Здравствуйте, я ваша Лу-лу

Глава 5

Я выпроводила Бланш, которая дожидалась, когда я вернусь, чтобы забрать платье. Погладив верного пса, честно просидевшего в комнате всю вечеринку, я улеглась в постель и закрыла глаза. В голове был настоящий сумбур. Лица, фразы, жесты — всё перемешалось. Вздохнув, я уставилась в потолок. Нет, сон ушёл окончательно. Я встала и подошла к окну. Хотелось вдохнуть свежего воздуха: может, это поможет уснуть? И здесь я услышала странный шум, как будто сверху тоже кто-то страдающий бессонницей открыл окно, решив, как и я, подышать. Барончик, заметив, что мне не спится, тут же вскочил и побежал за мной.

Спустя мгновение мимо меня вниз пролетела самодельная верёвка из связанных между собой простыней. «Это ещё что?» Едва не свесилась из окна, посмотреть: кто там посреди ночи устраивает свидания? Или это ограбление? Однако потом решила не выглядывать, чтобы не спугнуть раньше времени.

— Тихо! — приложила я палец к губам. Мой верный пёсель уставился на меня глазами-пуговками. «Ты что, хозяйка, не видишь, я всё понимаю и молчу?»

Я принялась ждать. В комнатах наверху никто не жил. Я интересовалась у Бланш. Поэтому сейчас меня буквально распирало от любопытства — кто и кому бросил верёвку? Слуги своих воздыхателей пустили бы через чёрный вход, вряд ли бы кто из них полез на третий этаж. Мои размышления прервала натянувшаяся верёвка. Кто-то явно по ней полез. Я приготовилась.

Ждать пришлось недолго. Вначале показалась макушка, ещё немного и мы с грабителем уставились друг на друга.

Барончик тявкнул, узнавая ночного нарушителя спокойствия.

— Бонифас! — прошипела я и, схватив незадачливого любовника за сюртук, втащила его в комнату, словно мешок с мукой. — Попался! — Чтобы он проникся серьёзностью момента, я для порядка отвесила ему оплеуху. Пёсель вцепился в штанину и принялся грозно рычать. — А ну, говори, что ты здесь потерял?

— Ай, — незадачливый ухажёр постарался отдёрнуть ногу от клацающих зубов. — Ой, баронесса, простите! — заверещал он, уворачиваясь от второй оплеухи.

— Простить? — Я дождалась, когда он поднимется, схватилась его за лацканы и как следует встряхнула. — Ах, ты пакостник! Ты что это по ночам здесь делаешь? А? — разорялась я. Не рассказывать же ему, что я прекрасно осведомлена, чем они там на пару занимаются. — Вот я сейчас вызову полицейского. Пусть тебя заберут за кражу.

— Баронесса, я виноват! Отпустите меня, пожалуйста. Ой, уберите вашу собаку, он мне сейчас штаны порвёт!

— Отпустить? — Я посмотрела в открытое окно. «Может, правда, отпустить его? Пусть летит». — И ты снова примешься за старое?

— Клянусь, что больше не полезу. Уберите пса!

Знаю я эти клятвы. Добавляешь про себя слово «здесь» и забираешься в другое окно. И клятва не нарушена, и ты при своих интересах.

— Барончик, отпусти эту бяку. — Я не очень вежливо отпихнула Бонифаса от себя. Парень пригладил пятернёй волосы и принялся одёргивать свою одежду, стараясь придать ей приличный вид.

— Верёвку сбросила Софи? — Высказала я то, что и так было понятно. — Да? — Он нехотя кивнул. — И давно ты тут по окнам промышляешь?

— Месяца три, — шмыгнул он носом. — Я её люблю.

— Прекрасно! Любовь — это прекрасно, — саркастически добавила я. — Особенно при луне в чужой постели. А что тогда не посватался?

— Граф Акрон, категорически против нашего брака. Он считает, что я плохая партия.

— И ты решил пробраться через другой ход? — не удержалась я от шпильки. Горе-любовник изменился в лице. Это было заметно даже при свете луны. — А чем ты так не угодил судье?

— Я небогат! — выпалил он и, не давая мне ничего сказать, затараторил. — Но я получил хорошее образование, буду работать и вполне смогу обеспечить Софи всем, к чему она привыкла.

