Зеленая книга (СИ)

Глава 54

Колотушкой, висевшей прямо на двери, Дима стучал долго. Он уже и не надеялся, когда в верхней части приоткрылось небольшое окошко. В свете фонаря показалось лицо немолодого мужчины, лысеющего с длинными обвислыми усами.

– П–пустите, – попросился Дима, трясясь от холода.

– Чего стучишь? Бродяжек не пускаем! Иди на соседнюю улицу, может в приют святоши пустят.

За дверью началась возня и мужчину в окне сменила женщина. Она пыталась рассмотреть ночную гостью.

– Ты что? Старый дурак? – накинулась она на мужчину. – Совсем ослеп?! Какая она тебе бродяжка? На сережки ее посмотри!

Загремели засовы и дверь отворилась, впуская в тепло гостиницы. Дима протиснулся внутрь, трясясь от холода и щурясь от тепла одновременно.

– Ты откуда такая нарядная? – спросила женщина, разглядывая гостью.

– Д–дайте в–воды попить, а т–то так есть хочется, что переночевать негде, – вспомнил Дима старую шутку и чихнул. Мужчина неодобрительно покачал головой, но взглянув на женщину, промолчал.

– Идем, дорогая. Ты не серчай на мужа моего, подслеповат он, – улыбнувшись, поманила женщина и взяла девушку под руку. – А ты чего встал? Камин растопи, да принеси настойку самую крепкую.

Хозяйка гостиницы привела на кухню где, усадив гостью на стул, принялась стучать дверками шкафов. Налив в кружку вина, она сунула ее в дрожащие руки и велела выпить. Разливающееся внутри тепло на Диму подействовало хорошо, но одной кружки было мало. Хозяйка вывела девушку в зал, где усадила ее возле камина и налила еще кружку из поданной мужем бутылки. Выпив крепкого, гостья закашлялась.

– Ничего, сейчас согреется, – пробасил мужчина.

– Я еще раз спрошу, – начала женщина, садясь на скамейку. – Откуда такая красавица к нам явилась?

Млея от тепла и выпитого, Дима вяло пытался подобрать слова:

– Мои друзья должны были остановиться у вас. Один такой крупный парень, Михаилом зовут, а еще девушка. Все время в штанах ходит. Шанти.

– Так ты Диана что-ли?

– Что? Откуда вы…

– Да знаем, знаем мы тебя. Мишка все уши прожужжал. Вздыхает по тебе. Горит парень. Пьет, как не в себя. А подруга твоя нелюдимая какая-то. Пропадает целыми днями. Сегодня вот опять куда-то в ночь ушла. На улице погоды нет, а она – шмыг за порог, и неизвестно, когда вернется.

– А здоровяк где?

– Да вон на втором этаже, в конце коридора. Опять бутылок набрал и заперся. От такого количества спиртного свихнуться можно, гадости всякие видеться начнут. Кушать хочешь?

– Нет, – ответил пьянеющий Дима. – Утром лучше поем. Налейте еще.

– Пей, но учти. Больше не дам. Посиди тут, а я постелю наверху.

Сидя у камина, дающего мягкое тепло, пьяный Дима начала клевать носом. Холод выходил из конечностей, изгоняемый спиртным через кожу. Ощущение было такое, будто поднеси руку и почувствуешь тонкий слой ледяного воздуха. Сознание постепенно уплывало. Дима, то вновь оказывался в лодке, скользящей по черной воде среди снежинок, то в ночной дворцовой спальне, то возвращался к теплу гостиничного камина. Вскоре вернулась хозяйка и слегка встряхнула за плечи, отправляя в приготовленную комнату.

Дима тяжело поднялся, помял лицо, пытаясь немного отогнать сон. Женщина заботливо взяла гостью под локоть и помогла подняться на второй этаж. Там она подвела к двери одного из номеров.

– Вот твоя комната, дорогая. Запрись изнутри на засов и никому не открывай. А то тут шлындрают всякие… студенты. Спать не дают.

