Королева Наташка

Лист двадцать пятый. Хранители времени

Фрица, за весь день, я видела раза четыре. Обедали мы, правда, вместе. В той самой большой землянке, которая здесь за актовый зал и присутственное место. Похудел, загорел, сделался удивительно спокойный… О моих делах, правда, расспрашивал с интересом. Особенно понравилась идея «Совинформбюро». Только её раскритиковал. За тупую прямолинейность. Сразу говорить людям что происходит — «Отшень плёхо». Надо дать им возможность что-то понять самим. Тогда мысль врезается в память навечно, как родная. Греет душу… Тут он железно прав. Полный световой день возни с аборигенами здорово прочистил мне мозги. Вроде б сама могла додуматься, а именно такого эффекта от ночной операции не ожидала. Точнее, вообще никакого эффекта не ожидала. Ну, пробежались по холодку к заранее разведанной точке. Ну, перестреляли, вшестером, из наганов с глушителями, полторы сотни бандитов. Ну, раздали «освободившихся» строевых лошадей населению (типа смычка армии и народа). В конце концов, именно такими методами Советская власть и устанавливается.

А вот и нет! У меня однобокое восприятие. Фриц видит ситуацию с двух сторон разом. Точнее, с десяти или больше. Получается что-то вроде информационного резонанса… Несколько слабых факторов, в точном сочетании, взаимно усиливают друг друга и производят неожиданно мощной эффект. Хотя каждый из них, сам по себе — тьфу, не на что внимание обратить. В результате, для постороннего наблюдателя, выйдет чудо. А к чудесам, у нормальных людей, отношение совершенно иное. Люди любят чудеса. Хотят чудес, как дети… Желательно — грозных и знаменательных. Таких, про которые хорошо рассказывать «ужасные подробности». Никогда, в пионерском лагере, страшные истории про «черную простыню» или «костяную руку» не слушали? Вот именно… Сказка-то она сказка, но дрожь до костей пробирает, особенно — в темноте, после отбоя. Теперь, сделайте поправку на местный колорит… Отчаявшиеся дождаться спасения от небес (сколько лет молились, а толку нет) жители Центральной Европы, под занавес Тридцатилетней войны, с нездоровым интересом начали посматривать в сторону преисподней. Инквизиция тут не от хорошей жизни лютует. Черные мессы, специальные черные свечки, которые местные крестьяне и горожане ставят лично сатане, в надежде на заступничество — обыденность. И? Дождались! Из ада, наконец-то, сами вылезли черти. Это мы… Можно прекращать бояться — хуже уже не будет. Дальше некуда. Теперь, самое время, ожидать лучшего. Продолжая дрожать от ужаса, ага… Парадоксальная крестьянская логика! Если иезуиты запланировали подобное смущение умов заранее — я их уважаю. Гениально!

Это задним числом хорошо рассуждать. А местные, на собственной шкуре изучили, что такое — конный эскадрон, в бою и грабеже. Элитный род войск! Отборные отморозки, клейма ставить некуда. А вдруг их — бац! И тишина… Нет больше эскадрона. Без боя… Без шума… Как?! А вот так… Сложились факторы. Известно место ночевки (воздушная разведка), известна численность противника (воздушная разведка), известно, что новых подкреплений к нему не ожидается (воздушная разведка). Высылаем навстречу отделение (!) с рациями (это мгновенная и незаметная окружающим связь), ноктовизорами (пусть они тяжелые, зато в темноте всё видно) и бесшумным оружием (наган, он и в Африке — наган). Данные воздушной разведки — подтверждены. Разведка превращается в ударную группу. Взаимодействие позволяет (едва слышный стук телеграфного ключа, это не обмен условными сигналами). Оружие позволяет (пуля нагана пробивает пять дюймовых досок навылет, что ей обыкновенная кираса?). Скорострельность позволяет (вступать в рукопашную с обладателем револьвера — глупость). Итог? Тихо, мирно, культурно, без зверства (лозунг «Убей, но не мучай!» — рулит), весь эскадрон «волей божию помре». Чистая аккуратная работа. Что обязаны о нас подумать селяне? «Люди так не могут!» Осталось пустить слушок (очень аккуратно, так, между делом), что бесславно погибшие кавалеристы, на следующую же ночь, встанут живыми трупами. Если их не упокоить «по всем правилам искусства». Юмористы, кто это придумал, однако…

