Шок и тремор.

Впрочем в обороняемую лишь полицейскими, чиновниками, студентами, гимназистами и чуть ли не домохозяйками центральную и западную часть столицы, русские не входят. В занятых восточных и северных кварталах ведут себя достаточно дисциплинировано, случаи «эксцессов» единичны. Об этом тоже, кстати, передают все радиостанции мира. Свободен и выезд из города на запад страны, откуда можно без проблем перебраться в Швецию…

Многие этим и пользуются и Хельсинки стремительно пустеет, в основном от «состоятельной» части населения…

Может на это делается весь расчёт Сталина?

Буржуазия сбежит в эмиграцию, а «классово близкий» финский пролетариат останется и поддержит советскую оккупацию страны.

Между приступами отчаяния – когда хоть стреляйся, на Маннергейма снисходила надежда:

- Не всё ещё потеряно!

В центральную часть страны - отгороженную от Южной Финляндии системами непроходимых в летнее время рек, озёр и болот - стягиваются остатки разбитых частей финской армии, отдельные группы и не смирившиеся с поражением одиночки.

Здесь, на «малой родине» финского национализма – породивший движение «Лапуа», патриотам Финляндии можно рассчитывать на полную поддержку населения.

Здесь в непроходимых лесах, ещё задолго до прошлой войны с русскими – до Зимней войны, сделаны многочисленные «схроны» - тайники с оружием, боеприпасами и всем необходимым для длительной партизанской войны.

Здесь можно отсидеться до лета, когда между Германией и СССР вспыхнет война и тогда…

Реванш!

Красная Армия стала другой, да. Но всё-таки до германского Вермахта ей далеко и в исходе столкновения двух исполинских держав он практически не сомневался:

Коммунистический колосс будет повержен!

Рассуждения в принципе правильные, но имеется один немаловажный «нюанс»…

Фюрер германской нации не счёл нужным посвятить Лидера финской нации в свои далеко идущие планы. Карл Маннергейм же по своей привнесённой из XIX века наивности, считал что разгромив в бою РККА, Гитлер навяжет советскому руководству что-то вроде (не к ночи будет упомянут!) «похабного» Брестского мира. Нации и народы входящие прежде в Российскую империю, а затем в Советский Союз - обретут независимость, а его Финляндия - расширится до Белого моря, а то и до северного Урала.

Центральная Россия – белая (в политическом смысле), пушистая (безобидная) и обязательно с царём-батюшкой во главе.

В принципе, вполне реальный сценарий.

Но если бы он каким-то образом узнал и уверовал, что Гитлер ничтоже сумняшеся возьмётся за большее – за полное уничтожение русской государственности, за открытое порабощение великого русского народа…

Он тут же застрелился бы.

И вовсе не из-за каких-то там «тёплых» чувств к России, или русскому народу - а потому что это…

Невозможно!

Но блажен кто верует – в смысле бесноват.

В свою Ставку в Миккели Лидер нации прибыл не один, а практически со всей своей «свитой» едва поместившей в его специальном поезде: Министром обороны Финляндии генералом Вальденом, Главнокомандующего силами территориальной обороны (Шюцкор) Лаури Мальмбергом, руководительницей «Лоттасвярд» Фанни Луукконен…

И прочими.

При каждом из них имелась своя «свитка», то есть руководители второго уровня. Так что при наличии подземного узла связи «Локки», управление страной и её подразделениями не будет потеряно. Ну а его Заместитель Юхан Ниукканен и Начальник генерального штаба генерал Хейнрикс уже давно здесь, как врочем и сам Генеральный штаб Финляндии.

Так что как и планировалось Генштабом ещё задолго до советско-финских войн, Миккели де-факто стал новой столицей Финляндия и «Продолженая война» продолжается.

Вчера поздно вечером, он так и сказал на ежедневной пресс-конференции перед иностранными журналистами. Правда среди последних, сплошь и рядом «акулы пера» из III Рейха и союзных ему европейских стран, да пара репортёров из Швеции. Остальные остались в Хельсинки…

У него снова испортилось настроение:

«Впрочем, они ничего не потеряли – там тоже происходят достаточно интересные события для западного читателя».

Странно, но кроме железнодорожных узлов на севере и железнодорожных перегонов между ними и Миккели, сам город русские не бомбили. Хотя за исключением трёх самых ненастных дней с третьего по шестое апреля, активность их авиации была очень велика.

Особенно по сравнению с активностью финской, которая практически вообще исчезла с неба.

Русские истребители блокировали единственный аэродром в Миккели, штурмовики круглые сутки терроризировали зенитные батареи. В небе постоянно шмыгали на разных высотах скоростные двухмоторные разведчики, а в заоблачной высоте - как по расписанию, как минимум два раза в день оставлял инверсионный след четырёхмоторный гигант.

Советы тоже несли потери от прикрывающей Ставку зенитной артиллерии.

Интересный был случай со сбитым русским лётчиком, за которого его товарищи неподалёку от Ставки устроили целое сражение - не подпуская к месту его приземления полицейских и курсантов егерской школы…

Стоя на крыше средней школы, где разместилась Ставка, Маннергейм имел «удовольствие» лично наблюдать в бинокль.

…Уже через минут пятнадцать или менее того, прилетел маленький самолётик и приземлившись на ровную площадку, забрал пилота.

Правда в следующий раз «сражение» закончилось гибелью и лётчика сбитого штурмовика – отстреливающегося до конца и, лётчика спасательного самолёта – сбитого на подлёте зениткой.

Ещё двое русских пилотов сгорели в машинах, а одного раненого и обгоревшего, всё же удалось взять в плен. На допросе в госпитале в присутствие самого маршала Маннергейма, он прочёл обалдевшим финским офицерам целую лекцию о «правах военнопленного» и заявил, что с пленными финскими лётчиками будут поступать также, как финны поступают с советскими:

- Сталин так и сказал: «За каждого из вас я по десять финнов живьём в асфальт закатаю!».

Учитывая, что совсем недавно, за якобы совершённые в далёком 1920-м году «военные преступления», в СССР было официально расстреляно несколько сот польских офицеров, в это приходится верить.

Единственно, что от него удалось узнать, его авиаполк незадолго до войны прибыл из «солнечной Туркмении» - где он почти два месяца из кабины самолёта не вылезал.

Светясь от тайной гордости, лётчик хвастал:

- Из нас пятерых, только меня допустили к переводу в строевую часть. Три машины разбил в хлам – И-5, И-15 и И-16 «Тип 5»… Но летать научился не хуже Валерия Чкалова!

Как бы там не было, но русские Ставку и сам город не тревожили и, Лидер Финляндии даже перестал спускаться в бункер при каждом объявлении воздушной тревоги - продолжая работать в своём кабинете, там же собирая непродолжительные совещания по каким-нибудь вопросам, или посещая кабинеты офицеров отвечающих за какие-то направления.

Он даже бравировал этим перед иностранными журналистами, как стоящий на каком-нибудь редуте и «не кланяющийся пулям» генерал давно прошедшей эпохи.

То роковое для страны утро – понедельник 13-го апреля, не предвещало ничего необычного… Если конечно не считать необычайно ясной и солнечной погоды и того, что высотный разведчик посетил их аж два раза. Обычно он пролетает один раз утром и один раз вечером…

Но вот потом!

Казалось, русские сосредоточили против них всю свою фронтовую авиацию.

Налёты истребителей и штурмовиков на аэродром и зенитные батареи следовали один за другим, как на гигантском конвейере. И вскоре от ПВО города остались лишь отдельные орудия с неполными расчётами и пулемёты на крышах..

Адъютанты и офицеры Ставки несколько раз просили его спуститься в бункер, он каждый раз отказывался:

- Пускай Сталин пришлёт по мою душу бомбардировщики.

Как говорится накаркал!

Прибежавший и ворвавшийся в его кабинет в разгар совещания адъютант, своими глазами напоминал дальневосточную камбалу, которую он видел (Боже, как давно это было!) во Владивостоке во время Русско-японской войны:

- Venäläiset pommikoneet (Русские бомбардировщики)!!!

Все находящиеся в кабинете, так и оцепенели.

В ту же секунду в небе промелькнула тень, послышался глухой взрыв и тут же окна заволокло густым синим дымом. Сбросивший «маркер» (крупную зажигательную авиабомбу дающую цветной дым) пикирующий бомбардировщик, под дикие крики обожжённых людей с площади с рёвом удалился, а с небес послышался новый звук – завывающе-нудный, едва пробивающийся через сирены воздушной тревоги.

Не понимая что происходит, Маннергейм предложил:

- Господа офицеры! Раз совещание всё равно сорвано, давайте хоть не упустим зрелище.

Лепет адъютанта про укрытие, он попросту проигнорировал. Подчинённые не могли праздновать труса, поэтому отправились вслед за ним.

Поднявшись на крышу Ставки, где был оборудован наблюдательный пункт ВНОС частей противовоздушной обороны города, они могли видеть ещё два разноцветных дыма над Миккели: совсем рядом над входом в подземный бункер связи «Локки» и над казармами учебного центра егерей.

Увидев приближающуюся армаду четырёхмоторных русских бомбардировщиков, он вдруг со смертной тоской понял:

«Всё кончено».

Но внешне оставался спокойным и невозмутимым, как и полагается императорскому офицеру-кирасиру, пробурчав под общий смех:

- Наконец-то Сталин уважил старика…

Офицеры, показывая пальцами в небо:

- Смотрите, господин маршал: как ворона укравшая яйцо!

В бинокль было хорошо видно, как летевший несколько впереди тяжёлый бомбардировщик нёс под брюхом бомбу очень крупного калибра.

Он невольно недовольно поморщился: называть его «лидером» - как Гитлера «Фюрером», его подчинённые старательно избегали.

Затем, перекрестился:

- Это по нашу душу, господа офицеры.

Начальник генерального штаба генерал Хейнрикс осторожно спросил:

- Может, всё-таки в бомбоубежище? Война ещё не закончена и ваша жизнь, господин маршал, ещё пригодится Финляндии.

Но тот упрямо:

- Мою жизнь никто не заберёт кроме Бога! А коли тому будет угодно, никакое бомбоубежище её не сохранит. Впрочем…

Внимательно посмотрев на каждого, как будто прощаясь, он скомандовал:

- …Господа офицеры! Приказываю всем спуститься в бункер!

Узел связи «Локки» имел три входа-выхода: у скалы, в подвале Ставки и в старых царских казармах, где после обретения Финляндией независимости разместился учебный центр.

Но те дружно проигнорировали его приказ:

- Только вместе с Вами, господин маршал!

Его Заместитель Юхан Ниукканен, без которого – никуда, что сильно раздражало:

- Да и поздно уже.

Действительно, от «вороны» уже отделилось «яйцо», которое оставляя чёткий дымный след, по не совсем типичной для авиабомбы траектории - всё ускоряясь стремительно понеслось к земле.

Ещё несколько секунд и…

Маннергейм и не только он, непроизвольно закрыв глаза, стал читать молитву.

…Ничего!

Ничего, только глухой стук удара и облако пыли в районе, где под скалой располагался вход в бункер «Локки». «Косяком» идущие следом ТБ-3 высыпали свой тяжёлый груз туда же – в район Женской горы.

Следом последовал массированный налёт двухмоторных бомбардировщиков на Ставку и ливень сброшенных ими авиабомб. От близких мощных разрывов здание школы трясло и шатало как при землетрясении и, казалось вот-вот и оно развалится на кирпичики как карточный домик. Окна в доли секунды с хрустальным звоном лишились стёкол, стены дали многочисленные трещины… Многие бомбы разорвались так близко, что стоявшие на крыше близко к краю офицеры были сбиты с ног взрывной волной и легко контужены. Поднявшаяся пыль покрыла всё густым облаком, ограничив видимость пределами вытянутой руки. Она и вонь сгоревшей взрывчатки затрудняли дыхание, слышались кашель и чихание и, даже панические крики:

- ГАЗЫ!!!

Потом всё разом стихло, как будто выключили слишком громкую музыку.

Бомбардировщики улетели, вонь тротила развеялась, пыль улеглась… Лишь разведчики русских по-прежнему шмыгали в небе, вынюхивая происходящее на земле.

Пока приводили в порядок его кабинет, Маннергейм переоделся, умылся и со свитой прошёлся по городу, оценивая разрушения и жертвы.

Удивительно, но таковых оказалось сравнительно мало.

Сильнее всего пострадал район, где находились бывшие царские казармы. Последний серией прямых попаданий бомб крупного калибра, они были снесены начисто - до фундаментов и ниже. Разрушения различной степени получило три десятка расположенных поблизости зданий. Около сотни курсантов учебной части – будущих егерей, погибло или было ранено. Примерно столько же пострадало и мирных жителей.

Впрочем, спасательные работы ещё ведутся и из-под развалин извлекают всё новые и новые тела и чудом уцелевших пострадавших.

Перепачканный пылью и копотью - так что не узнать, руководитель спасательных работ, отрапортовал:

- К вечеру количество жертв может утроиться, господин Маршал.

Большинство авиабомб предназначенных для Ставки (и «по душу» Маннергейма), легли на Ярмарочную площадь. Полтора десятка убитых с полсотни раненых. Сильно разрушен Кафедральный собор, городская Ратуша и…

- Гранитный дом, господин Маршал.

Он, невозмутимо посмотрев на напряжённые лица офицеров:

- Господа! Кто пустит переночевать Лидера Финляндии?

Чем вызвал взрыв хохот и «лес рук» предлагающих лишившемуся крыши над головой «Лидеру финской нации», комнату с полным пансионом.

Не считая сгоревших дотла автомобилей, конечно, у подземного бункера связи «Локки» оказался заваленным близким разрывом мощной авиабомбы вход, расположенный у подножья Женской горы…

Скалы, то бишь.

