Юнит

Глава 19

Королева в плену

Замин Кирилл Сергеевич, генерал-полковник, первый заместитель директора федеральной службы безопасности Российской Федерации устало потёр рукой лоб и отложил стенограммы допроса объекта «Мессинг» в сторону.

Высокое начальство, в лице директора службы безопасности и самого президента требовали ответов. Но ответов у Кирилла Сергеевича пока ещё не было. Зато вопросов скопилось предостаточно.

Щёлкнув тумблером, генерал-полковник включил коммуникатор: -Люда, приготовь, пожалуйста, кофе и что-нибудь перекусить.

В ответ из коммуникатора донёсся женский голос: -Вам кофе покрепче?

-Самый крепкий, -уточнил Кирилл Сергеевич. Этой ночью он спал буквально три часа. И вряд ли следующей ночью получится как следует выспаться.

Заметив, что отложенные в сторону листы стенограммы допроса объекта «Мессинг», на этот раз под развязывающими язык и заставляющими говорить одну только правду препаратами, лежат несколько неровно, он выровнял стопку и переложил в папку к стенограммам остальных допросов.

Развязывающие язык препараты не сработали. Или… всё-таки сработали? Объект продолжает придерживаться ранее озвученной линии утверждая будто всё вокруг является виртуальной реальностью, а окружающие его люди - неигровыми персонажами в гигантской компьютерной игре. При этом саму себя объект считает одним из немногих игроков, управляющих не то отдельными странами, не то целыми этносами.

Казалось бы, полная чушь?

Но, учитывая, историю обнаружения и захвата объекта, быть может не такая уж и чушь.

Захват объекта Кирилл Сергеевич наблюдал лично, можно сказать из первых рядов. Это произошло на срочном совещании, собранном президентом посвящённом серии терактов со взрывами и многочисленными жертвами, проткавшимися по стране. Если на многочисленных фронтах дела обстояли вполне приемлемо (за исключением турецкого фронта, проходившего по всему крымскому полуострову), то спецслужбы не моли похвастаться такими же успехами. Ключевые объекты вроде ядерных электростанций и высокотехнологичных производственных центров надёжно охранялись, но никто не мог предположить, что враги решаться на полномасштабный гражданский террор с подрывами больниц, школ и жилых домов. И самое худшее, что эффективной борьбы с такой подлой тактикой не существовало. В конце концов невозможно поставить в каждую больницу и в каждый детский садик по взводу фээсбешников.

Входя в зал совещаний и рассаживаясь за массивным, отделанным мрамором, столом, Кирилл Сергеевич увидел в центре стола ту, кого сейчас называл не иначе как «объект Мессинг». Девчонка лет двадцати двух или, может быть, двадцати пяти. В красных, как пожар мировой революции, кроссовках, в безразмерной кофте украшенной эмблемой летящего на метле мальчика в длинной мантии и остроконечной шляпе. Узкие джинсы, немного запачканы, а сбоку, на попе красуется вышитое изображение ладони словно бы за эту попу хватающее. Если говорить о самой девчонке, то стоит упомянуть глубокие круги под глазами и сальные волосы, небрежно завязанные в какое-то подобие длинной косы.

Другими словами, сложно было представить иной облик, более контрастирующий с официальной чопорностью зала для совещаний. Среди массивных кресел стоящих вокруг ещё более массивного стола, среди позолоты, мрамора и тяжёлых, плотных тканей, усевшаяся во главе стола девчонка смотрелась исключительно неуместно.

Но странно было то, что никто из них тогда не обратил на это внимание. Впоследствии анализируя свои воспоминания, Кирилл Сергеевич вспоминал, что его взгляд только лишь скользнул по ней, как по привычному предмету интерьера. И он оставался практически уверен, что и на предыдущих совещаниях она присутствовала тоже. Если бы только он мог как следует вспомнить…

Открывая совещание, президент выступил с небольшой речью: -Господа, сейчас наша страна, да и весь мир целиком, переживают тяжёлые времена. Множество необъявленных, но, тем не менее развязанных, войн угрожают территориальной целостности нашей страны. Зафиксировано применение ядерного и бактериологического оружия, пока ещё относительно локальное, но вы сами понимаете насколько сложно остановиться, начав ограниченно применять, например, бактериологическое оружие. В сложившихся условиях Россия сможет выстоять только если в ответ на внешние угрозы сформирует единый, консолидированный ответ. Внутренняя разобщённость сегодня недопустима. И возвращаясь к последним крупным терактам в торговых центрах и жилых кварталах…

-Замолчи, -потребовала девчонка, перебивая президента. -По телевизору будешь выступать, а сейчас не мешай.

