Звезда заводской многотиражки

Глава двадцать первая. Что я делал прошлым летом?

— Вот видишь, все в порядке! — сказала Даша, разворачивая бумагу. — Новенькие, даже упаковка не тронута!

— Покажи, как они целиком выглядят! — попросил я. Про всякие разводки фарцовщиков я и в детстве слышал, да и потом много читал. — Всегда о таких мечтал, хоть посмотреть теперь

Даша посмотрела на меня иронично, с этаким превосходством. Потом аккуратно вскрыла пакет. Осторожненько так, стараясь чтобы полиэтилен особенно не пострадал. Глядя, как она бережно обращается с упаковкой, я вспомнил одну из ненавистных обязанностей своего детства — стирать полиэтиленовые пакеты. Ох, как я это ненавидел! Сколько этих прозрачных сволочей, от которых категорически не хотел отмываться жир, я намеренно испортил, чтобы потом на голубом глазу сообщить маме, что он и был рваный, зачем его мыть? Но мама в своей страсти сохранять все и вся была упорна и настойчива. Какая-то еще более рачительная подруга подсказала ей способ чинить рваный полиэтилен при помощи раскаленной над плитой вязальной спицы. Так что рваные пакеты мне тоже приходилось мыть. А потом развешивать сушиться на веревочке, натянутой через всю кухню...

— Что это?! — Даша держала в руках одну штанину джинсов, а ей под ноги упал какой-то хлам — старые треники, детские ползунки, кусок вообще непонятной тряпки. — Какая гадина!

Даша рванула ручку подъезда, и ее каблуки загрохотали вверх по лестнице. Я пошел следом. Девушка давила на кнопку лифта с такой силой, как будто хотела ее вдавить внутрь стены. Она уже светилась оранжевым, а лифт неспешно гудел откуда-то с верхнего этажа.

— Вот сволочь! Мошенница! — шипела Даша. — Сейчас я ей устрою! Сейчас...

Лифт еще даже двери раскрыть не успел, а Даша уже кинулась между ними протискиваться. Она была бледной, кусала губу и едва не плакала. В руках все еще сжимала джинсовую штанину.

На девятый этаж она бежала, перескакивая через ступеньку. И даже ни разу не споткнулась, несмотря на высокие каблуки.

Звонок залился непрерывной трелью, но за дверью стояла гробовая тишина.

— Открывай, гадина, я знаю, что ты дома! — закричала девушка и принялась колотить в дверь кулаком. Потом этого ей показалось мало, она повернулась к двери спиной и несколько раз стукнула пяткой. — Верни мои деньги, мошенница!

Никто, разумеется, не открыл. Зато раздалось шевеление за дверью напротив. Заскрипели половицы под чьими-то тяжелыми шагами.

— Чего шумишь? — раздался оттуда сварливый голос. — И после работы покоя нет от хулиганов всяких!

— Открывай! — снова закричала Даша, продолжая колошматить несчастную дверь. — Я никуда не уйду, слышишь, ты?!

— Я милицию сейчас позову! — визгиво завопила соседка. — Нет там никого, не слышишь что ли?!

— Давайте, зовите милицию! — Даша всхлипнула. — Покрываете ворюг у себя под боком.

— Ишь ты, какая выискалась! Милиции не боится... — снова раздались шаги.

Так, кажется, пора вмешиваться.

— Даша, — тихо проговорил я Даше на ухо и приобнял ее за плечи. — Ты уверена, что хочешь дожидаться здесь милиции?

— Что? — девушка вздрогнула, потом ослабла и прижалась ко мне спиной. Плечи ее задрожали. — Она же все мои деньги забрала. До получки теперь три рубля осталось...

Потом она снова сжала кулаки и принялась колотить в дверь.

— Сейчас милиция приедет и заберет тебя на пятнадцать суток, хулиганка! — злорадно проскрипела из-за двери соседка.

— Ох... — Даша снова вздрогнула, отстранилась и посмотрела на меня. — Надо уходить. Что я скажу милиции?

