Звезды должны подождать

Глава 33

Мы долго шли в темноте по одному из хитроумных потайных ходов Тоби, от пыли мы оба чихали, но никто не пришел выяснить, в чем дело: нападение Великой Армии нарушило строгие меры безопасности Барона. Мы добрались до узкой дверцы, которая вела в темный угол гаража.

Я вылез и махнул Ренаде. Низкие карманы все еще был на дежурстве. Он увидел, как я вынырнул из тени, и заколебался; он видел меня раньше, но не мог вспомнить, где именно, но когда я вышел на свет, его остановил мой красивый синий костюм с золотыми листьями на плечах. Он отступил, а я подошел к огромному черному “Бентли” — модели начала 20-х годов, как я предположил по магнитной подвеске. Я открыл дверцу. Индикатор показывал три четверти заряда. Я открыл бардачок, порылся, но ничего не нашел. Точно, никто не стал бы доверять шоферу…

Я нажал на кнопку, чтобы открыть заднюю дверь. К гладкой светло-серой кожаной обивке двери была приклепана грубая кобура из черной кожи, из которой торчал приклад 4-миллиметрового пистолета. На противоположной дверце висела еще одна, а на спинке водительского сиденья на ремнях висело силовое ружье.

Тоби старался компенсировать свою неуверенность. Я поискал Ренаду в тени позади себя, заметил ее с подветренной стороны полуприцепа и жестом подозвал к себе. Она подошла, и я придержал для нее заднюю дверь. Она скользнула внутрь, села на просторное, пахнущее кожей сиденье и сняла винтовку с предохранителя. Я взял пистолет, бросил его на переднее сиденье и сел рядом и ним. Ученик механика изумленно уставился на меня, когда я положил свою вывихнутую левую руку на колено и повернулся, чтобы закрыть дверь.

Я включил мотор; где-то был неисправен соленоид, но машина работала нормально. Я подтолкнул ее вперед и щелкнул выключателем, холодные лучи света вырвались в дождь, осветив автомобильную стоянку, как декорации на сцене. В последний момент дежурный шагнул вперед, открыв рот, чтобы сказать что-нибудь обескураживающее, но я не стал дожидаться, пока это прозвучит. Я выскочил в ночь, свернул на посыпанную гравием подъездную дорожку и направился к воротам. До сих пор Мэллон добивался своего, но, может быть, еще не слишком поздно…

Двое часовых в блестящих черных пончо с несчастным видом вышли из караульной будки, когда я подъехал. Один из них посмотрел на меня, начал что-то говорить, затем его взгляд переместился на Ренаду, сидевшую сзади, и он встал по стойке “смирно” и протянул оружие. У начальства были свои привилегии. Я поставил ногу на педаль газа, и второй часовой что-то крикнул. Первый часовой выглядел испуганным и начал опускать ружье, чтобы выстрелить в меня. Я нажал на газ; “Бентли” с ревом помчался в темноту по ухабистой дороге, ведущей в город. Мне показалось, что я услышал выстрел позади себя, но я не был уверен.

— Сначала, — сказал я Ренаде, — я должен проведать Джинни. Бетси пообещала вернуться, найти ее и присмотреть за ней как можно лучше.

— Конечно, — сказал Ренада. — Мы можем съездить на Участок позже.

— Когда-то здесь проходила довольно хорошая фермерская дорога, — сказал я. Я не упомянул, что мне было трудно определить, где я нахожусь, поскольку все рекламные щиты были повержены, а дорожные знаки давным-давно разобраны на оружейную сталь. Но я заметил проселочную дорогу и свернул на нее, перепрыгивая через рытвины и буераки, которые благодаря подвеске большого “Бентли” сглаживались до легкого ухабистого скольжения. Впереди виднелись желтые огни поселка, которые не сильно рассеивали темноту. Бледного лунного света было достаточно, чтобы я мог в общих чертах рассмотреть местность, а двойные бело-голубые лучи большого автомобиля освещали каждый камешек на заросшей сорняками тропинке.

Я съехал на боковую тропинку, где обычно разворачивались тракторы или что-то в этом роде, и затормозил. Мне была ненавистна мысль о том, чтобы выбраться из этого уютного тепла и оказаться там, снаружи, но я подумала о маленькой Джинни, о том, какую заботу после стольких лет она получит от йети Банни, и открыла дверь навстречу ледяному порыву ветра.

