Закат Российской Империи

Глава 20. Крах надежд

На поверхности выл ветер.

Его порывы чувствовались даже здесь, на первом ярусе низинного города. Воздушный поток проникал сквозь зубчатую брешь в потолке. Ту самую брешь, что простиралась вглубь низинного яруса и была найдена нами во время первого рейда к очистным сооружениям.

Обойдя ближайшие к общине низинные улицы, мы утвердились во мнении, что самой оптимальной точкой для выполнения задания является именно это место.

Шли вторые сутки разведки. За спиной была заваруха с выжившими и беспокойная ночёвка в вентиляционных трубах, прерванная под утро одним из людоедов. Странным слепым ублюдком, медленно ползущим по шахте и издающим щёлкающие, горловые звуки.

Он был замечен заранее, но не убит. Мы решили не поднимать шума и спешно ретировались, не вступая в схватку. Но его ужасный облик до сих пор стоял перед моими глазами. Уродливая мутация продолжала бурлить в ползущем теле и трансформировала его конечности в нечто неописуемое. Неподвластное анализу и теориям. Обесформленное и оставляющее за собой мокрый, слизистый след.

Дождь наверху закончился, но вода всё ещё прибывала. Многочисленные потоки, стекающие по иззубренным краям «рваной раны», сузились и обмельчали.

Низинный город кишел заражёнными (или облучёнными?) мутантами. От многочисленных стычек нас спасала лишь слабая освещённость и наличие технических средств, способных обернуть темноту нам на пользу. Выродки, ещё не так давно бывшие людьми, оказались не лишены наших слабостей. Их органы чувств были по-человечески несовершенны, но живучесть этих созданий была явно выше, чем у обычных людей. Да и грубой физической силой проклятые существа оказались не обделены.

Смотря на их оплывшие тела и дёрганные движения, я часто задумывался о том, как долго это продлиться? Как скоро эти чудовища погибнут от голода и болезней. Ведь их организмы, пусть и подверженные неизвестному воздействию — всё ещё человеческие. А человек не сможет выжить, пожирая всё что шевелиться в сыром виде и без конца рыская в темноте.

Или сможет?

Я видел слишком много раздутых животов и дремлющих стоя фигур, чтобы вполне законно сомневаться.

Вместе с Борзом мы устроились в тёмном углу, на самом краю разрушенного перрона, наблюдая как внизу, на втором ярусе, копошатся сотни фигур. Зрелище было завораживающим.

Как думаешь, почему они это делают?

Я смотрел на гору обломков под своими ногами и видел, как твари роются среди камней, копают грязь и оттаскивают камни. Что привлекло такую ораву именно в это место? Что заставляет их стягиваться к руинам на втором ярусе низинного города? Туда, где обломки с поверхности и нашего, первого уровня, остановили свой бег и застыли безобразной грудой, по которой бегут многочисленные ручьи дождевой воды.

Отвечая на мой вопрос, Волк бросил взгляд вниз и отвернулся:

Быть может, строят себе норы?

Я так не думал, но промолчал. Перед глазами до сих пор стояли чумазые люди, отсечённые обвалом от остального подземелья. Что если здесь мы видим ту же картину? Что если где-то там, внизу, есть выжившие, и чудища знают об этом?

В наших планах было подняться на поверхность, но перед этим мы решили сделать краткую остановку. Подумать и дать отдых ногам. Рейд подходил к концу, оставалось лишь выбраться, глянуть одним глазком что там твориться в Приморьеве и сразу обратно… На шумный транспортный узел, полный спёртого воздуха.

Я хотел узнать, насколько велики шансы моих близких на выживание. Хотел взглянуть на знакомые улицы и надеялся увидеть в них надежду. Ведь район, где воевал чеченец это ещё не весь город. Но сейчас мои мысли неизменно возвращались к копошащимся в опасной близости выродкам.

Встряхнувшись, я отправил снайперу новое сообщение:

Если бы я оказался блокирован где-то ПОД или ЗА завалом, в отсечённых от остального города внутренних помещениях, знаешь, что бы я сделал?

Борз снова пожал плечами:

И что же?

Я кивком указал вниз:

Если бы я не знал о том, что здесь твориться… Я бы шумел. Например — стучал. Как думаешь, привлекло бы это внимание хищников?