Президент ещё какую-то секунду постоял, а затем послушно сел на ближайшее свободное место.

-Что могут предложить безопасники? -потребовала девчонка.

Замин помнил, что как раз в тот момент у него в голове впервые мелькнула мысль, обязанная там появиться гораздо раньше: а собственно кто эта девчонка такая, что она здесь делает и почему ведёт себя с генералами и министрами будто строгая учительница с нерадивыми учениками-двоечниками?

Девчонка уставилась на директора федеральной службы безопасности, и прямой начальник Замина засуетился, пытаясь достать бумаги из портфеля: -Мой доклад…

-Засунь доклад себе в задницу, -отрезала девчонка. -Как будто я не знаю, что ты там написал. Недостаточно людей. Недостаточно средств. А, по-моему, единственное, чего тебе и не только тебе одному недостаёт, так это желания сделать свою работу, а не заниматься отписками.

-Но мы не можем защитить абсолютно все объекты, вплоть до отдельных многоэтажек, -вступился за своего начальника Кирилл Сергеевич. -Это в принципе невозможно. Единственным выходом остаётся превентивная работа, выявление направления готовящихся ударов и их купирование. Но всё это и без того делается.

-Знаю, -девчонка сменила тон на более спокойный. -Знаю, что делается. Но, как мы видим, принимаемых мер недостаточно. Если вашей службе не хватает собственных сил, то привлекайте помощь.

-У армии полно своих задач, -нахмурился один из генералов.

-Кто говорил об армии? -удивилась девчонка. -Обратитесь за помощью к самим людям. Призовите их к постоянной бдительности. Организуйте дружины самообороны на основе инициативных гражданских, дайте им правовой статус и хотя бы лёгкое стрелковое вооружение. Используйте прогрессивный опыт Советского Союза. Другими словами, работайте, а не сидите ровно на задницах, господа-товарищи.

Кирилл Сергеевич заёрзал, вдруг ощутив резкое желание заняться чем-нибудь более полезным, чем просиживание штанов на одном из многих и многих совещаний. В голове у него сам собой начал появляться черновик плана по организации гражданских дружин самообороны.

Но что-то пошло не так. Директор ФСБ закашлялся и его кашель отвлёк Замина от мыслей о подготовке черновика приказа о создании дружин на основе инициативных гражданских.

-Что у нас на крымском фронте? -потребовала ответа девчонка.

Ответственный за крымское направление генерал замешкался, и наглая девчонка поторопила его: -Ну так что?

-Простите, это секретная информация, -наконец нашёлся генерал. Словно бы извиняясь, он попросил: -Могу ли я ознакомиться с вашим уровнем допуска, уважаемая…

Он явно замялся, не зная, как назвать это командующее недоразумение в безразмерной кофте с Гарри Поттером и в грязных узких джинсах.

Девчонка посмотрела на заартачившегося генерала с таким удивлением, будто тот сей момент превратился в павлина с необыкновенно радужным хвостом и принялся курлыкать.

-Кто вы вообще такая? -задал вопрос другой генерал.

-Как вы сюда попали? Кто вас пропустил? -одновременно с тем поинтересовался директор ФСБ.

….- выругалась девчонка. Она не выглядела испуганной. Скорее полностью и безмерно удивлённой.

-Что вы делаете на сверхсекретном совещании? -спросил президент.

Директор ФСБ приказал: -Арестуйте её!

Непонятно кому он приказывал так как вся охрана оставалась с той стороны дверей и в зал для совещаний не допускалась.

Тем не менее, пара генералов и один министр принялись неловко выбираться из-за стола, намереваясь поймать пигалицу и не дать ей сбежать. По долгу службы привыкший подмечать мельчайшие детали, Замин отметил, что девчонка не пыталась предпринимать никаких действий вплоть до того, как министр не приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.

-Лежать, -произнесла она, причём совсем другим голосом. Это была команда обязательная к исполнению.

Министр и оба генерала упали как подкошенные.

-Что здесь происходит?! -удивился директор ФСБ.

Президент, тем временем, сделал несколько шагов назад, разрывая дистанцию от странной, непонятной девчонки неведомо как проникшей на секретное совещание и отдающей приказы министрам и генералам.

-Какого чёрта вы там разлеглись? -спросил президент с безопасной, как ему казалось, дистанции.

Министр и два генерала попытавшихся схватить девчонку с удивлением посмотрели друг на друга, завозились и принялись вставать.

-Почему вы легли? -повторил вопрос президент.