— На этом месте в театре раздались бурные аплодисменты. Прости, Бонифас, но молодые люди все так говорят. Я наведу о тебе справки. Если ты не соврал, то к Новому году вы с Софи зарегистрируете свой брак в храме.

— Благодарю вас! — Молодой человек с такой скоростью бросился мне под ноги, что я едва успела среагировать.

— Эй! Не так страстно, — отскочила я, — а то я тоже едва устояла перед тобой. Я ещё ничего не узнала. Вдруг откажу?

— Тогда я украду Софи! Баронесса, не буду скрывать, вы всё равно узнаете. Я хорошего рода, но наша семья разорена. Однако у меня есть дом, и я преподаю в Академии зельеварение. Поверьте, Софи не будет нуждаться.

— Замечательно. А сейчас ты дашь мне слово, что больше не будешь натирать мозоли, взбираясь на этажи. Натирай их, пожалуйста, в другом месте. Потому что, если я тебя поймаю в следующий раз — а я поймаю! — мало тебе не покажется. Понял?

Он проникся угрозами, и на этом мы расстались. Бонифас вылез из моего окна, спустился по верёвке и ушёл. Я проводила его взглядом, пока он не скрылся в кустах, и отправилась в постель. Только я улеглась и укрылась одеялом, как в дверь яростно забарабанили. Пришлось вставать и идти открывать.

— Как вы так можете! — Меня буквально снесли в сторону. «Что сегодня за вечер такой!» Мой мохнатый друг недоумённо тявкнул, но трогать девушку не стал. Ворвавшись в комнату, Софи забегала из угла в угол, заламывая пальцы и что-то причитая. Постояв минут пять, я решила, что она немного успокоилась и теперь способна говорить.

— Ты сейчас о чём? — поинтересовалась я у неё.

Девушка остановилась напротив меня, стараясь испепелить взглядом. Но на меня такие фокусы не действовали. Против них уже давно выработался иммунитет. Кто долго стоял за прилавком, тот знает, какие взгляды порой кидают недовольные ценой покупатели.

— Я… — начала было она и замолчала. — Вы… Как было можно…

— Как можно было что, Софи? Ты можешь выражаться яснее!

— Я думала, что он… А вы… А вы… Я думала, вы поможете! — наконец-то, выпалила она. — А вы вместо этого украли его.

— Кого? — оторопела я.

— Бонифаса! — всплеснула она руками. — Не притворяйтесь. Я всё видела! Вы затащили его к себе в окно.

— А… — дошло до меня. — Вот ты о чём. Конечно, затащила. Смотрю, мужик бесхозный на верёвке болтается, дай, думаю, приберу. Не пропадать же добру.

— Тётя! — возмущённо воскликнула Софи.

Барону не понравилось, что она повысила голос, и он предупреждающе тявкнул.

— А что тётя? Ты вот, случайно, не знаешь, куда его несло?

— Не знаю, — нагло уставилась на меня Софи. «Вот засранка! Врёт и не краснеет!»

— И кто скинул ему верёвку тоже не в курсе? — продолжила допытываться я. — И к кому в вашем доме уже три месяца подряд по ночам залезают молодые мужчины в окно, тоже не догадываешься? Чьи-то возлюбленные, заметь.

— Я думала, что он лез к вам, — негодница потупила глазки. — А разве нет?

— Ага, — подтвердила я, — ко мне. А ты так озаботилась моим времяпрепровождением, что сбросила ему связанные простыни. Наверное, чтобы ему было удобнее ко мне взбираться. Долго связывала?

— Нет, — надулась девушка.

— Софи, прекрати разыгрывать здесь спектакль!

— А у вас с ним ничего не было? — с надеждой заглянула она в мои глаза. «Вот же бестолочь! Хоть бы подумала: зачем мне с моими миллионами её худосочный Бонифас. Вот если бы к ней лез Ред Баст или Алекс, я бы подумала». — Честно? Тётушка, вы меня не обманываете? А то я смотрю, он раз и нырнул в вашу комнату. Да ещё и задержался.

