Злыднев Мир

СЕДОЙ.

На следующее утро после представления, Седой не стал задерживаться, а взял коня порезвее, Рыжего, и поскакал вперед.

И вовсе не только потому, что осточертело ему тащится еле-еле, в окружении полусотни фургонов, почетной Баронской Стражи, Гвардии Ярла и толпы Учеников. Просто впереди у нас была Треха. И ему надо было там кой-какие дела сделать, до того, как туда вся скоморошья ярмарка заявится. Потому как после, рожей своей светить на этих улицах, где его и так каждая собака знала, – было не резон.

Скакали целый день, лишь изредка давая передохнуть лошадям, и к воротам Трехи, прибыли уже на закате.

Чудно. Но ощущение у Седого было такое, будто он возвращается домой. хотя и прожил Седой в этой Трехе, всего полгода…. Однако до того, ему так долго жить, ни где не приходилось. Ну если только не считать того хутора, где он беспамятный торчал, будто тупая колода.

Только возле самых ворот, он опомнился, и пропустил вперед Рыжего, а сам скромно поехал позади, прикидываясь слугой. Благо, что расфуфыренный, нацепивший на себя кучу шелковых тряпок, да золотых цепочек-перстней Рыжий, тянул если не на ярла, то уж на барона-то точно. Узнать в нем прежнего дурашлепа-раздолбая, с первого взгляда было невозможно. А прикидывающимся тихим да незаметным Седого, Треха вообще не видела.

До кабака Нехромого, удалось пробраться незамеченными. Благо Рыжий, тут все улочки-закуточки знал. Да и темновато уже было, так что особо лицами светить не пришлось.

Ну а там уж, – послали мальчишку, что при конюшнях пасся, Нехромому весточку передать, а тот открыл им заднюю калитку, и впустил их через кухню, да сразу наверх в покои под самым коньком крыши, которые обычно использовались только когда гостиница была полностью переполнена. Но сейчас, они были заняты.

– Ну здорово. Как жизнь-то? – Спросил Седой входя.

– Живу помаленьку… Не жалуюсь. Сам понимаешь, в моих раскладах, не до жалоб. А сам как?

– А-а-а… – Седой неопределенно махнул рукой, что могло означать как и «Лучше не бывает», так и «Лучше бы повеситься». – Живу. – Коротко отрезал он. И спросил переводя разговор обратно на собеседника, – Нехромой то как? – Не достает?

– Нормальный мужик. – Так же коротко ответил Одноухий. – Принял, как будто мы в одном отряде служили…. Спасибо тебе.

– Да не за что. Мы то с тобой, как раз в одном отряде-то и служили. А своего кидать….

– Э-э-э … Выпить с дорожки хочешь? – Быстро спросил Одноухий, перескакивая со скользкой темы предательства.

-… И пожрать тоже. – Ответил Седой. – Так же не желавший обсуждать поступок Одноухого. – Последний раз, по человечески вчера вечером жрали…, в дороге то не до пиршеств….

– Ну ты теперь то к пиршествам привычный…. – Метнул пристрелочную стрелу Кудрявый….

– … Пока никак. – Коротко отрезал Седой. – У нас тут блин, мир, любовь и всепрощение… Но если я тебя у себя укрою, жди беды…. Гавно это куриное, тебя как-нибудь, да достанет. А заодно и мне либо бунт, среди баронов учинит, либо еще какую подляну организует. А Ярл, тебя сдал давно уж…. Ярл мужик вообще-то нормальный, но лишних проблем наживать не станет.

Мы и так дружим, – глаз с друг дружки не сводя, доспехов не снимая, и с мечом в обнимку спать ложась…. А ты им всем как заноза в заднице. Да и слава у тебя…, не один Куренок, твоей головы ищет.

– Да уж….. – Пробормотал Одноухий, поглаживая накладной шрам, через всю щеку, который Седой, заиграл у Лисьего Хвоста, а потом подарил Одноухому, что вкупе с длинной, окладистой бородой, и побритой башкой, помогало ему скрывать свою персону. – Когда ты меня сюда послал. Я было решил что и ты меня кинул. Меня ведь тут еще со времен Армии ненавидят люто….

Тут раздался скрип двери, и в комнату ввалились пара мальчишек, таща подносы, на которых стояло что-то аппетитно дымящееся паром, и коричневеющее поджаристой корочкой.

