Завод-4: назад в СССР (СИ)

Глава 16

Поздняя ночь. Одиночный фонарь у проходной завода отбрасывал резкие тени, расцвечивая бетонную дорожку узором из света и мрака. Андрей напрягся, но я уже был начеку. Человек, вышедший из тени, двигался уверенно, но слишком тихо. Не пьяный рабочий, не запоздалый мастер. Другое.

Я чуть развернул корпус, чтобы под другим углом рассмотреть силуэт незнакомца. Тот был одет в тёмное, руки в карманах, шаги мягкие. Лицо скрывал капюшон, но даже отсюда чувствовалась напряжённость в его позе.

— Вечер добрый, — произнёс я ровным голосом.

Незнакомец остановился в пяти шагах, поднял голову.

— Добрый, — отозвался он после короткой паузы.

Андрей глянул на меня, но я едва заметно качнул головой. Пусть не дёргается.

— Чего хотел? — продолжил я спокойно.

Незнакомец чуть склонил голову. В темноте блеснули глаза, изучающие меня.

— Ты, наверное, и сам догадываешься, — сказал он. Голос ровный, почти даже дружелюбный, но в нём чувствовалась сталь.

Я не ответил, просто чуть сильнее сжал пальцы. Он это заметил. И тут же сделал шаг вперёд.

Андрей уже собирался что-то сказать, но я шагнул вперёд первым. Незнакомец тут же остановился, будто проверял меня на реакцию.

— Не здесь, — сказал я твёрдо. — Если есть разговор — давай в другом месте.

— Далеко ходить не будем, — спокойно ответил он. — Тут, за углом, хватит.

Я коротко кивнул.

— Андрей, иди домой, — бросил я напарнику, не оборачиваясь.

— Да ну тебя, Егор… — начал он, но я резко посмотрел на него, и тот осёкся. — Ладно… Ты смотри.

Он неохотно отступил, но остался в зоне видимости. Я же развернулся и направился за незнакомцем в тёмный проулок между заводскими корпусами. Интересно, на какую тему он хочет со мной вот так поговорить? Впрочем, долго гадать не придётся. Одно то, что он не дождался, пока мы с Андреем пойдём в разные стороны, и не подкараулил меня одного, указывало на не самые преступные намерения. Но, видно, хочет попытаться припугнуть не только меня, но и работяг…

Ночной воздух холодил лицо, но тело оставалось горячим, напряжённым, словно сжатая пружина. Я двигался спокойно, контролируя каждый шаг.

Незнакомец остановился в глубине прохода, куда свет фонаря почти не доставал. Теперь я видел его лучше: крепкий, но не громила. Умеет держаться в тени.

— Давай без церемоний, — начал он. — Знаешь, почему я здесь?

— Предположения есть, — ответил я спокойно. — Но мне интересна твоя версия.

Он усмехнулся.

— Ты неглупый. Навёл слишком много шума, стал мешать. Тебя просят уйти.

Я молчал.

— Ты сделал своё дело, — продолжил он. — Порядок навёл, людей настроил. Всё красиво. Теперь можешь красиво исчезнуть, например перевестись мастером в тот цех, куда хотел.

Я не ответил. Просто смотрел. Я думал, если честно, что разговор будет идти на другую тему, связанную с делами Киры. Но нет…

— Или, — он сделал паузу, — тебе помогут исчезнуть.

Он сделал ещё один шаг ближе. Я не шелохнулся.

— Это угроза? — спросил я.

— Это просьба, — ответил он ровно.

Тишина. Где-то далеко загудел станок. Ночная смена продолжала работать, пока мы стояли в темноте друг напротив друга и боролись взглядами.

Я чуть склонил голову.

— Твою просьбу я вынужден отклонить, — сухо ответил я.

Он молчал пару секунд, затем вздохнул.

— Тогда у тебя появятся проблемы. Не дури, молодой же, вся жизнь впереди — на какой хрен тебе её портить?

— Ты портить будешь?

Я сделал шаг. Он замер. Напрягся. Я видел, как в его глазах что-то меняется. Он понял. И теперь выбирал — что делать дальше.

Я не дал ему времени на решение.

Резким движением я шагнул вперёд и, схватив его за воротник, рывком прижал к стене.

— Ошибку сделал, — тихо сказал я, глядя ему в глаза.

Он попытался дёрнуться, но я уже контролировал его движения. Теперь его тело говорило за него. Он не ожидал, что я перейду к делу первым.

— Ты не понял, — прошипел он. — Я просто передаю слова. Я не собирался тебе… делать что-либо.

— От кого послание? — просил я, впрочем, без надежды на конкретный ответ.

Он тяжело дышал и молчал.

