Звезда Смерти

Глава 29

"Звезда Смерти", сектор "дельта", строящиеся каюты гражданских рабочих

Тила пришла к выводу, что начальник любит взваливать на её плечи различные задачи исключительно ради того, чтобы лицезреть её реакцию. Текущая задача была легче одних, но сложнее других, – а в целом, ещё одно рутинное дело, без которого она вполне могла бы обойтись.

Стинекс выжидающе смотрел на неё:

– Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, вы испытываете какое-то извращённое удовольствие, когда меня мучаете.

Он рассмеялся:

– Чем старше становишься, тем труднее найти в жизни удовольствия. Итак, твоё решение?

– БДВ. Или ВКП.

Стинекс опять засмеялся, на этот раз громче. БДВ означало "брось деньги на ветер", а ВКП – "возьми кувалду побольше". Такими словечками любили перебрасываться строители и механики. Огромное количество проблем можно было разрешить, имея достаточно кредитов, чтобы купить всё необходимое для их разрешения, или прибегнув к грубой силе. И то, и другое в данном случае было неприемлемо. Она это знала, но ей нравилось веселить Старика.

– А если серьёзно? – спросил он.

Тила встала и подошла к схеме спального блока. В закрытом состоянии он очень сильно походил на гроб, и она понимала, что не единственная, у кого возникает подобное впечатление. Она махнула рукой, и вспыхнул список расчётов и параметров.

– Смотрите, босс, – начала она. – Расчёты вы знаете не хуже меня. Если мы попытаемся запихнуть пять сотен гражданских, не имеющих ни навыков, ни адаптации к замкнутым пространствам, в подобные закутки, вскоре у них поедет крыша. Работать они не смогут, зато медцентр будет переполнен... выгоды от этого никакой.

Он кивнул.

– Всё же эту задачу надо решить, а поскольку главный здесь я, поручаю её тебе.

Тила пробормотала непристойное проклятие.

Задача состояла в том, чтобы разместить N живых существ в объёме V свободного пространства. Всем строителям в галактике хорошо известно, что у представителей многих рас, если они не имеют достаточно жизненного пространства, развивается клаустрофобия, и часто очень сильная. Особенно сильно клаустрофобия действует на людей – в этом и заключалась проблема, поскольку планировалось, что 95 процентов экипажа "Звезды Смерти" будет принадлежать к человеческой расе или к расам, генетически сходным с ней. Люди-военные могли бы пройти специальную подготовку, состоявшую из гипноза и приёма различных препаратов в сочетании с периодами адаптации, и добиться, чтобы это затруднение не приобрело характер эпидемии – но у гражданских такой возможности не было. Если поместить разумное существо на ночь в пространство размером с гроб, у него очень быстро появятся психологически проблемы. А представителей некоторых не-человеческих рас, например, гаморреанцев и трандошан, нельзя заставить залезть туда добровольно ни под каким видом.

Вы же не захотите, чтобы тот, кто сваривает критический шов в важном соединении воздуховода, был полубезумным от недосыпа – потому что боязнь замкнутого пространства не давала ему сомкнуть глаз несколько суток.

Казалось бы, на станции такого размера вопрос, где разместить жилые помещения, не должен был никого волновать. Но какой-то дурак, составлявший первоначальный план, решил, что пространства размером метр на метр на два будет достаточно для любого гуманоида, если ему придётся использовать эту каморку только для сна. Ничего другого он там делать не будет из-за банального отсутствия места. В спальный блок приходилось заползать, а внутри нельзя было ни сесть, ни развернуться. Если залез вперёд ногами, вылезать надо головой вперёд, и больше никак.

В итоге вопрос стоял следующим образом: как найти для жильцов больше места? Им нужны комнаты размером самое меньшее два на два на два метра, чтобы основная масса их обитателей могла выпрямиться, не ударившись головой о потолок, и потянуться, не задев руками стены – и даже этого места хватало бы впритык. Получалось, что нужно вчетверо больше места, чем выделено. Вопрос – где его взять? Свободное пространство в гражданских секторах уже было задействовано для других нужд.

Стинекс знал об этом не хуже неё. И, скорее всего, у него уже имелся ответ. Но он всегда всех испытывал. Нет, он не хотел, чтобы она провалилась – она вовсе так не думала. Но она знала – Старик обрадуется, когда она найдёт решение – причём лучшее, более оригинальное решение.

