Законник Российской Империи. Том 5

Глава 14

Обратный путь в Санкт-Петербург занял вдвое меньше времени, чем дорога в Тяглино. Лошади, словно чувствуя наше желание преодолеть путь как можно быстрее, мчались без устали, пока не начали задыхаться. Виктор предложил ехать разными дорогами, но эту идею пришлось отвергнуть — документы были только у меня, и разделяться — означало рисковать самым ценным.

Городские предместья показались совсем скоро, окутанные дымкой рассветного тумана. Мы намеренно не въезжали через главные ворота, выбрав малоизвестный торговый тракт, где стража была менее бдительной, а прохожих — единицы. Наши костюмы, некогда элегантные, теперь напоминали одежду странствующих торговцев средней руки — достаточно приличную, чтобы не привлекать внимания нищетой, но недостаточно роскошную, чтобы заинтересовать каких-нибудь зевак или карманников.

— Если мои подозрения верны, весь город уже может кишеть соглядатаями Корниловых, — произнес я, когда мы миновали последний контрольный пост. — После нашего визита они должны были поднять тревогу.

Виктор подтвердил мои опасения коротким кивком.

— Доносчики есть везде. Вопрос только, насколько высоко находятся их покровители.

Столица встретила нас привычным шумом и суетой. Уличные торговцы, спешащие клерки, щеголи и дамы в модных платьях — обычная картина, но мой взгляд автоматически выделял подозрительные детали: человека, слишком пристально разглядывающего прохожих из-за газеты, двух гвардейцев, чья форма сидела чуть неправильно, будто с чужого плеча, крадущиеся тени на крышах домов. Мнительность? Может быть, но в подобной ситуации лучше перебдеть, чем получить кинжал в спину.

Мы избегали центральных улиц, лавируя между переулками и дворами. Экипаж нашли на дальней стоянке — старый, ничем не примечательный, но с крепкими на вид лошадьми. Плата была втрое выше обычной, что вызвало у возницы улыбку до ушей.

— К Зимнему дворцу, — бросил я, когда мы устроились внутри. — Только не напрямик.

Дорога заняла вдвое больше времени из-за многочисленных петель и объездов, но, в конце концов, величественное здание императорской резиденции выросло перед нами, сияя золочеными шпилями на фоне сумеречного неба.

— Подождите здесь, — я протянул вознице еще несколько купюр. — Возможно, скоро мы отправимся в другое место.

Дворцовая охрана встретила нас с ожидаемой настороженностью. Два мага-гвардейца преградили дорогу, их ауры в моем восприятии слегка мерцали от готовых сорваться заклинаний.

— Максим Николаевич Темников, Законник Российской Империи, — представился я, доставая серебряный знак с двуглавым орлом. — Прошу немедленной аудиенции у Его Императорского Величества. Дело государственной важности.

Гвардейцы переглянулись. Один из них — старший по званию, судя по нашивкам — активировал специальный артефакт на запястье. Кристалл в центре устройства вспыхнул, подтверждая подлинность моего знака.

— Его Величество принимает министра колоний. Придется подождать, — начал было он.

— Нет времени ждать, — оборвал я. — Дело касается безопасности империи. Каждая минута на счету.

Что-то в моем тоне или выражении лица убедило гвардейца. Он снова активировал артефакт, на этот раз для связи, судя по всему, с кем-то внутри дворца. После короткого разговора он кивнул.

— Следуйте за мной. Его Величество примет вас через пятнадцать минут в Малахитовом кабинете. Ваш сопровождающий должен остаться здесь. И попрошу без резких движений.

Виктор бросил на меня вопросительный взгляд. Я кивнул — все в порядке, и последовал за гвардейцем через анфиладу роскошных залов. Дворец жил своей жизнью: чиновники спешили с бумагами, придворные шептались о чем-то в укромных уголках, слуги деловито сновали туда-сюда.

