Юнит

Глава 13

Потерпев сокрушительное моральное поражение после того как его экспедиционный корпус подорвался на заложенных неизвестными террористами ядерных минах, Китай не отступился и продолжил поддерживать Северную Корею. Японские вооружённые силы и армия Южной Кореи захватили Пхеньян, но развивать наступление дальше у них не получалось. Отправившаяся от первых крупных поражений и потери столицы, армия Северной Кореи предприняла попытку отбить Пхеньян и потерпела неудачу. По всей оккупированной части Северной Кореи росло и ширилось партизанское движение. Доходило до того, что попросивший попить напиться воды японский солдат, на миг отвернувшись, получал ножом по горлу от вынесшей ему кувшин с водой престарелой женщины. В ответ на это японцы вводили в действие всё более жестокие меры по борьбе с северокорейскими партизанами, а равно и мирными жителями, которых не слишком отличали от партизан.

Турция концентрировала освободившиеся, после победы над Египтом, войска демонстративно нацеливаясь на Крым. Россия, в ответ, провела учебные манёвры ракетных войск, отдавая особое внимание размещённым на полуострове силам.

В Калининградской области закрывались школы и вводили режим чрезвычайной ситуации. Сразу несколько взрывов прогремели в торговых центрах и на остановках общественного транспорта. Спецслужбы довольно быстро нашли следы, ведущие в Польшу и Литву, но официально эти страны открещивались от всех предъявляемых им обвинений.

Американские военно-морские флоты, как будто прописались в Южно-Китайском и Чёрном морях.

Вялотекущая, до этого момента, индийско-пакистанская война резко оживилась после использования Пакистаном тактического ядерного оружия для спасения части своей армии, попавшей в организованной индийскими войсками котёл. Официальные лица в Индии сначала заявили о недопустимости использования ядерного, химического и биологического оружия в современной войне. Но вечером тоже дня они резко изменили своё мнение и пообещали Пакистану симметричный ответ. Пакистан пообещал в этом случае разом задействовать весь своей ядерный потенциал по индийской территории. В общем всё в воле Аллаха и в его руке. А пакистанские стартовые комплексы всего лишь средство с помощью которых тот посылает очистительное пламя на головы неверным.

А хуже всего было то, что в подземный город прибывали новые группы техников и военных. Теперь в упрятанном на недосягаемую глубину ситуационном центром несли дежурство не лейтенанты, а увешанные медалями генералы. Я знал, что над гигантским бомбоубежищем, также, как и над Москвой, развернулась и находилась в постоянной боевой готовности густая сеть противоракетной обороны. Точнее, сама сеть была соткана давно, но только сейчас она вошла в активный режим работы и оставалась в нём постоянно, отслеживая возможные угрозы. Некоторые постоянные маршруты самолётов были изменены, чтобы огибать особенно защищённые участки.

На мою электронную почту пришло письмо от одного из тех, кого Мокошь забрала с собой в Москву. Когда-то я договорился с ним о том, что, если любой из нас получит заслуживающие доверия сведения о скором начале глобальной войны, он должен будет предупредить другого, чтобы тот успел позаботиться о спасении ближайших родственников. Такой у меня был с ним, и не только с ним одним, договор.

Открыв письмо, я увидел цифробуквенный код, идентифицирующий отправителя, и одно единственное слово «пора». Глубоко вздохнув, я написал в ответ «спасибо», но письмо вернулось ко мне обратно. Временного почтового ящика с помощью которого связался со мной отправитель уже не существовало. И это было правильно. Честно говоря, я вообще удивлён, что тот парень решился исполнить свою часть договора. Уж слишком сильно он боялся разозлить Машу-Мокошь и слишком активно добивался её милостей.

Первое, что я сделал это отправил тоже самое слово «пора» на ещё несколько адресов ребятам с которыми условился о том же самом. Пусть каждый из нас был всего лишь двойником, созданным Мокошью и взятой ею себе на службу, но, в прошлой жизни, оставались ещё люди, которых мы считали родственниками и друзьями.

В комнату зашла Лариса. Когда я обернулся к ней, она вздрогнула и сказала: -Что случилось? На тебе лица нет.

Непослушными губами я сумел только произнести: -Началось.

На моё удивление, Лариса отреагировала с завидным здравомыслием. Для начала она принесла мне стакан холодной газировки из холодильника и проследила чтобы я его выпил. Затем уточнила откуда я знаю. Потом сказала, что предупредит Пашку сама. И она и я, мы оба знали, что каждый из нас планировал сделать в таком случае.