– Спасибо, – поблагодарил Дима, привалившись плечом к стене.

– Все, я пошла спать, – хозяйка решительно направилась к лестнице вниз.

Дима, пошатываясь, толкнул дверь в номер и немного задержался в коридоре. Прохлада из комнаты вызвала неприятный озноб вдоль спины. Собираясь войти внутрь, он оглянулся и замер. На полу в коридоре лежала слабая дорожка света. В самом конце коридора была приоткрыта дверь в комнату, которую, по словам хозяйки, занимал Михаил. Стараясь ступать осторожно, Дима прокрался ближе и аккуратно заглянул внутрь.

В комнате было жарко. Тяжелый спертый воздух, пропитанный запахами прегара, пролитого спиртного и пота ударил в нос, вынуждая скривиться в гримасе. Решившись, Дима приоткрыл дверь шире. На кровати спиной к двери сгорбившись сидел Миша. Вот великан шевельнулся, повернул голову и поднес бутылку ко рту. Раздалось бульканье вливаемой в горло настойки. Он глотал шумно, с жадностью.

Вспомнив про оборотней, Дима проверил ауру великана. Все оставалось по-прежнему – ошейник защищал от проклятия. Скрипнув дверью, он вошел в комнату. Казалось, Михаил ничего не слышит, раз за разом прикладываясь к бутылке.

Дима прикрыл за собой дверь, стараясь не шуметь. Подошел к кровати, стараясь не наступить на пустые бутылки, всюду разбросанные по полу.

– Миша, – тихо позвал он друга.

Великан повернул голову. Казалось, он не узнает знакомое лицо. У него был какой-то потухший пустой взгляд долго и беспробудно пьющего человека.

– Ты что сотворил с собой? – поразился Дима.

– Диана? Ты вернулась! Я знал, что ты вернешься.

– Конечно, вернулась. У нас дела еще вроде как, а ты пьешь сидишь. Где Шанти? Вообще, вы чем тут занимались?

– А… Эта… Опять, наверно, поперлась к академии. Разведчица, мать ее.

– Ну, хоть она делом занята. Тебе вот, смотрю, некогда.

– Ты вернулась, – пьяно улыбнулся великан. – Знаешь сколько надо этому телу? Вливаешь и вливаешь.

Великан поднял бутылку и, вылив остатки в глотку, отбросил ее на пол к остальным.

– При чем тут тело? У тебя мозг похоже маловат.

– Диана, – схватил за руку великан. – Я так ждал тебя. Я люблю тебя. Знаю, это неправильно и все равно люблю!

– Эй, – Дима пощелкал пальцами перед глазами мужчины. – Не теряй концентрацию. У нас дело есть, какая любовь?!

Дима попытался аккуратно выхватить свою руку, но Миша не отпускал. Вместо этого, глупо улыбаясь, великан осторожно провел по ладони пальцами второй руки. Это начинало пугать.

– Миш, успокойся, ты сам все прекрасно знаешь. Это неправильно. У тебя от выпитого крыша едет.

– Что неправильно? – спросил здоровяк, настойчиво потянув на себя.

– Меня не интересуют мужики!

– Это потому, что у тебя нормального мужика не было, – хватая за талию, повалил Диму на себя парень.

– Ты что творишь? Остановись, идиот!

– Диана, – горячо шептал Миша, обдавая запахом перегара. – Я тебя люблю. Все для тебя сделаю. Останься со мной. Никто не нужен. Сделаем квест вместе. Вдвоем.

– Отпусти!

Но разгоряченный мужчина и не думал отпускать. Перевернувшись, он перехватил руки жертвы, удерживая за запястья могучей лапищей своей левой руки. Дима оказался снизу, но все еще надеялся достучаться до помутненного спиртным рассудка друга.

– Ты будешь моей. Ни какая Марго с тобой не сравнится. Как же я был слеп, связавшись с этой стервой.

