За горизонт

Глава 21

Побережье Гренландии оказалось одной большой ловушкой из айсбергов. Джим Спанидис объяснил их небывалое количество наводнением, случившимся на широте северного побережья острова во время катастрофы. Ледники были смыты водой в океан и дрейфовали до сего момента в его окрестностях.

«Север» хоть и был ледоколом, но против айсбергов крепости его бортов было недостаточно. Васнецов немного просчитался. Он решил, что айсберги находятся примерно на одном расстоянии от берега, создавая опасный пояс. Всё оказалось намного сложнее и хуже. Течения растащили их далеко от острова.

Ледокол, стараясь протиснуться между айсбергами и оконечностью хребта Ломоносова, почти упирающегося в Гренландию, попал в самый настоящий пояс «астероидов», созданный океаническим течением. Когда ошибка стала ясна Сергею, менять курс было уже поздно. «Север», маневрируя на самом малом ходу, пытался пробраться сквозь ловушку.

Капитан жил на носу судна, не доверяя больше никому следить за ситуацией по курсу. Маарика всегда была рядом. Они сделали подобие палатки, в которой прятались от пронизывающего северного ветра. Иногда начинался дождь, и приходилось останавливать судно, боясь столкнуться с айсбергом из-за плохой видимости.

Однажды это произошло. Ночью, как правило, на этих широтах было светло, несмотря на непроходящие сумерки. Сергей чередовал получасовые вахты с пятнадцатиминутными согреваниями в палатке. Маарика держала для него кипяток в термосе, добавить в который было нечего. Чай, кофе и сахар давно закончились.

Васнецов, прежде чем покинуть пост, долго разглядывал неспокойные воды на предмет опасности. Он не увидел ничего подозрительного до самого горизонта и даже решил, что им удалось миновать опасную зону.

В палатку он заскочил с разбега. Как обычно, последние секунды на вахте давались с большим трудом. Холод выдувал из тела последние остатки тепла.

– Плесни, – попросил он Маарику.

Девушка налила ему горячей воды. Сергей взял пластиковую крышку, служащую одновременно чашкой в обе руки и поднёс к губам. Сделал глоток и довольно выдохнул.

– Продрог, – сообщил он и передёрнул плечами.

– Бедняга. Пора уже перестать тяготиться своей ошибкой, Сергей. Пусть дежурят все помаленьку.

– Наверное, сегодня днём я так и сделаю. Кажется, мы миновали опасное место, – Сергей сделал ещё один глоток, и в этот момент судно сотряслось от удара и скрежета.

Кипяток выплеснулся Сергею на лицо.

– Чёрт! – капитан, утершись рукавом, выскочил наружу и побежал вдоль левого борта, со стороны которого ему послышался удар. – Стоп машина! Стоп машина!

Он направил луч фонаря на воду, и ему сразу открылась причина удара. Ею оказался небольшой айсберг с плоской вершиной из серого грязного льда, сливающийся с водой. Его подводная часть была намного шире выступающей из воды поверхности. Скрежет раздавался, несмотря на то, что она находилась метрах в двадцати от края борта.

– Твою мать! – капитан ударил кулаком в борт. – Откуда ты здесь взялся?

На палубу высыпали испуганные люди.

– Что это, камни или лёд? – спросил кто-то.

– Айсберг, – пояснил капитан. – Борт не пробит? – спросил он громко, надеясь, что кто-нибудь уже позаботился узнать об этом.

– Сергей Иваныч, там вмятина серьёзная в районе грузового отсека, но без пробоя, – сообщил Перепечка.

– Слава Богу, – капитан облегчённо выдохнул. В висках громко стучал пульс. – Как я его не заметил?

– Ночь, да и тёмный он какой-то, – попытался оправдать капитана помощник, глядя на причину столкновения.

В отличие от команды, знающей и понимающей своего капитана, нашлись те, кто решил, что управление кораблём, в самом широком понимании, находится в недостойных руках. Столкновение с айсбергом послужило спусковым крючком начала явной демонстрации этого недовольства.

«Оппозицию» сколотил Ричард Уолкер. Собрать единомышленников оказалось несложно. Ухудшающаяся с каждым днём продовольственная ситуация заставляла людей принимать любые сомнительные предложения, способные подарить им надежду. Как грамотный оратор и знаток психологии толпы, Уолкер делал громкие заявления о том, что команда корабля намеренно ограничивает паёк всем, кто не входит в её число.

