Знак полнолуния

ГЛАВА ПЯΤАЯ

Перла с самого утра устроила суматоху. Она гоняла горничных, требуя принести ей то одно платье, то другое, уложить волосы то так, то эдак, подать черные, нет, синие, нет, красные туфли без каблука. Нет, на каблуке. Нет, все-таки без каблука, чтобы не ковылять по лесу. Я только посмеивалась — пока она не принялась за меня. Для начала неугомонная тетушка Моргана вытряхнула из шкафа все мои скромные вещи, потом нахмурилась и принялась отдавать новые распоряжения.

— Айлина! Немедленно неси сюда мое желтое платье! И светло-зеленое! И красное! Да пошевеливайся, времени не так уж много, а нам еще надо подогнать наряд.

— Нет-нет, — запротестовала я, поняв ее замысел. — Я не возьму чужие вещи!

— Еще как возьмешь! — заверила меня Перла самым решительным тоном. — Или ты собралась на праздник в чем — то из своих закрытых платьев? Уверяю тебя, местные девицы оголятся так, что стыдно смотреть будет. Даже мне.

Я не удержалась и хихикнула. А потом решила, что выдался как раз подходящий случай расспросить хозяйку дома о празднике.

— Ах да, ты ведь ничего не знаешь! — воскликнула Перла. — Будет всеобщее веселье, угощение, танцы, самые смелые примутся прыгать через костер. А еще в ночь весеннего праздника можно встретить того, кто предназначен тебе судьбой.

— Как это? — удивилась я.

Перла пожала плечами.

— Честно сказать, я плохо понимаю, как именно это происходит. Но в полнолуние отменяются все запреты. А весной, после проведенной вместе ночи, некоторые оборотни навсегда связывают себя с выбранной ими женщиной. Говорят, что встретили свою единственную.

— А вы с Джастином… ну…

Несмотря на то, что я так и не осмелилась спросить прямо, Перла меня поняла.

— Нет, мы вместе меньше года. Всего-то несколько месяцев. И да, я немного опасаюсь того, что этой ночью он поймет: мы не предназначены друг другу.

— А бывает так, что оборотень женится без того, чтобы провести эту ночь с будущей невестой?

Вопрос действительно заинтересовал меня. Мама, понятное дело, не делилась столь личными подробностями с детьми, но и от Фила я ничего подобного не слышала. Впрочем, моя семья — не показатель, учитывая, что отца забрали в Империю еще ребенком. А дядя Саймон тоже не рассказывал мне об этом обычае. И теперь я мучилась от любопытства: а как должна поступить в такой ситуации женщина-оборотень? «Предполагается, что тебя не существует», — с усмешкой напомнила я себе. У оборотней рождаются только мальчики, стало быть, Перла — сестра матери Моргана. Но ведь должна она знать хоть что — то, раз живет среди оборотней и даже состоит с одним из них в любовной связи!

— Вообще-то, это большой риск, — задумчиво ответила Перла. — Те пары, связь которых не подтвердила Луна, навсегда остаются бездетными. Но некоторые идут даже на такое, лишь бы быть вместе с любимыми.

У меня голова пошла кругом.

— Получается, единственная — не всегда любимая?

Перла покачала головой.

— Нет, единственная — та, к которой оборотень испытывает самое сильное притяжение. Та, что точно родит ему сына. Инстинкт, природа, чувственность, понимаешь? Разум здесь не властен. А любовь, настоящая любовь — нечто совсем иное. И когда два этих чувства не совпадают…

— То что? — почему — то шепотом спросила я.

— То последствия могут оказаться самыми ужасными. Помню, когда я еще была совсем юной, одна пара покончила с жизнью. Они любили друг друга, очень любили. Вот только его каждое полнолуние тянуло к другой. Но такое бывает редко. Подлинная любовь вообще, к сожалению, встречается не столь уж часто. Даже мы, люди, часто выбираем того, кто привлекает нас физически. Или того, с кем нам удобно. Или просто выгодную партию. А ведь природа не ограничивает нас в выборе так, как оборотней.