Ренада вылезла первой и проверила, как работает силовое ружье. Я вылез, распределил между нами остальной арсенал и сказал Ренаде:

— Хитрость в том, чтобы не использовать это. Они хороши для блефа, но в перестрелке их будет слишком много.

Ренада вздрогнула.

— Я не хочу никого убивать, — сказала она каменным голосом.

— Я тоже, уверяю тебя, — сказал я, чувствуя себя немного обиженным. — Но впереди около тысячи шестисот диких приматов, которые с удовольствием убили бы нас. Так что мы должны быть готовы.

Я разговаривал сам с собой; Ренада была не понаслышке знакома с реалиями жизни в том, что осталось от “Славных деньков”.

Я огляделся, нашел ржавую водонапорную башню и направился к ней.

Когда мы были в двадцати футах от нее, раздался тихий голос Бетси:

— Это ты, мистер?

— Пароль “Джинни”, — сказал я. — Со мной подруга.

— Я видела, что вас было двое, — ответила Бетси. — У Джинни все в порядке. Не такая красотка как раньше, но в порядке. За ней присматривает Хампи. И женщина имени Финетт Хеппинг тоже. Делаю ради нее. Стоило мне нескольких дополнительных пайков, у меня были.

Я коротко представил их друг другу, и был рад, что не заметил признаков женского соперничества, и выслушал инструктаж Бетси. Она довольно хорошо устроила Джинни в “Спиттле”, лачуге, куда, как она объяснила, отправляли людей, обреченных на смерть.

— Токо Дженни не умрает. Просто тяжело дышит, вот и все. Однажды приходил Старый Медик и хотел с ней повозиться, но я прогнала его после того, как он вытащил у нее из носа окровавленную марлю. Теперь она может нормально дышать. — Я взял Ренаду за руку и последовал за Бетси, когда она скрылась в темноте.

Мы приближались к Поселению с юга, ветер дул нам в спину, поэтому вонь не была невыносимой. Свиньи, копавшиеся в земле, заворчали и убрались с дороги. Бродячие куры закудахтали и разбежались в темноте. Старые домашние животные человека приспособились к богатой, насыщенной жизни на свободе. Я вспомнил, что в прежние времена это был общественный парк, где люди, пришедшие на футбольный матч, могли устроить пикник и побегать с собакой, прежде чем прорваться на трибуны. Большие старые дубы и вязы все еще росли здесь, но траву сменили сорняки высотой по колено; тем не менее, идти было довольно легко. Мы подошли к первой группе хижин, тускло освещенных убывающим лунным светом. Никто нас не окликнул.

— Где отсюда находится Спитл? — шепотом спросил я Бетси.

— Вон там, — ответила она через плечо. — Недалеко. — Она свернула с предыдущего маршрута и прошла между разваливающимся виниловым корпусом реактивного двигателя и разваливающейся палаткой, и там, и там, судя по ворчанию и обрывкам сварливых разговоров, находилось около дюжины спорщиков:

— …убери руку, обезьяна…

— …мое место, я его разогрел.

— Не знаю, откуда ты взялся, проваливай!

— Это моя заначка. Смотри-ка, Блинки, этот парень ворует вещи!

Я услышал глухой звук удара, и невысокий жилистый парень, шатаясь, выбежал из палатки и упал к моим ногам. Он лежал и какое-то время смотрел на мои ботинки, затем поднялся, вытирая рот тыльной стороной ладони. Он порылся в своей потрепанной меховой куртке и вытащил ржавую банку без этикетки.

— Я собирался положить ее обратно, я просто хотел взглянуть на нее! Я так давно не ел как следует, что, наверное, на минутку у меня съехала крыша, капитан!

Я оттолкнул его в сторону.

— Оставь это себе, — сказал я ему.

Я увидел грязное лицо Джоуи, смотревшее на меня из-под обрывков палатки, и жестом подозвал его к себе. Он исчез и снова появился рядом со мной. Он был проворен, как змея. Я никак не мог нащупать нож, подумал, что потерял его, потом таки нащупал его в углу кармана. Я протянул его мальчику. Он выглядел озадаченным, тогда я показал ему, как открыть лезвие.

— Это как раз то, что нужно для строгания, Джоуи, — объяснил я. — Но не подходит для того, чтобы втыкать в людей.