Нашлись те, кто сразу поверил этому. Возмущённая толпа требовала к ответу капитана, настаивала на инспекции припасов и желании видеть план, дарующий им уверенность в завтрашнем дне. Сергей, надеясь на здравомыслие, вышел к ним с надеждой найти язык взаимопонимания. Однако язвительная и высокомерная риторика Уолкера, насмешка над приводимыми капитаном аргументами свела на нет любой компромисс.

Маарику бывшие коллеги называли коллаборционисткой и ренегатом, продавшей свободу за лишний кусок еды. Девушка плакала от обиды и боязни за судьбу Сергея. Конечно, не все из журналистской братии ушли в оппозицию. Джим Спанидис категорически был против такого подхода в сложной ситуации. Он считал, что разжигание конфликта приведёт к худшим последствиям, чем выдержка, терпение и взаимопонимание. Рознь в таком ограниченном пространстве, как ледокол, грозила быстро превратиться в серьёзный конфликт.

«Оппозиционная» сторона сразу же сложила с себя все обязанности по работе на борту судна. Они и так особо не напрягались, а после того как ополчились на большинство, то и вовсе её забросили. Сергей Васнецов хотел верить, что конфликт будет тлеть, не разгораясь. Здравый смысл говорил ему, что победитель не получит ничего, кроме лишних тумаков. Продовольствия на самом деле оставалось совсем мало. Надежды поймать моржа или тюленя у берегов Гренландии разбились об айсберги.

Теперь «Север» держал путь к берегу острова Элсмир, либо острову Свердрупа, если позволят айсберги, которые появлялись на горизонте всякий раз, когда судно брало курс южнее. Экипаж нуждался в любом оптимистическом событии, в особенности связанным с едой. Океан выглядел тёмным и мёртвым, и ни разу за всё время, прошедшее после катастрофы, никак не обозначил присутствие в нём жизни.

Возможно, так же размышляли и сторонники Уолкера, понимающие, что единственный способ прожить дольше остальных, это наложить лапу на распределение имеющихся продовольственных припасов на судне.

Сергей проснулся не в духе и первым делом отправился на палубу, осмотреть океан. Задубевший на ветру Перепечка попытался встать по стойке смирно, завидев начальника.

– Мы не в армии, Лев. Стой, как хочешь, только не спи и не теряй бдительности, – посоветовал капитан.

– Я и так, бдю, Сергей Иванович, из любого положения.

– Чисто?

– Чисто. В начале смены видел что-то на горизонте, но то ли мираж, то ли показалось, пропало и больше не появлялось. Может, авитаминоз?

– У нас у всех авитаминоз давно, непроходящая депрессия и суицидальные позывы, – мрачно пошутил Васнецов.

– Из-за голода?

– Не только, Лев, не только. Политический климат на нашем ледоколе сложный и он напрягает меня гораздо сильнее дрейфующих айсбергов и пропавших тюленей.

– Может, всё образуется? – с надеждой в голосе спросил Перепечка.

– Я не питаю надежд на их счёт. Этот Уолкер умеет манипулировать людьми, а почва для его усилий давно подготовлена.

На палубу выбрался Тухватян. Его перекошенное лицо, сохранившее такое выражение после воспаления нерва, выражало крайнюю степень испуга или возмущения. Чего в нём было больше, Васнецов не разобрал.

– Сергей! Сергей! – он подбежал к капитану. – Капитан, там эти уроды захватили склад с продовольствием.

– Как захватили? Зачем пустили? – Васнецов бросился к спуску вниз. – Там же наряд был.

Тухватян припустил следом.

– Был, но они его палками забили. На лице живого места нет.

– Ты не шутишь?

– Капитан, ну это похоже на шутку? – в своей южной манере Артур активно жестикулировал.

– Сколько их?

– Не считал. Может все, а может, и нет, но много.

Все, кто ему встретились по пути, уже знали о неприятной новости. Александр Казючиц взволнованно прохаживался по коридору с железным прутом в руках.

– О, Сергей, – выдохнул он облегчённо. – Бунт на корабле.

– В курсе. Ты вооружился? – Сергей кивнул на прут.