Действуя словно в полусне, на автомате, я взял вездеход и покатил в сторону ближайшего городка. Достигнув его пригородов, вставил батарею в один из «одноразовых» мобильных телефонов и позвонил своему двойнику. Он мучительно долго не брал трубку, но наконец взял.

Я сказал своему двойнику тоже самое, что и Ларисе: -Начинается.

Он замолчал и молчал так долго, что мне показалось будто связь оборвалась.

-Ты помнишь, что должен сделать? -спросил я. -Мы десять раз обговаривали. Хватай родителей, звони сестре и дуйте сюда. Самолёты ещё летают, поэтому лучше сначала воздухом, потом уже на поезде. Почему ты молчишь?

-Знаешь, -произнёс двойник и мне сразу не понравилось, как он это сказал: -Родители, наверное, не поедут.

-Как это не поедут?!

-Мы разговаривали. Не совсем напрямую. Рассказал им про подземный город и наврал, что у меня там служит друг готовый спрятать там всех нас. Этот же друг должен будет предупредить заранее. Папа тогда ответил, что не поедет. Мама тоже отказалась.

-Почему отказались?!

-Они ведь старые уже, -задумчиво объяснил двойник. -Куча разных возрастных болячек. Не фатальных, но без лекарств будет не сладко. Папа сказал, что не хочет занимать чужое место. Если война действительно будет глобальной, то спасать нужно молодых, а не стариков. Тех, кто сможет пережить апокалипсис и потом, поднявшись обратно на поверхность, сможет построить всё заново. Спасать следует молодых и сильных, а слабых и старых спасать бесполезно.

-Ничего не бесполезно! -рявкнул я.

Кажется, на той стороне линии связи, мой двойник печально улыбнулся: -Они не поедут. Ты же знаешь папу, его не переспорить. Ещё советской закалки человек. Если решил, что не станет занимать чужое место, то его не переубедишь. Мама его одного, конечно, не бросит. Да ты и правда думаешь, что ей будет лучше жить там, под землёй?

-Зато она останется живой!

Двойник снова замолчал. На этот раз я сумел воспользоваться паузой и немного прийти в себя.

-Ладно, а как Ирка и ты сам? -спросил я.

-С сестрой мы тоже всё серьёзно обсудили, -вдохнул двойник. -С ней и её парнем, Игорем. Он и так много знал, поэтому ему я раскрыл все карты. Сестра сказала, что без Игоря никуда не поедет. Он её уговаривал, я уговаривал, но Ирка, если упрётся, хуже папы. Игорь заявил, что не поедет без своих родителей. Как я понимаю, ты там у себя в подземном городе не сможешь спрятать целый табор? Короче, Ира с Игорем тоже решили не прятаться. Положиться на обычный авось. Может быть пронесёт.

-А ты сам?

-Я тебе правда нужен? -рассмеялся двойник.

И на этот вопрос уже мне пришлось отмолчаться.

-Останусь со стариками, -сказал двойник.

-Вы все сошли с ума!

-Может быть, -согласился двойник. -Но это наш собственный выбор.

-Ждите, я приеду, -пообещал я.

-Уверен, что хочешь сделать это?

-Не могу позволить вам всем совершить коллективное самоубийство.

Он хотел сказать что-то ещё, но я уже выключил телефон, вытащил из него батарею и выбросил остатки в ближайшую урну. Пришлось звонить Ларисе с другого аппарата, сказать откуда забрать вездеход и предупредить об отъезде на пару дней.

Внутри меня всё кипело. Мысленно я возмущался и ругал своих родственников. Как так, ведь я придумал способ их спасти! Почему они отказываются? «Не хотим занимать чужое место. Спасать нужно молодых и сильных, а не слабых и старых» - в этом весь папа. Но как он не может понять, что мне наплевать на каких-то там неизвестных мне лично молодых и сильных, в отличии от моих собственных родителей. Или он понимает? И всё равно отказывается от спасения не желая занимать чужое место. Папа, папа - ты слишком хороший человек. Пусть весь мир рухнет в бездну, но погибнуть тебе я не позволю!

Купить билеты на ближайший поезд до города с собственным аэропортом, также как и на ближайший самолёт, не представляло проблему. Мир вокруг продолжал жить обычной жизнью, не догадываясь о том, что последний отсчёт уже запущен. У меня немного получилось поспать в поезде и подремать в самолёте. По прилёту я взял такси прямо из аэропорта за совершенно сумасшедшие деньги, но мне было наплевать. Выданная Мокошью бесконечная банковская карточка сработала и на этот раз.