Однополчане принялись за дело, и некоторое время слышался лишь хруст костей, чавканье, да хлюпанье, с которым друзья поедали принесенное варево, жарево, печево.

– … А ты все таки спроси!!! – Вдруг, почти что выкрикнул Одноухий, резко отставляя от себя опустевшую миску. – Я же ведь вижу что ты хочешь спросить. …. Ты мне помог не спрашивая…, как и принято, между однополчанами…. Но ты все-таки спроси!!!!

– Ну… Считай, – спросил?

– ……. Сам не знаю! – Одноухий вдруг, даже как-то съежился, будто проколотый бычий пузырь. – Вот сам себя спрашиваю, и не могу понять. Тогда казалось, что все правильно делаю. Что Вождь, нас не к добру ведет, что ……

…. Он то ведь как, – все время в беленьком. Сласти детишкам раздавал, благодарности принимал…. А за что благодарили-то??? – За то что Одноухий пошел, грязь размесил, в кровище искупался, да печеную картушку, голыми руками из огня накопал….

… Как ты думаешь я тут разбойников изводил? – Шел по хуторам да деревенькам, дома да амбары верх дном переворачивал, и где у кого чего лишнего примечал, – тех на угли то и ставил. А как к тем смердам штука сукна, да цепочка золотая попала, даже и не спрашивал. Однако каждый третий, мне на разбойников наводку давал…. Вот каково-то это, как ты думаешь…? у мужика жена, детишек мал мала меньше, все досыта ни разу не жравшие.., а я ему пятки на костре жгу…. Меня все проклинают. А благодарят потом Вождя. …. Солдатню кто лупил, порол и строил нещадно, уча как в бою выжить? – Одноухий. А кому они потом истошно «Ура» вопили? – Вождю…. А сколько народа, Одноухий на костер поставил, с магами воюя? – На второй сотне со счета сбился! А кому «Ура»? – Вождю…. Кто втихаря непослушных баронов резал? Кто Плешивые Холмы за своеволье, до основанья сжег? Кто….??? – Все Одноухий…. А «спасибо» кому, – Вождю!

…И даже не «спасибе» дело. – Перестал я верить что на правильной стороне воюю. А когда на земли Ярла влезли…. Гляжу, а порядки там не хуже, а глядишь и получше нашенских. Народ, по большей части, сытый да зажиточный. Законы для всех единые. А не то что у нас, – каждый город свои выдумывает, а уж каждый барон, вообще сам себе закон.

Ну и когда заслал Ярл людей то ко мне своих…. Вот я и повелся…. Так ведь я думал, что….

– Все это хорошо. – Прервал Седой сотоварища. – Однако есть маленькое но… И ты его знаешь.

– Большая Шишка? – Я его с собой звал. Я ему говорил, что нехрен с этим малахольным возиться, пойдем к Ярлу. А Большой Шишка уперся, – «Мол нельзя предавать, и все тут»…

-… И кто прав оказался? – Усмехнувшись спросил Седой. – Ты Одноухий, не против Куренка пошел. Ты против Обычая Отрядов пошел…. А Обычай этот, не умники выдумывали, по пергаменту перышками скребя, да измысливая «как лучше». Его наши деды да прадеды, своей кровью и потом по дорогам, да полям сражений писали, уже зная «как надо». Как надо жить, чтобы даже посреди любого говнища и уродства, человеком оставаться. – Нельзя своих побратимов предавать…. Правы они, не правы…. Добро делают или Зло, а предавать нельзя. Что не нравится, – скажи прямо. Не послушались, – уйди. Но не втихаря уползи, а скажи громко, и уйди открыто, чтобы больше на тебя не надеялись.

А ты Обычай предал, и вот теперь, Большая Шишка, – погиб как человек, как воин, а ты теперь, как крыса по закуточкам прячешься. И каково оно, – крысой себя чувствовать?

-….. Погано…. – Только и смог выдохнуть Одноухий. – …. И чего тогда ты мне помог?

– Потому что Обычай помню. – Просто ответил Седой. – Обычай велит за своих биться, и помощь им давать, не важно, правы ли они, или нет. А наказанием тебе, за предательство твое, не смерть, а жизнь пусть будет.

– Значит и ты меня осудил, и казни предаешь?

– Да нет… Ты, коли человеком остался, – сам себя осудишь, и сам казнить будешь…. Мне ты обиды не чинил, мне тебе мстить не за что. А годы наши, плечом к плечу, я хорошо помню.

– Ну тогда скажи чего мне делать дальше?