— О, я все равно не хочу никого тыкать, — сказал он, как будто объясняя это самому себе. Он бросил быстрый взгляд на мое лицо. — Я ни у кого ничего не брал, как ты и говорил, — пробормотал он, стараясь как можно больше походить на благодарность. Я сказал ему, что это хорошо, и попросил потом показать мне, что он выстругает. Он кивнул и, черт возьми, чуть ли не ухмыльнулся, прежде чем умчаться прочь.

Я побрел дальше, стараясь не упускать Бетси из виду.

— Мы должны доставить твою подругу Джинни во дворец, — сказала Ренада с дрожью в голосе.

Я сжал ее руку.

— Сначала мы должны найти ее, — напомнил я.

— Давай сюда, — сказала Бетси и пошла вперед, не дожидаясь продолжения разговора; затем она замедлила шаг. — Осторожно тут.

Маленький воришка следовал за мной по пятам.

— Подожди минутку, Незнакомец, — шептал он. — Тебе не стоит приближаться к Спитлу, я сам пошел на риск, легкая добыча от кого-нибудь из них, потому что умирают и им уже не нужна еда. Старый Хампи чуть не убил меня. Видишь, у меня появился синяк, который практически светится в темноте.

— Ты хорошо со мной обошелся, Незнакомец, — продолжал он. — Я хочу оказать тебе услугу. Ты замерз и промок, тебе нужно пойти в дом, где тепло, и перекусить. Пойдем, я покажу тебе, сумасшедшую еду!

Бетси вернулась, чтобы узнать, о чем все перешептываются.

— О, ты говоришь о старых Фрэнки и Финетт, — сказала она. — Возможно, это хорошая идея. Ты, Уизи, иди впереди. — Она подтолкнула маленького человечка вперед.

— Старина Фрэнк и Финетт не всю жизнь прожили здесь, — сказала она мне и Ренаде, которая подошла послушать.

— Я слышала о них, — прокомментировала Ренада. — Я помню, как они приехали: странные люди из Ди-Си, вроде. Они начали помогать больным. Им пришлось нелегко: люди бросали в них камни, потому что не доверяли таким сумасшедшим. Позже я немного познакомилась с ними. Они были странными, но хорошими. Я помогала им, пока однажды Мэриан не поймала меня.

Холод пробирал меня до костей: я даже представлял, как они покрываются инеем.

— Они вкусно едят, — заявил Уизи и двинулся вперед.

Я притянул Ренаду к себе, чтобы прошептать ей на ухо.

— Здесь действительно есть кто-то, кто раздает еду бесплатно?

— Я не очень хорошо помню, — сказала она мне. — Я была всего лишь ребенком, но, думаю, было что-то в этом роде. Страшно.

— Может быть, у нас все-таки есть надежда, — заметил я.

Примерно в это время Бетси вернулась и сказала:

— Вы двое подождите здесь. Мы с Уизи пойдем вперед и посмотрим, в чем дело. — Она молча удалилась. Мелкий дождик перешел в мокрый снег. Он падал мне на шею; я помог Ренаде поплотнее натянуть меха на уши.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказал я. — Температура близка к замерзанию, а из-за мокрого снега и холодного ветра у нас через несколько минут начнется переохлаждение.

Она сжала мою руку в перчатке.

— Тише, — сказала она, и Бетси подбежала и сказала: — Айда, все готово.

Она повела их вдоль неглубокого оврага, где журчала грязная ледяная вода, к хижине, которая была больше обычной, где Уизи пробирался мимо мужчины и женщины, одетых в поношенную одежду фабричного производства, которые пытались закрепить развевающийся край брезента, прикрывавшего одну из стен хижины. Уизи дождался своего шанса, когда борющаяся пара пошла на другую сторону, чтобы натянуть другой брезент. Затем он присел на корточки, просунул руку под развевающийся край и вытащил банку номер десять. Я наступил ему на запястье, а он завопил и лягнул меня. Как раз в этот момент вернулись Фрэнк и Финетт. Фрэнк, невысокий и плотный, схватил Уизи за руку и отбросил его назад, прямо в лужу воды и грязи. Он бросил банку обратно под край палатки и встал лицом ко мне.

— Спасибо, брат, — пробормотал он, словно не желая, чтобы его услышали. Женщина, тоже крепкая на вид, с изможденным красивым лицом, подошла к Ренаде и сказала:

— Бетси, скажи, что ты наша Ренни, вернулась. Хорошо. Боялась, что ты попадешь в беду. Мне пригодится твоя помощь. — Она отвернулась, и Ренада последовала за ней, а я последовал за Ренадой.

