За границей льдов (ЛП)

51

Брамбелл за всю свою жизнь никогда не чувствовал себя настолько разбитым. Он был утомлен до предела. Держась из последних сил, доктор тяжело опустился на стул в своем медицинском отсеке, вытянул ноги одну за другой и откинулся назад. Создавалось впечатление, что его конечности кто-то специально налил свинцом.

Он и Сакс потеряли обоих пациентов. В первом случае паразит убил Риза во время извлечения; во втором, Брамбелл, последовав рекомендации Риос, ввел паразиту соляную кислоту, которая фактически и убила его, но не достаточно быстро. Как только он вонзил иглу в червя, тот атаковал и убил пациента.

После того, как Стальвезер умер на операционном столе, Брамбелл был вынужден дать доктору Сакс, находящейся на грани истерики, успокоительное, но чтобы она не уснула, он добавил к нему коктейль из мягких стимуляторов — кофеина и риталина, — который поддержал ее в бодрствующем, но диссоциированном состоянии. Отметив, что она чуть успокоилась, он усадил ее в кресло в задней комнате клиники, где она сейчас отдыхала, но не спала. Брамбелл несколько раз проверял ее, и раз за разом обнаруживал, что она держится настороженно и пугается буквально каждой тени. Не то, чтобы он действительно считал, что в клинике скрываются черви. Они убили обеих тварей, изъятых у пациентов, раздробили их в кашу и сожгли. Порезы на его руке болели, но это были всего лишь порезы — до сих пор не было никаких признаков воздействия токсинов, что имело смысл: у зуба червя не было канала для впрыскивания яда, такого как у клыка гадюки, и, похоже, внутри существа не имелось никаких органов, содержащих яд.

Его диспансер — тот, что дальше по коридору — в настоящее время был на попечении фармацевта, раздававшего таблетки всю ночь напролет. Неиссякаемый поток пациентов прекратился, когда забрезжил рассвет. Сам же Брамбелл до сих пор так ничего и не принял. Он слишком долго был врачом, чтобы думать, что это хорошая идея, и он был удивлен — даже встревожен — тем, что Глинн издал подобный приказ. Но мнением доктора никто не поинтересовался, Глинн был не из тех, кто обсуждал свои решения с кем бы то ни было. Брамбелл боялся атмосферы бодрствования на борту корабля гораздо больше, чем маловероятной возможности заражения паразитом. Стресс и страх, по его мнению, могли легко перерасти в психоз, подстегиваемый стимуляторами, принятыми многими членами экипажа и персоналом.

В этом задумчивом состоянии он обнаружил, что его глаза слипаются, и он дернулся, проснувшись от рывка. Еще два часа до восхода солнца. Ему нужно было чем-то себя занять, и, по его мнению, лучшим вариантом было начать разработку анализа крови, который мог бы выявить, был ли кто-нибудь еще заражен.

Брамбелл взял пробы крови у обоих погибших пациентов — и если бы ему удалось найти что-то необычное в их крови, что-то аномальное, что-то не присутствующее в крови неинфицированного человека, это можно было бы использовать в качестве фактора идентификации при диагностике паразита.

Доктор поднялся, встряхнулся и направился к шкафам с оборудованием. Он решил, что начнет со стандартного клинического анализа крови, измерит количество гемоглобина, красных и белых кровяных телец. Оттуда он перейдет к основному биохимическому анализу, проверит сердце, функцию печени и почек, уровень глюкозы, кальция, калия и других электролитов. Может быть, следующим станет липопротеиновый анализ, если к тому моменту ничего аномального не будет выявлено. Он очень надеялся, что что-то все же появится. По-другому и быть не могло: без сомнения, тело каким-то образом должно было отреагировать на то, что в его мозге засел шестидюймовый паразит.

Боже, как же он устал!

Нет, надо оставаться на ногах.

Он знал, что стоя он точно не уснет. Может быть, ему все же принять хотя бы полтаблетки стимулятора? В очередной раз, он выкинул эту мысль из головы. Никаких амфетаминов — ему нужно было держать голову в ясности.

Достав из холодильника стойку — у каждого пациента было взято по тринадцать проб крови — доктор начал сортировать и маркировать их для различных тестов. Затем он просмотрел шкафчики, собирая необходимое оборудование и настраивая его, вспоминая последовательность действий при проведении различных анализов. Как врач, он обычно отправлял тесты в лабораторию. Но в медицинской школе Королевского колледжа хирургов в Ирландии он научился делать все сам. Кроме того, у него был интернет, и, безусловно, где-то там, на его просторах, он наверняка найдет протоколы лабораторных исследований. Посчитав это хорошей идеей, он подключил свой ноутбук к сети корабля и вышел в интернет. Как он и думал, там все было подробно изложено.

Итак, в первую очередь простой анализ. Брамбелл взял каплю крови из одной из пробирок и, распределив ее по градуированному предметному стеклу, окрасил и накрыл. Он положил стекло под микроскоп и с карандашом в руке по разметочной сетке начал скрупулезно подсчитывать количество, размер и форму красных кровяных телец, лейкоцитов и тромбоцитов и записывать полученные значения. Но он настолько устал, что у него то и дело возникали проблемы с фокусировкой. Доктор потер глаза, проморгался и настроил фокус на образец. Господи, его глаза так сильно горели из-за неудавшихся операций, что в окулярах он почти ничего не видел. К тому же, надо признать, он уже не так молод, как когда-то, и не способен выдержать изнурительные часы, которые раньше он легко отрабатывал в качестве ординатора.