Знакомый район, двор, дом. Родная многоэтажка в которой прошло моё детство. Старый лифт скрипел, но исправно поднял меня на нужный этаж. Вот дверь родительской квартиры. Совсем не изменилась за прошедшие пару лет. Я замялся у входа. Провёл рукой по подбородку нащупав лёгкую щетину. Вот так не видел родителей почти два года, а собираюсь вломиться к ним небритым, грязным, с дороги, и с безумными глазами. В то, что у меня сейчас совершенно безумные глаза я уверен без всякого зеркала. Впрочем, это я уже давно не видел родителей, а они должны были разговаривать со мной буквально на днях. Точнее не совсем со мной, а с моим двойником, ну да ладно.

Глубоко вдохнув, как будто перед прыжком в воду, звоню в дверной звонок.

Напрягшись, жду. Дверь открывается. Довольно быстро, но мне показалось будто прошли часы, если не дни.

Наконец дверь открылась. Вижу прихожую в родительской квартире. Здесь почти ничего не изменилось. Разве только на стене, под часами, добавилась какая-то дурацкая картина, изображающая поющего на ветке в зимнем лесу глухаря.

Загораживая проход в квартиру родителей стоит мой двойник. Вот он изменился довольно сильно. Или я просто не привык видеть себя со стороны? Когда смотришь на другого человека это совсем не похоже на то, как смотришь в зеркало. Он это я двухгодичной давности. Вот только два последних года мы прожили совсем по-разному, и они сильно изменили нас. Поставь нас сейчас рядом и покажи постороннему человеку, тот, может быть, и не признает в нас близнецов. Просто двое сильно похожих людей. Разная одежда. Разные причёски. Разница в выражении лица и смотрим мы друг на друга одними и теми же глазами, но, похоже, по-разному.

А он довольно пухловат, мой двойник. Интересно, это он в последнее время так разожрался или тренировки под руководством специалистов оперативного отдела в тренировочных залах в подземном городе заставили меня сбросить лишний жирок?

-Так и думал, что придёшь сразу сюда, -поприветствовал меня двойник. -Входи, чего стоишь.

Я вошёл в родительскую квартиру, словно в собственное прошлое.

-Подожди, -придержал он меня за рукав, когда я разулся и собирался пройти в зал. -Дай пойду первым. Подготовлю их.

Он прошёл мимо меня, и я услышал из зала его голос: -Мама, папа, помните вчера рассказывал фантастическую историю о двойниках? Вы в неё, закономерно, не поверили. В коридоре сейчас стоит мой двойник. Он приехал убедить нас всех переехать в бомбоубежище, я рассказывал. Он сейчас войдёт. Пап, мам, вы готовы? Если что, ваши лекарства здесь, в тумбочке, у меня под рукой. Готовы? Эй, второй я, давай, входи.

Ступая по побитому жизнью, вытоптанному ковру, я вошёл в ярко освещаемую солнцем, через большие чистые окна, комнату. Слева от меня письменный стол. На столе ваза с искусственными цветами. Если идти дальше прямо, то через пару шагов я упрусь в заслонявший половину стены шкаф-стенку. Он всё такой же несуразно большой и сверкающий множеством бокалов, тарелок, чайников и прочей посуды на своих полках за стеклянными дверцами. Если развернуться вправо, там будет стоять диван. На диване сидят родители. Двойник замер рядом с ними, будто разделяя меня и их.

Говорю: -Сам ты «второй»!

Нахожу в себе силы поднять голову. Смотрю на них и вижу, как сильно они постарели.

-Здравствуй мама и папа здравствуй. Как сильно по вам соскучился!

Они поверили. Сложно не поверить, когда мы, с двойником, стоим рядом. Мама трепала меня за щёку и сокрушалась о коротко остриженных волосах. Папа сначала смотрел со стороны. Понукаемый двойником задал мне несколько вопросов ответы на которые знали только он и я. Правда я, теперь, в двойном экземпляре.

-Феноменально, -пробормотал наконец папа и выпил вместо лекарств рюмку водки из покрытой пылью бутылки которую достали из глубин всё того же монструозного шкафа-стенки.

