Звезды должны подождать

Глава 36

Придерживаясь проселочной дороги, о которой напомнил мне Харв, у меня было больше шансов опередить Мэллона на этом участке. Некоторое время было тихо, затем какой-то звук заставил меня насторожиться, как старую деву, учуявшую запах сигарного дыма в спальне, не очень отдаленный гул тяжелых двигателей в колонне. Мэллон приближался с фланговой скоростью[47]. “Бентли” был очевидной мишенью, мы вышли под дождь и рысцой направились по мокрой обочине. Наши шансы с самого начала были малы, как кошелек азартного игрока, но если Мэллон опередит нас на пути к цели, они упадут до нуля, тем не менее, нам оставалось недалеко, а он не сворачивал с дороги.

Небо на востоке приобрело слабый серый оттенок, на фоне которого я мог различить силуэты воротных столбов и мертвых прожекторов всего в сотне ярдов впереди. Рев двигателей становился все громче и быстрее. Сквозь шум я различил завывание гироскопов Боло. Были и другие звуки: стрекотание 9-миллиметровых пулеметов и грохот падающей каменной кладки. Со своей новой игрушкой Мэллон не обходил препятствия, а ломился сквозь людей и здания, которые попадались ему на пути.

Когда мы добрались до забора, дождь немного утих; мы перебрались через упавшую проволочную сетку, а затем направились к Основному Участку. Здесь бежать было нельзя. Разбитые плиты перекрытия были наклонены как попало, безо всякого рисунка. Ренаде было нелегко, и она держалась за мою здоровую руку, чтобы не упасть. Она поскользнулась, споткнулась, но я удержался на ногах, и она тоже. Позади нас прожектора Боло Тоби отбрасывали на плиты черные тени. А прожектора нашего Боло дрожали впереди нас. Пройдет совсем немного времени, прежде чем кто-нибудь из них заметит нас и откроет огонь…

ууууу! уууууу! УУУУУ! — вопль Боло — стражника пронесся по полю. Я увидел, как вспыхнули два красных глаза, устремляясь в нашу сторону. Я велел Ренаде не высовываться. Позади, у ворот, клубилась пыль над скоплением старых потрепанных машин, выстроившихся батальоном сразу за старым забором периметра, с работающими на холостом ходу двигателями, на расстоянии ста ярдов по обе стороны от широкого прохода в воротах. Я поискал взглядом высокий силуэт Боло Мэллона и увидел его вдалеке на авеню, украшенный красными, белыми и зелеными навигационными огнями — украшенный драгоценными камнями дредноут. Сверкающий циклопический глаз вверху метнул бело-голубой луч света вперед, скользнул по ожидающему эскорту и очертил меня, как декоратора, застигнутого на сцене поднимающимся занавесом.

Позади нас снова раздалось ууууу! уууууу!. Автоматический часовой Боло приближался к нам по полосе света. Даже если он и не мог стрелять из пушек, эти гусеницы могли бы раздавить нас, как вчерашнее пиво. Я схватился за пластиковый диск в кармане, как будто, держа его в руке, я мог каким-то образом усилить его действие. Я не знал, запрограммирован ли Младший Тролль на то, чтобы исключить меня из списка на уничтожение, или нет, и был только один способ выяснить это…

Еще не поздно было сбежать. Мэллон мог выстрелить, а мог и не выстрелить. Я мог убедить его, что нужен ему, что вместе мы сможем захватить вдвое больше добычи…

На самом деле я не думал об этом, это была мысль из тех, что проносятся в голове человека подобно молнии, когда время замедляется в критический момент, но это была всего лишь мысль, которая мне не понравилась. Ренада почти выбилась из сил. Я помог ей подняться, и пока она, волоча ноги, прошла еще несколько ярдов, нашел углубление между плитами и опустил ее туда. Здесь она будет в такой же безопасности, как и любой другой человек, находящийся под прицелом разъяренного Боло. Она застонала и открыла глаза. Я одарил ее улыбкой, хотя сам был не уверен. Она улыбнулась в ответ.

— Жди здесь и не высовывайся, — сказал я ей. — Я вернусь за тобой.