Малахитовый кабинет получил свое название, благодаря отделке стен редчайшим уральским камнем. Изумрудные панели, искусно подобранные так, что узоры на них создавали ощущение живого леса, переходили в потолок, украшенный лепниной и фресками мифологических сюжетов. Рабочий стол императора — массивный, из красного дерева — был завален документами, а за ним, в высоком кресле сидел сам Алексей Сергеевич Романов.

Император выглядел уставшим, но его глаза сохраняли живой блеск. Когда я вошел, он отложил какие-то бумаги и жестом отослал секретаря.

— Законник Темников, — голос императора был сдержанным, но в нем чувствовалась скрытая сила. — Что за дело такое спешное, что оно не может ждать до утра?

Я склонился в коротком, но почтительном поклоне.

— Ваше Императорское Величество, прошу прощения за такое внезапное вторжение. Но то, что я обнаружил, требует немедленного вмешательства. Дело касается вашего поручения относительно рода Корниловых.

Император указал на стул напротив.

— Говорите.

Следующие полчаса я излагал всё, что мы с Виктором обнаружили. Рассказ начался с первых подозрений, их странных связей с Англией и пропавших ученых. Затем я перешел к недавним событиям: поездке в Тяглино, проникновению в усадьбу и обнаруженным там ужасам.

— Мы нашли лабораторию, где проводятся бесчеловечные эксперименты над людьми, — мой голос оставался ровным, но от воспоминаний поднималась злость. — Стеклянные резервуары с измененными телами, какие-то чудовищные медицинские приборы. И документы, множество документов, доказывающих, что Корниловы создают не просто лекарства, а пытаются вывести особую разновидность людей с выдающимися физическими и магическими способностями.

Император слушал, не перебивая. Его лицо оставалось непроницаемым, лишь глаза постепенно темнели, словно грозовое небо.

— Было упоминание проекта под названием «Феникс», — продолжил я. — Судя по всему, сейчас он находится в третьей фазе. Подготовка к массовому производству этих улучшенных людей, несмотря на массу побочных эффектов. То есть для них люди — не более чем расходный материал.

— И вы утверждаете, что в этом замешана Англия? — наконец спросил император, когда я сделал паузу.

— Да, Ваше Величество. Я лично слышал разговор о сделке с Британской Короной. Кроме того, в документах упоминались иностранные источники финансирования. Конечно, вещественных доказательств немного, лишь ряд документов, что удалось взять с собой из лаборатории.

— А что с пропавшими учеными?

— Они, действительно, там. В отчетах упоминались Климов, Алехина, Вершинин, Зотов и недавно похищенный Свердловский. Мы не смогли их найти — скорее всего, их держат в подвалах западного крыла, куда нам не удалось проникнуть.

Император встал и подошел к большой карте империи, висевшей на стене. Его пальцы медленно скользили по поверхности, словно прослеживая невидимые связи.

— Насколько масштабна эта операция? — спросил он, не оборачиваясь.

Тут я сосредоточился, вызывая в памяти увиденные документы. Перед глазами всплыли схемы, списки, координаты. Память юриста, да еще усиленная местной магией, — благословение и проклятие одновременно.

— Помимо лаборатории в Тяглино обнаружены упоминания еще о четырех объектах, — я подошел к карте и указал точки. — В окрестностях Выборга, лаборатория под руководством некоего профессора Крылова. Занимается адаптацией организма к экстремальным условиям. В Новгородской губернии испытательный полигон, где проверяют физические возможности объектов. В Псковской губернии — санаторий для восстановления после экспериментов. И, наконец, на Карельском перешейке — хранилище образцов и архив исследований.

Император повернулся ко мне, в его взгляде мелькнуло удивление.

— Вы запомнили все это с одного взгляда?

— Работа в Бюро и не такому научит, Ваше Величество.

Алексей Сергеевич кивнул, словно получил подтверждение чему-то давно известному. Он вернулся к столу и нажал скрытую кнопку. В стене открылся потайной шкаф, откуда император достал странный прибор, в виде шкатулки с кристаллом связи.