— Значит, передашь и ответ, — я чуть сильнее надавил на него. — Я остаюсь. И если кто-то хочет поговорить об этом ещё раз — пусть приходит сам.

Дыхание незнакомца стало быстрее. Взгляд нервно дёрнулся.

— Я… понял.

Я отпустил его. Он выпрямился, сделал пару шагов назад, одёрнул одежду.

— Ещё увидимся, — бросил он, разворачиваясь.

— Надеюсь, что нет, — ответил я.

Я ещё немного постоял, затем развернулся и направился обратно к проходной. Андрей ждал всё там же меня, напряжённо всматриваясь в темноту. Никуда уходить он не собирался.

— Ну? — спросил он, когда я вышел к нему.

— Поговорили, — спокойно ответил я.

— И?..

— Кому-то очень не нравится, что мы так взялись за цех.

— Ха! Кому не нравится — пишет заявление! — хохотнул Андрей. — Егор, ты, если что, свистни, у нас в цеху мужики боевые, разговоры не любят разводить. Всех, кто против, на место быстро поставим!

Утро в цеху выдалось тревожным. Хотя с виду всё шло как обычно — станки гудели, рабочие переговаривались, инструментальная работала в штатном режиме, — в воздухе чувствовалось напряжение. Мужики поглядывали друг на друга, кто-то украдкой курил в уголке, обсуждая слухи, кто-то просто работал молча, но что бы ни делалось, всё выходило как-то нервозно.

Я зашёл в кабинет начальника, где Рома, нахмурившись, листал бумаги. Вид у него был тот ещё: сжатая челюсть, сосредоточенный взгляд. Зато, судя по всему, выспался.

— Ну и что теперь? — спросил он, даже не поднимая головы.

— В смысле? — я налил себе чай из его чайничка, Рома его только заварил.

— Да в самом прямом, Егор, — он тяжело вздохнул. — От проверки мы еле выкрутились, но ты же не думаешь, что на этом всё закончилось? Нет, ни хрена.

Я сел напротив него.

— Ты в курсе, что о тебе уже шепчутся? — продолжил он.

— В курсе. И что мне теперь, на шепотки внимания обращать?

— Чёрт, ну хоть бы удивился! — он раздражённо потер виски.

— А зачем? — спокойно отозвался я.

Рома выругался, зыркнул на чашку в моей руке.

— Ты знаешь, что это означает?

— Конечно. Это означает то, что мы все правильно делаем, Ром.

— Ну то, что мы все правильно делаем — понятно, я про другое… Мы же… Нам же… что делать будем?

— Работать будем.

Рома вздохнул и отставил кружку.

— Ты вообще хоть иногда напрягаешься?

Я усмехнулся.

— Только по делу.

Мы помолчали.

— Слушай, — наконец, сказал он. — Я, конечно, не трус, но мне ни черта не нравится то, что происходит.

— Понимаю, — я посмотрел на него очень серьёзно. — Так это мы только к улью подошли, а теперь предстоит его разворошить.

Не знаю, чем бы закончился наш разговор — может, у Ромы уже тоже были какие-нибудь неожиданные встречи? — , но на планёрку начали приходить другие мастера. Рома свернул тему и переключился на результаты работы нашего цеха в первую неделю нововведений. Показатели росли, грубый расчёт показал, что эффективность выросла на четверть. То ли ещё будет, наша-то система только запустилась, дальше больше — стоит только оборотов набрать.

Вскоре после утренней планёрки ко мне подошёл Андреич.

— Егор, уже пошли слухи, — тихо сказал он, оглядываясь.

— Какие?

— Говорят, что ты здесь ненадолго.

Я усмехнулся. В принципе, ожидаемо — я-то думал, что такие слухи пойдут куда раньше.

— Так. И кто слухи распускает? — поинтересовался я.

— Да половина цеха уже шепчется. Мол, сверху решили тебя прижать, так что долго не протянешь, — коротко пожал плечами фрезеровщик.

— Пусть говорят. Надо же работягам что-то обсуждать!

— Думаешь, просто слухи? — Андрей вскинул бровь.

— Нет, — я покачал головой. — Это такой, знаешь, пробный вброс. Смотрят, как отреагируют рабочие.

Андреич нахмурился, переваривая мои слова.

Первая половина дня прошла за обычной рабочей суетой. Но сразу после обеда Рома снова вызвал меня в кабинет. Когда я вошёл, там уже сидел Крылов, главный проверяющий.

— Присаживайся, Егор, — начальник цеха кивнул на стул.

Я сел. Быстро они справились, товарищи проверяющие, обычно результатов проверки приходилось ждать если уж не месяцами, то неделями, и всё на иголках. А тут и нескольких дней не прошло.

— Мы тут пересматривали документы… — начал Крылов, листая бумаги. — И обнаружили неучтённые развертки.