Она кивнула и присела; ее меха сохраняли тепло, а “зеленые” ее не заметят. Она была способной девушкой и храброй, доверяла мне. Настала моя очередь что-то сделать, чтобы оправдать это доверие. Было трудно быть умным, когда мне было так плохо, но то, что я должен был сделать, на самом деле не требовало мужества. Я был маленькой, мягкой человеческой личинкой, на которую наступили, но она все еще двигалась, оказавшись в хаосе битого бетона, между столкнувшимися титанами из хромированной стали, но я знал, в каком направлении двигаться. Малый Тролль бросился на меня с раскатами грома, и я бросил на Ренаду, как я надеялся, ободряющий взгляд и пошел ему навстречу.

Он остановился в двадцати ярдах от меня, нависая, как утес. Я знал, что его тяжелые орудия не работают.

Должно быть, двадцать лет назад, до того, как Марк II отступил, исчерпав боеприпасы, тут была настоящая битва. Я видел боевые повреждения на его носу: воронки в кремнево-стальной броне от бесполезных попаданий, а также множество ям, образовавшихся, когда металл на поверхности закипал под воздействием энергетических лучей. Без основного вооружения он был не опаснее фермера с дробовиком…

Но против меня было достаточно дробовика. Плита подо мной задрожала, словно в предвкушении. Я прищурился от инфракрасных лучей, которые повернулись, чтобы выцеливать меня, и ждал целую вечность, или полсекунды, пока Тролль размышлял. Затем стволы поднялись и направились поверх моей головы, как благословение. Боло узнал меня.

Орудия немного повернулись, я оглянулся на вражеские ряды и увидел, что Великий Тролль приближается, сокращая разрыв, возвышаясь над своим эскортом, как планета среди лун. А сдвоенные бесконечные повторители Малого Тролля отслеживали его приближение — пустые пушки, которые в течение двадцати лет сдерживали падальщиков Мэллона.

Шум двигателей внезапно стал громче, боевые машины поменьше перегруппировывались, Марк III медленно приближался, разбивая в пыль старый бетон своими гусеницами. Вдоль линии боевых машин сверкали огни, но я не понимал, что по мне стреляют, пока не увидел, как слева от меня разлетаются щепки, и не услышал вой рикошетов. Пришло время двигаться. Ренада была в безопасности, в стороне. Я забрался под возвышающийся бок Марк II, фыркнул от запаха горячего масла и озона, нащупал ржавые поручни и подтянулся…

Пули отскакивали от металла надо мной. Кто-то целился в меня из пулевого ружья. Вывихнутая рука висела у меня на боку, как столб, прибитый к плечу, но я уже почти не чувствовал боли. Люк был приоткрыт на полдюйма. Я схватился за жесткий рычаг, поднатужился, он поддался и люк с визгом распахнулся вширь. Никакие огни не зажглись, чтобы встретить меня, иллюминатор треснул, значит, они давно перегорели. Я забрался внутрь и протиснулся по узкому проходу в кабину пилота. Она была меньше, чем на Марк III, и была занята. Теперь стало очевидно, что два Боло сыграли вничью.

В слабом зеленоватом свете, исходившем от панели, мертвец склонился над пультом управления, одна иссохшая рука в сморщенной черной перчатке сжимала панель управления. На нем был военный костюм и белый защитный шлем, а одна нога была вывернута назад, зацепившись за рычаг домкрата. Нога была сломана еще до того, как он умер; должно быть, он зажал ступню и вывернул ее, чтобы боль не давала ему отключиться. Я наклонился вперед, чтобы разглядеть лицо. Почерневшие и мумифицированные черты лица за плексигласом свидетельствовали лишь о знакомой анонимности смерти, но имя, написанное поперек шлема, было достаточно четким.

— Привет, Джонни, — сказал я. — Извини, что заставил тебя ждать, я задержался. — Я втиснулся в кресло второго пилота и включил инфракрасный экран. Восьмидюймовая панель монитора засветилась жутковатым зеленым светом, на ней было видно, как Марк III перелезает через забор в трехстах ярдах от меня и въезжает на пандус, волоча за собой ржавую проволочную сетку, похожую на свадебный шлейф.

Я положил руку на панель управления.

— Я беру управление, Джонни, — сказал я и отодвинул рычаг. Рука мертвеца двинулась вместе с ним, качнув мумию вперед.

Я сказал:

— Окей, Джонни, мы сделаем это вместе. — Возможно, к тому времени я был немного в бреду.

