Змеи у трона

Глава 14 - Просители I

Что ж; это занятие было ничуть не хуже и не лучше остальных.

- А они уже пришли? – спросил я. В самом деле, народ же не знает, в какой именно день я соблаговолю их принять!

- Просители приходят каждый день, Ваше Величество, - пояснил мне слуга. – В день, когда ваш отец был чем-либо занят, вместо него их принимал сэр Тонар. Полагаю, приём уже идёт.

- Отлично, идём туда, - распорядился я. Просители – это, если вдуматься, лучший способ узнать о быте народа и его проблемах!

Мы за пару минут дошли до большого зала. Распахнув передо мной дверь, слуга громогласно объявил:

- Его Величество, король Гротлинга Геневис Четвёртый!

Расторопный парень. Если и дальше будет так стараться – нужно будет его повысить.

Я чинно вошёл в зал, взирая на упавших на колени просителей (они шли из другой двери, за которой, судя по всему, ждала очередь) и вставшего с трона коренастого черноволосого мужчину лет сорока-пятидесяти, в богатых одеждах и с короткой бородой. Очевидно, это и был сэр Тонар. Я определённо видел его вчера, в пиршественной зале.

- Продолжайте, сэр Тонар, - махнул я рукой. – Вы уже начали разбирать этот вопрос, вы его и решайте. Я займу ваше место немного попозже.

Он кивнул и уселся на место, пока я оглядывал зал. Помещение было явно построено не просто так – входящего из входа для просителей человека сразу встречали высокий трон и ещё более высокие статуи у трона, изображавшие рыцарей с мечами и щитами – те будто стерегли престол. Сама дверь была маленькой и деревянной, тогда как задняя стена вся была покрыта роскошной росписью и гобеленами.

Короче, вся архитектура, вся планировка комнаты была выстроена таким образом, чтобы показать просителю: ты – ничтожество, а сидящий напротив – велик и вправе решать, жить тебе или умереть. Дешёвый психологический трюк, но – срабатывает.

Впрочем, я стоял с нужной стороны зала – на возвышении, хотя и не настолько большом, как трон, и в своих богатых одеждах и короне смотрелся более чем выгодно. Над обликом вообще ещё придётся поработать... Но это потом. Я сосредоточился на просителях.

Их было двое, оба мужчины, возможно, отец и сын или дядя и племянник. Лица похожие, один мой ровесник, другой по возрасту ближе к Тонару. Бедная одежда позволяла предположить, что они крестьяне или жители маленького города. Оба они мяли в руках шапки и выглядели очень скромно.

- Продолжайте, - величественно махнул им рукой сэр Тонар. – Нет, повторите всё с начала, для Его Величества.

Я задумчиво кивнул.

- Мы жители села Грилон, при замке Грилонторн, - представился старший. – Лорд Грилон, наш добрый господин, запрашивает с нас подать в виде двух третей всего урожая, и это больше, чем мы можем себе позволить...

- У вас остаётся ещё треть, - ответствовал сэр Тонар.

- Но это слишком мало, чтобы прокормиться...

- Выращивайте больше.

- Но, добрый господин... – попытался воззвать к жалости Тонара младший крестьянин. – Возможно, если бы вы упросили сэра Грилона...

- А почему, - Тонар даже немного привстал, делаясь ещё более величественным в глазах просителей, - я должен просить сэра Грилона пойти на уступки ради вас? Почему я, дворянин и рыцарь, должен в этом споре поддержать не другого дворянина и рыцаря, а вас, чернь?

Крестьяне молчали.

- Господин дан вам сверху, чтобы управлять вами по своему разумению, - подытожил Тонар, садясь обратно. – Роптать на его волю – сродни бунту. А теперь вон!

Крестьяне, печально вздохнув, вышли из зала.

- Но ведь крестьяне действительно не проживут на треть урожая, - заметил я Тонару, подходя и садясь на место, которое он мне тут же освободил.

- Вам их жаль? – царедворец поднял бровь.

- Нет, - мне действительно было решительно плевать на каких-то посторонних мужиков, - но их смерть – убыток стране.

- Вот поэтому мы отправим вестового с посланием для сэра Грилона, - как ребёнку, пояснил мне Тонар. – Он его прочтёт и поступит так, как велит ему разумение. А ронять авторитет господина при холопах – нельзя ни в коем случае... Ваше Величество.

- А если Тонар решит не прислушиваться? – уточнил я.

- Значит, его крестьяне умрут через год-другой, и он перестанет получать подати вообще.

- Умно, - оценил я. – Сэр Тонар, я был бы рад, если бы вы остались в зале и помогали мне советами.

- Как скажете, Ваше Величество, - на его лице не отразилось ни радости, ни досады по этому поводу.

Я дал отмашку вводить нового просителя, и в зал вошёл благообразнейшего вида старичок.

- Ваше Величество, - низко поклонившись, начал он. – Я пришёл к вам с нижайшей просьбой от всех жителей деревни Милле прислать к нам лекаря. Тот, что был у нас, уже не может выполнять свои обязанности, а другой ближайший к нам живёт в трёх днях пути.

- Сколько вас проживает в деревне? – я не знал, насколько ценным был здесь обученный врач, но посылать его в деревню, где живёт пять человек, не хотелось.

- Почитай, сотни две... – почесал макушку старичок. – Или три. Да к нашему-то ещё из соседних лечиться приходили, к тому ж...

Следствию всё было ясно. Что ж, медицина – это важно, но одну деталь я всё-таки решил уточнить:

- А что произошло с вашим прошлым лекарем?

- Так он ведь... – пустился объяснять старичок, - С некромантом местным, отшельником, спелся!

И снова эти некроманты! А здесь-то каким боком?

- И что же он сделал? – поднял я бровь.

- Трупы, Ваше Величество. Кто умер от какой ни есть болезни – говорит, зараза, пагуба, сжечь надо. А сам те трупы не сжигает, а некроманту поганому отдаёт, за деньги, понятное дело, - старик хотел сплюнуть на пол, но, увидев цветные плитки, сдержался.

- И? – я кивнул. – Как узнали, что сделали?

- Сам проболтался, случайно, - пояснил старик. – Пьян был, собака, и всё рассказал. Тут ему руку и отрубили, чтобы неповадно было, как в законе писано.

- То есть, вы сами лишили себя лекаря? – заметил я. Ну правда! Пускай врач продавал трупы некроманту – это, конечно, нехорошо. Но больных-то он лечил! А трупам уже ни холодно, ни жарко (хотя, учитывая скелетов, виденных мной утром...).

- Крестьяне поступили по закону, - негромко заметил сбоку сэр Тонар.

- Но он жив? – уточнил я.

- Кто, Ваше Величество? – не понял простодушный старичок.

- Лекарь ваш!

- Жив-то жив, пьёт всё только. Да и с одной рукой – какой же он теперь лекарь!

Я задумался.