Брови снайпера от внезапной догадки выгнулись дугой. Похоже, моя теория имела все шансы на жизнь. Но Волк быстро подавил своё удивление:

Мы ничего не сможем сделать вдвоём. Нужно скорей возвращаться. Расскажем всё Кардиналу и Шило. Оба этих завала под самым боком у транспортного узла. Нужно лишь совершить рывок и заблокировать очередной участок тоннеля.

Я усмехнулся:

Легче сказать, чем сделать… ты как? Готов двигаться дальше?

Борз сбросил на землю рюкзак:

Заберусь по стене, но за раз вряд ли осилю. Остановлюсь на том карнизе отдохнуть. — Снайпер ткнул рукой в выпирающие из стены обломки. — Потом поднимусь выше и скину трос, сначала подниму тебя, потом вместе поднимем рюкзаки. Не забудь их привязать брат, спускаться туда-сюда под боком у этих шайтанов совсем не хочется.

Я предостерёг напарника:

На поверхности темно, сумрачно, но пролом ясно видно на фоне даже такого, затянутого тучами неба. А значит нас тоже будет видно. Двигайся аккуратно друг.

Волк кивнул и покрутил кистью в воздухе указывая на падающую воду:

Сделаем всё тихо. Шайтаны не задирают головы к потолку, главное не привлекать их внимания.

Взбираться над толпой бодрствующих выродков, по самому освещённому месту в округе — даже звучало опасно. Но, к собственному удивлению, я не испытывал страха.

Привычка — бич человеческих инстинктов.

Чтобы Волк забрался по стене, закрепил трос и помог мне подняться, пришлось пожертвовать сорока минутами реального времени. Ещё десяток мы отдыхали и только затем поднимали рюкзаки. Шум срывающейся вниз воды пусть и не был оглушающим как у водопада, но всё равно отлично маскировал звуки.

Оказавшись на краю пролома, мы пустили штурмовую камеру выше и увидели в транслируемой картинке, что дыра является дном своеобразного котлована. Воронки, от удара чего-то тяжёлого. Способного проникать сквозь колоссальную толщу бетона и разрывать его на куски.

Вой ветра усилился. Стихия рыдала, проносясь по многочисленным щелям развалин и натужно гудела, прорываясь сквозь огрызки зданий. Но было во всех этих звуках что-то ещё. Неясный шум, словно трескучие помехи времён доимперского телевиденья, вплетался в общую какофонию.

— Ты слышишь это Борз? Что за срань?

Волк лишь покачал головой.

Мрачное, затянутое тучами небо, погружало город в сумрак. Сквозь пепельные облака не прорывались солнечные лучи и было непонятно, где именно находиться солнце.

В интерфейсе часы показывали 14:37…

Мелкий накрапывающий дождь пятнал грязное забрало моей химической маски мутными точками своих капель. На поверхности было прохладно, но в своей «сбруе» мне казалось, что скоро я сварюсь заживо или окончательно исхудаю.

Пот пропитал исподнее до последней нитки.

Взбираясь по склону, переступая через искорёженные остовы машин и обломки человеческих жилищ, мы всё отчётливее слышали странный шум, неподдающейся анализу наших ИскИнов.

Ещё больше я напрягся, когда стал замечать, как в многочисленных водоёмах, образованных на склонах воронки, по воде катается мелкая рябь. Ни одной мелкой лужи не обходилось без этой ряби, словно прямо сейчас, где-то рядом, проходила колонна гусеничной техники.

Теряясь в догадках «от чего может исходить эта вибрация?» я указал на одну из таких луж снайперу и дальше мы двигались ещё осторожней. Не доходя до края воронки — остановились и запустили наверх «муху».

Мне понадобилось несколько долгих секунд чтобы осознать, что именно я вижу, прежде чем по моему лицу потекли слёзы, а рука сорвала с лица химическую маску.

Вкус пластика на языке и чудовищный запах химической вони заставил меня поперхнуться своим горем.

Моих детей больше нет.

Мимо воронки шествовали тысячи. Море подёргивающихся, оплывших тел. Война превратила жителей города в бескрайнюю армию чудовищ и близость этой орды ошеломляла. Стоит хотя бы одному из этой оравы что-то почуять или увидеть… и огромный каток из человеческой плоти захлестнёт нас перемалывая многочисленными зубами в кровавую пыль.