– А хрен его знает…. Уйти бы тебе далеко-далеко, да забыть все…. Вон как Малыш учит, – простить себе, да с чистого листа жить начать. Только вот предательство на тебе висит. А оно сам знаешь, – никому не в радость. Тот же вон Ярл. Хоть выгоды с твоей измены и получил, – а ведь при первом же удобном случае, – будто букашку с портов, одним щелчком сбил….Как бы ты тот разговор не подслушал и ко мне не сбег, – давно бы не здесь, а в могиле отсиживался. А ведь Ярл этот, даже свою простую пехтуру покалеченную, старается не бросать. К какой-нито миске, да пристраивает. Эх… Одноухий…. Чего ж ты так налажал?

Вопрос явно не требовал ответа. А разговор продолжения. И потому, Седой, посидев еще какой-то время, встал и спустился на пару этажей ниже, в бывшую раньше их, с Кудрявым и Малышом комнатенку, где в одном углу, на лавке уже дрых Рыжий, а за столом сидел Нехромой.

Этот разговор, поначалу тоже не отличался особой задушевностью и легкостью. Потому как расстались они, мягко говоря, не друзьями. А теперь Седой вернулся, да не простым бродягой, а одним из трех, самых могущественных людей окружающих земель. Почти что Красным королем…. – «Или кто он теперь по должности то?» – Подумал Нехромой. …Однако и связывало их немало…. И в первую очередь, – дружба и доверие, какие возникают между солидными мужиками, совместно творивших непростые дела, дравшихся плечом к плечу, или совместно несших общее бремя непростой тайны. И потому, когда пару недель назад, Ярл, как бы между делом, предложил убрать очередную «проблему», – Седой лишь повертел ему в ответ пальцем у виска. Да тонко намекнул, что мол ежели случится чего с Нехромым, – он, Седой, уж расстарается, чтобы проблем у Ярла, стало столько, что хватит с головой утонуть, и не выплыть. – «Твое дело» – Лишь пожал плечами Ярл. – «Если думаешь, что этот твой купчина, языком болтать не станет, – пусть живет. Однако он о Малыше, куда больше положенного знает, и это, в первую очередь, твоя проблема».

Тогда он отказался. Но сейчас, даже то, что он этот разговор вел, уже мешало смотреть ему в глаза Нехромому с прежней открытостью. Так что первый кувшин пива, прошел под по-деревенски деликатные разговоры об здоровье, об общих знакомых, и об погоде.

Но к середине второго кувшина, пиво вдарив по мозгам, смазало неловкости и шероховатость, и разговор пошел бойчее.

-…. Да ведь и впрямь, творит Малыш что-то несуразное. – Отрицательно покачал головой Седой. – Но ведь на то он и Малыш! Он еще помнит как в землю на аршин глубины глядеть, как мир из под самых облаков смотрится, да что в самых закоулках людских душ творится. Если кто наш дурацкий мир этот Злыднев, с рогов на ноги поставить может, так только он.

Маги нас под свой намет перелицовывали, – одни ошметки от мира летели. Ярл вон, скока лет уже свою Империю строит…, а сам признается, что все у него из рук сыпется… Где что новое прихватит, – так на другом конце, старое упустит… Куренок этот…, которого ты Вождем кличешь…, – он тоже взялся мир исправлять, – обгадился сам, да и мир обгадил.

Малыш вон правда тоже, поначалу-то хрень какую сотворил…. Ну так он хоть мир, к лучшему переделать не пытался, а просто дела свои делал…. Однако, ежели, он между делом мир погубил, то только он его спасти и сможет. Я так думаю. Да и он говорит, что средство знает, как все в порядок привести.

– Так он же вроде уже привел? – Удивился Нехромой. – Эвон, весна то началась!!! Сразу как у вас там церемонию какую-то провели.

– Ох же Злыдень. – Простонал Седой. – Да с какого хрена бы ей не начаться, коли уж все сроки начала прошли? Малыш просто рассчитал, когда тепло вернуться должно. Ну и устроил спектаклю. А примирились, да договорились как мир делить, мы еще недели на полторы раньше. А мир, как у Злыдня в заднице сидел, так там и торчит по прежнему, хрен выцарапаешь. Но Малыш говорит, что средство есть. Тока сначала ему нужно Верховного Учителя…, это самый крутой Маг был…, ваших же кстати, колечников начальник, а впрочем, я тебе раньше про него уже рассказывал…. В общем, надо этого старого хрена отыскать, и кое-какие моменты уточнить. Ну и еще несколько типа магов отыскать…..