Я нажал на переключатели, отменяя заданную схему реагирования. Она сделала свое дело, и теперь пришло время применить какую-нибудь человеческую тактику.

Мой Боло слегка покачнулся от удара, и я услышал, как опустились защитные щитки. Стул подо мной дернулся, когда Мэллон приблизился, поливая меня огнем. Джонни рядом со мной терпеливо кивнул. Для него это было чем-то старым. Я наблюдал за трассирующими лучами на экране. То, что Мэллон поливал меня как из шланга контактными взрывателями, вероятно, доставляло ему большое удовольствие, но навредить мне это никак не могло. Все изменилось бы, если бы он устал от игры и попробовал что-то более тяжелое. Но, возможно, его Марк III был таким же уставшим, как и мой Марк II.

Я подумал о местах, где можно было бы спрятаться, но их не было. Но я вспомнил об открытых бункерах позади меня в темноте. Не стоит забывать о них, но, может быть, Тоби забудет, или забудет при небольшом намеке…

Я включил привод и осторожно отступил. Трассеры Мэллона преследовали меня несколько ярдов, а затем резко оборвались.

Я развернулся, включил датчики и помчался к позиции, которую заранее выбрал возле открытых бункеров, затем развернулся лицом к Мэллону, он уже двинулся в мою сторону. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз управлялся с Боло, он уже подзабыл, полагаясь на свою автоматику, и не знал, что его система бокового обзора выведена из строя.

У меня не было тяжелой артиллерии, но мои противопехотные орудия были в порядке. Я навел свою 4-миллиметровую пушку с цельнометаллическими пулями на датчики Мэллона и нажал на кнопку огонь. Раздался пронзительный треск магазина с высокоскоростной подачей. Бело-голубой огонек вспыхнул желтым и погас. Система обороны Боло могла справиться с чем угодно, кроме водородной бомбы, поймать ракету в стратосфере на расстоянии ста пятидесяти миль или опустошить округ одним выстрелом из минометов — но мой Би-Би-ган[48] выстрелом в упор выбил ему глаз.

Я все выключил и сидел молча, ожидая. Мэллон тоже застыл как вкопанный. Я мог представить, как он пялится на темные экраны, хлопает по рычагам и ругается. Он наверняка будет в замешательстве, не понимая, что произошло. С выключенными огнями он теперь перейдет на радар — не очень чувствительный на таком расстоянии, не слишком различающий мелкие детали… как к примеру открытые крышки бункера.

На моей панели замигала желтая сигнальная лампочка: радар Мэллона зафиксировал меня. Он снова двинулся вперед, затем остановился, никак не мог решиться на атаку в темноте. Я щелкнул клавишей, чтобы опустить амортизационные рамки на кресла, Джонни выглядел расслабленным, но мне стоило приготовиться. Мэллон, наверное, уже разозлился.

На табло вспыхнули багровые сигнальные огни, и я покачнулся от отдачи, когда мои перехватчики рванулись навстречу чтобы встретить Си-Эс ракеты[49] Мэллона и взорвать их в раскаленном рандеву на изрезанном бетоне между нами. Мои экраны сначала побелели, а затем засверкали как второсортные брильянты, вспыхнув чёрно-белым. Но Мэллон тоже не мог разглядеть ничего. В ушах у меня гудела стая попавших в ловушку шершней, рамка врезалась в меня…

Внезапно наступившая тишина была такой, словно захлопнулась дверь убежища. Я откинулся на спинку, чувствуя себя Квазимодо после безумной скачки на колоколах. Экраны снова ярко мигнули, и я увидел Мэллона, который теперь сидел неподвижно, почти ослепнув. На экране его радара я буду выглядеть как размытый холм, он будет гадать, почему я не открыл ответный огонь, почему не повернулся и не убежал, почему… почему…

Он покачнулся и направился ко мне. Я подождал, затем отступил, теперь уже медленно, тщательно маневрируя, заманивая его к бункерам. Ничего не подозревая, он ускорился, приближаясь, чтобы вступить в схватку на расстоянии, где даже мгновенная реакция защиты Марк II была бы слишком медленной, чтобы сдержать его огонь. Я пятился по узкой полоске тротуара между зияющими ртами пустых бункеров, нащупывая дорогу, позволяя ему обгонять меня, но не слишком быстро…

Он знал, что я в его власти, что у меня нет оружия и, как он думал, я уступаю в маневренности.

