Закон Жизни

Глава 38

Подняться наверх мы смогли, только когда корабль уже шёл под всеми парусами в открытом море. К тому времени на него загрузили множество ящиков, груз гномов, на борт поднялись и сами подгорные жители, в компании сильно датого и распевающего похабные песенки Малыша. Судя по всему, дела моих друзей в Торне закончены, и покидали его они в полном составе.

Наличие пассажира вызвало всеобщее негодование и безобразную ругань с капитаном. Впрочем, я прекрасно понимал своих соратников и был всецело на их стороне. Находиться даже в одном помещении с этим высокомерным заносчивым типом не доставляло никакого удовольствия, несмотря на то, что мы демонстративно не общались. Мне хватало уже одного того, как он гонял своего престарелого слугу, и как жаловался тому на «всяких грязных варваров, рабов, и вонючих гномов», говоря о нас в третьем лице, будто рядом и нет никого.

Но даже не это главное — если корабль, и правда, был нанят гномами, наличие на нём кого-то ещё выглядело наглым самоуправством. При этом капитан твёрдо стоял на своём, отказываясь высадить лишнего пассажира, и как-то повлиять на него не представлялось возможным. Выгружаться и искать новый корабль тоже гномы явно не хотели, и в конце концов был найден компромисс, заключавшийся в серьёзной скидке гномам.

Мы с Валерией стояли на палубе, держась за деревянный бортик, и смотрели на бесконечные волны вокруг, когда к нам подошёл раскуривающий трубку Тюрин. То, что он встал около нас, явно указывало на желане поговорить. Но начал гном далеко не сразу, сначала помолчав по своему обыкновению — то ли обдумывая разговор, то ли просто наслаждаясь табачным дымом.

— Как вам наш попутчик?

— Отвратный тип. Да и наш капитан нехороший человек.

— Контрабандист не может быть хорошим. Но… Да, он просто негодяй! Будто мы ему мало золота дали! — гном выдохнул целое облако дыма, которое, казалось, вобрало в себя всю его злобу и раздражение. — А тот… Та мелкая скалистая крыса, он сын какого-то богача. Отвалил нехилую сумму за то, чтобы отбыть именно на этом корабле.

— Ему, судя по всему, тоже хотелось по-тихому и срочно смыстья?

— Похоже на то. И это мне очень не нравится.

— Он может быть шпионом.

— Именно. Слишком много совпадений. Или он может навлечь на нас неприятности, что мне не нравится ещё больше! — кулак Тюрина ударил о деревянный борт, и тот, казалось, только чудом выдержал.

— Кроме того… При этом типе нам не хотелось бы делать и… обсуждать некоторые вещи.

— Некоторые вещи? — приподнятая бровь и ехидный взгляд внезапно улыбнувшегося гнома заставили лицо Валерии перекраситься в пунцовый цвет. Она отвернулась, чтобы скрыть столь бурную реакцию.

Но я просто проигнорировал его подколку, и ответил:

— Понимаешь, у нас такая странная компания… У каждого свои тайны. Мы тоже, если честно, кое о чём умолчали. Перед тем, как попасть в Торн, с нами случилось кое-что… Своеобразное. Валерия вот говорит, что про это нельзя говорить никому, но я считаю — кому ещё довериться, как не вам, моим единственным друзьям в этом мире?

Тюрин посмотрел с явным интересом.

— Так что, я хотел бы кое-что рассказать. И показать. Но… Делать это надо без свидетелй. А этот тип постоянно мешается, я теперь даже не знаю, когда удастся собраться всем вместе, без посторонних, и нормально поговорить.

— Ну, знаешь… Вообще-то, корабль нанят нами. Пусть капитан селит гадёныша хоть к себе в каюту, это его проблемы. Если нам нужно помещение, чтобы там никого не было, а мы этого получить не можем — это ведь явно не нашу шахту завалило. Пусть разгребает то, что натворил. Я поговорю, пусть выселит…

— У меня план получше. Ну, по крайней мере, должно получиться весело…

Когда объяснил Тюрину свою нехитрую задумку, тот громко расхохотался и одобрительно хлопнул меня по плечу. Я уворачиваться не стал, а зря…

Остальные гномы, которых я отлавливал поодиночке или небольшими группами, выслушав меня, реагировали очень похоже. Наш попутчик никому не нравился, а чувство юмора у подгорного племени наличествовалов полном объёме. Только Малыш ничего не слышал, поскольку спал блаженным сном пьяного в совершеннейшие дрова нечеловека.

Не прошло и получаса, как мы, закончив подготовку и обсудив детали, спустились вниз. Наша жертва, не подозревая о своей участи, сидела в углу и копалась в своих вещах, отчитывая слугу, что тот чего-то там не взял. И не повернул голову даже на звук скатываемых с палубы радостно булькающих бочонков, реквизированных у капитана в счёт компенсации морального ущерба.