— Ну да. Мне вообще, чтобы соблазнить мужчину и договориться с ним, минуты достаточно. Я его прямо у окна ждала, — не выдержала я, — уже раздетая. Что ты на меня так смотришь? Да не нужен мне твой Бонифас, у меня своих «бонифасов» хватает. Чтоб я его здесь больше не видела.

— Тётя? — в глазах Софи заблестели слёзы.

— По ночам, — поправилась я. — Всё, иди давай спать.

Выпроводив племянницу, я добрела до постели и рухнула. Всё! Я была готова упасть в мягкие лапы Морфея и забыться до утра. Пёсик покрутился рядом с моей кроватью и отправился на свою круглую подушку.

Однако не прошло и десяти минут, как в дверь поскребли. Я решила проигнорировать. Кто-то стал более настойчив.

— Вы что там, издеваетесь? — поинтересовалась я у высших сил, сползая со своего мягкого ложа и шлёпая в тапочках до двери. — Если да, то тогда пришлите мне хотя бы приличного мужика, что ли? А то ходят тут всякие, спать мешают. — Ну что опять?

— Что ну? — в мою комнату с наглым видом ворвалась Ребекка. «Они там что, под дверями репетируют, как ко мне входить надо?» — Какого вы здесь вытворяете, баронесса?

— Я? — искренне удивилась я, пытаясь попасть в рукав халата. — Спать легла, называется! А что, нельзя было?

— А до этого? — выгнула бровь моя компаньонка.

— Что до этого? — прищурилась я, осматривая его-её с головы до ног. «Хоть бы в мужика переоделся, я бабу не заказывала». — Вы что-то видели?

— Видел?! С ума сойти! Вторая ночь в приличном доме, а из вашего окна уже мужики вывыливаются. Как это понимать? Вы что, потерпеть не можете?

— А как хотите — так и понимайте! — разозлилась я. — Женщинам терпеть вредно. У них, знаете ли, характер от этого ухудшается. Я же не слежу за вашими окнами? Нет. А вы за моими, чего следить взялись? Я вам не обещала вести монашеский образ жизни.

— А я и не следил! Я случайно увидел вашего ухажёра. Понимаю, что здесь не монастырь. Но существуют же приличия. Кто это был? Ред, Ник?

— Полковник! — выпалила я. — Я меня был полковник. Он не смог дойти до моей спальни, пришлось затягивать к себе на простынях. Хотелось, знаете ли, очень! Аскольдик специально притворился, что напился, чтобы притупить вашу бдительность.

— Аскольдик, значит, — прошипел Алекс. — А что так быстро распрощались со своим Аскольдиком?

— А вы? Что так быстро вернулись? Выгнали или замену нашли?

— Никто меня не заменял. Просто кое-что не сложилось. А вы, что так быстро? Полковник оказался в неработоспособном состоянии.

— Ничего подобного. Просто нам хватило. Вы не знали, что это сейчас модно? Раз, два и готово. Все довольны и счастливы.

— Тогда я не моден.

— Поэтому вас сегодня и не пустили. Вы не вписывались в график.

— Розалинда, прекратите болтать, — прошипел мне в ухо Алекс. — Я вообще ходил по другим делам.

— Откуда я знаю, если вы меня не взяли? Сейчас-то можно говорить всё что угодно.

— Вы врёте, Лу-лу, у вас был не полковник. Я видел, как он уходил. Мужчина не хромал. А вы потом у окошка стояли, провожая его.

— А если вы такая глазастая, Ребекка, что же не рассмотрели, кто это? И вас ничего не смутило?

— Смутило. Верёвка висела с третьего этажа.

— Ну, наконец-то, — с облегчением вздохнула я. — А то я уже хотела предложить вам сменить вывеску на дверях. Например, как вам «Ничего под носом не видим» или «Пройдём мимо и не заметим».

— Вы закончили? — Алекс уселся в кресло и вытянул ноги, продемонстрировав модные туфельки сорок шестого размера с кокетливыми цветочками их бусинок. — А коньяк есть?

— Кошмар! — по-актёрски демонстративно всплеснула я руками. — Вы пришли к порядочной женщине и задаёте такие вопросы. Сейчас посмотрю.

Я направилась к бару. Бланш посчитала, главное, что должна знать баронесса, попав в комнату — это место хранения спиртного. Открыв дверцы, я увидела батарею бутылок. Так как знаток из меня был так себе, вытащила первую попавшую под руку бутылку коньяка, два пузатых бокала и направилась к нарушившему мой ночной покой мужчине.