Выбравшиеся через запасной выход в Ставке офицеры связи и перепуганные телефонистки, сообщили самую неприятную новость за день:

- Нет телефонно-телеграфной связи с провинциями и со штабами округов. Где-то перебиты кабеля.

В отличии от воздушных линий, подземные лучше (не в пример лучше!) защищены. Но починить их в случае повреждения – как в данном случае, так же не в пример труднее.

Начальник связи Ставки так и сказал:

- На это может уйти от пары дней до недели, господин маршал.

- Радиосвязь?

Машет головой:

- Только переносные УКВ-радиостанции! От радиоантенн практически ничего не осталось – несколько попаданий прямо на антенное поле. Так что раньше чем через трое суток, ничего не могу обещать.

Это означало, что Лидер финской нации, на какое-то неопределённое время потерял контроль над страной. Это было очень и очень плохо, но не подав и виду, он кивнул Начальнику связи Ставки:

- Хорошо, господин полковник, работайте.

Когда он вернулся к дымящим развалинам Кафедрального собора, там уже орудовали бесстрашные сапёры. Руководивший ими офицер в звании майора доложил:

- Как и прошлой войне, много русских авиабомб не сработало¹⁷⁵, иначе разрушений и жертв могло быть больше. К счастью, самая крупная бомба попавшая в Собор – весом в тонну, тоже не взорвалась… Иначе, от него мало что осталось бы. Не иначе - Промысел божий!

Только Маннергейм вслед за ним перекрестился, как появились вездесущие журналисты с фотокорреспондентами и, один из них из германской «Völkischer Beobachter», спросил:

- Что Вы можете сказать по поводу сегодняшнего налёта, господин Лидер?

Его покоробили магниевые вспышки и холодный профессиональный интерес «акул пера» к происходящему. Поэтому он ответил довольно резко:

- Наверное то же самое, что сказал господин Фюрер по поводу недавней бомбардировки Берлина британской авиацией¹⁷⁶.

Впрочем, тут же сменив гнев на милость:

- Всё что хочу сказать, я скажу на вечерней конференции…

Ещё раз посмотрев на развалины храма:

- …Здесь же – на фоне этого свидетельства большевистского варварства.

После этого, все его мысли были заняты мыслями про то, что он скажет представителям отечественной и зарубежной прессы.

В отличии например от своего бывшего незадачливого суверена - Николая II, «Лидер всей финской нации» понимал силу и значение печатного слова, что являлось значимой составляющей всех его успехов на политическом поприще. Не имея спичрайтера, не доверяя в таком важном деле личному секретарю, он составлял речи для интервью сам. Сам же и создавал «антураж» для своих редких, кратких, но весьма содержательных выступлений.

Поэтому он сразу зацепился за послеобеденный доклад одного из офицеров финских инженерных войск:

- Продолжается поиск и обезвреживание неразорвавшихся авиационных боеприпасов. К сожалению, крупный калибр последних не позволяет утилизировать их на месте методом подрыва, поэтому сапёрам-пиротехникам приходится рисковать жизнями, выкручивая взрыватели. К счастью на них мы «набили руку» ещё в прошлую войну, а ничего нового у русских не появилось. В основном всё тот же АВ-1 с «крыльчаткой» с пороховым замедлителем на пять, семь или десять секунд. Впрочем, есть и сюрприз…

Лицо офицера-пиротехника приняло выражение, проличствующее родителю - от имении Санта-Клауса дарящего любимому чаду подарок на Рождество:

- Близ входа в подземный бункер связи «Локки» была обнаружена глубоко ушедшая в грунт необычайно крупная авиабомба, весом не менее пяти тонн…

Офицеры бывшие на момент авианалёта на крыше Ставки, чуть ли не в один голос воскликнули:

- Так это ж наше «яйцо»!

- …???

После объяснений, что это за «яйцо», пиротехник увлечённо продолжил:

- Ваше «яйцо», господа - совершенно уникальный боеприпас! Судя по остаткам самолётных рулей и какой-то очень сложной радиоаппаратуры, оно было управляемым. То есть наводилось с самолёта-носителя.

Офицеры изумлённо переглянулись:

- То-то траектория была какая-то странная. Не как у сброшенного с самолёта свободно падающего предмета.

Сапёр пояснял дальше:

- Бомба имеет ракетный ускоритель и проникающую головную часть - рассчитанную именно на подземное сооружение типа бункера. Но вот взрыватель - тот же самый АВ-1, с крыльчаткой-предохранителем и с пороховым замедлителем на 22 секунды - но переделанный на боковую установку¹⁷⁷…

Офицер торжествующе всех оглядев, заявил:

- Так вот господин Маршал, господа офицеры: таких взрывателей у вашего «Яйца» было три – видимо для надёжности… И не один не сработал!

Послышались реплики:

- Заводской брак.

- Советская «плановая экономика».

Ну и так далее в том же – унижетельно-уничтожительном к «рюсся» и его оружию, духе.

Однако, у Лидера Финляндии была своя точка зрения:

- Господа! То что сегодня произошло, иначе как «чудом» назвать нельзя.

Все просто онемели от восторга после этих слов.

И действительно, совсем недавно они были свидетелями, как русские бомбардировщики вывалили на Ставку - на крыше которой открыто стоял их Главнокомандующий, не менее ста тонн бомб…

И не одна в него не попала!

Офицеры, даже те из них - которые считали себя атеистами, тут стали креститься.

Швед по происхождению и лютеранин по вере, Карл Маннергейм был глубоко набожным человеком. Естественно он не мог не отнести всё это на счёт Всевышнего:

«Божий промысел!».

Теперь он знал, что сказать журналистам на вечерней пресс-конференции:

- Это… Знак свыше! Бог на нашей стороне и мы победим безбожных большевиков во главе с этим дьяволом во плоти. Обязательно победим!

Он тут дал распоряжение:

- Все обезвреженные русские авиабомбы и эту – «Царь-бомбу», подтащить к развалинам Кафедрального собора. Вечером я выступлю перед финскими и иностранными журналистами с очень важным заявлением.

***

Миккели – городок в принципе маленький. От железнодорожного вокзала на котором под парами стоял поезд Маннергейма, до Ярмарочной площади – буквально несколько минут ходьбы. Здесь располагается главный центр общественной жизни Миккели, здесь проходят самые важные городские мероприятия и здесь же находятся его важнейшие здания: построенный в конце XIX века в неоготическом стиле Кафедральный собор, жёлтого цвета Городская ратуша, городские театр и музей… Ещё минута-две ходьбы на север и вот оно – здание средней школы, в которой расположилась Ставка Главнокомандующего Вооружёнными силами Финляндии. Ну и ещё чуть дальше – Женская гора, скала высотой сто метров - под которой расположился подземный бункер связи Ставки, названный именем скандинавского бога обмана и коварства.

К вечеру место встречи Лидера финской нации с представителями финских и европейских средств массовой информации было готово. Изрытая воронками Ярморочная площадь была наспех выровнена, близ чудом уцелевших стен Кафедрального собора была построена небольшая трибуна, у подножья которой в ряд расположились обезвреженные советские авиабомбы, сброшенные сегодня утром на Миккели. От самой маленькой ФАБ-100 - весом всего в сто килограмм, до пятитонной «царь-бомбы»…

Всего около полста штук.

Сперва вокруг площади было выставлено оцепление, но затем его сняли. Во время Зимней войны власти страны очень любили устраивать выставки трофейной техники и вооружения. В разгар Продолженной - за неимением в должном количестве сбитых советских самолётов, подбитых танков и захваченных артиллерийских орудий - для поднятия народного духа годились и «трофейные» советские авиабомбы с дефектными взрывателями.

Отошедшие от шока жители города проявили живейший интерес к «экспонатам» и «гиды» из сапёров-пиротехников, охотно поясняли, что почём. Большинство цивильных уходили с площади глубоко убеждённые в том, что «рюсся» - настолько жоппорукие, что и нормальные бомбы сделать не могут. Конечно при таком раскладе «за поребриком» оставалось прямо-таки уймище ещё кой-каких вопросов…

Но большинство «электората» этого провинциального городка - вмиг ставшего столицей Финляндии, такое полностью удовлетворяло.

Впрочем, ещё больше жителей Миккели оставались на площади с надеждой увидеть, в то и услышать своего Лидера нации, на которого большевики вывалили такую кучу стали и взрывчатки, а тому хоть бы хны…

Даже не почесался!

Слух о том, что их «Марски» будет выступать перед своими и иностранными журналистами, разошёлся-распространился мгновенно и со всех сторон начал к месту выступления стал подтягиваться народ, чаще всего целыми семьями. Военная полиция сперва пыталась бороться с этим «стихийным» явлением, но потерпев полное поражение отступила и, к шести часам вечера Ярморочная площадь была просто переполнена разновозрастным и разнополым финским людом.

Как будто прознав про то же самое, над Миккели появился «давний знакомый» - советский тактический разведчик Р-12 «Дозор». Всем было уже известно, что этот самолёт безоружный и его появление не вызвало особого беспокойство. Видимо снимая всё происходящее на плёнку, он сделал несколько кругов над площадью.

В шесть часов вечера, когда над городом в последний раз за сегодняшний день пролетал советский высотный разведчик РД-7 «Стратег» оставляя инверсионный след, на площади в окружении высших должностных лиц финской «Хунты» появился Лидер всей финской нации. Пройдя вдоль авиабомб калибром поменьше, он остановился возле «Царь-бомбы» и под магниевые вспышки - погладил её, начав было:

- Господа…!

В это время его и остальных находящихся на Ярморочной площади, отвлекли события происходящие в небе.

Кружащийся над городом «Дозор» опасно снизился – видимо чтоб тоже сделать снимок «на память»… Но был обстрелян зенитными пулемётами расположенными на крыше Ставки и как будто обидевшись, отлетел в сторону и набрав высоту, стал наблюдать за происходящим с безопасной высоты.

Стоя возле «Царь-бомбы» - известной в довольно узких кругах как «Доломит», «Специзделие», «Прабабушка Кузьмы», поглаживая её на удивление тёплый стальной бок и невольно щурясь от лучей заходящего Солнца, Маннергейм стараясь без излишнего пафоса, начал было:

- Господа! Сегодня как никогда я убедился в существовании Всевышнего, два раза уберегшего меня и Финляндию!

Он хлопнул ладонью по корпусу, и…

Такое - хотя бы раз в жизни, случается с каждым из нас – из смертных:

…И в тот же миг его не стало!

Не стало - ни Лидера Финляндии маршала Карла Маннергейма, ни его Заместителя на этой должности - Юхо Ниукканена, ни Министра обороны генерала Вальдена, ни Главнокомандующего силами территориальной обороны (Шюцкор) Лаури Мальмберга, ни руководительницу «Лоттасвярд» Фанни Луукконен…

Вместе с верхушкой правящего в Финляндии режима - не стало находившихся в тот момент на Ярморочной площади финских и иностранных журналистов и репортёров…

Не стало жителей Миккели пришедших посмотреть на своего «Марски»…

Не стало полицейских, солдат и курсантов егерских курсов в оцеплении, их офицеров и расчётов зенитных пулемётов на близлежащих зданиях… Не стало собак, котов и кошек греющихся на полуденном весеннем Солнышке, не стало чирикающих возле многочисленных луж воробьёв…

Не стало и самих близлежащих зданий центра Миккели, а остальные – от Ярморочной площади и вплоть до «самых до окраин», лишись стёкол, а то и крыш.

И естественно, в первую очередь не стало того офицера-пиротехника - который с таким увлечением рассказывал Лидеру финской нации о советских взрывателях авиационных бомб и их дефектах в результате заводского брака.

Он не знал и не мог знать, что с какого – совсем недавнего времени, по личному распоряжению самого(!) Сталина каждая советская авиабомба калибром от 250 килограмм и выше, снабжена химическим взрывателем…

Какая из них сработала вечером в понедельник 13-го апреля на Ярмарочной площади в Миккели – известно одному Всевышнему, который наблюдая «сверху» за происходящим, возможно потирал в азарте руки:

«Давно я вас, блядей, в одном месте собирал!».

«Химический взрыватель?!».

Простейшая конструкция – проще только обожжённая на костре и затем заточенная каменным скребком деревянная палка. Стеклянная ампула с кислотой, надёжно закреплённый проволочной чекой боёк и отделённый от ампулы металлической мембраной капсюль-воспламенитель, приводящий в действие капсюль-детонатор. Такое незатейливое устройство устанавливается в корпус боеприпаса перед его заливкой взрывчатым веществом, не имеет каких-либо конструктивных элементов на его поверхности и, поэтому по определению не может быть обнаружено и обезврежено.

При ударе авиабомбы об поверхность, боёк под действием силы инерции срезает чеку и разбивает ампулу, после чего кислота начинает медленно – но верно, разъедать мембрану…

После чего происходит подрыв боеприпаса.

Время срабатывания химического взрывателя в основном зависит от трёх факторов: крепости кислоты, толщины мембраны и температуры самого боеприпаса – чем она выше, тем быстрее произойдёт взрыв.

Чтобы усложнить-укоротить жизнь вражеским сапёрам-пиротехникам, товарищ Сталин (точнее – попаданец вселенского типа) приказал делать мембрану разной толщины - с расчётом чтоб подрыв у разных бомб происходил в интервале от нескольких часов до нескольких суток. Если бы авиабомбы не извлекали из земли, то возможно по причине всё ещё не оттаявшего грунта – первый взрыв произошёл бы гораздо позже…

Ведь те ФАБы что финским сапёрам не удалось обнаружить (всего около десятка), сотрясали небольшой городок до самого мая.

Однако, вытащенные из земных недр на Свет божий, да под лучи ярко светившего в тот день Солнца - авиабомбы нагрелись и…

И произошло то, что произошло.

***

Сказать по правде, старшего лейтенанта Григория Речкалова и его командира – капитана Семёна Рычихина, этот чёртов городок уже достал – от слова «конкретно». Особенно сегодня – 13-го апреля, когда их раз за разом посылали фотографировать результаты утренней бомбардировки Микккели, где находится Ставка самого Маннергейма…

Шесть вылетов за день!