— Что мошенница тебя обманула, — ответил я. Вот тут я плоховато себе представлял последствия для Даши. С одной стороны, она всего лишь попалась на уловку хитрого существа, которое сейчас старательно делает вид, что его нет дома. С другой — раз она прямо из дома позволяет себе такие выкрутасы, как впаривать клиентам вместо товара всякие обрезки, значит последствий не особенно-то и боится. И склочная соседка, которая немедленно бежит крутить диск телефона, этот факт скорее подтверждает. А что, схема вполне рабочая... Одна обманывает, другая вызывает ментов, менты приезжают, обманщику доказывают, что это на самом деле он преступник и нарушает покой законопослушнеших гражданок. Потом получают свой честно заработанный червонец, и хрен ты кому что докажешь.

— Пойдем вниз тихонько, — сказал я и подтолкнул девушку к лестнице. Даша торопливо комкала джинсовую штанину, чтобы запихать ее в сумку.

Мы оказались на улице одновременно с подъехавшим желто-синим уазиком. Даша инстинктивно дернулась, чтобы куда-то бежать, но я ее придержал за локоть, вежливо приподнял шапку и придержал дверь, пропуская в подъезд служителей закона. Второй вдруг остановился и внимательно присмотрелся к моему лицу.

— Надо же! Опять ты?! — ошалело проговорил он. — А я думал брешут!

— Мы знакомы? — я удивленно приподнял бровь.

— Сергей, смотри кто у нас тут! — милиционер, пожилой такой дядька, усы седые, вокруг глаз — веер смешливых морщинок. — Помнишь его?

— Да ну, не может быть... — недоверчиво отозвался второй изнутри подъезда. — Повернись-ка ближе к свету, вот так!

— Да что происходит-то? — спросил я в недоумении.

— Парень, это же ты в морге ожил, да? — спросил первый, тот, что с усами.

Теперь уже брови Даши удивленно взлетели и она посмотрела на меня широко открытыми глазами.

— Да, точно он! — согласился второй. — И опять здесь, только живой!

— Ну вот, а ты говорил враки! — старый хлопнул себя по бедрам, потом поправил сползшую на бок шапку. — Везучий ты парень!

Он хлопнул меня по плечу, и оба милиционера скрылись в подъезде.

Конечно, у меня возник сиюминутный порыв заскочить следом за стражами порядка и пристать к ним с расспросами о подробностях того эпизода. Но во-первых, не хотелось бросать Дашу в расстроенных чувствах, во-вторых — еще меньше хотелось посвящать ее в подробности этой истории.

— Ну что, пойдем на остановку? — сказал я. — А то поздно уже.

— А что это за история с моргом? — глаза Даши заблестели от любопытства. Она даже как будто забыла, что с ней только что произошло.

— Да глупая история, даже рассказывать стыдно, — я притворно смутился. — Могу рассказать, если пообещаешь никого на заводе в нее не посвящать.

— Ты теперь про меня такой секрет знаешь, что можешь быть спокоен, — Даша грустно усмехнулась. Милая она девушка все-таки. И умница. Повезло моему брату с ней. Хотя уже через несколько лет никакой такой Даши в его ближайшем окружении не будет.

— Ну ладно, расскажу, — как бы с трудом согласился я. — Только давай буду на ходу говорить, если мы еще чуть-чуть постоим, у меня ноги отвалятся.

Мы двинулись к выходу из почти замкнутого двора в сторону остановки. Напоследок я еще раз оглянулся на самого себя и друзей-приятелей. Мы как раз притащили ведро воды, чтобы кирпичи скреплялись получше. Значит совсем скоро мой тогдашний лучший друг опрокинет воду себе на валенки. И побежит домой переодеваться, но обратно его не отпустят, а потом и меня загонят. И поволокут делать эту дурацкую прививку. Я даже почувствовал во рту вкус снега, совсем как в детстве.

— В общем, в тот день, когда я приехал, мы с приятелями пришли в этот самый дом к кому-то в гости, — начал сочинять я. — Ну и я слегка не рассчитал свои силы. Настолько, что выпал из окна и заснул прямо на снегу.

— Это с какого же этажа ты упал? — ахнула Даша.

— Со второго, — соврал я. — Не ударился даже. Ну и пьян был настолько, что меня сочли мертвым и увезли в морг. А там я проснулся. Вот и вся история. До сих пор стыдно, так что ты уж не рассказывай, пожалуйста, никому, ладно? Не хватало мне, чтобы еще и на заводе про меня анекдоты начали сочинять.