– Да гдешь ты магов то нынче отыщешь?

– Да не магов…, А типа магов. – Людей, которые могли бы магами стать, коли их бы с детства этому поучили. Маги конечно, получше бы были. Да вроде передохли все. Которые посильнее были, – еще на Большой Битве. А те что послабже, – когда Малыш Злыдня с поводка спустил.

Ну да, «типа маги», тоже сойдут. Я вот например, один из таких…. И ты, кстати тоже.

На этих словах Нехромой поперхнулся, и облился пивом. А прокашлявшись, только и мог просипеть несколько слов, которые в книге приводить не стоит. Но общий смысл их сводился к – «С какого **** *** **** ****** *** **** ты решил что я Маг?».

– А я и не решал…. Энти дела у нас Малыш решает. Потому как ему виднее.

Да ты не сцы. Ничего такого делать не придется. Кровушкой только чуток поделиться. Опять же, не ведро, не кувшин, а несколько капель. ….Зачем? – Малыш говорит, что в людской крови, Магия дольше всего задержится. Он мне конечно подробнее объяснял, да я один хрен, ни Злыдня не понял, и не запомнил. Потому как ни мое это дело.

… А вот насчет своих дел, я с тобой поговорить хочу…. Пойдешь ко мне на службу?

– Чего? – Удивился Нехромой. – На кой я те хрен сдался? Или от тебя вся твоя солдатня разбежалась?

– Солдатни навалом. – Обидчивым голосом успокоил его Седой. – Да и стал бы я тебя дурня старого, к себе в солдаты звать? – Мне человек нужен, в ваших купеческих делах понимающий. Потому как, коли все у нас по задуманному срастется, – много воевать более не придется. А вот торговать, да барыши подсчитывать…. Мне, да и всему королевству, как раз такой человек нужен, которому такое дело доверить можно. Чтобы и соображал, и воровал в меру, а главное, – чтобы к нему спиной поворачиваться без опаски можно было.

– Да ты сдурел видать? – Нехромой хлопнул кружкой по столу, опять забрызгав себе штаны. – У меня хозяйства, – пара кабаков, обоз, лавка, да пяток мастерских малых…, а ты хочешь, чтобы я во всем Красном Королевстве заправлял? – Да я ж не потяну.

– А Малыш считает что потянешь. Он то мне тебя и присоветовал. Потому как говорит, – через торговлю, эта твоя магия наружу и лезет.

-….Вот же жабьи вы дети. Что ты, что Малыш твой…. Только жить спокойно начнешь, – заявятся, и давай всякую хрень устраивать…. У меня уже пятый десяток на исходе. Так что ж мне, на старости лет сниматься, и в другое королевство переезжать прикажешь?

-… Ну, – По лицу Седого пробежала насмешливая улыбка, хотя по выражению глаз, трудно было понять, к кому относится эта насмешка, к Нехромому, или самому Седому. – В другое королевство, переезжать без надобности…. Может даже и город менять не придется!!! …. В общем, – теперь Треха на землях Красного Королевства стоять будет.

– С какого хрена? – Опешил Нехромой. – Это ведь сначала свободные земли были, потом Союза, потом нас Ярл подмял, а Красное, тут ни разу, ни с какого боку. Или ты решил город целиком из земли выковырять, да к себе утащить?

– Я ж тебе говорил. – Поделили мы уже весь Мир. От побережья, до последних Гор. – Ты только об этом молчок. Рановато миру про такое знать. Так что от линии между Мысом Черепа, и Кривым лесом (честно скажу тебе, даже не был, ни там ни там, только на карте видел), и на юг, все теперь Красным Королевством будет. А поскольку Треха, ближе к середке стоит, то может в нее мы и столицу перенесем. На Север, по-за Гиблому лесу, и до Черной Цитадели, – все Вождю отходит. На а что осталось, – под себя Ярл захапал.

– Да вы совсем что-ли там у себя мозгой прокисли? – Да на этих землях столько свободных городов стоит…, столько Владений, баронств, ярлств, королевства даже есть…Так вам и дадут все этом под себя загрести!!!

– Вот потому и говорю, – пока молчок! …Вот так вот друг Нехромой, – на пригорочке то сидеть!!! – Людям то еще невдомек…, и еще может быть, не один десяток лет, невдомек будет…, а мы уже за них их судьбы решили. – В голосе Седого не чувствовалось ни особой радости, не бахвальства, а только глубокая усталость. И она почему-то убедила Нехромого, сильнее всяких доказательств и пылких слов.