Надень маску Дед, не дыши этим отравленным воздухом.

Волк попытался помочь мне. Попытался забрать маску и натянуть на моё лицо, но я воспротивился. Надежды, за которой я шёл сюда — не существовало. Сознание искало новый смысл, но его попросту не было. Хотелось подняться во весь рост и заорать изо всех сил бросая глупый вызов и этому небу, и воздуху и орде за краем обломков. Бросить вызов всему миру и будь что будет.

Но не поднялся и не бросил.

Лишь уронил лицо в объятья лежащей в руках маски. Вонючей и влажной, до омерзения надоевшей и оставляющей болезненные, продавленные следы на коже от многочасового ношения.

Нужно уходить брат. Я странно себя чувс…вауцс345вм345

Резкий укол боли прострелил мой череп одновременно с пришедшем от Волка сообщением. Интерфейс дёрнулся помехами, восстановился и снова засбоил. Боль нарастала толчками…

Оторвав лицо от маски, я с ужасом увидел, что всё вокруг заливает странный, сиреневый свет.

Я мгновенно вспомнил, где видел такое небо и такой свет.

— Всё повторяется Борз… Всё повторяется! Как на той записи у вояк! Валим на хер отсюда!

Чистый, животный страх смыл моё горе и вырвал удушливый комок из горла. Больше смерти я боялся лишь одного, превратиться в облысевшее, алчущее человеческой плоти чудовище. А странный сигнал, влекущий на своём хвосте колоссальные по своей масштабности атмосферные явления, как раз был одной из возможных причин мутаций городских жителей.

Кто знает, каким именно изменением подвергается биотический блок попадая под эту ужасную вспышку? Я не был уверен в своих предположениях, но проверять слухи на собственной шкуре совсем не стремился.

Мы рванулись вниз со всех ног. Я завалился, упал, отбил себе бок, несколько метров проехал на пузе и с трудом удержал себя от дальнейшего падения на дно воронки. С помощью Борза поднялся и ослеплённый близкой вспышкой сиреневой молнии побежал дальше.

На забрале моей химической маски появилась длинная, кривая царапина…

Разбушевавшаяся стихия, имеющая явно искусственное происхождение, терзала голову болью и заставляла облака над нами бурлить подобно грязной пене. В очередной сиреневой вспышке, я разглядел на противоположном склоне море вопящих фигур, бегущих туда же куда и мы — в подземелье.

Бег. Падения. Содранные колени. Хриплое дыхание и пересохшая глотка. Я ощущал, что за моей спиной, костлявая уже размахнулась косой.

Не сговариваясь, мы прыгнули в пролом одновременно, но лишь мне удалось подхватить на самом его краю трос. Так уж вышло, что единственная ниточка способная подарить нам жизнь оказалась в моей руке, а Волк, в последний момент споткнувшись полетел в бездну низинного города вцепившись в мою куртку и рюкзак.

Вместе с нами в пролом посыпался вал чудовищ…

От визга и ора адских тварей у меня заложило уши. В ореоле сиреневого света мы сорвались вниз и пролетев десяток метров в жалком шаге от склона обломков, подобно причудливому маятнику пронеслись между падающими чудовищной лавиной телами и оказавшись на втором ярусе низинного города — завершили своё падение.

Трос, чья длина благополучно закончилась, от сильнейшего рывка просто исчез из моей ладони будто его и не было, а следом… в моё забрало ударила вода.

Удар был так силён, что на несколько секунд дезориентировал. Внутрь фильтра попала грязь, и я начал захлёбываться. Неведомая сила крутила и вертела меня, прикладывая о камни, а затем вдруг выбросила на поверхность, и в этот миг я понял, что всё это время находился в глубинах затопленного тоннеля.

В сотне метров, над проломом, что тянулся сквозь ярусы, на моих глазах ярчайшая вспышка затопила груду обломков, покрытых шевелящимися телами…

Эта картина, где бегущие от стихии носители смерти дождём тел падают на гору камней, уже заваленной их искалеченными и мёртвыми побратимами, раскалённым клеймом ужасного воспоминания запечатлелась в моей памяти прежде, чем поток снова утянул меня в свои мутные воды.

Потери сознания не было. Это я запомнил точно.

Но чего я НЕ запомнил, так это того, где и когда я потерял Волка.