Отводя глаза, генералы промолчали, а министр шёпотом ответил: -Не знаю.

-Эй, ты! -привлёк внимание странной девчонки Замин. -Не двигайся! И ничего не говори!

-Сам не двигайся, -ответила она и Кирилл Сергеевич вдруг ощутил, что не может пошевелить ни единым мускулом. Он даже начал было заваливаться и падать, словно неровно установленная статуя со смещённым центром тяжести. К счастью его состояние длилось не дольше мгновения и обретя контроль над собственным телом, Замин схватился рукой за поверхность стола, не давая себе упасть.

Распахнулись двери и в зал влетела вызванная президентом охрана. На девчонку надели наручники, а директор ФСБ поручил Замину разобраться с вопросом кто она такая и как попала на секретное совещание высшего уровня.

От воспоминаний, Замина отвлекло появление секретарши Людмилы.

-Ваш кофе, Кирилл Сергеевич.

Изящный поднос с чашкой свежезаваренного кофе и парой самых простых бутербродов (свежий хлеб, масло, кусочки сёмги) с трудом нашёл свободное место на заваленном бумагами столе.

-Благодарю, Людочка.

-Рада быть полезной, Кирилл Сергеевич.

Дверь за секретаршей закрылась и Замин снова остался в кабинете один, если не считать исходящей ароматом чашки. Проглотив один из бутербродов и запив глотком горячей, возвращающей силы одним только своим запахом и вкусом, жидкости, генерал-полковник в который уже раз вернулся мыслями к названию проекта под которым проходила разработка необычной девчонки. Объект Мессинг. Может ли так быть, что его изначально озарение, благодаря которому он дал имя проекту, оказалось наиболее верным? Девчонка - сильнейший гипнотизёр и таким образом сумела пройти через множество рядов охраны и оказаться на совещании. Эта версия многое объясняла. Но, к его великому сожалению, отнюдь не всё.

Второй бутерброд отравился следом за первым. Генерал-полковник наслаждался вкусом утреннего кофе и, пожалуй, немногими спокойными минутами в его до предела заполненном графике, как на селекторе замигал огонёк входящего вызова.

-Что там ещё? -недовольно пробормотал Замин. Но не успел он ответить, как в помещении зазвучал максимально противный и тревожный зумер. Кирилл Сергеевич замер, затем машинально проверил наличие пистолета в кобуре на поясе и потом спешно принялся перекладывать документы со стола в сейф. Зумер тревоги означал предупреждение о вооружённом нападении.

Только закончив убирать документы и установив сейф в параноидальный режим защиты при котором тот уничтожит содержимое при угрозе вскрытия, Замин попытался вызвать старшего охраны. На вызов никто не ответил. Тогда он достал пистолет и приоткрыл дверь собственного кабинета.

-Кирилл Сергеевич, скорее идите сюда, -позвала секретарша Людмила. Пока он прятал документы, Люда вызвала из центра подмогу и теперь контролировала выход в коридор. Мешающую двигаться юбку она разорвала до бёдер и через разрыв можно было увидеть полоску её чёрных трусиков. В руках Людмила держала маленький, но, от это не менее смертоносный, пистолет. Стрелять из него Люда умела. Работа в подобной организации предполагает наличие некоторых навыков даже у уборщиц. Что уж там говорить о секретарше первого заместителя самого директора федеральной службы безопасности.

-Что будем делать, Кирилл Сергеевич?

-Подождём, Людочка. Просто подождём прибытия кавалерии. Ты ведь запросила подмогу из центра?

-Разумеется, Кирилл Сергеевич.

Но подождать и отсидеться у них не получилось.

…

Близкий разрыв гранаты оглушил меня и, похоже, выключил на какое-то время. Когда я пришёл в себя, то никого из ребят не было рядом, но откуда-то снизу продолжали доноситься выстрелы и несколько раз долетали звуки взрывов.

-Отряд не заметил потери бойца, -прошептал я, держась за голову, которая ещё немного кружилась.

К сожалению, с Ларисой мы оказались в разных группах. Уж она бы меня не оставила лежать, даже не проверив жив ли я и что со мной случилось.

-Ну как же так, Семён? -спросил я вслух непонятно кого. -Ты так рвался вперёд, что принципиально решил не оглядываться назад?

Держась одной рукой за стену, я медленно пошёл дальше по коридору. Вскоре мне встретился завал из тел возникший при подавлении размещённой дальше по коридору огневой точки. Шесть тел, знакомые лица, в уголке губ, у одного из них, запеклась струйка крови. Дальше по коридору лежал мёртвый фээсбешник успевший грамотно занять одну из огневых точек и сдерживающий нападавших пока те не закидали его гранатами.