… Тока ведь сам подумай, – коли мы, трое самых сильных, между собой грызться перестанем, да начнем каждый, заранее разделенные земли подминать, – долго они против нас продержатся? Да еще и совместно договорились, самых неуступчивых да борзых давить… Так что не за год, не за два, – а мир-то мы все равно подомнем. Нам даже воевать особо не придется, против такой мощи, никто и не рыпнется.

– Ну и нахрена же вам все это надо?

– Я-то об этом и не думал. Честно скажу. У меня всю зиму, одна мечта была, – Красное за собой удержать…. Да только у Ярла, в башке старая блажь сидит. Хочет весь мир в одну Империю объединить. Говорит, что мол тогда и войны прекратятся, и торговля расцветет, и все такое прочее…. Так что если я ему с его блажью помогу, – он нам в Красном Королевстве гадить не станет, а наоборот, поддержку окажет.

– Все равно чушь это. – Вот захватите вы мир, и тоже перегрызетесь, как маги перегрызлись!

– Да на этот счет у Ярла, тоже свой ход имеется. – Мы всех наследников переженим, так что рано или поздно, все три части объединятся.

… Я честно говоря как прикинул, так и сам чуть не охренел. Ты представляешь, какая куча земель, – и все в одних руках?!?! Такой вон, как ты купчина, может от побережья до Гор доехать, или от севера до юга проскочить, никому ни разу пошлины не плотя!!! Каково тебе это?

А армии какие собирать можно, если что? – Да под тыщи тыщ! – Хотя нахрена такому чудищу армия? – Он одним своим видом всех запугает…. И что будут в книжках-то писать? С кого все начиналось-то? – Да вот с Ярла, Седого, Малыша, да Вождя!!!! – Тыщи лет пройдут, а нас помнить будут! – Каково тебе это???

– Обосраться.

– Во-во. …Лично меня, Ярл этим и купил. Такую штуку закрутить, это жжжж… У магов такое не вышло. А у нас получится! А-а-а????

Лицо Седого сияло восторгом, словно у четырнадцатилетнего пацана, впервые взявшего в руки меч, и примерившего доспехи. Было видно что грандиозность задачи, и перспективы вечной Славы, захватили его мысли целиком и полностью. Да и Нехромой, от развернувшихся перспектив, прибалдел и впал в ступор. И потому на вопрос, – «А хочешь, чтобы в книжках умных, про тебя тоже написали?», – лишь молча кивнул головой.

КУДРЯВЫЙ. ВОЖДЬ.

И хижина вроде была такой же. И даже огород вокруг нее, вроде бы как не изменился. Но даже Кудрявый почувствовал, – что-то волшебное ушло из этого местечка. А уж когда появились собаки…. Да, собаки были по прежнему огромны, все так же стремительны и пугающи, но магии в них больше не чувствовалось. Обычные звери, и не более.

Они не встретили, как это было раньше, парочку всадников возле дальней кромки леса. А лишь молча уставились на них из-за ограды.

Однако, как выяснилось позднее, произошедшие в мире перемены, не смогли сильно повлиять на характер семейства Чудных Магов.

Отец был все так же прост и прям, Мать, – заботлива и мудра, А Сын, – непосредственен, весел, и бодр.

– Да, – они сильно болели позапрошлой зимой…. Спасибо Матери да травам, – помогли встать на ноги…. Мир и правда изменился. Они и сами об этом догадались. Вот только не знали почему…. Старика очень жалко. Это был тако-о-ой Человек…. Значит, – Малыш говорите? …Ученик Старика? – Что, – умудрился магию из мира выгнать? – Зачем? – Говоришь «сдуру»? – Сильный же он наверное маг, коли может такие вещи сдуру творить… Это что ж выходит, теперь друг дружку и по именам называть можно? Да ладно, это сейчас не важно. Да, конечно. – Если надо, то конечно поможем….

…Нет. Огород не умер. Что ему станется. Конечно, без магии многие прежние растения уже не растут. Многие измельчали и потеряли волшебные свойства…. Но суть то от этого не изменилась. Просто стало чуть тяжелее работать…. Но где тяжелее, там и интереснее…

Хотите, я вам свой огород покажу??????