— Так где вы были, Ребекка? — усевшись напротив, поинтересовалась я.

— А кто был у вас, Лу-лу? — Не остался в долгу Алекс.

Налив мне ровно один глоток коньяка, он протянул мне бокал.

— Вообще-то, я спросила первая, — я поболтала пахучую жидкость. «Надо запомнить, что Алекс — жмот». — Но так и быть отвечу. Я поймала Бонифаса.

— Жениха малышки Софи? — удивился мужчина.

— Ну, не такая она уж и малышка, — усмехнулась я, — как выяснилось. Придётся их срочно женить. Но есть проблема — судья против. Но думаю, я решу этот вопрос. Кстати, судья перенюхал цветов и теперь лежит больной.

— Вы его видели?

— Нет. Встретила лекаря, когда он от него выходи́л. У него иностранное имя.

— Дин Ран? — Я кивнула. — Странный тип. Приехал из Сукко. Но лекарь, говорят, очень хороший. Я его услугами ни разу не пользовался.

— Так куда вы ходили, Ребекка? — не унималась я, чувствуя, что меня просто водят за нос, не желая рассказывать.

— Давайте об этом позже, Лу-лу. Время позднее. Всё равно моё путешествие было безрезультатным. Лучше отправимся спать.

— Спать? А давайте! Хотя я уже раза три пыталась это сделать, но пока мне не удалось. Хотя мой пёс давно видит десятый сон. Надеюсь, этот раз будет более удачным.

В этот раз мне повезло. Я уснула и проспала до утра.

****

Проснулась, не выспавшаяся. Точнее, я бы не проснулась, если бы не Бланш, которая пришла напомнить о прогулке. Хорошо я её вчера предупредила, а то бы граф на мобиле укатил один.

Бредли приехал ровно в девять, как и обещал. Его мобиль было слышно издалека. Он тарахтел на всю округу. Услышав грохот, Ребекка предложила одеться и быть наготове. Собаку я решила с собой не брать, чтобы не нервировать её гремящим мобилем. Вошедший граф Ромштайн галантно поцеловал мне руку, осмотрел мою компаньонку с головы до ног и лишь молча кивнул ей, словно давая позволение находиться рядом.

Мобиль оказался странной штуковиной. Чем-то похожей на металлическую карету без лошадей. Открыв дверцу, граф предложил мне располагаться. Ребекку он старательно игнорировал.

В зимней одежде забираться в мобиль было неудобно, но я справилась. Внутри оказался обтянутый белой кожей салон и тёмно-красные сиденья. Моя компаньонка, прошептав под нос всё, что она думает о моём кавалере, устроилась с другой стороны. Бредли уселся впереди. Между ног у него оказался рычаг, чем-то напомнивший мне трость Алекса. Он провернул блестящую металлическую ручку в панели, мобиль взревел, будто раненый бык и дёрнулся с места. Завоняло чем-то неприятным, и мы тронулись. За окном стали проплывать дома. Казалось, что мы несёмся, хотя ползли со скоростью конного экипажа, который не могли обогнать. Управлял граф, насколько я поняла, при помощи рычага, сдвигая его то влево, то вправо. От этого мобиль вилял то в одну, то в другую сторону.

Я вцепилась рукой в сиденье. Бредли постоянно жал на клаксон, разгоняя зевак и пешеходов. Мобиль нещадно трясло и раскачивало. За городом дорога стала ровнее, и подкидывать стало меньше. Наш мобиль гремел на всю округу, поднимая стаи галдящих чёрных ворон. Несколько раз на переднее стекло прилетели приветы от пернатых. Бредли костерил их всеми словами, а Ребекка философски замечала, что это к деньгам.

Если говорить откровенно, то сама поездка меня не впечатлила. Сильно много шума и вони. Маг-кареты мне импонировали больше — тихо и чисто. Но их было мало, потому что их накопители здорово опустошали источники.

Природа за городом была, как и всегда, прекрасна. Воздух чист и свеж. Мороз щипал за нос и щёки. Снег искрился в лучах восходящего зимнего солнца.