Нанять квалифицированного экзорциста в Европе стоит хороших денег. Гораздо дешевле собрать свежих «синюков» и сплавить нам. Не обобранными! Каждый знает, что брать с ожившего трупа себе дороже. Упырь покою не даст, привяжется и страшно отомстит. А лошадка — живая. Лошадку взять можно. Только вот клеймо. Перебить клеймо бывшего владельца способна разве печать «тех самых сил». Неназываемых. Что ставится на шкуру без огня и боли, «холодным железом» (блин, я, когда слушала, чуть не подавилась от смеха). Функцию «холодного железа» отлично выполнили пустые консервные банки с вырезанным на донце трафаретами, набитые ватой, пропитанной подходящим фотореактивом. Есть такие химикаты, что оставляют на коже несмываемые следы. Удобно… Плотно приставил банку к лошадиной тушке. Надавил на донце, что бы отработанный фотореактив проступил через отверстия трафарета… Готово «клеймо дьявола»! Заодно — учет и контроль. Ставить на лошадях номера в несколько цифр — отличная выдумка. Заодно — получите документик, «на право владения». Интересно, воровать лошадей, с нашими несмываемыми номерами, будут? Цыгане-конокрады тут есть? Наверное — будут, но, очень не сразу.

Что имеем в сухом остатке? Остро нам необходимую «взаимную заинтересованность». На самом, что ни на есть, низовом уровне… Как отреагирует нормальный немецкий бауэр, день напролет тоскливо глядящий, как соседи разводят по дворам даром доставшихся им коней? Лишенный возможности поучаствовать в празднике жизни? Ибо, у него в стойле уже стоят (!) точно такие же кони. Но, вот беда, к коням прилагаются ещё живые кавалеристы… Ага, те самые, ранее затерявшиеся разведчики, счастливо избежавшие погибели по причине ночного отсутствия. О! Немецкий бауэр такого не потерпит. Тем более, прогнуться перед новой властью ему сам бог (или теперь черт?) велел. Стучать друг на друга местных обывателей выдрессировали «на ять»… Когда я поняла, чего очередной посетитель от меня хочет — волосы дыбом на голове встали. Но, ничего, справилась. Всё же Рейхсканцлер — вредная профессия…

Подходит к тебе дядечка, умоляет — спаси семью. Хотя предупредили, если он кому-нибудь проговорится — наемники зарежут всех домашних. А только он точно знает — всё равно зарежут, только перед уходом. Из принципа… Днем — не станут. Людей вокруг много, обстановка непонятная, дележ имущества погибших в самом разгаре… При солнечном свете местные бауэры, раззадоренные свалившимся с неба богатством, могут и сами сделать с людьми герцога много чего нехорошего. Пат. Никогда не мечтала в такой ситуации оказаться… Мрак!

У меня образовалось положение — «хуже губернаторского». Всем чужая. Абсолютно… Фриц, хитрая рожа, организовал «вживание в коллектив». Навалил на слабые женские плечи (мои) бремя общения с аборигенным населением. Пожаловался — «они меня бояться»… А то! Я бы — тоже боялась… Свалились с неба, вместе со своим Орднунгом, как снег на голову. Чего ждать — неведомо (точнее, можно догадаться по оставляемым там и сям трупам сатрапов «старого режима»). Кто такие — неизвестно. Форма камуфляжная, грязно-зеленая, пятнами… Всякие штучки… Черти, как есть черти. Тогда непонятно, кто при них эта девица? Меня, очевидно, тоже полагается бояться? Вопрос дня!

Не выдержала, заскочила на узел связи (перекрытая щель рядом с той, где ночевала), выстучала по дальнему радиоканалу маму. Мама процитировала, из Галича — «А она королева и ей плевать, боятся её или нет!» Ободрила, ха… Сермяжная правда в словах есть. Стала замечать, что в присутствии посторонних автоматически делаю «морду кирпичом». А ребята, в моем присутствии, слегка деревенеют. Глядя на них — деревенеют мужики. Форменная цепная реакция. Ухохотаться! Им хочется поклониться старшему по званию, а нельзя. Фриц, персонально, народ предупредил — не кланяться. Все равны! Посреди анархии Острова — нормально. Но в привычной с детства среде, для многих, это весьма серьезный психологический напряг. С малолетства ребятишек крепко приучили кланяться. Общественная традиция, чо… Повзрослевшие мальчики «вернулись домой» и привычная среда давит. Нужен постоянный пример для подражания.