– Да, мало ли, вдруг решат нас связать и за борт акулам. Если ты на переговоры, то не советую идти с голыми руками, может не прокатить на одном авторитете.

Васнецов резко сбавил шаг. Предупреждение не показалось ему пустым. Успех бунтовщиков, пустивших первую кровь, мог вскружить им голову в уверенности лёгкого решения проблем насилием.

– Та-а-ак, заваливайте коридоры баррикадами, чтобы они не могли свободно перемещаться, и вооружайтесь, а мы пока обдумаем свою стратегию, – для чувства собственной безопасности Васнецов решил изолировать от бунтовщиков Маарику. – Артур, Александр, соберите весь наш актив в рулевой, – раздал он распоряжения, а сам спешно направился в каюту.

Маарики там не оказалось. Он выскочил в коридор, спрашивая у всех, кто ему встречался, о молодой супруге. Никто не знал, где она находится. Васнецов забежал в медицинский блок. Доктор Кунашева, как обычно, обхаживала больных. В этот раз у неё оказались пострадавшие от нападения бунтовщиков. Она накладывала бинты на лицо одному из них.

– Лейсан, ты Маарику не видела? – спросил он с надеждой.

– Сергей, мне сейчас не до того. Видите, что эти «оппозиционеры» сделали с людьми?

– Здравствуйте, Сергей Иваныч, – поздоровался пострадавший.

Капитан признал в нём по голосу Громыко.

– Здорово, Андрей. Отделали они тебя.

– Да, – согласился он, – неожиданно напали. Я до последнего был уверен, что они просто берут на понт.

– Мы разберёмся с ними, Андрей. Оставлять безнаказанным такое нельзя, – пообещал капитан.

– Она собиралась прийти помочь с обычными больными, но сегодня никого не было, кроме этих двух, – сообщила врач. – Спряталась где-нибудь, после такой новости.

– Хорошо бы, иначе… – капитан не договорил, выскочил в коридор.

Он направился к складу, намереваясь точно узнать, не в руках ли бунтовщиков оказалась его Маарика. От этой мысли ему становилось не по себе. Девушка не заслуживала быть участницей разборок. В его представлении Маарика была хрупким, нежным, тёплым существом с большими голубыми глазами и любящим сердцем. Её боль усиливалась в нём многократно, чего никогда не бывало с ним во время прошлых отношений. Сергей готов был придушить голыми руками любого, кто попытается сделать Маарике плохо.

Его распоряжение насчёт баррикад уже исполнялось. Встревоженный выходкой «оппозиционеров» народ стремился обезопасить себя от дальнейших проблем.

– Сергей, а мы теперь что, довольствие будем получать через них? – спросил пожилой техник парогенераторных установок Соколовский, вытягивающий из каюты тяжёлый стол.

– Не знаю пока ничего, Иван Палыч, никаких требований я не слышал.

– И так уже на двукратное питание перешли, а эти совсем обрежут.

– Я вам так скажу, Иван Палыч, с завтрашнего дня мы собирались перейти на однократное питание, которое можно было растянуть ещё на двадцать дней, и это предел. Так называемые бунтовщики после того как увидят, сколько продуктов осталось на самом деле, посадят нас на строгую диету.

– Да какую диету? – возмутился техник. – Друг дружку жрать что ли?

– Извините, Иван Палыч, спешу. Я смогу пройти по этому коридору к складу?

– Сможешь. Там наши стоят с железом, вход охраняют от этих гадёнышей.

Через двадцать шагов в ответвлении коридора, ведущего вниз, на уровень склада и грузовых помещений, стояли четверо мужчин из свободной смены. В руках они держали металлические штыри, тело и голова у них были укрыты самодельными доспехами из подручных материалов, придуманными наспех. Суровый взгляд и комичные доспехи контрастировали между собой.

– Сколько их там? – спросил Васнецов, поравнявшись с постом.

– Не знаем, капитан. Десятка три точно есть, а то и больше.

– Не поднимались сюда?

– Нет, оттуда орут иногда, вас зовут на переговоры.

– Кем они себя возомнили? Террористами? – Васнецов сгоряча плюнул в тёмный проход.