Ковыляю дальше. Следы боя уходят вниз. Минус первый этаж, потом минус второй. Интересно, это здание больше тянется ввысь или глубже уходит вниз и сколько в нём вообще этажей?

Я прохожу мимо множества окровавленных тел. Как одетых в форму безопасников, так и ребят со знакомыми мне лицами. Большинство их них я помнил по именам. Теперь это полностью бесполезная информация.

На минус третьем этаже оказался пулемёт. Он скосил десятка два наших, пока его не подавила Катя. Вот и сама она - апостол Маши-Мокоши, её игровой герой, стойкий оловянный солдатик. Попавшая в живот и пробившая бронежилет пуля оставила лицо полностью нетронутым. У мёртвой Екатерины сосредоточенное и серьёзное выражение. Как будто она прямо сейчас выполняет важную миссию, а не лежит на бетонном полу. Иду дальше.

Каждый раз, когда я замечал очередное тело не в форме, в груди предательски сжималось сердце. Когда я убеждался, что это тело не принадлежит Ларисе, то облегчённо вздыхал.

Звуки боя больше не доносились. Или наши победили или же проиграли. Определиться бы ещё окончательно, кто именно здесь «наши».

В какой-то момент я задумался: сколько времени я пролежал в отключке? И почему к фээсбешникам до сих пор не прибыла подмога? Разрабатывая план вооружённого нападения на лабораторию,

Семён несколько раз подчёркивал, что на всю операцию отводится не больше двадцати, максимум двадцать пять, минут. По ощущениям примерно столько времени я только потратил, спускаясь на минус третий этаж. Значит ли это, что выход уже блокирован и операция по освобождению Мокоши пошла прахом?

Впереди послышались голоса. Перехватив автомат осторожно выглядываю из-за угла.

Первое, что я вижу это спина какой-то девчонки в разорванной до бёдер юбке так, что она бегает практически в одних трусах. В другой ситуации зрелище довольно эротичное, но не тогда, когда в руках у неё пистолет и он приставлен к голове Мокоши, а сама девчонка напряжённо смотрит куда-то вперёд.

Мокошь выглядит просто ужасно. Вялая и безвольная, она совсем не похожа на себя прежнюю. Её руки и ноги скованны наручниками, но не похоже, что дело только в них одних. Казалось бы, развяжи её и первое, что сделает Игрок из реального мира это заснёт там же, где и стоит.

Внимание девушки с разорванной юбкой полностью отвлечено на происходящее впереди, и я решаюсь. Несколько быстрых шагов. Она начинает оборачиваться, но я с силой бью прикладом автомата по изящной головке. Поймав падающее тело фээсбешницы и убедившись, что с Машей-Мокошью всё в относительном порядке (хотя какой там порядок - она в полном неадеквате. Похоже ей здесь вкололи самую забористую химию ещё с тех времён, когда федеральная служба безопасности называлась комитетом государственной безопасности) кричу: -Эгей, кто там есть, отзовись!

Может быть не самая лучшая идея, но выглядывать из импровизированного укрытия рискуя получить вместо ответа пулю в слишком любопытный лоб я точно не стану.

В ответ слышится: -Сашка, ты?

Судя по голосу - Семён. Ну естественно, кто ещё мог дойти до самых глубоких подвалов напичканного фээсбешйниками здания как не оперативник с двухсотлетним опытом.

-Хозяйка в порядке? - Семёну всё неймётся.

-Она жива, -отвечаю я. -Но её чем-то накачали.

-Выхожу, -предупреждает Семён. -Не стреляй.

Он действительно выходит, ведя впереди себя какого-то мужика, удерживая его на болевом приёме и прикрываясь его телом. Зайдя за преграду, увидев вырубленную фээсбешницу и живую, хотя и смотрящую куда-то в пространство, Машу, Семён ощутимо расслабляется.

Я спрашиваю: -Ты один?

Достав ключи от наручников у мужика в костюме, Семён торопливо снимает с Мокоши наручники. Он переспрашивает: -Что ты сказал?

-Ты один остался в живых?

-Да.

Его слова как удар, который я должен сдержать. Как подписанный приговор, но не на меня, а на имя дорогого мне человека.

Кажется, Семён догадался о подоплёке моего вопроса и торопливо уточняет: -Во всяком случае мне так кажется. Там внизу настоящий лабиринт, мы разделись на отряды, чтобы обшарить все его части как можно скорее.

-Понятно, -отвечаю я не зная врёт ли он, чтобы меня успокоить или говорит правду.