Одна я, как выяснилось, реально выше любых традиций. После фото показали, с какой физиономией я глянула на местного селянина, когда он попробовал мне поклониться. Не, ну честно, непривычная… Естественная реакция — за оружие схватиться. Чего он в мою сторону резко подался? Неизвестно ещё, кто из нас сильнее перепугался. Вот и ходят теперь свежеиспеченные камрады, будто палку проглотили. Что одни, что другие. «Королева не любит!» И ведь сработало! К высокородной барыне, тот несчастный мужичонка, со своей бедой, сроду бы не подошел. А ко мне рискнул… Выговор у него, гм, особый… Экал, мекал, заикался… Но, ведь не побоялся же! Значит, я справляюсь!

Когда разобрала смысл, стыдно сказать — обрадовалась. Есть повод заняться чем-то поинтереснее учета скота. С чего начать? Сразу вспомнила фильмы про милицию. Машинально брякнула — «Присядьте, пожалуйста». Естественно, по-немецки… Нормально, не? У человека семью в заложниках держат, а он будет, передо мною, навытяжку стоять? М-да… У всех кто это тогда слышал — челюсти отвисли. Включая курсантов… Оказывается, «так не бывает». А у меня — горло свело… Есть тут, среди вас, пискнула в пространство, кто преступниками занимается? А что ещё полагалось сказать?

Мальчики поняли буквально. Кронах — город маленький. Палача привели… минут через двадцать. Власти, когда в крепость убегали, его с собой не взяли. Поганая профессия, по понятиям. Даже рядом стать — опомоишься. Вот он и остался. Причем, с виду, совершенно невзрачный тип, одет скромненько. Разве руки — очень сильные и волосатые, ниже колен. Тоже хотел на колени бухнуться — удержали. Я и ему присесть предложила. Что такого? Как после Фриц объяснял, скорее всего, первый случай за всю его жизнь. Стоячая специальность. Профос плюхнулся, где стоял, прямо на траву. Рядом с офигевшим от участия мужиком. Позднее сошлись, что это был с моей стороны, очень тонкий ход. «А она королева — и ей плевать…» И? Удалось таки разбудить народную инициативу. Люди, ну честно, я ничего никому не приказывала! Только спросила — нельзя ли что-нибудь сделать? Громко…

Где-то читала, что в сомнительных ситуациях, командиру рекомендуется не приказы раздавать, а вежливо интересоваться. А разве мост ещё не построен? А разве город ещё не взят? А почему? А кто в этом виноват? Откуда мне знать, что Фриц, сразу по прибытии, собрал импровизированный митинг и объяснил политику — «налогов не будет, но и свои проблемы, по возможности, решайте сами». У него, де, возможностей мало и все до одной — очень больные. А тут я, со своими вопросиками… попала в струю. Короче, бауэры меня поняли…

Палач залез с пострадавшим в одну телегу поехал «на задержание». В чем был. Только попросил длинный ремень или веревку. За ними ещё увязались… Человек десять… А у меня только попросили кого-то из наших ребят, поприсутствовать. Для официальности и во избежание излишнего зверства. Говорят, что профессиональные бандиты больше всего на свете боятся крестьян. Теперь я их понимаю. Мясо, что привезли на телеге, через пару часов, даже для судмедэкспертизы не годилось. Палач очень стеснялся, прижимал руки к сердцу — «Экселенца — это сделал не я!» Действительно… Он только первым вошел в дом и чуть-чуть напугал головорезов. С вожжами, против сабли, один на двоих пошел… И ни одной царапины! Профессионализм, за пределами вероятного. Основательно гражданин руку набил… Представляю, как здесь сопротивляются жертвы, когда их в застенках мучают. А прочее остальное, творилось на улице. Курсант расстрелял в воздух весь барабан револьвера. Бесполезно! Дорвались… А ещё говорили — мы черти. Клевета! С данным электоратом никаких чертей не надо. Сами справятся. Не, хорошо, что я блондинка… От эдаких приключений, с непривычки, и поседеть не грех… Мать, мать, мать!