Идти в одиночку не хотелось, это было опасно и глупо. Наверняка расчётливый Уолкер использовал эту оплошность для собственной выгоды. Он спустился на несколько ступеней вниз. Из намеренно лишённого освещения коридора слышались голоса. Капитан прислушался и вдруг узнал среди них голос Маарики. Она разговаривала сквозь плач. Волна ярости прошла от пяток до макушки капитана. Ладони сразу же вспотели, кровь забилась в висках.

Васнецов выскочил с лестницы и пулей рванул к своим помощникам, чтобы продумать правильную стратегию, исходя их появившихся ограничений выбора решений.

В рулевой находились с десяток человек. Оказывается, тема с доспехами, закреплёнными на теле скотчем, расползлась по судну. Тухватян и Казючиц помогали друг другу приматывать к телу журналы.

– Вот, собираемся дать бой, – сообщил Александр, увидев вошедшего капитана.

– Отставить бой, – Васнецов нервно растёр ладонями лицо и шевелюру, – они взяли Маарику в заложники.

– Как?

– Когда?

– Без понятия, мужики. Они готовились и ждали подходящего момента, в отличие от нас, рассчитывающих на человеческое понимание.

– Вот уроды! – Тухватян стукнул железкой по столу. – Я их маму… знать не хотел.

– Чёрт, а мы наивно полагали решить вопрос по-мужски, – Казючиц бросил бесполезную теперь железку на пол. – Забыли, что мужиков среди них нет.

– Там, кроме Маарики, одни бабы, – пошутил кто-то.

Его поддержали невесёлым смехом.

– И как же нам быть, Сергей? – Тухватян сел на край стола, рядом с капитаном. – Ждать, когда эта саранча съест наши продукты?

– Подождите, мужики, у меня в голове сейчас такой бардак, дайте подумать, – Васнецов находился на взводе и любой вопрос вызывал в нём неконтролируемое возмущение.

До сего момента он считал себя обычным капитаном, хоть и в необычных обстоятельствах. Он думал как капитан и действовал как капитан корабля, в то время как обстоятельства требовали умения думать, как военный, полководец или политик. Дипломатия не была коньком Васнецова. Он чувствовал себя слишком негибким и не понимающим интересы всех участников. Так же, как Тухватяну или Казючицу, ему хотелось зарядить железкой в наглую морду Уолкера, и он так и поступил бы, не будь у них Маарики. От беспомощности хотелось выть.

– Впереди айсберги, – зашипела рация.

– Принял, – ответил вахтенный. – Какой курс?

– Слева по курсу, градусов на десять-пятнадцать.

– Принял, – вахтенный бросил взгляд на капитана, но поняв, что тому совсем не до того, сам подкорректировал курс корабля.

В каюте повисла напряжённая тишина.

– Кто-нибудь знает, на склад не существует другого входа? – спросил капитан спустя несколько минут.

– Вход один, но есть вентиляционные шахты. Только в них никто не пролезет, да и шуму будет, – сообщил Казючиц.

– А что если нам дым пустить на склад? Они же выбегут, чтобы не задохнуться, а мы их тут подловим, – предложил Телегин.

– Они могут оперативно заткнуть шахту чем угодно, или же оставят на складе Маарику, шантажируя нас, – Васнецов сразу нашёл слабые места в этой идее. – Если мы хотим победить силой, то нам нужен хитрый план молниеносного нападения. Кто-нибудь из нас знаком с военной тактикой?

Ему не ответили.

– Я так и думал.

– Но и они не военные, не спецназовцы какие-нибудь. И среди них есть женщины, – произнёс Казючиц. – Что, если нам пойти на хитрость, пойти безоружными, а потом напасть на их женщин и взять их в заложницы?

– Конечно, Уолкер нам поверит, – критично произнёс Васнецов. – Он наперёд знает, что мы не способны на подлость.

– А на чёрта ему вообще нужны эти переговоры? Они будут сидеть на складе и трескать продукты, в то время как мы либо сдохнем с голоду, либо поубиваем друг друга и съедим, – предположил Тухватян.

– Верно, – согласился капитан. – Переговоры им не нужны. Им нужна гарантия безопасности. Они уверены, что любое наше решение будет в их интересах.

– В смысле? – не понял Казючиц.