День понемногу клонился к вечеру. Мы сидели за разложенным столом в зале, и мама всё сокрушалась, что мало приготовила, ведь она рассчитывала на одного меня, а получила двоих. Я рассказал родителям и двойнику практически всё. Всё то, что Мокошь запретила кому-либо рассказывать, опасаясь, чтобы о её нелегальном копировании НПС не проведал могущественный Арбитр. Но мне было сейчас плевать на все запреты и угроза оказаться стёртым из реальности, на фоне начинающейся третьей мировой войны, как-то блекла и не особенно впечатляла.

-То есть всё вокруг это чья-то игра? -уточнил папа.

Я кивнул.

-И что ты собираешься делать?

-В конечном счёте хочу попробовать выбраться в реальный мир. Найти Игроков в их привычной среде и сказать, показать им, что нельзя играть нами как пешками. Что мы тоже люди и тоже должны обладать какими-то правами. Правом на собственный поиск смысла жизни, например. А сейчас я хочу спасти тебя и маму, спрятав вас в бомбоубежище. Возможно, это будет самое безопасное место на планете или, хотя бы, в России.

-Но ты говорил, что по подземному городу ударят в первую очередь?

-Он располагается очень глубоко. Верхние технические уровни послужат буфером, защищая нижние уровни. В проектных требованиях к подземному городу значится возможность выдержать несколько прямых попаданий без фатальных последствий. Там должно быть безопасно.

-Мы не поедем, -покачал головой отец.

-Папа?!

-Подожди, -он взял за руку мать и коротко переглянулся с ней. -То, что всё вокруг лишь игра, как ты говоришь, ничего не меняет. Для нас это настоящая жизнь. Если начнётся война. По-настоящему большая война. То спастись и выжить должны будут те, кто этого достоин. Кто сможет потом отстроить всё заново. Мы, с матерью, не станем занимать чужие места, количество которых, как я понимаю, сильно ограничено. Старики — это обуза. Да и не готов я провести последнюю половину жизни в подземельях, выбираясь на поверхность только в костюме антирадиационной защиты. Прости сын, но это так. А с Ирой я сам поговорю. Постараюсь убедить её.

-Не беспокойся, -сказал двойник. -Мы уедем из города. Увезу родителей на дачу, поживём пару недель на свежем воздухе, а там видно будет. Всё подальше от города.

Я сказал: -Ну хоть так.

Сил спорить дальше у меня не имелось.

-Переночуешь? -предложил двойник. -Завтра пойдём за Иркой. Постараемся уговорить хотя бы её поехать вместе с тобой.

И мы потом ещё просидели до самого позднего вечера не включая телевизор и не слушая радио, а просто разговаривая. Это был один из самых счастливых вечеров в моей жизни.

Утром я проснулся и несколько минут лежал в кровати, наслаждаясь ощущением родительской квартиры. Старенький диван казался мне царским ложем, а проникающие сквозь окна лучи солнца на потолке - чудеснейшей из иллюминаций. Но всё рано или поздно заканчивается. Пришлось вставать и одеваться. Все, кроме меня, давно встали и собрались на кухне, где мама уже жарила яичницу и нарезала бутерброды.

Завтрак подходил к концу, когда утреннюю тишину разорвал дверной звонок. Посмотреть кто там пришёл с утра пораньше вышел двойник. Вернулся обратно уже через пару минут, я не успел допить кофе из чашки и дожевать бутерброд. Следом за двойником в родительскую кухню вошёл Семён.

Тот, кого я меньше всего ожидал и хотел увидеть здесь и сейчас.

Глядя на меня, двойник неуверенно развёл руками: -Он сказал, что пришёл именно к тебе…

-Кто вы такой и что вам нужно в моём доме? -спросил папа.

-Прошу прощения, что помешал вашему завтраку, -широко улыбнулся Семён.

На нём была серая куртка и голубая рубашка под ней, словно ясное небо, закрытое предгрозовыми облаками. В моей голове мигом пронеслись все предостережения, когда-либо слышанные мною: о запрете на контакт со своим двойником, запрете на разглашение тайны Игры, наконец все страшилки заканчиваешься одинаково - будешь нарушать правила и за тобой придёт человек из оперативного отдела.

И вот он пришёл, человек из оперативного отдела, в квартиру моих родителей. Я не боялся за себя. Ну, почти не боялся. Но вот за них я был готов на многое.

Мы, с двойником, переглянулись. В единое мгновение, только с помощью взгляда, договорившись действовать вместе.

-Спокойно, герои, -усмехнулся Семён. -Только давайте без всяких глупостей.