Этот – уже седьмой, в любом случае последний: Солнце садится и скоро на землю опустится ночная темь.

Сделав по приказу нового штурмана-командира очередной заход над городом, в очередной раз удивившись незначительности повреждений городских построек после такого – мощнейшего за всё время Продолженной войны авианалёта, Григорий закинул в рот кусочек американского шоколада и жуя, невольно задумался…

Маршал Советского Союза Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич не обманул и после выполнения того – самого первого «особо важного задания», их экипаж наградили что называется «по-царски»: ему - «Вездеход» ГАЗ-61-73, его командиру майору Виноградову – «Персональную благодарность Верховного Главнокомандующего ВС СССР»…

Посмертно.

Ну а «старлея», Григорию присвоило уже полковое начальство - беззастенчиво пользующееся его личным автомобилем. Но он не в обиде, ездить по суше пока некогда, да и некуда. Вот после войны, он возьмёт положенный отпуск, поедет на Урал в посёлок Бобровка – где закончил школу, да на Верх-Исетский металлургический завод – где он работал до лётного училища, где закончил аэроклуб…

Он чуть вслух не сказал:

«Все девки – мои, выбирай любую!».

«Жаба», конечно душила представителя элиты ВВС ВС СССР – лётчика разведывательной авиации:

«Лишь бы осталось к тому времени что, от того «Вездехода»».

Но демонстрировать её прилюдно в стране строившей вслед за другими социализм, было не принято.

Голос командира в шлемофоне отвлёк его от сладких грёз, вернув в суровую реальность враждебного финского неба:

- Всё на сегодня! Давай домой, Гриша.

С Семёном они знакомы давно – ещё с заводского аэродрома в Москве, где формировался их 10-й отдельный разведывательный авиационный полк. У того похожая история: его прежний «Дозор» был в первый же день (точнее вечер) сбит зенитным огнём над «Линией Салпа». Смертельно раненый лётчик дотянул на одном моторе до своих и сел на «брюхо», после чего умер…

Продолженная война с Финляндией вовсе не была лёгкой «прогулочкой»!

Почти каждый день они несли потери, теряя боевых друзей.

Только было он развернулся в пяти километрах над Миккели, как вновь голос командира:

- Постой-ка… Кажется у финнов какой-то «сабантуй» намечается. Трибуна, народ на площади… Ты финские праздники не знаешь, случайно?

- Как говорил мой дед в таких случаях: «Господь миловал».

- И всё же, сне очень интересно… Дай-ка ещё один круг, Гриша. Топлива-то хватит?

Глянув на приборы, он ответил:

- Разве что на полчаса.

- А на больше и не надо – через полчаса будет темно и на этой трибуне, мы с тобой Маннергейма от Геринга не отличим.

Р-12М1 «Дозор» под счастливым номером «13» ещё трижды облетел город.

Вдруг в шлемофоне:

- Лопни мои глазоньки, если это не сам Маннергейм! Спустись ниже, Гриша: я хочу привести его фотокарточку товарищу Сталину на память.

Выполняя приказ командира, Речкалов отлетел подальше, а потом снизившись до пятисот метров, пронёсся над Ярморочной площадью на бреющем под ливнем стрелково-пулемётного огня с крыш, успев заметить представительную «делегацию» направляющуюся к площади от здания, которое помечено как «школа».

Сделав несколько снимков, командир простонал:

- О, если бы хотя одну – самую завалящую бомбу…

Отлетев подальше, с беспокойством осмотрев самолёт и не обнаружив повреждений, Григорий набрал высоту тысяча метров.

Семён азартно:

- Давай ещё разок на этой высоте дай круг вокруг площади для перспективной съёмки – не вести же домой не отснятые кадры. Что добру пропадать?

- Давай…

Служащие дополнением к плановым (вид сверху), перспективные фотоснимки производятся под углом в тридцать-сорок и дают вид объекта в том виде, как его видит глаз человека. Другим преимуществом перспективной фотосъемки является то, что ее можно производить вне зоны сосредоточенного огня зенитной артиллерии противника (съемка издали за несколько километров, особенно крупных объектов) и иногда не залетая в расположение противника. Имеются и свои недостатки, основным из которых является более мелкий масштаб получавшихся изображений.

Держась на высоте тысяча метров, «Дозор» подлетел к Ярмарочной на расстояние три-четыре километров…

Со штурманского места раздалось:

- Веди поровнее, Гриша, снимаю…

И тут яркая вспышка и грибовидной облако, поднявшееся над Миккели.

- ВОТ ЭТО КАДРЫ!!!

Речкалова интересовало другое:

- А что это вообще было?

- Не знаю, что это было, но похоже Маннергейму – кирдык!

Но вскоре стало не до восторга: громовой их лёгкий самолётик подкинуло, а потом так затрясло от удара взрывной волны, что казалось ещё немного и отвалятся крылья…».

КОНЕЦ ИНТЕРМЕДИИ.

***

За ужином который прошёл в едва ли не траурном настроении, Михаил Дмитриевич тактично намекнул, что мне пора возвращаться в Москву – «на хозяйство», где успело накопиться просто прорва государственных дел.

Я понял его по-своему:

- Так бы и сказали: «Здесь Вы только под ногами путаетесь, товарищ Сталин».

Он удивился:

- А я разве не так сказал?

- Так, но иносказательно.

Посмотрели друг на друга и рассмеялись. Настроение несколько улучшилось, но…

Только несколько.

С начала Продолженной советско-финской войны, толком не спал, поэтому после ужина - вырубился едва коснувшись подушки в своей комнате Выборгского замка… Но казалось, только сомкнул веки, как чувствую трясут за плечо:

- Вставайте, Иосиф Виссарионович! Вставайте, это очень важно!

«Опять что ли налёт финской авиации на Полевую Ставку?! Типа решили отомстить за Миккели? Тогда почему меня целый маршал Советского Союза будит, а не кто-нибудь из охраны?».

Не продирая глаз, бурчу:

- Самое важное для меня в данный момент – это хорошенько выспаться.

И переворачиваюсь на другой бок.

- Вставайте, Иосиф Виссарионович! Произошло такое, что…

Начиная злиться:

- В Вас подушкой запустить, Михаилом Дмитриевич, чтоб Вы от меня отстали?

Но тот пристал как ночной кошмар:

- Но хоть одним глазком взгляните и можете продолжать спать.

Поняв, что не отстанет:

- Да чтоб тебя! Ну, разве что «одним глазком»…

Кряхтя по-стариковски поворачиваюсь, слегка приоткрываю левое око… Затем поширше правое… Недоумённо таращусь на подсунутый под самый нос снимок, затем рывком сажусь на железной кровати и скороговорской:

- ОХНУНИХРЕНАСЕБЕ!!! Это где так шандарахнуло?

Сна, в миг как не бывало!

- В Миккели. На Ярмарочной площади близ Кафедрального собора.

- А ежели с подробностями?

- «С подробностями»? Это мы запросто…

Отложив аэрофотоснимок с грибовидным облаком, напоминающим ядерный, Бонч-Бруевич продемонстрировал мне ещё несколько – в хронологической последовательности, по ходу показа комментируя:

- Это за час до взрыва: сапёры стаскивают к Собору неразорвавшиеся – обезвреженные как они думают, авиабомбы… Плотники сколачиваю трибуну… На площади собирается народ… Эта отдельно стоящая у трибуны группа, судя по всему – иностранные журналисты…

- Обратите внимание, Иосиф Виссарионович на эту группу людей человек в тридцать-сорок - что выходит из Ставки финских вооружённых сил и направляются через Ярмарочную площадь к…

Присмотревшись, перебиваю:

- В этой, в последней группе – сам Маннергейм?

- По снимку опознать трудно, но если рассуждать логически…

Снова перебиваю, ибо на подходе какая-то супергениальная идея:

- Погоди ты, Михаил Дмитриевич со своей «логикой»! Так, так, так…

Хватаю снимок с «псевдо-ядерным» грибовидным облаком поднимающемся над городской застройкой - достойный премии HIPA (Hamdan International Photography Award) в миллион долларов, внимательно рассматриваю и, тут меня осеняет:

- …Здесь не «логика» нужна, а сильный пиар-ход! Напечатать листовок с этой картинкой и соответствующей надписью по-фински на обратной стороне и, завтра с утра разбросать над Хельсинки.

Глаза Бонч-Бруевича под «стёклышками», тут же загорелись подобно прожекторам противовоздушной обороны:

- Гениальная идея!

Развожу руками:

- А иных идей, уважаемый Михаил Дмитриевич, у меня просто не бывает. Уж такой я человек!

Буквально за пять минут, в результате «мозгового штурма» была придумана и «соответствующая» надпись:

«Граждане Финляндии, жители Хельсинки!

Против Ставки Маннергейма в городе Миккели советскими ВВС было применено новое сверхоружие. В результате - вашего «Koko Suomen kansan Ledare», возглавляемого им Военного кабинета министров, Ставки командования финской армией и самого города - больше не существует.

Таким образом, единственным законным правительством Финляндии является находящийся в Хельсинки Государственный совет, под председательством Густава Игнациуса.

Исходя из вышеизложенного, к последнему предъявляется

УЛЬТИМАТУМ:

1) Немедленное прекращение огня.

2) Объявление нейтрального статуса государства в европейской войне.

3) Недопущения размещения на территории (или транзита через территорию) страны вооружённых сил третьей стороны.

4) Арест и отдача под следствие совместной финско-советской комиссии военных преступников.

5) Советский военный контроль над Аландскими островами и финско-норвежской границей до конца войны в Европе.

6) Всеобъемлющее торговое соглашение между Финляндией и СССР.

7) Совместное советско-финское предприятие по добыче никеля в Петсамо.

Если сегодня (14 апреля) до 12.00 по московскому времени Государственный совет Финляндии не согласится на вышеизложенные условия - то во второй половине того же дня сверхоружие будет применено сперва по Хельсинки, затем по другим крупнейшим городам Финляндии. При этом вся ответственность ляжет на Государственный совет в целом и его Председателя Густава Игнациуса персонально.

Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами СССР, И.В. Сталин».

Чтоб жители финской столицы и главное - Государственный совет Финляндии поверили в серьёзность наших намерений, мы с моим Замом решились на довольно рискованный ход. После того как листовки с изображением «ядерного гриба» и текстом ультиматума будут сброшены, начать вывод войск из Хельсинки. Естественно не по льду: сухопутное шоссе и железная дорога вдоль северного побережья Финского залива уже под нашим контролем, хотя до начала нормального сообщения по ним – ещё сравнительно далеко.

Естественно, какой там сон!

Сперва полночи просидел на командном пункте ночной бомбардировочной авиации – продолжавшей кошмарить финскую железнодорожную логистику, затем вернувшись в свой кабинет, приступил к раздаче «слонов»…

Утверждать списки награждённых, то есть.

По сравнению с Первой финской войной – когда сказать по правде награждать то особенно не за что было (особенно что касаемо товарищей командиров) список представленных к правительственным наградам был сравнительно скуп. Для рядового и сержантско-старшинского состава - три сотни медалей «За отвагу», с полста «Орденов Красной Звезды» и всего три «Ордена славы третьей степени¹⁷⁸», один из которых…

Посмертно.

Все три «Славы» - разведчикам «Особой роты погранвойск СССР», захватившим две финские береговые батареи в пригороде Хельсинки. Из всех «Звездочек» - половина тоже им, как и значительная часть медалей.

В отличии от погибшего в первый же день Продолженной войны штурмана 10-го разведывательного авиаполка, командир «Особой роты» лейтенант Дмитрий Шилов - удостоился получить вторым «Персональную благодарность Верховного Главнокомандующего ВС СССР» и остаться при этом живым.

Точнее – полуживым!

Сейчас Дмитрий находится в одном из ленинградских госпиталей и неизвестно выкарабкается, или нет.

Надо будет обязательно съездить и посетить его в госпитале и, не только его.

Две стрелковые дивизии стали гвардейскими: 24-я Самаро-Ульяновская, дважды Краснознаменная Железная дивизия и 316-я стрелковая дивизия.

Слава Марксу, последняя не стала «Панфиловской»!

Иван Васильевич жив, здоров и даже получил следующее звание – генерал-полковник и первым из всех штабных командиров, был награждён «Орденом князя Невского» третьей степени¹⁷⁹. Вот думаю после Продолженной войны, двинуть его на 7-ю общевойсковую армию вместо Штерна.

Последний ничего особенным себя не проявил, но за неимением кого-то более достойного - скоро пойдёт на повышение, став Командующим Группы армий «Бессарабия».

Первым же получившим «Орден Красного знамени третьей степени» - награду для полевых командиров за проявленное в бою личное мужество, за умелое руководство подразделением в бою, стал танкист старший лейтенант Аркадий Тверской. Вторым - командир 2-й роты 1073-го Талгарского стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии, старший лейтенант…

…Бауыржан Момышулы!

У меня чуть глаз не выпал:

«Тот самый?!».

Наверное, каждый человек моего поколения знает кто это. По книге Александра Бека «Волокаламское шоссе», по книгам самого Бауыржана Момышулы «За нами Москва», «История одной ночи», «Записки офицера», или по снятым по ним фильмам.

Заинтересовавшись, я взял прилагающееся к представлению его личное дело и ознакомившись с ним, удивился ещё раз.

Закончив в 1929-м году среднюю школу, Бауыржан Момышулы работал учителем, секретарём районного Исполкома Советов, начальником райотдела милиции, инструктором Алма-Атинского городского военкомата Казахской ССР…

…Прокурором района.

Прямо из прокурорского кресла его призвали в стройные ряды доблестных защитников Социалистического Отечества, где закончив годичные командирские курсы - будущий герой-панфиловец какое-то время служил командиром стрелкового взвода, после чего был уволен в запас.