– Ну, допустим, вы ополчитесь против меня, из-за того что я не разрешаю напасть на склад из-за Маарики. Наш коллектив раздробится на сторонников и противников силового решения, что выгодно Уолкеру. Или же мы гордо откажемся от нападения, слабея от голода. В один прекрасный день нас перебьют крепкие и сытые «оппозиционеры». Или же мы решимся напасть, наивно полагая, что у противника не припасено ничего кроме грубой силы и просчитаемся, получив кучу трупов.

– А что у них может быть?

– У них ножи из столовой есть. Я сам видел, как они их с собой носили. Наверняка примастрячили их к палкам, чтобы получились пики, – вспомнил об этой важной детали кто-то из коллектива.

– Они готовились, а значит, вооружились лучше нас, – решил Васнецов.

Никакого подходящего решения не виделось даже в перспективе. Над экипажем ледокола нависла реальная опасность голодной смерти, ещё не осознаваемая большинством. Для капитана судьба Маарики перевешивала всё, но для других она не была так важна, и следовало искать быстрого решения проблемы. Голодные люди не станут жертвовать собой ради его семейного счастья.

– А, – из тёмного угла помещения раздался возглас Спанидиса, – как вы думаете, журналисты смогут управлять атомным ледоколом? Поддерживать системы в исправности, понимать значения приборов?

– Да откуда им такое уметь? – усмехнулся Казючиц. – Это же не на машинке по кнопкам лупить, тут знания нужны.

– Вы думаете, Уолкер забыл об этом? – Спанидис продолжил интриговать.

– К чему вы клоните, Джим? – спросил капитан.

– Я считаю, у них есть идея дотянуть до Аляски и там высадиться. Возможно, они преследуют две цели – хорошо питаться и доплыть туда, куда им нужно, без вариантов захода на Элсмир и другие острова.

– Не слишком ли радикальный способ? – усомнился Казючиц.

– Я знаю этого Уолкера, он и не такое способен. Не трать он свои таланты на журналистские дела, давно бы уже гнил в могиле.

– Недолго ему осталось, – сквозь зубы процедил Тухватян.

– Ну, допустим, мы направимся прямиком к Аляске. Это больше половины месяца с нашими возможностями по навигации. Мы просто не выживем на одной воде.

– Думаю, они будут делать подачки, чтобы мы не умерли с голода и довезли их куда нужно. Уолкер – манипулятор, который не привык отказывать себе ни в чём. Он испугался голода и вероятности не оказаться на Аляске. У него, как вы помните, идея фикс насчёт того, что она не пострадала в результате катастрофы.

– Ладно, нечего строить планы, пока мы точно не узнаем, чего хочет Уолкер. Я пойду на переговоры, – решительно произнёс капитан.

– Не вздумай идти туда один, – Тухватян встал на пути Васнецова. – Подожди немного, мы доделаем доспехи и пойдём с тобой. И тебе не помешает прикрыть голову чем-нибудь.

Спустя полчаса Васнецов, в доспехах из глянцевых проспектов, прикрытых подносом, удерживаемых на теле скотчем стоял в окружении точно таких же «тяжелобронированных» членов экипажа.

– Передайте по судну, чтобы все были наготове, – распорядился капитан.

– Сергей, у нас же остались фонари со стробоскопом, ну, помнишь от медведей отбиваться? – зачем-то вспомнил о них Казючиц.

– И?

– Ну, они же ослепляют, дезориентируют, а там, на складе, почти темень, а можно ведь совсем отключить им свет.

– У них тоже есть фонари.

– Но не такие мощные и без стробоскопа.

– Ладно, идея неплохая, в случае подлости может нам помочь. Давайте, мужики, договоримся сразу о тактике на случай нападения, чтобы не навалять самим себе.

– Надо как-то не потерять строй в темноте, – решил Тухватян. – Клином встать и не разбегаться.

– Сомнительно, конечно, в толчее сохранить порядок. Пусть замыкающие держат наготове фонари. В случае конфликта пусть передние рубятся, а задние, двое, подсвечивают. Если стробоскоп эффективен, то у нас будет серьёзное преимущество.

– Их там больше пятидесяти, – усомнился в успехе предприятия Спанидис.

– Джим, как сказал Суворов, воюй не числом, а уменьем. К тому же, до этого, скорее всего, не дойдёт, – капитан был уверен в остаточном здравомыслии «оппозиционеров».

Васнецов вооружился куском трубы, на один конец которой приварили три больших болта. Оружие в руках придавало уверенности. Убивать им Сергей не собирался, только оглушать, и для этого оно годилось прекрасно.