Когда один и тот же вопрос, задают раз сто, на протяжении часа, – трудно, в конце концов, не ответить «Да». Правда Кудрявый вскоре разочаровался, в своем согласии. – Прошлый набег на этот огород, запомнился ему, как поход ребенка в лавку сластей. А этот, – в виду ранней весны, и отсутствия в мире Магии, – как странное разглядывание земли, с торчащими из нее прутиками побегов, и едва пробивающимися ростками. А вот Вождь…. Вождь сразу сообразил, на какой клад он нарвался. И заводил длинный и подробный разговор, чуть ли не возле каждой новой грядки. Где-то на окончании второго часа экскурсии, наконец прозвучало предложение переехать жить и работать в его Земли, щедро сдобренное обещаниями и посулами. Но в ответ, получил лишь твердое «Нет» от Матери.

– Гы…. – Оживился Кудрявый. – Ну ты парень и даешь. – Решил магов на свои земли заманить…. С твоей-то славой!

– Хочу уверить тебя Уважаемая, – Сразу сообразил Вождь. – что все те заблуждения, которые толкали меня в прошлом на преследование людей …подобных тебе, – они в прошлом и остались. Тем более, как выяснилось, – я тоже, в чем-то схож с теми, кого пытался преследовать….

– И ты прости…. – Усмехнулась в ответ Мать. – Но мы живем в такой глуши, что даже твоя Слава, до нас не дошла. Я не знаю кто такие, «подобные мне», которых ты раньше преследовал, и решил не преследовать сейчас. Просто у меня еще остались кое-какие способности. И я чувствую, что тебе нельзя верить.

– Жаль, что моя слава не дошла до тебя…. – Обидчиво ответил Вождь. Уверяю тебя, что моя репутация честного и благородного человека, весьма известна во всех землях. Обо мне много можно сказать плохого, – кроме того, что я предавал тех, с кем обменялся клятвами верности.

– Твоя слава действительно не туманит мой разум. Я просто вижу то, что позволяют мне увидеть мои способности, и мои глаза. И они видят огромное пятно Темноты, которое разъедает твою душу. Возможно ты и хочешь Добра, но эта тьма, оборачивает все твои поступки ко Злу.

– Не слишком ли смелое утверждение, Уважаемая? – Вождь уже разозлился по настоящему, и его рука невольно легла на рукоятку меча. После чего Отец, как бы невзначай поудобнее перехватил заступ, а Сын, подозрительно зашевелил губами, словно читая заклинание. – Ты знаешь меня всего пару часов, и уже берешься делать такие смелые выводы обо всем, что я делаю!

– Чтобы составить верное впечатление о человеке, – достаточно первого взгляда. – Мать, не обращая внимания на все эти маневры, осталась абсолютно спокойной и равнодушной. – И не только мне, а каждому, кто умеет прислушиваться к себе.

К тому же, – я ведь не осуждаю тебя, не пытаюсь как-то уязвить, или обидеть. Просто объясняю, почему именно, мы не примем твоего предложения.

– ….. – Попытался ответить ей Вождь. Но Кудрявый толкнул его локтем, и очень многозначительно посмотрел в глаза, беззвучно прошептав губами слово «Старик». Вождь сразу смолк, и продолжал хранить молчание до конца визита. Его молчание не способствовало общему веселью, и перестало давить на остальных, лишь когда Кудрявый, под недоверчивым присмотром хозяйки, взялся продемонстрировать свои кашеварные таланты, да еще и втянул в это все остальное семейство. Пока они все, довольно весело возились возле очага, никто не обращал внимание на Вождя, молча сидящего в углу и о чем-то размышляющего.

Продолжал Вождь размышлять и на следующий день, когда гости попрощавшись с хозяевами, тронулись дальше. И лишь к вечеру, его молчание прорвалось вопросом к Кудрявому? – Так ты думаешь, что это из-за убийства Старика?

Кудрявый, который в этот момент, отогнав от костра своих спутников занимался стряпней, не сразу сообразил о чем ему говорит Вождь. А сообразив, в ответ смог пробурчать только что-то вроде – «А хрен его знает….».

– Даже если они поняли, что это сделал я. – Продолжил Вождь, словно бы не замечая недовольства Кудрявого, которого он отвлекал от любимого занятия. – То почему она сказала, что все что я делаю, оборачивается ко Злу? Ты тоже думаешь что все что я делал, привело лишь к умножению Зла в мире?