Я пока что молчал. Хотя сразу стало понятно, куда он клонит. Инструмент, который я забрал у Василича, был до сих пор не оформлен и не внесен в накладные.

— Они не числятся в учёте, но использовались вчера, — продолжил Крылов. — Подчеркну, документации на них нет. Как это можно объяснить?

— Инструмент поступил, но бумажный порядок ещё не навели. Формально — нарушение, но мы в цеху в первую очередь заботимся о выполнении плана, а потом уже о документообороте.

Крылов прищурился.

— Будем разбираться.

— Разберёмся, — сказал я ровно.

Он сделал пометку в блокноте и закрыл папку.

— Пока всё. Вопросов к Кузнецову у меня больше нет. Возможно, потом появятся.

Я вышел, не оборачиваясь, как будто здесь где-нибудь уже стукнул ружьями караул. Не будем показывать им наши переглядки — Роме ещё оставаться с этим неприятным типом на беседу, и я верил, что начальник не поддастся давлению.

В цеху было неспокойно. Мужики переговаривались, глядя мне в спину. Видимо, после появления Крылова только утвердились во мнении, что вопрос моего отстранения — дело решенное.

Палыч подошёл сам.

— Егор, есть минутка?

— Конечно.

Бывший наставник потер подбородок, заговорил не сразу.

— Я тут подумал… Ты был прав.

Я поднял брови.

— Раньше мне казалось, что наводить порядок — это пустая трата времени. Но теперь вижу, что ты не просто мутил воду. Всё стало работать по-другому.

Я кивнул.

— Топор войны зарыт?

Я пожал ему руку — и Палыч задержал этот жест, показывая, что разговор ещё не закончен.

— Ты бы только не лез туда, куда не следует, Егорка, — сухо, вполголоса добавил бывший наставник.

Я ничего не ответил, порой цех — как базар, слухов здесь ходит не меньше, если не больше.

Ближе к вечеру, когда основной рабочий день закончился и остались те, кто работает сверхурочно, ко мне подошла Аня. Она тоже сегодня задерживалась, и уже по одному её перепуганному взгляду, по тому, как она нервно теребила подол халата, я видел — наслушалась за день сплетен.

— Егор… будь осторожен, пожалуйста, — тихо сказала она, опустив глаза.

Я взглянул на неё, чуть улыбнулся.

— Почему?

— Не знаю… Просто чувствую.

Она смотрела на меня так, будто вот-вот решится сказать что-то ещё, но не может подобрать слов.

— Всё будет нормально, — спокойно сказал я.

Аня покачала головой.

— Ты не понимаешь… Я слышала, что кто-то…

Я взял её за руку, заставляя замолчать. Её пальцы были тёплые, дрожащие.

— Не бойся, — сказал я тихо.

Она вздохнула, крепче сжала мою ладонь, но тут же попыталась вырваться, будто испугавшись собственной реакции. Я не отпустил. Показалось, что этого она и ждала.

— Аня, — я посмотрел ей в глаза.

— Егор… — её голос дрогнул.

Я знал, что в этом моменте не нужны слова. Она стояла передо мной, чуть приоткрыв губы, глядя прямо в глаза, и в ней читалось всё — страх, переживания, но не только — было и ещё что-то, куда более сильное.

Я шагнул ближе и поцеловал её.

Она замерла, а потом с лёгким всхлипом прижалась ко мне, сжимая пальцами мою руку. Я почувствовал, как её дыхание стало горячим, частым. Она ответила мне, не думая, не сдерживаясь.

Я крепче обнял её, чувствуя, как её тело дрожит в моих руках, но уже не от страха, а от чего-то другого. Её пальцы скользнули по моей груди, а потом она вдруг сделала шаг назад, глядя на меня с вызовом, с предвкушением, с нетерпением.

— Здесь не место… — прошептала она.

Я усмехнулся и закрыл дверь в комнату мастеров изнутри. Аня захлопала глазами, а я подхватил её и усадил на стол, начав расстёгивать пуговицы на ее блузке.

Аня тяжело дышала, её руки сжали мою рубашку на груди, словно боясь, что я исчезну, если она ослабит хватку. Её губы были горячими, влажными, дыхание сбивалось.

— Ты… вторую дверь закрыл? — прошептала она, и я почувствовал, как её пальцы дрогнули у меня на плечах.

В комнате мастеров действительно было две двери. Обычно вторую запирали после окончания смены, но сейчас я не мог точно вспомнить, сделал ли это.

— Закрыл, — заверил я, но именно в этот момент раздался звук открывающейся двери.

Аня замерла у меня в руках, а я чуть приподнял голову. Через порог, морщась от усталости, шагнула Таня.

— Так, Егор, я тут закончила с инструментом… — начала она, но вдруг заметила нас и остановилась.