Меня спас мусор. Многометровый нанесённый к повороту тоннеля завал, стал якорем не позволившем потоку унести меня дальше. Вода выбросила меня к краю перрона и прижала к нанесённому сюда сору. Какие-то ветки с поверхности, бутылки, пластиковые стулья, куски разбитой мебели и вывесок. Всё, что было достаточно лёгким-непотопляемым, скапливалось здесь, переплеталось и росло, подобно снежному кому.

Но я — был не единственным выжившим.

Рядом хрипели, подвывали и ухали беспокойные «соседи». В попытках выбраться хватались за мусор, отламывали от него куски и плескали и без того бурлящей водой. Попытка «нащупать» Волка не увенчалась успехом, его биотический блок был вне зоны доступа, как и ППК.

— ААА!

Когда из воды тебе прямо в лицо лезет склизкая пятерня, а её уродливый обладатель, почти слепой в окружающем нас сумраке, пытается использовать тебя в качестве точки опоры… не грех и обосраться со страху.

Но гадить в штаны я не стал, предпочитая ответить тем же — пальцами в опухшую рожу. Мне повязло что мутант, явно не менее шальной после последних событий, не стал ввязываться в борьбу, а похоже просто не понял кто перед ним и полез дальше, на перрон.

Нужно отдать ему должное, силы и выносливости ублюдку было не занимать.

Бледная тварь, вытащила не только себя, но и меня. Как только мы оказались на бетонном краю, я навалился на выродка и опустив руки на его затылок приложил мутанта лбом об пол. Но желаемого эффекта это не принесло.

Противник дрался как загнанная в угол крыса, отчаянно и безумно.

Взбрыкнув, заставил меня завалиться вперёд, извиваясь ужом провернул своё мокрое тело подо мной, и едва не вцепился в лицо. С ужасным трудом мне удалось насесть на него сверху таким образом чтобы заблокировать лапы. Пользуясь преимуществом своего положения, я сумел дотянуться до закреплённого на рюкзаке топора и нажав на парамагнитное крепление — взял оружие в свободную руку.

Не имея возможности нормально размахнуться, я избрал другую тактику. Ухватил длинную рукоять ближе к лезвию и опустил топор на лицо выродка, навалившись на обух.

Топор не разрубил, но продавил чужие зубы и плоть, разрушил квадратную челюсть и оборвал жизнь твари, достав до самого позвоночника. Пока тело в агонии билось — я отдыхал, лёжа прямо на нём и судорожно хватая ртом воздух.

Возле моего лица, на смертельной ране лопались кровавые пузыри, фиолетовые в синем свете висящей над нашими головами аварийной лампы. Но меня не заботили подобные мелочи.

С убийством мутанта ничего не закончилось.

Перед смертью, чужие пальцы болезненно прошлись по моим ногам и бокам, ободрав с них кожу. А мерзкий химический привкус местной водицы, вызывал подкатывающую к горлу дурноту.

Когда-то уровень воды здесь был выше и соответственно, с его падением, часть мусора осела на перроне. Лёжа на самом его краю, я видел множество бредущих в синем свете фигур, выбирающихся из подземной реки.

Враги окружали меня, но до поры не видели. Нечеловеческие гавкающие выкрики и повизгивания, сопровождали блуждающих в темноте демонов. Дурнота накатила сильнее прежнего и мир завращался, а я — завалился на бок, желая хотя бы на каплю улучшить своё самочувствие.

Несмотря на купание и мокрую одежду — мне было ужасно жарко.

Кое-как вытащив руку из лямки, я позволил рюкзаку свалиться с моей спины. Но легче не стало. Проглоченная во время моих приключений вода подкатила к горлу и вызвала тяжёлый приступ рвоты.

Я блевал, но никто из чудовищ не обратил на это внимания. На перроне раздавались звуки не лучше.

Приступ не принёс облегчения. Конечности становились ватными и обморочные иголки частыми уколами забегали по моей коже. В попытке справиться с этой напастью я извлёк из бокового клапана штанов стимулятор и вколол его себя прямо через одежду.

Добрую минуту я висел между обмороком и сознанием. Терпел и усилием воли не давал себе провалиться в темноту. В тот миг, когда стимулятор наконец начал действовать я вдруг понял, что мне есть зачем жить.

От былой истерики не осталась и следа.

Я должен найти Волка.

Конец