Мы расселись по гамакам, в самом центре, так, чтобы занимать как можно больше территории. Тюрин выбил днище у одного из бочонков, и по помещению разнёсся мощный сивушный запах. Алкоголь, судя по нему, оказался не самого лучшего качества — даже тут капитан решил сэкономить…

По кругу пошёл наполненный рог. Кто-то начал раскуривать трубку прямо в помещении, не выходя наружу, кто-то начал травить шутки и смеяться. Волин принялся нарезать закуску… топором. Последнее странно, раньше не замечал за своими спутниками подобных странностей — всегда в быту пользовались ножами, как нормальные люди. Видимо, воевода рода решил поиграть на публику.

Вскоре в трюме стало шумно и душно, гномы даже начали петь какую-то свою песню, и всё шло по плану, пока в мой план вмешался неучтённый фактор: Малыш. Полурослик, спавший, казалось, мёртвым сном, вдруг вскинулся, уставился на нас с величайшим недоумением, и возопил своим противным скрипучим голосом:

— А это что это мы тут делаем?

— Вагонетку в твою раздолбанную шахту, Малыш! Протри глаза! Не видишь, что ли? Пьем! — Барин, в подтверждение слов, поднял рог и опрокинул в себя добрую половину его содержимого.

— В штанах у тебя вагонетка, Барин… Эй, слышите? Не смейте без меня допивать! Я мигом, только солью за борт кой-чего лишнего, ха-ха…

Малыш встал, направился к лестнице… И вдруг замер на полушаге, повернувшись к нашему на данный момент молчаливому соседу по трюму.

— Эй, а ты чего уставился, сопляк? С таким выражением, будто я родную мамашу обрызгать собираюсь?

— Что?! Да как ты смеешь!.. — с этими словами наш спутник вскочил с места, а в руке его сверкнула сталь — будто из ниоткуда появившийся меч.

— О! Да ты, никак, хочешь, чтоб я тебя прирезал?

— Грязная тварь! Я зарублю тебя, как свинью…

— Ну всё, теперь точно прирежу…

Гномы, повскакивавшие со своих мест, и не думали вмешиваться, взирая на происходящее с любопытством, но всё так же продолжая пьянку. Мерин даже зачерпнул рогом из бочонка новую порцию…

Я переводил взгляд с одного на другого. Если по плану через какое-то время, как мы рассчитывали, наш сосед не выдержал бы и свалил — то теперь выход из ситуации получался куда более жестоким. Сказать по правде, я вовсе не был уверен в том, что это к худшему.

У Малыша в руке появился нож, и он медленно, текущей походкой хищника и убийцы, направился к замершему с поднятым мечом пареньку. Тот тоже сделал несколько шагов навстречу, вставая в какую-то красивую и даже на мой делитантский взгляд правильную стойку.

Спокойствие гномов говорило, что переживать не за что. Я был не так уверен в том, что полурослик с ножом сможет что-то сделать против человека с мечом, но вмешиваться точно не стоило. Вот-вот должен был наступить момент истины…

Всё сломал слуга, кинувшийся в ноги Малышу.

— О великий воин низкорослого народа, не губи молодого господина! Он юн и горяч, но у нас есть деньги…

На этих словах парень мощным пинком отправил своего слугу в сторону.

— Что ты мелешь, Соломей? Свали и не мешайся, я убью… — больше ничего сказать он не успел — свободоная рука полурослика сделала неуловимое движение, и тёмной чёрточкой мелькнуло что-то, пролетевшее в сторону «молодого господина» и ударившее его в лоб. После чего парень просто осел на землю, выронив меч.

Малыш повернулся к слуге, так и сидевшему на полу.

— Ну вот, так лучше. Так что ты там говорил, старик?

— Деньги! Дам много денег, только сохраните ему жизнь!

— Давай. Только, вы ещё и свалите отсюда, не хочу спать ряом с этим крысёнышем. Если ещё раз попадётся мне на глаза — пусть пеняет на себя.

— Позволю заметить, этот, как вы выразились, «мерзкий крысёныш», является…

— А мне похлебать, кем он там является. Знаешь, сколько я высокородных перерзал? — Малыш наклонился к старику, приставив нож к самому его горлу. — Старик, уж поверь, кто и чем только не грозился мне! Но вот он я, тут. А этих ваших, которые «являются», всех давно жрут черви. Даже больше скажу — многих наверняка сожрали уже! Давай сюда свои деньги, и смотри, если будет мало…

— Да-да, сейчас-сейчас!

Старик кинулся к вещам, и вскоре выудил оттуда увесистый мешочек, который передал, почтительно поклонившись, Малышу.

— Вот, вот, держите! Только не губите, прошу, не губите!

Полурослик равнодушно взял протянутое, развязал, заглянул внутрь, полсе чего удовлетворённо кивнул и показал на распластанное на дощатом полу бесчувственное тело:

— Не забудь забрать крысёныша отсюда.

Мы молча переглянулись с гномами. Малыш одной своей выходкой сразу сделал всё то, чего мы планировали достичь коллективными усилиями, и не сразу…

Старик с заметным трудом подхватил лежащего под руки и потащил к лестнице. Гномы молча взирали на это, Малыш рылся в «трофейном» мешочке, с видом кота, дорвавшегося до сметаны. Посмотрев на них, я догнал старика и помог ему, подхватив паренька с одной стороны.