— Не расскажу, честно-честно, — сказала Даша. — Но ты тоже не рассказывай про сегодня, ладно?

Как истинный джентльмен, я заплатил за Дашу в автобусе и проводил до подъезда. Развлекал по дороге болтовней про всякие глупости, как только замечал, что она хмурится. Предлагать зайти в кафе неподалеку от ее дома не стал. Во-первых, шиковать мне был особенно не на что, а во-вторых — она все-таки девушка моего брата, так что не хотелось ставить ее и себя в неловкое положение неким подобием свидание. Хотя вот насчет этой второй причины я, кажется, лукавил. Брат был не то, чтобы настоящий, так-то. Да и личность у брата была, прямо скажем, неоднозначной... В любом случае, судя по сомнениям, для служебного романа с Дашей я пока что не созрел, так что решил остаться в рамках. Пока.

Кроме того, мне прямо-таки жгла бок папка, которую мне отдали в столе находок. Очень уж хотелось побыстрее разобраться, что там внутри. И еще обдумать идею самостоятельно дойти до того же райодела милиции и покалякать между делом с теми, кто нашел мое бездыханное тело. Теперь я, кстати, даже знаю, от какого дома меня привезли. Надо же, как много всего сходится на доме, во дворе которого сейчас бегаю десятилетний я.

Я вышел из троллейбуса на своей остановке и побрел к общаге. Магазины уже закрылись, столовая тоже. Так что я пытался придумать, какое бы такое блюдо соорудить из половины батона. Надо бы завести каких-нибудь запасов на такой случай. Круглосуточные магазины пока еще в далеком будущем.

Дома была ежевечерняя идиллия. Шурик с Егором резались в морской бой, а Кирилл Григорьевич гладил на завтра рубашку. «Ну значит и я могу заняться своими делами», — подумал я и завалился на свою кровать в обнимку с вновь обретенной дермантиновой папкой.

Итак, что у нас тут есть еще...

Все статьи и заметки, вырезанные из газет, были подписаны И.Мельников. Похоже, это мой предшественник собирал резюме таким образом. Статья про донорство. Статья «Один день из жизни работника мебельной фабрики». С фотографией. На фото ослепительно улыбающийся я указываю на какой-то станок. Ага, понятно. Типа, я весь рабочий день стоял над душой какого-то бедолаги и мучил его вопросами о его счастливом настоящем. Заметка о концерте детского хора в доме престарелых. Еще штук пять заметок такого же примерно уровня. Большая развернутая статья об истории гостиницы «Россия», похоже, мой первый материал, на вырезке ручкой приписана дата — 10 февраля 1977 года. Надо же, как я успел-то до пожара! Кажется, он как раз в феврале этого года и случился.

Еще несколько статей про гостиницы. Красивым, но чуть тяжеловатым слогом я писал про высокую ответствиенность, лежащую на плечах работников, про то, как они, не помня себя от рвения, вкладывают все силы, чтобы гостям жилось в их стенах не хуже, чем дома. Как продумывается каждая мелочь, каждый винтик в сложной системе практически маленького города в городе. О, а вот и про гостиницу «Космос», статья уже этого года.

Похоже, на гостиницах у меня какой-то пунктик. А может это я так зарабатывал.

Так, что там у нас дальше...

Почетная грамота за второе место в олимпиаде по французскому языку. Тааак, это надо спрятать куда-нибудь. Французский я знаю только на уровне «Же не манж па сис жур». Грамота за участие в турнире по шашкам. Час от часу не легче... Не просто турнире, а МЕЖДУНАРОДНОМ турнире. По шашкам... Мда. Открытка-благодарность «Спасибо тебе, донор!» А, вот это я понимаю, такую я и у отца видел тоже. Практически все студенты так делали, если здоровье позволяло. Сдаешь кровь, получаешь талончик на один или два бесплатных обеда, и законный повод пропустить занятия. Кстати, вроде даже какую-то денежку за это давали. Хотя, может и нет. В открытке написано «за безвозмездную сдачу крови». А без-воз-мезд-но — значит даром. Эх!

Кстати, спасибо, Иван, за идею в любом случае. Надо бы уточнить, где в Новокиневске станции по переливанию крови. И продолжить практику служить советской медицине. За еду и выходные, ха-ха.