Поместье графа было недалеко от города. Вскоре мы подъехали к одноэтажному розовому особняку с черепичной крышей. Из двух труб в разных концах дома валил дым, намекая, что там наш ждёт тепло и уют.

Во дворе уже установили небольшую ель, но пока не нарядили. Мы выбрались из мобиля, и Бредли отогнал его в сторону. Через несколько минут он вернулся, протягивая мне руку.

— Лу-лу, прошу вас.

— А что мы будем делать, Бредли? Вы планируете нас развлекать?

— Конечно. Сейчас мы с вами перекусим и можем пройтись до озера. Там у нас есть незамерзающая полынья, где плавают оставшиеся зимовать птицы.

— Как интересно. Ребекка, а у нас в Бриварии были такие озёра?

— Конечно, — хмыкнула компаньонка, идущая сзади. — У нас там и не такие были, особенно если учесть, что там и зимы-то никогда не бывает. Только сезон проливных дождей.

— Представляете, граф, я столько лет прожила, не видя снегов. Я ужасно за ним скучала. Мой покойный муж даже пытался его выписывать.

— И он не таял? — искренне удивился граф.

— Таял? Да вы что! Его доставляли порталом. Помнится, мы за него платили золотом.

— Золотом? — Граф Роштейн остановился. — За снег?

— Конечно, — беспечно пожала я плечами. — Я же должна была вспомнить, каково это — наслаждаться зимой.

— С ума сойти, — пробормотал ошеломлённый мужчина. — За снег — золото. Жаль, что его доставлял не я.

— Граф? — я с усмешкой посмотрела на него. — Вам сейчас стало жалко для меня снега или денег?

— Мне сейчас захотелось заработать, Лу-лу. Вот честно. Я впервые встречаю людей, готовых платить за замороженную воду.

— Не воду, а снег, — поправила я. То, что делали маги, мало напоминало тончайшие снежинки. Град — да, но не снег. Между прочим, в Бриварии, очень ценится чистая вода, Бредли. Считайте, что я подкинула вам идею, как заработать.

— Дорогая Лу-лу, вы, верно, не в курсе, но перемещение грузов порталами очень дорого обходится. В этом случае, вода, и правда, становится бесценной.

— Вам не угодишь, Бредли, — отмахнулась я. — Разрабатывайте тогда сами схемы, по которым можно заработать. Меня пока это не интересует. Хотя, если я не найду мужа, я опять уеду в Бриварию. Буду искать другие алмазные копи. Вы не хотите отправиться со мной, граф, в качестве помощника. Будете наши вещи таскать на себе в горах. Там очень крутые горы, с отвесными кручами. Знаете, сколько там погибло храбрых мужчин? Жуть!

Граф тактично отмолчался, видимо, не желая быть моим грузчиком. Все почему-то хотели хорошо жить на мои деньги, а вот хорошо работать, по всей видимости, не очень. Мы дошли до дверей дома, которые тут же гостеприимно распахнулись. Выскочившая на порог невысокая сухонькая старушка обняла графа.

— Ну, наконец-то, Бред, приехал. Я уж заждалась.

— Познакомьтесь, это моя нянюшка Полин. Няня, это баронесса Винзодор.

Старушка приблизилась ко мне, подслеповато щурясь.

— Здравствуйте, — улыбнулась я.

— Ох, всемогущие, — прошептала она, разглядев меня. — Бред, надеюсь, ты не собрался на ней жениться? Не вздумай! Пожалей своих детей! Посмотри, какой у неё нос!

— Вам не нравится мой нос?! — я сделала вид, что искренне этим удивлена. — А всем остальным нравится. Хотя нет. Вчера майор Баст тоже был им недоволен. Но знаете, мои деньги примирили его с моим носом.

— А чтой ты тогда его не уменьшишь, коли богачка? Сейчас говорят, чегой только не делают! Маги всё что угодно приставят и оторвут. Ох, силы Высшие, это ужас какой-то, куды мир катится?

— А я его люблю, — погладила я не дающий никому покоя нос. — Зачем же его укорачивать? А муж ребёнка увидит? У меня маленький и аккуратный, а у нашего малыша шнобель. Что он подумает? Решит, что нагуляла.

