Змеи у трона

Глава 63 - Побег!

Мысль о том, что надо бежать, пришла сразу. Иначе, даже если я выживу в этой передряге – останусь ни с чем, королём без войска, а значит, и без трона!

Сарай, куда нас бросили, однако, охраняли – и вряд ли отсюда можно было бы выйти вот так просто.

Я начал оглядывать обстановку. Четыре стены, балки, куча сено. Хм, а может, обрушить эти балки? Сарай рухнет... Прямо на охрану.

Ага, и на нас. К тому же, на шум сбежится весь лагерь. Нет, крушить всё вокруг тупой силой – точно не вариант.

Я начал методично обшаривать кучу сена, ловя на себе удивлённые взгляды двух других пленников... И был вознаграждён: какой-то крестьянин забыл тут насадку от вил.

Большой трезубец без рукоятки, с тремя острыми и длинными зубцами. Не самые удобное оружие, но – какое-никакое!

- Бежать планируешь? – поморщился тот, который твердил, что нам конец. – Пустое дело, братец. Эти нас пощадили. Может, казнят, может, нет. А вот Его Величество нас точно казнит, если узнает, что мы пошли на сделку с врагом.

- Почему ты так думаешь? – искренне удивился я.

- Будто ты его не знаешь... – мрачно усмехнулся тот. – Это же король Геневис! Тот, что днями и ночами истязает родную сестру!

- Двоюродную, - машинально поправил я – и только потом обалдел от полёта и размаха народной фантазии. Почему днями и ночами?! Когда бы у меня тогда оставалось время править страной?

- Без разницы, - махнул рукой солдат. – Казнит, как пить дать.

- Послушай, - я повертел вилы в руках. – Ни на какую сделку мы не шли. Нас схватили, привели, мы героически молчали на допросе, терпели все пытки и унижения, а потом ещё и бежали. Что не так? Да нас наградят ещё!

- И кто поверит в эту чушь?

- Она вполне могла бы быть правдой.

- Ага – в бабьих сказках! Только тот, кто вообще не разбирается в войне, может в это поверить!

- Как хочешь, - оборвал я его нытьё. – Я собираюсь бежать, и я сбегу при первом удобном случае.

- Да? – осклабился он. – А как думаешь, меня оставят в живых, если я кликну стражу, чтобы схватила беглеца?

- Не кликнешь, - это вмешался молчавший до этого второй. Его уверенность была не голословной и основывалась, в первую очередь, на том, что он держал у горла предателя длинный и острый гвоздь – очевидно, найденный тут же.

- Я с тобой, - кивнул он мне. – А этого труса кончать надо.

Тот аж побледнел, хотя и так румянцем после всех кровопотерь не отличался.

- Оставь, - сказал я. – Если они войдут, я не хочу, чтобы увидели труп.

Тот убрал гвоздь от горла собеседника, но показал ему своё орудие.

- Только пикни! И ты покойник.

Вот тебе и верные войска, кричащие «Ура», с сожалением подумал я. Впрочем, второй парень не сплоховал; если выберемся отсюда живыми – представлю его к награде.

Итак, припрятав своё оружие и запугав труса, чтобы и звука не издал, мы стали ждать. Случай представился совсем скоро – когда двое стражников, охранявших нас, вошли внутри, неся каравай вчерашнего хлеба и деревянную бадью с водой.

- Сами на троих поделите, - кинули они нам каравай. Поймав его, я умудрился сделать вид, что тот сбил меня с ног. Стражники заржали – что за идиоты! – а я, со стоном поднимаясь, спросил:

- Да будет вам хохотать! Лучше скажите, что будет-то?

- А что будет? – хмыкнул один из них, постарше и усатый.

- Ну, казнят нас, или всё же отпустят, - подхватил мой сообщник, уловив мысль – заболтать стражников до потери бдительности.

- А зачем вам на свободу? – заржал ещё сильнее второй. – Через пару дней мы вашего короля – того! Что вам останется? Побираться по дорогам?

- Верно, - закивал первых. – Наверное, мы вас при себе оставим. Сапоги чистить, горшки выносить. Даже кормить будем, всё по совести!

Было непросто оставаться спокойным, но я сдержался. Ещё рано... Надо подобраться поближе...

- Целуй наши сапоги, - решил позабавляться младший стражник. Он подошёл ко мне и ухватил меня за затылок, склоняя вниз. – Тогда выживешь. Всё честно, мы не обманем. Идёт?

- Пусти... – прорычал я, не в силах больше сдерживаться. – Пусти, сволочь...

- Чего?! – рассвирепел тот, отвешивая мне удар коленом под дых. – А ну давай целуй сапоги!

Он взялся за рукоять меча и вытащил клинок.

- Или целуешь – или...

Я ухватил его за руку и дёрнул. Со всей силы, не сдерживаясь. Вообще-то я хотел просто вырвать у него меч, но результат неожиданно превзошёл все ожидания. Раздался треск – и вот уже я держу...

Оторванную по плечо руку.

Молодой стражник округлил глаза, пару секунд беззвучно хватая ртом воздух. Вот сейчас он издаст вопль, на который прибежит вся деревня...

И тут мой товарищ по сараю, быстро выхватив спрятанный гвоздь, вскочил и одним движением пропорол однорукому горло. Воздух со свистом вышел из раны, и тот рухнул на солому.

Второй стражник ошалело взирал на нас. Только что он был хозяином положения – как вдруг стал жертвой! Что-то тихо шепча, он начал отступать к двери.

Отбросив конечность, я схватил меч, зажатый в ней, и бросил товарищу, а сам схватил вилы. Мы вдвоём быстро бросились на усача – и всё было кончено.

Я обернулся на труса. Тот стал ещё бледнее. Кажется, в его взгляде, когда он смотрел на меня, было больше ужаса, чем тогда, когда мой товарищ чуть его не зарезал.

- Что сказать, - я пожал плечами. – С детства сильный был, мама кашей перекормила.

- А почему тебя схватили? – поинтересовался солдат, вручая мне меч второго стражника.

- Скромный потому что, - огрызнулся я. – Против стрелы сила не поможет, знаешь ли.

В этот момент, видимо, оставшиеся два стражника почуяли неладное, услышав, как стих внутри гогот их товарищей.

- Берегись! – успел крикнуть я, увидев, как открывается дверь. Мой товарищ отскочил; трус поднялся на ноги и заорал:

- Это не я! Это...

Ворвавшиеся стражники быстро среагировали на источник крика и успокоили его мечом. Всё просто. Два трупа и кто-то шумит. Рефлексы всё решают за вас!

Но мы не сдавались, и со стражей было быстро покончено. С предателем – тоже. Мы с товарищем нацепили на себя их шлемы и плащи – благо, они ходили в зелёных накидках – и быстрым шагом пошли по направлению к выходу из деревни.

- Добираемся до леса, - тихо скомандовал я, глядя, чтобы за нами никто не увязался, - и мы спасены.

И вдруг мы остановились. Лес горел.