– Тебе лучше знать. – Опять постарался не влезать в разговор Кудрявый, в это время занятый тщательным обжариванием мелко нарезанных кусочков мяса, которые должны были оставаясь сырыми внутри, запечься снаружи, и пропитаться ароматами трав и специй. Дело было ответственное, и отвлекаться в этот момент на разговоры, было верным способом пере– или недо– жарить продукт. – Сам прикинь, сколько от тебя людям добра было, а сколько зла.

– Полная чушь! – Фыркнул Вождь. – А сколько бы на свете было зла, если бы не было меня? – Ты когда-нибудь задумывался об этом?

– А вот мне только и есть делов, что о тебе думать, – ответил Кудрявый, осторожно переваливая поджарившееся мясо в котел с кашей, и тщательно перемешивая. – Ты себе сам второй день покоя не находишь. – Ты и думай, с чего тебе слова чужого человека, вдруг так душу разбередили. А моя душа и так спокойна.

– Будто ты никого не убивал!

– Убивал. Тех кто меня убить собирался. А вот безоружного…, ты не поверишь, – ни разу за всю жизнь. И на казнь никого не посылал…. Было правда пару раз. Еще при Магах, в отряде. Но то за дело было, по обычаю.

– Я тоже за дело.

– Ага. – магов жег.

– Ну может они и не были магами. Но ведь все могут ошибаться. Будто маги такие невинные ребята, что они…….

– Меня то ты чего уговариваешь! – Рявкнул Кудрявый, сообразивший вдруг, что чуть два раза не посолил одну и туже кашу. – Себя вон давай уговаривай. Мне ты по барабану. Я вообще, когда вся эта фигня закончится, – уйду к Злыдневой Теще, из всех этих ваших королевств, баронств да владений. Открою кабак, да и начну себе жить спокойно, подальше от ваших дрязг да склок.

– Ну да. – Это легче всего. Просто уйти. А кто-то останется за весь мир, дерьмо разгребать.

– А мир у тебя пряма таки в ногах валялся, да умалял, говнище его, с места на место ворочать? Сами как мухи на дерьмо, к Власти этой своей лезут, да все про несчастный мир, и глупых людей, которые без их советов и указаний, уже к вечеру загнуться, болтают. – Али ты не сам, из задницы своей норовишь выпрыгнуть, лишь бы повыше усесться, да начать другими повелевать?

…Вот в этом у всех вас, одна беда. – Сами себе врете. Лезете на пригорок, чтобы оттель людскими судьбами ворочать, – а себе говорите, что все это не для себя, все для людей. А людям, думаешь больно охота, чтобы ими, именно вот вы трое командовали?

Люди и знать не знают, что трое засранцев хитрожопых, уже давно их всех, будто стадо баранов, поделили. Им и невдомек, что нашлись такие заботливые пастухи, которые теперь над ними властвовать будут, да решать, – кого обстричь, а кого на мясо зарезать. …Ай спасибо милостливцы, – за заботу, да попечение. – Кудрявый отвесил Вождю шутовской поклон, и продолжил. – Тока, когда сам себе врешь. не печалуйся, что из-за нечистой совести спится плохо. И что иные, честные люди, с тобой на одном поле срать не садятся.

– Можешь думать что хочешь. Но я сплю вполне себе нормально. И угрызениями совести не мучаюсь. Ибо она у меня чиста.

– Ой ли? – Насмешливо пропел Кудрявый. – Ты вот, вместе с Малышом, представлению устраивал. Да Злыдневой мамой клялся, что всем простил, да все забыл…. А сам, за этим, за Одноухим, до сих пор охотишься! А магов, как ненавидел, так и продолжаешь ненавидеть.

– Одноухий меня, и моих бойцов предал. У него на руках кровь тысяч хороших парней. Это не месть. Это как бешенную собаку прикончить.

А магов я ненавижу не этих вот, с которыми мы вчера разговаривали, не Малыша, и не Старика, которого я убил в помутнении рассудка, а тех, которые раньше были. Тех что всю семью мою извели, что тебя заставляли на других людей, будто дикое животное бросаться…. Или это тебе самому нравилось?

– Вот оно и есть то пятно, что все дела твои к Злу обращает. – Сказал, словно выплюнул Кудрявый. – Не можешь ты ни себе, ни другим ничего простить.

…. Говоришь Тех магов ненавидел. – А сам то ты от них чем отличаешься? Они над миром властвовать хотели, – и ты туда же.

– Мне не власть нужна. Мне нужно…..