– Миш, давай ты отпустишь, и мы сделаем вид, что ничего не было. Миша, постой. Не надо!

Великан не слышал никаких просьб. Мольбы тонули в перегаре. Постепенно Дима начал осознавать ужас ситуации. Похоже, долгое и беспробудное пьянство повлияло на друга, поглощенного своей идеей фикс.

– Отпусти! Ты с ума сошел, – просипел он, придавленный могучим телом, все активнее сопротивляясь. Даже несмотря на то, что великан много выпил, силы были не равны. С настойчивостью танка он, задрав юбку, принялся раздвигать ноги. Послышался треск рвущейся ткани.

– Миша, остановись! Не надо! – извивался Дима, все больше ударяясь в панику. Он теперь не просто пытался вырваться, а старался ударить. Ужас от того, что должно произойти дальше, сковывал мысли, оставляя только одну: «Сейчас этот придурок меня изнасилует!»

Вот великан, бормоча перегаром про любовь, полез куда-то вниз. Дима почувствовал, как с него сдирают с треском белье, от чего ужас затопил мозг, вытеснив все остальное. Глядя в охваченные похотью глаза, он чувствовал, как что-то твердое и горячее уперлось в ногу с внутренней стороны бедра. Не желая даже думать об этом, Дима из последних сил старался освободиться, извиваясь на кровати, от чего у Миши не получалось совершить движение, к которому он так стремился. Отвлекаясь, великан отпустил руки жертвы, хватая ее за талию, чтобы не могла увернуться. Этого было достаточно.

Руки Димы сами собой рванулись к горлу, срывая ошейник. Тело начало меняться, с треском пытаясь втиснуться в когда-то роскошное платье. Застывший между ног Михаил переменился в лице. Сначала он непонимающе смотрел вниз, потом посмотрел красными наливающимися яростью глазами на лицо Димы. Взревев, словно раненый зверь, великан вскочил. Потрясая кулаками, он схватил столь желанное и столь ненавистное теперь тело. Дима удивленно почувствовал, что летит через комнату, когда встреча со стеной оборвала все мысли.

Схватившись за голову, великан сел на кровать и горько зарыдал. Просидев так минуту, он заметил, что тело, лежащее в углу сломанной куклой, не подает признаков жизни. В ужасе Миша бросился на колени и пополз к Диме, расшвыривая пустые бутылки. Он попытался проверить пульс, но трясущимися руками не мог найти жилку на шее. Миша, приподняв тело друга, в отчаянии начал трясти его за плечи. Но привести Диму в чувства не получалось. Лишь голова моталась из стороны в сторону.

– Что я наделал, – прошептал великан, бережно опуская тело друга обратно на пол. – Боже, что я наделал! Дима, очнись! Твою мать, я убил его. Что я наделал! Очнись!

Миша вскочил и стал метаться по комнате, схватившись за голову. Он все еще был пьян. Швыряя через комнату Диму, он никак не мог предположить такого результата. Теперь, если Дима мертв, он больше не увидит Диану! Ему на глаза попалась красная полоска. Ошейник, отлетел в угол и валялся на полу среди пустых бутылок. Схватив его, Михаил кинулся к телу и осторожно застегнул полоску с цветочным орнаментом вокруг бледной шеи. Под действием магии Диана вернулась, но все также не подавала признаков жизни.

Рыдающий Миша сидел рядом. Старался запомнить любимые черты мертвенно бледного лица. Через час, когда плакать казалось было нечем, он собрал свои вещи и подошел к Диане. Она лежала на полу раскинув руки. Миша наклонился. Потянулся поцеловать бездыханное тело, но остановился буквально в сантиметрах, накрыв свое лицо раскрытой пятерней руки. Словно запрещая себе совершить еще одно надругательство. Широко раскрытые глаза великана выражали бесконечное горе. Осторожно, будто боясь потревожить, он откинул золотой локон со лба девушки. Решительно встал на ноги и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.