Мэллон не мог ждать, он открыл огонь, обрушив на меня смешанный огонь из своих 9-миллиметровых пушек, бесконечных повторителей и ракет Си-Эс. Я держался, сражаясь с бьющей меня амортизационной рамкой. Я взглянул на Джонни, он воспринял обстрел спокойно, за исключением того, что его левая рука сломалась в запястье. Кулак в перчатке все еще сжимал рычаг, а из манжеты торчал крошащийся обрубок.

Мне оставалось пройти еще несколько футов, шагая по краю пропасти и следя за экранами, затем я миновал зияющие ямы. Осторожнее, помедленней, осторожнее, говорил я себе безо всякой необходимости. Мэллон все еще приближался. Расстояние сократилось: сто ярдов, девяносто, восемьдесят. Теперь на пути Мэллона зияли открытые бункеры, но он их не видел. Мощный Боло приближался, оглашая ночь ревом орудий, приближаясь, чтобы убить. Он проехал мимо первого бункера, наполовину свесив гусеницу с края. Я ждал, заманивая его в ловушку… На краю второй ямы шириной в пятьдесят футов и глубиной в сто ярдов, Марк III заколебался, словно почувствовав опасность, затем он продвинулся вперед на последний фут, и я увидел, как он качнулся вперед, опустив свой титанический нос, показав широкую спину, вспарывая разрушенный тротуар, когда его орудия опустились в землю. Огромные столбы искр полетели, когда он реверсировал гусеницы, но было уже слишком поздно. Боло повисел еще мгновение, затем величественно заскользил вниз, как тонущий лайнер, его орудия все еще стреляли в шахту, словно бросая вызов Аду, а затем он исчез, и на мгновение взвилось облако пыли, а затем унеслось прочь, когда из открытого отверстия шахты вырвался воздушный смерч.

Земля содрогнулась от удара далеко внизу.

Я выбрался наружу, в вонь горелого металла и озона. Все, что увидела армия Тоби, стоя у забора, это как по волшебству исчез Велики Тролль. Они были заняты тем, что пятились, разворачивались и убирались восвояси. Я подошел к тому месту, где оставил Ренаду, помог ей подняться, рассказал о судьбе Тоби. Она восприняла это спокойно.

— До блокгауза Главного Участка совсем недалеко, — сказал я ей, немного преувеличивая. Мы пересекли поле медленными шагами. Внутри нас ждали тепло, еда и отдых. Мы добрались до приземистого здания, теперь оставалось попасть внутрь. Но мне не о чем было беспокоиться.

Двери блокгауза Главного Участка представляли собой панели высотой девять футов и толщиной восемь дюймов из цельного хромового сплава, перед которым даже Боло притормозил бы, но они легко отодвинулись в сторону от моего электропропуска, как занавеска для душа. Мы вошли в полутемную комнату, где восемьдесят лет молчания висели как черный креп на гробу. Кафельный пол был по-прежнему безупречен, а воздух свеж, здесь, в самом центре Участка, все системы по-прежнему работали исправно. Мы пошли дальше.

В центральном бункере управления на высокой панели горели девять рядов зеленых лампочек над красными буквами, которые складывались в слова “ГОТОВНОСТЬ К ВКЛЮЧЕНИЮ ОСНОВНОГО ЗАЖИГАНИЯ”. Ну, включение ионного привода не совсем означало зажигание, но фраза была традиционной. В футе слева большой белый рычаг стоял в разблокированном положении, в шести дюймах от вытянутых пальцев мумифицированного трупа, пристегнутого ремнями к креслу диспетчера. На кармане у него было имя “Макгрегор”.

— Коммандер Макгрегор! — Радостно воскликнула Ренада. — Я слышала о нем! — как будто она встретила его на приеме. Никаких криков и обмороков.

Справа на панели монитора загорелся красный огонек, означавший, что двери шлюза открыты. Было так близко — одна секунда и отсчет.

— Потрясающе, — тихо сказала Ренада. — Я читала об этом, но на самом деле увидеть технологию… — Ее голос дрогнул. — Какая потеря! — выпалила она. — Должно быть, было чудесно — жить в те времена. — Она моргнула, глядя на меня мокрыми ресницами. — И ты был готов бросить все это ради Миссии.