Вход был завешен промокшим брезентом. Мы продолжили путь в вони, которая, возможно, была чуть менее едкой, чем снаружи. На грязном полу между лужами лежали люди. Наша хозяйка проверила и начала переставлять помятые кастрюли от одной протечки к другой. Какой-то мужчина застонал и схватил ее за лодыжку. Она посмотрела на него сверху вниз и сказала почти неслышно под барабанную дробь дождя по брезенту:

— Я дойду и до тебя, Скретч. Потерпи еще немного.

— Не могу, Финни! — сказал мужчина низким, хриплым голосом. — Позови Фрэнка. Мне плохо!

Женщина повернулась к Ренаде и заговорила с ней. Ренада кивнула и убежала, чтобы поторопить Фрэнка.

— Ты нужен Финетт, — сказала она ему, когда он вошел, весь мокрый. Он остановился, чтобы смахнуть воду со лба тупым указательным пальцем и оценить ситуацию. Он подошел к мужчине, лежащему на полу, схватил его за руку и рывком усадил.

— Давай, Скрэтчи, вставай! Ты можешь немного помочь. Не заставляй меня нести тебя!

Скретч жаловался, но твердо держался на ногах, и Фрэнк вывел его под моросящий дождь. Я последовал за ним, смутно представляя, как помогу Фрэнку во всем, что ему нужно сделать. Как только коренастый мужчина вышел из палатки, наполовину ведя, наполовину неся Скретча, Уизи зашел ему за спину и поднял что-то похожее на палку. Я поймал его за руку, и кусок стальной трубы упал. Фрэнк повернулся и тихо сказал:

— Я сказал, чтобы ты здесь не околачивался, Уизи. Твое колено перевязано, теперь с тобой все в порядке. Мы сделали для тебя все, что могли. Иди и поищи что-нибудь для себя.

Уизи начал скулить и буянить, в то же время пытаясь занять позицию, чтобы пнуть меня. Я подождал, пока он не решил, что все готово; затем выдернул из-под него ноги и поставил ступню ему на грудь, чтобы удержать на месте. Он затих, если не считать какого-то бормотания. Я уловил

— …убью вас обоих! — и —…парень даже в собственном гнезде спать не сможет!

— Помгли насколько смогли, Уизел, — сказал ему Фрэнк. — Я ж уже сказал. Кость хорошо срослась, а это место кому-то понадобится.

Пока это происходило, Скретч прошел несколько шагов и неуклюже присел на корточки, чтобы справить нужду. Он резко поднялся, протиснулся мимо нас с Фрэнком и вернулся в хижину. Ветер безжалостно трепал порванный брезент над входом. На моих глазах он оторвался еще на шесть дюймов. За дальней стеной ветхого строения скорчился человек. Фрэнк увидел его и сказал:

— Уйди от нас, Пуд! Я тебе уже говорил. Давай, мерзавец! Ты большой и здоровый, иди же и займись своими делами!

Пуд бросил на него страдальческий взгляд, схватился за дыру в крыше и продрал ее еще на фут.

— Ты собираешься заставить меня, Фрэнки? — закричал он. — Ты ничего не сделаешь! Ты слишком туп, чтобы понять, что у тебя воруют, и у тебя не хватит духу ничего с этим поделать, даже если бы ты знал! — Он подошел наглой походкой.

Почему-то я невзлюбил Пуда. Я воспользовался трубкой, которую взял у Уизи, чтобы ударить его по намокшей куртке. Он бросил на меня удивленный взгляд, повернулся и побежал прочь, натыкаясь на хижины и палатки и издавая вопли вслед.

— Это подлый человек, приятель, — сказал мне Фрэнк. — Однажды ему подправили прическу, кто-то разделил его волосы на прямой пробор “два на четыре”. Кровь шла, говорю тебе.

— Я видел много таких, как он, — сказал я Фрэнку. — Они считают доброту глупостью, а вежливость — слабостью.

Фрэнк кивнул.

— Трудно помочь такому парню, — прокомментировал он. — Лучше возвращайся в дом, пока старине Скретчу снова не понадобилось выходить на улицу. Продолжай говорить ему, чтобы он не ел тухлятину.