-Повторяю: кто вы такой и что вам нужно? -отец встал из-за стола.

-Пап, сядь, -попросил я. -Это Семён. Он, как и я.

Поворачиваюсь к Семёну: -Что дальше?

-Не отказался бы от завтрака, -улыбнулся он. -Если честно, то со вчерашнего вечера во рту ни крошки.

-И всё?

-А чего бы ты хотел? Или думаешь, пошли меня Хозяйка перекрыть утечку, я бы сначала начал разговоры разговаривать, прежде чем стереть вас всех из реальности? Ты действительно думаешь, что я стал бы так делать?

Отвожу глаза. Неловкой паузы не возникло потому, что мать тут же поставила на стол ещё одну тарелку, а двойник принёс из комнаты лишний стул. Пока на сковородке поджаривались два кусочка хлеба и новая пара яиц для незваного гостя, Семён потрепал меня по голове и сказал: -Сашка, Сашка, ты нарушил столько правил, буквально замучаешься считать. Твоё счастье, что в свете последних событий это всё отходит на второй план. И тебе сильно повезло, что прямо сейчас Хозяйке категорически не хватает людей. Поэтому наказывать никого не будут.

-Память сотрёте? -вмешался в разговор отец.

Семён ответил: -Как ваш сын должен был вам объяснить, выборочно стирать память мы не умеем. Вот стереть человека, сделать так, чтобы его никогда и не было, мы можем.

Мой двойник дёрнулся. Он не привык к подобным разговорам. Мне пришлось накрыть его ладонь своей, успокаивая.

-Сейчас доедим и пойдём, -решил за меня Семён.

-А они? -я уточнил, кивком показав в сторону родителей и двойника.

-Попробуйте уехать из города, -серьёзно предложил Семён. -Чем дальше, тем лучше. Крупные города будут первыми целями, вы понимаете.

Вымазав остатки яичного желтка поджаренной хлебной корочкой, он допил чай, который попросил вместо кофе и поднялся из-за стола. Я встал тоже. Собираться мне было всего ничего, только одеться. Вещей практически не было.

Семён тактично подождал за дверью пока я обниму на прощание родителей. Во дворе ждала машина. Семён сел на водительское сидение, я примостился рядом.

Он улыбнулся: -У тебя хорошие родители.

Я промолчал

-Конечно, зря ты им всё рассказал, но не ты первый, не ты последний. Отработаешь свой прокол и снова будешь на хорошем счету у Хозяйки.

-Много людей нарушили правила?

-Много, -кивнул Семён. -Впрочем, не удивлён. Все мы люди, даже если, на самом деле, двойники. За судьбой своей семьи я бросил следить лет через сто, когда умерла последняя внучка моей младшей сестры. Они просто стали совсем чужими для меня. Но поверь, я вполне способен понять мотивы твоих поступков. Хорошо, что вас таких оказалось довольно много. Будь ты один, Хозяйка могла бы показательно наказать. Но вычеркивать сазу несколько десятков, при том, что людей и без того не хватает, глупость несусветная. Поэтому можешь считать себя условно прощённым. Хотя, настоящее прощение, ещё нужно будет заслужить.

-Спешу аж падаю, -проворчал я, откидываясь на кресле. На самом деле, благодаря словам Семёна, я ощутил настоящее облегчение. Судя по улыбке, с которой он встретил мой маленький демарш, Семён прекрасно это понимал.

Выбравшись из лабиринта городских улочек на федеральную трассу, автомобиль резко ускорился. Вполголоса бубнило радио. Услышав музыкальную новостную заставку, Семён сделал погромче.

...благодаря активному вмешательству КНР, северокорейские войска отбили Пхеньян. Китай официально вмешался в войну на стороне Северной Кореи. Японская авиация совершила массированный налёт на прибрежные китайские города, стараясь потопить стоящие в гаванях корабли и уничтожить портовую инфраструктуру. Результаты проведённых бомбардировок уточняются, однако уже известно, что китайский флот заранее вышел в море и существенного ущерба не понёс.

Согласно полученной со спутников информации фиксируются отдельные столкновения между китайскими и американскими кораблями, но объём этих столкновений не ясен. Напомним, что в Южно-Китайском море сейчас находятся два из восьми флотов США. По оценке аналитиков, этих сил вполне достаточно для противостояния всем китайским военно-морским силам. Кроме того, уточняется, что часть американских кораблей может нести ядерное оружие. В последнем случае, американский флот представляет крайне опасную угрозу для любого китайского портового города не удалённого от береговой линии на сотню километров и больше.