Ставшую невеселой беседу прервала весьма кстати появившаяся Айлина с ворохом платьев в руках. Беглого взгляда (и одного втягивания носом воздуха) хватило, что бы понять — эти наряды ни разу не надевались. Перла угадала мои мысли — по выражению лица, что ли? — и усмехнулась.

— Думала, я обряжу тебе в старое тряпье? Примеряй!

— Но мне неловко, — сделала я ещё одну попытку отказаться.

Пожалуй, проще было бы остановить понесшую лошадь. Любезная хозяйка и слушать не желала моих возражений.

— Ты не пойдешь на праздник в одежде бедной компаньонки. Что обо мне подумают соседи?

— У меня приличные платья, — я даже немного обиделась. — Ни одно из них нельзя назвать дешевым.

— Ни одно из них нельзя назвать нарядным, — отрезала Перла.

Следующие два часа превратились в самое настоящее мучение. Сначала мне пришлось примерить принесенные Айлиной наряды, потом вытерпеть подгонку по фигуре выбранного Перлой алого платья, затем последовала укладка волос, а напоследок мне в руки сунули миниатюрную фарфоровую баночку с притертой крышкой.

— Что это?

— Краска для лица, — нимало не смутившись, пояснила Перла. — Подрумянить щеки и губы. А вот духами лучше не пользуйся. Кто их, оборотней, знает, вдруг им важен настоящий запах.

Я хмыкнула. Для того, чтобы полностью перебить запах тела, лучше не воспользоваться благовониями, а посыпаться перцем, например. Правда, последствия вряд ли порадуют, конечно. Да и Перле слышать мои скептические рассуждения необязательно.

Краской для лица мне прежде пользоваться не доводилось, так что и здесь пришлось отдаться на волю горничной. Мне повезло — Айлина накрасила меня столь умело, что догадаться об искусственной природе румянца казалось невозможным.

— Ну вот, — удовлетворенно заявила Перла. — Мы готовы. Айлина, принеси корзинки с едой.

«Ах, да, — вспомнила я. — Предполагается общее угощение, значит, каждый должен принести что-нибудь с собой». И попробовала настоять хотя бы на покупке пирожных из кондитерской к общему столу, но Перла подняла меня на смех, заявив, что ее повар приготовил еды на десяток человек. Разумеется, мое предложение оплатить стоимость продуктов она с негодованием отвергла.

К моему удивлению, ближе к вечеру заявился Джастин. Поцеловал руку своей возлюбленной, отвесил мне комплимент и сообщил, что его экипаж ожидает нас. По правде сказать, я бы предпочла поехать с Морганом, но лерр уже находился на опушке леса и присматривал за приготовлениями к празднику — так пояснила мне Перла. Сама она выглядела взволнованной, словно юная девушка, собирающаяся на первый в своей жизни бал. Щеки и губы ее пылали, глаза оживленно блестели, она то и дело заливалась веселым смехом. Джастин бросал на нее взгляды, полные неприкрытого обожания, и я вдруг подумала, что у этой пары, возможно, все еще сложится самым лучшим образом.

То, что празднование уже началось, стало ясно сразу же, стоило нам выехать из города. Ярко полыхали костры, раздавались веселые крики и смех, в самом воздухе, казалось, витало какое — то бесшабашное, хмельное веселье. Хотя в ночь полнолуния на вино, не говоря уж о более крепких напитках, налагался запрет, сама атмосфера всеобщего ликующего жизнелюбия пьянила не хуже выпивки.

Экипажи располагались полукругом чуть поодаль от места народного гуляния. Джастин галантно помог выбраться сначала Перле, а потом и мне, взял в обе руки корзины с продуктами, и мы пошли поближе к центральному, самому высокому костру.

Горожане расположились прямо на земле, расстелив скатерти и выставив на них угощение. Сновавшие повсюду дети останавливались возле сидящих и беспечно болтающих взрослых, хватали пирожки и конфеты и неслись дальше с криками и хохотом.

— А разве детям можно на праздник полнолуния? — недоуменно спросила я, припомнив визит к дяде Саймону в далеком прошлом.

— Их скоро развезут по домам, — пояснил мне Джастин. — В каждом клане свои обычаи. В моем, например, детей на празднование не допускают. А Морган разрешает ребятам повеселиться, но недолго. Скоро начнутся зрелища, для детских глаз не предназначенные.