— Знаете, Темников, — начал он, настраивая устройство, — я давно подозревал что-то подобное. Не конкретно Корниловых, но то, что в империи действует организация, преследующая собственные цели. Слишком много странных совпадений, слишком много неожиданных смертей ключевых фигур.

Он активировал прибор, и в воздухе возникло полупрозрачное изображение — схематичная карта империи с мерцающими точками.

— Четыре месяца назад пропал один из моих агентов, расследовавший подобное дело. Последнее, что он передал — неясные намеки на эксперименты с истинными словами «Жизнь» и «Разум». Ваши находки подтверждают его опасения.

Точки указывали ровно на те места, что указал я. Но неужели это проигнорировали и не послали никого разведать? Император выключил прибор и в упор посмотрел на меня:

— Вот что, Законник. У нас нет времени на формальности. Если всё так, как вы говорите, заговорщики уже знают о вашем визите в Тяглино и заметают следы. Они уничтожат доказательства, перевезут ученых, сделают всё, чтобы мы не смогли их найти.

Он достал из стола золотой медальон с императорской печатью.

— Этим я наделяю вас чрезвычайными полномочиями. Вы можете использовать все необходимые ресурсы империи для расследования этого дела и пресечения деятельности заговорщиков. Включая военные подразделения, Судебное Бюро и расходы из казны. Но помните — каждое ваше действие отражается на авторитете короны.

Я принял медальон, ощущая его тяжесть не только в руке, но и на плечах.

— Благодарю за доверие, Ваше Величество.

— Не благодарите раньше времени, — глаза императора сузились. — Есть еще кое-что, о чем вы должны знать. Заговор такого масштаба не мог существовать без поддержки кого-то из высших кругов власти.

— Вы подозреваете кого-то конкретно, Ваше Величество? — посмотрел я на Алексея Сергеевича.

— У меня есть мысли, но без доказательств даже я не могу делать выводов, — ответил император. — Потому и поручаю это дело вам, Законнику. Вы не связаны придворными условностями и сравнительно недавно в столице, чтобы не иметь глубоких личных привязанностей, которые могут повлиять на вас.

Он вернулся к столу и взял лист бумаги.

— Я дам вам карт-бланш на операцию по нейтрализации этой угрозы. Но помимо уничтожения лабораторий и спасения ученых, есть еще одна задача.

Император написал что-то на бумаге и запечатал личной печатью:

— Исследования Корниловых, каким бы путем они ни были получены, могут иметь стратегическое значение для империи. Необходимо сохранить все научные данные, которые вы сможете обнаружить. Главное, чтобы они не достались нашим противникам.

Я принял запечатанный конверт и убрал его во внутренний карман.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

— Теперь идите. У вас мало времени. И помните, Темников, — его голос стал жестче, — я доверяю вам. Не подведите меня.

Покинув Малахитовый кабинет, я почувствовал странное облегчение. Наконец можно было действовать без оглядки на условности. Император дал карт-бланш, и теперь оставалось лишь грамотно распорядиться этой властью.

Федор Антонович Корнилов метался по кабинету, скрипя половицами старого особняка. Его обычно безукоризненная прическа растрепалась, на щеках проступил лихорадочный румянец. С момента обнаружения вторжения в лабораторию прошло уже шесть часов, но он по-прежнему не мог успокоиться.

— Кто это был? — в десятый раз спросил он, останавливаясь перед начальником охраны. — Как они проникли через защиту?

Начальник охраны, высокий мужчина с военной выправкой, лишь качал головой.

— Господин Корнилов, пока сложно сказать. Проникновение было профессиональным. Судя по записям магических датчиков, это был как минимум маг шестого ранга. Возможно, седьмого. Они преодолели барьеры так, словно знали их строение.

— Бюро? — нервно спросил Корнилов. — Или военная разведка?