— Как и Дон Бэннер, и Джонни Блэк, и другие, — напомнил я ей.

— Хорошо, что она не сорвалась, — сказала она. — Предположим, они вернуться…сюда!

— Давай посмотрим на корабль, — предложил я. Она кивнула, шмыгнула носом и в последний раз промокнула глаза.

Мы спустились на служебном лифте на уровень “К”, вышли на платформу со стальными перилами, которая опоясывала корпус звездолета, прошли в узкий отсек для экипажа, слева находились четыре запечатанные крышки, под которыми ждал основной экипаж: Дэй, Мэйси, Круциани и Далтон. Я подошел поближе, посмотрел на циферблаты. Тонкие стрелки мелко дрожали в такт биению медлительных сердец. Резервуары для сна Мака оказались лучше, чем он предполагал. Спустя девяносто лет эти люди были живы и сгодятся еще на столетие. Но им не придется ждать так долго. Я не колебался.

Я дернул рычаги аварийного прерывания — первый, второй, третий, четвертый. Сделано.

Внезапно меня охватила паника. Может не поздно прервать прерывание? Нет, они уже не смогут вернуться к режиму стазиса. Я думал о том, чтобы снова встретиться с ребятами, обо всем, что мы могли бы сделать, не осознавая того, что без экипажа “Прометей” никогда не полетит. В каком-то смысле, я осознал, что, чувствуя тошноту, я почувствовал облегчение. Решение было принято — но не совсем, насмехалась другая сторона моего сознания. Сам корабль был цел, его целостность не была нарушена даже вмешательством Тоби. Он все еще мог подняться, мы даже могли как-то собрать команду — но рычаги были опущены. Я чувствовал себя ошеломленным, дезориентированным. Что я делаю? Что мне делать?

Ренада с нежностью посмотрела на меня. Она поняла, что я сделал.

— Предварительная последовательность займет около пятнадцати минут, — сказал я ей, стараясь говорить бодро. — Затем они перейдут на ручной, и… — Резкий щелчок от резервуара капитана Дэя прервал мою маленькую речь. Ренада схватила меня за руку.

— Оно движется! — прошептала она. Я кивнул. Мы наблюдали, как банка выскользнула наружу, крышка открылась, и мы увидели Боба Дэя, который только что открыл глаза и энергично заморгал ими. Он выглядел так же, как всегда, он всегда феноменально быстро приходил в себя после стазиса.

— Полегче, Боб, — сказал я. — Просто расслабься и дай нервной системе набрать обороты. — Его рука все еще лежала на ручном управлении. Он расслабился и, прищурившись, посмотрел на нас, затем широко раскрыл глаза и уставился на Ренаду.

— Виз, — сказал он, и в его голосе послышалось легкое хрипение. Он прочистил горло, поморщился и попробовал снова. — Что происходит? Почему прерывание? Что не так? — Они нашли президентский самолет или что?

— Спокойно, Боб, — повторил я. — С тобой все в порядке. Дела идут неважно, но беспокоиться не о чем. Ты был в…

— Что ты там делаешь, Виз? — оборвал он меня. — У нас отсчет был на пяти минутах… вы?… ты..?

— Никаких проблем, — сказал я ему. — Но в процедуре произошли изменения.

— А Мак знает об этом? — Он быстро приходил в норму. К этому времени он уже сидел, ощупывая пол, собираясь встать.

— Не торопись, капитан, — сказал я ему. — Прошло довольно много времени. Ты все еще дома. Запуск был отменен. Прошло более девяноста лет.

Его лицо, и без того бледное, приобрело зеленоватый оттенок.

— С ума сошел? — рявкнул он. — Ладно, хватит валять дурака! Где Мак? Что происходит?

— Произошел гражданский коллапс, — сказал я ему. — Никакой войны, по внутренним причинам. Запуск прерван, но “Прометей” цел и невредим. Я вышел из банки около двух недель назад. Это Ренада, правнучка Дона. Мы пришли сюда, чтобы освободить тебя и остальных. Бэннер, Мэллон и Джонни Блэк мертвы, Мак тоже, но это другая история. Как ты себя чувствуешь?

Он стоял на ногах, шатаясь, как и я, сбитый с толку, как и я, но держался молодцом. Но он ведь Командир Миссии. Не было ничего такого, с чем Боб Дэй не смог бы справиться.