Вернувшись в чуть более теплое и сухое помещение, я обнаружил, что Ренада увлеченно беседует с Финетт. Она потянулась, чтобы взять меня за руку, одновременно здороваясь с Фрэнком.

— Джек, это Фрэнк и Финетт, мои друзья. Друзья мои, это лейтенант-коммандер Джексон. Он был другом коммандера Баннера.

Они отнеслись к этому анахронизму спокойно, и Фрэнк отвел меня в более сухой уголок под твердой пластиковой панелью, которая хорошо защищала от дождя, и усадил на деревянную скамью перед импровизированным столом. Финетт разложила открытые банки и несколько почти чистых ложек.

— Немного, но времена настали тяжелые, — пробормотал Фрэнк. — Друг Мандера Бэннера, а? — задумчиво произнес он и с любопытством посмотрел на меня. У него было жесткое квадратное лицо со шрамами, несколько выбитых зубов и рыжеватые волосы крысиного цвета. — Ты сам ей это сказал, приятель, или как?

Я кивнул.

— Он был ее дедушкой, — заметил я.

— Прадедушкой, — поправил Фрэнк. — Дедушку звали Тол, я знал его еще ребенком. Замечательный старик.

Я вспомнил мальчика с насморком по имени Толливер, сына физика, работавшего в Миссии. Он часто общался с Тимми. Я забыл об этом. Было слишком много всего, что нужно было вспомнить и чему удивляться.

— Ты хорошо выглядишь для своих ста с лишним лет, — сказал мне Фрэнк, следя за моей реакцией. Финетт шикнула на него.

— Коммандер Джексон находился в состоянии стазиса более восьмидесяти лет, — сказала Ренада. — Его разбудили, когда автоматический контроллер обнаружил неполадки. Он здесь, чтобы помочь нам. Мы направляемся в Запретное Место, чтобы творить чудеса, которые он умеет делать, чтобы всем стало лучше.

Фрэнк и Финетт выслушали это молча. Если они и поверили в это, то не сказали об этом. Пришло мое время заткнуться.

— Не пытайся ничего объяснять, детка, — сказал я Ренаде. — Когда все закончится, они сами все увидят. А что насчет Джинни?

— Там, сзади лежит, — сказала Финетт. — С ней все будет в порядке. Бедняжка. Она была такой хорошенькой. Хорошо, что кто-то помог ей, а то ее уже бы не стало. — Она искоса взглянула на меня. — Это ты тот, кто помог ей? — Спросила она так, словно это был какой-то постыдный секрет.

— Я сделал все, что мог, — сказал я ей. — Медик починил ей нос.

Фрэнк фыркнул.

— И забрал все, что было при ней, пока делал это. Пришлось прогнать этого скунса из Спитла.

— Я не видел, чтобы он что-то крал, только быстро ощупал, — ответил я. К тому времени мы уже вернулись в самый темный угол зловонного Спитла. Я увидел, что Джинни лежит на боку, ее голова была перевязана грязными тряпками, а глаза открыты. Я почувствовал, что она улыбается сквозь тряпки.

Я сказал:

— Привет, Джинни. Как ты себя чувствуешь? — Хамп стоял в нескольких футах от нее. Он шагнул ко мне как раз в тот момент, когда подошла Бетси.

— Привет, девочка, — пробормотала она. — Видела, как Здоровяк получил свое в битве, — добавила она. — Крепкий сын дикой свиньи. Он больше никогда не будет бить девушек.

Я опустился на колени рядом с девочкой.

— Джинни, — сказал я, стараясь быть ласковым, — тебе придется сейчас встать и пойти с нами. Мы отведем тебя в хорошее теплое, сухое место с настоящей постелью и большим количеством горячей еды. А потом ты сможешь поспать. — Все, что я мог разглядеть на ее лице, это один большой багрово-черный синяк. Ее глаза были опухшими.

— Зубы сломаны, — сказала она и потрогала их кончиком языка. — Все равно не могу есть.

— Мы можем исправить даже это, — заверила я ее, вспомнив о любимом дантисте Тоби.

Ренада обошла койку с другой стороны и помогла Джинни подняться на ноги. Она была слаба, но справлялась. Я сказал Хампу, что мы хорошо о ней позаботимся.

— Помгай ей хорошо, прилагательное, — проворчал он. — Маленькая Джинни хорошая. Мило ко мне относится.