После двух лет на «гражданке», которые Бауыржан Момышулы провёл служа уже в банке, его призвали повторно и отправили на Дальний Восток, где он в качестве командира артиллерийско-противотанкого взвода, затем дивизиона и наконец – батареи, принимал участие в боях с самураями на берегах озера Хасан.

С 1940-го года – служба в Киевском военном округе помощником начальника штаба стрелкового полка. Участие в походе по присоединении Бессарабии к СССР… Затем перевод в Среднеазиатский военный округ и перед формированием 316-й стрелковой дивизии - назначение старшим инструктором вневойсковой подготовки республиканского военкомата Казахской ССР.

Сперва, конечно, опешив от столь непредсказуемо-бурных зигзагов в повороте судьбы будущего (я очень надеюсь!) писателя, я после чуть было не подпрыгнул от восторга:

«Так это то что нам надо! Так это то – что я хотел! Не закостеневшая в традиции занятий показухой и очковтирательстом в мирное время офицерская каста, а так сказать – «универсальные менеджеры», годные как для войны – так и для мира».

С удовольствием размашисто расписавшись под наградным листом, сделал «зарубку на память»:

«Надо обязательно проследить за судьбой этого неодинарного по спосособностям человека. Помогать и направлять, но не демонстрируя свой «протекционизм». Ибо запросто можно заразить «звёздной болезнью» и тем погубить судьбу».

С утра слетал на «Воробье» в Ленинград, где наделал переполоха неожиданно посетив в госпитале Дмитрия Шилова. Лично пожав руку, оюъявив персональную благодарность Верховного Главноеомандующего и немного побеседовав, прошёлся по палатам, пообщался с другими раненными…

И уже к обеду вернулся в Полевую Ставку, где услышал от Бонч-Бруевича долгожданное:

- Финны выбросили белый флаг. Победа, Иосиф Виссарионович!

Услышав эти долгожданные слова, я так зевнул что едва не вывернул челюсть:

- А вот после этого не грех и как следует выспаться.

И почти на сутки выпал из этой реальности.

***

Почти сутки в Таллине шли переговоры между советской делегацией возглавляемые Заведущим Департаментом иностранных дел Вышинским и делегацией Финляндии, во главе с вновь назначенным министом иностранных дел этой страны Юхо Кусти Паасикиви. Это – бывший финский посол в Москве и лучший друг СССР среди финнов.

Ну и мой лучший личный друг среди финнов.

Проснулся я как раз на подписание советско-финского – «Таллинского договора от 15 апреля 1941 года», который должен быть ещё ратифицирован Верховным Советом СССР и Сеймом Финляндии.

Ну с этим проблем, уверен, не будет!

Все условия ультиматума финской стороной были приняты и даже ещё одно, про которое мы с Михаилом Дмитревичем забыли – восстановление «Общества мира и дружбы Финляндия–Советский Союз», которое возглавит выпущенный из тюрьмы финский врач и политик Маури Рема. Кроме того, ведутся переговоры об сдаче «в аренду» советской стороне львиной доли финского гражданского (двенадцать пароходов и ледоколов) и военного флота - в том числе двух однотипных броненосцев береговой обороны с четырьмя 254-ти миллиметровым орудиями каждый и довольно приличной по советским меркам ПВО. Оба они, как и четыре минзага из восьми - затоплены командами в порту Турку…

Но по словам специалистов - поднять и привести в порядок, не составит особого труда.

Взамен финны получат неограниченный железнодородный транзит по территории СССР в любую граничащую с ним страну. Естественно, «неограниченность» транзита закончится 22-го июня «ровно в четыре утра».

Форс-мажор, однако!

Но финны пока об этом не знают.

Правда, забегая вперёд, скажу: имеется и свой «ложка дёгтя»: пункт «4» (арест и отдача под суд военных преступников) - от выполнения пока ещё очень далёк. Большинство из крупных фигурантов по делу о геноциде в Выборге в 1918-м году, было или мертво (как Маннергейм), или успело слинять за границу в Швецию, а через неё в Германию – как генерал Ялмар Фридолф Сииласвуо (Стрёмберг). И от последних, в будущем обязательно будут очень большие неприятности.

Но даже в «ложке дёгтя» есть своя капля мёда, если подходить к делу творчески.

Это дало мне отличный повод задержать финских военнопленных на неопределённый срок. Так что «обмен» был односторонним, несмотря на многочисленные протесты…

Как говорили древние римляне в таких случаях:

«Vae victis!»¹⁸⁰.

Интересно, что Югославия в этой «реальности» капитулировала на день позже, чем в «реальной истории» - 18-го апреля.

Мелочь, конечно…

Но приятно!

Греция ещё держится. В «реале» материковая часть этого государства была оккупирована германо-итальянскими войсками лишь 31-го апреля. Крит – после десантной операции «Меркурий» в конце мая.

Но если насчёт последнего вовремя намекнуть премьеру Уинстону Черчиллю…

В азарте я потирал руки:

«Давненько что-то я не беседовал с моим лучшим британским другом – посланником Ричардом Стаффордом Криппсом!».

Глава 26. Большая передислокация.

Начальник оперативного отдела штаба 3-й танковой группы Вермахта в последней перед началом войны разведывательной сводке о противнике (Feindnachrichtenblatt). (21 июня, 1941 г.):

«При допросе (пленных. авт.) важно установить, какие крупные (долгосрочные) намерения русское Верховное Командование преследует своими операциями. Во время допросов пленных офицеров важно выяснить, почему русские силы были развернуты перед Неманом, вместо того, чтобы при ожидаемом превосходстве сил немцев встать за Неманом или вообще выбрать тактику отступления в глубь большой страны…».

После довольно скромного банкета в честь окончания войны, разумеется, из Таллина на «Воробье» я перелетел на Моонзундские острова. Не один, естественно, с охраной и группой товарищей на «Дугласе».

Здесь с февраля месяца, силами стройбатов и гражданских организаций строятся укрепления, казармы, склады. Сооружаются железнодорожные узкоколейные и шоссейные дороги, аэродромы с внушающими уважение взлётно-посадочными полосами, углубляются гавани…

На двух, ближайших к материку островах – Муху и Вормси, ударными темпами возводятся настоящие укрепрайоны - типа тех, что должны были быть на отменённой моим волевым решением «Линии Молотова». На пригодных для высадки десанта отмелях устанавливаются всевозможные заграждения – от обычных вбитых в грунт деревянных кольев с колючей проволокой, до противотанковых ежей сваренных из старых рельсов. Непосредственно перед угрозой вражеского десанта (после взятия Вермахтом Риги, если оно состоится) оба пролива и все прибрежные пляжи будут густо заминированы.

В общем, работа кипит!

«В реале» руководимые генерал-майором Алексеевым, советские войска (24 тысяч человек, 12 истребителей и 6 торпедных катеров) на этих – имеющих важнейшее стратегическое значение островах, держались аж до 22 октября 1941-го года. Уже и Ленинград был в Блокаде, бои шли на «дальних подступах» Москвы, на Дону и в Крыму…

А Моонзунд держался!

Ещё один старательно забытый потомками подвиг их предков.

Рисунок 45. Оборона Моонзундских остров в «реальной» Великой отечественной войны. Как видно из схемы, все атаки были отбиты, кроме высадки на острове Муху.

В «текущей реальности», советская группировка на Моонзундском архипелаге будет не только обороняться - но и крепко бить!

Вскоре сюда должна будет передислоцироваться «Группа генерала Завенягина» - пять стрелковых дивизий, одна мотострелковая, артиллерийский и авиационный корпус. Это, не считая сухопутных частей береговой обороны КБВМФ, береговой же артиллерии и четырёх флотских зенитно-артиллерийских полков. Ей же будет подчинена и Отдельная флотилия Балтийского военно-морского флота - 5 сторожевых кораблей, 4 минных заградителя, 12 тральщиков, 2 канонерки, 65 катеров…

Практически все найденные в «закромах» армий прибалтийских республик зенитные скорострелки от 20-мм «Эрликонов» до 40-мм «Бофорсов» - установленные на этих кораблях, что обеспечат сравнительно плотный противовоздушный «зонтик» этой группировке.

К 22-му июня ожидается серьёзное пополнение флотилии за счёт «арендованных» кораблей финского флота, в том числе двух «шхерных броненосцев». Судостроительные предприятия Ленинграда спустят на воду не менее тридцати многоцелевых катамаранов типа «Натиск»¹⁸¹ с адаптированным под морскую силовую установку авиадвигателем Чаромского АЧ-30, что увеличит «москитную составляющую» Балтийского флота чуть ли вдвое.

Вдвое-втрое увеличится и число советских тральщиков на Балтике. На ленинградских верфях денно и нощно клепают максимально упрощённые версии очень удачного «Фугаса», в тральщики срочно переоборудуют часть портовых буксиров. Ещё один источник – флоты бывших прибалтийских республик и конечно же…

Финляндия!

Зря что ли с ней воевали.

Единственно, что не трогают – рыболовецкие суда. Ибо еда, это для советского человека святое.

После открытия Северного морского пути, ожидается пополнение Балтийского флота за счёт Тихоокеанского. В первую очередь – траловых сил.

Головные корабли «проекта 3» «Фугас» в Ленинграде и «Трал» в Севастополе были спущены на воду ещё в 1936-м году, по нему же построены ещё четыре БТЩ в Ленинграде для КБФ и четыре в Севастополе. По изменённому «проекту 53» построили ещё четыре БТЩ в Ленинграде.

Всё это в 1939-м году, в период обострения с Японией, через Панамский канал ушло на Дальний Восток.

Теперь же пожалуй, наши отношения с самураями - лучшие из тех, что были в новейшей истории. Поэтому в начале лета, практически весь Тихоокеанский флот будет передислоцирован Северным морским путём на Север или через Беломора-балтийский канал на Балтику.

Отсель (из Моонзунда) грозить мы будет фрицу!

Из экипажей недостроенных по программе «Большого флота» кораблей, формируется 1-й Балтийский корпус морской пехоты (три бригады по три-четыре тысячи бойцов и командиров), переоборудуются в десантные некоторые устаревшие боевые корабли и гражданские суда. В том числе (и прежде всего!) и взятые «в аренду» у финнов…

Ну и конечно же наш советский «Дайхацу»!

Таких, в том числе могущих служить тральщиками на мелководье, к началу Великой отечественной войны на Балтике будет изготовлено не меньше сотни.

После моего «прогрессорского пенделя», после консультаций с лучшими специалистами автомобильного производства, Наркоматом судостроения организуется нечто вроде первого в мире судостроительного конвейера. И если эта задумка получится, то может этих десантных судёнышек будет и больше сотни.

Если удастся уболтать финнов (а куда они денутся?) заняться деревянной версией этой самоходной десантной баржи - то наверняка намного больше сотни.

Здесь же – на островах Моонзундского архипелага (самые крупные - Эзель и Даго), к началу «Барбаросы» будет дислоцироваться «Авиация Особого Назначения» (АОН) генерал-майора Александра Евгеньевича Голованова – развёртываемые в авиадивизии три полка дальней ночной бомбардировочной авиации на ДНБ-84 «Сыч» и один на ТБ-3, которая после 22-го июня начнут «кошмарить» логистику Вермахта в Польше и Восточной Пруссии.

К глубокому сожалению, я не могу рассчитывать на сколько-нибудь значительное число дневных стратегических бомбардировщиков ТБ-7 «Возмездие», чтоб к примеру после начала «Барбароссы» снести на хер Дрезден – питающий Восточный фронт важный транспортно-логистический узел. Первый полк только-только формируется в Крыму. К началу Великой отечественной войны, будет готова максимум дивизия (60-90 четырёхмоторных машин), которая приступит к регулярным налётам на нефтепромыслы Плоешти в лучшем случае в сентябре-октябре 1941-го года.

Насчёт стратегической авиации надо было шевелиться раньше. Хотя бы с мая прошлого – 1940-го года, когда программу выпуска ТБ-7 похерили в угоду прихватизированного «молодым и перспективным – но прежде затираемымым» Артёмом Микояном, истребителя МиГ. А уже готовые авиационные «армии особого назначения» (АОН) расформировали¹⁸². В результате на 22-е июня – ни истребительной авиации, ни стратегической…

Но уж куда «попал» - туда «попал»!

Не мы выбираем время и место.

***

Убедившись, что на этом важнейшем участке всё нормально – хотя и не без видимых невооружённых взглядом недостатков связанных со спешкой, перелетел в Ригу – главный «фестунг» (город-крепость) северного фланга будущего советско-германского фронта, призванный остановить Группу армий «Север» и не допустить блокады Ленинграда.

В «реальной истории» Ригу обороняли от германской 18-й армии генерал Георга фон Кюхлера железнодорожный и мотострелковый полки, конвойный батальон НКВД и три батальона из рижских рабочих-добровольцев…

Что даже не смешно.

В текущей «реальности», в случае вторжения в Прибалтику Вермахта, Ригу будет оборонять 7-я общевойсковая армия генерал-полковника Панфилова:

Пять стрелковых дивизий тяжёлого типа,

Мотострелковая дивизия,

Ударная танковая бригада,

Полевой укрепрайон,

Истребительно-противотанковая бригада,

Бригада тяжёлой артиллерии…

Другие отдельные части и подразделения.

Кроме того в Ригу будет передислоцировано большая часть сил Ленинградского района ПВО. Это формирование уровня общевойсковой армии Сухопутных войск, включающее в себя 2-й корпус противовоздушной обороны, 7-й истребительный авиакорпус войск ПВО СССР и другие соединения и отдельные части. Не считая аэростатов заграждения и прожекторов, это около шестисот 76-мм и 85-мм стволов зенитной артиллерии, ста пятидесяти истребителей, 178 постов ВНОС и восемь радиолокационных станций (РУС-1 и РУС-2).