Внимание, срочное заявление от правительства КНР о готовности применить межконтинентальные баллистические ракеты по территории противника, если, цитируем, «эскалация конфликта выйдет из-под контроля».

Я тихо спросил: -Началось? Уже?

Семён кивнул и прибавил скорость.

В передаче по радио выступали приглашённые аналитики, занимаясь сравнением потенциала морских и сухопутных войск Китая, Японии, Южной и Северной Кореи, а также США. Словом, переливали из пустого в порожнее. Актуальных новостей не было, и я закрыл глаза, убаюканный мерным автомобильным покачиванием.

-Срочная новость! -выкрикнуло радио вырывая меня из дремоты. -Турция и Украина, совместно объявили ультиматум Российской Федерации, требуя в течении суток вывести войска с крымского полуострова и вернуть его Украине. Требование поддержали и другие страны, в первую очередь США, Эстония, Литва, Латвия, а также Германия и Франция.

Услышав о Франции, Семён прокомментировал: -Эти-то куда ещё лезут? Лучше бы со своими проблемами разбирались. Скоро уже образуется Французский Халифат в самом центре Европы, а они в политику играют.

Я спросил: -Где сейчас Мокошь? Куда мы едем?

-В Дубне, -ответил Семён. -Там сейчас все наши собираются.

-Не в подземном городе? -удивился я. -Разве это не опасно?

-Опасно, конечно. Но что поделаешь, надо сначала закончить то, что начали.

-Что закончить?

-Нарушать правила, -объяснил Семён, не отрываясь от дороги и делая радио тише, чтобы не мешало разговаривать. -Пришло время нарушать игровые правила по-крупному, чтобы не проиграть в начавшейся третьей мировой. Самое время сейчас этим заняться.

-Почему сейчас самое время нарушать правила? -не понял я.

-Потому, что все Игроки это делают. Арбитру придётся разорваться на сотню маленьких арбитров, чтобы уследить за всеми. Может кого одного он и поймает за руку. Зато все остальные, кого не поймают, получат неоспоримое преимущество над теми, кто решит играть честно. Впрочем, таких дураков ещё поискать. Удивлюсь, если хотя бы один и найдётся.

Дальше мы ехали в молчании. Я упорно думал о своём, а Семён о своём.

Дубна - хороший город. Красивые дома, чистые улицы и утопающие в зелени уютные дворики. Наступившая осень покрасила листья деревьев в золото и бронзу. Рябина стояла вся, до последней ветки, усыпанная крупной, красной ягодой. Значит, судя по народным приметам, зима будет холодной и снежной. Дожить бы до неё, посмотреть, как с неба падает хлопьями снег, а не горящие остатки сбитых истребителей и серые полусферы активной части сверхточных ракет.

Дубна не слишком большой город и уже спустя полчаса после того как мы в него въехали, Семён парковался у одного из серых прямоугольников. У корпуса института ядерных исследований, о чём я прочитал на табличке над входом. Перед дверью застыли двое бойцов в активной пехотной броне, даже шлемы закрыты и лиц за ними не различить. На наше появление они никак не отреагировали и не шевельнулись даже когда Семён прошёл мимо них и открыл дверь. Ту самую, над которой висела жёлтая табличка с чёрными печатными буквами говорящая, что внутри здания скрывается один из корпусов института ядерных исследований города Дубны. Я на секунду задержался, вглядываясь в матовую хмарь наглухо закрытых забрал, но Семён, без слов, дёрнул меня за руку, и я буквально влетел внутрь.

Коридор, турникеты, обшарпанная мраморная плитка на полу и на стенах. Словом - стандартное преддверие храма науки, какие закладывали в советские времена или позже, но по тем же самым лекалам. Из общего впечатления выбивались только две вещи. Это увядшие и почти засохшие цветы в различных горшках, вазонах и даже массивных, сколоченных из досок, кадках. Как будто их уже дней десять никто не поливал, никто за ними не ухаживал и про все эти растения просто забыли. И второе, что цепляло взгляд - солдаты в броне. Они стояли тут и там, блокируя переходы и стараясь не светиться в окнах. Как будто вот-вот ожидалось , что институт начнут штурмовать террористические орды и его заранее взяли под усиленную охрану.

Так как шлемы у всех закрыты и под забралами лиц не различить, я тронул Семёна за плечо, привлекая внимание и показал на застывшие фигуры солдат: -Наши?