Однако в данном случае решение всё не приходило. Придётся над ним поразмыслить.

Так она и сказала. Он кивнул. Он всегда считал, что сначала нужно семь раз отмерить, и знал, что лучше пусть она серьёзно обдумает проблему, чем выдаст первое, что придёт в голову.

– Можешь думать до завтра, – сказал он. – До восьми ноль-ноль.

"Звезда Смерти", сектор Н-7, казарма Г-12

Нова увернулся от яростного удара, схватил нападавшего охранника за руку, развернул его и толкнул на стоявшего позади солдата. Оба упали, но радоваться времени не было – к нему уже бежали другие, причём в немалом количестве. Он бросился на первых двух и, ударив одновременно, сбил с ног обоих, раскроив носы, затем припал к полу и, сделав подсечку, свалил ещё одного. Прежде чем тот рухнул на палубу, Нова вскочил и нанёс следующему боковой удар ногой в живот...

Он знал, что кто-то дерётся с ним бок о бок – тоже человек, только огромных размеров, и такой же хороший боец. Безымянный союзник схватил охранника за голову, приподнял, шарахнул о стену, сбив с головы шлем, затем бросил его и развернулся, вырубив ещё двоих ударом ноги с разворота.

– Весело, правда? – сказал он и засмеялся.

Нова даже не представлял, где он и что здесь делает, и зачем дерётся с целым отрядом штурмовиков. Кто его таинственный союзник, он тоже не знал. Он лишь знал, что им не победить.

Они уже вывели из строя добрую половину отряда, но всё же противников оставалось ещё семь или восемь, а Нову с великаном до сих пор не поджарили по одной-единственной причине – места было слишком мало, чтобы охрана открыла пальбу. Тем не менее, так должно было продлиться недолго. Охранники отступали, готовясь применить оружие. Вскоре игра будет окончена.

Нова ощутил, как внутри поднимается страх. Не за себя: он знал, что ему конец. Вдвоём против пятнадцати солдат, вооружённых бластерами? При таком раскладе им ничего не светит. Но необходимо продержаться как можно дольше, чтобы дать остальным...

Что дать? Кому дать?

Он не знал. Но знал, что это его танец смерти, и хотел исполнить его как можно лучше. Он будет сражаться несмотря ни на что и умрёт в бою, показав всё, на что способен…

Не самая худшая смерть.

Он увидел, как солдат прицелился, как дуло бластера уставилось ему в голову, и понял, что не дотянется до него вовремя...

Нова проснулся в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и сел в постели.

Проклятье!

Мониторы системы жизнеобеспечения заливали каюту неярким сине-зелёным светом. Он разглядел своего соседа, сержанта Мантолого, который спал как убитый, чуть похрапывая. В каюте их было всего двое: ещё два сержанта, делившие с ними жилище, находились на дежурстве.

Нова свесил ноги с койки и соскользнул на холодный пол. Он на цыпочках прокрался в закуток, где находились раковина, туалет и крошечная акустическая душевая, побрызгал в лицо тёплой водой, вытерся и посмотрел на себя в маленькое зеркальце, висевшее над раковиной.

Тот же сон.

В четвёртый раз с тех пор, как его перевели на станцию. В снах имелись небольшие различия: иногда он дрался один, иногда солдат было больше, иногда меньше. В последний раз он поймал лазерный луч и "умер". Это было плохо.

Может, следует сходить к врачу, подумал он.

Ну да, конечно. И какая запись появится в его личном деле – дурные сны? Какой же он мастер боевых искусств, если бежит к врачу, когда видит дурные сны? Он покачал головой. В ближайшее время он этого делать не станет.

Кроме того, сны он видит не так уж часто. А потом снова засыпает как ни в чём не бывало, и сон не повторяется. Нова пожал плечами. Наверняка дело в какой-то гадости, распылённой в воздухе, с которой фильтры постепенно справятся. И напрягаться по этому поводу не стоит. Он начнёт делать перед сном медитативные упражнения, очищающие сознание. Это должно помочь.

Если не поможет – что же, он научится с этим жить. Но, конечно, только в крайнем случае.