А вообще в Латвию передислоцируется вся Группа армий «Выборг», сменившая «вывеску» на «Группу армий «Рига»» (Группа генерала Булганина). И это в дополнении к уже имевшейся там группировке (в частности, Армейской группы «Таллин» генерал-лейтенанта Баграмяна) – три общевойсковые армии (7-я, 24-я, Сводная дальневосточная), Первая кавалерийская армейская группа, 101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада… Это не считая отдельный частей и соединений.

Кроме того, резервом войск обороняющих Прибалтику, будет Армейская группа «Карелия» (Группа генерала Попова):

Три стрелковых дивизии,

Мотострелковая дивизия,

Ударная танковая бригада,

Два полевых укрепрайона и… И прочее.

После успешно завершённой Продолженной войны, можно позволить себе оголить советско-финскую границу в районе Кандалакши.

***

Из Риги перелетел в важнейший «фестунг» будущего начального периода боевых действий.

Кстати…

Вот-вот, на экраны страны должен будет выйти фильм «Ключ-город» об героической обороне этой крепости в начале XVII века от польских интервентов под предводительством короля Сигизмунда. Презентация запланирована на 9-е мая.

В Смоленск, об который должна будет вдребезги разбиться Группа армий «Центр». Не в буквальном смысле об Смоленск, конечно… Здесь к 22-му июня будет создана целая система укреплённых городов: Велиж, Витебск, Орша, Могилёв, Кричев. Смоленск будет как бы цитаделью этого гигантского укрепрайона, где искусственные препятствия и укрепления будут органично вписаны в природно-естественные и в городские застройки.

Во время «реальной» Великой отечественной войны, Московский округ сформировал три фронта, двадцать три армии, 128 дивизий и 197 бригад всех родов войск общей численностью около четырёх с половиной миллионов человек.

В «текущей реальности», столичный округ уже формирует «Группу армий «Смоленск»» (Группа генерала Тюленева) - шесть общевойсковых армий, артиллерийский, кавалерийский и авиационные корпуса) и до 22-го июня - доведёт его численность до миллиона двухсот тысяч бойцов и командиров.

Как и в Ленинграде и Ленинградской области, в Москве и Подмосковье останутся лишь учебные части и подразделения, обучающие и формирующие пополнения и подкрепления для «Группы армий «Смоленск»».

В этом же городе – «ключ-городе» от Москвы, на территории Смоленского кремля строится Полевая ставка Верховного главнокомандующего Вооружёнными силами СССР – моё рабочее место после начала Великой отечественной войны.

Для её прикрытия с воздуха, в Смоленск уже перебазирован и теперь зарываясь в землю обустраивается на месте Московский район ПВО: 1-й корпус противовоздушной обороны – кроме всего прочего насчитывающий чуть менее тысячи зенитных пушек среднего калибра (76-мм и 85-мм), 580 постов ВНОС, двенадцать радиолокационных станций и прочее… И 6-й истребительный авиационный корпус ПВО – свыше двухсот дневных, ночных и высотных истребителей.

Кроме служебных, у меня в этом городе были и свои интересы. В одном из зенитно-артиллерийских полков служила подносчицей 85-мм снарядов моя «вторая половина», которой командование части предоставила краткосрочный отпуск – «по семейным обстоятельствам» и «за успехи в боевой и политической подготовке».

Естественно, тут уже не до проверок!

Сутки провёл занимаясь «тихими семейными радостями» и удивляясь тому, какими сильными стали руки у моей Валентины Васильевны после учебных занятий и окопно-земляных работ…

Как обнимет – так хрен вырвешься!

Но всё-таки кое-как вырвался и тут же улетел в следующий «фестунг» - в Киев.

***

Важнейшей преградой на пути Вермахта должен стать Днепр, через который не так уж и много железнодорожных мостов стратегического значения. А через наплавные или даже через капитальные автодорожные мосты, возможно проведение лишь каких-то частных локальных операций. Защитим железнодорожные переправы через эту реку – которая «реве и стоне» и, через которую в нижнем течении «не всякая птица перелетит» - значит сорвём вторжение в центральные области России.

Поэтому города-крепости будут у каждого ж/д моста и причём на правом – высоком берегу. А так как при мосте обязательно имеется город, то ничего не поделаешь…

Придётся превращать их в крепости, по возможности эвакуируя население и промышленные предприятия вглубь страны. В данный момент с этой целью, каждый внутренний военный округ формирует как минимум армию – хотя и неполного состава (шестьдесят процентов от штатной численности), которая занимает определённый город.

Это так называемый «Второй стратегический эшелон».

После начала войны и объявления всеобщей мобилизации, войска занимающие города-крепости будут до формированы в течении двух-трёх недель. Эти же «две-три недели» должны нам дать войска «Первого стратегического эшелона» (другие названия: «войска прикрытия», «войска постоянной готовности») расположенные западнее Днепра.

Главный принцип стратегии гласит:

«Обороняющий всё – не обороняет ничего».

Исходя из этого, а ещё действуя по принципу небезызвестного «тришкиного кафтана» (то бишь по бедности) я стягивал в западную часть страны всё что мог. Киев, который должен был не допустить Группу армий «Юг» восточнее Днепра, будет оборонять и в том числе береговая артиллерия Тихоокеанского военно-морского флота СССР: 12-я морская железнодорожная артиллерийская бригада - три батареи 130-мм, 203-мм и 152-мм дальнобойных пушек на железнодорожных транспортерах. Этот «ударный кулачок» будет поддерживать защитников «матери городов русских» с левого берега Днепра, для чего там уже оборудуются огневые позиции.

А с воздуха Киев будет прикрывать Бакинский район ПВО – 8-й Истребительный Авиационный Корпус ПВО (сто пятьдесят истребителей) и 3-й корпус ПВО: 420 зенитных орудий калибра 76 и 85 миллиметров.

Как и в двух предыдущих случаях, вся малокалиберная зенитная артиллерия (84 единицы 37-мм автоматических зенитных пушек), крупнокалиберные ДШК (236 штук) и 263 счетверенные установки «Максимов», переданы в ПВО Сухопутных войск.

Там они будут более к месту.

В столице Украинской ССР мой главный интерес был на заводе «Ленинская Кузница», где достраивались три речных монитора для формируемой Дунайской военной флотилии - «Волочаевка», «Каховка» и «Видлица». Серьёзные боевые корабли с 50-мм броневым поясом и четырьмя 130-мм морскими пушками в двух башнях. В суровом «реале», в связи с событиями жаркого лета 1941-года, они так и не были достроены. Задержка была в основном из-за недопоставки башен главного калибра.

В «текущей реальности» они по моему приказу достраиваются как десантные корабли, способные высадить на необорудованный берег танковый взвод (четыре машины) с ротой пехоты каждый. Ну или сто - сто пятьдесят тонн чего-нибудь другого.

Всё как положено: аппарель со сходнями в носу, вместо двух башенных установок Б-28 – две открыто стоящих на поворотном круге 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20. Если получится, то к 22-му июня добавим по 300-мм установке залпового огня на каждый корабль.

Из более лёгкого вооружения – четыре 76-мм зенитки («длинных Лендеров»), четыре спарки 23-мм автоматических пушек Таубина-Бабунина на лафете-тумбе от «21-К» - 45-мм полуавтоматической «зенитной» пушки.

Где-то в конце мая – начале июня, все три речных десантных корабля будут уже на плаву. Основу же Дунайской военной флотилии будут составлять пять мониторов и другие боевые корабли, переданные из состава Днепровской флотилии. Они уже тоже полным ходом апгрейдятся, главным образом по части усиления зенитного вооружения.

Ну и конечно же опять же наши советские «Дайхацу» - которые закладываются, строятся или уже спускаются на воду практически на каждом речном судостроитель-судоремонтном заводе. Лишних не будут ни при каком раскладе, ибо это посудина «двойного назначения». Можно десант на берег высаживать, а можно грузы и оборудование на необорудованное побережье. В Сибири и на Дальнем Востоке, например, хозяйственники просто кипятком писцаются лишь при одном упоминании этого материального свидетельства советско-японской дружбы.

На фига всё это, спрашивается?

Как и показала «реальная история», уже 22 июня 1941-года наша армия вполне была готова начистить рыло германскому сателлиту – Румынии. Серьёзная, по всем правилам организованная атака с моря и воздуха черноморского порта Констанца, захват дельты Дуная и продвижение Дунайской флотилии с десантом «речной пехоты» вверх по течению этой важной европейской водной артерии - по крайней мере отвлечёт с других направлений значительные силы Вермахта. Михаил Дмитриевич считает, что не меньше армейского корпуса или даже армии. Это не считая войск самой Румынии, Венгрии, Италии…

Ведь под угрозой будут нефтепромыслы Плоешти!

Бесноватый Адик шарит в военной экономике, поэтому игнорить эту угрозу не будет.

Побывал на верфях завода «Ленинская Кузница», пообщался с Главнокомандующим Военно-речным флотом Вооружённых Сил СССР – контр-адмиралом Зосимой Алексеевичем Шашковым, с командующим Дунайской флотилией капитаном первого ранга Виссарионом Виссарионовичем Григорьевым и полетел себе дальше.

***

Важнейшим из важнейших «фестунгом» в случае вторжения Вермахта в СССР, станет город моряков и корабелов Николаев. Конечно, он не на Днепре – на Бугском лимане… Но за ним Херсон на Днепре, который из-за особенностей местности оборонять трудно или же вообще невозможно. Так что мы с товарищем Бонч-Бруевичем выбрали именно Николаев как самый южный «фестунг».

Это – важнейший логистический узел всего черноморского побережья СССР. Не взяв этот город-крепость и Херсон за ним, не восстановив разрушенную ими же самими при штурмах инфраструктуру и мосты через Южный Буг и Днепр, Вермахт не сможет наступать дальше на восток.

Одесса, которой тоже предстоит стать городом-крепостью и защищать которую приказано до последней капли крови, будет лишь форпостом – передовым укреплением Николаева. Херсон тоже будет обороняться - но насколько-постольку и ровно столько, сколько нужно чтобы снести к чертям собачьим мосты через Днепр.

Удержим Николаев – удержим нацеленный на румынские нефтепромыслы «непотопляемый авианосец» Крым. Удержим Харьков, где выпускают ставшими безбашенными (в прямом смысле слова) средние танки Т-34К. Удержим промышленный район Донбасса с его металлургией и коксохимией – про важность которых для военной промышленности, напоминать излишне.

Поэтому этот город корабелов - славящийся своими доками и верфями, объявлен не только «городом-крепостью» но и военно-морской базой - куда по моему приказу уже передислоцирован из Севастополя Краснознамённый Черноморский военно-морской флот.

Днепровско-Бугский лиман имеет максимальную глубину двенадцать метров и даже линейный корабль «Севастополь» (бывший «Парижская коммуна»), может дойти до самого Николаева и встав на якорь в акватории его порта участвовать в обороне города…

Кстати, его «сёстер-шип» - линкор «Марат» Балтийского флота, тоже получил своё прежнее имя – «Петропавловск». И лишь «Октябрьская революция» («Гангут») сохранила свой революционный «ник».

Почему это так важно?

К примеру в «реальной» обороне Севастополя участвовала всего лишь одна береговая бронебашенная батарея № 35 (форт «Максим Горький»), имеющая две башни с двумя же 305-мм орудиями. И она доставила осаждающим город германским войскам столько неприятностей, что в сводках только про неё и слышно. Против неё применяли 600-мм мортиры «Карл», 800-мм пушку «Дора», но окончательно подавить батарею удалось только после полного опустошения боекомплекта.

В обороне же Николаева, будет участвовать двенадцать таких орудий!

Рисунок 46. Самый южный «Фестунг» - Николаев. Если в его гавани (значок якоря снизу плана города) будет стоять линкор Севастополь с 12 305-мм орудиями, взять этот город-крепость будет невозможно. Без серьёзных потерь по крайней мере.

Потопить линкор на сравнительном мелководье невозможно. В самом крайнем случае потеряв одну или две башни…

Да хоть все четыре!

…Он сядет на днище и будет отстреливаться из оставшейся артиллерии. «Реальная» судьба балтийского «Марата» - тому подтверждение. Даже если и случится его полное уничтожение, то свою гибель этот неудачный по проекту и уже морально устаревший корабль оправдает с лихвой.

А вот его бегство из Севастополя в Батуми, как в «реальной истории» - ничем оправдать нельзя!

Это преступление перед нашим народом, вбухавшим в этот ржавый стальной сундук прорвище средств.

Естественно, «Севастополь» в Николаеве будет воевать не один. «Один в поле не воин», даже если он имеет при себе двенадцать двенадцатидюймовых стволов, не считая всяких «мелкашек».

Чтоб единственный на Чёрном море линкор попозже «сел на днище», в Николаеве и вокруг него концентрируется большая часть береговых частей ПВО Черноморского флота. По подходу к городу частей Вермахта, на его оборону будет работать вся авиация флота и всей южной группировки советских войск.

А вот более лёгкие силы Черноморского флота: Бригаду крейсеров, Отряд лёгких сил, 1-й и 2-й отряд эсминцев, дивизион сторожевых кораблей, торпедные катера и подводные лодки - мы с Бонч-Бруевичем решили держать за пределами Бугско- Днепровско-Бугского лимана. Чтоб создавать угрозу высадки десанта на западное побережье Чёрного моря. С этой же целью в Крыму и на Кубани формируется целая армия морской пехоты – три корпуса. А судостроительные предприятия региона ставят на поток производство до предела упрощённой версии нашего «Эльпидифора» и японского «Дайхацу».

Подготовкой к обороне и, в том числе и к обороне «городов-крепостей» руководят региональные «комитеты труда и обороны» (РКТиО) во главе с главами местных администраций - которые привлекают все имеющиеся местные ресурсы и которые наряду с военными советами воинских группировок отвечают за подготовку, а затем и за саму оборону.