— Если бы это было официальное расследование, они не стали бы действовать тайно, — вмешался другой человек, сидевший в углу кабинета. Молодой мужчина с внимательными глазами за стеклами тонких очков казался спокойным, несмотря на общую нервозность. — Скорее всего, это чья-то частная инициатива. Или иностранные агенты. Ну какой сотрудник Бюро или, прости господи, военный, будет нарушать закон?

Корнилов рухнул в кресло, подперев голову руками:

— В любом случае, мы скомпрометированы. Нужно немедленно эвакуировать все материалы из Тяглино и перевезти объекты в резервное хранилище. Борис, — обратился он к начальнику охраны, — распорядитесь об уничтожении всех следов деятельности. Используйте Протокол Чистой Земли.

Начальник охраны кивнул и вышел, оставив Корнилова наедине с молодым человеком в очках.

— Я всегда говорил, что нам нужно было действовать осторожнее, — заметил молодой человек, когда дверь закрылась. — Слишком много рисков, слишком много переменных.

— Заткнись, Горин, — огрызнулся Корнилов. — Если бы не твои «улучшенные формулы», мы бы уже закончили третью фазу и не сидели бы сейчас в этой дыре.

Горин поправил очки тонким, изящным движением.

— Мои формулы безупречны. Проблема в исходном материале. Слишком мало по-настоящему одаренных магов для экспериментов. Если бы у нас был доступ к императорским архивам…

— У нас нет доступа, и мы не получим его в ближайшее время, — оборвал его Корнилов. — Особенно теперь, когда о нас узнали.

Он подошел к окну и отодвинул тяжелую штору. Снаружи кипела работа — люди в темной одежде сновали между зданиями, вынося ящики и коробки. Другие сжигали бумаги в специальных магических контейнерах, не оставлявших пепла.

— Что с учеными? — спросил Корнилов, не оборачиваясь.

— Уже готовятся к транспортировке. Я ввел им специальный препарат для подавления воли. Следующие двенадцать часов они будут полностью послушны, а потом ничего не вспомнят и будут работать дальше.

Корнилов кивнул. Хоть что-то идет по плану.

— Британские партнеры уже в курсе? — спросил он.

— Я отправил зашифрованное сообщение сразу после тревоги. Они предлагают приостановить операцию на территории России и перенести исследования на их острова.

— Исключено, — резко ответил Корнилов. — Мы не отдадим им технологию, пока не получим обещанное. Продолжаем по плану, просто с большей осторожностью.

Пока Федор Антонович давал дальнейшие распоряжения, Горин незаметно активировал миниатюрный артефакт, спрятанный в подкладке жилета. Крошечный кристалл вспыхнул и погас, отправляя зашифрованное сообщение далеко за пределы усадьбы. Его истинный хозяин будет доволен этой информацией.

Через полчаса, когда Корнилов удалился для разговора с британским посредником, Горин тихо покинул кабинет и спустился в подвал, где располагалась основная лаборатория. Двое охранников кивнули ему — к молодому ученому здесь привыкли и не обращали особого внимания.

В лаборатории кипела работа по свертыванию оборудования. Техники отключали сложные приборы, ассистенты упаковывали образцы в специальные контейнеры. В центре комнаты группа медиков готовила похищенных ученых к транспортировке — вводила снотворное, подключала к системе жизнеобеспечения.

Горин подошел к шкафу с образцами и, убедившись, что никто не наблюдает, аккуратно извлек несколько пробирок с ярко-зеленой жидкостью. Эти образцы не фигурировали ни в одном официальном отчете — его личный проект, о котором не знал даже Корнилов. Ему это было ни к чему.

«Добро пожаловать в безбедную жизнь», — подумал Горин, пряча пробирки в специальный футляр.

Третий принц Андрей Алексеевич всегда щедро платил за информацию, а за такие образцы его награда будет поистине царской.

Горин знал, что ходит по лезвию ножа. Если Корнилов узнает о его двойной игре, то смерть покажется милосердием. Но риск стоил того. Ведь в отличие от близорукого Корнилова, Горин видел дальше — он работал на будущего императора. По крайней мере, он искренне в это верил.