Пока же все выглядело вполне невинно. У большого костра весело отплясывали парочки, возле костерков поменьше собрались небольшие группы молодежи и принялись тренироваться в прыжках через огонь. Я поискала взглядом Моргана, но не обнаружила его. Зато Джастин нашел свободное место, поставил корзины на землю, вытащил из одной из них скатерть и принялся расстилать ее. Мы с Перлой начали вытаскивать старательно упакованную снедь. Тетушку Моргана то и дело окликал кто — то из горожан, здоровался, просил познакомить со спутниками, приносил свое угощение и брал наше. Вскоре бесконечные лица и имена перестали откладываться в моей памяти, и я уже не помнила, кого мне только что представили: банкира или судью? Джима или Билла?

Собравшиеся под деревьями музыканты играли все более и более веселые мелодии. Все громче звучали разговоры, все веселее смех. Я даже не заметила, когда именно увели детей, просто обратила внимание в какой-то момент на то, что остались только взрослые.

— Скоро начнется, — крикнула мне Перла.

Ее щеки раскраснелись, глаза азартно блестели.

— Что?

— Самое интересное. Иди туда!

Я ничего не поняла, но Перла потянула меня за руку, заставила подняться, а потом подтолкнула в спину, вынуждая подойти к большому костру, вокруг которого уже собрались девушки. Хорошенькие, нарядные, веселые и очень взволнованные, они зачем — то выстроились полукругом. Я стала поближе к краю, намеренная незаметно раствориться в темноте, если происходящее придется мне не по вкусу. И тут услышала низкое рычание. Стоявшая рядом со мной красивая брюнетка закусила губу и поправила локон у щеки. А я почувствовала, как замирает сердце. Никогда прежде не приходилось мне испытывать столь настоятельной потребности перекинуться и ответить рыком на рык.

Но ответ прозвучал раньше, чем я успела шагнуть к лесу. Протяжный рев — и на свободную площадку перед костром выскочил крупный полосатый хищник. Он ударил по земле хвостом, оскалил пасть и рыкнул ещё раз. Девушки дружно ахнули. Со стороны леса показался еще один тигр, и я поняла, что именно сейчас произойдет. Зажмурилась в страхе, но потом, когда девичий визг стал просто оглушительным, все же открыла глаза. Прямо передо мной катался по земле черно-рыжий клубок — и это было… было… прекрасно. Да, прекрасно, восхитительно, опьяняюще! Сила и мощь, исходившие от соперников, заставляли вскипать кровь и туманили голову. Я, как и моя соседка, прикусила губу и подалась вперед, что бы не пропустить ни малейшей детали боя.

— Довольно! — прозвучал внезапно голос Моргана. — Первая кровь! Победил Лестер!

Клубок распался, и с земли поднялись уже двое мужчин. Один из них победно улыбнулся и вскинул вверх кулак, а потом прошелся вдоль девичьего строя, остановился ближе к центру и протянул руку, за которую тут же ухватилась стройная рыжеволосая хорошенькая девушка. Впрочем, побежденный тоже не остался в одиночестве. Моя соседка бросилась к нему, обняла, и они вдвоем направились в сторону леса.

Вскоре я разобралась в происходившем. Оборотни устраивали показательные бои с целью произвести впечатление на девушек. Победитель выбирал сам, побежденного выбирали. «Интересно, а девушка обязана идти с выбравшим ее мужчиной?» — озадаченно подумала я. И вскоре получила ответ на свой вопрос. Привлекательная блондинка в ответ на приглашающий жест что-то тихо сказала и осталась на месте. Нимало не смутившись, оборотень пожал плечами и выбрал другую девушку.

Пахло горящим деревом, потом и кровью. Внутри меня давно уже рычала тигрица, требуя выпустить ее на волю, прыгнуть в освещенный костром круг, бросить завлекающий взгляд на самцов и побежать в лес, по все еще холодной земле, петляя среди деревьев и ожидая с замиранием сердца, что ее догонят. Сдерживаться становилось все труднее.

