За границей льдов (ЛП)

69

Из бессознательного состояния Гидеона вернула мучительная боль. У него ушло несколько минут на то, чтобы осознать случившееся и понять, что каким-то чудом ему удалось выжить.

Батискаф все еще плавал на поверхности океана, хотя и был перевернут вверх дном. Сидение теперь находилось на потолке, ремни расстегнулись и болтались. Гидеон понял, что с его рукой было что-то не так, и, с трудом на ней сфокусировавшись, он увидел уродливый острый отломок кости, торчащий из кровоточащей раны на предплечье…

Застонав, Гидеон осмотрелся. Внутренний интерьер сферы был разрушен, повсюду валялись осколки стекла и обрывки проводов, едко пахло дымом, клубами плавающим в мертвом воздухе. Единственное освещение теперь поступало в сферу через иллюминаторы.

Однако при всем при этом… корпус сферы уцелел, и Гидеон остался жив.

Субмарину сильно потрепало ударной волной, но титановая сфера выдержала и выглядела целой и невредимой. Примерно в двух милях от себя Гидеон увидел НИС «Батавия», стоявшее без движения и чуть накренившееся. Вскоре крен стал более заметным, и на воду начали опускаться спасательные шлюпки.

Вдруг всем его вниманием завладел воздух… он был слишком спертым… мертвым…

Гидеон глубоко вздохнул, и на него тут же накатила волна головокружения. Осмотрев снова сферу изнутри, он понял, что все системы жизнеобеспечения вышли из строя. Воздух больше не поступал, и Гидеону приходилось дышать остатками того, что уже был внутри сферы, а он быстро заканчивался и был отравлен дымом. Сколько минут он уже дышит в этой своеобразной газовой камере? Две? Может, и дольше… Уровень кислорода, похоже, снизился настолько, что он чувствовал удушье — или же всему виной мучительная боль в его сломанной руке?

Нужно было выбираться отсюда. А это значило спуститься вниз и выбраться через люк, который теперь находился в полу. Гидеон лишь понадеялся, что взрыв не деформировал люк и не запечатал его навсегда…

Отбросив все мысли и сосредоточившись только на своем спасении, Гидеон попытался пошевелиться, и тут же снова застонал. Каждое движение вызывало вспышки боли: раскалывалась голова, все тело ныло от ушибов и порезов, в волосах засели острые осколки стекла, и кровь заливала глаза. Рука его и вовсе вызывала ужас.

Нет, так нельзя. Если он надеялся выбраться отсюда, необходимо было обездвижить руку, и сделать это надо было как можно скорее, пока он не потерял сознание от шока. Работая только здоровой рукой, он сумел расстегнуть и снять рубашку. С помощью нее, задыхаясь от боли, он смог зафиксировать сломанное предплечье вокруг торса, обеспечив ему желанную неподвижность.

Переведя дыхание, он добрался до люка, отбросил здоровой рукой завалившие его обломки и — слава Богу — все же сумел открыть его. Вода не хлынула внутрь — воздуху, наполнявшему сферу, некуда было деться, и он образовал своего рода пузырь. Однако Гидеон отдавал себе отчет, что это было не единственное препятствие, ему еще предстояло плыть в очень холодной воде — около пятидесяти градусов[46]…

Что ж, так тому и быть.

Вдохнув поглубже, Гидеон погрузился в воду по грудь. Шок от холода заставил его на время позабыть о боли в руке.

Верхний люк батискафа, снесенный ударной волной, напрочь отсутствовал, поэтому не требовалось дополнительных усилий, чтобы выбраться наружу. Все, что нужно было сделать — это задержать дыхание, нырнуть, обогнуть под водой батискаф и достигнуть поверхности.

Что он и сделал.

Всплыв у искореженного батискафа, он с жадностью втянул воздух, ухватился за металлический обломок, торчащий из корпуса, и сумел взобраться на верх ГОА, обессилено растянувшись на нем и содрогаясь от холода. Ему повезло, что поверхность разбитого батискафа обеспечивала ему достаточное количество опор, потому что море волновалось, а небо затягивали темные тучи. Поднимался штормовой ветер.

Боже, как холодно…

Пока он лежал, дрожа на вершине качающегося «Пита», он осознал, что выжил только чудом. И было бы слишком обидно умереть теперь. Как только его посетила эта мысль, он услышал громкий звук и увидел, как над головой пролетает самолет, покачивая крыльями и направляясь к тонущей «Батавии».

Гидеон не знал, сумела ли бомба уничтожить Баобаб. Скорее всего, сила взрыва, частично поглощенная металлом корпуса «Ролваага», не была достаточной для создания явления термической детонации. Но он знал одно: люди были спасены. И он сам сумел выжить. По крайней мере, пока…

Мысль ускользнула от него в небытие, и Гидеон потерял сознание.