— Ох, и правда, — вздохнула старушка и развернулась к Ребекке. — А ты кто?

— Это компаньонка баронессы, нянюшка, — поспешил представить Ребекку Бредли. — Её зовут Ребекка.

Нянюшка смерила Алекса оценивающим взглядом.

— А эта дылда! Бредли, я всегда мечтала, что ты приведёшь милую девушку. Надеялась, что доживу до этого дня. Простите, если чтой-то не то ляпнула. Я уже стара стала, чтобы лицемерить. Успокой свою нянюшку, Бред, скажи, что ты никогда на энтих не женишься.

— Нянюшка, может, ты нас покормишь? — граф явно занервничал, однако голос не повысил. Похоже, старушка, и правда, была его любимицей. — А потом, когда останемся вдвоём, мы с тобой обязательно обо всём поговорим.

— Дык когда останемся-то? Сегодня, небось, укатишь энтих провожать. А если и заглянешь на минутку, то сразу по делам сбежишь. Эх, — вздохнула она. — Я вот тебе своё мнение выказала, а там как знаешь. Одно только могу сказать: не пара тебе ни вот эта с носом, ни вон та каланча.

После столь радушного приёма нянюшка Полин пригласила нас за стол и накормила вкуснейшими пирогами. За такую стряпню я была готова простить, что она обозвала меня носатой.

Дом графа мне понравился. Был он каким-то по-домашнему уютным. Так и хотелось остаться в зале и растянуться на пушистом ковре недалеко от весело потрескивающего камина. Но мы приехали не расслабляться. Граф пока никаких предложений мне не делал и даже ни на что не намекал. Держался подчёркнуто вежливо. В любви не объяснялся, денег не просил. Похоже, при свете дня и без своих алмазов я так мужчине понравилась, что он никак не мог через себя переступить и отважиться на более решительные действия. А я ещё и платье надела с застёжкой до самого верха, так что даже моя грудь не вдохновляла его на подвиги.

Наевшись, мы отправились на прогулку. Тщательно вычищенная тропинка вела нас через заснеженный сад к озеру. Я шагала впереди, за мной шла Ребекка, замыкал шествие Бредли. Неожиданно дорожка разветвилась. Как истинный любитель ходить налево, я туда и повернула. Сделав с десяток шагов, заметила прямо по курсу небольшой домик. Он стоял посреди заснеженных деревьев, засыпанный почти по самую крышу, отчего я его не сразу и разглядела, и напоминал пряничный домик феи из сказки.

— Баронесса, стойте! — Бредли так перепугался, что обогнал меня, шагая по сугробам. — Стойте! Нам в другую сторону.

— А что у вас там? — я кивнула на чьё-то жилище. То, что он жилой у меня не было никаких сомнений. Над крышей вился едва заметный дымок.

— Там живёт садовник, Лу-лу. Не надо туда ходить! Давайте повернём и пойдём на озеро.

— Я хотела бы подойти к дому, граф, — решила настоять я. Теперь мне стало ещё интересней. А что это он там прячет?

— Простите, баронесса. Но он не любит, чтобы у его дома ходили чужаки. Он хоть и со странностями, но очень хороший работник, да и нянюшке всегда помогает. Прошу вас.

Мне явно указали, куда я должна пойти. Мы с Ребеккой переглянулись. Стало интересно, кто или что там в домике? Почему мы не должны об этом знать?

— Ой, Лу-лу! Ещё немного и снег попадёт тебе за шиворот, — подскочила ко мне Ребекка и принялась стряхивать несуществующие снежинки. — Отвлеки его, я посмотрю, что там.

Заснеженное озеро было величественно в своей зимней неподвижности. Ровная белая гладь. И полынья, словно чёрный глаз посередине — незамерзающее пятно, где и плавали, скандаля, утки, несколько гусей и даже пара лебедей.

— Неужели им всем хватает пропитания? — повернулась я к графу.

— Мы их подкармливаем, Лу-лу, — принялся рассказывать мужчина, явно довольный произведённым эффектом. — Вы не обиделись на мою нянюшку?

— Я? Нисколько. Я что, не знаю про свой большой нос? Это моя визитная карточка, Бредли.

— И вы никогда не хотели изменить его?

— Вот скажите, граф, вы бы стали менять свои уши?