После одного из боев покрытый ссадинами победитель прошелся вдоль женской шеренги раз, второй, а потом внезапно остановился напротив меня и протянул руку. Я не сразу сообразила, почему в мою сторону вдруг устремились все взгляды, и уже хотела отказаться, когда услышала:

— Я тоже претендую на нее! Тебе придется биться со мной, Дрейк.

Морган стоял у костра, скрестив руки на голой груди. Он не отрывал хмурого взгляда от Дрейка, а на меня даже не смотрел. Но глупое сердце все равно забилось сильнее.

— Как скажешь, лерр, — откликнулся Дрейк и мгновенно перекинулся.

И в следующее мгновение уже два черно-рыжих хищника кружили по площадке. Они шумно принюхивались, били хвостами по земле, скалились, но никто не нападал первым.

Мое дыхание стало прерывистым, кулаки сжались. Наверное, будь на моем месте мама или сестра, они попытались бы не допустить драки. А меня волновала мысль о том, что два сильных маститых тигра собираются бороться за мою благосклонность. «Низменные инстинкты», — так сказали бы в Империи. Но мне не было дела ни до Империи, ни до мнения окружающих. Я предвкушала зрелищный поединок.

Дрейк не выдержал первым. Он пригнулся к земле, вздыбил шерсть, а потом подскочил к Моргану, замахиваясь лапой. Лерр с легкостью ушел от удара, да еще и успел прихватить зубами шею соперника. Неглубоко, потому что крови не показалось, но чувствительно, так как Дрейк раздраженно фыркнул.

Девушки рядом со мной визжали, вскрикивали, притопывали, подпрыгивали на месте — и я кричала вместе со всеми. Более того, к костру давно уже подтянулись и те, кто не участвовал в выборе — замужние женщины и мужчины. Они громкими возгласами приободряли своих фаворитов.

— Лерр! Задайте ему жару!

— Дрейк! Я поставил на тебя, держись, старина!

— Морган! Покажи, кто здесь главный!

Последняя реплика, разумеется, принадлежала Перле. Раскрасневшаяся, с растрепанной прической, она стояла в паре шагов от меня, хлопала в ладоши и даже свистела. Джастин топтался рядом, время от времени пытаясь приобнять ее за плечи, но Перла в ажиотаже сбрасывала его руку.

Сквозь зубы вырвался короткий рык, и я в тревоге прижала ладонь ко рту. Огляделась: не заметил ли кто? Но нет, все вокруг были слишком поглощены разворачивавшейся перед их глазами схваткой. Схваткой, куда более серьезной, нежели предыдущие.

Правило «до первой» крови уже не действовало. В азарте боя Морган и Дрейк наносили друг другу все более серьезные раны. Прыжок. Удар. Рев. Еще прыжок. Укус. И длинный всеобщий выдох: поверженный Дрейк распластался на земле, а Морган задрал голову к небу и коротко взвыл.

Оба обернулись людьми. Пыльные, покрытые кровоточащими царапинами и ссадинами. Дрейк отошел к костру, и девицы заволновались. Я ухмыльнулась: похоже, на сей раз у проигравшего все-таки окажется право выбора. Морган остановился напротив меня, протянул руку. Смотрел почему — то в сторону, но я с готовностью шагнула к нему. Сердце трепетало, пело от ликования. Он сражался за меня, он победил, он завоевал меня в честном бою! И я покорно пошла за ним в темноту, к опушке.

В темноте мы наткнулись на целовавшуюся парочку. Прежде чем влюбленные успели осознать, что им помешали, Морган оттащил меня в сторону. Он шел, казалось, не разбирая дороги, до тех пор, пока шум праздника не стих до приглушенного гула. Тогда он остановился и выпустил мою руку из своей.

Я замерла в предвкушении. Сейчас он обнимет меня и поцелует, как тогда в Рране. Нет, теперь он сам сделает первый шаг, и все получится намного лучше. И на сей раз одним поцелуем мы уж точно не ограничимся.

Но Морган вместо того, чтобы подойти ко мне поближе, наоборот, сделал шаг назад и решительно скрестил руки на груди.

— Простите, Кира, — твердо произнес он. — Мне пришлось вас увести, потому что иначе меня бы не поняли. Я ведь дрался за вас. Но смею вас заверить, что вам в моем обществе ничего не угрожает.