Совместная работа сближает. Кстати, поразительно, как с детства раздражающая чужая манера мыслить готовыми лозунгами мне сегодня пригодилась. Местные, от коротких зубодробительных формулировок, типа «Кто не работает — тот не ест!», пребывают в полном восторге… Клеймение последних лошадей, после отъезда «группы захвата», прошло — как по маслу. С утра дольше возились. Скорее всего — селяне банально осмелели. Наметилось робкое взаимопонимание. Ведь «понять» (сама начинаю лозунгами выражаться) — «привыкнуть и уметь пользоваться». Обыватели, как могут и умеют, стараются приспособиться к новой реальности.

Получив документы, на заново заклейменых лошадок, бауэры вовсе не спешили разъезжаться восвояси. Первый испуг прошел. Теперь их интересуют свежие новости. Любые. Жадное и беспардонное деревенское любопытство, ничего не поделаешь. Физически чувствую, как по телу, чуть не оглаживая ткань комбинезона, ползают чужие взгляды. «А она королева и ей плевать…» Лозунг себе такой выбрать, что ли? Точно в масть! Я тут навсегда обречена на одиночество, в самой гуще толпы. Парни хоть и немного, но свои. Фольксдойчи… Их расспрашивают, их приглашают попробовать деревенских харчей и напитков, хлопают по плечу… Наши! Курносая славянка, в мужских штангах и дырявых ботинках (хорошо, что дождя нет) — однозначно чужая.

О! Ещё одно «одиночество» навстречу спешит. Палач… Пивом-то его угостили, но за еду — не пригласили. Как бы случайно… А он не особенно стремился с деревенщиной панибратствовать. Сколько же ему лет? От 30 до 50, если судить по рукам. А по глазам — как бы не сотня. Воображаю, какой у кадра жизненный опыт. Ну-с, раз сам на аудиенцию нарывается, пусть будет так. Даже лучше. Я его «в расположение» приглашу. Окажу милость, ха. Вечерняя пара Ш-2 привезла добавку к рациону — сушеный мясной фарш. Интересно, нашенские макароны по-флотски он есть будет?

Господи, святые угодники и чертова бабушка в придачу! Как меня не вывернуло прямо за столом — сама удивляюсь. Видимо трудовой день на свежем воздухе и новая привычка «держать лицо» — закалили морально. Этот тип совершенно меня не боится. Вообще никого не боится. Он пережил нескольких градоуправителей и тридцать лет военного беспредела. Он ещё помнит «добрые старые времена». Зуб даю, мужику за пятьдесят! Говорит, своего возраста не помнит. Думаю, кокетничает. Власть предержащие не любят, когда подчиненные живут долго. А ему всё равно. До упора отмороженный тип. Совершенно спокойно жрет ложкой из глубокой миски макароны с мелко рубленным мясом и говорит о вещах, от которых просится наружу даже чистый томатный сок. Мне теперь, до самого вечера, показан только сок. Иначе — сдурнит. А человек — радуется, что снова при любимом деле. Ох!

Мы же трупы кавалеристов, которые селяне в город свезли, до сих пор не похоронили. Они на леднике, штабелем лежат. Хороший ледник у одного из домовладельцев оказался. Большой и абсолютно пустой. А девать жмуров совершенно некуда. Городская делегация умоляла избавить их от соседства с потенциальными упырями. Селяне того же мнения… Свободных рук, устраивать аутодафе — нет совершенно. Да и дров жалко… Опять же, важен воспитательный эффект. Нехорошим людям нет места ни на небе, ни на земле. На Эзеле, из черепов участников неудачных морских десантов, понаделали сигнальных ограждений, для минных полей. Чистый утилитаризм. Мне предлагают повторить опыт. Он готов сам, собственноручно! Даже без денег. Кадр для такого дела вполне подходящий, но в чем его выгода? Или «чертовски хочется поработать?» Чего? Krebs? Не помню такого слова… К чему оно? Есть способ решить проблему тихо, чисто и не привлекая внимания? Черепа он выварит в котле, как угодно Экселенце. А остальное, мясо и кости, ему достаточно меленько порубить топором…

Мама дорогая… Оказывается, у профоса, в тихом городке, маленькая практика. На жизнь — едва-едва хватает. Спасает побочный гешефт. Товарисч ловит и разводит раков. Для чего их прикармливает. Сами догадываетесь чем… Полторы сотни упитанных наемников, сваленных на леднике — это почти десять тонн свежей человечины… Подарок судьбы, не правда ли? Сначала я хотела делягу пристрелить. А потом… передумала. Нам же просто некуда деваться! Вот так, нормальные люди, и становятся постепенно политиками. Бедные мы с Фрицем несчастные. Гадские иезуиты!