По-моему очень хорошо придумано – своими глазами на местах увидел.

Только начавшаяся формироваться (даже командующий пока не назначен) группа армий «Николаев» будет иметь пять общевойсковых армий и отдельный стрелковый корпус обороняющий Херсон.

На верфях судостроительных заводов в Николаеве авральными темпами, по принципу «лишь бы оно плавало и хоть немного стреляло» - достраиваются эсминец «Отменный», четыре сторожевых корабля класса «Ястреб», несколько подводных лодок и ряд других кораблей помельче. Линкор «Советская Украина», лёгкие крейсера «Орджоникидзе» и «Свердлов», эсминцы «Обученный», «Отчаянный» и «Общительный», разбираются на металлолом. Уже имеющиеся орудийные башни, элементы корабельной бронировки и тому подобное, используется для строительства укреплений. Корабельная броня вместо бетона в конструкции ДОСов, залитые поверх основной брони бетоном орудийные башни со стволами как минимум 130 миллиметров, это не просто круто…

Это о@уенно круто!

На принадлежащих флоту складах флота в Крыму, обнаружены крупнокалиберные орудия береговой обороны, едва ли не времён Русско-японской войны.

Всё сюда!

В общем этот город-крепость будет неприступной, а её героическая оборона обещает затмить таковую же оборону «обоих Севастополей» - 1984-1855-м и 1941-1942-го годов и Порт-Артура в 1904-1905-м, если…

…Если как в «реале» не подведёт руководство и в первую очередь - флота. А в том, что оно может подвести, я убедился тут же по прибытию в Николаев. Командующего Краснознамённым черноморским военно-морским флотом СССР, контр-адмирала Октябрьского Филиппа Сергеевича в городе не было. Как и самого линкора «Севастополь»…

Не считать же за флот четыре канонерские лодки типа «Эльпидифор», которые на Николаевских стапелях перестраиваются обратно в десантные корабли.

Хотя флот должен был начать перебазироваться первого апреля и в первую очередь, сюда должен был прибыть Штаб Черноморского флота.

Каким-то образом прослышав что товарищ Сталин в Николаеве, сюда срочно – уже на следующие сутки прибыли адмиралы Исаков и Галлер – Начальник и Заместитель Главного военно-морского управления Вооружённых Сил СССР. И предстали предо мной с выпученными, аки у камчатской камбалы очами…

А Штаба Черноморского флота, всё нет!

Ну не считать же за «штаб» его Начальника - капитана первого ранга Елисеева Ивана Дмитриевича, прибывшего неделю назад с группой «квартирьеров» для снятия жилья для господ офицеров…

Извиняюсь: для товарищей командиров.

Спрашиваю недоумённо:

- Какие «квартиры», товарищ капитан первого ранга? По письменному распоряжению Ставки, семьи должны остаться в Севастополе. Повышенная боевая готовность объявлена!

Тот, даже не изменившись в лице:

- Знаю, товарищ Сталин. Но это приказ Командующего Черноморским флотом, контр-адмирала Октябрьского и я его выполняю.

Хотя и произошло мгновенное «вскипание овн»…:

«Вот так они, сцуки и, воевали!».

…Но я и вида недовольного не подаю:

- Ну раз приказ самого(!) Командующего Черноморским флотом… Тогда другое дело.

Перешёл на более нейтральную тему, чем практически открытое неповиновение:

- Как считаете, товарищ капитан первого ранга, если 100-мм универсальные установки «Минизини» с крейсеров снять, заменив на сухопутные 85-мм зенитные пушки, плюс счетверённые 23-мм установки Таубина-Бабурина, которые уже начинают поступать на вооружение флота?

- Я считаю, товарищ Сталин, что в этом вопросе надо с флотскими артиллеристами посоветоваться.

- Своего мнения у Вас нет?

- Я не решаю такие вопросы.

- А если б решали?

- Если бы я решал… То согласился бы на ваше предложение, товарищ Верховный главнокомандующий.

Сии итальянского происхождения «двухстволки» стоящие на вооружении крейсеров Черноморского флота «Красный Крым», «Червона Украина» и «Красный Кавказ». На первых двух стояли по три двухорудийные установки, на последнем - четыре. К началу Второй Мировой войны уже морально устарели и были малоэффективными против современных самолётов. Но только против одиночных самолётов, атакующих с большим угловым перемещением.

А если против бомбардировщиков атакующих в плотных боевых порядка?

Города именно так и бомбят – в плотных боевых порядках.

Беседуем с капитаном первого ранга дальше:

- Как показали боевые действия, главным врагом кораблей является авиация противника.

- Совершенно верно, товарищ Сталин. Мартовское сражение в Средиземном море между итальянским и британским флотом, это доказало.

- А наши корабли, в первую очередь – эсминцы, имеют очень слабую ПВО.

Вполне аргументированно отвечает:

- У флота есть морская авиация, в том числе истребители.

Чувствуя себя «капитаном очевидность», объясняю:

- Истребители не могут всё время висеть над кораблями, это Вам не воздушные шары.

Думаю:

«Итак, жених согласен, родственники согласны… Осталось дождаться и уговорить невесту».

***

И вот в Николаеве то, я и задержался почти на пять дней.

Не сказать, что без пользы.

Как раз в это время произошёл торжественный пуск плавающего танкового (точнее танкосборочного) завода сооружённого в плавучем доке¹⁸³ и я в нём участвовал. Конечно, митинги и речи, без этого никак.

Харьковчане конечно схитрили, на правах головного завода Производственного объединения «Южные машиностроительные заводы» (ПО «Южмаш») отдав в Николаев весь головняк с «некондиционной продукцией» - танками специального назначения: танк артиллерийской поддержки (ТАП-122), танк артиллерийского наблюдателя (ТАН), транспортный танк снабжения ТТС и так далее… Сами же взяли на себя стандартную продукцию: безбашенные Т-34К с 76-мм казематным орудием Ф-38/34 и спаренным 7,62-мм пулемётом ДТ-41¹⁸⁴.

Хотя и не «потрясающие» такие как хотелось бы, но всё-таки успехи на лицо: в начале мая будет осуществлён переход полностью на новую модель с 76-мм орудием. К концу того же месяца – принятие на вооружение и постановка в производство Т-34К с 122-мм орудием, имеющим баллистику дивизионной гаубицы М-30.

За это же время, выполняя условия нашей с Дуче Мессалине сделки, в Чёрное море под советским флагом вошли два итальянских танкера - «Wotan» водоизмещением 5703 брутто/тонн и «Faja de Oro» чуть поменьше. Они направились в Поти к нефтяному терминалу, а шедшие следом сухогрузы «Sebastiano Veniero» и «Caterina Costa» - прямиком в Николаев.

Последние в трюмах везли по восемь двуствольных установок 100-мм универсальных орудий «100 mm/47 Mod. OTO 1924/1927/1928» (те самые 100-мм универсальные установки «Минизини»), по четыре 40-мм автомата Виккерса и по четыре же двуствольные установки 13,2-мм пулемётов «Бреда». Плюс системы управления зенитным огнём и тройной боекомплект. В Николаеве всё это несколько устаревшее великолепие будет установлено на палубе и, оп-ля – два крейсера ПВО («Джузеппе Гарибальди» и «Пальмиро Тольятти») для Черноморского флота готово. А наличие кран-балок для спуска на воду десантных катеров, делает их ещё и десантными кораблями.

Ожидается ещё несколько танкеров и сухогрузов, в том числе и двух недостроенных – то есть новейших. Эти будут достроены в Севастополе и Новороссийске как носители гидросамолётов – морских истребителей конструкции Бериева МИК-3 «Баклан», выпуск которых начинается в Таганроге.

Кроме того, по условиям той же сделки в портах Латинской Америки формируется целая флотилия арендованных итальянских судов различного назначения – в том числе крупнотоннажных типа «Leme», которые будут загружены продовольствием и стратегическим сырьём и где-то в середине-конце мая отправлены в СССР.

Сделка века!

Ну, или «афера века» - кому как угодно…

Лишь бы выгорело. А то у меня такое странное чувство, что я постоянно себя спрашиваю:

«А не слишком ли всё гладко идёт?».

***

Дождался наконец то!

Линкор «Севастополь» величаво вошёл в акваторию Николаевского порта и красиво «припарковался» у причальной стенки. Утомительные официальные мероприятия растянувшиеся на полдня, ужин и наконец совещание в кают-компании.

Адмирал Октябрьский начал с извинений за опоздание, оправдываясь сложностью перебазирования. Я же подумав с неприязнью:

«Удрать из Севастополя в Поти, для тебя сложности не составило».

Махнул рукой:

- Пустое, адмирал! Рассказывайте план обороны Николаева, который Вам поручил разработать Генштаб.

Тот перевёл взгляд на Начальника штаба Елисеева и последний достал и разложил передо мной карты и начал рассказывать.

Минут десять я терпеливо слушал, наконец начал звереть:

- Хотелось бы знать, от какого противника Вы собираетесь минировать вход в Днепровско-Бугский лиман? От румынского флота? От болгарского? Сколько в составе последнего боевых кораблей?

В «реальную» Великую отечественную войну, на выставленных с какого-то перепуга Октябрьским минных полях вокруг Севастополя - подорвалось больше советских судов доставляющих в город подкрепления и боеприпасы, чем их было потоплено авиацией противника.

И вот на фига, спрашивается?

С какой целью?

Ещё одна «военная тайна», скрываемая за семью печатями советско-российскими историками.

Смотрю не на Начальника штаба, а на самого Октябрьского - ибо общий замысел должен давать командующий.

Тот отвечает:

- От итальянского флота, товарищ Сталин.

Ушам своим не верю:

- «От итальянского»?

- Да, от итальянского.

И давай чесать мне по ушам, сколько у макаронников линкоров, тяжёлых крейсеров и прочих плавающих «утюгов».

Я в диком акуе:

«Так вот в чём собака то порылась! А я, плять, уже вторую жизнь голову себе ломаю…».

И в тоже время просто докуища вопросов к Реципиенту и его соратникам – Царство им небесное. Особенно к товарищу Жданову, курирующему флот.

Смотрю я на адмирала Октябьского (в девичестве – Иванова) в упор и думаю:

«Неужели некого больше было на Черноморский флот поставить?! Стоит только посмотреть биографию, чтоб понять: как флотоводец он - от слова «никакой»».

Родился в тверской деревеньке, что сразу снимает вопрос об его образовании. До Революции работал кочегаром на речном пароходе. После Октября – типичная «революционная» биография. После Гражданской войны закончил минные курсы и курсы при Петроградском коммунистическом университете. В 1928-м году окончил параллельные классы (что-то вроде Рабфака) при Военно-морском училище «им. М.В. Фрунзе».

В 1932-м года переведён на Тихоокеанский флот, где командовал группой, дивизионом, отрядом и бригадой торпедных катеров. С бригады торпедных катеров на Амурскую речную флотилии, затем на второй по силе и значимости флот советских военно-морских сил.

Впрочем, о чём это я?

У адмирала Трибуца более приглядный послужной список. Худо-бедно с февраля 1938-го года он Начальник штаба Балтийского флота…

А разве в «реальную» Великую отечественную войну, он точно также не аблажался?

Спрашиваю напоследок:

- А Вам известно, адмирал, что в данный момент Италия находится в состоянии войны с Британской империей - имеющей по крайней мере второй по численности (после Штатов) военно-морской флот в мире?

В произошедшем в конце марта этого года сражении у мыса Матапан, Итальянский военно-морской флот потерпел сокрушительное поражение от британского «Гранд Флит», потеряв сразу три тяжёлых крейсера и два эсминца. Поэтому вероятность появления его у наших черноморских берегов – математическая величина стремящаяся к нулю.

Октябрьский-Иванов не моргнув глазом отвечает:

- Известно, товарищ Сталин.

Холодная ярость отключала мой рассудок, но я пока держался:

- Известно, значит… А я уж грешным делом подумал, что оба члена Военного совета Черноморского флота, Вам газет на политинформации не читают.

Вздохнув приподнимаюсь:

- А пойдёмте, адмирал, погуляем с вами по верхней палубе! Покурим, подумаем… «Потрещим» о делах наших скорбных.

По дороге из кают-компании, остановившись рядом с генералом Косынкиным, шепчу:

- Чтоб ни одной живой души!

Он также шёпотом:

- Понял.

И почти побежал наверх.

С кем с кем, а с Петром Евдокимовичем мы научились понимать друг друга с полуслова, а то и вообще без слов.

Естественно на палубу мы с адмиралом вышли не одни, а в сопровождении моих личных охранников – «прикреплённых».

Вечерело… Красное как артериальная кровь Солнце почти зашло за горизонт, из трубы линкора вяло струился почти невидимый дым… Пахло свежей краской, морем, гниющими водорослями, рыбой и топочным мазутом.

Оглядываясь по сторонам – действительно никого, кроме Косынкина и его подчинённых. Подхожу с Октябрьским к леерам и посмотрев вниз, приказываю охране – четырём дюжим молодцам, знающим приёмы боевого самбо:

- Выкиньте его ребята.

Переглядываются в недоумении:

- Выкинуть? Куда?

- Вниз!

Замешкались было, но Косынкин рявкнул:

- Выполнять!

И секунду спустя с протяжным криком «Маааать!!!», за борт полетел Командующий Черноморским флотом СССР. Шлепок об воду, фонтан брызг, круги на воде и плавающая адмиральская фуражка.

Целясь в последнюю сплюнув, я сказал историческую фразу:

- Что в воду упало – то утонуло.

И отправился назад, в кают-компанию.

В кают-компании линейного корабля «Севастополь» шёл горячий спор о чём-то, мгновенно смолкший при моём появлении. Долго рассусоливать не стал.

Ещё с порога, глядя на адмиралов Исакова и Галлера, я:

- Капитана первого ранга Елисеева Ивана Дмитриевича, назначить ВРИО Командующего Черноморским флотом. План обороны Николаева я жду на своём столе через пять дней.