— Дайте, помогу. Что-то сомневаюсь, что вы его наверх затащите.

Быстро взобравшись по лестнице и свалив тело в сторонке от люка, я спустился вниз и помог поднять ещё и вещи. После чего вернулся к примолкшим гномам, от которых ждал каких-нибудь комментариев — но никто ничего так и не сказал. Тогда, заговорил сам:

— Всё получилось даже лучше, чем мы планировали. И, думаю, пришла пора рассказать и показать вам кое-что, — взяв из рук Валерии свёрток с нашими «ценностями», извлёк из него украшенный рунами стилет — то, что мы нашли на кладбище с ледяными статуями.

Оружие пошло по рукам, гномы рассматривали его и почему-то хмурили свои кустистые брови.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сказали, что думаете об этой штуке. Ножик с виду неплохой. Наверное, стоит чего-то?

— Это эльфийские руны, — за всех ответил Тюрин. — Стилет непростой, и правда. Думаю, ты сможешь его продать и выручить приличные деньги.

— А эльфийские…

— Про остроухих ублюдков, вопрос не к нам.

Гном с неожиданно проступившим омерзением на лице взял нож двумя пальцами, как ядовитое насекомое, и кинул мне обратно, так что я еле успел поймать клинок, чуть не поранившись.

— Убери эту гадость и не доставай при мне. Из-за этого ты хотел нас собрать?

— Нет, — мне с трудом удалось скрыть разочарование. Я-то хотел отдать нож гномам, в качестве платы за всё. Получалось, этот план тоже терпит крах… — На самом деле, в основном ради этого.

Я достал тряпочку с сердцем морозного паука, и развернул её. Голубоватые сполохи побежали по стенам и потолку помещения.

— Что это, кирку мне в задницу? — голос Барина был полон удивления.

— Сердце морозного паука.

— Оно стоит огромных денег! Откуда у вас такое сокровище? Кого вы ограбили?

— Морозного паука и ограбили. Но… Сначала я убил его.

— Убил? Тебя же проверяли стражники, камень тебя задави? Ты же не владеешь Силой! Или…

— Так они сказали. И всё-таки, я убил паука. Именно я, в этом нет сомнений. Валерия в этот момент лежала, парализованная.

— Интересно… Божественное покровительство? — в обсуждение включился Тюрин.

— Если и есть, то я не знаю о нём ничего. Но не о том речь. Что скжаешь про это Сердце? Что с ним можно сделать?

Гном пригладил бороду ладонью, смотря, не отрываясь, на артефакт в моей руке..

— Удивил, человече! Убил морозного паука! Скажешь кому, пустой породой обзовут, или, как у вас говорят, лжецом. Не знал бы тебя, так бы и подумал…

— Тем не менее, это правда!

— Знаю. Сердце не подделаешь, — Тюрин вынул изо рта трубку и выпустил в мою сторону колечко дыма.

— И что мне с ним делать, с этим сердцем?

— Можешь продать. Дорого, это точно. Но надо знать, кому! Велика вероятность, что тебя просто убьют, и заберут артефакт себе.

— А если не продавать? Что можно с ним сделать?

— Ну, тут уж Мерина лучше спрашивай. Он у нас рунный мастер… Что скажешь, гноме?

— Что скажу? Так все всё и так знают, зачем меня спрашивать? Сердце можно встроить во что угодно, в любой предмет, подключив силовые линии и добавив активацию от Силы владельца. Будет работать, как мощный усилитель, облекающий начальную Силу в некую форму. Можно вживить в тело. Но такое не стал бы практиковать… Опасно. Что угодно можно сделать с этим сердцем. Только сразу говорю. Эффект — непредсказуем! Если будут соединены, например, сердце и щит, может получиться так, что колдовство станет замораживать каждого, кто в щит ударит. А может выйти и что он сам начнёт выстреливать ледяные иглы, в подходящих близко противников. Этим нельзя управлять, это нельзя перестроить.

— А можно как-то встроить это сердце… В меч, например?

— Конечно, можно! Так даже лучше. В сердце злая, агрессивная Сила. Лучше, если она объединится с оружием. Там ей самое место!

— Мерин… А ты мог бы сделать это с моим мечом, например?

— Без проблем. Это стало бы самой интересной работой моей жизни! Никогда бы не подумал, что так повезёт — работать с сердцем морозного паука!

— И во сколько бы мне это обошлось?..

— Во сколько? В очень много, — Мерин рассмеялся. — Но я понял, к чему ты клонишь, человек. Для друга нашего Рода, я готов работать бесплатно. Эта работа сама по себе будет для меня наградой, даст бесценный опыт! Пока плывём, как раз время есть, и если хочешь, я сделаю всё для тебя. Только, ты должен понимать, показывать такой меч никому будет нельзя. Тебе придётся кому-то продать его — иначе, боюсь, одно обладание таким артефактом сделает твою жизнь опасной.