Я встряхнул папку, и мне на ладонь выпала красная капелька значка «Донор СССР». Да, точно, у отца такая была, я пытался ее отжать, когда был пацаном, но он был непреклонен. Мол, заслужи свою и носи.

А это что? Какие-то потертые картонки... Пропуск в гостиницу «Космос». Даты — этим летом, во время олимпиады. На мое имя и еще на какую-то Анну Метельеву. При этом никаких статей про олимпиаду у меня в «портфолио» нет. Чем я там занимался вообще?

Стало даже неуютно. Паспорт недавно поменял, штампа о прописки в нем нет. Ну, в смысле, тогда не было, сейчас стоит прописка в общежитии. Кстати, надо бы сходить в профком и уточнить, что там насчет квартиры. Хотя сначала надо постановление почитать, чтобы во всеоружии требовать, а не просто мямлить, что кажется, мне что-то там полагается...

Но кажется, я про квартиру думаю, чтобы от тревожных мыслей отвлечься. Что я был за человек? В записной книжке — какие-то шифровки. Статьи про гостиницы. Проходки в «Космос». Я связан с каким-то криминалом? Вроде той мымры, которая сегодня Дашу нагрела на двести рублей?

Меня что-то аж затрясло. И не столько потому, что в любой момент за мной могут явиться строгие дяденьки-милиционеры, и отправлюсь я на неудобные нары в казенный дом за преступления, которых даже не совершал. Сколько потому что... Да потому что я ненавижу это, вот почему! Я в Мельниковых вцепился и довел свое расследование до конца, несмотря на постоянные угрозы, потому что считаю, что вор должен сидеть в тюрьме. А не ходить по приемам в малиновом пиджаке от Версаче, посверкивая золотым ролексом и цепью в два пальца толщиной. А что, если я тоже... из этих?

Мои давние расследования показали, что все эти криминальные тузы девяностых — они вовсе не на пустом месте выросли. Были-были честными гражданами, а потом внезапно — хоба! — переобулись в прыжке, и вот они уже бандюганы прожженные. Нет, все началось гораздо раньше. Вот где-то сейчас. Как раз тот самый период, который мой брат Игорь Мельников лучше всего подчистил.

Фух... Я скидал свое портфолио обратно в папку. Вжикнул молнией и решительно направился к двери.

— Вань, ты куда это на ночь глядя? — спросил Егор, кодовавший над кипятильником и литровой банкой.

— Позвонить надо, — сказал я. — Скоро приду.

Я спустился на первый этаж и подошел к закутку, в котором все еще скучал Лев Ильич, медитируя на отгаданный полностью кроссворд. Хотя, кажется, он просто вписал случайные буквы в те клеточки, которые заполнить знанием ответов не получилось. Чтобы со стороны казалось, что он, прямо-таки, чемпион по решению кроссвордов.

— Лев Ильич, позвонить по телефону же еще не поздно? — спросил я.

— Давай бегом! — сварливо отозвался он. — Через пять минут закрою комнату отдыха, так что не рассусоливай там!

— Я по быстрому! — пообещал я. — Буквально пару слов сказать, но очень срочно!

Я открыл дверь в комнату отдыха и столкнулся нос к носу с выходящим из нее смутно знакомым мужиком. Видел на заводе, наверное. Я посторонился, выпустил его и рванул к телефону. Надо звонить, пока я не передумал. Черт его знает, как там сработает этот гипноз, но я должен попробовать как-то приоткрыть туман моего прошлого. Вдруг это поможет?

— Алло, Феликс Борисович? — сказал я. — Добрый вечер, это Иван Мельников. Помните, нас Вениамин познакомил. Мы с вами обсуждали серию статей и...

Тут дверь комнаты скрипнула. Сквозь щель я успел заметить козлиную бороду Льва Ильича. Вот жук, подслушивает!

— ...и еще один вопрос, — закончил я фразу.

— О да, молодой человек! — с воодушевлением и энтузиазмом прокричала мне трубка прямо в ухо. — Конечно же, я вас помню! И даже справлялся у вашего друга, как вас найти! Я очень, очень рад вашему звонку!

— Мы можем встретиться? — спросил я. — Например, завтра после шести вечера?