Не сбавляя шага, Семён покачал головой: -Нет. Какой-то особый полк или отделение. Хозяйка с ними немного поработала, после того как привезла из Кремля.

-Вы тут собираетесь держать оборону? -я попытался разрядить обстановку шуткой, но мой проводник не понял или не принял её.

-Может быть и собираемся. Только не «вы», а «мы». Понял?

-Так точно, -без особого энтузиазма заметил я. -Мы…

Есть такая идиома: «мы долетели - сказала муха, ползая по одной из внутренних переборок приземлившегося межконтинентального авиалайнера». Так вот, именно такой мухой я себя и чувствовал в этот момент. Ещё утром я проснулся с полузабытым ощущением, будто сам управляю своей жизнью, сам решаю, что и как мне следует делать. Но реальность, в лице Семёна, быстро всё вернула на круги своя и расставила по местам. Я снова был закружен водоворотом событий, и чужая воля управляла мною и вела за руку.

Последнее, насчёт того, что «чужая воля вела меня за руку» - вовсе не метафора, а простое описание событий. Раздражённый тем, что я постоянно отставал от него, крутя головой и разглядывая всё вокруг, Семён схватил меня за запястье и буквально потащил за собой. Пока, наконец, не впихнул в какой-то зал полный людей. Наверное, именно так чувствует себя консервная банка, которую, ради смеха, привязали к трактору и тот тащит её за собой нисколько не напрягаясь.

Оказавшись в большом зале, мои глаза разбежались от обилия мельтешащих туда и сюда людей и гомона голосов. Я узнал Ларису, только когда она взяла меня под руку.

-Привет, Лариса.

-Привет, Саш, -кивнула она.

-Сама ему всё расскажешь что и как, -бросил Семён. -Мне ещё за одним «беглецом» надо ехать.

Он исчез так быстро, что я даже не заметил. А Лариса потащила меня куда-то в сторону, где оказались составленные вместе столы, за которыми сидели несколько человек перекусывая. Наткнувшись сразу на нескольких двойников, причём не только двойных, а и тройных тоже, я сбился с шага. Четыре полностью одинаковых женщины сидели за одним из столов, сосредоточенно запивая горячим чаем подсохшую пиццу и прочий фастфуд. Они были полностью одинаковые, вплоть до одежды, как будто их скопировали совсем недавно, на днях или даже только сегодня.

Самое странное, что никого из двойников, тройников или четверников (а как ещё их назвать?) я не знал. Это не были слуги Мокоши. Скорее они походили на учёных из этого самого центра ядерных исследований. Однако Мокошь никогда не копировала «обычных» людей опасаясь попасть под ненужное внимание арбитра.

-Лара, что происходит? - спросил я.

-Садись, ешь, -сказала она. -Даже если не хочешь - всё рано ешь. Скоро нам обоим понадобятся все силы.

Подтянув поближе ближайшую коробку с пирогами, она сходила к куллеру и принесла две большие чашки с чаем. Я машинально отпил глоток - так сладко, будто выпил разогретой фанты или ещё какого-нибудь лимонада. Сколько ложек сахара она умудрилась сюда насыпать?

-Пей, -сказала Лариса. -Так надо.

-Ты обещала всё объяснить, - напомнил я продолжая оглядываться.

Размноженные учёные не являлись самым странным, что было вокруг. Чуть дальше от обеденных столов я приметил множество знакомых лиц и даже саму Машу-Мокошь. Она стояла, закрыв глаза, перед каким-то запертым на замок контейнером с мигающими на панели светодиодами. Вокруг Мокоши и таинственного контейнера размером, примерно, с небольшой холодильник стояли кругом знакомые мне лица, как и я, входившие в ближний круг лидера славянской фракции.

Если честно, то всё происходящее напоминало какой-то низкопробный фильм на тему колдовства, оккультизма и сектантства. Низкобюджетный потому, что никаких видимых спецэффектов я не замечал. Они просто стояли неровным кругом, а вокруг толпились ещё несколько человек. Прямо на моих глазах один человек вывалился из круга и на ватных ногах, шатаясь, побрёл в нашу сторону. Его место тут же занял другой, из числа стоящих рядом и непонятный процесс продолжился.

