Золо

Глава 3: Императорский трон

Корона не сделает из тебя правителя, всегда истинно было одно — правит тот в кого верит и за кем идёт народ.

Серкан несколько дней лежал в душной комнатушки желая пойти погулять куда-то, а лучше хотя бы порисовать, чтобы не страдать от безделья; либо послушать какие-то новые сплетни. Он не умел читать и научился многое запоминать на слух. Его высочество положил руку на живот думая, чем бы себя занять. Плечо уже почти не напоминало о себе, его разве тянуло, но это было терпимо. Серкан опозорился перед всеми, его стошнило от запаха своей крови, хотя он и раньше получал раны.

Его высочество поднялся с постели и затекшее тело напомнило о себе. Ему хочется встретиться с Рустемом, но тот помогает отцу совсем о нём позабыв. Он открывает дверь и две пары глаз смотрят на него удивлённо.

— Вам не положено выходить, вернитесь обратно.

— Я устал здесь томиться и хочу, чтобы меня выпустили, — Серкан пытается быть с ними вежливым, но его терпению пришёл конец. — Пропустите, я желаю прогулять в саду, — его высочество сжал палку из бамбука. Он еле сдерживался от того, чтобы не ударить стражу.

— Нельзя! — стражника выставляет ладонь вперёд не давая и шагу сделать дальше Серкану за что получает бамбуковой палкой по голове лишь с третьего раза. Его и так все считают неотесанным, поэтому терять ему ничего.

— Так я пройду? — Серкан нацепил на лицо милую улыбку.

Стражник оказался растерян глупо хлопая глазами и отступил, иначе его высочество что-то ещё выкинет.

— Да, — соглашается и качает головой мол иди, куда хочешь.

А Серкан только рад воспользоваться заминкой и слинять, куда подальше. Он радостно идёт напевая под нос незатейливую мелодию. Далеко ему уйти не дали, кто-то взял его за рукав и потянули назад. Почувствовав запах апельсинов, то без труда удалось узнать носителя этого аромата.

— Только и ты не заводи песнь о том, что я должен сидеть на одном месте. Там душно и затхлый воздух, я устал и ничего со мной носиться, как с ребёнком, — в тоне Серкана слышалось пренебрежение и он сморщился.

Нилас вёл себя довольно прилежно и сдержанно, не затевал конфликтов, молчал не говоря лишнего слова и не лещ в споры. В родителей он совсем внешне не пошёл, волосы цвета солнца, яркие голубые глаза и веснушки на лице, гибкое и хорошо сложенное тело, он любитель почитать книги и учиться чему-то новому. Нилас боиться даже с девушками заговорить, а стоит им начать строить ему глазки убегает густо краснея. Другое же дело Серкан и Сол: оба имеют взбалмошный характер, их ничего не остановит в их упертости.

— Нет, нет, что ты, — он начал размахивать руками, его голос мягкий и тихий, что напомнило журчание ручейка. — Отец, то есть его величество вызывает тебя к себе и отправил меня за тобой, — Нилас место себе найти не мог.

Серкан нахмурил брови и потёр подбородок в недоумение, ох не к добру всё это было, но отказать не мог как бы не хотел.

— Благодарю, я схожу к нему, — Серкан кивнул тяжёло вздохнул. — Это из-за Сола?

— Я не ведаю. Как твоё плечо? — в его голосе слышно беспокойство.

— Нормально, — ответил холодно Серкан и обошёл брата со стороны направившись в кабинет императора, им не о чём было с друг другом говорить сейчас.

Нилас протянул руку вперёд желая остановить Серкана, но ухватился за воздух. Его печалило, что младший брат всё сильнее закрывался, скрывая боль за улыбкой и смехом. Со стороны могло казаться, что Серкана всё в порядке и ему незачем печалиться, только на самом же деле, в нём каждый раз что-то с треском ломалось. Он не понимал, как можно оставаться добрым к миру, когда тебя буквально грязью поливают и смеются в лицо показывая пальцем. Откуда в Серкане эта сила воли к жизни?..

Ниласу никогда не поспеть за двумя братьями не в красоте, не у силе, не в уме. Ему только остаётесь наблюдать за всем со стороны и надеяться, что дворец останется с его жителями жив.