Я не верила своим ушам. Что за высокопарные глупости? И это говорит мне мой зверь, тот, что завоевал мою благосклонность в честном бою?

— Морган, что за…

Он дернулся, стоило мне прикоснуться к его плечу.

— Прекратите, Кира! Я ведь не железный, а сегодня ещё и полнолуние. Неужели вы не видите, что я с трудом сдерживаюсь?

— Но почему? — в недоумении воскликнула я. — Никто ведь не осудит!

— Я не имею права на женщину, принадлежащую другому. Там, у костра, никто не понял — слишком много смешалось запахов. Но здесь, когда мы одни, я прекрасно чувствую…

— Что?

— От вас пахнет зверем, Кира. Тигром. Тем, с кем вы связали себя обещанием.

Растерявшись, я от неожиданности выпалила:

— Вы — идиот, Морган.

От обиды хотелось по — детски зареветь. Этот глупец придумал какие-то невероятные причины, которые мешали нам быть вместе, и даже не удосужился поговорить со мной! Невероятно! Я фыркнула, а в следующее мгновение уже приземлилась на первую траву всеми четырьмя лапами. Раздраженно махнула хвостом и побежала в лес, подальше от столь разочаровавшего меня лерра.

Я неслась вперед огромными скачками, петляла среди деревьев, жадно принюхивалась к лесным запахам. Учуяла зайца и слегка притормозила: поохотиться? Но голода не чувствовала, так что зайцу в ту ночь повезло. А потом охота началась уже на меня.

Он бежал по следу, стремясь нагнать добычу. Настигнуть, схватить, завладеть. Обернувшись, я увидела, как горят его глаза в темноте. И я ускорила бег, не желая сдаваться слишком легко. Нет, пусть приложит усилия, подогоняет еще немного. Чем тяжелее дается победа, тем она слаще. И все же ему удалось напасть неожиданно. Он прыгнул, вцепился зубами в холку, пригнул меня к земле. А в следующее мгновение я уже перекинулась обратно в человека — и ощутила на себе тяжесть мужского тела.

Морган хрипло дышал, прижимал меня к земле, прикусывал кожу на шее. Я попыталась вывернуться из его объятий — и на мгновение мне это даже удалось. Но он вновь притянул меня к себе, сжимая до боли. Это больше походило на борьбу: мы срывали друг с друга одежду, катались по земле, кусали друг друга до синяков. Каждый из нас стремился оказаться сверху, но выиграл все-таки Морган, подмяв меня под себя и рывком раздвинув мне ноги.

— Кира…

Я обмякла, обхватила его за шею и велела:

— Давай! Сейчас!

И закричала, почувствовав, как он одним движением проникает внутрь. Скрестила ноги за его спиной, притягивая к себе ближе, ещё ближе, так тесно, чтобы впечататься друг в друга, слиться, стать одним целым.

— Кир-ра!

Он вбивался в меня мощными толчками, по шее его стекала струйка пота. Я лизнула: солоноватый.

— Кир-ра!

— Морган! — выкрикнула я его имя и содрогнулась в экстазе.

И почувствовала, как он тоже достигает вершины и замирает, пульсируя и изливаясь внутри.

— Теперь ты — моя женщина, — заявил довольный Морган, поглаживая мою грудь.

Я фыркнула.

— Это еще почему?

— Я тебя выбрал.

— А мое мнение не учитывается? — обиделась я.

Морган приподнялся на локте и заглянул мне в лицо. Мы все еще лежали на груде смятой одежды, не имея ни сил, ни желания вставать. Холода весенней ночи я почему-то не ощущала, да и Морган, судя по его поведению, тоже.

— А твое мнение отличается от моего? Что-то я этого не заметил.

— Значит, ты — мой мужчина?

— Только твой.

И он поцеловал меня, нежно, неглубоко, осторожно прикасаясь губами к моим губам. Подобный расклад меня вполне устраивал, так что возражать я не стала.

— И все-таки я не понимаю, — недоуменно произнес Морган, прервав поцелуй. — Оборотнями могут быть только мужчины.

Я пожала плечами.

— Значит, меня нет.

