже. Подавленная сексуальная энергия слишком часто трансформировалась во взрывоопасные заклинания и случайное использование опасной магии.

По крайней мере, мои физические страдания приободрили Конна. Полагаю, в этом было что-то хорошее.