– Да один хрен, – «Тебе нужно». – Резко перебил Вождя, Кудрявый, – А то что другим нужно, тебя не волнует. Таких как вы с Ярлом, да Седым, – такие мелочи не беспокоят. Вот и губите вы мир, добро ему желая….

– Ну. Уж кто мир погубил, мы-то с тобой, получше других знаем. – Так же в запале, уже почти не сдерживая крика, ответил Вождь. – Не людские дрязги, его к гибели привели, а очередные забавы Магов.

– А ты еще громче про это гаркни. А то в соседнем лесу, не все дятлы с перепугу с елок попадали. – Прошипел Кудрявый, оглядываясь на сопровождавших их солдат Армии и Красного Королевства, которым такие вещи, знать было не положено. И уже переходя на более спокойный тон, добавил. – Ну в том суть, кто мир погубил. Суть в том, кто его спасет, и кто сам спасется!

Малыш хороший путь указал, – Научиться прощать. Потому как, груды говнища за душой ноне, разве что у младенца новорожденного нету. Потому как за годы свои, все мы столько-чего натворили, что ежели начать каждого по вине его судить, – весь мир под корень резать придется.

А ты вот, – прощать не хочешь. Потому как обида, тебе смысл жизни…, да что там, – саму душу, заменила. Отнять у тебя эту злобу твою на магов, да на Ярла, да на Одноухого, Седого и всех остальных, – и что за душой то останется? – Пшик из комариной задницы!

– Много ты о моей душе знаешь!

– Гы-ы. Тоже мне цаца. Я таких как ты в бытность свою, стока перевидал…. Через мои руки столько молокососов пуганных прошло, скока ты и не видел. Все вы будто щенки с одного помета. За папку у вас Страх, за мамку Обида. И всяк мнит себя особенным. Будто только его одного, жизнь не глядя стоптала. А оглянуться по сторонам, да понять что таких как вы тыщи, сотни тыщ, а то и ….., скока там дальше то идет…? Ну в общем, что таких как вы человеков, – вся земля! И что чем свои обиды лелеять, – лучше бы чужую боль облегчить, – тады и самому легче станет. Но где уж вам о других думать, вы все о себе.

– Да? И Полтинник выходит, который теперь Седым прозывается, – тоже все только о себе думает? Что ж ты тогда с ним друг, не разлей вода?

– Да Седой, хотя бы себе не врет что ему только до других дело есть. Он честно говорит, – «Хочу жить так, чтобы не жизнь меня, а я жизнь, под себя подгибал». И думает, что чем выше на насест заберется, тем больше власти в свои руки возьмет. А то и не понимает, что жизнь-то по любому на нем отыграется. Что Власть, над другими, не тоже самое, что и власть над собственной судьбой.

Вона как, он за эту зиму с морды спал. Все крутится да вертится, чужие беды решая. А попробуй не порешать, – вмиг с насеста скинут, из курятника выгонят, а то и в суп пустят. Он потому на своем энтом Троне, пока усидеть смог, что закваска у него правильная, – отрядная. Привык он об людях своих заботится больше чем о себе самом. В отрядах, только такие командиры и выживали. Ты отрядом никогда не командовал, тебе это не понять. Ты сразу Армией крутить вздумал. А там об отдельных людях думать не надо. Там отельный солдатик, – пшик, зернь игральная, монетка разменная. Потерять обидно, но сердце кровью не обливается. А хороший командир, – он любого сопляка теряя, – будто с кусочком души расстается. Потому я Седого и держусь…, пока. Пока он с королевскими этими делами, вконец не опаскудился, и не начал, поверх людских голов смотреть, людей в упор не замечая.

…Тока, как не пыжься, – а один хрен начнет. Потому как, чем больше отряд, тем больше проблем и бед. А уж в королевстве-то…, их так и вообще, море целое. Как тут не начать людей за муравьишек считать, которых скока не задавишь, – еще народятся.

…Думает он над жизнью своей властвовать. Да еще дурень того не видит, – что то, что вы там задумали с миром сделать, – это либо его в пыль перемолотит, либо убьет, к Злыдневой теще. Но прежним Седым, он уже никогда не станет. Прогнет его жизнь королевская так, как и Маги прогнуть не смогли. Вот потому-то, когда это наше дело закончится, я и уйду на фиг, в кабак кашеварить.

-…. И сколько еще…?

– Да уже не долго. – Ответил Кудрявый. – Отсюда еще дней семь-восемь будет…..