Вообще-то неофициальным символом Кронаха считается заяц. Изображения зайца тут повсюду. Тотем, священное животное. Но, на городском гербе изображения косого и ушастого нету. Не по чину ему оказалась геральдика. А жаль! Я уже, было, примерилась ввести в оборот логотип из мультфильма «Ну погоди!» с Земли-1. Чем-то неуловимым этот городок напоминает мне неистребимого серого зайчонка. «Били, били — не добили» От моей вылазки в исторический центр (где мощеная камнем площадь и прилегающие улицы, а так — дыра дырой), всё в тех же дырявых ботинках и камуфляжном комбинезоне, впечатлений осталось выше крыши. Надеюсь, не только у меня… Действо прошло фейерично.

По порядку… Последняя, за вечер, амфибия Ш-2 прилетела поздно. Солнце уже село в заросшие лесом холмы. Светлого времени осталось на полчаса. Распугала пасущихся у реки гусей, подрулила к начинающим оседать мосткам причала, уперлась в них хвостом, но винт останавливать не стала. Пока пассажир и штурман торопливо вытягивали на берег какие-то мешки, Фриц подорвался к ним навстречу и… только я его и видела. А самолетик снова поднялся в воздух. Сели они в сумерках. Пришвартовались и угрюмо двинули в штабную землянку. Мне достался властный жест — ложись спать! Стоило тогда ждать возвращения? Наверное, стоило… Наушник прочирикал, морзянкой, что Фриц меня очень любит и хочет, что бы я выспалась. Ага, аж сто раз!

Вечерний душ я всё же приняла и свежую простынку (последнюю!) застелила. Вообще, быт наладился. Даже воду в расходном баке наряд ухитряется поддерживать практически горячей. На постирушку — духа не хватило. Ограничилась сменой белья. Легла, долго ждала… и не заметила, как уснула. Фриц так и не пришел. Небось, прямо среди своих карт, на столе уснул. В полной уверенности, что прав. Стратег и военачальник… А утром, с рассветом, начался бедлам. Кстати, он оказался прав… Я действительно выспалась. И прыгающие по одеялу мыши мне вовсе не помешали. Как в турпоходе, честное слово! Там тоже — дрыхнешь, без задних ног.

Значит, так! Во-первых, из Бамберга, чуть не насмерть загнав лошадей ночной скачкой, к нам заявились гости. Как легко догадаться — иезуиты… Легки на помине! Сначала, на лошадях, верхом… Потом — в крытом возке… Потом, в невероятном многоместном экипаже, на колесах в рост человека. Оказывается, у них там целое гнездо. Было… Князь-епископ Мельхиор Отто Войт фон Зальцбург, вчера, изгнал (!) орден из города…

Во-вторых, иезуиты подтвердили то, для чего Фриц вчера летал на рискованную вечернюю разведку. К Кронаху движется войско. Нормальная такая армия, тысяч на 30–35 пехоты, с конницей и артиллерией. Тот конный эскадрон, который местный профос собирается скормить ракам, был её передовым отрядом. Да-с….

В-третьих, и это, почему-то, беспокоит иезуитов сильнее всего — упомянутый князь-епископ Мельхиор Отто Войт фон Зальцбург отказался от своего намерения основать в Бамберге Университет Отто Фридриха (не более и не менее). До меня еле дошло, что речь не о моем Фрице, а о другом Фридрихе Оттоне… Или — о том же самом? Казалось бы, ну, накрылась затея организации католической Academia Bambergensis. Нам-то что за проблема? Главарь беглецов, сутулый коротышка, с пронзительным взглядом, доходчиво разъяснил.