Серкан шёл по коридору теребя край одного из рукавов белоснежного ханьфу, ему страшно. Грудь сперло, а ноги отказывались двигаться в нужном направлении. Что же он услышит? Может отец захочет его изгнать за самовольничество или что-то похуже придумает? По спине пробежалось мурашки, а волосы встали дыбом. Рука замирает перед ручкой двери, он берёт себя в руки и стучит костяшками пальцев. Когда поступает разрешение войти, то дверь открывают стражники запускают его внутрь.

— Звали, отец? — Серкан склонился перед ним, он спрятал руки в рукава одежды.

Императрица смерила презрительным взглядом младшего сына, алая помада немного размазалась и попала на зубы, на чёрном платье собрались складки, а сверху была накидка фиолетового цвета. От неё пахло сушенным виноградом, который Серкан ненавидел всей душой и сердцем.

Ханун отложил свитки и кисть с чернилами откинувшись, его брови нахмурены, сам же он задумчив.

— Я рад, что ты явился. Я хочу, чтобы ты отправился в путешествие на лошади, что тебе бы пошло на пользу, — от слов отца у него дыхание перехватило, спина покрылась холодным потом.

— По-поездка? — его высочество сжал трость. Серкан до жути боялся лошадей и вряд ли когда-то сможет сесть ещё раз в седло. Нет. Нет. Нет. — Вы-вы уверены-ы в этом? Может что-то другое всё же?

— Ты отправишься вместе с Рустемом дабы набраться опыта и повзрослеть. Ты ничего не умеешь кроме рисование и игры на арфе, а это женские занятия и более не подходит истинному мужу. Ступай, у тебя будет две недели на подготовку, — император Ханун вновь уткнулся в бумаги, а на губах Сону расцвела победная ядовитая ухмылка.

Серкан оступается и падает, палка укатывается куда-то в сторону, он пытается найти её руками чувствуя учащенное сердцебиение и, как тело дрожит. Хочется закричать, попросить этого не делать, но вместо этого он подбирает свою тросточку и отряхивая одежду покидает кабинет отца. Серкан прижимает кулак к груди желая оказаться на свежем воздухе, побыть один и подумать.

— Ты правильно поступил, Ханун, — Сону посмотрела на мужа и довольно кивнула. — Будет ему уроком на будущее, пусть знает своё место.

— Не слишком ли мы к нему жёстоки, моя лилия? Серкан испугался, он до смерти боиться лошадей. Зря я это всё, — император тяжко вздыхает. — Он же совсем ребёнок.

— Ему двадцать! Пора бы уже и показать себя, — повышает голос Сону. — Если он и слеп, то в любом случае должен приносить пользу королевству, а не балду гонять.

Император почесал затылок и продолжил работу надеясь, что они не совершили ошибки и Серкан окончательно не отвернётся от них закрывшись в себе. Им стоило быть более добрым к младшему сыну, они испугались и ничего не исправить. Наломали же они дров.

— И ничего сидеть с таким угрюмым лицом, хрыч старый, — Ханун покачал головой и проводил грустным взглядом жену. Он помнил её другой, да только дворец сломал Сону, а красота с годами завяла. И где эта красавица, о которой говорил каждый и мечтал? А он сам? Возраст взял своё, ему седьмой десяток как пошёл.

С его локонами игрался ветер, пока он раскачивался на качелях болтая ногами наслаждаясь. Он не знал сейчас утро или ночь, ему не хотелось с кем-то говорить, кого-то видеть. Серкан хотел спрятаться, исчезнуть и никуда не ехать. Впереди ждёт неизвестность, но приказ есть приказ и его высочество не может его не исполнить. Ветер доносит до него аромат бумаги и крови принадлежащий Рустему, ему обо всём доложили и вскоре качели остановились прогнувшись под весом второго человека.

— Я уже знаю обо всём, Ваше высочество и не стоит переживать. Я буду рядом с вами и с завтрашнего дня мы будем учиться кататься на лошади вместе, один вы не сможете, — Рустем хотел прийти раньше, но отец попросил помочь с бумагами.

Серкан опустил голову на его плечо ничего не говоря. Ему не нужны слова поддержки, справится без них. Рустем поправил его волосы, чтобы он не лезли в лицо и похлопал его высочество по спине.

— Спасибо, — слышится тихое от Серкана, который от усталости и стресса засыпает, а Рустему приходится отнести в его комнату, иначе тот простынет и замёрзнет.