Перед спуском по лестнице, ведущей на уровень склада всё так же стояла четвёрка мужчин.

– Какие новости? – спросил их капитан.

– Никаких. Шепчутся между собой.

– Ясно, – Сергей почувствовал волнение, вызванное несколькими факторами. Самый сильный из них касался близости Маарики. – Идём?

Капитан оглянулся на свою команду, не оставившую его в трудный час. На их лицах застыла решительность и желание наказать неправых.

– Идём, – Александр Казючиц потряс своим оружием.

Отряд из семи человек беззвучно спустился по лестнице и направился по коридору. Чем ближе они подходили к складу, тем сумрачнее становилось.

– Стоять! Кто там? – раздался вопрос невидимого человека.

– Это капитан Васнецов. Я хочу поговорить с Уолкером.

– Не приближайтесь, мы вооружены и настроены серьёзно, – предупредил голос.

В сумраке двинулась тень. Скрипнула дверь склада. Слабая полоса света обозначила приоткрывшуюся дверь.

– Рич! К тебе капитан на переговоры! – выкрикнул голос в сторону склада.

– Наконец-то созрел, – раздался насмешливый голос Уолкера. – Иду.

Сергей припрятал свою дубинку за спину. Отряд сделал то же самое, чтобы не демонстрировать агрессию в самом начале переговоров. Ричард Уолкер вышел не один. Его окружила троица самых крепких единомышленников. Среди них был и Атуба, бармен.

– Здорово, капитан, – Уолкер намеренно демонстрировал превосходство. – С чем пожаловал?

– Ты в своём уме, Уолкер? Зачем ты устроил этот цирк? Еды бы хватило на двадцать дней всем, мы бы за это время оказались там, куда тебе нужно.

– Не в твоём положении быть таким грубым, капитан. Мы с коллегами не уверены, что ты доставишь нас к Аляске в оговорённый срок, вот и подстраховались. Ты же в чистом море проворонил гигантский айсберг. Стоит ли после этого делать такие долгосрочные обещания? Ты плохой капитан, но другого у нас нет, поэтому мы решили избавить тебя от повторения ошибок простым и эффективным способом, заодно лишив монополии на продукты.

– Вы её, наоборот, создали.

– Нет, с нашей точки зрения, мы её разрушили.

– Я хочу видеть Маарику.

– Хм, неожиданно, – язвительно усмехнулся Уолкер. – Я устрою вам встречу, но только один на один.

– Приведи её сюда. У меня нет оснований доверять тебе, – потребовал капитан.

– Не хочешь, как хочешь. Условия здесь ставлю я.

Капитан решил, что поддался неуместной гордости. У Уолкера в руках были все козыри, а ему оставалось играть по его правилам, рассчитывая на удачу.

– Постой. Я сделаю, как ты хочешь, – остановил Васнецов бунтовщика. Обернулся к своим и тихо произнёс. – Если меня не выпустят, ведите судно самостоятельно. Не надо устраивать побоище, они к нему готовы.

– Мы будем тебя ждать, Сергей, – пообещал Александр.

– Хорошо, – капитан отдал ему в руки свою дубинку и направился к дверям склада.

Его проверили ещё раз. Атуба прятал взгляд во время «шмона». Убедившись, что у капитана нет с собой ничего опасного, его впустили на склад. В нём Сергей был всего один раз. Просторное помещение с большим количеством стеллажей, используемых прежде для хранения продуктов, а теперь в качестве нар, было похоже на тюремную камеру. В нём было сумрачно. Свет горел в конце склада, рядом с дверями холодильника.

– Сергей! – раздался голос Маарики.

Васнецов побежал ему навстречу. Его ненаглядная Маарика сидела на нижнем стеллаже. Руки у неё были связаны перед собой. Она бросилась Сергею навстречу и чуть не упала. Оказалось, что и ноги её тоже связаны. Васнецов крепко сжал её в объятьях, с наслаждением вдохнул запах волос.

– Как ты? – спросил он, не разжимая хватку.

– Нормально, – Маарика подняла лицо вверх.

В её глазах стояли слёзы. Сергей вытер их своей ладонью.

– Тебя не обижают?

– Нет, – она спрятала глаза.