— Вот в это я точно не поверю.

И он теснее прижал меня к себе, перекинув ногу через мои бедра.

— Мой отец — оборотень, — пояснила я.

Теперь фыркнул Морган.

— Я догадался. Но у него должен был родиться сын.

— У него и родился сын. Мой старший брат. А потом родилась я. А следом — моя сестра.

— Лерея? — уточнил Морган.

— Лерея.

— Древняя кровь. Пожалуй, даже древнее нашей. Да, тогда понятно. Получается, твоя мать — из очень старого рода.

— Наверное, — уклончиво ответила я.

— А сама ты родилась в Империи, — продолжал рассуждать Морган. — Отец — оборотень из клана Саймона (это у них черно-белый окрас), мать — лерея. Нет, скажи, что я неправ!

— О чем ты?

— Скажи, что ты не дочь наместника Демьена.

Я обреченно кивнула.

— Дочь. Морган… это что-то меняет в наших отношениях?

— В наших — нет. А вот с твоим отцом у нас могут возникнуть разногласия. Вдруг он уже подыскал тебе подходящую партию. Какого-нибудь блестящего придворного. Обладателя кучи титулов и старинных замков.

Я рассмеялась.

— Морган, ты плохо знаешь моего отца.

— Совсем не знаю.

— Так вот, он не будет вмешиваться в мою жизнь. Я-то, наоборот, боялась, что ты не захочешь иметь со мной дела, когда узнаешь, кто мои родители.

Он поцеловал меня в плечо.

— Оборотень никому не отдаст свою женщину, Кира. Если она тоже выбрала его, то брачная церемония становится простой формальностью. Нас уже связала луна.

Я нахмурилась. Это что, получается, мы уже вроде как женаты? И меня сейчас просто поставили перед фактом? Морган рассмеялся.

— Кира, все твои мысли написаны на лице. Ты как ребенок, правда. Мы ведь оба этого хотели, так?

— Да, — признала я. — Но вот узнать, что это на всю жизнь — несколько неожиданно, не находишь?

Он лукаво прищурился.

— Скажи, а ты согласилась бы отдать меня другой?

Во мне разом вскипела ревность. Другой? Своего зверя? Р-р-р!

— Не дождется!

— Вот видишь. Ты и сама уже не хочешь со мной расставаться.

Я укусила этого смеющегося самонадеянного самца в плечо. Не очень сильно, но чувствительно. Пусть знает, с кем связался! Однако же результат получился вовсе не тот, на который я рассчитывала. Морган вновь опрокинул меня на спину и расположился сверху, в его глазах горели алые огоньки.

— Мне кажется, мы тратим время зря.

— Вовсе нет, — попыталась возразить я. — Разговоры помогают узнать друг друга получше. И… ах! Сделай так еще! О, да! Морган!

С рассветом мы крадучись выбрались на опушку. И столь любезно одолженное мне Перлой платье, и штаны Моргана пришли совсем в непотребный вид: измятые, грязные, в пятнах от травы и земли. Мое белье, которое я отказалась надевать, Морган после непродолжительной борьбы спрятал себе в карман — «трофей»! Я очень надеялась, что жители города уже разбрелись (или разъехались) по домам, и мы никому не попадемся на глаза. Перла, должно быть, давно сообразила, где и с кем я нахожусь, так что и у нее не было причин дожидаться меня. Она смело могла отправиться домой со своим Джастином.

Мои ожидания оправдались только наполовину. Перла действительно покинула праздник, как и большинство людей. Однако несколько оборотней все ещё сидели у догорающего костра и поджидали, как оказалось, именно нас. Вернее, Моргана.

— Лерр! — воскликнул один из них, пожилой, с покрытым шрамами лицом. — Наконец-то!

— Что стряслось, Барни? — устало спросил Морган. — Без меня не обойтись?

— Не выйдет, — мрачно ответил Барни. — Ночью волк напал на девушку в Деррне. Несчастная скончалась до того, как ее обнаружили. Жители городка в ужасе. Без твоего присутствия, сам понимаешь, никак.

Я замерла, словно оглушенная. Новое нападение, да ещё и в Деррне! Что это — страшное совпадение? Или…?