Спрятав футляр в потайной карман, Горин вернулся к своим обязанностям. Нужно было выиграть еще немного времени, прежде чем он сможет незаметно покинуть усадьбу и доставить сведения и образцы своему истинному господину.

После аудиенции у императора я сразу отправился обратно к Виктору, ожидавшему у ворот дворца. Несмотря на поздний час, времени на отдых не было. Мы наняли другой экипаж и отправились в Судебное Бюро, где нам предстояло начать формирование оперативной группы.

— Император дал полный карт-бланш, — объяснил я Виктору, пока экипаж катился по ночным улицам. — Можем привлекать любые ресурсы империи, но действовать нужно быстро и решительно.

Виктор кивнул, на его обычно бесстрастном лице мелькнуло выражение удовлетворения:

— Наконец-то развяжем руки. Кого привлекаем?

— Всех проверенных. Никаких случайных людей. Операция будет проводиться по нескольким направлениям одновременно, поэтому потребуется несколько автономных групп, и желательно, чтобы они умели принимать верные решения без подсказок и намеков. Нам в процессе обсуждения только палки в колеса вставят.

В Судебном Бюро, вопреки ожиданиям, оказалось на удивление многолюдно. Даже в столь поздний час в коридорах сновали клерки с бумагами, а в некоторых кабинетах горел свет. В воздухе витало напряжение — словно все чувствовали приближение чего-то важного.

Андрей Павлович Соколов обнаружился в своем кабинете, окруженный стопками документов и чашками остывшего кофе. Увидев нас, он вскочил, едва не опрокинув стопку бумаг, и схватил какое-то странное устройство, которое жалобно щелкнуло, так и не активировавшись.

— Слева, — рявкнул он, но поздно.

Я среагировал быстрее, отскочив назад и пропустив мимо несколько отравленных игл.

— Не откалибровал еще, находишь же ты время для того чтобы заглянуть в гости, — виновато выдохнул наставник. — Что привело?

Я коротко обрисовал ситуацию, опуская наиболее шокирующие детали. Соколов слушал, не перебивая, лишь изредка кивая или хмурясь.

— Я так и знал, что с этими Корниловыми не все чисто, — произнес он, когда я закончил. — Слишком быстрый взлет, слишком много странных совпадений. Но чтобы такое… — он покачал головой. — Что конкретно планируешь делать?

Я развернул на столе карту, отметив четыре точки — предполагаемые локации лабораторий Корниловых:

— Нужно ударить по всем объектам одновременно, чтобы они не успели предупредить друг друга. Для этого формируем четыре группы, каждая под командованием проверенного человека.

Соколов задумчиво потер подбородок:

— Хм, интересно. А кого планируешь привлечь в качестве командиров?

— Тебя, Виктора, Левински, а четвертую группу возглавлю сам. Важно, чтобы в каждой группе был хотя бы один сильный маг, способный справиться с охранными системами и возможным сопротивлением.

— Левински на выезде, — нахмурился Соколов. — Но должен вернуться к утру. А что насчет принцев? Они знают о твоих планах?

Я покачал головой.

— Только император. И до начала операции пусть так и останется. Слишком высоки ставки, чтобы рисковать утечкой информации. Я даже не хочу привлекать ресурсы Михаила Алексеевича. Не то, чтобы я ему не доверял, но зная его излишний патриотизм и тягу к справедливости, к утру вся армия будет стоять на ушах.

Соколов понимающе кивнул:

— Разумно. Но нам понадобится поддержка. Ты же знаешь, как работает бюрократия — даже с императорским указом без связей можно увязнуть в согласованиях.

— У меня есть идея, — я достал из кармана серебряный значок Законника и золотой медальон, выданный императором. — С этими регалиями можно миновать большинство формальностей. А ресурсы… есть один надежный источник.