Устремив взор на последнего:

- Теперь, товарищ Елисеев, в вашей власти выполнить нашу с вами задумку об крейсерах и эсминцах. Действуйте!

Тот, недоумённо оглядевшись по сторонам, не удержался от вопроса:

- А где товарищ…

Снимаю фуражку:

- Товарищ Октябрьский утонул.

Странно, но мне послышался коллективный вздох облегчения.

Посмотрел в глаза Елисеева, как бы говоря:

«Ты – следующий, если подведешь» и как говорили в старину – «откланялся»:

- На этом всё, товарищи командиры.

У Елисеева тоже – происхождение крестьянское, такая уж у нас страна…

Крестьянская!

Но послужной список побогаче, чем у Иванова-Октябрьского. В Испании, будучи советником командующего флотилией эсминцев, он участвовал в двух морских сражениях. В результате последнего был потоплен тяжёлый крейсер мятежников «Baleares», крейсер «Канариас» получил серьёзные повреждения.

Из «Послезнания» мне известно, что это именно Начальник штаба Черноморского флота Елисеев приказал открыть зенитный огонь по германским бомбардировщикам ночью 22-го июня: командующий флотом Октябрьский не в силах был принять на себя такую ответственность.

Так почему «в реале» не он был командующим, а всего лишь начальником штаба – «безымянным негром»?

А ведь были ещё достойные военно-морские кадры!

Капитан 1-го ранга Леер Александр Фридрихович. Участвовал в Первой мировой войне, Гражданской войне и в дальних походах. Окончил «Курсы командного состава флота», «Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава» (КУВНАС) при Военно-морской академии. Командовал крейсером «Аврора» (1928-1930-е годы), крейсером «Червона Украина» (1930-1933-е годы), линкором «Марат» (с 1933-го по 1935-й год)… В «репрессивные» 193701938-е годы уволен со службы, арестован органами… Выпущен по отсутствию состава преступления, восстановлен в звании, служит в береговых структурах флота.

Юрий Константинович Зиновьев. Учился в гимназии, реальном училище, после призыва в Императорский русский флот - комендор на Балтийском флоте. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Артиллерийский старшина эскадренного миноносца «Брячислав», помощник командира эскадренного миноносца «Лихой», командир башни линкора «Парижская коммуна».

После окончания курсов, последовательно - старший помощник командира на крейсере «Червона Украина», командир бронепалубного крейсера «Коминтерн», помощник начальника отдела Штаба Черноморского флота… Снова командир бронепалубного крейсера «Коминтерн», начальник 2-го отделения Штаба Черноморского флота, командир крейсера «Молотов», командир крейсера «Красный Кавказ», снова и по сей день командир крейсера «Молотов»¹⁸⁵…

Так почему на вершине руководства флота (и не только флота) стояли не они, а всякое гов…

Не самые лучшие люди?

«Сталин виноват»?!

А что? Реципиент с каждым из них в рубке стоял, чтоб оценить по способностям?

Каждый соратник (ныне покойный) выдвигает наверх своих протеже, тем самым через них усиливая своё влияние. Те в свою очередь – своих и так до самого «подножия пирамиды». И отбор идёт вовсе не по профессиональным качествам. Это лишь как довесок.

Это мне хорошо в теле Сталина: посмотрел в «Послезнании» - «ху из ху» и сделал назначение.

А каково было ему?

Через час я улетел в Москву: действительно - дел там государственных накопилось в моё отсутствие…

Мама не горюй!

Глава 27. Сплошная планёрка.

Маршал бронетанковых войск СССР Михаил Катуков:

«Со Сталиным было невероятно легко разговаривать. Его слова были ясными и четкими. Я многому научился на этой встрече. Перед отъездом он поручил мне сформировать еще более сильный корпус...

…Я принял на себя огромную ответственность в самые мрачные годы войны и с честью выполнил свой долг, закончив бой в Берлине. Моя самая большая награда - осознание того, что я остался верен своей присяге и обещанию, данному товарищу Сталину».

По возращению из Николаева в столицу (24-го апреля, в четверг это было), тут же «с самолёта на бал». В смысле: в Большой кремлёвский зал – на торжество по случаю победного окончания Советско-финляндской продолженной войны. Как ни наставлял ближайших так сказать - «сподвижников», как ни уговаривал их и, как ни грозил даже - чтоб сие «мероприятие» было поскромнее… Но видимо и я – вселенческого типа попаданец в «великого и ужасного» Сталина - вовсе не так всесилен и всемогущ, как про это напишут продажные историки будущего. Есть вещи и посильнее меня, например «тараканы в головах» хроноаборигенов.

В общем, всё как и полагается в таких случаях в СССР и даже чуть-чуть больше: официоз, «помпециозм» и всё через «медные трубы». Я толкнул речь, постоял минут десять истуканом под «бурные и продолжительные» и, затем несколько часов подряд, как дурак, сидел в Президиуме и чувствуя как постепенно тупея, выслушивал как толкаю речи другие…

Ну, каждый рождённый в СССР в курсе.

Не обошлось и без подарков «Великому Вождю и Учителю», среди которых обязательно надо упомянуть морской бинокль с просветлённой оптикой – ещё одно моя «заклёпка» была запилена на Ленинградском (ЛенЗОС) и Изюмском заводах оптического стекла. Экспериментальная модель, конечно…

Но Москва тоже не сразу строилась!

Главное – почин.

«Торжественное мероприятие» плавно перешло в не менее торжественный банкет, затем в скромные посиделки с «посвящёнными» в «отдельном кабинете». В очередной раз выслушав поздравления, чокнувшись «за Победу!» и, чуть пригубив шампанского, я выдал сокровенное – о чём уж так долго и мучительно болит душа:

- А вы знаете, товарищи… Я уже больше стал бояться не войны с Германией - а того, что по каким-то причинам Гитлер не нападёт.

Все так и ахнули:

- Вот как?!

Крутя в руках бокал, задумчиво:

- Да, да – вот именно! Ибо я твёрдо и непоколебимо уверен – войну мы так или иначе выиграем. Если на кону стоит вопрос о самом своём существовании, Россия все войны выигрывала – хоть трупами, хоть пушечным мясом заваливала… Но обязательно выигрывала.

Одним махом опрокинув шипучий напиток в горло Реципиента, поставив хрусталь на стол ножкой вверх:

- Однако Россия всегда проигрывала мир…

Внимательно посмотрев в глаза каждому:

- …А не «просрём» ли мы с вами страну и без всякой войны, товарищи?

Действительно, если хорошенько задуматься – столько проблем от «мирного сосуществования» рядом с III Рейхом под предводительством его бесноватого Фюрера…

Мама не горюй!

Уж лучше худая война, чем такой «добрый» мир.

После сравнительно долгого молчания, Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, наш «гуру» что касаемо государственной идеологии, с недоумением вопросил:

- Что-то я совершенно перестал Вас понимать, Иосиф Виссарионович.

Развожу руками:

- Если бы я сам себя понимал! Но поймите меня правильно: мир стремительно меняется, мои знания о грядущем обесцениваются и мне…

Сказать вслух «мне до младенческого энуреза страшно от чувства ответственности», я не решился. Подвинув по скатерти бокал, обращаюсь к Михаилу Дмитриевичу Бонч-Бруевичу, ближе всего сидевшему к запотевшему графинчику:

- …А налейте-ка мне водки, товарищ маршал Советского Союза!

Тот:

- С превеликим удовольствием, товарищ Верховный Главнокомандующий!

И подняв рюмку, заговорщически подмигнув, произнёс тост:

- За то, чтоб глаза боялись, а руки делали!

***

«Торжества» - торжествами, но назавтра с утра (в пятницу, 25-го апреля) я уже был «как штык» в Кремле, в своём кабинете.

Весь день был сплошной планёркой, где я решал организационные вопросы - которые без меня не решаются, от слова «никак». От мероприятий связанных с подготовкой ко «Дню картошки»: намеченной на май массовой посадки этой культуры - под которую планируется пустить каждый пустующий клочок земли, вплоть до городских парков…

Да что там «парки»!

Даже клумбы перед сельсоветами, райкомами и горкомами.

Моя инициатива по выращиванию «второго хлеба» везде и всюду, плюс инициатива «на местах» получила такой размах, что поневоле вспомнился сельскохозяйственный вредитель – Хрущ Кукурузный…

Поневоле поёжился:

«Как бы мне в истории точно таким же макаром не проканать!».

И стал прикидывать какое погоняло мне в народе дадут:

«Картошник, Йоська-Картошка, Бульбалюб… Может, Колорад?».

Но вовремя вспомнил:

«Я – не Сталин, мне совершенно фиолетово!».

Кстати об сельхозвредителях, раз уж вспомнил…

Пока снова не забыл, поднимаю трубку и после того как соединили с нужным абонентом, вопрошаю:

- Как там у нас продвигается операция «Второй фронт», товарищ Судоплатов? Как идут дела с набором «десантников» из штата Колорадо?

Выслушав краткий отчёт, так и ахнул:

- …«По центу за унцию взрослых жуков», ломят?!

Впору хвататься за голову: куда катится этот говённый мир?

Избавляем наших потенциальных заокеанских союзников от этой полосатой гадости - нанимая для их сбора с картофельных кустов безработных мексо- и афро-соотечественников и, создавая таким образом рабочие места…

А их фермеры ещё и мзду за это требуют!

Подавив негодование (а чем оно помочь способно?), успокаиваю главного диверсанта страны:

- И тем не менее операцию надо продолжить. Деньги – дороги, но их экономия не самоцель! Только смотрите, чтоб колорадские жуки парами были - самец-самка. А то всучат вам однополых… Американцы, те могут! Ещё те «толлерасты».

Впрочем разберётся, не мне Судопланова диверсиям учить. А не разберётся сам – группа направленных в США со специальной миссией ботаников от товарища Лысенко поможет.

Положив трубку, откинулся в кресле и вспомнив своё пионерское детство – на родительской даче, где с банкой в руках боролся с этой напастью и глядя на потолок кабинета, задумался:

«Это сколько экономике Рейха рабочих рук нужно будет, что всё лето напролёт собирать с кустов этих «парашютистов»? Да миллионы!».

Так вот, вопросы решались от картошки - до увеличения добычи урановой руды на Табошарском месторождении и поисков методов её обогащения.

Прежде не знал и, чуть было не попал что называется «в просак». Пришлось вновь косить на «микроинсульт» - про который уж и, забыл было.

Оказывается советский атомный проект начался вовсе не в 1945-м году и вовсе не с краж американских технологий агентами Берии. А с письма «О техническом использовании внутриатомной энергии» В.И. Вернадского, А.Е. Ферсмана, и В.Г. Хлопина, отправленного 12 июля 1940-го года Заместителю председателя СНК СССР и Председателю Совета химической и металлургической промышленности Н.А. Булганину.

В нём в частности говорилось:

«Важность этого вопроса вполне сознается за границей, и по поступающим оттуда сведениям в Соединенных Штатах Америки и Германии лихорадочно ведутся работы, стремящиеся разрешить этот вопрос, и на эти работы ассигнуются крупные средства…

…Мы полагаем, что уже сейчас назрело время, чтобы правительство, учитывая важность решения вопроса о техническом использовании внутриатомной энергии, приняло ряд мер, которые обеспечили бы Советскому Союзу возможность не отстать в разрешении этого вопроса от зарубежных стран».

И предлагается:

«1. Поручить Академии наук срочно приступить к выработке методов разделения изотопов урана и конструированию соответствующих установок и войти в правительство с ходатайством о специальных для этого ассигнованиях, а также о выделении соответствующего количества драгоценных и цветных металлов.

2. Предложить Академии наук форсировать работы по проектированию сверхмощного циклотрона Физического института Академии наук.

3. Создать государственный фонд урана.

4. Предложить:

а) Главгеологии Наркомцветмета и Главредмету всемерно содействовать заводу «В» на Табошарском месторождении в выполнении намеченных планом 1940 г. сроков геолого-разведочных работ, в частности, закончить углубку шахты до 120 м проходкой штреков и пробурку 2-3 скважин до 200 м глубиной в целях вскрытия нижнего первичного горизонта месторождения;

б) предложить Главгеологии Наркомцветмета форсировать разведку урановых месторождений Майли-Су и Кара-Агач в Фергане;

в) предложить Комитету по делам геологии усилить разведку Уйгурсайского м[есторожде]ния близ Коканда и Куперлисайского м[есторожде]ния близ оз. Иссык-Куль;

г) предложить Наркомфину СССР в обеспечение этих работ финансировать их в 3 квартале 1940 г. за счет годового лимита.

5. Предложить Комитету по делам геологии и Академии наук поставить в 1941 г. поисковые работы с использованием новейших методов радиоактивной разведки на урановые руды во всем районе правобережья Сыр-Дарьи, между Джелал-Абадом и Ленинабадом, а также вдоль разлома в Карамазарских горах по направлению от Табашарского к Адрасманскому м[есторожде]нию.

6. Предложить Главредмету продолжить и ускорить переработку урановых концентратов завода «В» на соли урана с таким расчетом, чтобы выдать в течение 1940 г. и весны 1941 г. не менее 100 кг урана в солях.

7. Предложить Наркомцветмету, учитывая бедность урановых руд Средней Азии ураном, усилить изучение разнообразных методов их механического обогащения».

30 июля 1940го года была создана «Комиссии по проблеме урана» для координации и общего руководства научно-исследовательскими работами АН СССР по урановой проблеме. В Комиссию вошли: академик В.Г. Хлопин - Председатель, члены - академики В.И. Вернадский, А.Ф. Иоффе, С.И. Вавилов, А.Е. Ферсман, профессора А.П. Виноградов, И.В. Курчатов, Ю.Б. Харитон и, «процесс» как говорится «пошёл».