Сергей понял, что Маарика его обманывает.

– Я развяжу тебе руки и ноги, а ты пообещаешь им, что будешь вести себя хорошо, – Сергей начал развязывать тугие узлы.

– Нельзя, – остановил его Атуба.

– Почему? Разве она представляет опасность с развязанными руками? – возмутился Сергей.

Все, кто находились рядом, отвернулись, чтобы не участвовать в сцене.

– Я даю под свою ответственность обещание, что Маарика будет вести себя так, как мы договоримся. Разве вы не понимаете, что разозлив меня плохим отношением к моей супруге, вы потеряете шанс на прощение?

В темноте раздался смех Уолкера.

– Я ждал, когда ты начнёшь угрожать. Стало быть, заложница оказалась правильным решением. Ты, капитан, простой человек, и все твои поступки можно просчитать. Маарика будет связана, и чтобы ты знал наперёд, её состояние будет в прямой зависимости от твоих поступков. Так что будь сговорчивее и прекрати угрожать неповинным людям.

– Сергей, со мной всё будет в порядке. Довезите их до Аляски и пусть сходят на берег.

Сергей глубоко вдохнул запах Маарики и поцеловал её в губы.

– Уолкер, но команда судна погибнет от голода прежде, чем мы достигнем берегов Аляски.

Уолкер рассмеялся.

– Пара членов экипажа позволит вам сытно прожить этот срок, – выждав в тишине театральную паузу, он продолжил. – Я шучу, если кто не понял. Будет вам еда, один раз в день, после того, как мы проверим маршрут, и он будет не больше запланированного. Вас надо постоянно стимулировать, иначе отобьётесь от рук.

Васнецов испытал кратковременный импульс рвануть в сторону Уолкера и задушить его голыми руками. Маарика словно почувствовала его и сжала связанными руками руку Сергея.

– Всё будет хорошо, – шепнула она, охладив неконтролируемый пыл.

– Ну, что, наобнимались, влюблённые? Убедился, что с твоей изменницей всё в порядке? – спросил Уолкер, намекая, что пора расходиться.

– Я никого не предавала, Ричард.

– Надеюсь, на Аляске ещё остались социальные институты, которые смогут предъявить обвинение за антисоциальное поведение и вынести наказание. Очень бы хотелось использовать вашу энергию на работах по восстановлению разрушенного хозяйства.

– Ты, идиот, Уолкер, – не сдержалась Маарика.

Сергею даже пришлось дёрнуть её за руку.

– Время расставит нас по своим местам, – холодно парировал Уолкер. – Свидание окончено.

Маарику вырвали из рук Сергея, а его самого грубо толкнули в сторону выхода острым предметом в спину.

– До скорого! – пообещал он громко Маарике.

– До скорого, – ответила она.

Происходящее с капитаном в настоящий момент напоминало сон. Слишком кардинально всё поменялось за несколько последних часов. Инертное сознание с трудом мирилось с изменениями. Люди, мимо которых проходил капитан, выглядели так же, как и прежде. В уме не укладывалось, как они могли принять циничное и подлое предложение Уолкера. Держать в заложниках невинную девушку и соглашаться с этим.

Сергея подвели к выходу. Он разглядел на просвет силуэты ожидающих его товарищей. Ему показалось, что их прибавилось.

– Как всё прошло? – громко спросил Казючиц.

Сергей хотел ответить, но его перебил мужской голос.

– Ваше дело маленькое, ведите судно, как прикажут, и не задавайте лишних вопросов.

– Ты кто такой, урод? – не сдержался Александр.

Он отделился от отряда и направился к дверям склада.

– Александр, не надо, остынь, – попытался остановить его капитан.

– Иди сюда! – Казючиц проигнорировал капитана.

Его накрыла волна аффекта.

– Давай, ссыкло, один на один! – Александр оттолкнул пытавшегося помешать ему члена банды «оппозиционеров».

Тот не удержался и упал на спину. Отряду капитана пришлось подойти ближе, чтобы не дать разгореться конфликту.

– Саня, возьми себя в руки!

– Спокойно, капитан, я только с этим говноедом вопрос решу.