Я не отпрянул от Ани, не сделал резких движений, просто посмотрел на Таню спокойно.

Она окинула нас взглядом — руки Ани всё ещё сжимали мою рубашку, мои ладони лежали у неё на талии. Воздух в комнате был тяжёлым, наполненным не только запахом машинного масла и бумаги, но и чем-то более личным, интимным.

Таня прищурилась.

— Быстро ты, Егор, определился, — её голос прозвучал на грани насмешки, но в глазах мелькнула ревность.

Аня не шевелилась, только губы её сжались в тонкую линию.

— Таня, ты чего хотела? — спокойно спросил я, не торопясь отстраняться.

Она медленно, подчеркнуто сложила руки на груди.

— Я с инструментом разобралась, как ты просил. Всё внесла в документацию, Василич подтвердил, что всё в порядке. Думала, ты захочешь проверить.

Я кивнул.

— Хорошо, я позже гляну.

Таня постояла ещё секунду, её взгляд метался между мной и Аней, но потом она резко развернулась.

— Не буду мешать, — бросила она через плечо и вышла, хлопнув дверью.

Аня тихо выдохнула.

— Вот чёрт… — пробормотала она.

Я слегка сжал её ладонь.

— Если хочешь, можем остановиться, — сказал я ровно, но её взгляд вспыхнул.

— Не смей, — прошептала она, и её губы вновь оказались совсем близко к моим. — Только на этот раз дверь закрой!

И я закрыл… а потом Аня больше не думала, не анализировала, просто следовала за своими желаниями, а я позволил ей полностью раствориться в этом моменте.

Время спустя, встрёпанные, мы с Аней вернулись к работе, забыв о том, что двери так и не открыли. Я вспомнил об этом только тогда, когда в дверь раздался тяжелый стук. Думал, что вернулась Таня, и пошел открывать с тяжелым вздохом, размышляя о том, что мне не избежать выяснения отношений. Но нет, на пороге комнаты мастеров вырос Рома.

— Есть новости! — Рома вынырнул из-за моей спины, но, заметив Аню, притормозил. Его взгляд метнулся от неё ко мне, брови чуть приподнялись, но он ничего не сказал. Только склонил голову и кивнул в сторону двери.

— Ты не один. Давай выйдем в коридор.

Я коротко взглянул на Аню. Она тоже почувствовала перемену в атмосфере — её взгляд сразу стал настороженным.

— Иди, я потом, — шепнула она.

Я сжал её пальцы на прощание и вышел вслед за Ромой.

Как только дверь за нами закрылась, он сразу заговорил:

— Проверяющие копают. И копают конкретно под тебя.

Я спокойно посмотрел на него.

— Ну?

— Так что не подведи. По бумагам у тебя должен быть полный порядок, чтобы в документах даже помарок не было!

— Понял.

Рома выдохнул.

— Слушай, Егор, я всё понимаю, но так же не бывает, чтобы просто с ровного места взяли и начали на тебя наезжать. Кто-то это двигает. Кто-то хочет тебя либо убрать, либо хотя бы прижать так, чтобы ты сбавил обороты.

— Верно, — я кивнул.

— Вопрос в том, кто и зачем?

Я задумался. Вариантов было несколько, но все они сводились к одному — кому-то сильно не понравилось, что я начал наводить свой порядок в цехе.

— Надо посмотреть, кому я конкретно перешёл дорогу, — сдержанно произнёс я.

Рома нахмурился.

— Ну, ты, в первую очередь, подрезал работу старой схемы. Второе — рабочих взбодрил, теперь они сами хотят работать, а не просто ходить по привычке. Кому-то это явно невыгодно.

— Значит, надо разобраться, откуда ветер дует, — я посмотрел на него. — Есть мысли на этот счёт?

Рома почесал затылок, соображая.

— Можно попробовать поговорить с Васильичем. Он человек умный, да и по заводу слухи до него доходят быстрее, чем до нас. Ну а он ситуацию видит в более широких мазках, может, что и подскажет.

— Согласен. Давай сделаем так. Ты попробуешь узнать что-то через свои каналы, а я сам наведаюсь к Васильичу.

Рома вздохнул.

— Ну а что, хороший план. Ладно, давай действовать. Потому что бездействием мы точно ничего не добьемся, само оно если только хуже станет.

Мы пожали друг другу руки.

— Смотри, только не лезь в бутылку, — напоследок бросил Рома.

— Не в моих привычках, — спокойно ответил я.

Начальник ушёл, а я задержался у окна, глядя на заводской двор. Кто-то очень хотел меня убрать, это совершенно точно — и они не жалеют усилий для этого. Но если они думали, что я так просто уйду, то сильно ошибались. Уходить придётся всем недовольным.