Орден иезуитов, не меньше нашего, заинтересован в возможно более стабильном течении исторической линии, нарушенной вбросом в оборот инфы о будущем из параллельного мира. Пока, мелкие отклонения истории, не вызывали глобальных катаклизмов. Время — поразительно инертная штука. Один из интересных эффектов — так называемое «сохранение информационной связности». Грубо говоря — если взять и арестовать известного из наших архивов убийцу важного государственного деятеля по имени Людвиг, то этот деятель всё равно (!) умрет и к его смерти обязательно (!) будет причастен другой человек по имени Людвиг. В то же время название пункта или там географические координаты места события, на ту же историю влияют куда слабее. Социальный фактор, так сказать, пересиливает пространственный. Причем, чем меньше, в масштабе, оказывается историческое возмущение, тем точнее воспроизводился картина событий, уже состоявшихся на Земле-1. Выходит, что будущим можно, в известной мере управлять, не давая ему отклоняться в сторону… Вот такие пирожки с котятами. Огорошили нас иезуиты своим открытием. Правда, у них и людей побольше, и интересы затронуты гораздо острее. Короче, церковники бдят — первыми засекли разлад и подняли тревогу. Если известно, что один из старейших в Баварии и всемирно знаменитых университетов должен быть основан в 1647 году и назван Academia Bambergensis, это важно. Но, упоминание в его названии именно Отто Фридриха — гораздо важнее… Зато, на Бамберге, свет клином не сошелся. Университет! Там люди обучаются. Они — движущая сила истории, а не какой-то зачуханный Бамберг (это он загнул, в буквальном переводе — как засранный свиньями Бамберг). Любят германцы фекальное сквернословие, прямо национальная особенность языка.

Мне кажется, иезуит деликатно умолчал, о истинной причине озлобления князя-епископа. Представьте себе, что организованный вами Университет, в будущем, назовут не вашим именем, а в честь никому пока не известного Фридриха Оттона? Да пусть он хоть трижды законный наследник императорского престола — тому не бывать! Особенно, если он законный наследник… Сразу всплывает историческое прошлое. Кто изначально владел Бамбергом? При каких обстоятельствах с ним расстался? Повезло иезуитам. Могли всех перевешать… За дерзость. Кассандра — опасная профессия. Кстати… Получается, что Фрица выбрали за подходящее имя? А вся интрига с императорскими правами — длинная многоходовка? Сначала — Кронах… Потом — Бамберг… Блин!

Ну, и наконец, сыграла роль текущая политика. Герцоги, издавна рулившие Баварией, это младшая ветвь семьи, правившей Курпфальцем, где мы в настоящий момент обретаемся. В соответствии с «Золотой буллой» 1356 года, право выбора императора (звание курфюрста, то есть «Выборщика императора») было закреплено строго за представителями правившей в Пфальце старшей ветви, а её младшая (Баварская) ветвь из выборов исключалась. Так было пока во время Реформации, Пфальц не принял протестантизм, а курфюрст Фридрих V в 1619 году — корону Богемии. За это, в 1623 году, император Фердинанд II передал Верхний Пфальц и титул курфюрста его двоюродному брату Максимилиану I Баварскому. Что, последнему, было очень лестно. Но!

По условиям Вестфальского мира, 1648 года, Нижний Пфальц будет опять возвращён сыну Фридриха V Карлу I Людвигу. А для Максимилиана учредят новый (восьмой) титул курфюрста. То есть, за правителем Баварии подтвердят почетное право участия в выборах императора, Бавария — превратится из обыкновенного герцогства в курфюршество. А вот земельный надел, новоявленному курфюрсту, урежут… под самые гланды. По неведомой нам и иезуитам причине Максимилиан Баварский думает, что всё можно изменить, если снести Кронах (вместе с нами, ага) с лица земли. Герцогу двойная польза, для его армии, внезапно, нашлась работа.

Что здесь забыли иезуиты? Они, если можно выразиться цензурным языком (о, я спокойна, совершенно спокойна…) просятся Фрицу «под крылышко», пока не уляжется гроза. Ядрена мать! «Была у зайца избушка лубяная, а у лисы — ледяная…» Помните сказку? То-то мне, ушастый символ Кронаха, из головы не идет. Будь моя воля, я бы этих святош — пинками. Одного иезуита в хозяйстве вполне достаточно! Даже два — перебор. А их целое стадо… Интересно, профос согласится переработать святых отцов на рачий корм или постесняется?