— Зачем? — искренне удивился мужчина.

— А вместе с тем они у вас очень большие, — не унималась я.

Ребекка подмигнула и принялись шаг за шагом отходить от нас.

— Да? — Бредли схватился руками за свои уши. — Мне никто до этого про них не говорил. Вы уверены, что они большие?

— Конечно, — без тени сомнения подтвердила я. — Просто это не так важно для мужчины, вот вам никто и не сказал. Но я не про это. Вы пойдёте их уменьшать?

— Нет, — тут же отказался он. — Не вижу в этом нужды.

— Вот и я не вижу нужды изменять свою внешность. Скажите, Бредли, а я вам нравлюсь? — с придыханием поинтересовалась я. А пока он не опомнился, прикусила нижнюю губу и с томным взглядом шагнула к нему навстречу. — Только честно, — прошептала я. — Обожаю искренних мужчин. Внутри меня бушует вулкан. — Не ожидавший такого поворота слегка оторопевший мужик попятился. — Ну что вы молчите, Бредли?

— Лу-лу, не буду скрывать, я был поражён при виде вас в самое сердце.

— Плутишка, — усмехнулась я и стукнула его снятой перчаткой по груди. — Так долго молчать! Я уже стала сомневаться: не зря ли я с вами поехала?

— Могу ли я надеяться, что понравился вам Лу-лу? — спросил мужчина.

В глазах у него промелькнуло едва заметное беспокойство и тут же пропало. Я сделала маленький шажок вперёд, он так же медленно отступил. Не похоже, что он жаждет заключить меня в объятия. Скорее хочет сбежать, но мои деньги удерживают его на месте. Плохой из него соблазнитель. Можно вычёркивать. Интересно, Алекс уже заглянул в окна странного домика, куда нас не пустили?

— Что такое, граф? — выгнула я бровь. — Что за упаднические настроения? Я вообще не пойму: вы привезли меня сюда веселить или печалить? Можете ли вы надеяться? Надеяться надо всегда, даже когда надеяться особо не на кого и не на что. У меня замёрзли руки, граф, вы не хотите их согреть?

— Конечно, — он шагнул вперёд и обхватил ладонями мои озябшие кисти. И замер, словно ему предложили подержать деревяшку.

— Граф, — прошептала я с придыханием, — я слышу, как бьётся ваше сердце.

— Да? — он посмотрел в моё лицо и поспешил отвернуться.

Вот что делает хищный женский нос с мужчинами. Даже деньги не всегда помогают. Страсть, как говорится, налицо. Где там носит этого Алекса, мне уже надоело разыгрывать озабоченную богачку!

— Бредли, ну что такое?! Почему вы не смотрите в мои глаза с нежностью и любовью? Вы только что сами молили о моей благосклонности. Я вся к вам благосклоняюсь, а вы медлите.

— Баронесса, простите, я не мастер петь женщине дифирамбы.

— Вы пропустили прекрасной.

— Что? — уставился он на меня хмурясь.

— Вы пропустили слово прекрасной, — пояснила я.

И здесь я заметила, что к нам бежит Ребекка. Я с облегчением вздохнула. Играть с графом в страсть было непросто. Это всё равно, что пытаться совратить дерево. Он даже притвориться не хочет, что я ему нравлюсь.

— Простите, — нахмурился мужчина. — Конечно же, вы прекрасны.

— Продолжайте: обольстительная, восхитительная, бесподобная, непревзойдённая. Кстати, граф, у меня довольна неплохая фигурка, если вы не заметили. Длинные ноги и высокая грудь. Остальное я вам расскажу потом. Во мне ещё полно́ секретов. Вы даже не подозреваете каких. А теперь мы должны возвращаться, — я выдернула из его одеревеневших ладоней. — Я уже вдоволь налюбовалась на ваших уток.

— Вы обиделись, — забеспокоился Бредли.

— Глупости. Я вообще не страдаю этой ерундой. У меня много других дел. Просто захотелось домой. Знаете, я внезапно вспомнила, что у меня куча нерешённых проблем. Не поверите, но вчера выяснилось, что у меня мало платьев. А это, сами понимаете…

Я не стала уточнять, что ему надо понимать, развернулась и направилась к особняку.