В общем мы сами с Реципиентом с усами и в вопросе атомной энергии, идём «ноздря в ноздрю» со всем цивилизованным миров. Моё вмешательство (разгон Академии наук СССР) в естественный ход «реальной истории» с одной стороны замедлило советский атомный проект…

Так ведь он так и так должен был остановиться в связи с началом Великой отечественной войны!

А с другой стороны был создан научно-исследовательский институт (НИИ) во главе с тем же Виталием Григорьевичем Хлопиным, в который были объединены все организации и предприятия СССР, занимающиеся «урановой проблемой».

С третье стороны, после начала германского вторжения никакой «заморозки» советского атомного проекта не будет…

Лично прослежу!

Так что если у меня ещё и выгорит (тьфу, тьфу, тьфу!) афера с содержимым стальных контейнеров хранящихся на острове Стэйтен Айленд в городе Нью-Йорк - то вполне возможно, что первое применение ядерного оружия будет не по Хиросиме - а по Дрездену, к примеру…

Pourquoi pas?

Глядишь после войны СССР светочем демократии и защитником прав человека объявят.

Шучу, конечно!

Для Дрездена мне и запасов химического оружия за глаза хватит.

***

В субботу принял послов Германии, Британии, США.

С сыном блудливой графини (Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих, граф фон дер Шуленбург) было проще всего. В ответ на целую кипу «протестов», я официально заявил, что СССР имеет такое же право на Бессарабию, Прибалтику и Финляндию – как его III Рейх на территории Германии, присоединённые к Чехии и Польше согласно Версальского договора. И пусть их Фюрер ещё скажет спасибо, что я не требую целиком весь Привисленский край - до 14-го года входивший в состав Российской империи.

Положа руку на сердце, почти искренне объясняю такую позицию:

- Чисто из-за того, господин Шуленбург, что не хочу иметь дело с такой лживой и коварной нацией, как поляки и предоставляю такое сомнительное «удовольствие» вам.

Пускай германцы сперва их, ляхов, хорошенько «проредят» - истребив наиболее «креативных»…

А там посмотрим!

Ну а транзит через СССР стратегических материалов, мол, целиком и полностью зависит от поставок в нашу страну промышленного оборудования из Германии.

Сделав рожу Реципиента «топором», заявляю:

- Задерживаются станки и механизмы – задерживается и, к примеру - каучук.

Тот было что-то «толкать», но я уже поднимаюсь и не протягивая руки:

- Надеюсь, Вам позиция Советского правительства ясна и в более подробных разъяснениях не нуждается. Давай до свидания, господин Шуленбург.

В общем, советско-германские отношения стремительно катятся под откос.

Да и как говорится, хрен с ними.

***

Диалог с послом Соединённого Королевства Ричардом Стаффордом Криппсом, напоминал игру в шахматы. Я открытым текстом намекал, что пора бы его «работодателю» - сэру Черчиллю сделать ответный шаг и в ответ за предупреждение насчёт Ирака, допустить советских специалистов хотя бы до системы ПВО Британских островов.

Чтоб перенять опыт «Битвы за Британию».

Не хочет допускать, пусть пришлёт специалистов противовоздушной обороны – может на месте посоветуют что.

Делаю, как между нами – «гроссмейстерами» говорится «ход конём»:

- Помните, господин Криппс, пару месяцев назад я Вам в этом же кабинете говорил, что «…занятие частями Красной Армией никелевых рудников в финском Петсамо - «де-факто» поставит СССР в состоянии войны с Рейхом»? Это событие как Вам известно, произошло.

У того тоже память оказалась хорошей:

- Помню, господин Сталин. В ответ я привёл слова нашего Премьер-министра: «…Англия окажет СССР посильную помощь лишь тогда, когда он и Германия окажутся в состоянии войны «де-юре»».

Считая что лёгкий шантаж «обедню» не испортит, спрашивая с мрачной миной:

- А не будет ли это поздно?

Холодно улыбнувшись, тот парировал:

- Судя по последней войны с Финляндией, Красная Армия способна и без помощи третьей стороны справиться с Вермахтом.

Вот, сволочь!

«Моим же салом и мне по мусалам.

Насколько мне известно, ход и итоги Советско-финляндской продолженной войны произвели оглушительное впечатление во всём мире. В Британии до сих пор идут парламентские слушания, последнее личное письмо Черчилля было в задумчиво-нервных тонах.

Хотя мировое общественное мнение (особенно в Штатах) всё более и более склоняется к мысли, что Советам просто сказочно повезло: в отличии от «первой попытки» более удачно выбрали время и место, да ещё и застали финнов что называется «со спущенными штанами» - в момент совсем не кстати затеянного впавшим в старческий маразм Маннергеймом государственного переворота.

Чисто из вежливости побеседовав ещё кое о чём – об здоровье Его Королевского Величества, например и наконец давая знать, что аудиенция закончена встаю и, подавая руку:

- У нас в России говорят: «Ваши бы слова – да Марксу в уши!».

У того вытянулось и без того вытянутое породистое лицо:

- «Марксу», я не ослышался?! Имеется в виду – Карл Маркс? При чём тут Маркс?

Но я не ответил – пусть помучается.

***

Следующая встреча напоминала боксёрский поединок, в первом раунде которого я пропустил пару ударов в челюсть.

Джозеф Эдвард Дэвис с ходу «наехал» за разрыв во всех отношениях СССР с Гоминданом и зеркально-параллельно - за советско-японское сближение, в том числе за военно-техническое.

Надо же какой моветон: таскающая из огня каштаны обезьяна – взбунтовалась…

А как ещё назвать действия нашей страны, с начала двадцатых годов сдерживающей аппетиты Японии в Китае - когда другой мир, если ей и не помогал активно - то хотя бы не мешал?

Однако после того, как меня занесло в Сталина, всё перевернулось с ног на голову.

С моей подачи СССР заключил с островной империей Пакт о ненападении – на месяц с лишним раньше чем «в реале», признал «де-юре» Маньчжурию как суверенное государство, прекратил военную помощь Чан Кайши… Наконец, обменял полторы тысячи «лёгких и устаревших» танков на триста десантных барж «Дайхацу» и «Сёхацу» и полный комплект документации на их производство уже на судостроительных заводах в нашей стране.

Ещё кое-что, но это уже мелочи…

Естественно «шила в мешке не утаишь», а тем более торчащего из чьей-то задницы!

Посол самой могущественной страны в этом мире пришёл заявить решительный протест и завуалированно грозил всякими нехорошими неприятностями.

«Друг СССР», называется. Видал я в гробу таких «друзей». Послать бы его на…

Именно туда!

Однако накануне известных событий ссориться со Штатами не след. Ибо только-только стали налаживаться прерванные Зимней войной торгово-экономические отношения и из-за океана поплыли в советские порты пароходы с большегрузными грузовиками и тракторами (пусть и большей части из категории «б/у»), с автомобильными шинами, с радиолампами и радиостанциями (пусть и полицейскими), с оборудованием для нефтедобычи и нефтепереработки, станками и инструментами, медикаментами и продуктами долговременного хранения…

Стрелковым оружием, наконец.

К примеру американские крупнокалиберные пулемёты Browning AN/M2, уже увеличили количество подобного вида оружия в Вооружённых Силах СССР почти на треть¹⁸⁶. В отношении «короткоствола» и пистолетов-пулемётов не всё так печально, конечно – буквально только вчера принят на вооружении ППП-41¹⁸⁷… Но не лишними будут и несколько тысяч «Кольтов» и «Томсонов».

И тут такой скандалище!

Кроме того, Штаты не одобрительно отнеслись к последней Советско-финской войне – в самом её начале устами их Президента заявив в Конгрессе, что ни за что не признают аннексию Восточной Польши, Прибалтики и Финляндии.

И сделав «морду лица» Реципиента попроще, в недоумевающе-извинительных тонах (типа, «а нас то за что?!») отвечаю:

- Поймите позицию нашей страны правильно: СССР не выдержит войны на два фронта. Поэтому нам приходится лавировать, с чем и связаны названные Вами меры.

Тот тут в меня вцепился как бультерьер:

- Назовите условия, при котором советско-японское сближение не только прекратиться, но и вернётся к прежнему «статус-кво»?

Охотно отвечаю:

- Война Японии и США - которая отвлечёт ресурсы островитян от нашего Дальнего Востока и развяжет мне руки.

У того челюсть отвисла:

- «Война»?! Это невозможно! В нашем Конгрессе полно изоляционистов, а в японском руководстве недостаточно сумасшедших.

Делаю жест, типа «да ты успокойся!»:

- Можно создать условия, когда количество «сумасшедших» в японском руководстве превысит критическую отметку.

Не сказать, чтобы правительство США вообще ничего не предпринимало в ответ на японскую агрессию в Китае.

В январе прошлого года по инициативе американской стороны перестал действовать торговый договор от 1911-го года с этой страной. Однако Соединенные Штаты не решились наложить эмбарго на вывоз стратегических материалов в Японию из соображений, что такое резкое изменение в отношениях может побудить Японию вторгнуться в Голландскую Индию. Поэтому оно медлило с принятием окончательного решения, полагая, что дальнейшие поставки стратегических материалов в Японию могут остановить агрессию. Закон, ограничивающий вывоз в Японию некоторых военных материалов был принят лишь осенью 1940-го года.

Спровоцировавшие Пёрл Харбор поставки нефти - в июле 1941-го года.

Господин Дэвис вопросительно приподнял бровь:

- Это какие же «условия», господин Сталин?

- Объявите полное экономическое эмбарго Японии и через три месяца получите войну. Повод лежит прямо под ногами: вашему Президенту надо только нагнуться и поднять его.

Видя, что тот «завис» - отбив первый натиск, сам «наезжаю»:

- А то как-то странно получается, господин Дэвис. Зимняя война шла всего три месяца и в результате бомбардировок, случайно погибло несколько сот мирных финских жителей.

- Агрессия Японии в Китае, идёт как бы уже не десятилетие! Японская армия целенаправленно(!) уничтожила миллионы(!) китайских женщин, детей и стариков и продолжает это делать.

Несколько приподнявшись, нависаю над ним:

- Но СССР вы объявили «моральное эмбарго», а Японской империи – нет!

После достаточно продолжительной паузы, встаю и протягиваю руку:

- Передайте господину Президенту, что в отношениях с нашей страной недопустимы подобные «двойные стандарты»!

То, явно находясь в своеобразном «нокдауне»:

- Хорошо! Я передам ваши слова господину Рузвельту.

Проводив Джозефа Эдварда Дэвиса глазами – но не до двери как прежде, задумываюсь:

«Пожалуй пора надоумить «джапов» бомбить не линкоры и даже не авианосцы… Хранилища нефти на Перл-Харборе».

Рисунок 47. Топливные резервуары близ базы подводных лодок, Перл-Харбор 13 октября 1941 г.. Ещё одна – «Нижняя» нефтебаза находилась между аэродромом Хикам и военно-морской базой.

Перл-Харбор был единственной « заправочной станцией» в Тихом океане, где было накоплено порядком 4,5 миллионов(!) баррелей нефтепродуктов. Имеющихся танкеров было крайне недостаточно и, пожар на «бензоколонке» обязательно отбросил бы американский военно-морской флот к Западному побережью, дав японскому Императорскому флоту карт-бланш на год, а то и все два.

И словами вице-президента США Гарри Трумэна – сказанными в «реальной истории» по поводу только что начавшейся Советско-германской войны:

«…И таким образом пусть они убивают (друг друга) как можно больше!».

Я на Трумэна не в обиде: ничего личного – политика.

Но и он пусть на меня не обижается.

Хотя, да!

Словами того же персонажа:

«Я не хотел бы увидеть Гитлера (или Японию) победителем ни при каких обстоятельствах».

***

Хотелось конечно отдохнуть, слетать в Смоленск к своей Валентине Васильевне, но…

Не в того я «попал»!

Воскресенье была та же самая «одна сплошная планёрка», только не в Кремле, а на Ближней даче в Кунцево.

Явившийся тем, кто «хуже татарина» Нарком радиопромышленности Иоффе в приватной беседе «какнул дёгтем» в бочку с мёдом моего благодушно-хорошего настроения:

- Товарищ Сталин! Производство новейших танковых, авиационных и носимых пехотных радиостанций – подошло к своему естественному пределу.

Вот огорошил, так огорошил!

- …??? В смысле?

- Без дополнительных поставок бразильского пьезокварца для резонаторов, или же видимых успехов технологии выращивая синтетических кристаллов кварца, дальнейшее увеличение производство невозможно.

Мда… Сперва после моего «прогрессорского пинка» был резкий скачок – увеличение выпуска радиостанций в полтора, два, а то и в три раза. Затем застой и наконец, на носу откат. И дело, как мнится, не только в пьезокварце.

Как бы читая мои мысли, тот:

- Разрешите отменить режим военного времени на предприятиях и учреждениях Наркомата? Люди устали, увеличился процент брака…

Пришлось прикрикнуть:

- Товарищ Иоффе! Что за разговорчики? «Люди устали»… Впереди несколько лет войны, а они уже устали! Как говорил Учитель и Основатель: «Отдых не есть смена работы бездельем». Раз недостаточно сырья для роста производства, перебросьте свободные силы на подготовку персонала радиостанций. На ремонт и настройку уже имеющихся в войсках средств связи.

- Товарищ Сталин! В этом отношении уже делается всё, что возможно.

- Этого мало, товарищ Нарком радиопромышленности СССР! Надо делать сверх того, что возможно.

Успокаиваясь, жестом приглашаю гостя за стол с самоваром и всем к нему причитающимся:

- Как там наши студенты, кстати? Не барагозят, что со старших курсов в Войска связи забрали?

Мои надежды оправдались: из без пяти минут дипломника гораздо легче подготовить радиста для аппаратов средней и большой мощности и тем более оператора РЛС, чем из обычного - «среднестатистического» призывника, пусть даже и со средним образованием.