Следующие несколько часов мы провели в подготовке. Наставник активировал свои каналы связи, вызывая проверенных агентов и бойцов. Я составлял детальные планы операций, учитывая особенности каждого объекта. Виктор отправился за оружием и специальным снаряжением.

К рассвету основные приготовления были завершены. В просторном конференц-зале Судебного Бюро собрались около сорока человек — костяк будущих оперативных групп. Уставшие, но собранные лица, внимательные взгляды, сдержанные движения — лучшие из лучших, кого можно было привлечь в такой короткий срок.

Ярослав Левински, только что вернувшийся с задания, с неизменными закрученными усами; несколько следователей, с которыми мне доводилось работать ранее; даже пара магов из отдела ликвидации, привлеченных, судя по всему, Андреем Павловичем. А ведь они подчиняются непосредственно Воронцову. Неужели глава Бюро тоже в курсе.

— Господа, — начал я, обводя взглядом присутствующих, — благодарю всех за оперативность. Времени на долгие объяснения нет, поэтому перейду сразу к делу.

Я кратко обрисовал ситуацию, описал обнаруженную лабораторию в Тяглино и предполагаемые локации других объектов. Затем разделил присутствующих на четыре группы, назначив командиров и обозначив задачи.

— Наша цель — ликвидация незаконных лабораторий, освобождение пленных ученых и сбор доказательств для последующего расследования. Действовать нужно решительно, но помните: мы не каратели, а представители закона. Бессмысленной жестокости не нужно. И да, все важные документы и возможных свидетелей — в Бюро. Андрей Павлович, вы же не против?

— Место точно найдется, — усмехнулся Соколов.

Я разложил на столе четыре папки с детальными планами операций, которые составил на основе воспоминаний.

— Группа Андрея Павловича отправляется в окрестности Выборга. Группа Левински — в Новгородскую губернию. Группа Виктора — в Псковскую губернию. Моя группа — на Карельский перешеек, где предположительно находится центральный архив исследований. Координация через специальные артефакты связи, которые выдаст господин Соколов.

Последовали технические детали: способы проникновения, частоты для связи, правила взаимодействия. Особое внимание я уделил безопасности операции:

— Помните: судя по тому, что мы видели, противник не только хорошо вооружен, но и располагает экспериментальными магическими технологиями. Будьте предельно осторожны и не рискуйте без необходимости.

Ярослав Левински, потирая закрученные усы, поднял руку.

— А что с местными властями? Не создадут проблем?

— У нас есть императорский указ, — я продемонстрировал золотой медальон. — Сделаю оттиски. Любое препятствование будет рассматриваться как государственная измена. Но по возможности, действуйте деликатно и, не привлекая внимания. Нам не нужен лишний шум. Чем меньше людей узнает об операции, тем успешнее она пройдет.

Когда все детали были согласованы, группы приступили к финальным приготовлениям. Оружие проверялось, артефакты калибровались, последние наставления отдавались в тихих разговорах.

Я отозвал Виктора в сторону.

— У меня плохое предчувствие. Вся эта история слишком запутанная, слишком много неизвестных. Будь предельно осторожен.

— Я всегда осторожен, — сдержанно улыбнулся Виктор. — Это ты обычно лезешь на рожон.

— В этот раз постараюсь сдержаться, — я протянул ему руку. — Удачи.

Экипажи были подготовлены, люди распределены, оружие выдано. Мы выдвигались на позиции с интервалом в двадцать минут, чтобы не привлекать лишнего внимания. Первой отбыла группа Соколова — им предстоял самый долгий путь. Затем группа Левински.

Я наблюдал за их отъездом, чувствуя странную смесь решимости и тревоги. Слишком много поставлено на карту, слишком высоки ставки. Но отступать было некуда — эти изверги, экспериментирующие над людьми, должны быть остановлены любой ценой.

Когда пришло время отправляться моей группе, я еще раз мысленно пробежался по плану операции. Архив исследований, предположительно минимальная охрана… звучало почти слишком просто. И именно это беспокоило больше всего. Потому я выбрал это место для себя.