Он снова сильно зажмурился и, вспомнив, что в аптечке есть капли для глаз, воспользовался ими.

Преодолевая изнеможение, он опять прильнул к окулярам, но это было похоже на попытку разглядеть что-то под водой. Черт побери! Ему нужен был десятиминутный перерыв для отдыха глаз. Его мысли путались, а ему надлежало оставаться внимательным, чтобы продолжить тесты.

Он бросил взгляд на кресло. Удастся ли ему посидеть с закрытыми глазами и при этом не уснуть? Хотя, если подумать, быстрый десятиминутный сон вряд ли окажется опасным и наверняка сможет сотворить с ним чудеса. Сама идея о том, что черви скрывались где-то в комнате в ожидании того, что он заснет, была абсурдной. Десятиминутная дремота не несла в себе абсолютно никакой опасности, и она помогла бы ему переделать всю предстоящую ему работу с большей продуктивностью. По сравнению с маленькой клиникой корабль был огромен, к тому же вокруг этого отсека повсюду были водонепроницаемые переборки, которые можно было запереть.

Он подошел к входной двери клиники, закрыл ее и запер. Затем он закрыл дверь во внутреннюю лабораторию. Вытащив свой мобильный телефон из кармана, он предусмотрительно поставил будильник на десять минут и запустил таймер, оставив его на столе.

Боже, у него совсем не осталось сил. Он опустился в кресло, откинулся на его спинку и закрыл глаза. Что за дивное ощущение…

Но вместо прекрасного умиротворяющего сна его разбудил кошмар. С приглушенным вскриком он подскочил, почувствовав резкую жгучую боль и ужасную грубую вибрацию внутри своей головы. Его разуму — растерянному и испуганному — потребовался лишь миг, чтобы вырваться из темноты сновидений в реальный мир; его руки взметнулись к лицу, и, ощутив ими что-то неладное, он скатился с кресла на пол.

Господи Всемогущий, на его лице что-то было: оно походило на извивающийся кабель, жесткий и холодный, как сталь. Что-то определенно было на его лице и в носу. Червь копошился в его носу. Со вторым приглушенным вскриком доктор ухватился за торчащий из ноздри хвост и попытался вытащить из себя эту тварь. Он чувствовал, как ее невероятно сильные мускулы дрогнули под его отчаянной хваткой, когда он тянул изо всех сил, но она так и не отцепилась. Тварь как-то закрепилась внутри него и настойчиво прокладывала себе путь все глубже, грубо прогрызая и копаясь в его носовой полости. Доктор катался на полу, держа тварь за хвост с маниакальной одержимостью, пытаясь всеми силами удержать ее от дальнейшего проникновения, но она слишком хорошо закрепилась и продолжала прорываться вперед, несмотря на все его мучительные усилия по ее извлечению.

Внезапно он почувствовал, как глубоко в его голове щелкнула кость — как будто пальцем ткнули в яичную скорлупу, — и тогда все изменилось. Ужас, страх, паника исчезли, и им на смену пришло чудесное, окутывающее его, словно в вату, ощущение покоя и умиротворения, и благословенное чувство сна овладело им — прекрасного, безмятежного сна.

Доктор Антонелла Сакс стояла в дверях внутренней лаборатории, потирая глаза и пытаясь сосредоточиться. Она что-то слышала, ей даже показалось, что она уловила вскрик, хотя она не была в этом уверена. Но ничего необычного не наблюдалось, все было в порядке. Доктор Брамбелл лежал на полу и спал. Его руки были сложены на груди, а на лице застыло выражение умиротворения.

Она наклонилась, чтобы разбудить его, слегка встряхнув.

— Доктор Брамбелл?

Ответа не последовало. Бедняга провел на ногах тридцать шесть часов подряд и спал без задних ног. Он запер входную дверь, и доктор Сакс заметила, что его сотовый телефон с установленным будильником лежал на лабораторном столе. Она взяла его. Доктор отмерил себе десять минут сна, из которых осталось всего две минуты.

Он же совсем вымотался! Десять минут — это ведь очень мало. Увидев, что мужчина спит так мирно, женщина почувствовала желание прикорнуть самой. Тонизирующее, которое дал ей Брамбелл, казалось, уже переставало действовать, или, по крайней мере, оно больше не могло противостоять накатывающей волне усталости, давящей на ее разум. Она отдавала себе отчет, что ее рассудительность по-прежнему находится под влиянием успокоительного, что она не мыслит также ясно, как обычно, но это все вполне объяснялось тем испытанием, через которое им пришлось только что пройти.

Бог был свидетелем, доктору нужно было хорошо отдохнуть… да и ей тоже. Что может случиться за полчаса?

Это определенно окажется эффективнее жалких десяти минут. Дверь в клинику была надежно заперта. И, конечно же, приказ Глинна о запрете на сон не относился к ней и Брамбеллу. Им необходимо было оставаться в форме, если они собирались эффективно работать и приносить пользу делу.

Сакс перевела время срабатывания будильника на тридцать минут вперед, а затем, расположившись в лабораторном кресле и откинувшись на его спинку, со вздохом наслаждения вытянула ноги на ближайший стол, закрыла глаза и сразу же провалилась в умиротворяющий сон.