Отчего я сердитая? Меня, с утра, как самую отдохнувшую, за радиостанцию усадили. Точнее — дежурной по связи. И — не разогнуться. Весь поток информации о переговорах через меня… Все справки и информационные запросы — через меня… Оперативное управление подготовкой к обороне — через меня… В голове, уже к обеду — каша. В лагере бывало и напряженнее, но там дела мелкие. Кто куда купаться побежал? К кому родители в гости приехали? Просто, понятно, предсказуемо… А здесь — бедлам. Ну, вот на фига, спрашивается, монтировать в колокольне городского собора сирену воздушной тревоги? Неужели им колоколов мало? Зачем созывать на площади у Старой Ратуши городское собрание? Ополченцы из местных — никакие… Представлять Фрица кучке беженцев монахов полновластным правителем города, излишне. Факт ежу понятен. О! Последнее сообщение… Приказ F4… Читаем… «Организовать торжественную церемонию официального признания гражданки Натальи Оттон, в девичестве Сазоновой (меня?), ведьмой…» Что?!

Так… Оказывается, до последнего момента, я только думала, что злюсь. Как жестоко я ошибалась! Но, толком насладиться восхитительным чувством ледяной ярости так и не успела… Моё четырехчасовое дежурство закончено. В дверь перекрытой щели влезла смена. С пакетом, о семнадцати сургучных печатях, с крестами и распятиями, при двух висячих… Толстым. Уже распечатанным. С припиской на свободном от сургуча уголке: «Bekannt machen (ознакомить) N F4». Церковники приволокли послание? Акт о безоговорочной капитуляции? Не-а… Прошение о помиловании. Адресованное лично мне? Читаем… Действительно, прошение… Блин!

— Fräulein Natalie… — подольститься решили или давно заготовили? Скорее всего — давно. Ладно, немного ещё побуду девушкой. Frau — звучит грубее. А дальше? Мать моя женщина! Вот это наглость… Или расчет?

В общем, про лубяную избушку я почти угадала. Иезуиты собрались, ни много, ни мало, пододвинуть с престола главу балагана «Священная Римская Империя». Сделать «ход конем», моим Фрицем, магараджей… А моя роль — «страхующего ферзя». Шахматисты хреновы… Интриганы неунывающие… Это сколько же разных планов они заготовили? На все случаи жизни. Или, импровизируют? Пустили, что называется, козла в огород.

Немного поясню. У нас — открытая информационная система. С самого начала. Каждый, кто способен «войти в сеть» и отстучать ключом понятный вопрос — получает ответ. Иезуиты, царь батюшка, тунгус Вася, его собака и последний таежный бурундук. Кто угодно может там узнать, что угодно. Ему достаточно владеть морзянкой и знать базовый русский язык, для формулировки кода. Это мудро. Сразу отсекаются все возможные злоупотребления. Кто бы ни выложил информацию в «сеть» — там оседает только достоверный материал. Остальное — фильтруется… Результат? Местные, как самой «сети», так и средств связи, позволяющих в неё выходить, боятся панически.

Наверняка, поначалу, многие пробовали «порыбачить» насчет компромата. Обожглись. Информация-то «горячая». Кто кого предал, кто кому наставил рога, кто из высших сановников работал на врагов… О! Это на Земле-1 интриги XVII века занимают только историков. Здесь они — самый писк. Но! Иерархические системы ненавидят открытую достоверную информацию. Языки, за обладание излишними знаниями, здесь отрывают вместе с головами. Между сильными мира сего установлен негласный запрет на использование радио, нашей системы связи и вообще тесных контактов. А иезуиты, как, например, священники, обладающие правом знать тайну исповеди, удостоились высочайшего разрешения «остаться в курсе». При этом усердно «дуют на воду».

Логичная мера. Гораздо лучше знать будущее наперед, чем пытаться «по-крупному» его изменить. Не?

Нам, как «попаданцам», выгодно не вмешиваться в ход истории. Но и аборигенам это тоже (!) выгодно. Нашу «сеть» используют лишь избранные, крайне осторожно, только в самых напряженных случаях. Сам факт к ней обращения — строжайший секрет. Убьют! В результате иезуиты, на глазах, превращаются в некий «орден хранителей времени», с почти неограниченными полномочиями. Князь-епископ Бамберга их жестоко обидел? Максимилиан Баварский готов вовсе истребить за дерзость? Ха! Святые отцы смиренно утерлись, достали из рукава сутаны заранее приготовленный план и поднесли… тем, кто, по их мнению, на текущий исторический момент, в наибольшей мере является исполнителем божьего промысла. Расхлебывайте… Fräulein Natalie!