Тем временем, Егор (разумеется, я узнал его. Все уцелевшие слуги Мокоши прекрасно знали друг друга хотя бы по именам) добрёл до столиков с едой и плюхнулся через стол от нас. Немного посидев, словно отдыхая от тяжкого пути в пару десятков шагов, он принялся запихивать в рот всё, без разбора. На моё негромкое приветствие, Егор не обратил внимания, продолжая есть, словно бы первый раз за несколько дней.

Не добившись ответа от Егора, я повернулся к Ларисе, с самым твёрдым видом, собираясь получить от неё объяснений тому, что здесь, сейчас происходит.

Видимо уловив мой настрой, девушка быстро сказала: -На многое не рассчитывай. Я сама мало что понимаю.

-Рассказывай с самого начала, -попросил я.

-После того как ты уехал, почти сразу приехали Катя и Семён. Они собрали всех, кто остался и привезли сюда. Мокошь уже была здесь. Похоже она больше не опасается отдавать прямые приказы обычным людям. Видел спецназовцев? Мне кажется, что она теперь скорее страшится нападения других игроков, чем расследования арбитра.

-А это кто? -спросил я показывая на четырёх одинаковых женщин закончивших принимать пищу и встающих из-за стола.

-Учёные из этого института. Кого-то из них Мокошь забраковала и отправила по домам, а других размножила, и они вот уже третий день работают без перерыва, а спят в спортивном зале.

-Зачем? - не понял я.

-Кажется Мокошь хочет как можно скорее закончить что-то, но, похоже, не успевает.

-Что именно закончить?

-Не знаю, -призналась Лариса. -Какое-то новое оружие. Или технологию. Что-то по профилю института.

-Ладно, -я провёл рукой по волосам приглаживая их и посмотрел в сторону круга, обступившего Мокошь. Сама она так и стояла, замерев перед перемигивающимся светодиодами контейнером. Из круга выпал ещё один участник и его тут же заменил другой человек, а выпавший немного постоял и захромал в сторону столов с едой.

-Это ещё что за детский сад «солнышко»? И где Пашка, не вижу его здесь?

Лариса немного нервно рассмеялась. Мне стало приятно от того, что в даже такой ситуации я смог её рассмешить.

-Паша, как и другие, отлёживается. Этот процесс… Сложно объяснить. Там не просто стоишь, взявшись за руки. Из тебя как будто вытягивают что-то невидимое. Может быть саму жизнь. После этого всегда очень сильная усталость, страшно хочется спать, но ещё больше хочется есть. Причём тянуть это что-то Мокошь может только из своих людей, тех, кого она когда-то впустила в ближний круг. Обычные люди для этого не годятся.

-Вот почему Семён сказал, что людей не хватает и особенно их не хватает прямо сейчас! - догадался я.

-Добро пожаловать в ряды батареек для неизвестной херни, -подал голос Егор, про которого я, честно говоря, успел позабыть. -Мы здесь кушаем, спим и стоим кружочком взявшись за руки. Это всё, что мы тут делаем.

-Звучит довольно хреново, -заметил я.

-Поверь, на самом деле всё ещё хуже, -заверил он меня.

Спустя неполных полчаса я смог лично убедиться в его словах. Из круга выпали сразу двое и мне, с Ларисой, пришлось встать вместо них. Не знаю, что там такого вытягивала из нас Мокошь и куда она потом это всё девала, но ощущения были самые противные. Как будто ты каменная статуя где-нибудь на площади и каждый проходящий мимо откалывает от тебя по крохотному кусочку. Ты чувствуешь, как становишься меньше, но ничего не можешь с этим сделать. Можешь кусать губы, сильнее сжимать руку партнёра с той или с другой стороны, но сойти с места или разорвать цепь нельзя. И процесс заканчивается лишь после того как из тебя заберут большую часть, оставив только хрупкую оболочку, пустую, выеденную изнутри.

Не помню, как я добрался до столов. Проглотив какое-то количество еды почувствовал себя немного лучше. Страшно захотелось спать. Казалось бы, я упал прямо здесь, но Лариса подхватила меня за руку и поволокла в сторону, обещая, что где-то там будет что-то похожее на постель, где можно будет наконец заснуть. Вроде бы там был Пашка. Я поздоровался с ним. В ответ о том, как себя чувствую, проворчал, что просто ужасно.

-Ничего, скоро втянешься, -пообещал он. -Будет полегче.

Но я не хотел втягиваться. Не хотел становиться батарейкой заряжая какую-то непонятную штуку внутри белого, как холодильник, контейнера.

Проблема в том, что моего желания никто не спрашивал.