Тем временем используемый Семёном в качестве живого щита и заложника, при переговорах с фээсбешницей в разорванной юбке, мужик, поглядывая на нас подползает к лежащей без сознания девушке и пытается проверить её пульс.

-Да жива она, -говорю я.

Одновременно с тем, Семён добавляет: -Не дёргайтесь.

-Можно немного воды? -просит мужик. Я даю ему свою фляжку. Но вместо того чтобы пить самому, он брызгает водой в лицо девушки, и та со стоном приходит в себя. Представляю, как у неё сейчас может болеть голова. Но тут уж извините. Альтернативой ударом прикладом могла быть только очередь в спину, и она бы явно понравилась ей гораздо меньше.

Семён пытается тормошить Мокошь, однако её глаза остаются пустыми.

-Что вы с ней сделали?

-Это пройдёт через пару часов, - обещает мужчина.

-Есть противоядие?

-В сейфе, внизу.

-Принеси, -требует Семён. Мужчина пытается встать, но он толчком усаживает его на место. -Не ты, пойдёт она. Саша, проконтролируешь?

-Проконтролирую, -соглашаюсь я.

-Люда запомни: сейф номер четыре, ячейки шесть и восемь. Коды двенадцать шестьдесят и семьдесят пять ноль шесть, -диктует мужчина. -Ты запомнила?

-Я запомнил, -обрываю его.

Протягиваю руку и фээсбешница, чуть помедлив, хватается за неё: -Идём.

Отдалившись на достаточное расстояние, чтобы оставшийся рядом с Мокошью Семён нас точно не смог бы услышать, спрашиваю: -Ты Людмила, да?

Она косится, но молчит. Только время от времени вытирает текущую по лицу кровь. Какой-то мелкий выступ на прикладе рассёк ей кожу.

-Людмила, сколько вообще времени прошло с момента нападения? -спрашиваю я. -Здесь ведь давно уже должна быть группа спецреагирования или даже армия. Где они все?

Она косится и молчит.

-Что-то странное происходит, -замечаю я больше для себя, чем для неё.

Мы спускаемся ещё на пару этажей вниз. Введя код, Людмила открывает два ящика в ряду таких же. Идущий от потолочных осветительных панелей стерильно-белый свет не режет глаз, но придаёт всем предметам удивительную чёткость делая чуть более выпуклыми и, словно бы, чуть более реальными.

-Собрав ампулы из открытых сейфов Людмила вопросительно смотрит на меня.

-Ты знаешь где лежит что-нибудь для… развязывания языка?

Она кивает.

-Возьми их тоже.

Ещё несколько ампул занимают место в сумке из плотной ткани.

-Обработай свою рану, -предлагаю я ей.

Людмила кивает и сначала промывает лоб от крови болезненно шипя каждый раз, когда пальцы касаются места удара прикладом. Потом чем-то смазывает рану, но бинт не использует. Вкалывает себе из шприца какой-то препарат и отвечает: -Я готова.

Это её первые слова, услышанные мной.

-Возвращаемся.

Семён недоверчиво следит за тем как Людмила вводит Мокоши противоядие от того химического коктейля, которым её до этого начали.

-Через полчаса придёт в себя.

Семён кивает и задумчиво смотрит на взятых в плен фээсбешников. Его мысли легко угадать. Он сейчас явно решает будут ли эти двое балластом или, наоборот, могут пригодится чтобы суметь выйти из наверняка уже окружённого здания.

Сковав вместе, за правые руки, мужчину и девушку, чтобы ограничить их общую подвижность, Семён потребовал: -Идём наверх.

Я спросил: -Как же остальные?

-Какие остальные?

-Ну, кто мог выжить во время штурма.

-Они сами найдут выход. Может быть уже давно нашли, -говорит Семён, но я вижу, что он не верит, что во всём большом здании мог остаться кто-то живой кроме нас пятерых.

Самое печальное, что я тоже в это не верю, хотя и надеюсь. Мы встаём, поднимаем всё ещё осоловевшую Мокошь, и пускаемся в обратный путь. Лестницы и коридоры. Смирно лежащие на полу мертвецы. Никого живого. И такое ощущение будто окружающий мир полностью забыл про нас. Так, словно стрельба и взрывы в здании федеральной службы в московском пригороде абсолютно никого не заинтересовали, и никто даже не собирался посмотреть, что же там происходит или хоть как-то отреагировать.

Но так ведь не бывает, верно?

Что-то странное происходило то ли с нами одними, то ли со всем миром вокруг. Что-то очень и очень странное.