Казючиц подошёл к дверям, откуда ему прямо в грудь ударил штырь. Железо громыхнуло о железо. Помощник капитана, не теряя темпа, выдернул штырь и нанёс в темноту удар дубинкой с хорошего замаха. Раздался глухой удар. Кто-то крякнул и грузно шмякнулся на пол. Капитан бросился разнимать драку, но в этот момент судно налетело на препятствие.

Все попадали на пол. Из склада донеслись крики. Васнецов понял, что это его шанс.

– Саня, дубинку! – попросил он назад своё оружие. – Артур устройте им световое представление, а я пойду за Маарикой.

Свет фонарей помог Казючицу найти капитана и вернуть оружие. Сергей вскочил на ноги, и пока его отряд, включив стробоскопы, распугивал «войско» Уолкера, направился между стеллажей к Маарике. Свет на складе потух после удара и освещался только короткими вспышками фонарей. Народ во вспышках двигался неестественно дергано.

Сергей спешил, уверенный в том, что к Маарике торопится не только он. И оказался прав. Уолкер оказался быстрее. Он держал нож у шеи его супруги и испуганно озирался. Он не видел Сергея, ослеплённый вспышками.

– Прекрати или я убью её! – выкрикнул Уолкер.

Его возглас потонул в нарастающем грохоте криков и ударов железа о железо. Отряд Сергея вступил в сражение. Васнецов понял, что атаковать спереди опасно, перелез через стеллажи, чтобы зайти сбоку. Ему помешали. Кто-то попытался схватить его. Сергей коротко двинул локтем в сторону нападающего и добавил следом дубинкой. Человек вскрикнул и упал на пол.

Драка с ним привлекла внимание Уолкера. Он смотрел в сторону Сергея неотрывно. Его глаза выражали ужас, а нож, приставленный к горлу Маарики, нервно трясся в его руках.

– Уолкер, отпусти её! – выкрикнул Сергей.

Он сделал только хуже. Уолкер полностью потерял самообладание. Схватил девушку за волосы и нанёс ей удар ножом в грудь. Сергею хватило доли секунды, чтобы сделать рывок и нанести мощный удар дубинкой. Уолкер упал, как подкошенный. Маарика упала на него сверху.

– Аааа! – сквозь зубы зарычал Васнецов. Он обрезал ножом из рук Уолкера верёвку, связывающую Маарику со стеллажом, подхватил её на руки и побежал к выходу.

– Дорогу! Дорогу! – крикнул он во всё горло.

Его услышал отряд и сдвинулся навстречу, чтобы создать безопасный коридор. Васнецов пробежал мимо них. Прилети ему, пока он бежал по складу, дубинка в голову, он проигнорировал бы её, пока не вручил бы Маарику доктору. К счастью, а может быть намеренно, его пропустили, Сергей добежал до дверей склада без единой царапины. Выбежал в коридор и направился в сторону медицинского блока.

Его встретили удивлённые члены экипажа, испуганно взирающие на окровавленную Маарику.

– Там…наших, – выдохнул капитан и помчался дальше.

Маарика смотрела на капитана, но не могла ничего произнести. Сергей чувствовал, как её кровь тёплой струйкой течёт по его животу и стекает в брюки.

– Терпи… сейчас… ещё немного.

У Маарики начали закатываться под лоб глаза. Сергей заскулил от беспомощности. Лёгкие рвались от тяжёлого дыхания, но до медицинского блока бесконечно длинного ледокола было ещё далеко. У него закружилось перед глазами, как во времена слабости после переохлаждения. Путь неожиданно преградил завал, который он сам и распорядился соорудить.

Силы покинули его. Капитан упал на колени. Маарику выхватили из его рук и унесли. Вокруг всё кружилось, как с сильного перепоя. Рядом с ним находились люди, что-то говорили, но он не понимал их, пока в нос не ударил едкий запах аммиака.

Сергей тяжело поднялся на ноги и направился в сторону медицинского блока. Лейсан бросила на капитана короткий взгляд, когда он вошёл. Врач с помощницей суетились возле Маарики.

– До сердца достал? – спросил Сергей, в страхе ожидая ответ.

– На первый взгляд нет, но лёгкие повредил сильно. Возможно, придётся переливать кровь. Какая у неё группа, не знаете?

– Вторая положительная.

– А у вас?

– Вторая отрицательная.

– Это хорошо. Вы готовы поделиться ею со своей супругой?

– Лейсан, зачем спрашивать? Куда мне ложиться?